Текст книги "Приключения Карапузика и Карапетика"

6. Мир

Однажды утром папа позвал Карапузика и Карапетика и сказал им:

– Нужно починить дом. А у меня нет подходящих деревяшек. Сходите в лес и наберите побольше. Да только не задерживайтесь!

– Хорошо! – сказал Карапузик и пошел в лес.

– Наберем! – пообещал Карапетик и отправился вслед за ним.

Они долго шли по лесу, собирая палки и сучья, которые попадались по дороге.

Карапузик старался набрать больше Карапетика, а Карапетик больше, чем Карапузик. Скоро они довольно далеко отошли от дома.

Внезапно небо потемнело, вспыхнула молния, загремел гром, и на землю обрушился ливень. Потоки воды низвергались на кусты, деревья, траву. Карапузик с Карапетиком забились под большой лопух и принялись ждать. Но дождь все не кончался и не кончался. Скоро в лесу совсем стемнело – наступила ночь. Кое-как устроившись под лопухом, оба брата заснули крепким сном. Проснулись они довольно поздно. Вокруг уже было светло. Верхушки деревьев золотило солнце, а в небе весело щебетали птицы. Дождь кончился.

Взяв собранные вчера дощечки, Карапузик с Карапетиком двинулись в обратный путь. Но не успели они пройти нескольких шагов, как в изумлении остановились. Прямо перед ними раскинулась широкая река.

– Ух ты! – воскликнул Карапузик. – Откуда здесь река?

– Да, интересно… – пробормотал Карапетик. – Знаешь, по-моему, это просто ручей.

– Какой еще ручей? – не понял Карапузик.

– Тот, который мы переходили вброд, когда шли сюда.

– Как это?

– Он от дождя разлился.

– Но как же мы теперь на ту сторону переберемся?

Карапетик сел и задумался.

– Вот что, – сказал он через некоторое время. – Нужно сделать плот!

– Точно! – воскликнул Карапузик и бросился к ближайшему дереву.

– Стой. Что ты делаешь? – удивился Карапетик.

– Как что? Плот строю!

– А дерево зачем ломаешь?

– А как же?

– Ведь у нас деревяшки есть!

Скоро все палки и сучья были связаны вместе.

– Но как мы поплывем? – спросил Карапузик. – Течение очень сильное, а у нас нет даже весел!

Карапетик сел и снова принялся думать.

– Придумал! – воскликнул он через минуту.

Взяв длинный шест, он заострил его с одного конца, а к другому привязал веревку.

– Это нужно забросить на тот берег. Тогда мы по веревке сможем переплыть реку.

– Попробую, – нерешительно произнес Карапузик.

Трижды он кидал копье, и трижды оно чуть-чуть не долетало до противоположного берега. Вытащив копье в очередной раз за веревку из воды, Карапузик сказал:

– Последний раз кидаю. Если не получится, придется придумать что-то еще.

Он разбежался и, собрав последние силы, швырнул копье. Просвистев в воздухе, оно описало широкую дугу и застряло в сучьях большого дерева, росшего на том берегу.

– Ура! – закричали Карапузик и Карапетик.

Привязав второй конец веревки к пню, они столкнули плот в воду. Ухватившись за веревку, Карапузик с Карапетиком принялись тянуть изо всех сил. Плот медленно двинулся вперед. Конечно, основ ную работу приходилось выполнять Карапузику, но Карапетик тоже старался, как мог. Вокруг бурлили водовороты, волны вздымали пенные гребни. Несколько раз веревка была готова выскользнуть из рук Карапузика, но Карапетик вовремя приходил на помощь.

Вот и берег. Вымокшие до нитки, усталые, но довольные, они ступили на землю.

– А ты не такая уж пискля, как я думал! – сказал Карапузик.

– А ты не такой глупый, как я считал! – откликнулся Карапетик.

– Ну что, мир?

– Мир!

И они крепко пожали друг другу руки.

Взвалив на плечи вязанки палок и сучьев, они двинулись дальше.

До дома оставалось совсем немного, когда Карапетик вдруг увидел на дереве большую толстую гусеницу, которая обгрызала черенок готового вот-вот раскрыться эвкалиптового орешка.

– Смотри! – сказал он Карапузику.

– Вот подлая! – возмутился тот и огляделся – нет ли кого из взрослых, чтобы попросить помощи. Однако поблизости никого не было.

– Эй, ты! – крикнул тогда Карапузик. – Обжора!

Гусеница лениво повернула голову в их сторону и, показав язык, принялась дальше обгрызать черенок.

– Ты посмотри, какая нахальная! – воскликнул Карапузик и попытался забраться на дерево. Но это ничего не дало – он свалился и пребольно ушибся о ветку. Гусеница, ухмыляясь, продолжала лениво жевать.

– Эй, слезай вниз! – крикнул вновь Карапузик. – Я тебе покажу, как орехи грызть!

Гусеница наклонилась, сплюнула сквозь зубы и показала им кукиш.

От возмущения Карапузик лишился дара речи. Схватив несколько камней, он принялся швырять ими в Гусеницу. Но камни не долетали – слишком большим было расстояние.

Карапетик в это время сидел и о чем-то думал. Наконец он встал и, подозвав Карапузика, стал о чем-то с ним шептаться.

Гусеница сидела на ветке и всем своим видом показывала, что ей глубоко безразлично происходящее внизу. Однако краем глаза она все же следила за двумя орешками, которые делали что-то непонятное.

– Вот глупые, – бормотала она с набитым ртом. – Ха-ха! Палку тащат! Наверное, думают достать ею до меня… Ха-ха-ха! Так и достали! Как же! Ой-ой-ой! Веревку к ней привязывают! Ой, умру от смеха! А к дереву-то, к дереву-то зачем? Ха-ха-ха! Ой, умру! – Гусеница совсем развеселилась. Она стала швырять вниз листья и всякий мусор. При этом она так хохотала, что чуть даже не подавилась недожеванным листом.

А внизу работа тем временем завершилась. К крепкому стволу соседнего дерева был привязан большой лук. Вместо стрелы в него была заряжена длинная палка.

– Ну, взяли! – скомандовал Карапетик – и, ухватившись за веревку, орешки принялись тянуть изо всех сил. Лук согнулся в дугу.

– Отпускай! – крикнул Карапетик и отскочил в сторону.

Стрела со свистом рассекла воздух – и в следующий момент оглушенная Гусеница со всего маху шлепнулась на землю.

– Ура! – закричали орешки. – Ура!

Но радость их была преждевременной. Вслед за Гусеницей на землю упал и орех с обгрызенным черенком. Подбежав, друзья увидели, что при падении он лопнул.

– Неужели все напрасно? – в отчаянии воскликнул Карапузик.

И вдруг они увидели, что внутри кто-то есть. Разломав скорлупу, они обнаружили в ней хорошенького малыша.

– Ты смотри! Живой! – сказал Карапетик и взял его на руки. – Папа меня вот так же нашел! – добавил он с гордостью.

– Теперь у нас будет еще один братишка! – отозвался Карапузик. – Слушай, – он огляделся по сторонам, – а где эта… как ее? Ну, та, которую мы сшибли?

Гусеницы нигде не было.

– Удрала! Так я и знал! Ну, ничего, в следующий раз мы ей покажем! И, договорившись нести малыша по очереди, друзья отправились домой…

7. Удивительный гость

Однажды по соседству объявился старый и, как говорили, очень мудрый Кукабарра (Кукабарра – это такая австралийская птица). Откуда он прилетел, толком никто не знал, но зато все знали, что каждый раз, внезапно объявляясь после долгого отсутствия, эта странная птица рассказывает удивительнейшие вещи. Поэтому очень многие орешки и розочки собрались послушать, что расскажет мудрый Кукабарра. Среди слушателей были, конечно, и Карапузик с Карапетиком.

Кукабарра долго молчал, ожидая пока наступит полная тишина, и лишь после этого начал свой рассказ. Удивительные вещи говорил он!

– Я стар! – сказал мудрый Кукабарра. – Я много путешествовал и многое повидал! – он обвел взглядом слушателей и продолжил: – Да, не счесть в мире чудес! Их столько, что вам и не снилось! А я видел их все! Да, все! Я видел даже людей! А люди, да будет вам известно, – это очень страшно! Б-р-р-р! Они сильны, как ветер, быстры, как река, и жгучи, как солнце! Они могут потереть одну палку о другую – и – ух! – появится огонь! Еще у них много кож, которые они снимают, когда ложатся спать. Без них человек похож на бледную лягушку. Он кажется совершенно беспомощным. Но это обманчивое впечатление. Люди очень хитры и коварны…

Кукабарра поднялся и показал собравшимся свою лапу.

– Даже меня, старого и мудрого Кукабарру, чуть не перехитрил один из них. С тех самых пор я слегка хромаю на одну ногу…

На этом он закончил свою речь. И хотя Карапузику с Карапетиком было страшно слушать все это, они, придя домой, много думали о странном рассказе.

А на следующий день они отыскали Кукабарру, чтобы поподробнее расспросить его о людях.

Кукабарра только что сытно позавтракал и сладко дремал в тени дерева. – Скажите пожалуйста, мудрый Кукабарра, – произнес Карапетик, – а почему люди такие злые?

– Люди… Какие люди? – проснувшись, пробормотал Кукабарра.

– Ну, люди. Вы о них вчера рассказывали…

– Ах, люди! Да-да… Как же, знаю. Они злые. Н-да. Ну и что? Такими уж, видно, они родились, и тут ничего не поделаешь, – после еды Кукабарра пребывал в благодушном настроении. – А плохие вещи тоже должны существовать на свете… – немного подумав, добавил он.

– Зачем? – удивился Карапузик.

– Как зачем?.. Хотя, это очень просто. Скажите, змеи – это зло?

– Зло, – ответили хором орешки.

– Правильно. Но согласиться с тем, чтобы они исчезли, я никак не могу.

– Почему?

– Да потому, что я их ем, – ответил Кукабарра и снова захрапел.

– Странно все это, – пробормотал Карапетик.

– А я… хочу увидеть людей! – выпалил вдруг Карапузик.

– Да… – отозвался Карапетик задумчиво. – И я тоже… Но только… только на расстоянии…

8. В путь

И вот однажды теплой и ясной ночью, когда цикады пели свои песни так громко, что вокруг, кроме их стрекота, ничего не было слышно, Карапетик поднялся со своей мягкой постельки и разбудил Карапузика. Вдвоем, стараясь ступать бесшумно, они выбрались из дома.

– Ты куда собрался? – спросил сонный Карапузик.

– Посмотреть на людей, – ответил Карапетик.

– Вот здорово! – вскричал Карапузик, сразу проснувшись. – Пойдем скорее! Я давно хочу посмотреть на них!

И они пошли вперед. Луна ярко освещала дорогу, листья на деревьях тихо шелестели, будто спрашивая друг у друга: «Куда? Куда идут эти два маленьких орешка? Вы не знаете? А вы?» Где-то кричали ночные птицы. Повсюду яркими точками мерцали светлячки.

А маленькие орешки все шли и шли.

Наконец небо начало светлеть.

– Скоро наступит день, – сказал Карапузик. – Кто-нибудь наверняка нас узнает и вернет домой!

– Да, – согласился Карапетик. – Нам надо изменить внешность. Тогда нас никто не узнает. Можно, например, прикинуться птицами.

– Как это? – не понял Карапузик. – Ведь мы не умеем летать!

– А это необязательно. Мы будем нелетающими птицами.

Отыскав в зарослях старое гнездо, друзья вынули из него целый ворох перьев и нарядились в них.

Наступило утро.

Где-то там, далеко позади, мама, папа и маленький братик искали и звали исчезнувших членов семейства… А Карапузик с Карапетиком шли и шли вперед. Никто из прохожих не узнал их. Все лишь удивленно смотрели им вслед и говорили: «Надо же, какие странные птицы! Раньше мы таких никогда не видели! Наверное, они прилетели к нам из дальних краев». А Карапузик и Карапетик вытягивали шеи и двигали ими взад-вперед, чтобы еще больше походить на птиц.

Вскоре солнце зашло. Только тут Карапузик и Карапетик почувствовали, как устали. Найдя дупло попросторней, они натаскали в него мягкого сухого мха и устроились на ночлег. Из-за деревьев показалась серебристая Луна, подул легкий ветерок и зашуршал кронами деревьев. Карапузик крепко спал, укрывшись своим нарядом из птичьих перьев. Карапетику не спалось. Он смотрел на кусочек неба, который был виден из дупла, и все о чем-то думал. Может, он думал о Человеке, которого никогда не видел, а может, о маме, папе и маленьком братишке, оставшемся дома…

Внезапно небо закрыла какая-то тень, раздалось громкое уханье, и в дупло влетел большой Филин. Глаза его светились во тьме и грозно вращались.

Карапетик в ужасе забился в дальний угол дупла, а ничего не подозревающий Карапузик продолжал мирно спать. Увидев спящего и приняв его за птицу (ведь Карапузик был укрыт перьями!), Филин радостно заухал: «Птичка! Птичка! Маленькая птичка! Наконец-то мне попалась хоть какая-то добыча!» Он схватил Карапузика и выпрыгнул наружу. Однако прежде чем он успел вылететь из дупла, Карапетик бросился ему вслед и ухватился за хвост.

Ничего не замечая, Филин летел над лесом. Настроение у него было прекрасное. Спланировав на одно из деревьев, Филин собрался уж было поужинать, но тут неподалеку вдруг раздался свист крыльев и протяжное уханье. Это была жена Филина. Сегодня ей ничего не удалось раздобыть, и, увидев над лесом своего мужа, она поспешила за ним, надеясь, что ему повезло больше. Надо сказать, что сама она делиться добычей не очень любила. Частенько, когда охота оказывалась удачней, чем в этот раз, она, укрывшись где-нибудь под кустом или в дупле, в одиночестве предавалась чревоугодию, называя про себя мужа дуралеем и простофилей.

Однако Филин был не щедрее своей супруги. Услыхав хлопанье крыльев и грозное уханье, Филин быстро огляделся по сторонам и, сунув Карапузика в небольшое дупло, забил вход толстым куском коры. И как раз вовремя! Потому что в следующий момент на соседнюю ветку опустилась его жена.

– Ну, как? – спросила она, подозрительно оглядывая мужа.

– Да вот, ничего… пока, – ответил тот.

– Ух, простофиля! – сердито ухнула она и клюнула мужа в лоб. – Полетели! Чего расселся?

Расправив крылья, они взмыли в небо.

Карапетик, который прятался за широкой веткой, выскочил из-за нее и, понимая, что Филин скоро вернется, принялся освобождать вход в дупло. Однако у него ничего не получалось. Кора была крепко забита и никак не хотела поддаваться. Карапетик был в отчаянии. Выбившись из сил, он сел у дупла и горько заплакал.

Небо за лесом начинало светлеть.

Внезапно рядом раздался шорох, и чей-то голос удивленно произнес: – Отчего плачет маленький орешек? И почему он не спит в такой поздний, или вернее будет – ранний час?

Карапетик обернулся. Прямо над ним на ветке сидела небольшая птичка и, разглядывая его, то вправо, то влево вертела хвостиком.

– Помогите! Помогите нам, добрая птица! – закричал Карапетик. – Если вы не поможете, мой брат достанется на ужин злому Филину! Помогите мне, пожалуйста, вынуть кусок коры из дупла!

Услышав это, птичка подлетела к дуплу. Собрав все силы, они навалились на злосчастный кусок коры. В следующий момент кора подалась и вылетела из дупла, как пробка из бутылки. Карапетик, потеряв равновесие, чуть не свалился вниз, но птичка вовремя поддержала его. Тем временем из дупла вылез Карапузик, и друзья бросились обниматься. Радости не было конца. Но вдруг вдали раздалось уханье.

– Это Филин! Филин! – закричал Карапетик. – Дорогая птичка, унеси нас отсюда!

– Хорошо, – пропела птичка и быстро, одного за другим, перенесла Карапузика и Карапетика на соседнее дерево. Там, спрятавшись за толстый, надежный ствол, они видели, как злой Филин, оглядываясь, подлетел к дуплу, как, обнаружив его пустым, долго ухал и хлопал с досады крыльями, как озирался по сторонам, надеясь увидеть ускользнувшую добычу. Но вот он наконец улетел, и все вздохнули свободно.

– Мое гнездо неподалеку, – сказала птичка. – Если вы не торопитесь, я приглашаю вас к себе.

– О, спасибо вам, дорогая птица! – вскричали в один голос Карапузик и Карапетик. – Но скажите, как ваше имя и чем мы сможем вас отблагодарить?

– Меня зовут Хвостушкой, – ответила она. – Но вовсе не от слова «хвастать», как думают некоторые, а от слова «хвост». Просто у меня очень красивый, похожий на веер хвостик, и я им верчу то вправо, то влево, когда хожу, – и птичка с удовольствием продемонстрировала, как она ходит. – А отблагодарить, – она хитро прищурилась, – если бы вы некоторое время посидели с моими детками, а то у меня дела…

– Конечно, конечно! – обрадовано воскликнули Карапузик и Карапетик.

Гнездо птички-Хвостушки располагалось под небольшим кустом. Однако, никаких деток в нем не было. Лишь два небольших пестреньких яичка лежали на подстилке из сухого мха и перьев.

– А где же детки? – недоуменно спросил Карапузик.

– Это они и есть, – ответила Хвостушка и упорхнула прочь.

К этому времени в лесу почти совсем рассвело. Повсюду начинали пробуждаться лесные жители. Близился новый день, который должен был принести с собой новые радости и новые заботы. Солнце медленно выкатилось из-за леса, и работа вокруг закипела вовсю. Птицы порхали в поисках корма, жуки рыли норы и оборудовали кладовые, муравьи тащили соломинки и мелкие палочки на строительство нового муравейника… – в общем, каждый занимался каким-нибудь своим делом. Только Карапузик и Карапетик сидели в гнезде и стерегли птенцов, которые неизвестно когда должны были вылупиться.

9. Пропажа

Время неумолимо шло. Кончилось утро, наступил день. А хозяйка гнезда все не возвращалась. Ночь, проведенная без сна, давала о себе знать, и Карапетик с Карапузиком поминутно клевали носом. Однако они мужественно боролись с одолевавшим их сном. А время шло и шло. Давно уже миновал полдень, а Хвостушка все не появлялась (она в это время как раз судачила с очередной подругой об их общей знакомой). Дрема одолевала орешков все сильнее и сильнее, и скоро они крепко спали, свернувшись калачиком на мягкой подстилке из перьев и сухого мха.

Солнышко ярко светило, цветы тянули головки навстречу его лучам. Но вот среди травы что-то зашуршало, медленно проползло длинное лоснящееся тело – и над гнездом тихо появилась плоская, раскачивающаяся из стороны в сторону голова змеи. Ее немигающие глаза повернулись в сторону яиц. Из плотно сжатой пасти выскочил и тут же спрятался обратно темный раздвоенный язычок. Послышалось тихое шипение. Змея приблизилась, аккуратно вынула из гнезда яйца и исчезла в густой траве. А Карапузик и Карапетик, ничего не подозревая, продолжали мирно спать на дне уютного гнездышка. Прошел еще целый час, прежде чем они проснулись. Карапетик открыл глаза первым и тут же заметил пропажу яиц.

– Ой! – закричал он, выглядывая из гнезда и думая, что яйца случайно скатились вниз. Однако ни в гнезде, ни возле гнезда яиц не было.

– Ой! – вскричал опять Карапетик и принялся будить Карапузика.

– Что, что мы скажем бедной птичке-Хвостушке? Она была так добра к нам!

– Не знаю, – отозвался Карапузик, зевая. – Может быть, они все-таки где-нибудь поблизости? – предположил он, и орешки снова принялись обшаривать заросли в окрестностях гнезда.

Карапузик с Карапетиком были слишком расстроены и поэтому не обратили никакого внимания на крупную зеленую ящерицу, которая лежала неподалеку на большом плоском камне, греясь на солнышке. А та, несмотря на приятную лень, вот уже несколько минут, прикрыв глаза, наблюдала за ними. Заложив ногу за ногу, и делая вид, что загорает, ящерица всем своим обликом показывала, что ее совершенно не волнует происходящее. И лишь когда орешки окончательно выбились из сил, она рассеянно произнесла:

– Что-то случилось?

Только тут Карапетик с Карапузиком заметили ее и в нерешительности остановились. Однако вид у ящерицы был настолько добродушным и безмятежным, что они все рассказали ей о пропаже.

Выслушав, ящерица нехотя поднялась.

– Никаких проблем, – сказала она, подождите минутку, – и исчезла в густых зарослях кустарника.

Шло время. Карапузик и Карапетик очень волновались: ведь каждую минуту могла возвратиться бедная Хвостушка. А что бы они ей сказали?

– Ну где же эта ящерица? – не выдержал наконец Карапузик.

– Действительно, куда она запропастилась? – пробормотал Карапетик.

– Отвечаю на вопросы в порядке поступления, – услышали они сзади голос. Обернувшись, они увидели ящерицу, которая стояла возле куста. Передними лапами она прижимала к туловищу два пестреньких яичка, очень похожих на те, что куда-то исчезли из гнезда.

– Итак, отвечаю на вопрос первый. Я здесь. Теперь на вопрос второй. Никто никуда не запропастился. И еще, от себя уже, хочу добавить, что я не «она», а «он». И чтобы вы не мучались и не ломали головы над тем, как меня называть, а то вздумаете еще звать «ящером» или чего доброго «ящуром», – я вам представлюсь. Полное мое имя очень длинное и произносить его я не буду, так как оно иностранное, и вы все равно ничего не поймете. Друзья же меня обычно называют Никодим. – А это, – он положил яйца в гнездо, – для вашей Хвостушки. Как видите, тоже пестрые.

– Где, где вы их нашли?

– Как говорится, где нашел, там их уже нет, – важно ответил Никодим.

– Ой, спасибо большое! Мы вам так признательны! – вскричали в один голос обрадованные орешки.

– Не стоит благодарности. Меня с детства учили, что… м-м-м… – новый знакомый задумался, словно припоминая, чему же именно учили его в детстве, а потом вдруг выпалил:

– Не плюй в колодец – пригодится водицы напиться, как аукнется, так и откликнется, без труда не выловишь рыбку из пруда, не красна изба углами, а красна пирогами, хочешь жить – умей вертеться, работа не волк – в лес не убежит… – на минуту он остановился, что-то прикинул про себя и, пробормотав: «Хотя нет, это уже не то», вдруг заметил, между прочим, как бы невзначай:

– Кстати, я мог бы проводить вас до города…