Текст книги "Литературное наследие. Книга 1"

Им потом откликнулась эта льгота Министерства Обороны, сослуживцы из зависти не знали, как отомстить ребятам. Но у них ничего не вышло – через год, Игнату дали отпуск за высокие показатели в политической подготовке. Когда на утреннем разводе, командиру дали телефонограмму из штаба, где говорилось о предоставлении сержанту Назарову отпуска, он пришёл в замешательство:

– Это, что получается – десять суток отпуска, дорога в один конец в Белоруссию, тоже десять суток, плюс в обратную дорогу десять. Назаров, так тебя месяц не будет в части, почти курорт! – По строю прошёл смешок.

– Да, у нас редкость такие отпуска, сержант, поедешь, раз заслужил, завтра отвезём в штаб за проездными документами.

Вся рота собирала Игната в дальнюю дорогу. К нему прониклись уважением даже старослужащие – «деды». Всё это создало хорошее настроение Игнату, когда он утром уезжал в штаб бригады. Писарь оперативно выписал проездные документы до Орши через Москву, завёл Игната в солдатскую столовую пообедать перед дальней дорогой. Отпускник парил в переполненных радостных чувствах, что едет в новый дом, незнакомую квартиру родителей, где он ещё не бывал. Туда должен приехать брат Сергей, со всей своей семьёй из Архангельска, тоже в отпуск. За пять лет службы брат прошёл путь от лейтенанта до капитана военно-морской авиации.

В полдень 20 апреля 1972 года, поездом Хабаровск-Москва, сержант Назаров Игнат выехал в поощрительный отпуск срочной службы, в далёкую, малоизвестную ему новую вторую Родину, Белоруссию. Радость его быстро перешла в горечь сознания, что дома лежит парализованная мама. Это случилось полгода назад, в ноябре месяце. Она сидела у окошка на кухне квартиры пятого этажа, смотрела вдаль, поджидая без вести пропавшего среднего сына Бориса. Год назад, он взял последние отцовские деньги, доехал до железнодорожного вокзала, сел на поезд в сторону города Ставрополь, но туда не доехал, по дороге, видимо, был кем-то сброшен с поезда. Так констатировала милиция. Поиски ни к чему не привели. Ему исполнилось всего 37 лет, когда случилась эта трагедия, которая наложила отпечаток на всю нашу семью. С тех пор мама не находила себе места. Соседка, Людмила Павловна Кротова, рассказывала сёстрам Игната, Наде и Ларисе, что ваша мама фактически не спала, сон пропал и не возвращался до паралича, так она переживала горечь утраты любимого сына. Дети, как могли, оберегали маму, её спокойное состояние, утешали надежной на лучшее, что может быть, Борис найдётся. Но когда прошёл год, остановить мамину печаль уже было невозможно. И самое страшное случилось – инсульт привел к обездвижению и потере речи. Маму положили поперёк комнаты, чтобы она видела кухню и всех приходящих домочадцев. Людей узнавала и кивала головой. Игнат приехал ночью на такси с вокзала, чтобы скорее увидеть маму. При виде его она заулыбалась, взяла его за руку, прижала к себе, Игнат еле сдержал слёзы. Весь май семья Сергея и Игнат прожили рядом с мамой. В последних числах мая Игнату надо было возвращаться в часть дослуживать последний год. Расставание с мамой прошло мучительно-тяжело. Все понимали, что это прощание навсегда. Сергей посадил Игната в поезд, со слезами на глазах обоих братьев. Последний год службы пролетел быстро, Игната досрочно демобилизовали из Армии, как отличника боевой и политической подготовки, в мае месяце. В день с девятого на десятое мая он заступил дежурным по роте. В два часа ночи дневальный подозвал Игната к своему посту и передал запись телефонограммы, в которой говорилось, что четверых военнослужащих роты, откомандировать десятого мая к одиннадцати часам в штаб бригады для торжественных проводов дамой, после завершения срока службы как проявивших себя высоко дисциплинированных, отличников Советской Армии. К утру вся рота знала, кто едет домой в первую очередь. На разводе, в торжественной обстановке, командир командного пункта, подполковник Вильбой зачитал эту телефонограмму, пожал отъезжающим руку, пожелал счастливой дороги. Всех переполняло чувство радости и гордости за свой выполненный воинский долг. Трое возвращались домой на Урал, только Игнат ехал в Белоруссию. Пока он учился в техникуме, родители переехали жить сюда, по приглашению старшей дочери Надежды, живущей здесь с 1964 года. В то время, Первый Секретарь ЦК КПСС Белоруссии, Пётр Миронович Машеров, привёл хозяйство республики в образцовое состояние, уровень жизни был очень высок, многие съезжались сюда со всего Советского Союза. В продовольственных магазинах находилось изобилие продуктов высокого качества. Когда Игнат сюда приехал, ещё застал «зачатки Коммунизма», а в 1975 году начался массовый отток продовольствия в Москву и Ленинград, по указанию Правительства СССР. «Коммунизм» здесь стал умирать и сворачиваться. К перестройке прилавки оказались пустыми. К девяностым годам начался дикий капитализм. Страна покатилась к полному развалу. Жить стало страшно тяжело, без уверенности в завтрашнем дне. Появилась боязнь за будущую судьбу своих детей, резко сократилась рождаемость, возросла смертность от голодной жизни и недоедания безработных людей, людей лишённых права на труд и достойное жизнеобеспечение.

С большими трудностями и лишениями, на разных работах, где платили регулярно, Игнат Савельевич дотянул до пенсии. Ему хватило месяца отдыха, чтобы потом задуматься, как дальше жить, чем заниматься? По состоянию здоровья заниматься дачей не представлялось возможным, оформил на неё дарственную старшей дочери Ульяне с семьёй. Решил освоить Интернет, заняться поиском своих знакомых и друзей по школе и техникуму. Предвидя свою возможную занятость по выходу на пенсию, в пятьдесят шесть лет он с отличием окончил заочные курсы журналистики в Европейской школе корреспондентского образования ЕШКО. Это сыграло решающую и определяющую роль его дальнейшего занятия любимым делом на всю оставшуюся жизнь – только литература вечна, всё остальное тленно и преходящее.

Послесловие

С детства любил и продолжаю любить снежные морозные зимы, какие бывают только на Урале и Сибири. Их дух хорошо передал поэт Евгений Евтушенко в своем бессмерном белом стихе «Идут белые снеги»:

 
Идут белые снеги,
как по нитке скользя…
Жить и жить бы на свете,
но, наверно, нельзя.
 
 
Чьи-то души бесследно,
растворяясь вдали,
словно белые снеги,
идут в небо с земли.
 
 
Идут белые снеги…
И я тоже уйду.
Не печалюсь о смерти
и бессмертья не жду.
 
 
я не верую в чудо,
я не снег, не звезда,
и я больше не буду
никогда, никогда.
 
 
И я думаю, грешный,
ну, а кем же я был,
что я в жизни поспешной
больше жизни любил?
 
 
А любил я Россию
всею кровью, хребтом —
ее реки в разливе
и когда подо льдом,
 
 
дух ее пятистенок,
дух ее сосняков,
ее Пушкина, Стеньку
и ее стариков.
 
 
Если было несладко,
я не шибко тужил.
Пусть я прожил нескладно,
для России я жил.
 
 
И надеждою маюсь,
(полный тайных тревог)
что хоть малую малость
я России помог.
 
 
Пусть она позабудет,
про меня без труда,
только пусть она будет,
навсегда, навсегда.
 
 
Идут белые снеги,
как во все времена,
как при Пушкине, Стеньке
и как после меня,
 
 
Идут снеги большие,
аж до боли светлы,
и мои, и чужие
заметая следы.
 
 
Быть бессмертным не в силе,
но надежда моя:
если будет Россия,
значит, буду и я.
Евгений Евтушенко   1965г
 

© Copyright: Игорь Сибиряк, 2022

Свидетельство о публикации №222121101343

Памяти Расула Гамзатова

Эссе

Мы родились, чтобы оставить след, дом или тропинку, дерево или слово. Расул Гамзатов

Каждый год к нам в дом приходит Праздник Победы, одновременно печальный и радостный. Печальный от больших утрат человеческих жизней на пути к долгожданной Победе, а радостный потому, что жизнь возродилась и продолжается после тяжелых боев на полях сражений с коварным и сильным врагом человечества – немецким фашизмом.