Текст книги "100 великих дипломатов"

Лоренцо Медичи

(1449–1492)

Итальянский правитель Флоренции. Выступал за единство Италии. Меценат, способствовал развитию культуры Возрождения.

Лоренцо родился 1 января 1449 года в семье Пьетро Медичи. Дед его, владетель Флоренции Козимо Медичи, с ранних лет готовил мальчика к роли правителя. Лоренцо не исполнилось и шести лет, когда он стал участником дипломатического приема, на котором приветствовал официального гостя Флорентийской республики, принца Жана д’Анжу.

Одаренный мальчик получил разностороннее образование. Он играл на нескольких инструментах и прекрасно пел.

После смерти Козимо Медичи главой клана стал отец Лоренцо Пьетро. Его право на власть во Флоренции никто не оспаривал. Людовик XI назначил Пьетро членом своего совета. Французский король надеялся поправить свои финансовые дела за счет банкирского дома Медичи.

Но и для Пьетро союз с Людовиком был очень выгоден: он укрепил его репутацию в глазах всей Европы. Однако для нового главы клана Медичи еще важнее было заручиться поддержкой внутри Италии, с этой целью Пьетро отправил шестнадцатилетнего Лоренцо с визитом вежливости к основным союзникам и клиентам дома Медичи. Самый главный из них – миланский герцог Сфорца. Миссия Лоренцо в Милане была успешной, столь же плодотворным оказался его визит в Рим, ко двору папы.

В то время папа римский обладал монополией на добычу в районе Толфи квасцов, необходимых для окраски тканей, а дом Медичи имел исключительное право на продажу квасцов от имени папы. Но папа ограничивал общий объем производства квасцов, хотя спрос на них был очень высок. Лоренцо же удалось договориться с Папской курией о том, что Медичи сами будут определять объем добычи и продажи этого ценного минерального сырья. Их роль как банкиров папского двора еще более возросла.

В этот момент в Рим пришла весть о смерти миланского герцога Франческо Сфорца, с которым совсем недавно встречался Лоренцо, и Пьетро направил находившемуся в Риме сыну новое поручение, на сей раз политическое, – добиться от папы признания прав на Милан сына покойного, Галеаццо Мария. Удача и в этом сопутствует Лоренцо. Ему удалось, оказав услугу Сфорца, еще прочнее связать союзническими узами Милан и Флоренцию.

Но на этом миссия юноши не закончилась: Лоренцо отправился в Неаполь, где он еще раз скрепил союз Милана, Флоренции и Неаполя. Искусная дипломатия Медичи вновь дала свои плоды – позиции Флоренции на Апеннинском полуострове оказались сильны как никогда, хотя сам город-государство не имел ни сильной армии, ни талантливых военачальников. Оружием Флоренции был политический маневр, дипломатическая интрига, умелый выбор союзников.

Следуя обычаям того времени, родители Лоренцо стремились выгодно женить его. Восемнадцатилетний наследник прекрасно понимал политическую важность этого шага. Родители выбрали ему в жены Клариссу Орсини, из знатного римского рода, имевшего тесные связи со Святым престолом. Кларисса родила трех сыновей и четырех дочерей. Но она не отличалась крепким здоровьем – в 37 лет ее унес в могилу туберкулез.

После смерти отца в 1469 году Лоренцо стал главой клана Медичи. Делегация флорентийцев коленопреклоненно просила Лоренцо принять на себя заботу о благе государства.

Лоренцо отдавал себе отчет, что впереди его ждут интриги, козни, ссоры. И потому, следуя традициям семьи, он начал свою деятельность с укрепления традиционного альянса с Миланом и Неаполем. И ему это удается. Юный Сфорца, поддержанный в свое время семьей Медичи, возвращает политический долг и приветствует Лоренцо как законного правителя Флоренции. Столь же успешно и обращение к неаполитанскому двору.

Но власть Лоренцо неожиданно начинают оспаривать сами жители Тосканы. Граждане небольшого городка Прато, подстрекаемые противниками Медичи, организовали заговор. Лоренцо жестоко покарал бунтовщиков. Юный поэт и любитель искусств оказался и твердым политиком, беспощадным к врагам.

Лоренцо начали беспокоить финансовые проблемы. Некогда процветавший дом Медичи терпел огромные убытки. Крупнейшими его заемщиками являлись европейские монархи, вечно нуждавшиеся в деньгах. Должники не отличались надежностью, но Медичи искали их покровительства.

С восхождением нового папы, Сикста IV, начали портиться столь ценные для Медичи отношения с Римом. Сикст IV решил создать небольшое светское владение в центре Италии для своего племянника (или даже незаконного сына). Неожиданно он встретил сопротивление Лоренцо, справедливо опасавшегося, что это нарушит итальянское равновесие в пользу Рима.

Сикст IV попытался заменить неугодного ему правителя. Приближенные папы подстрекали его навсегда разделаться с Медичи. Сикст IV передал привилегию распоряжаться папской казной богатому флорентийскому роду Пацци, еще более древнему, чем Медичи. Опасаясь чрезмерного возвышения конкурентов, Лоренцо принял закон, по которому Пацци лишались наследства дальнего родственника. После этого папе не составило труда спровоцировать Пацци на мятеж против Медичи.

Для того чтобы контролировать ситуацию во Флоренции, папа, несмотря на протесты Лоренцо, назначил своего племянника кардиналом города Имола, расположенного недалеко от Флоренции. Затем понтифик сделал Франческо Сальвиати архиепископом Флоренции. Более того, он отозвал монопольное право Медичи на торговлю квасцами. Таким образом, была объявлена война дому Медичи. В поисках союзников папа сблизился с королем Неаполя.

Оставалось только поставить у власти во Флоренции представителей клана Пацци. Однако законными методами это сделать не удавалось. Тогда в 1477 году на Лоренцо и его младшего брата Джулиано было организовано покушение. Джулиано Медичи погиб, а его брату Лоренцо, несмотря на ранение, удалось спастись. Непосредственный вдохновитель преступления архиепископ Сальвиати и его сообщники были схвачены сторонниками Медичи. Возмущенные флорентийцы на месте расправились с заговорщиками.

Лоренцо безжалостно казнил без суда и следствия двести шестьдесят два человека из окружения Пацци. Авторитет Медичи поднялся на небывалую высоту.

Лоренцо приступил к политической реформе. Сохранив республиканские формы, он в 1480 году создал Совет 70, от которого целиком зависели все высшие должности. Затем выдвинулись две новые коллегии – одна, из 8 членов, ведала политическими и военными делами, другая, коллегия 12, распоряжалась государственным кредитом и юрисдикцией. Старые органы синьории (правительства)были сохранены, но по существу стали фикцией.

Лоренцо сам руководил внешней политикой. Опирался он на личную гвардию и, если того требовали обстоятельства, жестоко подавлял восстания (в Вольтерре в 1472 году и др.).

Триумф Медичи и поражение Пацци были восприняты папой как личное оскорбление. Особенно возмущало Сикста IV казнь архиепископа и то что другой вдохновитель заговора – его племянник по-прежнему находился в руках Лоренцо, который отказывался даровать ему свободу. Не сумев разделаться с Медичи с помощью наемных убийц, папа отлучил от церкви Лоренцо и всю правящую элиту Флоренции. Более того, папа стал угрожать интердиктом всему тосканскому государству, если в течение месяца Медичи и их сторонники не будут выданы папскому суду.

Несмотря на страшную угрозу, синьория взяла сторону Лоренцо, разрешив ему даже создать личную охрану. Тем не менее все понимали необходимость примирения с папой. Племянник папы получил свободу. Но только этим умилостивить понтифика было невозможно. Флоренция начинает готовиться к войне и обращается за помощью к союзникам. Те готовы оказать прежде всего политическую помощь. Германский император, король Франции, миланский герцог, другие европейские правители известили папу о своем недовольстве занятой им позицией. Но Рим, заручившись поддержкой Неаполя, все-таки начал боевые действия.

Война папы и Флоренции длилась полтора года с переменным успехом, но в конце концов искусному дипломату Лоренцо удалось разрушить альянс папы с королем Неаполя и привлечь последнего на свою сторону. Ради этого Медичи отправляется в Неаполь на встречу с королем, справедливо считавшимися одним из наиболее жестоких и коварных владык Европы. Лоренцо демонстрирует незаурядное личное мужество и гениальное политическое чутье. Ему удалось убедить неаполитанца в том, что Флоренция под властью Медичи – более надежный союзник, чем Рим, где власть меняется с каждым новым папой.

Лоренцо переживал настоящий триумф. Однако он не стремился занять официальные должности. Медичи ни разу не избирался членом синьории, то и если между ветвями флорентийской власти возникал конфликт, то вел себя как независимый арбитр. Но на самом деле во всех республиканских институтах у него имелись свои ставленники.

Современников поражала интеллектуальная сила Лоренцо. В одиночку, без армии, без официального ранга он умудрялся поддерживать политическое равновесие в Италии только за счет своих гениальных дипломатических способностей и широкой шпионской сети.

Флоренция переживала свой золотой век. Враг Лоренцо, папа Сикст IV, умер, новый папа, напротив, благоволил к Медичи. Лоренцо использовал расположение папы в дипломатических целях. В 1488 году побочный сын папы, сорокалетний Франческо Чибо, женился на шестнадцатилетней дочери Лоренцо Магдалине. Союз для Медичи по понятиям того времени был исключительно лестный. Папа даже выполняет настойчивую просьбу Великолепного и дарует его тринадцатилетнему(!) сыну шапку кардинала. Это будущий папа Лев Х.

Отныне стержень внешней политики Лоренцо – союз Флоренции с Римом.

Укрепление престижа Флоренции и собственного владычества над ней Лоренцо стремился обратить на благо всей Италии. Он объединил Италию перед лицом чужеземных нашествий. Конечно, единство Италии представлялось ему как триумф Флоренции, как триумф Медичи.

В последние годы его правления налоговый гнет значительно увеличился – прямые налоги со 100 тысяч флоринов возросли до 360 тысяч. Иногда прямые налоги взимались по 10–12 раз в год. Торгово-банкирские дома были недовольны опекой Медичи, население возмущено налогами.

Но эти проблемы Лоренцо оставил решать потомкам. 7 апреля 1492 года он умер.

Никколо ди Бернардо Макиавелли

(1469–1527)

Итальянский политический деятель, писатель и дипломат. Секретарь комиссии Десяти Флорентийской республики (1498–1512). Автор политических сочинений, в которых развивал свою теорию дипломатии и государственного управления: «Государь» (1513), «Рассуждения по поводу первой декады Т. Ливия» (1513–1519), «История Флоренции» (1520–1525) и др.

Никколо Макиавелли родился 3 мая 1469 года в семье юриста. Его отец, Бернардо Макиавелли, получал также небольшой доход от своих земельных участков.

В семь лет Никколо поступил в школу магистра Маттео, затем его отдали в городскую школу. К концу обучения он очень хорошо знал латынь и прошел курс латинской стилистики.

Средний достаток семьи Макиавелли не позволил Никколо поступить в университет. Его учителями стали древние авторы: Тит Ливий, Тацит, Цицерон, Цезарь, Вергилий, Светоний, Овидий, а также Тибулл и Катулл. По-видимому, Бернардо Макиавелли ознакомил сына с основами юридической науки и практики.

18 февраля 1498 года Макиавелли баллотировался на пост секретаря второй канцелярии республики и был побежден кандидатом партии монаха-доминиканца Савонаролы. Но уже в апреле партия Савонаролы потерпела крах, а сам доминиканец 23 мая был казнен на площади Синьории…

Через пять дней после этого события Макиавелли, победив кандидата от партии Медичи, был намечен, а 18 июня утвержден секретарем второй канцелярии; 14 июля ему была также доверена канцелярия комиссии Десяти, ведавшая иностранными и военными делами.

Очень скоро флорентийская синьория убедилась в том, что не ошиблась в своем выборе. 29-летний Никколо Макиавелли успешно справлялся со своими обязанностями. За четырнадцать лет он составил тысячи дипломатических писем, донесений, правительственных распоряжений, военных приказов, проектов государственных законов; совершил тринадцать дипломатических и военно-дипломатических поездок с весьма сложными поручениями к различным итальянским государям и правительствам республик, к папе, императору и четырежды к французскому королю; как секретарь комиссии Десяти он был организатором и участником военных кампаний и инициатором создания республиканского ополчения.

В марте 1499 года Макиавелли отправился в Понтедера к владетелю Пьомбино, расположенного километрах в ста на юго-запад от Флоренции. 30-летний секретарь комиссии Десяти сумел убедить д’Аппиано, этого коронованного военачальника, не требовать увеличения платы за военную службу Флорентийской республике, которая и без того тратила колоссальные средства на наемников-кондотьеров.

В июле того же года Макиавелли был послан к правительнице важного для республики стратегического пункта – Форли, дочери Галеаццо Сфорца, Катарине с официальным письмом первого канцлера Флоренции Марчелло Вирджилио Адриани. Несмотря на все ухищрения коварной и опытной правительницы, первый дипломатический экзамен флорентийский посланец сдал на отлично: дружбу с правительницей Форли удалось сохранить, что было крайне важно в условиях напряженной борьбы за важнейший торговый центр Пизу.

Между тем тучи над Италией сгущались. В октябре 1499 года французские войска вошли в Милан, а в начале следующего года его правитель Лодовико Моро был пленен и увезен во Францию. Судьба итальянских государств теперь зависела от Людовика XII, к которому Флорентийская республика в июле 1500 года и направила дипломатическую делегацию в составе Никколо Макиавелли и Франческо Каза. Раньше вопрос о Пизе решала Флоренция, отныне его решал французский двор, требовавший огромных денег за военную помощь.

Великий флорентиец не только выполнял официальные инструкции, но внимательно наблюдал и оценивал обстановку, людей, обычаи. Макиавелли посетил Лион, Невер, Мелея, Париж. Его сообщения флорентийской синьории были не менее важны, чем ведение переговоров. Вскоре Каза заболел, и Макиавелли остался единственным представителем республики при дворе. Он не только изучал французскую политику, но и пытался оказать на нее влияние.

По возвращении из Франции, в 1501 году, секретарь комиссии Десяти занимался делами, связанными с подчиненной, но вечно непокорной Пистойей: вел переписку, писал приказы, трижды ездил в мятежный район для улаживания конфликта. В этом же году он выполнил ряд поручений в Сиене и Кашине.

В сентябре 1502 года во Флорентийской республике была введена должность пожизненного гонфалоньера, которым стал Пьеро Содерини, брат епископа Вольтерры, ездившего в Урбино вместе с Макиавелли. Он был главой синьории, имел право законодательной инициативы и вмешательства в судебные дела. Вскоре Макиавелли приобрел неограниченное доверие Содерини, стал его постоянным советчиком.

Хотя второй канцлер республики и был первым человеком при главе правительства, он продолжал выполнять сложные дипломатические поручения, так как никто не мог точнее и вернее оценить политическую атмосферу в чужой стране и дать характеристику ее деятелям.

Поэтому в трудные моменты итальянской и европейской истории именно Макиавелли посылали в другие государства и чужие страны.

В 1503 году он находился в войске Цезаря Борджа, занявшего Перуджу, Ассизи, сиенские замки. Затем его срочно направили в Рим в связи со смертью Александра VI и выборами нового папы, Юлия II.

В 1504 году он вторично прибыл во Францию, в Лион, с новыми инструкциями флорентийскому послу при Людовике XII Никколо Валори, который в письмах к Десяти лестно отзывался о Макиавелли, помогавшем ему советами.

В следующем году он был послан с дипломатическими поручениями к синьору Перуджи Бальони, к маркизу Мантуи и синьору Сиены Пандольфо Петруччи, а еще через год представляет республику при Юлии II, который во главе своих войск выступил против Перуджи и Болоньи. Флорентийский посол должен был в дипломатичной форме сообщить воинственному папе, что Флоренция, хотя и является его союзником, пока не может оказать ему помощи в его «святом деле».

В декабре 1507 года Макиавелли направили в Тироль к императору Максимилиану с новыми инструкциями для флорентийского посла. Результатом его ознакомления с обстановкой в немецких землях был доклад «Описание событий, происходящих в Германии».

В 1509 году он был послан в Мантую для уплаты денежного взноса республики королю Максимилиану, а затем в Верону, откуда наблюдал за ходом военных действий между Венецией и союзниками Флоренции.

В следующем году Макиавелли в третий раз отправился с дипломатической миссией во Францию для переговоров о совместной борьбе против Венецианской республики. После этой поездки появились его «Описания событий во Франции». Через несколько месяцев его снова послали во Францию через Милан для обсуждения вопроса о Пизанском церковном соборе, который организовал Людовик XII против папы Юлия II. Этот собор открылся в ноябре 1511 года, и Макиавелли был послан туда республикой, чтобы наблюдать за развитием событий.

В 1512 году произошли драматические события, которые привели к гибели Флорентийскую республику и пресекли бурную политическую деятельность Никколо Макиавелли. 11 апреля испанское войско захватило Прато, учинив там беспощадную резню и грабеж. Пьеро Содерини бежал из Флоренции, где была восстановлена синьория Медичи; в результате переворота Макиавелли лишился должности и был выслан на год из города.

В следующем году был раскрыт заговор против Медичи во главе с Боски. Заподозренный в соучастии Макиавелли в марте 1513 года был брошен в тюрьму, подвергнут пытке – ему нанесли шесть ударов плетьми. Он вышел из заключения только благодаря амнистии, объявленной в связи с избранием на папский престол Джованни Медичи, принявшего имя Льва Х. Как неблагонадежному ссыльному Макиавелли разрешили проживать в принадлежавшем ему небольшом имении Сант-Андреа в Перкуссино, расположенном недалеко от Флоренции.

Макиавелли был обречен на вынужденное бездействие. Однако он готов был служить только своему государству, а не кому угодно и где угодно. Об этом свидетельствует его отказ от приглашения стать секретарем кардинала Просперо Колонны в 1521 году, что объяснялось его неприятием папства и церковников. Отказался он и от службы французской монархии, заявив в конце своей жизни: «Предпочитаю умереть с голода во Флоренции, чем от несварения желудка в Фонтенбло».

Увы, Медичи не доверяли Макиавелли и в течение пятнадцати лет не допускали его к политической деятельности.

Макиавелли занялся творчеством. В период ссылки (1513–1520) он написал «Государя», «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия», «Рассуждения о способах упорядочения дел во Флоренции после смерти герцога Лоренцо», «Описание событий в городе Лукке», была начата «История Флоренции»…

Он не отказывался от незначительных деловых поручений, вроде поездок в Карпи во францисканский монастырь, который он в письме к Гвиччардини назвал «республикой деревянных сандалий», или в Венецию для защиты интересов флорентийских купцов.

4 мая 1527 года Рим был захвачен немецкими ландскнехтами. Флоренция ответила на это восстанием против Медичи и восстановлением республики.

58-летний Макиавелли выдвинул свою кандидатуру на пост канцлера Флорентийской республики. Вопрос решился на Большом Совете республики 10 мая 1527 года. Однако за Макиавелли было подано всего 12 голосов, против – 555.

21 июня 1527 года Никколо Макиавелли скончался, а еще через день его похоронили в церкви Санта-Кроче, ставшей флорентийским пантеоном.

Сигизмунд Герберштейн

(1486–1566)

Барон, немецкий дипломат. В составе имперских посольств посетил Данию, Чехию, Нидерланды, Испанию, итальянские государства, Турцию, Польшу, Венгрию, Великое княжество Московское. Способствовал продлению перемирия между Русским государством и Польшей (1526). В 1549 году опубликовал книгу «Записки о Московитских делах».

Полстолетия Сигизмунд Герберштейн верой и правдой служил четырем королям (это четыре Габсбурга – Максимилиан I, Карл V, Фердинанд I и Максимилиан II), о чем сообщает и надпись, высеченная на его надгробном памятнике.

Родился он в 1486 году в замке Виппах (ныне Випава) в Штирии. Здесь, в горах славянской Крайны, Сигизмунд Герберштейн провел свое детство.

В отличие от большинства своих сверстников, Герберштейн уже в отрочестве наряду с латынью учил и словенский язык. Будущий дипломат познакомился с обычаями, верованиями и жизнью славянской общины.

В 1499 году он поступил в Венский университет, переживавший эпоху расцвета. Герберштейн получил степень бакалавра. В 20 лет будущий дипломат покинул университет, чтобы обеспечить семью, оставшуюся на его попечении.

В 1506 году он поступил на службу к Габсбургам. Герберштейн участвовал в походе против Венгрии, предпринятом Максимилианом, тогда еще носившим титул римского короля, ради заключения брака одного из его внуков – Фердинанда с Анной, дочерью венгерского короля Владислава Ягеллона.

Во время войны с Венгрией за успешную доставку провианта в осажденную крепость Маран и разгром вражеского отряда в ходе очередной вылазки против венецианцев Герберштейн удостоился посвящения в рыцари самим Максимилианом, разглядевшим в юном выходце из Штирии не только отважного воина, но и разумного и осторожного политика (1508). Рыцарь по воле римского короля превратился в дипломата.

С 1515 года Герберштейн стал членом Имперского совета, а в 1516 году он получил деликатное поручение – убедить датского короля Кристиана II в необходимости хранить верность собственной супруге Изабелле – внучке Максимилиана I и сестре будущего императора, а пока герцога бургундского Карла – и расторгнуть связь с дочерью трактирщицы Сигбрид, некоей Дивеке. Король уже тогда был известен жестокостью и неуравновешенностью. Герберштейну удалось добиться аудиенции у короля, но на этом успехи дипломата закончились. Получив отрицательный ответ, Герберштейн тем не менее завоевал благосклонность Кристиана II.

Неудача миссии не повлияла на дальнейшую карьеру Герберштейна. Неукоснительное следование инструкциям, твердость, разумная настойчивость и корректность, проявленные послом в Дании, произвели впечатление при дворе. Через несколько месяцев в Вене Герберштейн получил полномочия посла императора в Московию.

Не останавливаясь подробно на сложном международном положении 20-х годов XVI века, отметим, что поездка Герберштейна была одним из ходов запутанной игры Габсбургов, пытавшихся одновременно предотвратить наметившееся сближение Москвы с Данией, Ливонским орденом и Францией, а также создать заслон на северо-востоке против турецких полчищ, вторгшихся на Балканы и угрожавших дунайской империи. Задачи эти оказались чрезвычайно сложными и практически невыполнимыми.

В конце 1516 года из Вены в Вильно и Москву отправилось посольство барона Сигизмунда Герберштейна. Первую часть своей сложной миссии оно выполнило успешно. Герберштейн представил польскому королю его невесту принцессу Бону, которая совершенно очаровала его. Сигизмунд изложил имперскому послу свою программу мирного урегулирования отношений с Россией. Непременным условием было возвращение Великому княжеству Смоленска. Теперь оставалось склонить к принятию этого условия Василия III, и Герберштейн мог бы считать свою поездку блистательным триумфом. 18 апреля он прибыл в Москву. И здесь имперскому послу была устроена торжественная встреча. 22 апреля начались переговоры. К их главной теме (заключение мира с Литвой и союза против турок) Герберштейн подходил исподволь. Свою речь он начал с того, что весьма красочно описал ту угрозу, которую представляли для христианского мира турки. Единственное спасение от грозящей беды – это соединение и согласие между христианскими державами.

Герберштейн старался внушить Василию III мысль, что война с Турцией – главная задача, которая должна волновать русское правительство. Но, вероятно, он, как, впрочем, и Максимилиан, не сознавал, что идея втянуть Россию в войну с Турцией (которая для Москвы представлялась потенциальным союзником, а не врагом) была утопичной.

Страшные картины «турецкой опасности», нарисованные Герберштейном, оказали воздействие на московский двор совершенно противоположное тому, на которое рассчитывал опытный имперский дипломат. Великий князь Василий III и его окружение еще раз убедились в необходимости сохранять дружеские отношения с Портой.

Русские дипломаты оставили у имперского посла полную иллюзию согласия России на «единачество» с другими «христианскими державами» для борьбы с «врагами христианства». Это было совершенно необходимо для того, чтобы добиться своей цели – использовать имперское посредничество при заключении выгодного и прочного мира с Великим княжеством Литовским.

Дело оказалось сложным. Василий III хотел, чтобы мирные переговоры велись в Москве, а именно этого и не желал Сигизмунд. Для уточнения места ведения переговоров русское правительство разрешило племяннику Герберштейна Гансу фон Турну 26 апреля отбыть ко двору польского короля. Вернувшись 14 июля в Москву, он сообщил, что король Сигизмунд согласен прислать своих послов только на русско-литовскую границу. Василия III это не устраивало. Переговоры, таким образом, зашли в тупик еще прежде, чем начались. Камнем преткновения стал «процедурный» вопрос. Ганс фон Турн снова был послан в Литву. Он передал королю, что Герберштейн будет считать свою посредническую миссию законченной, если тот согласится, чтобы переговоры происходили в Москве. Под нажимом имперского дипломата Сигизмунд принял это условие.

Литовские послы Ян Щит и Богуш прибыли в Москву 3 октября 1517 года. Посредником в переговорах выступал Герберштейн. Московский государь торжественно заявил, что готов примириться с Сигизмундом ради своего «брата» Максимилиана и из-за того, чтобы «рука бесерменская не высилася и государи бы бесерменские вперед не ширились, а христианских бы государей над бесерменством рука высилася и государства бы христианские ширились». Эта расплывчатая формулировка о «бесерменских государях» вообще давала русским дипломатам возможность интерпретировать ее так, как им выгодно, и одновременно создавала впечатление готовности России вступить в антитурецкую лигу.

Гораздо труднее приходилось обеим сторонам, когда нужно было от деклараций переходить к рассмотрению конкретных условий мира. Василий III заявил, что Сигизмунд «неправдою» держит «отчину» русских князей – Киев, Полоцк и Витебск. Справедливость русских требований фактически была признана по договору 1514 года России с империей, и, когда русские дипломаты сослались на этот договор, Герберштейну ничего не оставалось, как заявить, что договор заключен «не по государя нашего велению».

Со своей стороны литовские послы говорили о том, что им издревле принадлежит не только Смоленск, но и Новгород, Псков, Вязьма и Северщина. Разговор, словом, велся на столь различных языках, что о взаимопонимании не могло быть и речи. Прояснила, но не облегчила ситуацию позиция, занятая Герберштейном. Он высказался за передачу Смоленска Литве, сославшись на пример Максимилиана, отдавшего Верону ее гражданам. Но отказываться от старинного русского города, присоединенного с таким большим трудом, Москва не собиралась.

Не возражая в принципе против продолжения переговоров, московские дипломаты решительно отклонили предложения Герберштейна. Ему ничего не оставалось, как покинуть Москву. 22 ноября он вместе с московским послом дьяком В.С. Племянниковым отбыл к имперскому двору.

Итог первой миссии Герберштейна в Москву не принес желаемого результата. Тем не менее отношения Московии с империей, прерванные после Венского конгресса, были возобновлены.

Осенью того же года австрийский посол возвратился в Вену. Видимо, здесь, в столице империи, в кружке венских гуманистов, внимавших его рассказам о далекой и необычной Московии, у Герберштейна впервые возникла мысль написать книгу о своем путешествии. Немаловажную роль могли сыграть и дневники, которые вел Герберштейн во время путешествия. Но прошло еще много лет, прежде чем эта идея осуществилась.

В 20–30-е годы XVI века Герберштейн был одним из руководителей делегации, посланной для приглашения Карла V на престол империи; он возглавлял посольство на Балканы, вел переговоры с венецианским дожем, турецким султаном, посещал почти все страны континентальной Европы.

А в 1526 году Герберштейн вновь был послан в Московию, с той же целью, что и в первый раз. Второе посольство оказалось удачливее, чем первое.

29 августа 1526 года в битве с турками при Мохаче погиб венгерский король Людовик (Лайош II) Ягеллон. При Ягеллонах позиции центральной власти ослабели. Даже угроза османского нашествия и грандиозный поход османов на Белград в 1521 году не могли привести к усилению централизаторских тенденций. Через пять лет, в 1526 году, состоялся новый поход, в результате которого Венгрия стала добычей могущественного соседа.

Венгерские события, тесно связанные с ростом турецкой угрозы, а также энергичный нажим имперской и польской дипломатии заставили Сигизмунда искать прочного мира с Россией: ведь в 1527 году кончалось пятилетнее русско-литовское перемирие; нужно было думать о будущем.

14 октября в Можайск, где в это время находился «на потехе» Василий III, прибыли литовские представители – полоцкий воевода Петр Станиславович Кишка и подекарбий Богуш. Здесь в присутствии Герберштейна начались переговоры. Литовские представители непременным условием заключения мира ставили уступку Смоленска. Русская сторона на это категорически не соглашалась. Тогда Кишка и Богуш пошли на заключение нового, теперь уже шестилетнего, перемирия. С этим литовское посольство и покинуло Можайск. Вместе с ним в ноябре 1526 года из России уехал и Герберштейн.

28 февраля 1527 года Сигизмунд I подписал договор, продлевавший на шесть лет (с 25 декабря 1526 по 25 декабря 1532 г.) перемирие между Литвой и Россией. Планы церковной унии и антитурецкие проекты империи были тактично, но вместе с тем решительно отклонены русскими дипломатами.

Гибель Людовика Ягеллона крайне осложнила положение в Восточной Европе и привела к длительной борьбе империи и других держав за венгерскую корону. 13 ноября того же года сейм в Фейерваре избрал венгерским королем трансильванского воеводу Яноша Запольяи. Но почти одновременно (16 декабря) группа венгерских магнатов в Братиславе провозгласила королем брата императора Карла V Фердинанда I Чешского (женатого на сестре погибшего короля Лайоша II). Началась длительная междоусобная борьба между сторонниками обоих королей. Она сразу же осложнилась соперничеством Карла V (поддерживавшего Фердинанда) и польской шляхты, горячей сторонницы Яноша Запольяи, пользовавшегося покровительством турецкого султана. Сам же польский король Сигизмунд придерживался политики нейтралитета, скорее благожелательного по отношению к Фердинанду.