Текст книги "Демоны и ангелы российской политики лихих 90-х. Сбитые летчики"

«Ошеломленный своим собственным успехом, – пишет Лимонов, – Жириновский с тех пор, однако, находит себя в щекотливом, если не сказать чудовищном, положении. Ибо он – не русский. Нерусский, он знает, что победу ему могут принести только крайние русские националистические идеи. И потому вынужден заходить все дальше не в ту степь. Нерусский председатель партии ЛДПР с программой образца 1990 года никого не шокирует. Почему бы нет? Нормально. Первое правительство народных комиссаров могло без стеснения состоять из марсиан, ибо идеология была не национальной. Но нерусский русский националист – извращение. Это очень слишком. Жириновский постоянно сам находится в неудобном положении и ставит в неудобное положение других».

И по прошествии более чем двадцати лет ничего не изменилось – Жириновский до сих пор кричит с плакатов на московских улицах: «Я буду защищать русских на территории всей страны!» Как будто русские себя сами защитить не могут. Использование националистической риторики – это еще один аргумент в пользу политического чутья Жириновского. Он, черт возьми, был ошеломительно современен! И пусть идеи он всего лишь транслировал, а не создавал, но как харизматично он это делал! Кстати, в Америке сейчас популярен очень похожий на Вольфовича политик – это миллиардер, правый либерал Дональд Трамп, только что реально ставший президентом США. Невероятно, но Жириновский в архаичной Советской России опередил время.

«Ван мен шоу» – такое определение есть у американцев – человек-спектакль. Он умел навязывать себя, «продавать», устраивать действительно гениальные пиар-акции. Каноническим образцом таковой можно считать акцию по отправке добровольцев из числа соратников ЛДП в Ирак (незадолго до этого Жириновский называл Саддама Хусейна ставленником США). Вычурная, брутальная акция Жириновского – это, ей-богу, золотой фонд лихого отечественного пиара. Первыми на эту «утку» купились журналисты британской The Sunday Times:

«Больше из ненависти к Западу, чем из любви к Саддаму Хусейну, группа русских националистических экстремистов планирует лететь в Багдад, надеясь воевать на стороне иракских солдат против американцев.

Сторонники Владимира Вольфовича, русского демагога, которого сравнивали с Гитлером, планируют вести партизанскую войну в Заливе против «американских оккупантов». Они считают Саддама союзником, которого предало российское правительство.

«Мы взорвем несколько портов в Кувейте и подорвем самолеты плюс несколько американских кораблей в Заливе», – сказал Владимир Вольфович, лидер ЛДП и организатор миссии. Сторонники нервно хихикали, когда он говорил, но он не шутил.

Жириновскому – сорок семь. Он напыщенно говорит о необходимости восстановить «исторические» территории России, включая Финляндию и Аляску…

На выборах, которые привели к власти Ельцина в 1991 году, Владимир Вольфович был третьим, а недавний опрос показал, что его поддержка удвоилась после разочарования политикой Ельцина. «Дайте мне миллиард долларов, и я стану президентом России», – сказал он, покручивая авторучку.

Владимир Вольфович посещал Багдад в прошлом году по приглашению Саддама Хусейна. «Я говорил с Саддамом четыре часа, – он понимает по-русски», – сказал он в офисе, украшенном иракскими флагами и рождественской открыткой из иракского посольства. «Саддам сказал, что ворота Багдада открыты для нас; у нас будут лучшие отели и хорошие условия для работы».

Было неясно, на каких базах будут работать русские добровольцы. «Мы свяжемся с иракской армией, будем жить в их бараках и помогать им оборонять страну», – сказал Вячеслав Сенько, эксперт-взрывник и бывший полковник Советской армии в Афганистане. «Мы будем давать консультации, но у нас есть снайперы и диверсанты. Американцы потерпят катастрофу».

Его последователи выглядели воинственно. «Я знаю, что такое война, – сказал Василий Акимов, 23 лет, который носит большой мальтийский крест на шее. – Я был в специальных частях. Я не остановлюсь, если нужно будет убивать американцев»…»

Адвокат Сергей Беляк вспоминает, что, нагнав таким образом жути на двух наивных корреспондентов The Sunday Times, Вольфович в день выхода в свет их публикации, 24 января 1992 года, прибыл в аэропорт Шереметьево с группой своих «соколов», каждый из которых был в солнцезащитных очках и с дорожной сумкой в руках.

«Сам Жириновский появился в зале вылетов аэропорта в камуфляжной форме и в отличном настроении, – говорит Беляк. – «Добровольцы» под объективами теле– и фотокамер заранее вызванных корреспондентов выстроились в шеренгу. Вольфович обратился к ним с краткой зажигательной речью и, пройдя вдоль шеренги, попрощался с каждым за руку, по-отечески похлопывая кого-то по плечу, а кого-то по щечке. После этого вождь сразу уехал в Москву, а «добровольцы», как бы в ожидании регистрации на рейс до Багдада, разбрелись по аэропорту (по туалетам и кафе) и, когда журналисты умчались в свои редакции сдавать сенсационные материалы, тоже отправились по домам. Всем им была дана команда не показываться в штабе минимум неделю, но разве после такого шоу можно удержаться молодому человеку от желания поделиться с кем-то своей радостью и славой? Если бы кто-то из журналистов зашел на следующий день в штаб ЛДПР в Рыбниковом переулке, то с удивлением увидел бы там, у входных дверей и в коридорах, многих из тех самых «героев-добровольцев – снайперов и диверсантов», с которыми вчера так тепло прощался в аэропорту Владимир Вольфович».

Это, конечно, была феерия! Бранчливо, выдвигая самые радикальные лозунги, рекламируя себя, Владимир Вольфович уверенно шел к успеху – успеха не могло не быть, и он сам упал в руки вместе с, наверное, первыми и последними честными выборами в Государственную думу России в 1993 году. Больше таких выборов не будет – шокированные победой Жириновского политические элиты отладят надежную систему фальсификаций, с помощью которых будут поддерживать режим до сегодняшнего времени.

Причиной опрометчивой беспечности Бориса Ельцина стало кровавое подавление выступления Верховного Совета СССР, который вначале обстреляли из танков, а потом взяли штурмом. Тогда большинство оппозиционных вождей, во главе с вице-президентом Александром Руцким и спикером парламента Русланом Хасбулатовым, были брошены в Лефортовскую тюрьму. Другие так или иначе тоже были вытеснены из большой политики – кто-то лишился своей газеты («День» Александра Проханова), а кто-то ударился в бега или залег на дно. Вот что писал лишенный победы Александр Баркашов, лидер «Русского национального единства», раненый, из тюремной больницы: «Возможно, и мы поступили бы так же, как поступили Жириновский и Зюганов, если бы мы были политиками, готовыми на любые компромиссы, на любые политические кульбиты, ради того, чтобы любой ценой оказаться около власти, пусть даже и «оккупационной». Это время прошло под грузной тенью знаменитого драконовского указа № 1400, запрещавшего целый спектр политических партий, движений и организаций, выступивших в поддержку Верховного Совета. Собственно, этим и объясняется «расслабленность» охранителей – Жириновский открыл ногой двери парламента.

«Декабрь 1993 года был уникальным, – вспоминает сам Жириновский. – Только что прошли события в октябре, и вот впервые проводятся свободные выборы по партийным спискам. Это было головокружение. Времени на телевидении давали сколько хотите. Мы вели спокойные дискуссии в прямом эфире. Обстановка была праздничная, все находились в напряженном ожидании. Помню, что я пришел на первое заседание Госдумы с пустым кошельком. Только что прошли выборы, и на них ушли все деньги. То есть если бы мне в 1991-м не мешали – я бы победил и в 1991-м. И в 1996 и в 2000 году. То есть шанс на победу у меня был. И вот то, что сейчас делает Путин, это 70 процентов того, что я обещал делать. Они даже не только мне мешали победить, но и программу мою взяли!»

Жириновский, вспоминая про «атмосферу праздника», умалчивает, что после так называемого коммуно-фашистского мятежа были запрещены все партии социалистической направленности, кроме КПРФ во главе с Зюгановым, который призывал своих сторонников воздержаться от выступлений 3–4 октября. Нужно сказать, что узурпация СМИ сыграла злую шутку – власти и сами поверили, что протест-ные настроения в стране полностью подавлены, и были уверены, что на декабрьских выборах победит проельцинский «Выбор России». Под это дело они даже организовали телевизионную «Встречу Нового политического года», во время которой в прямом эфире должны были подводиться итоги выборов. На демократический бенефис были приглашены именитые общественные деятели, актеры и музыканты, из тех, что за пару месяцев до этого требовали «раздавить гадину».

Только никакого праздника не вышло: первые предварительные итоги показали, что лидерство взяла малоизвестная партия ЛДПР во главе с неистовым Жириновским. На видеокадрах виден криво улыбающийся Вольфович, в возбуждении о чем-то беседующий с соратниками. Телезрители, которые могли наблюдать это действо в прямом эфире, видели ликующего Жириновского и растерянные, угрюмые лица демократов. Общую истерику лучше всего отразило выступление публициста Юрия Карякина, который вскричал: «Россия, ты одурела!» Карякина можно утешить тем, что к парламентским выборам не были допущены безумно популярный генерал Альберт Макашов и другие сторонники Верховного Совета СССР. После этого «Встреча Нового политического года» была завершена досрочно, а на следующий день в «Московском комсомольце» вышла передовица «С новым политическим гадом!». Это конечно же о Жириновском. Но давайте обратимся к языку цифр: ЛДПР с почти 23 процентами голосов заняла первое место по партийным спискам. «Выбор России» набрал 15,5 процента, КПРФ – 12,4.

С этого момента власть больше не станет играть в демократию и пересмотрит свое легкомысленное отношение к выборам. Ведь 12 декабря 1993 года выяснилось очевидное, лежавшее на поверхности явление – народ, получивший право выбирать, выбирает не так, как считает нужным правительство. Эта нехитрая аксиома означала только одно: на следующих президентских выборах избиратели отдадут голоса уже не Борису Ельцину, а неформатному Владимиру Жириновскому, и ошеломительный успех ЛДПР повторится еще раз. Этого, конечно, власти допустить не могли. Конечно, «ван мен шоу» Владимир Вольфович Жириновский мог бы обходиться и без партии, которая ему была нужна лишь для солидности, и без программы – она была написана только потому, что ее требовали избиратели. Единственный рецепт, который видит для страны Жириновский, это Жириновский-президент, генсек, вождь. Когда он станет президентом – заводы сами собой заработают, поезда поедут, а враги в ужасе оцепенеют… Но тогда, празднуя свой триумф, под звон бокалов с шампанским, Жириновский еще не догадывался, что именно 12 декабря 1993 года станет датой начала его политической стагнации, ведущей к статусу сбитого летчика, заката звезды, ярко просиявшей в междуцарствие девяностых.

Глава 6. Борис Немцов. Плейбой

Не ждал так скоро он. Конец его известен – Царем он был казнен В Москве на Лобном месте.

Б. Березовский

Пресса много писала о Немцове как о светском мачо, не чуждом покутить в дорогих ресторанах с красотками облегченного поведения. То его заметят в Дубае, то в Ницце, но непременно с обворожительной молоденькой спутницей. Пойди пойми, что он делал в оппозиции, что привело его на злополучный мост у багровых стен Кремля, где его убийцы встретят его несколькими выстрелами в упор… Все дело в обиде. Да, да, плейбой Немцов был смертельно обижен на Путина, потому что он, а не Немцов, который был фаворитом грузного стареющего Ельцина, получил из рук президента власть. Когда в своих интервью Немцов яростно обрушивался на Путина, в нем говорила именно обида, а не убеждения или мировоззрение. В экономической программе Немцова нет ничего оригинального, примерно то же самое можно прочитать в программе и «Единой России», и ЛДПР. Немцов – это никакая не оппозиция, а фронда, он – плейбой, сибарит, удивленно презиравший своих соратников, удивленно не понимавший, что его образ жизни ничего не имеет общего с тем, к чему он призывал.

Мое знакомство с Немцовым было коротким – на одном из мероприятий я у него спросил: «Борис, для чего вам, серферу, далась эта политика? Вы же понимаете, что обманываете своих друзей по оппозиции?» Немцов тогда хмыкнул что-то хамски-невыразительное, в духе «ну где ваши доказательства» (эти доказательства потом будут в Сети и порадуют друзей Бориса Ефимовича). Хотя в деле Немцова, впрочем, все и так на поверхности. Политик Лимонов, пламенный революционер, приводит отличающийся яркими образами диалог, состоявшийся в присутствии Ильи Яшина.

Немцов: Я часто бываю в Венесуэле.

Лимонов: У Чавеса, Борис?

Немцов: Ну нет, у какого Чавеса… Там великолепные волны, я же серфер.

Лимонов: Только не говорите об этом вашим сторонникам.

Немцов (с искренним удивлением на лице): Почему? Серфинг – это же не яхтинг!

Лимонов сокрушается, что плейбой Борис Ефимович тогда всерьез считал свое увлечение, в отличие от яхт-спорта, дешевым. Лимонов тогда не спросил Немцова, сколько стоит перелет в Венесуэлу, к великолепным волнам и обратно. Наверняка даже креативный класс не поголовно может себе это позволить, только сливки этого класса. Мы с Эдуардом Вениаминовичем уж точно не можем. Но в этом диалоге весь Немцов, с его искреннем удивлением, возможно даже обидой – ворчливый старший товарищ одернул его, напомнил о сторонниках… Судьба была благосклонна к нему все эти годы, Борис Немцов может похвастаться одним из самых крутых взлетов и одним из самых «мужских» финалов. Счастливый плейбой получил ту судьбу, к которой шел все последние годы.

Борис Ефимович родился 9 октября 1959 года в курортном городе Сочи. Он и был весь такой сочинский типаж – расстегнутая до груди белая рубашка, зачесанные волосы, в Соединенных Штатах это называют майами-стиль. Но в отличие от американских пляжных стиляг, отечественные южане из курортных городов обладают еще и деловой нахрапистостью. Родители Немцова не из рабочих: отец – начальник строительного главка, мать – заслуженный педиатр. Кроме того, у Бориса Ефимовича есть сестра Юлия, которая построила карьеру на проповедничестве – она адвентист седьмого дня и ни много ни мало директор телекомпании, филиала американской корпорации «Телерадиовещательная сеть «Три Ангела».

Студенческая юность Бориса Немцова прошла в Нижнем Новгороде вполне себе счастливо, в окружении верных друзей, в частности авторитетного бизнесмена Андрея Климентьева. Но дружба дружбой, а деньги врозь – предприимчивый Немцов кинет своего товарища, Климентьев отсидит в тюрьме, а вот Борис Ефимович побывает губернатором. Взаимоотношения двух некогда близких друзей дают многое для понимания принципов или, скорее, беспринципности будущего вице-премьера, а потом и одного из лидеров либеральной оппозиции.

История не бог весть какая: провинциальный городок, хулиганистые компании с предпринимательской жилкой, в одной из них приятели – трое братьев Климентьевых и физик-изобретатель Борис Немцов. Все бы и ничего, если бы в 1982 году братьев не арестовали за распространение голливудских фильмов, которые те смотрели сами и давали смотреть другим. При обыске, кроме видеокассет, сыщики нашли загадочный «оптический зеркальный прибор», при помощи которого можно было видеть карты своего оппонента по азартной игре. Старший, Андрей Климентьев, получил за чудо-изобретение восемь лет, семь из которых исправно отсидел в колонии. Но об изобретателе карточного шулерского прибора Климентьев смолчал. Как вы уже успели догадаться, речь идет о Борисе Ефимовиче. По словам адвоката Сергея Беляка, тот исправно слал продукты и книги другу-арестанту в знак благодарности за молчание.

В это время Борис стал беззаботно принимать участие в модном экологическом движении. Почему вдруг экологи? Тогда, на фоне аварии Чернобыльской АЭС, как грибы после дождя начали появляться полулегальные общественные организации. К одной из них – «За ядерную безопасность», которая выступала против строительства Горьковской атомной станции теплоснабжения, присоединился и находчивый молодой ученый. Особой инициативы он не проявлял – известна лишь единственная статья за 1987 год, опубликованная в газете «Нижегородский рабочий». На выборах в 1989 году он даже попытается баллотироваться от этого движения, но не будет допущен областной избирательной комиссией.

Вторая попытка, уже успешная, состоялась в марте следующего года – Борис Ефимович все же выбил себе депутатский мандат нардепа РСФСР, но уже под другими знаменами. Ядерная безопасность к тому времени мало кого интересовала, а вот членство в блоке «Коалиция реформ» и фракции «Левый центр – Сотрудничество» сулило неплохие перспективы, в том числе знакомство с Борисом Николаевичем Ельциным. Сам Немцов вспоминал это время с ностальгией: его, довольно бойкого тридцатилетнего политика, пригласили на встречу депутатов-демократов, где несколько часов беседовали с Ельциным о том, как им лучше «обустроить Россию». Бориса Ефимовича снова не подвело чутье: он ставит на Ельцина и… выигрывает.

После неудачной попытки спасти страну высшее военно-политическое руководство СССР, входившее в ГКЧП, было арестовано, что открыло Ельцину дорогу в Кремль. Уже не опасливо, а рыча от удовольствия, Борис Николаевич начнет снимать руководителей регионов. Уличенные в связях с «путчистами» будут лишены должностей, а их места, по замыслу Ельцина, должны занять верные люди из демократического блока. Немцову за преданность глубоко пьющему президенту отходит Нижегородская область, где он получает назначение главой администрации. Кстати, именно честолюбивый плейбой настоит на переименовании должности главы в губернатора. Губернатором быть солидней.

Но вернемся к истории закадычных друзей. Вернувшись в Нижний, Борис Немцов ищет помощи у своего освободившегося приятеля Андрея Климентьева, который к тому времени уже стал авторитетным бизнесменом. Пользуясь его поддержкой, Немцов усиливает свои позиции в регионе – с ним считаются коммерсанты, представители преступного мира и другие «нужные» люди. В 1993 году компания Климентьева Russian Shipping разработала проект постройки пятитысячетонных речных судов на судостроительном заводе «Ока» в Навашино. Чтобы построить первые шесть кораблей, компании требовалось порядка 30 миллионов долларов. Именно за содействием в их получении Климентьев обратился к старому приятелю Борису Ефимовичу.

Дружба тоже стоила денег: ушлый Немцов потребовал за каждый корабль «откат» в размере 800 тысяч долларов. Деньги немалые, но и Борис Ефимович давал гарантии, что сделка пройдет как надо. Для начала заводу дали 18 миллионов долларов, остальное пообещали выделить после приватизации. Через несколько дней после заключения договора с Минфином глава НБД-банка, уполномоченного банка администрации Нижегородской области, Борис Бревнов сказал директору предприятия Александру Кислякову, что заводу в его банке открыт валютный счет. Кисляков удивился: у завода уже был валютный счет в Промстройбанке. Потом Бревнов попросил Кислякова положить 2 миллиона долларов на депозит и 500 тысяч в уставный капитал банка, что и было сделано.

После череды неудач по контрактам на строительство деньги попросту начали растаскивать. Разозленный Климен-тьев доложил в Минфин о нецелевом использовании кредита. Минфин прекратил исполнение кредитного договора и приказал срочно перевести все деньги на счет «Оки» в Промстройбанке. Но деньги находились в НБД-банке еще два месяца. Несмотря на то что первым о разбазаривании кредита заговорил Климентьев, его обвинили в мошенничестве. Климентьеву пришлось скрываться, арестовали его только в октябре 1995 года. С директора «Оки» Александра Кислякова взяли подписку о невыезде. Следователи вменили Кли-ментьеву дачу взятки Кислякову, а директору «Оки» – ее получение. Еще несколько обвинений отпали до суда, который начался 15 января 1996 года, но одиннадцать эпизодов в деле Климентьева осталось. Ключевыми для следствия, по мнению адвоката Климентьева Сергея Беляка, стали показания губернатора области Бориса Немцова.

Во время судебного процесса над своим бывшим товарищем Борис Немцов уже перебрался в Москву, став первым вице-премьером правительства России. Оттуда, из Москвы, он в марте 1997 года и прилетел в Нижний, чтобы выступить в суде в качестве свидетеля.

Сергей Беляк, защитник Климентьева, вспоминает, что Немцов к суду, как мог, подготовился, но не рассчитал своих сил и явно не ожидал, как нелегко может быть выступать в судебном заседании даже первому вице-премьеру страны.

«Он был напряжен с первой минуты, как только вошел в зал и даже, по свидетельству журналистов, раньше. И все-таки Немцов постарался вначале даже пошутить, выдав домашнюю заготовку: «Я бы хотел все-таки, чтобы суд был достойным, чтобы судья его вел, понимаете? – продолжил Немцов. – Потому что, к сожалению, я должен вам сказать, что некоторые фрагменты, которые нам показывает телевидение, доказывают, что суд управляется из клетки, и это, конечно, дискредитирует правосудие…»

В чем смысл этих его слов? В том, что за ходом процесса он следил и был явно им недоволен. Безусловно, понял этот прозрачный намек и многоопытный судья Содомов-ский. О том, что тогда подумал Владимир Григорьевич и как он вообще относился к Немцову, Бревнову и всей веселой компании, пришедшей к власти в области в начале девяностых годов, я не знаю. Но об этом может свидетельствовать вынесенный судом приговор, оглашенный 21 апреля 1997 года. По всем тяжким преступлениям Климентьев и Кисляков были оправданы, и Андрей Климентьев, ставший одной из знаковых фигур России девяностых годов, вышел на свободу под гром аплодисментов. И уж совсем не сомневаюсь в том, с какими чувствами через год Владимир Содомовский встретил сенсационную новость из Москвы об увольнении Бревнова с позором из РАО ЕЭС и обвинении его в злоупотреблении служебным положением, а также в хищении государственных средств в особо крупных размерах».

Подставить, кинуть, обмануть людей из своего ближайшего окружения, которые в этот момент уже и не друзья, стало нормальной практикой для молодого демократа. Вообще говоря, подобного компромата на Бориса Ефимовича сколько угодно – только успевай записывать.

17 марта 1997 года Борис Ефимович был назначен первым заместителем председателя правительства России. Будучи деятельным парнем, свое вице-премьерство Немцов совмещает с должностью министра топлива и энергетики. Уже в мае по его рекомендации и при содействии Анатолия Чубайса знакомый нам фигурант дела Андрея Климентьева, бывший глава НБД-банка Борис Бревнов входит в руководство РАО «ЕЭС России». Менее чем через год Счетная палата обнаруживает в деятельности Бревнова многочисленные нарушения, и его с позором выгоняют из РАО «ЕЭС России». Как стало известно, Бревнов зафрахтовал самолет для доставки своей американской жены из США в Россию, и за этот перелет РАО ЕЭС заплатило 520 тысяч долларов и 70 миллионов рублей – за отдельную доставку ее багажа. А еще – на 560 тысяч долларов РАО «ЕЭС России» была куплена квартира в Москве для новоиспеченного руководителя и за 1 миллиард рублей – дача в Подмосковье. В то же самое время работникам нескольких предприятий отрасли по полгода не выплачивалась заработная плата, а их дети падали в голодные обмороки в школах.

Как отмечала научный сотрудник Института социологии РАН Ольга Крыштановская, в результате скандала вокруг Бревнова Немцов фактически теряет контроль над РАО ЕЭС. Немцова еще раз понижают: из куратора ТЭКа он опускается на уровень «обеспечения потребностей хозяйства в топливе и энергии». Позднее сам нагловатый плейбой Немцов говорил, что иногда ошибался в людях, которых выдвинул в руководство, однако подчеркнул, что «каяться ему не в чем». И действительно, чего ему каяться? Немцов был из той породы людей, которые сожалеют лишь тогда, когда этого потребуют или обстоятельства, или прокурор.

Итоги работы в энергетической отрасли Бориса Ефимовича и его команды предсказуемы. Так, академик РАН Владимир Накоряков, характеризуя деятельность Немцова, писал: «Распад энергетической отрасли России начался с прихода в руководство абсолютных непрофессионалов. Точкой отсчета можно назвать приход в энергетику в середине 90-х Б. Немцова, Б. Бревнова и их команды. До определенного времени технологического задела, созданного за предыдущие годы, было достаточно, чтобы выдержать те усилия, которые прилагала пришедшая команда абсолютных дилетантов в энергетике и экономике к разрушению энергокомплекса и потере управления им». Это довольно точная характеристика, тут добавить нечего.

Впрочем, для Немцова дело обошлось без каких-либо последствий. Наоборот, фаворит Бориса Ельцина все больше набирал популярность. Согласно данным фонда «Общественное мнение», в апреле 1997 года 29 процентов россиян готовы были видеть Бориса Немцова в качестве кандидата на пост президента России. В тот момент Немцов был лидером по президентскому рейтингу, на втором месте шел лидер КПРФ Геннадий Зюганов (с Зюганова вообще как с гуся вода; всем известна его роль по передаче Ельцину власти на президентских выборах 1996 года), затем генерал Александр Лебедь, мэр Москвы Юрий Лужков и лидер «Яблока» Григорий Явлинский. Во втором туре, как утверждали социологи, Немцов победил бы любого из этих политиков. Конечно, этот рейтинг – чепуха, в случае честных выборов основными претендентами на президентский пост были энергичный ультраправый Жириновский и да – все тот же Зюганов, как представитель левых…

Этот рейтинг скорее показывает расположение Кремля к Борису Ефимовичу. Западным партнерам, в том числе американскому президенту Биллу Клинтону, Немцова представляли исключительно преемником полуживого Ельцина. Причем сам Ельцин и представлял. Довольно близкие отношения Немцова с первым президентом России подтверждает и его супруга Наина Иосифовна. По ее словам, Борис Немцов был очень близким человеком для семьи Ельциных. Борис Николаевич и его бывший вице-премьер поддерживали отношения и после того, как оба покинули высокие должности. В зловещем капище девяностых – Музее первого президента РФ, который возвышается в Екатеринбурге, будет представлено немало свидетельств их многолетнего политического партнерства и дружеских отношений…

Наина Ельцина рассказывала: «Нас долгие годы с Борисом Немцовым связывали теплые и дружеские отношения. Они оставались неизменными, как бы ни складывалась политическая биография Бориса: был ли он губернатором, был ли он первым вице-премьером, уходил ли он в оппозицию. Это ничего не меняло. Дело в том, что он на любом посту оставался человеком – светлым и искренним. Все знали об особом отношении Бориса Николаевича к Борису Ефимовичу.

Борис Николаевич очень любил Бориса Немцова. Они чем-то похожи, несмотря на то что они из абсолютно разных поколений, прошли разный жизненный путь. Они оба такие смелые, оба высокие, статные, оба отчаянно бесшабашные, оба искренние. Они шли навстречу всем жизненным испытаниям совершенно одинаково. Наверное, поэтому среди политиков первой волны Борис Николаевич и заметил Бориса Ефимовича. И так их связь осталась на всю жизнь. Борис Немцов как-то не похож на всех нынешних политиков. Он не такой. Они какие-то все скучные…»

А Борис Ефимович, значит, был веселый. Ну и правда – чего грустить, если ты фаворит президента и любимец женщин. Кто бы вообще узнал о нем, если бы он в свое время не был грамотно и, кстати, абсолютно бесплатно «раскручен» маститой нижегородской тележурналисткой Ниной Зверевой? Разве когда-нибудь «выписали» бы его в Москву, если бы за него не «вписалась» сама Татьяна Дьяченко? Разве что только короткостриженая Ирина Хакамада могла позволить себе обронить в одном из интервью, что Немцов ее интересует исключительно как политик, но отнюдь не как мужчина. В общем, не мальчик из церковного хора. И смерть он встретит с украинской моделью, а не в компании соратников по «революции», потому что и «революция» для Немцова – это игра обиженного плейбоя в игру для взрослых мальчиков с мозолистыми руками.

Немцов интриговал. Интриговал против всех – против коллег по правительству, друзей из партии, и однажды даже замахнулся на великого и ужасного царедворца, Бориса Абрамовича Березовского. В ноябре 1997 года первые вице-премьеры Немцов и Анатолий Чубайс на встрече с президентом Ельциным добивались отставки Березовского с поста заместителя секретаря Совета безопасности РФ, который тот себе выторговал за блестящую кампанию по удержанию власти Бориса Николаевича в 1996 году. По воспоминаниям Бориса Ельцина, Немцов и Чубайс на этой встрече говорили, что «человек, который путает бизнес с политикой, не может занимать эту должность, приводили примеры, говорили, что Березовский подрывает авторитет власти в стране». На следующий день был подписан указ президента об отставке Березовского. Ельцин вспоминает, что вице-премьеры «дали повод» избавиться от Березовского, которого Ельцин охарактеризовал как «надоевшую порядком «тень». Так ушлый Борис Ефимович изгнал демона российской политики из Совбеза.

Надо отдать должное Березовскому – ведь именно он обрушил правительство Немцова – Селезнева, буквально размазав Бориса Ефимовича из дальнобойных орудий подконтрольных центральных телеканалов. Борис Абрамович элегантно, как бы вскользь напомнил о еврействе Немцова, сравнив их отчества – собственное и Немцова – с отчеством Ельцина.

«Мне кажется, у господина Немцова чисто генетическая проблема. Он Борис Ефимович, а порой он Борис Абрамович. Но быть он хочет Борисом Николаевичем. Президентами не становятся, президентами рождаются. Если Борис Ефимович это поймет, то, я думаю, он прекратит свои голословные заявления», – глумился Березовский. Этим он очень поэтично демонстрировал манию величия Немцова, его нравственную несостоятельность. Время Бориса Немцова подходило к концу.

26 декабря 1997 года Госдума приняла постановление, в котором охарактеризовала Немцова как безответственного и малоквалифицированного политика, предложив Ельцину освободить его от занимаемой должности. В частности, речь шла о визите первого зампреда в Швецию, где он недвусмысленно публично запугивал потенциальных инвесторов перспективой, что красные губернаторы сведут вкладываемые иностранные капиталы к нулю, ликвидируют их.