Текст книги "Тайны античного мира"

Несправедливый гнев. Пифагор против сибаритов

Когда я был маленьким, то думал, что Пифагор – это какой-то древний портной. Потому что «Пифагоровы штаны на все стороны равны». А потом уже узнал и с трудом запомнил странную фразу: «Квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов». Эту фразу, оказывается, тоже придумал Пифагор.

Так и остался во мне на много лет такой странный Пифагор, математик и, может быть, чуть-чуть портной.

Недавно я узнал о нем больше и понял, почему меня столь скудно информировали о его достижениях. Оказывается, он прославился тем, что проповедовал идеалистическую философию, а кроме того, был сторонником аристократии и всю жизнь боролся с демократией и правами трудового народа. То есть был фигурой неприятной и реакционной.

С именем Пифагора связано исчезновение города Сибарис, в котором жили сибариты.

Это не шутка. То есть я вначале тоже подумал, что это шутка, потому что слово «сибарит» означает человека, который настолько изнежен и ни на что не годен, что может только возлежать на пуховых подушках, жевать изюм и бездельничать. Такие вот они, сибариты.

Оказывается, на самом деле существовал город Сибарис. Он был одним из самых больших и богатых городов Великой Греции, и в нем обитали злейшие враги философа Пифагора.

А жило в Сибарисе больше ста тысяч сибаритов.

Вы думаете, что Великая Греция находилась в Греции?

Ничего подобного – на юге нынешней Италии!

Возьмите карту и поглядите на Италию. Она похожа на сапог. Между носком «сапога» и каблуком разместился залив Таранто. На берегу этого залива лежал порт Сибарис.

И, что важно для нашего рассказа, еще южнее, совсем уж на подошве «сапога», был расположен город Кротон – тоже порт, но поменьше Сибариса и сильно отличающийся от него обычаями народа.

Считалось, что сибариты – это самые богатые люди в мире. Наверное, богачами были не все жители стотысячного города, но те, с кем приходилось встречаться иностранцам, поражали их своим богатством. Говорят, что пуговицы у них были из чистого золота. А их сорванцы-детишки одевались в шелк и пурпур. К тому же у сибаритов была такая непобедимая армия (возможно, и наемная), что они покорили двадцать пять соседних городов и городков и брали с них дань, отчего разбогатели еще больше.

Греки из Малой, балканской Греции, не говоря уж о завистливых соседях, утверждали, что сибариты ни на что не годны, и с хохотом пересказывали анекдот о сибарите, который заработал себе грыжу, глядя на то, как тяжело трудился в поле крестьянин.

С жиру сибариты бесились. И главным их развлечением была дрессировка животных. Все их кони, Даже в армии, больше всего любили танцевать под сибаритские песни. Сибариты берегли свой покой, и совет города издал постановление – запретить заниматься в городе шумными ремеслами. Всех кузнецов, чеканщиков, оружейников и даже ювелиров выселили за стены Сибариса.

Даже петухов держать в Сибарисе запрещалось, чтобы они своими криками не мешали гражданам спать.

Но на самом деле не все было так спокойно в городе сибаритов. Тамошние олигархи, которые правили городом, вызвали недовольство простых граждан, и их выгнали из Сибариса. Править стали демократы. А олигархи сбежали в Кротон, где жили выходцы из суровой Спарты и никаких сибаритских штучек там не допускали. Самым знаменитым жителем Кротона был Пифагор. Тот самый, который придумал штаны.

Конечно, он был гением, правда, мы не знаем точно, что придумал он, а что – его ученики. Пифагор любил учить. И людей, и целые народы. От этого окружающим бывало несладко.

Пифагор жил на острове Самос и взялся поучать тамошнего тирана Поликрата. Пришлось уехать. Пифагор попал в Кротон и стал там главной достопримечательностью. Он ходил в расшитом золотом восточном халате и чалме, носил длинную узкую бороду – наверное, единственную такую бороду во всей Древней Греции.

Пифагор был не просто математиком, он учил, что цифры несут в себе особенный смысл, что именно их законы правят миром, что они бывают хорошими и дурными. Пифагор вычислил, что Земля – шар и находится в пространстве, но его пространство было мистическим и очень сложным. Пифагор учил, что у человека есть душа и он возрождается после смерти. Но главное, Пифагор считал, что народу незачем управлять государством. Это дело аристократии, избранных, а для управления страной человека надо готовить с детства. Никаких развлечений! Никаких прогулок и веселья! Долой пышные одежды!

Ясное дело – Пифагор не выносил сибаритства и сибаритов. С этим надо покончить!

Точка зрения мрачного Пифагора была в Кротоне очень популярна. Одним из его правителей хотелось покорить и разграбить соседний город, другим – уничтожить конкурентов, третьи просто завидовали сибаритам. Так что когда Пифагор сказал, что он уничтожит Сибарис, правители Кротона согласились: «Делай, что хочешь, мудрый философ!»

Пифагор собрал молодежь города и стал ее дрессировать. С утра до вечера юноши тренировались, чтобы стать сильными воинами. Им даже разговаривать запрещалось. Но видно, Пифагор имел над юношами такую власть, что они подчинялись ему во всем.

Слухи о «молодой гвардии» Пифагора разлетелись по всей Великой Греции. И даже родилась поговорка: «Здоровее кротонца и тыквы». Нет, отвечал Пифагор своим насмешникам, здоровый дух в здоровом теле!

Пифагор оказался замечательным дрессировщиком. Когда в 510 году до нашей эры он повел свою армию на Сибарис, дела его соседей пошли неважно. А в решительном сражении Пифагор велел оркестру играть мелодии, под которые дрессированные кони сибаритов привыкли танцевать. Кони принялись не вовремя перебирать ногами, и войско сибаритов было разбито.

Пифагор был жесток, и, когда Сибарис взяли штурмом, он велел разрушить все храмы и дворцы города, а сибаритов, которые остались в живых, продать в рабство.

Чтобы и памяти не осталось от веселых сибаритов, мрачный дрессировщик приказал прокопать новое русло для реки Кратес и затопить место, где стоял город.

Возвратившись к науке и к своим ученикам, Пифагор вновь занялся математикой и мистикой, но он не учел того, что жизнь идет, а люди меняются. Он считал себя верховным правителем Кротона, но его юноши через несколько лет выросли в солидных мужей, разбогатели, потому что конкурентов больше не оставалось, и сами стали похожи на сибаритов.

А когда Пифагор попытался приструнить кротонцев, ему предложили уехать, куда он пожелает.

– Как же так! – кричал Пифагор. – Я вам войну выиграл, я сибаритов уничтожил! Я вам славную молодежь вырастил!

Тогда славная молодежь, которой надоело ходить в строю и заниматься драками на мечах, посадила Пифагора на корабль и отправила его в Метапонт, небольшой город в той же Великой Греции. Там Пифагор и доживал свой век. Его кормили, поили, уважали, но больше никто не поручал ему воспитывать молодежь.

Когда Пифагор умер в весьма преклонном возрасте, его всюду стали признавать самым мудрым человеком Земли, даже монеты чеканили в его честь. Но вот пифагорейцам приходилось несладко. Они всех учили жить, как надо. А людям чаще хочется жить так, как им удобнее.

Долина Сибариса некогда была плодородной, а окрестные холмы, с которых стекали чистые ручьи, покрывал густой лес. Но после того как пифагорейцы затопили долину, она превратилась в болото. Потом кротонцы вырубили все леса. Почву с холмов смыло дождями, и она покрыла руины города. Так что остатки Сибариса ушли глубоко в грязь.

Уже в XIX веке, когда начались поиски Сибариса, никто не смог найти даже приблизительного места, где он когда-то стоял.

Но при случайных раскопках там нередко находили чудесные статуэтки и осколки расписных сосудов.

Археологов губило то, что уровень грунтовых вод в тех местах так высок, что нельзя выкопать даже небольшую яму – она сразу же наполняется водой. Значит, остается одно: обвести город глубоким каналом, чтобы вода ушла в него. Но где провести этот канал?

И вот недавно сообщили, что с помощью современных приборов удалось отыскать участок городской стены Сибариса. Теперь дело за деньгами. Канал – недешевое предприятие. И тогда мы увидим, наконец, статуи, дворцы и храмы славного и богатого города, разрушенного математиком Пифагором.

Пифей и Аристей. Путешественники древности

Чем дальше мы углубляемся в историю, тем труднее восстанавливать картину древних путешествий. А ведь именно путешественники и создали наш мир. Мы не знаем, как их звали, мы не верим их рассказам, мы смеемся над их открытиями, потому что сказки нам милее. Но те ниточки радиосвязи, спутниковых трасс и шоссейных дорог, что объединяют Землю в единое целое, были созданы благодаря первым путешественникам. Именно они рассказали о том, что за морем лежат острова, а за хребтами – пустыни.

Мир заселялся только потому, что среди племен и первобытных народов рождались безумные смельчаки и авантюристы, которые строили плоты или лодки и отправлялись в дальние странствия.

Америка заселялась из Азии и с островов Тихого океана. С другого берега Америку отыскали, пересекши океан, викинги. Древние египтяне обогнули Африку, а китайские корабли везли жирафов из Африки. До того как Колумб увидел берега островов Карибского моря, там, вернее всего, уже побывали финикийцы или англичане.

К сожалению, редко кто из путешественников оставлял записки или дневники. Пять тысяч лет назад мореплаватели были неграмотными, а караванщики в лучшем случае умели считать тюки и динары.

Сотни, тысячи землепроходцев нашли пути между материками и странами, но лишь единицы оставили нам на память свои имена.

Тем значительней их подвиг.

По крайней мере одним из первых, кого мы знаем по имени, был Ун-Амун, египетский кормчий, плававший за одиннадцать веков до нашей эры в Библ, финикийский порт, где были изобретены книги (Библия – значит книга). Сохранился его отчет об этом плавании. В тот же период другой египетский мореплаватель огибает Африку. Долгое время его отчету никто не верил, так как он писал, что солнце стало подниматься не с той стороны. Кто тогда знал, что Земля – шар? А для нас сегодня эти слова египтянина – доказательство правдивости его записок.

А вскоре после египтян отправились в путь первые греческие мореплаватели. Ведь уже в VIII веке до нашей эры первые греческие колонии выросли по берегам Черного и Средиземного морей. Уже завоевали греки Трою, уже вернулся домой после долгих странствий Одиссей, а Язон на «Арго» добрался до нынешней Грузии. Но насколько путешествия Одиссея и Язона правдивы или они просто сплав различных сведений и легенд – сегодня уже не определишь. Но ясно, что греки, жившие в Крыму или на берегах Азовского моря, должны были отправиться и дальше.

Что осталось от них? Чему можно верить? Разгадаем ли мы тайны первых колумбов античности?

Если сегодня обратиться к сведениям древнегреческих мореплавателей, то понимаешь: их отчеты, дневники и записки чаще всего сохранились и дошли до нас только в ничтожных фрагментах, которые цитируются поздними, в первую очередь римскими, писателями. А цитировали их римляне именно потому, что не верили греческим странникам, и приводили их слова, чтобы показать: бывают же врали на свете!

В VII веке до нашей эры жил в Проконнесе Аристей. Проконнес лежал на острове в Мраморном море, а Аристей решил добраться до северных земель, где в краю вечной ночи и холода жили гипербореи.

Что-то о них греки слыхали, скорее всего, от кочевников-скифов, которые добирались до лесов Среднерусской равнины.

Но Аристею захотелось все увидеть своими глазами.

О своем путешествии он написал целую поэму – «Аримаспея».

В ней Аристей пишет о том, как ехал на север по рекам и по степи и добрался в конце концов до земель, населенных исседо-нами.

У исседонов путешественник поселился и стал расспрашивать их о соседях. Собрав много сведений, он написал о людях, которые жили на самом севере Европы.

Оказалось, что севернее исседонов обитали аримаспы. «Эти люди находятся выше исседонов, – сообщал Аристей, – по соседству с ветром Бореем. Многочисленные, весьма храбрые воины, богатые конями, множеством быков и овец. Каждый из них имеет один глаз на весьма приятном челе. Обросшие косматыми волосами, они являются самыми могучими из известных нам людей».

Так как одноглазых народов на свете не замечено, то все, кому приходилось впоследствии читать эту поэму, сочли Аристея лгуном.

Но что же еще рассказал Аристей об аримаспах?

Через их земли протекает «дивный поток, который несет свои воды в божественное бессмертное море». Эти слова можно толковать как угодно. Но вот следующая песнь поэмы более интересна: «Далее начинаются Рипейские горы, откуда дует северный ветер… с этих гор постоянно дуют студеные ветры вследствие изобилия на них снегов, льдов и вод. Горы никогда не освобождаются от снега, и от этого они необитаемы». Аристей жил среди скифов, общался с ними и сведения о северных народах получил тоже от них. Образ холодной страны, населенной одноглазыми воинами, и в самом деле кажется нам сказочным. Но недавно английский ученый Дж. Болтон занялся исследованием скифского языка и доказал, что слово «аримаспы» греками было взято именно из этого языка. И оно в самом деле по-скифски значит «одноглазые». Но скифы не понимали этого названия буквально. Как бы это объяснить?

Допустим, мы называем человека по фамилии Пушкин. Но это не означает, что мы думаем, что его родители были пушками. А когда мы называем жителей Германии немцами, из этого не следует, что они немые и говорить не умеют. Просто когда-то, очень давно, русские удивлялись тому, что есть народы, которые на нашем языке говорить не умеют, ну как немые! Вот и пошло… Не исключено, что кто-то из аримаспов зажмуривал глаз, стреляя из лука, или в плен попал одноглазый аримасп. Так и повелось…

Зато описание северных, может быть Уральских, гор у Аристея точное. А древним грекам оно казалось вымышленным.

Прошло лет двести – триста, и история повторилась.

Жил-был славный путешественник Пифей. Он оставил дневники своего путешествия, но они, конечно же, не сохранились, и лишь цитаты из них мы можем найти в трудах знаменитых географов Страбона и Полибия.

Страбон и Полибий цитировали труд Пифея только для того, чтобы посмеяться над этим вралем. Пифей уверял, что он отправился в плавание из Марселя в середине IV века до нашей эры, взял курс на запад, через Геркулесовы столпы выбрался в океан, доплыл до Оловянных островов, лежавших на севере, где вел с местными жрецами беседы об астрономии. Ха-ха-ха! Именно об этом! А затем он повернул на восток и доплыл морем до Янтарного берега! Представляете, какое вранье! Как будто может существовать берег, где янтарь можно поднимать из песка, как камни. А затем – тут уж ученые географы просто помирали от хохота – по каким-то неведомым речкам он добрался до Гирканского моря, из него через какой-то Меоттийский перевоз попал в море Азовское и в конце концов возвратился домой.

Две тысячи лет миновало, прежде чем читатели Страбона отнеслись к Пифею серьезно.

Они уже знали, что Оловянные острова – это Британия. И там жили жрецы, именуемые друидами, с которыми вполне можно было побеседовать об астрономии. А Янтарный берег – он и сегодня янтарный, это Прибалтика, откуда по рекам вполне можно спуститься в Каспийское море. А из Каспийского моря можно подняться по Волге и через несложный водораздел попасть в Дон, а оттуда к греческим колониям Черноморья.

Более того, уже сегодня ученые Берг, Аполов и Гумилев доказывают, что уровень Каспийского моря существенно изменился, а две с половиной тысячи лет назад он был выше современного почти на сто метров, что означает – переход из волжского бассейна в Дон был куда легче, чем нынче. К тому же никто еще не доказал, что во времена Пифея путь «из варяг в греки» еще не был открыт. Правда, там путешествовали не варяги и не греки, но ведь и тогда янтарь как-то попадал в Азию и даже в Китай, а китайские чаши – в Прибалтику.

Впрочем, не только Пифею не верили, не только над Аристеем смеялись. Ведь и Марко Поло поверили далеко не сразу и не все.

Осколки мрамора. Шедевры скульптуры

Конечно же мы знаем, что самыми великими скульпторами в мире были древние греки. Они украсили храмы и площади своих городов такими прекрасными мраморными ста-туями и барельефами, что мы и сегодня восхищаемся ими и понимаем, что за столько столетий никто не смог превзойти греческих скульпторов.

Мы видели эти скульптуры в музеях и на картинках…

И оказывается, до самого последнего времени мы их не видели!

Что это значит?

Греческим городам и царствам наследовала Римская империя. И Греция отчаянно сражалась за независимость.

Гибель ее была связана с именем одного из самых страшных мерзавцев в истории человечества – Гитлера античного мира, Луция Корнелия Суллы. Этот римский диктатор уничтожил целые народы в самой Италии, приказал убить всех этрусков и самнитов, включая малых детей, и чуть ли не половину римлян, которые не желали мириться с его властью.

Затем он принялся за завоевания. В 87 году до нашей эры его легионы осадили Афины. Кстати, он вырубил священные рощи и сады Академии Платона, чтобы из бревен сделать множество осадных машин. Он ограбил все храмы и святилища Греции, чтобы оплачивать войну. И наконец, римляне взяли штурмом Афины – центр великой античной культуры. Когда город пал, Сулла отдал его на разграбление солдатам. Историки пишут, что все улицы Афин были завалены телами несчастных жителей. А когда стихли крики жертв и погасли пожары, начался невероятный грабеж Греции. Сотни римских кораблей, груженные статуями, картинами, тканями и даже разобранными греческими храмами, брали курс на Италию, в Рим.

После этого Римская империя просуществовала еще пятьсот лет. И так и не смогла создать своего великого искусства. Знаете, чем в основном занимались римские скульпторы? Они делали копии с греческих шедевров!

Римляне были замечательными ремесленниками, их копии похожи на оригиналы. Но все же они – не оригиналы. За пятьсот лет с каждой известной скульптуры, привезенной в Рим, было сделано множество копий… А потом после гибели Рима большинство копий тоже погибло. Их уничтожали варвары, завоевавшие Рим, а более всего христиане, которые разрушали статуи ненавистных им античных богов, бесстыдно обнаженных, с их точки зрения.

Из погибающего Рима статуи вновь двинулись в путь – их выво-зили в Константинополь, где еще много столетий продержалась Византийская империя, наследница Римской. Некоторое число шедевров и копий с шедевров там сохранилось и было уничтожено мусульманами, когда те завоевали Византию.

…К сожалению, писатель Михаил Булгаков, который писал, что рукописи не горят, принимал желаемое за действительное. На самом деле рукописи – замечательная пища для огня. От всего античного мира до нас дошло, и то большей частью в поздних копиях, не больше одного процента пьес, романов, стихотворений и научных трудов, созданных в то время. И вряд ли больше нескольких процентов римских скульптурных копий с греческих подлинников было спасено, когда на смену Средневековью пришло Возрождение. Только тогда лучшие художники и писатели поняли, что искусство Древней Греции было величайшим достижением человечества.

И теперь, если вы пойдете в Музей изобразительных искусств в Москве или в петербургский Эрмитаж, то увидите разнообразные копии, но греческих оригиналов там почти нет.

Помимо римских копий мы можем отыскать некоторые работы таких великих скульпторов Греции, как Мирон, Фидий или Пракситель, на греческих храмах. В столице Греции Афинах есть холм, который называется Акрополь. Когда-то он был центром города. На нем возвышается храм Парфенон, самый знаменитый храм древности. На этом храме есть остатки барельефов, изваянных древнегреческими скульпторами. Они сохранились потому, что находятся так высоко, что сбить их трудно. Европейские путешественники покупали барельефы и вывозили их в свои страны. Так что сегодня древнегреческие барельефы лучше всего смотреть в Лондоне, Париже или Берлине.

Теперь понятно, что, произнося имя Фидия и утверждая, что он был величайшим скульптором древности, мы доверяемся римским и греческим писателям и тем копиям, которые были сделаны позже. Из оригиналов сохранились только детали барельефов Парфенона, о которых трудно сказать, принимал ли Фидий участие в их изготовлении или только наблюдал за работой своих учеников.

Представляете, каково бы нам было знакомиться с картинами Репина только по репродукциям в «Огоньке» или с романами Льва Толстого в пересказе бабушки, которая когда-то их прочла?

А был ли великий Фидий? А может, Фидия и не было?

Перелом в этой истории произошел уже в XX веке, когда начали развиваться подводные исследования. Как вы понимаете, греческие скульптуры римляне вывозили к себе на кораблях – это самый простой и короткий путь. Но хоть плыть, по нашим меркам, было недалеко, небольшие корабли древности ходили на веслах или под одним парусом. Шторм для такого кораблика был страшен. Так что тонули они в большом количестве. И вот в течение последних десятилетий на дне моря у берегов Греции и Италии ныряльщики стали находить останки античных кораблей. Оказалось, что море надежно хранило статуи, укутывало их в тину, покрывало песком… И они ждали водолазов.

И вот тогда-то из-под воды и из-под земли стали показываться настоящие произведения искусства древних греков. Те, с которых так и не успели сделать копии.

И сейчас я расскажу вам о двух знаменитых скульптурах, с которыми связана тайна.

Небольшая деревушка Гаэта лежит между Римом и Неаполем. Это известный морской курорт. Над пляжем Гаэты нависает скала, в которой темнеет вход в большую пещеру.

Кто только не побывал в той пещере – ведь курорт в Гаэте существует больше двух тысяч лет!

Туристы часто лазили в пещеру, все ее стены были исписаны и исцарапаны надписями вроде: «Микки и Миринда были здесь!», «Не забуду мать родную! Джованни» и тому подобными. За две тысячи лет этих надписей накопилось столько, что стен из-за них видно не было.

Разумеется, археологи в ту пещеру и не заходили – ну что там найдешь!

И вот однажды какой-то мальчишка решил выкопать в земляном полу пещеры настоящий боевой окоп, чтобы сражаться с индейцами. Вскоре его лопатка ударилась о камень. Парнишка вытащил камень, и оказалось, что это мраморный человеческий палец.

Мальчишка кинулся наружу похвастаться перед родителями. И его отец решил сообщить о находке в местный музей.

Вскоре туда приехали археологи.

Они начали копать в пещере, и каждый день раскопок приносил совершенно неожиданные результаты. Оказалось, что земляной пол на глубину больше метра буквально набит осколками мрамора.

Когда все эти осколки вытащили, а землю просеяли через сито, то обнаружилось несколько замечательных греческих скульптур классического периода. Всего осколков оказалось более двенадцати тысяч.

А затем началась сказочно трудная работа – археологи старались собрать скульптуры, как мозаику, из тысяч кусочков. Наконец удалось восстановить скульптуру Зевса в виде орла, группу, изображавшую схватку Одиссея со Сциллой, и, главное, – почти целиком знаменитейшую скульптуру древности – гибель Лаокоона и его сыновей.

Вы наверняка ее помните. Она напоминает о трагических событиях времен осады Трои. Древние греки, отчаявшись взять Трою в честном бою, соорудили деревянного «троянского коня», частью забрались в него, а частью помахали крепости ручкой и ушли к кораблям, изобразив, что устали осаждать неприступный город. Троянцы не заподозрили ничего дурного и хотели привезти коня в город, но местный жрец Лаокоон закричал:

– Да вы с ума сошли! Не верьте данайцам, дары приносящим! Немедленно сожгите это безобразие!

Может, он кричал и иначе. Но смысл был понятен – не поддаваться на обман.

Но греки осаждали Трою не в одиночестве, у них были могучие «спонсоры». Богиня Афина наслала на Лаокоона и его сыновей громадных змей, которые задушили честного предсказателя и совершенно невиновных детей. Такие вот были нравы!

Скульптура, изображающая гибель Лаоко-она, Давно известна и хранится в Риме, это точная копия греческого оригинала. И оказалось, что под полом пещеры лежал разбитый на осколки оригинал, привезенный из Греции.

Как же скульптура попала в пещеру?

Объяснение оказалось очень простым. Во времена Римской империи Гаэта тоже была курортом, но только для знатных богачей, которые строили там виллы. А пещера была чем-то вроде местного музея – туда приволокли трофейные греческие статуи, и богачи ходили в пещеру полюбоваться ими.

А потом, когда Рим ослабел, туда пришли бедные и озлобленные христиане и искрошили греческие статуи.

С морем связана и другая находка, о которой я хочу вам рассказать.

На самом носке итальянского «сапога» лежит другая деревенька, Риаке. Именно туда приехал понырять с ластами и маской химик из Рима Стефано Мариоттини.

Как-то он нырнул недалеко от берега и на глубине семи метров увидел темное бревно, почти засыпанное песком. Когда химик подплыл поближе, он в ужасе отпрянул: это было не бревно, а человеческое тело – вверх поднималась черная рука, сжатая в кулак!

Сначала химик решил, что отыскал утопленника, и хотел поскорее выбраться на берег, но все же взял себя в руки и подплыл поближе.

Рука оказалась металлической!

Химик разгреб песок вокруг руки и окончательно убедился в том, что случайно наткнулся на древнюю статую.

Выйдя на берег, химик никому не стал рассказывать о находке, а поспешил к ближайшему автомату, откуда позвонил в город Реджо-ди-Калабрия в археологическое управление. Начальник управления доктор Фоти оказался на месте. Он тут же сел в машину и через час был уже на пляже.

Доктор тут же разделся, нырнул и убедился в том, что химик совершенно прав. Это была настоящая сенсация!

Из города сразу же примчались карабинеры, участок пляжа, откуда нырял Мариоттини, был оцеплен, а на следующий день там появился корабль с водолазами.

Оказалось, что на дне лежали две статуи. Их подняли и отвезли в музей.

Химик Мариоттини за то, что нашел статуи и позаботился, чтобы они попали в музей, был достойно награжден – итальянское правительство заплатило ему сто сорок пять тысяч долларов.

Впрочем, это, как считают знатоки, лишь один процент от стоимости его находки.

После этого ученые обыскали все побережье в этом районе, но ничего больше не нашли. Не нашли и следов корабля, на котором статуи везли из Греции.

Но этому можно найти объяснение. Считают, что статуи раньше находились в греческом городе Коринфе, который был взят римлянами штурмом в 146 году до нашей эры. После чего римляне вывезли оттуда множество сокровищ и статуй, которыми славился этот город. Когда один из кораб-лей, что вез две двухметровые бронзовые статуи, попал в шторм и его понесло на скалы у берега, капитан понял, что судно вот-вот перевернется, – ведь статуи лежали на палубе, и каждая весила больше, чем сам корабль! Спасаясь от гибели, моряки сбросили статуи за борт, а о дальнейшей судьбе корабля мы не узнаем до тех пор, пока не найдутся щиты и копья, а также шлем с гребнем.

Что я хотел сказать?

Дело в том, что обе статуи представляют собой молодых воинов, совершенно обнаженных, что в греческой скульптуре означало мужество и отвагу. На левой руке у воинов были щиты, а в правой они держали копья. На голове одного из воинов был шлем.

Ни щитов, ни копий, ни шлема археологи не нашли. Копья, щиты и шлем не были частью скульптур, а присоединялись к ним при установке. Поэтому, когда статуи грузили в Греции, эти детали сложили отдельно. И они остались на корабле, или утонули вместе с ним, или были выгружены в Италии.

Статуи, найденные на дне моря, покрывал толстый слой коррозии, они обросли ракушками, поэтому их реставрация заняла одиннадцать лет. Столько времени потребовалось специалистам, чтобы миллиметр за миллиметром снять с воинов все наросты.

И когда статуи встали в центральном зале музея в Реджо-ди-Калабрия, зрители ахнули, потрясенные их красотой. Таких совершенных произведений искусства в мире насчитываются единицы. Сам Микеланджело умер бы от зависти, увидев этих воинов!

Ученые стали выяснять, когда же воины были изготовлены.

Они были бронзовыми, склепанными из отдельных частей. Так делали именно древние греки в классический период, в V веке до нашей эры, в тот же период, когда возводили Парфенон. Мраморные копии стали делать позже. Анализ бронзы показал, что бронза эта – примитивная. Такой сплав меди и олова употреблялся греческими литейщиками и кузнецами именно до середины V века. Но уточнить дату было невозможно, если бы не подсказка, которая заключалась в одной из статуй.

Когда стали делать рентгеновские снимки фигур воинов, то обнаружилось, что одна из них, очевидно, упала с пьедестала вскоре после изготовления. У нее отломилась рука. По-видимому, вызвали мастеров, и они починили руку. Чтобы перелом не был виден, изнутри вставили для крепости железный штырь, а снаружи добавили бронзы. Так вот, «ремонтная» бронза оказалась другого состава – с добавлением свинца. А это греки стали делать лишь в конце V века.

Вот так химия помогла искусству. Теперь ученые знают, что одна из статуй была изготовлена в 450 году до нашей эры, а вторая – спустя двадцать лет. Изваяны они одним и тем же скульптором, и можно увидеть, как за двадцать лет изменился творческий почерк мастера.

И почти все ученые сейчас сходятся во мнении, что автором воинов из Риаке был великий Фидий. Море, спрятавшее под свои волны статуи Фидия, сберегло их от времени и врагов.

Так через много столетий великий скульп-тор вернулся к людям.