Текст книги "1185 год"

Впрочем, все это не мешало братьям верно служить Тамаре и много лет сражаться рядом.

Мать Тамары была осетинкой, а второй муж – более осетином, чем грузином. Но неправомочно утверждать, что после Тамары престол Грузии занимали осетины. Характеры рождались осознанием принадлежности к этносу и воспитанием. Русский князь мог быть на три четверти половцем, от этого он не переставал быть русским князем. Тем более проблема национальности не играла роли в династических браках.

Это соображение важно, когда переходишь к следующему этапу в жизни Тамары, к следующей схватке за власть в Грузии – к истории с ее замужеством, темной и запутанной, о которой летописцы говорят туманно, словно о наваждении.

Чтобы лучше понять суть этих событий, полезно вспомнить, что кроме летописей эпоха Тамары оставила нам величайшее произведение грузинской литературы, написанное гениальным поэтом Шота Руставели, «Витязь в тигровой шкуре».

Как начинается поэма «Витязь в тигровой шкуре»?

С восхваления царицы Тамары.

Это странное восхваление. Оно противоречиво, словно противоречиво отношение Руставели к царице.

 
Воспоем Тамар-царицу, почитаемую свято!
Дивно сложенные гимны посвящал я ей когда-то.
Мне пером была тростинка, тушью – озеро агата.
Кто внимал моим твореньям, был сражен клинком булата.
Мне приказано царицу славословить новым словом,
Описать ресницы, очи на лице агатобровом,
Перлы уст ее румяных под рубиновым покровом, —
Даже камень разбивают мягким молотом свинцовым.
. . . . . . . . . . . . .
Той, кого я раньше славил, продолжаю я гордиться.
Я пою ее усердно, мне ли этого стыдиться!
Мне она дороже жизни, беспощадная тигрица.
Пусть, не названная мною, здесь она отобразится![17]17
  Стихи Руставели приводятся в переводе Н. Заболоцкого.


[Закрыть]
 

Есть определенные законы панегирика. Особенно если он предшествует поэме, основная тема которой – любовь. Объект панегирика должен быть возвышен и безупречен, тем более если речь идет о царице. На первое место выступают ее ум, мудрость и милосердие. Женские прелести воспеваются куда скромнее, дабы не преступить границ. Таковы и были оды, созданные поэтами средневековой Грузии. Таков и стиль летописей. Хронист сообщает о бурном начале ее царствования: «Возвысив свой ум, со смиренной душой узрела тяжесть ей порученного дела и, направив взоры к своему небесному руководителю, стала управлять, как то внушал ей Святой дух».

Образы Руставели рождают тревожную картину. Служители, сраженные клинком булата, сравнение царицы с беспощадной тигрицей… Никакого смирения – Руставели воспевает яростную воительницу.

Есть соблазн рассматривать поэму Руставели как рассказ о событиях в Грузии в молодые годы царицы Тамары. Этот соблазн не минул некоторых историков. Крайнюю точку зрения выразил А. Дандуров в книге «Шота Руставели». Для него поэма – политический памфлет, в котором лишь заменены имена. Руставели – Автандил, Давид Сослан – Тариэл, Юрий Суздальский – Фридон, Тамара – Нестан-Дареджан. Движение поэмы – это движение истории Грузии.

На такую точку зрения становиться опасно. Она всегда будет неправдой, потому что поэт, тем более великий, создает свой мир, а не маскирует псевдонимами мир окружающий. Но если такая точка зрения существует в XX веке, то нет сомнения, что подобные мысли возникали и в головах современников Руставели. Они читали о молодой царице, а на престоле в Тбилиси сидела молодая царица. Они читали о проблеме жениха для Нестан-Дареджан, а царица Тамара никак не могла решить своих матримониальных проблем. Даже если Руставели и сам не подозревал о таких ассоциациях, это не могло остановить окружающих от поиска их. А его врагов – от того, чтобы толковать их как политические выпады.

Примем к сведению, что любое большое произведение литературы питается соками окружающей действительности.

Поэма начинается с ситуации, которую просто невозможно не связать с грузинской, – с размышлений старого царя о том, кто займет престол после его смерти. Ведь у него только дочь. И когда он решает короновать ее, вельможи соглашаются на это. И затем царь возлагает корону на голову Тинатин, хотя сам еще здравствует. Можно перекопать всю историю Грузии и соседних стран – такая ситуация возникла лишь однажды.

Царю верно служит молодой полководец Автандил, влюбленный в Тинатин. Когда однажды старый царь и Автандил встречают на охоте загадочного печального рыцаря в тигровой шкуре, который затем исчезает, царь рассказывает об этом дочери. Тинатин заинтригована настолько, что хочет любой ценой того человека отыскать. И она посылает на его поиски Автандила на целых три года, обещая за это свою верность. Влюбленный отказаться не смеет, царица не дает ему никакого выбора. Автандил подчиняется.

И тут же эта ситуация проигрывается поэтом вновь. На другой паре возлюбленных.

Появляются царевна Нестан-Дареджан и безнадежно влюбленный в нее рыцарь Тариэл.

И снова очень трудно не увидеть в царевне Тамару. Хота берется иной срез ее судьбы – замужество.

Тариэл, полководец отца Нестан-Дареджан, узнает, что тот выбрал ей жениха – наследника хорезмийского престола.

Тариэл покоряется решению царя, так как сознает, что ему с хорезмшахом не соперничать, да и соображения государственные ему понятны.

Он-то покоряется. Но не царевна. Узнав о женихе, она тут же принимает меры. Сначала вызывает Тариэла и обвиняет его в предательстве. Перед нами тигрица, которая добивается своей добычи. Оправдания Тариэла, рассуждения о чести и интересах державы ее не интересуют. Она уже решила за него: он убьет жениха.

Тариэл – влюбленный рыцарь, не думающий о последствиях. Если еще пять минут назад он был верным подданным царя, сейчас он обезумел. Он немедленно решает убить жениха и всех, кто с ним приедет. Нестан-Дареджан добилась своего. Но она куда разумнее, чем рыцарь. Она приказывает ему убивать, но не желает, чтобы Тариэл для этого собирал дружину, устраивал войну и привлекал внимание к ней, вдохновительнице убийства. Все должно быть сделано иначе – тонко, тихо.

 
«Сделай так, герой отважный, наделенный силой львиной:
Жениха убив украдкой, не сражайся ты с дружиной.
Ты его единоверцев не равняй с простой скотиной, —
Сердце вынести не в силах этой крови неповинной».
 

Непонятно, в чем же вина хорезмийского принца? Едет он по приглашению царя, не подозревая, что у принцессы иные жизненные планы, едет мирно, открыто. К тому же царевна отказывает Тариэлу в праве на рыцарский поединок, на открытый и честный бой. Она велит ему зарезать гостя тайком.

Тариэл не видит нелогичности в поведении царевны. Он готов на все, потому что любит. Любовь же Нестан-Дареджан может вызвать сомнения. Уж очень ее действия расчетливы.

Странность этой ситуации всегда вела к поискам аналогий. А. Дандуров предположил даже, что Руставели здесь говорит об убийстве Георгием царевича Демны, которое расчистило Тамаре дорогу к престолу. Хотя такие рассуждения кажутся необязательными, вопрос о том, насколько Руставели одарил тигрицу Нестан-Дареджан характером тигрицы Тамары, конечно, встает.

Хорезмийский принц приезжает. В государстве радость. Царь, полностью доверяя Тариэлу, посылает его встретить хорезмийца и позаботиться о его удобствах. Хорезмийцу устраивают лагерь за городом.

Тариэл медлит. Сам он объясняет промедление усталостью:

 
«Все, что надобно, исполнив, я к себе вернулся в дом.
Утомившись на приеме, я хотел забыться сном».
 

Странное признание для убийцы, горящего желанием поскорее расправиться с соперником.

Тариэл ложится спать, но тут же появляется служанка Нестан-Дареджан, которая поднимает его и ведет к царевне. Та в гневе: почему Тариэл до сих пор не выполнил ее приказания?

 
«Что ты ждешь? – она спросила. – Разве жертва не готова?
Иль опять меня забыл ты? Иль обманываешь снова?»
 

Тариэлу ничего не остается, как приняться за черное дело.

Он собирает сотню молодцев и с ними спешит к лагерю хорезмийцев. Так как именно Тариэл отвечает за безопасность гостя, его пропускают в шатер, где спит принц. Тогда Тариэл хватает несчастного юношу за ноги и ударяет головой об столб. Принц мертв, а Тариэл спасается бегством в собственный замок.

Сюжет поэмы получает два толчка. Тинатин посылает Автандила на поиски рыцаря; Нестан-Дареджан заставляет Тариэла убить жениха. Обе девушки вправе распоряжаться уступающими им по положению возлюбленными. Оба рыцаря подчиняются. Молодые тигрицы так сходны, что кажутся одним портретом, лишь под разным углом зрения написанным.

Царь посылает к замку Тариэла послов. Те осыпают витязя справедливыми упреками. Царь задает через них Тариэлу вопрос, который давно уже вертится на губах у читателя:

 
«Ты зачем мой дом, безумец, этой кровью запятнал?
Если дочь мою любил ты, отчего мне не сказал?
Престарелый твой наставник, от страданий я устал…»
 

И в самом деле – зачем? Затем, что так пожелала тигрица. Затем, что мужчины Руставели не смеют отказать любимым.

Тариэл не находит ничего лучшего, как заявить послам, что он не желает жениться на Нестан-Дареджан, что он хозяин в своем замке и претендент на царский трон.

Все это нелогично. Зачем молодому человеку, который должен себя чувствовать виноватым, грозить благодетелю и отказываться от любимой?

И еще одна странность.

В самом начале поэмы вскользь сообщается, что девочкой Нестан-Дареджан отдали на воспитание сестре царя по имени Давар. Потом об этой Давар все забывают. Но вдруг становится известно, что гнев царя обрушился не столько на убийцу, сколько на собственную сестру – за то, что она допустила роман Тариэла и Нестан-Дареджан. Тариэл сидит спокойно в своем замке, Нестан-Дареджан как ни в чем не бывало пребывает во дворце, а виновной объявляют сестру царя.

Та клянется в своей невиновности и обращается к Нестан-Дареджан со словами:

 
«Ты, блудница, амирбара на убийство навела!
Почему должна я кровью за твои платить дела?..»
 

После этого она организует похищение царевны. И послушные тетке черноликие рабы увозят Нестан-Дареджан за море. И она исчезает.

Узнав об этом, Тариэл бросается искать Нестан-Дареджан, не находит, погружается в отчаяние и удаляется в пустыню.

Новый персонаж – тетка и воспитательница Нестан-Дареджан, которая разлучает царевну с ее любимым, – также, разумеется, вызывал у читателей ассоциации. Ведь рядом с Тамарой находилась ее тетя Русудан, которой царь Георгий оставил свою дочь. Русудан играет важную роль во всех делах первых лет царствования Тамары. Если идти следом за Руставели – то двоякую и скорее отрицательную.

И тут новое раздвоение. Уже понимаешь, что почти у каждого основного персонажа есть в поэме двойник, который чуть иначе проигрывает одну и ту же тему. Есть два старых царя, есть две дочери-царевны, есть два рыцаря – исполнители воли своих возлюбленных. И обнаруживается, что есть две тетки. Одна – Давар, которая похищает Нестан-Дареджан. Вторая – Дулардухт.

Что это за злодейка?

…В Каджети правил хороший царь.

 
Пораженный злым недугом, умер он в годины эти.
Много льется слез сиротских без него на белом свете.
У сестры его, царицы, все его остались дети.
Дулардухт – сестра царева, величава, как скала.
И никто ее дружине причинить не смеет зла.
Двух сирот, Росана с Родьей, под присмотр она взяла.
И, воссев на трон Каджети, правит царские дела.
У нее сестра внезапно где-то за морем скончалась…
 

Информация, полученная из этих строф, удивительна. Во-первых, повторяется ситуация с царем, который, уходя в мир иной, оставляет детей своей сестре. Во-вторых, оказывается, что эта женщина имеет за морем родную сестру, которая умирает. Кто умер? Давар, тетка Нестан-Дареджан, покончившая с собой. Если это так, то со смертью одной тетки ее функция переходит к другой. То есть Дулардухт – тоже тетка Нестан-Дареджан.

Что делает Дулардухт, увидев Нестан-Дареджан, которая, того не ведая, попала в Каджети? Тут же начинает устраивать ее судьбу. Она решает отдать ее за своего племянника Росана. Опять сватовство, опять разлука с любимым.

Кто живет в Каджети? Руставели словно забыл, как только что уважительно говорил о покойном их государе. Каджи – это плохие люди, настолько плохие, что возникает вопрос, не злые ли они духи. Но Фатьма, которая добыла для Автандила сведения о Нестан-Дареджан, объясняет ему:

 
«Каджи – это те же люди, только, тайнами владея,
Каждый кадж напоминает колдуна и чародея.
Ослепить он нас сумеет лучше всякого злодея,
И сражаться с ним, проклятым, бесполезная затея…»
 

То, что каджи оказались людьми, а не духами, радует Автандила, так как он убежден, что втроем – с Тариэлом и Фридоном – они смогут взять штурмом цитадель каджей и освободить Нестан-Дареджан. За столь приятные новости он дарит свои ласки плебейке Фатьме, полагая, что иметь любовницу во время исполнения приказа царицы простительно, если любовница помогает этот приказ исполнить.

Кульминация поэмы – штурм крепости каджей и освобождение Нестан-Дареджан. Три друга разят каджей беспощадно – никого не оставляют в живых. Только истребив обитателей горных замков, они добывают свободу царевне.

Да, это сказка, ведь настоящая царица Тамара никогда не была в плену у каджей и ее тетка не кончала жизнь самоубийством.

А если это не каджи? Если за образами каджей скрываются реальные враги Тамары, желавшие через брак лишить ее свободы и разлучить с тем, кого она любит?

Допущение, рождающее исторические ассоциации. И не только у нас.

Теперь наступило время вернуться в Тбилиси 1186 года.

Исторических сведений о тогдашних событиях чрезвычайно мало. Есть только отдельные факты, которые для летописцев настолько невыигрышны, что они говорят о них походя, с сожалением.

Но очевидно, что за трон Тамаре пришлось платить. Отстранением помощников, оставленных в наследство отцом, ограничением собственной власти, отступлением перед католикосом, уступками горожанам. Утешение лишь в одном: противники царицы ненавидят друг друга, так что каждая из партий нуждается в Тамаре.

Прошло слишком мало времени для того, чтобы Тамара смогла найти средства бороться с осаждавшими ее советчиками. А времени ей не дают. Кончился траур по царю Георгию. Тамаре больше двадцати. По нормам той эпохи, она почти старая дева. Формальных оснований для отказа от брака у Тамары нет. И именно вопрос о браке становится пробным камнем на новом этапе борьбы за то, кому править страной – дидебулам, тетке Русудан или молодой Тамаре.

По преданиям, претенденты на руку Тамары уже появлялись. В их числе сын византийского императора Мануила (легендарная фигура, так как Алексей уже убит, а других сыновей у Мануила не было), антиохийский князь Боэмунд, сын эмира Гранады, специально перешедший для этого в христианство, и два осетинских князя. Вернее всего это апокриф. На самом же деле найти жениха для Тамары совсем не так просто. Жених должен быть из знатного рода, желательно царского. Он должен принести с собой выгодный политический союз. Он должен быть послушен партии дидебулов, следовательно, важно, чтобы он был чужаком при грузинском дворе. Сомнительно, чтобы в тот момент можно было обратиться к Византии: только что в Тбилиси прибыли спасенные из Константинополя внуки Андроника. В Византии об этом известно, и Исаак Ангел, по-видимому, не слишком доволен вмешательством Грузии в византийские дела. Иерусалимское королевство и латинские княжества находятся в тяжелейшем положении – неизвестно, что их ждет в самые ближайшие годы. Остаются Киликийская Армения и Русь. С более далекими западными странами нет постоянных связей, да и политический союз с ними, например с Англией, бессмыслен.

Можно предположить, что для Тамары ее будущий брак был совсем не политической проблемой. Все летописи, все предания, наконец, Руставели в своей поэме говорят о том, что в Тбилиси живет молодой человек, с которым Тамара вместе росла, дальний ее родственник, осетинский царевич Давид Сослан. Он – Багратид, но вряд ли выгоден дидебулам. Он и Тамара любят друг друга, значит, этот брак приведет к усилению Тамары; не исключено, что у Давида есть свои сторонники, подобные Руставели, – партия самой Тамары.

Жених, которого находят дидебулы, отвечает их расчетам и скорее всего выбран именно теткой Русудан и ее партией.

На Северном Кавказе, возможно в городе Сунджа, у половцев, скрывается изгнанный своим дядей Всеволодом Большое Гнездо из родового княжества законный наследник владимиро-суздальский, бывший князь Новгородский, сын Андрея Боголюбского Юрий Андреевич. Прошло уже несколько лет, как он вынужден был бежать из Руси. Сведения о нем скудны и противоречивы. Не исключено, что он побывал в Константинополе, вполне вероятно, имеет половецкую дружину.

Происхождения он самого лучшего. Но не это главное – он родственник тетке Русудан по ее мужу. И достаточно близкий. Ведь она была женой двоюродного брата его отца.

Сопротивлялась ли этому решению Тамара или покорилась ему – летописи не говорят. Героиня Руставели сопротивлялась отчаянно.

Но решает дарбази. За Юрием Андреевичем отправляют богатого купца Занкана Зорабабела. Юрий согласен. И он едет в Тбилиси.

События последующих недель – материал для исторического романа. Властная тетка, русский князь, десять лет искавший пристанища у чужих очагов, могучие дидебулы, вынужденная покориться гордая Тамара, ее друзья, в том числе молодой Руставели, и осетинский царевич, который во время свадебных торжеств неожиданно покидает Тбилиси.

Тамара снова терпит поражение, но с каждым поражением она делает шаг к зрелости, она учится терпеть, она готовит свою победу, и можно лишь преклоняться перед силой молодой женщины, которая сумела в конце концов всех одолеть. И веришь не панегирикам, не авторам приглаженных летописей – веришь Руставели. Тигрица затаилась.

Юрий Андреевич, которого в Грузии звали Георгием, был человеком неординарным. Молодость свою он провел в походах, ему приходилось править Новгородом, воевать с дядьями, терпеть поражения, ныне же он – князь без княжества, кондотьер. Когда грузинские летописцы пишут о нем презрительно и перечисляют его грехи, они забывают, что два года, проведенные им в Тбилиси, он почти все время был в походах и первые победы грузинского оружия при Тамаре связаны, в частности, и с его именем. И никто из летописцев не говорит, что он был труслив или слаб в бою.

Но его брак с Тамарой – фикция. Тигрица, скорее всего, не допускает к себе нелюбимого мужа. Детей у них нет. Да и Юрий не балует Тамару вниманием. Он начинает строить собственные планы: он намерен остаться в Грузии, но быть не принцем-консортом, а царем. И для этого сколачивает свою партию. Неизвестен расклад сил при дворе, неясно, какую роль играет Русудан, но Юрий становится опасен для правящих страной дидебулов.

Опасен он тем, что сближается с провинциальными феодалами, оппозиционными столичной знати, тем, что имеет тесные связи с половцами, тем, что пользуется поддержкой Византии.

И тогда Тамара понимает, что пришел ее час.

Она объединяется с вельможами, обиженными Юрием. Ей удается добиться большинства в дарбази, и вельможи, воспользовавшись тем, что Юрий в столице один, арестовывают его, объявляют брак с Тамарой недействительным, выдвигают против Юрия ряд обвинений, призванных замаскировать истинные причины падения князя: грубость по отношению к царице, содомский грех, пьянство, – и высылают его из страны. Брак Тамары – плен у каджей – продолжался два с половиной года.

Тамара уже не та, что была когда-то. Она нашла союзников, оппозиция потеряла единство, тетка ее потерпела поражение, ибо потерпел поражение ее ставленник. К тому же успешная государственная деятельность сильно укрепила авторитет молодой царицы. Она красива, она умна, она привлекательнее спесивых дидебулов.

И не исключено, что Руставели уже читает вслух главы «Витязя» и они разносятся по стране…

Нам известны результаты поступков, о движущих силах мы только догадываемся. Но как только Юрий покидает Грузию, в Тбилиси появляется Давид Сослан. Тамара объявляет дидебулам и народу, что намерена выйти замуж за любимого человека.

Юрий еще не добрался до Константинополя, где он ищет поддержки у императора, как уже торжественно сыграна свадьба. Казалось бы, конец романа.

Но Юрий не успокоился.

Он имел царство, потерял его и считает, что может его вернуть.

Кто его соперница? Слабая женщина.

В 1191 году, после долгих сношений с недовольными вельможами, Юрий с отрядом появляется в пределах Грузии. Его ждут. Южные провинции присоединяются к нему. Губернаторы Самцхе и Имеретин ведут к нему свои войска. Дидебулы, прижатые Тамарой, спешат к нему. Конфликт между царицей и крупными феодалами, который таился пятнадцать лет под пологом переговоров и интриг, вырывается наружу. И чем шире оказываемая Юрию поддержка, чем ближе его войска к столице, тем более растеряны советники царицы – каджи, сторожащие ее. Они уже потеряли значительную часть власти и теряют остатки ее с каждым мгновением. Мятеж Юрия Андреевича в чем-то подобен восстанию Демны. Он оказывается нужным не мятежнику, а государю. Восстание Демны позволило Георгию уничтожить крупных феодалов, которые выдвигали Демну как знамя. Мятеж Юрия позволил Тамаре сделать то же самое с новым поколением феодалов. В отличие от Руси, Грузия не развалилась на княжества, к чему стремились вельможи.

Вести, достигающие столицы, тревожны. Юрий занял Кутаиси. Юрий в городе Гегути коронован царем Грузии. Юрий взял Гори. Юрий подходит к Тбилиси.

И тогда Тамара приняла на себя командование войском. С ней рядом Давид Сослан и братья Мхаргрдзели, будущие командиры ее победоносных армий. Тамара, оставив лишь заслоны перед Тбилиси, повела армию в тыл Юрию, в Самцхе – центр восстания. Она столь быстро захватила эту область, что Юрий был вынужден остановить наступление. Он лишался своей базы, да и отряды его, набранные на юге, отказывались двигаться вперед, когда в их родной земле уже хозяйничало войско Тамары.

Юрий повернул назад, и в долине Нигала, в верховьях Куры, произошло решительное сражение. Юрий был разбит. И попал в плен.

Тамара была милостива к побежденным. Она обошлась без казней, ибо понимала, что ее победа над Юрием – победа над феодалами, даже если они остались живы. Юрий был вновь выслан из страны. Впоследствии он сделает еще одну неудачную попытку вернуться, но к тому времени Тамара будет столь сильна, что выступление провалится в самом зародыше, и после этого Юрий исчезнет из истории.

С тех пор и до самой своей смерти в 1207 году[18]18
  В литературе и документах встречаются также иные даты смерти Тамары: 1210 и 1213 годы.


[Закрыть] Тамара правит Грузией самодержавно. Власть Грузии распространяется от Черного до Каспийского моря, в вассальную зависимость от нее попадают мусульманские государства Закавказья. В войнах с соседними монархами Тамара всегда берет верх. Сельджуки собирают против Грузии громадное войско, чтобы остановить христианскую царицу и вернуть утерянные армянские и азербайджанские земли. В 1195 году произойдет грандиозная Шамхорская битва. Армией Тамары будет командовать Давид Сослан. Объединенное войско сельджуков будет наголову разгромлено.

В могучем государстве, окруженная покорными вельможами и епископами, поющими славу царице поэтами, Тамара будет править твердо и разумно. Несчастья и унижения молодости отойдут в прошлое.

Но о них напоминают строки «Витязя в тигровой шкуре».

Шота Руставели – одна из самых загадочных фигур Средневековья. Потому что о нем почти ничего не известно.

Можно возразить: мало что известно о Низами и даже о Шекспире, хотя они фигуры не менее значительные, чем грузинский поэт. Но разница есть. Шекспир для его современников – простой актер, социально человек незначимый. И когда Шекспир закончил выступать и соответственно писать (так как он не считал себя литератором, а поставлял пьесы для театра и вне его себя не мыслил), для современников он канул в небытие. Истинное величие Шекспира стало очевидно лишь через много лет после его смерти.

То же самое можно сказать о Низами.

Если бы Низами, подобно другим поэтам тех времен, прилепился к могучему и славному царскому двору и получил бы – а это случалось с другими поэтами – придворную должность, мы бы знали о нем куда больше. Но он сознательно предпочел жить в провинциальном городе, занимаясь каким-то неважным, с точки зрения летописцев, делом, у него всегда возникали проблемы, кому посвятить ту или иную поэму. Покровителей приходилось искать на стороне, порой далеко от дома. Даже восхищаясь его поэмами, шахи и эмиры, жившие в сотнях километров от Гянджи, мало интересовались биографией Низами. Для Гянджи Низами не стал при жизни престижным явлением.

Иное дело Руставели.

Он дожил до старости в государстве, которое лишь недавно вернуло себе силу и которое противостояло мусульманскому Востоку, стремившемуся поглотить Закавказье.

В Грузии, как и в Армении, относительно широкое распространение получила грамотность, и для читателей, от царя до монаха, литература, имевшая давние традиции, ощущалась как путь к сохранению духовных ценностей, в первую очередь христианских.

В Армении в XII веке жили талантливые писатели. Одним из наиболее ярких был Нерсес Шнорали, известный под именем Благодатного. Он происходил из княжеского рода и с 1166 года был католикосом Киликийской Армении. Он был политиком, поэтом, публицистом, историком, композитором, философом и даже фольклористом (выпустил сборник загадок). Все ему было по плечу, все удавалось. В. Брюсов вообще считал, что Шнорали в поэзии настолько обогнал свое время, что ближе всех стоял к Верлену. Многое из того, что было создано Шнорали, пропало в последующие мрачные века, и все же мы знаем и даты, и обстоятельства его жизни.

От него до нас дошли «служебные» документы – его духовные послания пастве. Поводом для создания его самой знаменитой поэмы – «Элегии на взятие Эдессы», горького рассуждения о судьбе народа и человечества, – послужило падение созданного крестоносцами княжества Эдесса в 1144 году, когда мусульмане, захватив город, перебили там почти всех христиан. Среди защитников Эдессы был племянник Шнорали, который и рассказал ему о том, что происходило во время штурма.

Мы знаем о Шнорали недостаточно, но все же жизнь и творчество его восстанавливаются по известным нам вехам.

Шнорали, при всем его таланте, остался в своем времени, его поэмы и послания, умные и глубокие, все же не стали явлением всемирного масштаба. Руставели – феномен иного порядка. Это гений всемирный, образы и строфы которого живы сегодня и будут волновать завтра, как и трагедии Шекспира.

И притом – абсолютная биографическая пустота.

Напрашивается простое объяснение: Руставели, как и Низами, скромный отшельник, низкого происхождения, проведший жизнь в тиши деревенского уединения.

Ничего подобного. Сегодня принято считать, что он одно время был мечурчлетухуцесом, то есть главным казначеем Грузии. Об этом есть сведения в документах грузинского монастыря Святого креста в Иерусалиме. Возможно, его рукой сделана свидетельская запись под грамотой Шио-Мгуимскому монастырю от 1191 года, сразу после подписей Тамары и католикоса и перед подписями князей Орбели: «Я, Шота, в моем владении в Жиновани это утверждаю…» Другой Шота в Грузии того времени, столь высокий по рангу, вроде бы не известен.

То есть мы имеем дело с вельможей.

И этот вельможа, о котором, даже если бы он не написал ни строчки, мы должны были бы знать что-то из летописей, исчез.

Для нас (как, может быть, и для большинства читателей) «Витязь в тигровой шкуре» – вершина западного рыцарского романа, достигнутая не на Западе, шедевр восточной сказки, рожденный в христианском государстве, апофеоз гуманизма и идеалов Возрождения, появившийся на свет за века до самого Возрождения. Для нас это – Литература.

А если вернуться в XII век?

А если далеко не всеми «Витязь в тигровой шкуре» был воспринят как великий взлет авторской фантазии? А если сам автор не считал своей целью создавать именно фантазию?

Руставели – поэт. Не столь знаменитый в свое время, как Чахрухадзе и Шавтели – слагатели од. Но в отличие от прославленных поэтов Руставели гениален.

Сам он этого, разумеется, не знает: кто мог ему сказать?

Он пишет поэму о том, что у женщины не меньше прав руководить людьми, чем у мужчины, что Георгий имел все основания отдать престол дочери, так как «два щенка равны друг другу, будь то самка иль самец».

Но Руставели не одописец – он попадает под власть своего творения. Поэма разрастается в грандиозный роман, в ней живут и страдают разные люди, и даже прототип Тамары, Нестан-Дареджан, раздваивается, обретая одновременно и облик Тинатин. А на первый план выходит гимн великой любви и высокой мужской дружбе.

Можно предположить, что писалась поэма в самые бурные годы – в период упрочения власти Тамары. Вполне вероятно, что брак ее с русским князем Юрием отразился в рассказе о смерти жениха от руки Автандила; Юрий был жив, но Руставели убил его, ибо так было лучше для Грузии.

Вернее всего, когда поэма была завершена и Тамара прочла ее, она была рада. Поэма разнеслась по Грузии, и каждый видел, что речь в ней идет не только о великой любви и верной дружбе, о рыцарстве и благородстве – речь идет о молодой царице, которая вправе быть великой.

Допустимо, что Руставели становится другом и доверенным лицом Тамары. И может быть, именно тогда поднимается до высокого государственного поста. Все они молоды – и царица, и ее друзья. И даже язычество поэмы не смущает Тамару. Язычество в широком смысле этого слова – поэма лежит вне религий, вне догм и концепций[19]19
  Формально Тариэл и Нестан-Дареджан – мусульмане. Тариэл даже клянется на Коране.


[Закрыть]. «Месх безвестный из Рустави» притворяется, утверждая, что отыскал это древнее предание, – подобного в литературе не существовало. Да иначе и быть не могло. Воспевая женщину-государя, женщину – предмет поклонения, женщину-мудреца, Руставели поневоле должен был разрушать средневековые традиции. Героини Низами также высоки и свободны, но смысл их жизни – любовь. Женщины Руставели еще и царицы.

Все говорит о том, что в летописях для Руставели, великого поэта и близкого к Тамаре государственного деятеля, должно было бы найтись подобающее место.

Понятно, когда о Руставели забывают его современники-поэты. Для них он был слишком сильным соперником, нарушителем канонов, фигурой неприятной. Ни Чахрухадзе в «Тамариани», ни Шавтели в «Абдул-мессии», посвященной, вероятнее всего, второму мужу Тамары Давиду, ни словом, ни намеком не вспоминают Руставели. Хотя Руставели о своих современниках-поэтах пишет уважительно. Но как же историки?

И возникает предположение: прошла молодость Тамары, прошли годы неуверенности, борьбы за власть, неудачного брака с Юрием. Тамара утвердилась на троне, она велика, безгрешна и богобоязненна.

Нужна ли такой Тамаре поэма Руставели, каждой своей строкой раздражающая епископов и вельмож? Нужно ли ей, чтобы ее сравнивали с Нестан-Дареджан, которая заставляет возлюбленного убить ее жениха, которая попадает в крепость и томится, заточенная там врагами, и маски врагов прозрачны – это князья и епископы ее же Грузии.