Текст книги "Сказки старого Таганрога"

Сказки старого Таганрога
Игорь Пащенко

© Игорь Пащенко, 2016

ISBN 978-5-4483-1387-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Книга «Сказки старого Таганрога» – это первая попытка собрать мифы и легенды Таганрога, история которого разменяла уже три столетия. В былях-небылях неразрывно сплелись рассказы о реальных людях, запечатленные в переломные моменты жизненного пути, исторические факты, сплавленные с художественным вымыслом, что создает ощущение близости с нашими далекими предками. Книга привлечет читателей занимательным изложением, стилевым многообразием, созвучным каждой эпохе.

Троицкая крепость

Пожалуй, нет других городов в России, кроме Таганрога, родившегося волею Петра Великого на Таганьем мысу в Азовском море, да его младшего балтийского брата Санкт-Петербурга, так накрепко связанных с бурной историей века XVIII-го, его завораживающими взлетами и безудержными падениями.

26 июля 1696 года, уже через несколько дней после взятия Азова, царь Петр I, прихватив с собой воеводу Алексея Семеновича Шеина и генерала Патрика Гордона, отправился подбирать место для будущей крепости и гавани, дабы закрепиться на отвоеванных у Оттоманской Порты приазовских землях. Царю сразу же глянулся Миусский полуостров с его Таганьим мысом-рогом, и он 12 ноября 1696 года назначил думного дворянина, члена Боярской думы Ивана Елисеевича Цыклера руководить строительством новой крепости. Но вскоре тот, как участник заговора против царя, был смещен и отправлен на казнь. Тогда в марте 1697 года в Таганрог направляется думный дьяк Иван Иванович Щепин с той же задачею. А общее техническое руководство восстановлением Азова и строительством новых укреплений по всем правилам фортификационного искусства поручается инженеру Антонию де Лавалю, австрийцу на российской службе. Но де Лаваль заложил первый шанец небольшое земляное фортификационное сооружение) во имя святого Павла, у Петрушиной косы (в семи километрах западнее нынешнего Таганрога), а не на самом мысе, как приглянулось царю Петру. Еще год спустя крепость Павловскую построят, но уже на новом месте, в устье Миуса (ее земляные валы и сейчас можно видеть у села Гаевка). Ее воеводой станет И. И. Щепин. Но Пушкарский приказ, рассмотрев несколько вариантов для строительства основной крепости, возвращается к первоначальному замыслу царя – строительству крепости и гавани на Таганьем мысу. Подтвердил правильность этого выбора и специально присланный морской капитан итальянец Матвей Симонт, лично промеривший море и Миусский лиман.

Что же касается де Лаваля, то жестокий и надменный, измучивший войска работами и придирками, он будет в следующем году арестован по подозрению в измене и доставлен в Москву для следствия. Следы его после этого теряются. 12 сентября 1698 года Пушкарский приказ постановил: «Пристань морского каравана судам по осмотру и чертежу, каков прислан за рукою итальянской земли капитана Матвея Симунта, быть у Таганрога…, а для бережения той пристани на берегу сделать шанец, чтоб в том шанце ратным людям зимовать было можно и сидеть 1000 человекам».

С тех пор дату 12 сентября принято считать официальным днем основания города Таганрога. Строительными работами по постройке крепости был назначен руководить А. С. Шеин, фортификационными – австрийский барон военный инженер-строитель Эрнест фон Боргсдорф и голландец Рейнгольд Трузин, «инженер городового дела». Строительством гавани заведует капитан Матвей Симонт. 1-го сентября 1699 года Петр Первый, прибывший на Таганий мыс с эскадрой от Керчи, присутствует при освящении первой построенной церкви во имя св. Живоначальной Троицы, что и дает крепости первоначальное название Троицк или Троицкая крепость. Она имела форму пятиугольника с четырьмя полигонами и равелинами и была обнесена земляным валом с бастионами по углам общей протяженностью 3 километра. Высота вала – 8 м, глубина же рва – 5 м при ширине 40 метров. Боковые стороны вала упирались в обрывы мыса. В вал были встроены три бастиона, два полубастиона, три равелина, оснащенные пушками и гаубицами. Со стороны крепости вырыты пороховые погреба, устроены казематы и казармы. Территория крепости имела радиально-лучевую планировку, объединенную центральной площадью. На ней же были построены: государев двор, Троицкая церковь, городские палаты, дома для простых людей, склады, базар с лавками, кабаки, колодцы. Архитектором в городе одно время работает известный строитель Осип Старцев, представитель «московского барокко». Таганрогский порт становится первым в мире, построенным не в естественной бухте, а в открытом море с искусственным молом. Он много десятилетий восхищает своей дерзостью и изящной рациональностью зарубежных строителей. Акватория гавани занимала 774 тысячи квадратных метров, имела прямоугольную форму и была обнесена молом, набученным камнем. Единовременно она вмещала до 250 кораблей. Со стороны моря размещались главные входные ворота, обороняемые башней. Прикрывались бастионом и боковые ворота. Вход в гавань дополнительно оборонял и форт «Черепашка» площадью 1200 квадратных метров со 127 пушками, устроенный в море в двух километрах от берега на рукотворном островке. Для его сооружения между рядами дубовых свай, вбитых в морское дно, укладывали деревянные ящики с камнями. И в этом Таганрог в мировых лидерах – подобный способ возведения молов и искусственных островов применялся впервые в истории. В наши дни остатки форта Черепашки еще видны при восточных отгонных ветрах справа от порта. И вот Матвей Симонт сообщает в Москву: «Летом прошлого 1705 года, сентября по 1 число, в Троицком гавана построена».

К 1709 году строительство основных сооружений в гавани было завершено. Общая протяженность молов достигала 1700 метров, для их возведения было забито 30 тысяч дубовых свай, изготовлено и уложено в подводную часть двести деревянных ящиков, в которые было загружено свыше 50 тысяч кубометров камня.

Немецкий генерал Христофор Герман Манштейн в своих «Записках о России. 1727—1744» писал: «…Он (Петр I) устроил на Азовском море в местности, именуемой Таганрог, прекрасную гавань, названную им Троица, в которой суда, пройдя без груза устьем Дона, под Азовом окончательно вооружались и могли стоять совершенно безопасно. Все, видевшие эту гавань, сознаются, что это одна из наилучших гаваней Европы».

Таганрог стал в истории России первым городом, построенным по заранее разработанному генеральному плану и чертежам, с использованием радиально-лучевой планировки, а также первым российским военным портом. Царь неустанно следит за развитием Таганрога.

Вот что пишет Петр азовскому губернатору Ивану Андреевичу Толстому: «Изволь в том, от чего, Боже сохрани, под нынешние часы, осторожность учинить, как в Азове, так и наипаче в Таган-Рогу, к обороне того места. Сам, Ваша милость, сведом, каково туркам Таганрог». Начиная с августа 1696 года, для освоения новых земель в Таганрог направлялись пленные турки и татары, а с началом Северной войны – в большом количестве шведы и жители Прибалтики. Значительную группу составляли казаки Слободской Украины, которых селят на реке Миус для охраны подступов к Таганрогу со стороны Крыма. Зимой и весной 1709 года Петр I находится в Воронеже, Азове и Таганроге, которые активно укрепляются на случай нападения турок и крымцев. Перед своим выездом из Таганрога к Полтаве, где намечается решающая баталия со шведами, Петр 4 мая пишет А. Д. Меншикову: «Сие место, которое перед десятью летами пустое поле видели (о чем сам сведом), ныне с помощью Божьей изрядный город, купно с гаванью, обрели, и хотя, где долго хозяин не был, и не все исправно, однако ж есть что посмотреть».

В это время в гавани Таганрога базируется сильный флот, основу которого составляют 70-пушечный «Спящий лев», 60-пушечные «Шпага» и «Гото-Предестинация», 50-пушечные «Геркулес», «Скорпион», «Ласка», «Уния» и другие. В честь окончания строительства гавани, верфи и города, подчеркивая особые заслуги Матвея Симонта, Петр 23 мая 1709 года приказывает адмиралу Ф. М. Апраксину изготовить памятную медаль: «Изволь приказать сделать Матвею Симонтову монету золотую с каменьями ценою в ста три, и на одной стороне чтобы была наша персона, а на другой – гаван здешний и подпись тут, что дана ему за труды гавана».

В ответном донесении, посланном 2 июня 1709 г., Ф. М. Апраксин сообщает: «Монету Матвею Симонтову с персоною Вашего Величества, и на другой стороне с начертанием гавани и с подписанием по указу велю делать немедленно, и когда сделаю, немедленно до Вашего Величества пришлю».

Всего за одиннадцать лет на продуваемом ветрами Таганьем мысу вырос каменный город, первая военно-морская база, в которой было построено более 200 казенных зданий, а в 1357 жилых домах проживало около 10 тысяч человек. В крепости находился гарнизон в несколько тысяч человек, на вооружении которого было 238 пушек. В гавани и в крепости на острове Черепаха находилось еще свыше ста пушек. Кроме того, в гавани стояло 10 военных кораблей, вооруженных 360 пушками, с командой в 1500 человек. Внушительная сила. К созданию Троицкой крепости, гавани, а затем и города Таганрога в разное время были причастно много известных военачальников и инженеров, составивших славу Петровской эпохи. Вспомним их славные имена: Э. Ф. Боргсдорф, Е. Крафорт, Л. И. Руск, де Лаваль, М. Симонт, Ф. П. Деволан, А. Моллер, Р. Трузин, Дюпон де Ларю, А. И. Мельников О. Старцев. В разные периоды создания Таганрога и Азовской флотилии, строительства гавани и крепости в Таганроге служили практически все адмиралы той поры: Ф. М. Апраксин,

Ф. Я. Лефорт, П. П. Бредаль, Ф. А. Головин, Ф. А. Клокачев, А. Н. Сенявин, К. И. Крюйс, В. Я. Чичагов, Я. Ф. Сухотин, Д. Н. Сенявин, В. Беринг, Ф. Ф. Ушаков и другие.

Екатерина II в письме Вольтеру писала: «Петр Великий предполагал даже перенести сюда столицу державы». Но судьбу города вскоре решила неудачная для России война с Турцией в 1711 году, когда по условиям Прутского мира Россия обязалась срыть возведенную крепость и гавань, что и было сделано в феврале 1712 года.

«Как не своею рукою пишу, – сообщал царь Петр Апраксину – нужно турок удовлетворить… пока не услышишь о выходе короля шведскаго и к нам не отпишешься, Азова не отдавай… Таганрог разорить как можно шире, однако же не портя фундамента, ибо может быть Бог иначе совершить».

Все работы в Таганроге прекращаются. Свыше двадцати недостроенных кораблей разбираются. К сожалению, не увенчиваются успехом попытки перевести исправные корабли из Азовского флота на Балтийское море. Поэтому некоторые из них продаются Турции, другие сжигаются. Среди проданных кораблей оказались краса и гордость Азовского флота «Гото-Предестинация» и «Ласка». Были срыты крепостные валы Таганрога, взорваны его укрепления и гавань, разобраны доки. Гарнизон Троицкой крепости с пушками и припасами передислоцируется в крепость недалеко от Черкасска (ныне – станица Старочеркасская), в Хоперскую, Тавровскую и Ново-Павловскую крепости. 21 мая 1712 года ущел последний русский караул из Троицкой крепости на Таганроге. Лишь только турки вступили в покинутый город, как бросились на остатки укреплений, чтобы не оставить камня на камне от ненавистной крепости.

«Таганрогскую крепость и цитадель, – доносил царю в сентябре 1712 года Ф. М. Апраксин. – турки до основания разоряют». А затем 24 долгих года Приазовье находится под властью турок. Если Азов они еще по старой памяти старались укреплять, то чуждый им Таганрог полностью ими заброшен. Лишь в ходе очередной русско-турецкой войны в 1736—39 годы в царствование Анны Иоанновны после четырехмесячной осады Азов был вновь взят фельдмаршалом Минихом. Отходят к России и остатки Таганрога. И сразу же начинается его восстановление. Но только недолго длилась радость возвращения: после заключения союзником России – Австрией предательского сепаратного мира с турками все восстановленные укрепления вновь приходится уничтожать, хотя эта территория и остается за Россией. И только после победоносной войны 1768—1774 годов, уже в эпоху Екатерины Великой, Россия возвращает себе эту землю окончательно. Троицкую крепость быстро восстанавливают на старых фундаментах, а гавань становится базой для Азовской флотилии. В соответствующем указе (ноябрь 1769 года) Екатерина II пишет: «Таганрогскую гавань отдаем мы совсем в ведомство вице-адмирала Сенявина с тем, чтобы оную поставить в такое состояние, чтоб она могла служить убежищем судам, так и для построения оных, а тем паче галер и других судов… и чтоб в будущую кампанию 1770 года флотилия во оной уже зимовать могла…».

Восстановление Азова и Троицкой крепости поручается генерал-поручику Фридриху Вернесу. Правда, теперь Троицкую крепость больше величают Таганрогской крепостью или Таганрогом. Воссоздается и крепостной Петровский вал со рвом да с двумя крепостями – на Петрушиной косе и Павловской на лимане, а также с дополнительным редутом посредине. Вдоль вала расселяют 500 семей донских казаков, составивших Таганрогский казачий полк под командованием полковника Якова Ханженкова.

Первым комендантом Таганрогской крепости становится бригадир Иван Петрович де Жедерас. В конце апреля 1771 года адмирал А. Н. Сенявин сообщает президенту Адмиралтейской коллегии графу И. Г. Чернышеву: «При всей моей скуке и досаде, что флот еще не готов, Ваше сиятельство, вообразите мое удовольствие видеть с 87-футовой высоты стоящие перед гаванью (Да где ж? В Таганроге!) суда под военным российским императорским флагом, чего со времени Петра Великого… здесь не видали».

А в конце мая 1771 года под командой Сенявина уже находится 21 корабль с 450 орудиями и 3300 членами экипажей. В июне Азовская флотилия поддерживает с моря взятие Перекопа, крепостей Керчь и Ени-Кале, отбивает попытки турецкого флота блокировать продвижение русских по восточному берегу Крыма и обеспечивает другие действия армии генерала В. М. Долгорукова. В сентябре 1773 года академик Санкт-Петербургской академии наук, немецкий врач и естествоиспытатель Антон Иоганн Гюльденштедт, совершающий обширное путешествие по юго-востоку Европейской России и Кавказу, так описывает в своем дневнике Таганрог: «Крепость стоит на совершенно ровной возвышенности, поднимающейся на 30 саженей над уровнем моря, у которого она с южной стороны обрывается крутым берегом…

Длина крепости с востока на запад пятьдесят саженей, а ширина с севера на юг четыреста. Она окружена сухим рвом с палисадом и правильным валом с батареями и бастионами… Противолежащую крепости часть моря занимает гавань, объединенная деревянным молом. Мол имеет в окружности шестьсот саженей, в ширину три саженей и в вышину 10 футов… Он возведен на старом фундаменте времен Петра Великого… Насупротив гавани в верстах трех на юг лежит остров, на котором устроен теперь карантин для судов, приходящих из Крыма».

Указом от 5 февраля 1776 года Темерницкая портовая таможня переносится в Таганрог. Скоро в Таганроге откроется первая контора торгового дома «Сидней, Джеймс и Ко», основанная тульским купцом Сидневым, английским моряком Джеймсом и купцом Этоном. Азовская же флотилия перебазируется в Керчь, а строительство военных кораблей переносится в Херсон. Так Таганрог начинает превращаться в купеческий портовый город.

Как царь Пётр засеял клад
на мысу Таганьем

О том, как царь Пётр Алексеевич деньгу несметную в Азов-море на Таганьем рогу обронил-рассыпал, не всяк и в Богудонии – заповедном месте таганрогской земли неисхоженной, краю азовском запутанном – поведать нынче сможет. То лишь старые люди баяли, что сами в грамоте не сведущи, читать-писать не обучены, а так – с языка на язык – тянут сказки-присказки. От азовских сидельцев, от потешных царских людишек молва та про клад богудоньевский и дошла нерасплесканной.

Как одолел в войне Пётр Алексеевич в Азов-городе турок-нехристей, так велел он для награды обещанной полки солдатские во фрунт выстроить. Сам идет, не гнушается, из шкатулки гербованной отсыпает рубли не жалеючи, героям да раненым. А Лефорта с Гордоною, генералы его немецкие, от солдатских шеренг воротят носы, брезгуют – диспропорцию чинят такой царёвой щедрости.

– Нету нынче регламенту, херр Питер, чтоб рубли горстями зольдатам раздаривать! – говорят да жмутся к своим сундукам немаленьким, крышки кованые любовно оглаживают.

Отмолчался Пётр Алексеевич на слова генеральские, не стал позорить перебранкой викторию, поделился остатком казны с русским воинством. А как ночь навалилась, да зажглись костры караульные, глянул Пётр Алексеевич на Азов-город да окручинился: мал и кособок городишко-то, не по чину столоваться в нем царю русскому, негде развернуться душе его широкой.

Собрались тогда казаки в круг, пошумели-погутарили да решили царю место знатное, рогом издавна прозванное Таганьим, показать в зелёном Азовском море, очи светлые его порадовать и себя в государевом деле восславить. Утром прыгнул царь с донцами в струги лёгкие, казаками смолённые. Враз ударили весла гибкие, стаей выпорхнули, да на запад, куда солнце клонится, и отправились. А царь Пётр Алексеевич молод был тогда да отходчив, пригласил на прогулку и Гордону с Лефортою. Пусть зады от своих сундуках оторвут генералы немецкие, морским ветром продышатся, окоёмом казацким подивятся. Да не раз и не два гребцы весла осушивали и чарки полные по кругу облегчивали, пока рог Таганий заветный, что царю казаки загадывали, впереди не завиднелся темной тучею.

Немцы цокают, усмехаются:

– Сие место пустынно и сумрачно, для ассамблей и политесу европейскому невыгодно. Только зря свои букли сквозняком азовским взлохматили.

Царь же Пётр Алексеевич закатал рукава кафтана бомбардирского да стал лоцией море супротив мыса мерить-проглядывать. На карте зарубки указывать – где тут гавань ладить да крепость грозную пристраивать. А как спрыгнул на песок мыса Таганьего да прошёлся по берегу широкому, так и вовсе распылались азартом его очи царские:

– Нынче ж стольный град для империи заложу в сем месте! Порт великий и крепость знатную! Наши станут моря сии южные, от османов вернём православную Константинову вотчину!

– Не пристало в степи, где вчера казаки с татарвою рыскали да на шашках переведывались, возводить морскую фортецию! Не по правилам сие, не в артикулах – без залива строить гавану знатную! – все Лефорта с Гордоной колготятся. – Не приедут сюда немцы учёные, не помогут инженеры дикий край сей обустраивать!

Призадумался царь Пётр Алексеевич словам генераловым, ус покручивает, умом прикидывает. На Лефорту с Гордоною с прищуром косится. Так выходит, что без немцев обученных тут фортеция не устроится, не приладится гавань крепкая без машинерии их хитроумной.

– А за золотом пять сундуков сторгуемся? Управятся тогда немцы обученные?

– Кто роздал самолично казну сословию подлому? – Рассмеялись Гордона с Лефортою. – Чем заплатишь теперь, херр Питер, немецким помощникам? Где возьмёшь золотишко для жалованья?

– Есть заначка в примете секретная. Не обижу я немцев обученных. Даю царское слово верное.

Завели толковище генералы немецкие. Букли чешут, на гроссбухах подсчёты записывают. Час, другой выверяют коммерцию – все ли сходится, не прогадают ли?

– За пять сундуков золота и ещё полшкатулки серебра да три монетки медные и два грошика сладим крепость да гавань выстроим. По последней науке с чертежом разлинованным.

– Порешим на том, не промешкая. Да приступим к делу.

Взял Пётр Алексеевич в охапку Лефорту с Гордоною и на кручу Таганью втащил их играючи, казакам на насмешки и шуточки. Следом выволок и сундуки их, задами немецкими прогретые. Как откинули крышки – только ахнули!

Громче всех вперебой Гордона с Лефортою заохали:

– Сие талеры цесаря Австрии и круля польского, золотая чеканка папы римского и дожей Венеции. Для коммерции тайной нам даны под процент с депозитом немаленький. В политесе сие дозволяется! И добавили совсем уже жалобно: – То не есть капитал и сокровище!

Приподнял Пётр-царь сундук первый подмышку и пошёл над кручей высокою, вдоль Азовского моря – в землю зерна словно бросает в рассыпочку, не жалея талеры с флоринами.

– Пусть послужит латинянское золото добрым всходам на мысе Таганьем! Урожай соберём немереный! Так приедут инженеры иноземные? Что молчите, генералы мои немецкие? Или разом другим пройтись по берегу моря?

– Непременно приедут, херр Питер, куда уж теперь денутся! – причитают Лефорта с Гордоною. – Тут отбоя не будет от страждущих урожай собирать в морском береге!

Сел на струги царь Пётр казацкие и отчалил с песней весёлою. Только нет на тех стругах Гордоны с Лефортою, мыс сторожат с сундуками пустыми – ожидают иноземных помощников. Вести тайными тропами шлют немцам обученным – зовут решетом просевать песок, искать талеры, крепость рыть и гавань прилаживать. Через год-другой и на третий быстро в рост пошла крепость Троицкая, на Таганьем рогу заложенная. Прижилась она к душе Петру Алексеевичу, на награды не стал он жадничать, отплатил сполна за труды и Лефорте с Гордоною. Не забыл и немецких помощников, что работных людей на мысу приглядывали, по науке крепость строили и по правилам. И для всех мастеров царь московский медаль высек в честь города славного, Таганрогом в циркуляры вписанного. А на кручах гавани старой, где Гордона с Лефортою вслед царю скакали-выпетливали, проросла через век Богудонская вольница – поселение путанное, к чужим скрытное. По её берегам азовским и нынче бродят-рыщут ватаги, охочие до цесарских талеров и золота венецианского.

Проверяют, что старые люди баяли: те, что сами в грамоте не сведущи, читать-писать не обучены, а так – с языка на язык – тянут сказки-присказки, на забаву ради да не для корысти.