Текст книги "Футбол без цензуры. Автобиография в записи Игоря Рабинера"

Вадим Евсеев
Футбол без цензуры. Автобиография

Записал И. Рабинер

Фотографии для настоящего издания предоставлены Александром Федоровым, Федором Кисляковым, архивом музея ФК «Спартак» и семьей Вадима Евсеева

© Евсеев В. В., 2015

© Рабинер И. Я., 2015

© ООО «Издательство АСТ», 2016

Предисловие
Снимите кино о футбольной совести!
Валерий Баринов, народный артист России

Вначале задумался – а почему, собственно, Евсеев? Ведь в клубах, где Вадим провел большую часть карьеры, – в «Спартаке» и «Локомотиве», были, на первый взгляд, более звучные имена и более талантливые футболисты, чьи автобиографии привлекли бы серьезное внимание. Андрей Тихонов, Егор Титов, Дмитрий Лоськов…

А потом понял – и оценил точность выбора. Ведь при всей его внешне грубоватой манере поведения и выражения своих мыслей именно Евсеев, будучи игроком, был совестью футбольной. Человеком, который всегда говорил правду вне зависимости от того, где, с кем и когда разговаривал. Это было главным принципом и главной ценностью его личности.

Именно это позволяло надеяться, что в книге он предстанет таким же – не прогнувшимся под изменчивый мир. Так и произошло. Для начала мне очень понравилось название – «Футбол без цензуры», потому что оно точно характеризует Вадима, с которым мы знакомы уже много лет. А потом – и содержание.

Евсеев – особый человек, и не случайно в книге он поражает откровенностью, говоря о деньгах, договорных матчах… При этом он не ставит перед собой цель сделать акцент на закулисной возне, какой-то грязи. А просто говорит, что думает. Бескомпромиссно раскрывает нам свою душу.

Поэтому и ощущения от книги очень хорошие. Иной человек пишет автобиографию, после которой остается гадливое чувство – этакого саморазоблачения персонажа. Здесь все наоборот – вроде и о себе порой говорит крайне нелицеприятные вещи, и некоторых других не жалеет, а отторжения это не вызывает. Только уважение.

Читая «Футбол без цензуры», я думал: откуда у человека такая смелость? И смог бы я сам такое о себе рассказывать? Пришлось признаться: пожалуй, нет. Но Евсеев – просто такой человек, которому нечего скрывать.

Что касается его знаменитого высказывания после победы в Кардиффе, то я вообще-то противник публичного мата со сцены и экрана, считаю, что чаще всего он идет от недостатка таланта. Ведь искусство должно в том числе учить – и получается, что это вариант поведения, который предлагается публике.

Но тут всё не так. В Уэльсе мат вырвался не от недостатка таланта, а от избыточно талантливой ситуации. Поражаюсь, что о ней еще не написан киносценарий – это же чистое кино, как актер говорю! Прямо перед глазами стоят классные моменты для монтажа! Может, книга и станет точкой отсчета для такого фильма?

Больная дочка в Мюнхене, операция на ее маленьком сердце. Огромное личное напряжение, перелеты в Германию, назад в Москву, потом в Уэльс. И в те же дни – такое же напряжение у страны, которая ждет решающих матчей за выход на чемпионат Европы. Стычка с идолом Уэльса Райаном Гиггзом в Москве. Весь огромный кардиффский стадион «Миллениум», свистящий и улюлюкающий, как только он, Евсеев, касается мяча. 80 тысяч – не просто против твоей команды, а против тебя одного.

Какую же надо иметь силу воли, чтобы все это выдержать! И как же справедливо распорядился Бог, подарив ему именно в таком матче победный гол, который заставил подпрыгнуть всю страну! Как же здорово, что Евсеев, которому по установке не нужно было бежать в штрафную, вдруг подумал: «Пойду-ка туда!» Пошел – и забил.

Да, Вадик немного обиделся на Ярцева, честно рассказавшего, куда и почему игрок отлучался со сбора. Ну и хорошо, что рассказал. Потому что вся Россия ощущала его драму. И радовалась за него сильнее, чем в случае, если бы ничего не знала. А потом – этот выкрик-выплеск, который стал сгустком всех его невероятных эмоций в те дни. И та ситуация форму этого выкрика оправдывает.

О том матче, реплике и обстоятельствах вокруг них разные люди вспоминают на протяжении всей книги. Лично мне этот ход очень понравился, потому что ты постоянно возвращаешься к этой вспышке, к яркому моменту, пожалуй, главному в футбольной карьере Евсеева. О нем с разных сторон рассказывают сам Вадим, его замечательная жена Татьяна (чей монолог мне, кстати, вообще очень понравился), близкий друг Александр Маньяков, тренеры, с которыми он в тот момент работал, – в клубе Юрий Семин, в сборной Георгий Ярцев…

Забавно было прочитать мысль, что крик Евсеева – воплощение нашей национальной идеи. А ведь что-то в этом есть. Мы побеждаем, спасаем себя и всех, когда делаем что-то кому-то назло, наперекор. Таков русский характер, а Вадик – истинно русский человек.

Как, кстати, и упомянутые выше Тихонов, Лоськов… Все они пришли в футбол на изломе времен и прошли сложнейшее испытание – деньгами. Но именно такие люди, как они, это испытание с честью выдержали, хотя их никто подобному не учил. О том, как непросто это было, Вадик тоже очень честно рассказывает в книге.

Врезался в память рассказ Евсеева о его детстве, о том, что футбол спас его от улицы, возможно, даже от ухода в преступность. Это очень глубокая мысль, и ее следует обдумать тем, кто считает футбол не более чем забавой, которой напрасно уделяется столько внимания. Для меня же он всегда был особой жизнью, этаким сохраненным во мне детством, к которому мне как творческому человеку необходимо возвращаться. А для этих ребят и их жизней он сыграл и вовсе огромную роль.

А сам Вадим сыграл выдающуюся роль лично для меня как для болельщика «Локомотива». Ведь это было самое счастливое время в истории клуба, и уверен, что присутствие в нем Евсеева – отнюдь не случайное совпадение. Вначале пришел Лоськов, который изменил игру, добавил в нее поэзии – но чтобы стать чемпионом, да еще дважды, нужны были такие железные характеры, как Евсеев и Босс, Серега Овчинников. Я обожаю всю их тогдашнюю футбольную банду!

Никогда не забуду победного гола Евсеева «Галатасараю» в Стамбуле – и того, как он, ликуя, полез на решетку стадиона «Али Сами Йен» к нашим болельщикам. Хоть я и не смог тогда полететь с командой и смотрел игру по телевизору, эта его бушующая энергия физически передалась мне через экран. И на следующее утро я пришел давать интервью на НТВ по совершенно другому поводу в костюме с эмблемой «Локомотива». Ведущая удивилась – а я сказал, что после случившегося всю ночь ждал, чтобы прийти на эфир в таком виде.

Точно так же, читая эту книгу, ты физически ощущаешь чувство несправедливости, которое испытал Евсеев, когда Анатолий Бышовец убрал его из «Локомотива». Ведь много лет этот клуб был для него настоящим домом, семьей – и не случайно, что как глава про годы в «Локо», так и монолог Семина о Вадиме читаются на одном дыхании и поражают тебя в самое сердце. И поразят, уверен, всех болельщиков команды, которые прочтут эту книгу. Как и поклонников «Спартака» – спартаковская глава…

Мы не виделись с Вадиком с его прощального матча в мае 2012 года. Меня тогда посадили на скамейку в Черкизове и заставили руководить командой. А я не мог руководить, потому что сидел и просто ими восхищался!

С тех пор с безумным интересом наблюдаю за Евсеевым со стороны. И вижу, что он меняется – не как личность, а так, как и должен меняться человек, который из футболиста превращается в тренера. Вижу, как серьезно он подходит к своей новой работе и относится к игрокам. Верю, что из него может получиться хороший тренер – и что он еще вернет футболу много того, что Игра ему дала.

А пока, прочитав «Футбол без цензуры», я прожил целую жизнь и сделал это с удовольствием. Чего и вам желаю.

От соавтора

Обязательный вопрос, который задавали мне друзья и коллеги, узнав о том, что я работаю над автобиографией Вадима Евсеева: «Она будет называться: «Х… вам!»?

Узнав, что нет, несколько огорчались. Тираж, вздыхали, был бы другим. Публику хлебом не корми, а подай эпатажа. Крепкое словцо в названии, напоминающее о знаменитом евсеевском крике в телекамеру после победного стыкового матча Евро-2004 Уэльс – Россия, давало бы в этом смысле гарантию повышенного внимания. Подозреваю, что и издательство не отказалось бы – в особенности, если вместо двух последних букв первого слова стояло бы многоточие.

Но, на мой вкус, это запрещенный прием. Все равно что удар ниже пояса в боксе или нырок в чужой штрафной в футболе. Да, обезоружить соперника или заработать пенальти подобным образом можно. Но это будет – левый пенальти. За который потом станет неудобно. Нет, не за произнесенную на сильнейшем эмоциональном накале фразу, а именно за такое ее использование.

Собственно, этот вариант всерьез мы с Вадимом ни секунды не рассматривали, хоть он и витал в воздухе. Ведь и сам Евсеев с тех пор изменился, и говорили мне об этом во время работы над книгой не только его жена Татьяна и Гаджи Гаджиев, у которого Вадим играл в «Сатурне» и которому сейчас помогает в тренерском штабе «Амкара».

Рассказывают (правда, сам Вадим это упорно отрицает, но понять его можно), что произошел однажды в Перми такой случай. В перерыве матча Евсеев в спокойном тоне сделал замечание защитнику Бутко: мол, находясь вблизи собственной штрафной, не надо выбрасывать мяч из аута в сторону своих ворот – вырастает опасность ошибки и голевого момента. За Бутко неожиданно вступился другой помощник Гаджиева Андрей Каряка, причем в той самой форме, которую принято считать евсеевской.

Прежний Вадим в такой ситуации мог без раздумий вмазать с правой. Нынешний – стерпел, лишь бросив коллеге, только перешедшему из игроков в тренеры: «Потом поговорим». А потом, после матча, Каряка понял свою неправоту и извинился. Учитывая, что Евсеев – человек незлопамятный, проблема была тут же снята.

В том, что Евсеев уже не тот рубаха-парень, который никогда не стеснялся в выражениях, убедился и я сам. За все двадцать два часа, что мы с ним записали, он не произнес ни одного матерного слова. И даже эти самые бессмертные «Х… вам!», когда было возможно, предпочитал формулировать как «эта фраза».

Но в главном он остался прежним. В той жгучей правдивости и непосредственности, что заставила меня в 2008 году написать в предисловии к его монологу для книги «Локомотив», который мы потеряли»: «Российский футбол без Евсеева потерял бы огромную часть своего колорита. И совести, полагаю, тоже… Многие люди, с которыми довелось общаться, говорят, что не могут себе позволить быть такими, как он. Хотя в душе очень этого хотят».

Так мы и пришли к названию «Футбол без цензуры». С двойным смыслом. В нем – да что там скрывать – есть прозрачный намек на фразу-легенду, но в первую очередь – на отсутствие умолчаний, абсолютную честность повествования. Причем в отношении не только других людей, но и себя. Поэтому когда, вспоминая о периоде после перехода из «Спартака» в «Локомотив», он скажет: «Деньги с неба на голову упали – и крыша немножко поехала» с последующими иллюстрациями, то мало меня удивит. Как и многими другими жесткими формулировками.

В этом, на мой взгляд, и состоит одно из главных отличий этой футбольной автобиографии от некоторых других, изрядно в последнее время нашумевших, лейтмотив которых – «все в дерьме, а я в белом фраке». У Евсеева же и окружающий мир – не дерьмо, и белых фраков ни на ком не замечено. А сам он – такой же, как и другие. Живой человек, который не может не ошибаться.

Эта книга, невзирая на немалое количество громких фактов, которые в иной стране и расследования бы за собой повлекли, светла по своей сути. Она о том, как не обладавший особым футбольным талантом парень (он любит повторять: «Таких, как я, – тысячи») из очень простой мытищинской семьи, где восемь человек ютились на 60 квадратных метрах, по-бульдожьи вгрызался в те шансы, которые давала ему жизнь, и в конце концов стал известен всей России.

О том, как скромный, даже зашуганный юнец времен начала карьеры превратился в главного правдоруба российского футбола. Неслучайно от многочасовых битв в видеоприставки с Дмитрием Хлестовым он пришел к чтению «Архипелага ГУЛАГ».

И главное – о том, как во имя своей маленькой дочки Полины, которой за несколько дней до игры в Кардиффе с Уэльсом сделали операцию на сердце, он в главном матче своей жизни прыгнул выше своих объективных возможностей – и забил главный в карьере гол. И о том, как родные ему люди, футболисты «Локомотива», скинулись и собрали десятки тысяч долларов, чтобы покрыть часть расходов на операцию…

Не каждому так помогут, согласитесь. И не о каждом с такой готовностью и улыбкой, да еще и так долго захотят говорить для книги тренеры, с которыми прошла подавляющая часть его карьеры.

Связываюсь, например, с Юрием Семиным – и, несмотря на его занятость в «Анжи», который он только возглавил, мы встречаемся в Новогорске после контрольного матча махачкалинского клуба с «Динамо» и полтора часа взахлеб беседуем о Евсееве. Набираю номер Георгия Ярцева – и через пару дней поутру мчусь в манеж «Спартака» в Сокольниках, где они с Олегом Романцевым час повествуют о своем восприятии Вадима. Поздним вечером уже по ходу нового сезона звоню в Пермь Гаджи Гаджиеву – и мы полтора часа толкуем о том, каким Евсеев был игроком и каким становится тренером…

Три часа мы пронзительно разговаривали о Вадиме с его женой Татьяной в их доме в подмосковных Вешках. Так что эта книга – не только рассказ Евсеева о самом себе, но и его портрет, выполненный близкими ему людьми. Таня начала встречаться со спартаковским дублером Евсеевым, еще будучи школьницей – и со смехом рассказывала, как они шли поутру с Вадиком в направлении школы, он встретил знакомого и на вопрос: «Ты куда?» – ответил: «Да вот, жену в школу провожаю».

Я слушал и думал, что в этой непосредственности – весь Евсеев. Который не умеет говорить долго, глубокомысленно, закладывая лихие виражи причастных и деепричастных оборотов. Он говорит просто, кратко, отрывисто. И очень, очень прямо и честно. Не только о хорошем. А еще и о том, как в тот самый момент «съезда крыши» бил водителей, которые его подрезали на дороге. Как кричал непристойности своему любимому тренеру Семину и нелюбимому – Бышовцу. Как срывал футболку «Торпедо» и уходил с поля в Екатеринбурге в знак протеста против судейского беспредела. Как и от каких клубов ему предлагали деньги, чтобы «Сатурн» продал игру…

И юмор у Евсеева особенный, и самоирония. Ни с кем не спутаешь. Вот, например, о контракте с «Сатурном»: «Даже не представлял, что могу столько получать – 750 тысяч евро в год. Я же деньги люблю… примерно как Бышовец. Только заработанные своим трудом, а не прилетевшие из воздуха».

…Эту книгу напророчил бывший защитник «Локомотива» Дмитрий Сенников. Заявил однажды в интервью «Спорт-Экспрессу», что с нетерпением ждет мемуаров Евсеева: «Это будет хит! В интервью Вадик редко отделывается банальными ответами. Обязательно что-нибудь ляпнет».

Сам Вадим вскоре отреагировал так: «Самому писать тяжеловато. Нужен помощник. Если кто-то готов и найдет издательство – хоть завтра приступлю. Буду ли откровенен? Абсолютно. Скрывать мне нечего».

Эти слова врезались в память. Во-первых, потому что Евсеев – не из болтунов, которые сегодня что-то скажут и пообещают, а завтра о том и не вспомнят. А во-вторых, из-за редкостной для нынешнего времени – и не только в футболе, а в жизни вообще – прямоты Вадима. Ясно было: если уж он на эту книгу решится, ординарной она не станет. Не растает в общем потоке спортивно-мемуарных банальностей.

Убежден: так и будет. Своим неповторимым, евсеевским языком он рассказал, как и чем жили футболисты 1990-х и 2000-х. Какие у них были идеалы, как они росли, как выигрывали и проигрывали, как шутили и как выпивали, как дружили и враждовали. Почему, например, так вышло, что Евсеев и Сергей Овчинников, некогда лучшие друзья, больше таковыми не являются. Кстати, бывший вратарь «Локомотива» по прозвищу Босс, а ныне один из тренеров ЦСКА и сборной России, тоже согласился высказаться для этой книги – и, узнав некоторые ее подробности, нашел, за что перед Евсеевым через нее извиниться…

С момента интервью Сенникова и Евсеева прошло три года, когда ближе к концу 2014 года раздался звонок. Нет, не от самого Вадика: он человек слишком непафосный, чтобы проявить в таком вопросе инициативу. Движущей силой всего процесса стал его близкий друг Александр Маньяков – однокашник по футбольной школе «Локомотива», свидетель на свадьбе, крестный его дочки. Он и вдохнул жизнь в идею книги Евсеева, и убедил его самого, что она будет нужна и интересна людям. А заодно рассказал о герое массу прелюбопытных историй.

Никогда не стал бы помогать писать автобиографию, во-первых, несимпатичному, а во-вторых, неинтересному мне человеку. Евсеев же подходил по всем критериям. И уже не верилось, что давным-давно приключился такой эпизод. Кто-то из локомотивских людей рассказал мне, что новичок чувствует себя в команде неуютно и хочет вернуться в «Спартак». Я написал. И, приехав в следующий раз на базу в Баковку, услышал от него много интересного о себе. Тем самым фирменным языком.

После этого мы не разговаривали года полтора. Но как-то раз объяснились – и с ним, при всей его колючести, стало очень легко. Потому что рецепт общения с Евсеевым до невозможности прост: говорить все друг в другу в лицо. Как есть. Поэтому величайший парадокс, ирония судьбы, что большую часть евсеевских воспоминаний (за вычетом восьми часов автомобильного марш-броска в Иваново, где молодой тренер, уходя в Пермь, прощался с командой и куда предложил съездить с ним) мы записывали в уютном московском кафе на «Курской» под названием «Хитрые люди». Вот уж чего-чего, а хитрости в Вадиме – не было, нет и не будет.

Для меня сам Евсеев, история его гола в матче с Уэльсом, да и знаменитый выкрик в камеру – воплощение России, русского характера, духа, преодоления. Недаром Семин, усмехаясь, рассказывал мне, что, когда у «Локомотива» не шла игра, он знал: главное – разозлить, завести Евсеева. И умышленно пользовался этим, даже понимая, что рискует наслушаться от него по полной программе, да еще и при всех. Зато если русский медведь по имени Вадик очнется от спячки, то и его, и всю команду будет уже не остановить…

Только мы начали работу над книгой, распланировав весь январь, как Гаджиев пригласил его работать в «Амкар». Уже за одно это опытнейшему тренеру надо сказать спасибо. О таких людях, как Евсеев, никто не должен спрашивать: «Где он?» Но процесс записи автобиографии несколько замедлился.

Если бы это касалось какого-то другого человека, у меня могли возникнуть опасения по содержательной части. Когда ты работаешь в Премьер-лиге, то есть находишься внутри системы, язык сам по себе заползает за зубы и норовит оттуда особо не вылезать. Но вот уж за Евсеева страхов по этой части не было никаких.

Да и в остальном все оказалось проще. Вадим – человек в высшей степени ответственный, и, как только между сборами или чуть позже, между матчами, появлялось «окно» и он прилетал в Москву, – тут же давал о себе знать, и мы встречались. Быть может, даже в ущерб времени для семьи, которого у него и так из-за переезда в Пермь оставалось в обрез.

Меньше трех-четырех часов ни одна встреча не продолжалась, и ни разу Евсеев не прерывал нашу беседу словами: «Мне надо ехать». Работать для него – значит работать, и так было всю жизнь и на всех поприщах. Потому он и стал тем, кем стал. И не случайно тот же Семин осенью 2014 года позвонил именно Вадиму с просьбой за два дня собрать золотой «Локомотив» 2004-го, чтобы отметить десятилетие последнего чемпионства красно-зеленых. Объяснил это мэтр так: «Ты – самый обязательный».

Разумеется, шестикратный чемпион России не подвел.

Два из этих чемпионств были достигнуты в золотых матчах-переигровках. Евсеев – единственный человек в истории отечественного футбола, кто выиграл сразу две такие встречи: одну – в 1996-м за «Спартак» у владикавказского «Спартака-Алании», другую – в 2002-м за «Локомотив» у ЦСКА. «Это никакая не случайность, – убежден Семин. – Золотые матчи выигрывают сильные люди».

А каким был матч с Уэльсом, если не золотым?

Убежден, о таких людях должны знать и читать. Кардиффская легенда не может, не должна остаться достоянием лишь тех, кто видел ее собственными глазами.

Тем временем сам Евсеев уже с головой погрузился в новую для себя жизнь и стремится – с его-то амбициями! – со временем превратиться в главного тренера и многого достичь.

Не сомневаюсь, что и в тренерской роли он, человек с чемпионским сердцем, тоже станет первым.

Для меня тут есть только два вопроса – когда и где.

А почему – поймете из этой книги.

Игорь РАБИНЕР

P. S. Благодарим за интервью для этой книги Гаджи Гаджиева, Татьяну Евсееву, Александра Маньякова, Сергея Овчинникова, Олега Романцева, Юрия Семина, Георгия Ярцева.

Благодарим за помощь при расшифровке записей бесед с Вадимом Евсеевым студентов Школы спортивной журналистики А. Шмурнова и И. Рабинера (www.sportjurnalist.ru): Евгения Баламутенко, Екатерину Водяницкую, Павла Климовицкого, Александра Матюнина, Дмитрия Мухина, Романа Пасеку.