Текст книги "Терроризм от Кавказа до Сирии"

Бывший министр обороныПавел Грачев спустя восемнадцать лет после трагического новогоднего штурма так вспоминает в нашей беседе те события:

«…Были огромные потери. Что тут говорить – недосмотр, просчет… Понимаешь, я все взял на себя. Значит, что-то я неправильно сделал. Значит, я не будоражил в то время командиров. А надо было постоянно бить, бить, бить по шлемофону, чтоб не успокаивались на достигнутом. Потому что очень легко дались первые успехи… Вошли в город… Тишина… Ну и расслабились…»

После того как стало понятно, что штурм Грозного не просто провалился, а обернулся кровавой бойней, министру обороны Павлу Грачеву тут же припомнили фразу, которую он произнес всего за несколько дней до начала операции:

«Мы возьмем Грозный одним парашютно-десантным полком за два дня».

Сегодня, спустя 18 лет, Павел Грачев за эту фразу готов извиняться. Но… он по-прежнему настаивает: фраза была вырвана из контекста.

Во время нашей встречи он заявил:

«Я, конечно, хочу извиниться за это высказывание. Его выхватили. Ну, как выхватывают? Понимаете? Поймали тогда, когда я сказал там «одним парашютно-десантным полком». Вырвалось! Ну, выскользнула у меня эта фраза! Ну, давайте расстреливайте тогда».

Но… ни за эту фразу, ни за штурм, обернувшийся гибелью тысяч российских солдат, министра обороны Павла Грачева, конечно, никто не расстрелял. Его не отстранили, не уволили и даже не объявили выговор. Более того, чем хуже были дела на войне, тем ценнее с каждым днем становилась фигура самого Грачева. Его уволили, только когда это потребовалось предвыборному штабу. Громкая отставка непопулярного министра должна была стать самой сильной картой Ельцина в ходе президентских выборов.

Вот что рассказал нам Павел Грачев о событиях того времени:

«Борис Николаевич мне говорит: «Я хочу Лебедя назначить секретарем Совета безопасности». Я говорю: «Ваша воля, Борис Николаевич, но он всегда выступал против вас». И тогда он говорит: «Ну вы вместе работать не сможете. Как вот вас освободить от занимаемой должности? За что?» Я говорю: «Борис Николаевич, вы свою голову не мучьте, я сейчас выйду и напишу сам, почему я хочу уйти с этой должности». Вот так распрощались. Я вышел в приемную, попросил лист бумаги и авторучку и написал Верховному главнокомандующему рапорт: мол, прошу освободить меня от занимаемой должности в связи… А сам думаю: в связи с чем? И сама мысль пришла как-то: «в связи со сложившимися обстоятельствами».

Ровно за день до этого разговора – 16 июня 1996 года – в стране произошло событие, которое означало: в России может появиться новый президент. Александр Лебедь занял третье место в первом туре президентских выборов. Избиратели отдавали за него свои голоса в надежде, что именно этот человек, боевой советский генерал, сумевший навести порядок в Приднестровье, сумеет навести порядок и в стране. А порядок тогда для многих был синонимом прекращения чеченской войны. Предвыборная логика требовала простых и понятных народу обещаний. И Лебедь эти простые обещания готов был давать. В результате он оказался идеальной фигурой для того, чтобы поддержать слабеющего и больного Ельцина, и на него была сделана ставка.

Лебедь легко пообещал решить проблему чеченской войны, и в результате легко занял почетное третье место в предвыборной гонке. Дальнейшее было делом техники. В обмен на поддержку, оказанную Ельцину во втором туре, ему предлагают должность секретаря Совета безопасности России с «особыми полномочиями». Лебедь по совету Бориса Березовского – соглашается. Борис Абрамович быстро объяснил генералу с профилем Наполеона простую арифметику борьбы за власть: прежде чем стать правителем, нужно получить власть, а власть в России – это армия. Генерал Лебедь немедленно начал свою игру.

Привожу слова, сказанные в нашей беседе генералом Константином Пуликовским:

«…Он (Лебедь) сразу позвонил мне и достаточно доброжелательным тоном, по имени-отчеству, говорит: вот, Константин Борисович, так и так, расскажите, как вы там командуете, кто вами командует. Я ему говорю: Александр Иванович, мной командует президент Российской Федерации, я назначен его указом. «Ну, с этого дня, – он отвечает, – командовать буду я». Я говорю: «Александр Иванович, я не буду выполнять ваши команды никакие, потому что вас нигде нет в том перечне начальников, которых определил президент Российской Федерации». Но на следующие сутки факсом пришел указ президента. Лебедь мне опять позвонил и говорит: пришел факс? Я говорю: да. Под ним стояла подпись Ельцина».

Этот указ с подписью президента Александру Лебедю удалось получить уже через сутки! И это при том, что Ельцин в это время готовился к операции на сердце. Указ разрешал Лебедю от имени президента России принимать ЛЮБЫЕ решения.

Это означало только одно: Александр Лебедь получил практически неограниченную власть при абсолютном безвластии Ельцина, у которого в это время случился очередной инфаркт. Пришло время действительной борьбы за кресло президента.

К этому времени в Чечне уже появились командиры, умеющие воевать, а солдаты почувствовали вкус победы. Желание отомстить за погибших товарищей заставляло их идти вперед. И простые пацаны-срочники творили в бою чудеса. Российские войска сумели освободить практически все равнинные районы Чечни от боевиков, и они начали уходить в горы. Казалось, конец войны уже близок. Нужно только добить оставшихся полевых командиров и их поредевшие банды.

Но тут, чтобы оттянуть время, Аслан Масхадов пошел на хитрость. Он предложил переговоры… Окружение Ельцина понимало: без прекращения войны в Чечне выборы не выиграть. Именно поэтому был дан старт миротворческим усилиям. К боевикам зачастили видные чиновники, они стали бандитам создавать всевозможные поблажки.

Однако для того, чтобы создать видимость мира, нужно было заручиться не только поддержкой лидеров боевиков, но и помешать своим генералам, почувствовавшим запах близкой победы, добить загнанного в угол противника. Секретная информация текла рекой к Масхадову. Как только генералы планировали очередной удар, из Москвы следовал приказ: назад. Весной 1996 года главным орудием в выполнении этой задачи стал новый секретарь Совета безопасности Александр Лебедь. На своей пресс-конференции он заявил: скоро у него должна состояться встреча с Масхадовым, после которой будет прекращен огонь и начнется обмен ранеными.

Тем временем в Чечне штурмовые отряды и группы федеральных сил проводят разведывательно-поисковые мероприятия. У командования появилась достоверная информация о местах нахождения баз боевиков, их складов с оружием и боеприпасами. По этим квадратам работает артиллерия. И тут… неожиданно новый мораторий.

В начале августа 1996-го ситуация и вовсе стала выходить из-под контроля. Почувствовав, что Москве необходима хотя бы видимость мира, лидеры боевиков решили укрепить свои позиции перед предстоящими переговорами и решительным броском захватить Грозный.

6 августа 1996 года. 10 часов утра. В город вступили многочисленные отряды боевиков.

Из оперативной сводки штаба объединенных сил:

«В 5.50 утра около 200 боевиков захватили товарный двор железнодорожного вокзала и начали продвигаться к Дому правительства, подвергая массированному удару позиции федеральных сил и органов местной власти».

Они знали, зачем им нужно захватить вокзал. Эти товарные вагоны, набитые оружием и боеприпасами, стояли на путях не один день. Ясно, что оставили их здесь не случайно. Вооружившись, бандиты быстро рассредоточились по городу. Все было продумано заранее.

А в это время в Москве принимается странное решение. Вместо того чтобы направить войска и вернуть контроль над Грозным, генерал Лебедь связывается с Масхадовым и предлагает объявить перемирие.

Тут-то и происходит неожиданное… Командующий объединенной группировкой войск Константин Пуликовский, понимая, что Грозный с молчаливого согласия Москвы отдан в руки боевиков, а значит, победа уже почти в их руках, выходит из-под контроля и вопреки заявлениям Лебедя, а значит и Кремля, – объявляет ультиматум. Он предлагает мирным жителям покинуть город в течение 48 часов, а боевикам сдаться. Он планирует начать масштабную войсковую операцию.

В это время генерал Лебедь ведет переговоры с Масхадовым. Боевики продолжают захват Грозного, оставшиеся подразделения брошены на произвол судьбы. В этот момент и становится понятно, ради чего все это затеяно! Лебедь решает захватить в стране власть и вместо Ельцина стать президентом. Он немедленно встречается с личным составом федеральных войск и в открытую заявляет: Ельцина больше нет. Он, генерал Лебедь, будущийпрезидент.

Вот что рассказывал мне генерал Константин Пуликовский о том, как это было:

«Лебедь прямо сказал: «Я приехал остановить войну». Страной никто не управляет, потому что Борис Николаевич Ельцин на операции по шунтированию, после его инаугурации, после вторичных выборов. И он врал нам, конечно, он сказал, что его уже отправили в Англию, что операция будет в Англии. И уже принято решение, и в октябре уже назначены досрочные выборы президента. «Я занял третье место на этих выборах, – он говорил. – А сейчас я буду президентом. И мне мешает только эта война стать президентом».

Лебедь блефовал. Ельцин был в Москве, никаких досрочных выборов никто не назначал. Правдой в его словах было только одно: он очень хотел стать президентом и ради этого готов был согласиться на любые условия противника. Понимая, что ультиматум Пуликовского может обернуться полным разгромом боевиков в Грозном, Масхадов призывает генерала Александра Лебедя «употребить все свое влияние, чтобы остановить надвигающееся безумие». Ровно через два дня после этого обращения Лебедь встретился с Масхадовым в селе Новые Атаги. Своей властью он отменил ультиматум Пуликовского, а самого генерала… отстранил от управления войсками. Отводил части уже другой генерал – Тихомиров, а Константин Пуликовский попал в госпиталь.

Привожу комментарии по этому поводу Константина Пуликовского:

«У меня был гипертонический кризис серьезный. У меня сердце не выдержало этого давления, я в реанимации 2 недели провалялся. Те, кто участвовал в выводе войск, рассказывают, конечно, ужасные картины, как издевались эти боевики, сопровождая каждую колонну, кричали, оскорбляли, «Аллах акбар» кричали».

31 августа 1996 года… В Хасавюрте, небольшом дагестанском городке на границе с Чечней, после многочисленных переговоров с Масхадовым были подписаны Хасавюртовские соглашения, согласно которым российские войска обязаны покинуть территорию Чеченской Республики. Почему эти соглашения были подписаны на таких невыгодных для России условиях, до сих пор остается загадкой. Возможно, просто потому, что мир в Чечне Александру Лебедю был жизненно необходим. Ведь он готовился стать президентом России. Мечтам этим сбыться было не суждено. Не простив Пуликовскому строптивости, Лебедь, вернувшись в Москву, решил вызвать его для разноса прямо из госпиталя.

Вот как прокомментировал этот эпизод генералКонстантин Пуликовский:

«Я говорю: «Ну, дайте команду врачам. Меня доставят, я лежу тут в госпитале, все знают. Если вы хотите надеть мне наручники, то не обязательно в Москве их нужно надевать. Дайте команду, мне их здесь оденут. Зачем я вам там нужен?»

Он матом, значит, ругнулся и трубку бросил. Ну а буквально дня через четыре после этого разговора его отстранили от должности. И он уже перестал быть секретарем Совета безопасности».

Это было началом конца Александра Лебедя. Использовав честолюбивого генерала, его вытолкнут руководить Красноярским краем, где несостоявшийся генерал-президент и закончит свою политическую карьеру, а затем погибнет в авиакатастрофе, в случайность которой до сих пор многие не верят.

Министр обороны Павел Грачев после отставки порвет с окружением президента и долго будет работать в Росвооружении. Уволят его оттуда ровно через два дня после смерти Бориса Ельцина.

Бывший главком сухопутных войск Владимир Семенов, единственный, по мнению многих, из всех генералов, который действительно имел вескую причину отказаться воевать в Чечне, будет избран президентом Карачаево-Черкесии.

Его заместитель Эдуард Воробьев, отказавшись возглавить операцию по штурму Грозного, станет депутатом Государственной думы, где будет яростно критиковать действия генералов, воюющих с боевиками.

Константин Пуликовский, командующий объединенной группировкой войск в Чечне, уволившись из армии, станет представителем президента на Дальнем Востоке.

Геннадий Трошев, заместитель командующего Северо-Кавказским военным округом, будет воевать и во второй чеченской войне. В 2008 году он погибнет в авиакатастрофе.

Судьба пропавших без вести российских солдат и офицеров до сих пор не известна.

Глава 6
Чечня. По ту сторону войны

31 августа 1994 года. В этот день крупнейшая армейская группировка на планете – Западная группа российских войск, которая почти в два раза превышала численность армии ГДР, прекращала свое существование. Из Германии уходила почти полумиллионная группировка войск: три общевойсковые армии, две танковые и одна воздушная. Уходя, русская армия оставит в Германии 777 военных городков, больше пяти тысяч складов и баз, три с половиной тысячи полигонов и 47 аэродромов.

Под марш «Прощай, Германия», который был написан специально ко дню вывода российских войск, маршировали русские солдаты и офицеры, которые навсегда покидали немецкую землю. Вся российская делегация была переполнена гордостью: торжественный марш немцев по сравнению с чеканным шагом наших солдат выглядел строевой самодеятельностью. Правда, через несколько минут всем представителям из России придется прятать глаза и краснеть. Подвыпивший президент России решит помузицировать вместе с оркестром полиции Берлина, а намахавшись дирижерской палочкой, споет «Калинку-малинку».

Солдаты и офицеры Западной группы войск покидали Германию, еще не зная, что их Отечество из великой державы превратилось в обнищавшую и голодную страну. Совсем скоро многие из них окажутся рассеянными по необъятной территории России, Украины и Белоруссии. Тысячи офицерских семей станут бесквартирными и будут вынуждены долгое время ютиться в бараках, заброшенных строениях и армейских палатках. Но даже это можно будет считать везением. Ведь те, кому повезет еще меньше, уже через несколько месяцев окажутся в кровавом пекле первой чеченской…

Кровавая бойня на улицах Грозного, тысячи погибших солдат и офицеров, многим из которых едва исполнилось восемнадцать, сотни пленных, которые навсегда так и останутся пропавшими без вести… Возможно, всего этого могло и не быть, если бы власть вела себя иначе.

После визита Бориса Ельцина в Германию, где он с успехом дирижировал оркестром полиции Берлина и пел «Калинку-малинку», в стране поднялась волна возмущения. Снисходительность к «отцу российской демократии», которому раньше прощали некоторые вольности, сменилась резкой критикой. Больше ему уже ничего не хотели прощать…

Ближайшее окружение Ельцина заволновалось: ведь надвигались новые президентские выборы, и ситуацию нужно было резко менять. Еще на пути из Берлина в Москву они составят «план действий», одним из главных пунктов которого стало секретное обращение к президенту.

Вот содержание этого послания:

«Уважаемый Борис Николаевич!

Обратиться к Вам с сугубо личным и конфиденциальным письмом нас вынуждает целый ряд негативных явлений… Понимаем, что одной из важных причин этих негативных тенденций является объективная усталость. Однако есть и иные причины. Прежде всего, пренебрежение своим здоровьем, известное русское бытовое злоупотребление. Имеет место и некоторая успокоенность, даже переоценка достигнутого. Отсюда – высокомерие, нетерпимость, нежелание выслушивать неприятные сведения, капризность, иногда оскорбительное поведение в отношении людей. Ваша личная судьба тесно связана с судьбой российских преобразований. В этой связи считаем своим долгом привлечь Ваше внимание к «берлинскому инциденту». Важно понять его возможные политические последствия. Без такого понимания было бы затруднительно строить всю политическую линию вплоть до 1996 года…»

Этот уникальный документ будет опубликован только через 6 лет и произведет эффект разорвавшейся бомбы. В историю он войдет как «письмо семерых» – по числу подписавшихся, среди которых были начальник личной охраны президента Александр Коржаков, первый помощник Ельцина Виктор Илюшин и директор ФСБ Михаил Барсуков.

Письмо передали президенту в самолете, когда он летел в летнюю резиденцию в Сочи. Прочитав обращение, Ельцин пришел в ярость и грозил всем расправой. Но после отпуска, где у него было много времени, чтобы все обдумать, поведение президента резко изменилось. Он уже не позволял себе пьяные выходки, импровизации в официальных выступлениях и непростительные «ляпы». Возможно, не будь этого секретного «письма семерых», на президентских выборах 1996 года Россия выбрала бы себе совсем другого президента.

И этот другой президент сумел бы остановить чеченскую войну. Возможно, многие из тех, кто погиб, остались бы живы…

15 февраля 1996-го, через 1 год и 2 месяца после начала войны, президент России Борис Ельцин отправляется с рабочим визитом в Екатеринбург. Во время поездки он заявляет, что будет участвовать в предстоящих президентских выборах.

До этого Ельцин неоднократно заявлял, что баллотироваться на второй срок не будет, поэтому для многих эта новость – неожиданная, но не шокирующая. Россияне твердо уверены, что голосовать за Ельцина не будут, они устали от реформ, коррупции, войны в Чечне и нищеты. Рейтинг популярности действующего президента – всего 5 %. У его главного соперника – лидера партии КПРФ Геннадия Зюганова рейтинг 22 %.

Весной 1996-го впервые в истории России Борис Ельцин отправляется в предвыборную поездку по стране. Российский президент надевает шахтерскую каску и спускается в угольные шахты, он встречается с солдатами в отдаленных военных гарнизонах, принимает хлеб-соль в глухих деревушках.

В предвыборной кампании Ельцин предстает как добрый Дедушка Мороз, который может решить любые проблемы. Он даже создает специальный «Президентский фонд», из которого начинают выплачивать задолженности по зарплате и пенсиям. Правда, мало кто знает, что деньги в этот фонд поступают из валютных резервов и кредитов иностранных банков, а значит, приводят к инфляции.

Весной 1996-го стартует агитационная акция под лозунгом «Голосуй или проиграешь!», к которой присоединяются десятки звезд российского шоу-бизнеса, призывающих голосовать за Ельцина. В июне в рамках этой акции Борис Николаевич танцует на рок-концерте в Ростове. Этот зажигательный танец в стиле «буги-вуги» страна будет помнить еще долго.

16 июня по итогам первого тура голосования Борис Ельцин набирает 35 % голосов, его главный противник Геннадий Зюганов – 33 %. Разрыв – минимальный. Второй тур выборов назначают на 3 июля.

Неожиданно Ельцин исчезает из телеэфира. Единственное, что показывают все российские каналы, – это несколько репортажей о встречах Бориса Николаевича с членами своего избирательного штаба. Как выяснится позже, между первым и вторым турами выборов у Ельцина случился инфаркт, а ролики, транслирующиеся по центральным каналам, были сняты за несколько месяцев до показа.

Геннадий Зюганов, главный противник Ельцина, узнав об инфаркте, сразу же помчался в «Останкино». Он хотел рассказать избирателям то, что от них тщательно скрывали опытные кремлевские политтехнологи: Борис Ельцин в тяжелом состоянии и находится в больнице. Возможно, если бы Зюганову удалось выступить с обращением, итоги выборов оказались бы другими. Но Зюганову не удалось. Руководство федерального телеканала отказалось предоставить ему оплаченное эфирное время под предлогом того, что платежки КПРФ «не обнаружены»…

3 июля 1996 года Борис Ельцин одержал победу во втором туре президентских выборов. За него проголосовали 54 процента избирателей. Западные наблюдатели пришли к заключению, что в целом выборы были свободными и честными…

Через полтора месяца после президентских выборов генерал Александр Лебедь и Аслан Масхадов подпишут Хасавюртовские соглашения.

…Хасавюрт, небольшой дагестанский городок на границе с Чечней. Услышав это название, военные еще долго будут сжимать кулаки. После двух лет жестокой и кровопролитной войны именно здесь будет заключен мир с чеченскими сепаратистами. И подписаны соглашения, которые сделают бессмысленной гибель тысяч солдат, офицеров и мирных жителей. Соглашения, которые так и не привели к долгожданному миру на Кавказе.

В беседе со мной Николай, офицер 7-й тактической группировки в Чечне, так оценивал смысл заключенных в Хасавюрте соглашений:

«Для русскоязычного населения это все было страшно. В наших казачьих станицах, конечно, плакали, особенно пожилые. Две старухи приносили нам как-то съестные припасы от себя, от себя лично. Ну и рассказывали, что вот вы сейчас уходите, нам теперь здесь уже не жить».

Возглавляют процесс подписания соглашения секретарь Совета безопасности России Александр Лебедь и руководитель вооруженных сил Ичкерии Аслан Масхадов. Пограничную территорию Дагестана и Чечни, на которой планируется вести переговоры, контролирует 7-я тактическая группировка федеральных сил. Удивительно, но самих военных на переговоры так и не пригласили. Видимо, на то были свои причины. Прилетев из Махачкалы в сопровождении охраны, Лебедь сведет до минимума общение с военными и сразу же уедет в Хасавюрт. На вопрос корреспондента: «Вы в Чечне на сей раз с миром или с войной?» – генерал Лебедь отвечает: «С миром, с миром, я только с миром. Я уже навоевался, только с миром».

Следом за Лебедем из Чечни выдвигается колонна во главе с Масхадовым. 15 машин с вооруженной до зубов охраной проезжают через российские блокпосты без каких-либо затруднений. Военным дана команда: колонну Масхадова не останавливать и не досматривать.

Хасавюртовские соглашения предусматривали обмен пленными, частичный отвод войск обеих воюющих сторон, сдачу оружия бандформированиями. Вывод всех федеральных войск из Чечни не планировался. Некоторые воинские части оставались в республике на постоянной основе. Вопрос о статусе Чечни откладывался на пять лет.

Военные считали, что их предали, чеченцы считали, что лучше уж так, а весь мир вздохнул с облегчением. В действительности все договоренности остались только на бумаге. Войска вышли, боевики разоружаться не собирались. Пленные так и остались в руках бандитов. Все обещания Масхадова оказались ложью. Например, вот это, данное перед телекамерами: «Сегодня я могу сказать солдатским матерям, что сегодня на территории Чеченской Республики не погибают солдаты».

После Хасавюрта руки у военных оказались скрученными. Кровью заплатив за Грозный в 95-м и в 96-м, почти добившие боевиков в горах, но в последний момент остановленные Центром, они больше всего боялись именно «худого» мира и оказались правы.

Вот как оценивал заключенные соглашения Геннадий Трошев, в 1996 году командующий 58-й армией:

«Лебедь для Российской армии, для той группировки, которая была в Чечне, он воспринимается как отрицательный герой-популист, который хотел сыграть и показать свою роль в этой войне. Вот вы тут, мол, два года ничего не делали, а я взял за 2 часа и подписал это мирное соглашение. А это мирное соглашение фактически явилось началом второй войны».

После Хасавюрта в Чечне резко подскочил авторитет Масхадова, даже в пророссийски настроенном Надтеречном районе фигуру Аслана считали наиболее приемлемой для руководства республикой. На бывшего полковника Советской армии делали ставку и в Кремле. После победы Масхадова на президентских выборах старейшины масхадовского тейпа Аллерой, говорят, радовались как дети. Победа сулила многомиллионные барыши. В результате на главных постах в правительстве Масхадова оказались в основном представители его клана и родственники его жены Кусаны. Получив этот пост, Масхадов закрывает глаза на главные проблемы республики.

Я встречался с Русланом Мартаговым, в 1994 году министром печати и информации Чеченской Республики. Вот как он оценивал действия Масхадова:

«Масхадов палец о палец не ударил, чтобы привлечь к порядку какому-то или уничтожить ваххабитов. Мало того, когда в Гудермесе отряды Ямадаева начали это делать, начали громить ваххабитов, именно Масхадов и его вице-президент Арсанов предотвратили полное уничтожение ваххабитов по всей Чечне».

Вероятно, в этом и было одно из главных условий покровителей Масхадова, когда он пришел к власти. Тогда, в 97-м, по факту став независимой, Чечня по-прежнему финансируется из Москвы.

Самый лакомый кусок – МВД Ичкерии. Начальник финансовой службы министерства по значимости не уступал министру. К финансированию министерства, помимо «Грознефти», подключился фонд «Возрождение», который возглавляла жена Масхадова. За 1997-й год чеченские милиционеры получили 22 миллиона рублей. Из этой суммы на выплату денежного содержания сотрудникам пошла только треть. Главным образом закупалось оружие, боеприпасы, средства связи.

Но и этих денег было мало. Это – время массового террора против мирных граждан самой Чечни. За два года правления масхадовского режима только чеченцев похищено 2 тысячи. Людей убивают без суда и следствия.

В Чечне расцветает пышным цветом новый бизнес – работорговля. В предгорьях и горах у большинства чеченских семей были свои невольники. В центре Грозного, в районе так называемой площади Трех Богатырей, несколько лет, вплоть до осени 1999-го, исправно работает крупнейший на Северном Кавказе невольничий рынок, где за сходную цену можно купить раба на любой вкус. Сотни российских солдат и офицеров по нескольку лет работали на чеченских хозяев. Непокорных пытали, избивали, калечили. И снимали все это на видео, чтобы отправить потом родственникам в Россию. Рабы выращивали горный чай, обрабатывали маковые плантации, пасли скот, строили дороги и укрепления. И существовали в скотских условиях. Так переступались все человеческие и международные законы содержания военнопленных.

Я встречался с некоторыми из людей, переживших ужас чеченского плена. Вот что рассказал Сергей Тюрин, офицер Северо-Кавказского военного округа:

«Нам предлагали принять ислам и стать моджахедами. И некоторые, естественно, соглашались, становились моджахедами. Но, как правило, они не говорят об одном важном нюансе: чтобы русский солдат, бывший российский солдат принял ислам, он должен этот акт укрепить кровью. То есть надо было, чтобы стать настоящим моджахедом, убить своего товарища, застрелить или, желательно, зарезать».

За 10 месяцев из чеченского плена официально были отпущены единицы, несмотря на то что Хасавюртовскими соглашениями предусматривалась выдача всех пленных.

К весне 99-го года в приграничных с Чечней районах Дагестана стали распространяться слухи о возможном вторжении боевиков. Об этом же начинают информировать Москву спецслужбы. Но реакция официальных российских властей практически отсутствует: власти заняты новым политическим скандалом, не связанным с Чечней.

15 мая 1999 года, через пять лет после начала войны. Госдума. На повестке дня – голосование по импичменту, отстранению от власти президента.

В адрес Бориса Ельцина выдвинуто пять обвинений. Первое – Борис Ельцин подписал Беловежские соглашения, которые привели к уничтожению СССР. Второе обвинение – расстрел парламента в октябре 1993 года. Третье – сознательное ослабление обороноспособности страны. Четвертое обвинение – геноцид российского народа. Комиссия констатировала тяжелую демографическую обстановку в России, которая стала результатом ельцинских реформ. Пятое и самое главное обвинение – война в Чечне.

Главными экспертами по оценке объективности обвинений должны были стать Михаил Горбачев, Александр Руцкой, Иван Рыбкин, Владимир Шумейко и Павел Грачев. Но никто из них на парламентские слушания не пришел.

Процедура импичмента так и не прошла. Ни по одному из пяти пунктов обвинения не удалось набрать необходимых 300 голосов. Для обвинения президента в незаконном начале войны в Чечне не хватило 22 голосов. 288 депутатов выразили свою готовность обвинить президента, «против» – всего 43 голоса, 4 бюллетеня были признаны недействительными.

В эти дни чеченские боевики активно готовятся к новой войне. Федеральный центр пытается предпринять меры по усилению борьбы с бандформированиями. В Чечню отправляются отряды самообороны и усиленные милицейские подразделения, со стороны Ставрополья выставляют несколько ракетных установок «Точка-У».

Но время уже упущено. Через четыре месяца после неудавшегося импичмента начнется вторая чеченская.

…Кадарская зона, территория в Буйнакском районе Дагестана. В ней расположены села Карамахи и Чабанмахи и несколько мелких поселений. Здесь ваххабиты провозгласили создание независимой исламской республики и объявили шариат высшим законом. На всех дорогах, ведущих в кадарскую зону, стояли шлагбаумы, посты боевиков и щиты зеленого цвета с предупреждающей надписью.

Рассказывает Дмитрий Касперовский, в 1999 году командир батальона 242-го полка:

«Когда мы приехали в Дагестан, увидели, что все здесь с оружием, все злые, все боятся всего. Сами солдаты не обстреляны».

Федеральные и республиканские законы тут отменили еще несколько лет назад. Главу администрации и начальника милиции в селе Карамахи ваххабиты расстреляли без суда и следствия. Всех, кто отказался принять ваххабизм, изгнали из домов, лишив крова и имущества. А ведь еще год назад сюда с кратким визитом приезжал Сергей Степашин и встречался с местной администрацией. Тогда ваххабиты еще не подняли здесь голову.

В начале сентября войска, совершив марш, заняли позиции вокруг кадарской зоны. Утром 8 сентября подразделения 22-й калачевской бригады оперативного назначения под командованием полковника Владимира Керского уже атаковали позиции боевиков по всему периметру села. Разведка продолжает выяснять очаги сопротивления. По опорным точкам работают танки, артиллерия, снайперы. К утру 12 сентября разведбатальон и отряд спецназовцев преодолели три мощных пункта ваххабитов и вышли в центр села. Поставленная задача выполнена.

Как предупреждение и месть за события в Дагестане осенью 1999-го Россию потрясли новые взрывы. Жуткая хроника того «черного» сентября. Теракт на Манежной площади, в торговом комплексе «Охотный Ряд». Пострадали 40 человек. Затем взрыв дома в Дагестане и снова Москва. Через несколько дней, 8 сентября, в полночь, взлетает на воздух жилой дом в Печатниках. 13 сентября взрывное устройство стирает с лица земли дом на Каширском шоссе. Еще через 3 дня, 16 сентября, взрывная волна докатилась до Волгодонска. В 5 часов 58 минут взлетает на воздух жилой дом на Октябрьском шоссе. Еще как минимум пять терактов удается предотвратить. Люди напуганы, теперь каждому понятно: война пришла в их семьи.