Текст книги "Все произведения школьной программы в кратком изложении. 10 класс"

Кто в Багдаде не знает великого Джиаффара, солнца вселенной? Однажды, много лет тому назад, – он был еще юношей, – прогуливался Джиаффар в окрестностях Багдада. Вдруг до слуха его долетел хриплый крик: кто-то отчаянно взывал о помощи. Джиаффар отличался между своими сверстниками благоразумием и обдуманностью; но сердце у него было жалостливое – и он надеялся на свою силу. Он побежал на крик и увидел дряхлого старика, притиснутого к городской стене двумя разбойниками, которые его грабили.

Джиаффар выхватил свою саблю и напал на злодеев: одного убил, другого прогнал.

Освобожденный старец пал к ногам своего избавителя и, облобызав край его одежды, воскликнул:

– Храбрый юноша, твое великодушие не останется без награды. На вид я – убогий нищий; но только на вид. Я человек не простой. Приходи завтра ранним утром на главный базар; я буду ждать тебя у фонтана – и ты убедишься в справедливости моих слов.

Джиаффар подумал: «На вид человек этот нищий, точно; однако – всяко бывает. Отчего не попытаться?» – и отвечал:

– Хорошо, отец мой, приду.

Старик взглянул ему в глаза и удалился.

На другое утро, чуть забрезжил свет, Джиаффар отправился на базар. Старик уже ожидал его, облокотясь на мраморную чашу фонтана.

Молча взял он Джиаффара за руку и привел его в небольшой сад, со всех сторон окруженный высокими стенами.

По самой середине этого сада, на зеленой лужайке, росло дерево необычайного вида.

Оно походило на кипарис; только листва на нем была лазоревого цвета.

Три плода – три яблока – висело на тонких, кверху загнутых ветках: одно, средней величины, продолговатое, молочно-белое; другое, большое, круглое, ярко-красное; третье маленькое, сморщенное, желтоватое.

Все дерево слабо шумело, хоть и не было ветра. Оно звенело тонко и жалобно, словно стеклянное; казалось, оно чувствовало приближение Джиаффара.

– Юноша! – промолвил старец. – Сорви любой из этих плодов и знай: сорвешь и съешь белый – будешь умнее всех людей; сорвешь и съешь красный – будешь богат, как еврей Ротшильд; сорвешь и съешь желтый – будешь нравиться старым женщинам. Решайся!.. и не мешкай! Через час и плоды завянут, и само дерево уйдет в немую глубь земли!

Джиаффар понурил голову – и задумался.

– Как тут поступить? – произнес он вполголоса, как бы рассуждая сам с собою. – Сделаешься слишком умным – пожалуй, жить не захочется; сделаешься богаче всех людей – будут все тебе завидовать; лучше же я сорву и съем третье, сморщенное яблоко!

Он так и поступил; а старец засмеялся беззубым смехом и промолвил:

– О, мудрейший юноша! Ты избрал благую честь! На что тебе белое яблоко? Ты и так умнее Соломона. Красное яблоко также тебе не нужно… И без него ты будешь богат. Только богатству твоему никто завидовать не станет.

– Поведай мне, старец, – промолвил, встрепенувшись Джиаффар, – где живет почтенная мать нашего богоспасаемого халифа?

Старик поклонился до земли – и указал юноше дорогу.

Кто в Багдаде не знает солнца вселенной, великого, знаменитого Джиаффара?

Когда при мне превозносят богача Ротшильда, который из громадных своих доходов уделяет целые тысячи на воспитание детей, на лечение больных, на призрение старых – я хвалю и умиляюсь.

Но, и хваля и умиляясь, не могу я не вспомнить об одном убогом крестьянском семействе, принявшем сироту-племянницу в свой разоренный домишко.

– Возьмем мы Катьку, – говорила баба, – последние наши гроши на нее пойдут, – не на что будет соли добыть, похлебку посолить…

– А мы ее… и не соленую, – ответил мужик, ее муж.

Далеко Ротшильду до этого мужика!

Где-то, когда-то, давно-давно тому назад, я прочел одно стихотворение. Оно скоро позабылось мною… но первый стих остался у меня в памяти:

 
     Как хороши, как свежи были розы…
 

Теперь зима; мороз запушил стекла окон; в темной комнате горит одна свеча. Я сижу, забившись в угол; а в голове все звенит да звенит:

 
     Как хороши, как свежи были розы…
 

И вижу я себя перед низким окном загородного русского дома. Летний вечер тихо тает и переходит в ночь, в теплом воздухе пахнет резедой и липой; а на окне, опершись на выпрямленную руку и склонив голову к плечу, сидит девушка – и безмолвно и пристально смотрит на небо, как бы выжидая появления первых звезд. Как простодушно-вдохновенны задумчивые глаза, как трогательно-невинны раскрытые, вопрошающие губы, как ровно дышит еще на вполне расцветшая, еще ничем не взволнованная грудь, как чист и нежен облик юного лица! Я не дерзаю заговорить с нею, – но как она мне дорога, как бьется мое сердце!

 
     Как хороши, как свежи были розы…
 

А в комнате все темней и темней… Нагоревшая свеча трещит, беглые тени колеблются на низком потолке, мороз скрипит и злится за стеною – и чудится скучный, старческий шепот…

 
     Как хороши, как свежи были розы…
 

Встают передо мною другие образы… Слышится веселый шум семейной деревенской жизни. Две русые головки, прислонясь друг к дружке, бойко смотрят на меня своими светлыми глазками, алые щеки трепещут сдержанным смехом, руки ласково сплелись, вперебивку звучат молодые, добрые голоса; а немного подальше, в глубине уютной комнаты, другие, тоже молодые руки бегают, путаясь пальцами, по клавишам старого пианино – и ланнеровский вальс не может заглушить воркотню патриархального самовара…

 
     Как хороши, как свежи были розы…
 

Свеча меркнет и гаснет… Кто это кашляет там так хрипло и глухо? Свернувшись в калачик, жмется и вздрагивает у ног моих старый пес, мой единственный товарищ… Мне холодно… Я зябну… и все они умерли… умерли…

 
     Как хороши, как свежи были розы…
 

Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, – ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык! Не будь тебя – как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома? Но нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!

«Стихотворения в прозе» – новый жанр, который Тургенев ввел в литературный обиход.

Жанр этот по своей сути синтетический, так как объединяет в себе произведения, имеющие черты басен («Дурак»), притч («Восточная легенда», «Два богача»), лирических отрывков («Как хороши, как свежи были розы…»), описаний («Русский язык») и т. д.

Той общей основой, на которой объединяются данные разножанровые произведения, является акцент именно на восприятие автором того или иного описания, предания и проч. На первый план выходит не сам сюжет, но те чувства, которые он пробуждает в душе автора и которыми он хочет поделиться с читателем. Это и есть то, что называется «лиризм». В соответствии с этим, название – «стихотворения в прозе» – очень верно отражают внутреннюю сущность жанра.

И. А. Гончаров

Гончаров Иван Александрович

1812.6(18).6. – родился в купеческой семье в Симбирске.

1822—1830 – учился в Московском коммерческом училище.

1831—1834 – окончил словесное отделение Московского университета.

1834 – служил в Симбирске.

1835 – приезд в Петербург. Сблизился с семьей академика живописи Н. А. Майкова, в альманахах, составлявшихся в этой семье, написал свои первые сочинения – стихотворные подражания романтикам. Начало литературной деятельности. Очерки и повести.

1846 – знакомство с В. Белинским и его литературным кругом.

1847 – опубликован первый роман Гончарова «Обыкновенная история».

1852—1855 – участвовал в качестве секретаря адмирала Е. В. Путятина (и совершил кругосветное путешествие) в экспедиции на русском военном фрегате «Паллада». Путешествие дало ему материал для путевых очерков «Фрегат Паллада», вышедших в 1858 году.

1856 – становится цензором, а затем главным редактором официозной газеты «Северная почта» (1862—1863).

1859 – роман «Обломов».

1869 – роман «Обрыв».

1872 – статья «Мильон терзаний» о «Горе от ума» Грибоедова, другие критические статьи.

1891 – умер в Петербурге.

Часть первая

Однажды летом из деревни Грачи, имения небогатой помещицы Анны Павловны Адуевой, провожают в Петербург на службу единственного сына Анны Павловны – Александра Федоровича, «белокурого молодого человека в цвете лет, здоровья и сил». С ним отправляется камердинер Евсей. Анна Павловна вне себя от горя, она то принимается плакать, то ругать Евсея за недолжное внимание к вещам барина, то читает Сашеньке последние наставления. Евсея провожает сожительница Аграфена, женщина властная и строгая, всеми силами старающаяся сдержать эмоции. На проводы приезжает соседка Марья Карповна с дочерью Софьей. У Софьи роман с Александром, она вышивает на белье его метки, снабжает его на дорогу колечком и прядью отрезанных волос. Перед отправкой молодые люди клянутся друг другу в вечной любви и верности. В последний момент появляется друг Александра, Поспелов, который проскакал сто шестьдесят верст лишь для того, чтобы обнять Александра. Это очень нравится молодому Адуеву; по его представлениям, дружба должна проявляться именно подобным образом. Александр и Евсей уезжают.

Петр Иванович Адуев, дядя Александра, в свое время был также отправлен в Петербург отцом Александра и жил там семнадцать лет. Он давно не общался и не переписывался с родственниками. «В Петербурге он слыл за человека с деньгами, и, может быть, не без причины; служил при каком-то важном лице чиновником особых поручений и носил несколько ленточек в петлице фрака; жил на большой улице, занимал хорошую квартиру, держал троих людей и столько же лошадей… Он был высокий, пропорционально сложенный мужчина, с крупными, правильными чертами смугло-матового лица, с ровной красивой походкой, с сдержанными, но приятными манерами… В лице замечалось также… уменье владеть собою… Он слыл за деятельного и делового человека. Одевался он всегда тщательно, даже щеголевато, но не чересчур, а только со вкусом…»

Когда лакей объявляет Петру Ивановичу о прибытии племянника (с гостинцами вроде сушеной малины и деревенского меда и массой сопроводительно-просительных писем от родственников и давних знакомых из провинции), тот вначале решает отделаться от Александра под первым же благовидным предлогом. Он с отвращением выбрасывает в мусорную корзину несколько писем (в т. ч. от тетки Александра, с которой у Петра Ивановича в юности был бурный роман, она не вышла замуж и до сих пор помнит ту историю), но что-то в письме матери Александра трогает Адуева-старшего, и он вспоминает, как Анна Павловна плакала много лет назад, провожая его в столицу, как принимала в нем искреннее участие. Петр Иванович приходит в ужас от того, что Анна Павловна наказывает ему заступаться за Сашеньку перед начальством, крестить во сне и прикрывать ночью «мальчику» рот платочком от мух. При появлении Александра Петр Иванович ведет себя весьма сдержанно, не дает племяннику обнять себя, не приглашает пожить в своей квартире (а указывает ему комнату внаем), не зовет обедать вместе (а препровождает в трактир). Все эти рекомендации, которые в порядке вещей в Петербурге, навевают тоску на экзальтированного и чересчур эмоционального Александра.

Общение дяди и племянника с самого начала походит на разговор двух глухих. Александр ожидает от Петра Ивановича «искренних излияний»; ему необходимо постоянное словесное подтверждение дружеского расположения дяди к нему. Петр же Иванович, человек крайне сдержанный, совершенно не приемлет романтического отношения племянника к жизни, не упускает ни одного случая, чтобы не упрекнуть Александра в неуместности проявления чувств на людях. Вскоре он и вообще предлагает племяннику уехать обратно в деревню: «Вы помешались на любви, на дружбе да на прелестях жизни, на счастье; думают, что жизнь только в этом и состоит: ах да ох! Плачут, хнычут да любезничают, а дела не делают… как я отучу тебя от всего этого…» Петр Иванович высмеивает неестественную, вычурную манеру Александра изъясняться романтическими штампами, выбрасывает прочь «вещественные знаки невещественных отношений» (колечко и волосы Софьи), обклеивает стену стихами Александра, заставляет написать приятелю письмо нормальным слогом, где себя характеризует следующим образом: «Дядя любит заниматься делом… знает наизусть не одного Пушкина… читает на двух языках… любит искусства, имеет прекрасную коллекцию картин фламандской школы… часто бывает в театре, но не суетится, не мечется, не ахает, не охает, думая, что это ребячество, что надо воздерживать себя, не навязывать никому своих впечатлений, потому что до них никому нет надобности. Он также не говорит диким языком…»

Петр Иванович постепенно сводит Александра с небес на землю, определяет на службу. В мечтах, озвученных вслух, Александр представляет себе головокружительную карьеру (до министра) потому, что все должны моментально оценить его выдающиеся достоинства, и потому, что крайне расплывчато представляет себе службу. Ему кажется, что ему немедленно поручат решать какое-то важное государственное дело и предложат реализовать один из его проектов – «один из тех проектов, которые тысячу лет уж как исполнены или которых нельзя и не нужно исполнять», по замечанию дяди. Выясняется же, что Александр не преуспел даже в чистописании. Еще молодого человека влечет карьера писателя или поэта, но дядя развенчивает перед ним миф о поэтах-небожителях и объясняет, что «искусство само по себе, ремесло само по себе, а творчество может быть и в том и в другом». Он постоянно призывает Александра не витать в облаках, а строить свою жизнь и карьеру по кирпичикам упорным трудом. В качестве литературного занятия дядя подыскивает племяннику переводы для сельскохозяйственного журнала.

Проходит два года. Александр прилежно следует рекомендациям Петра Ивановича, приобретает изящные манеры и щегольской костюм, становится более уравновешенным и уверенным в себе, реже говорит «диким языком», учится владеть собой. Работодатели хвалят Александра, Петр Иванович решает было, что племянник окончательно наставлен им на путь истинный, как вдруг Александр влюбляется в некую Наденьку Любецкую. Все воспитание Петра Ивановича идет прахом: счастливый Александр начинает совершать одну за другой массу глупостей, забрасывает карьеру, все чаще застывает на одном месте с глупой улыбкой на лице. Дядя сердится, пытается донести до племянника, что жениться надо в более зрелом возрасте, что для того, чтобы обеспечить семью, необходимо иметь солидный доход, а карьера не делается в один день; наконец, что помимо вздохов на скамейке мужчине следует уметь увлечь женщину игрой ума и знать женские повадки. Александр же примитивен и бесхитростен; Петр Иванович предупреждает его, что увлечение Наденьки не продлится долго. Александр с негодованием отметает все советы; изумляется до крайности, узнав о том, что сам Петр Иванович собирается жениться, пылко упрекает дядю в том, что тот «для совершения сего возвышенного обряда» действует «с расчетом». Александр начинает все чаще бывать в доме Любецких.

Наденька «была не красавица и не приковывала к себе мгновенного внимания… Мысли и разнородные ощущения до крайности впечатлительной и раздражительной души ее беспрестанно сменялись одни другими… Все показывало в ней ум пылкий, сердце своенравное и непостоянное». Она пользуется у матери полной свободой. Поначалу Наденька разделяет пылкость Александра и ее вполне устраивают долгие сидения друг против друга, влюбленные взгляды, разговоры ни о чем и прогулки под луной. Александра обходят по службе, он все реже бывает у Петра Ивановича, понимая, что тот вряд ли станет разделять его упоение любовью в ущерб делу. Александр вновь принимается за литературное творчество, но издатели в один голос заключают, что его произведения незрелы, неестественны, а таких героев не бывает. Последнее больнее всего ранит Александра: «Как не бывает, да ведь герой-то я сам». Постепенно Наденька начинает уставать от однообразности своего поклонника: «сердце ее было занято, но ум оставался празден». Подходит к концу год испытательного срока, назначенный ею Александру. Наденька всеми способами избегает решительного объяснения и предложения матери. Одной из причин оказывается визит графа Новинского – молодого светского льва, прекрасно воспитанного и образованного, умеющего заинтересовать женщину. Новинский начинает бывать у Любецких ежедневно, обучает Наденьку верховой езде. Наденька все активнее избегает Александра. Тот впадает то в панику, то в черную меланхолию, то надоедает девушке, напоминая ей ее клятвы в вечной любви, то исчезает на пару недель с тем, чтоб о нем пожалели и стали разыскивать. Ничего подобного не происходит. Александр в конце концов вызывает Наденьку на решительный разговор. Она признается, что увлечена графом. Выйдя от нее, Александр принимается громко рыдать без слез. Появляется дворник с женой, они решают, что это воет собака, а заметив Александра, делают вывод, что он пьян.

Александр бежит среди ночи к Петру Ивановичу, пытаясь вызвать в нем сочувствие к себе. Он просит дядю быть его секундантом на дуэли с Новинским. Петр Иванович отказывается и растолковывает Александру бессмысленность поединка: сердца Наденьки ему уже не вернуть, а вот приобрести ее ненависть можно наверняка, если причинить вред графу. Более того, дядя раскрывает племяннику что станет с ним в случае, если он убьет Новинского (ссылка, каторга). Петр Иванович пытается втолковать молодому человеку, что соперника можно было переиграть, если б Александр не наделал всех своих глупостей, а сумел бы незаметно убедить Наденьку в своем превосходстве – прежде всего интеллектуальном – над графом. Он доказывает, что не Наденька виновата, что полюбила Новинского, а Александр допустил тактический просчет. Кончается все тем, что Александр заливается слезами, а утешать его приходит жена Петра Ивановича, молоденькая тетушка Александра – Лизавета Александровна.

Часть вторая

Проходит год. «Александр мало-помалу перешел от мрачного отчаяния к холодному унынию. Он уже не гремел проклятиями… против графа и Наденьки, а клеймил их глубоким презрением». Тетушка тратит массу времени на утешение племянника. Александру же нравится играть роль страдальца. Он требует от любви полнейшего самоотвержения, мало что предлагая взамен (вздохи, взгляды, лежание у ног). На возражение Лизаветы Александровны, что настоящая любовь не стремится продемонстрировать себя всем и каждому, Александр нескромно замечает, что, например, любовь Петра Ивановича к жене запрятана так глубоко, что ее совсем не видно.

Та мысленно соглашается с ним, поскольку, хоть она и не имеет права жаловаться на мужа (обеспеченность, занятость делом и вежливость Петра Ивановча вошли в поговорку), ей подсознательно хочется большего проявления чувства к ней, нежели кредитный билет или новая мебель. Лизавета Александровна порой чувствует себя еще одной красивой вещью в хорошей квартире мужа; вещью, которую завели лишь следуя приличиям.

Однажды Александр приходит к тетке «в припадке какого-то злобного расположения духа на весь род людской». Оказывается, Александра в очередной раз «предали». Один его друг, которого Адуев не видел много лет, встретился Александру на Невском проспекте. Едва Александр собрался приступить к «искренним излияниям», тот, сообразно с приличиями, осведомился о службе Александра, сообщил кое-что о своих успехах и отправился на званый обед, не забыв, впрочем, пригласить приятеля к себе на другой день. На ужине у него помимо Александра присутствует еще с десяток гостей. Вместо того, чтобы бросить их всех и предаться задушевной беседе с одним только Александром, который с капризным и надутым видом сидит в одиночестве на диване, друг то предлагает ему поиграть в карты, то протягивает сигару, то трубку, то зовет присоединиться к компании, то предлагает помощь, если Александр нуждается в деньгах и т. д. Все это вызывает в Александре бурю негодования. Он начинает рассказывать о своей несчастной любви, а его друг смеется. Александр зачитывает Лизавете Александровне и Петру Ивановичу выдержки из французских романистов, которые весьма романтично и вычурно определяют дружбу. Петр Иванович выходит из себя. Он жестко выговаривает Александру, высмеивает романистов, напоминает, что «предавший» друг вел себя (после многих лет разлуки) более чем порядочно по отношению к Александру; заявляет, что племяннику пора прекращать ныть и жаловаться на людей, когда у него есть друзья, готовые ради него на многое (к таковым Петр Иванович причисляет и себя с женой). В ответ на мальчишеские колкости Александра, который объявляет всех своих знакомых персонажами басен Крылова, дядя задает ему вопрос, заслужил ли он от этих «зверей» столь хорошее отношение (продвижение по службе, приглашения в дом, протекцию), ничего не сделав для них самолично, без его, Петра Ивановича, рекомендации. Наконец, дядя напоминает Александру, что тот уже четыре месяца не писал матери, а стало быть вообще не вправе рассуждать о любви или чем-то возвышенном.

Александр совершенно раздавлен. «Как в свои лета, позволив себе ненавидеть и презирать людей, рассмотрев и обсудив их ничтожность, мелочность, слабости, перебрав всех и каждого из своих знакомых, он забыл разобрать себя! Какая слепота! И дядя дал ему урок, как школьнику, разобрал его по ниточке, да еще при женщине… Александр… дал себе слово строго смотреть за собой и при первом случае уничтожить дядю: доказать ему, что никакая опытность не заменит того, что вложено свыше…» Чтобы утешить его, Лизавета Александровна советует ему вернуться к литературному творчеству. Александр пишет повесть, где действие происходит в тамбовской деревне, а персонажи – «клеветники, лжецы и всякого рода изверги». Он читает повесть дяде с теткой. Петр Иванович пишет письмо знакомому редактору, в котором уверяет, что данная повесть – его сочинение, что он хочет ее опубликовать и непременно за вознаграждение. Получив ответ, он немедленно является к племяннику. Редактор раскусил обман; он отмечает: «Автор должен быть молодой человек. Он не глуп, но что-то путем сердит на весь мир… Самолюбие, мечтательность, преждевременное развитие сердечных склонностей и неподвижность ума, с неизбежным последствием – ленью, – вот причины этого зла. Наука, труд, практическое дело – вот что может отрезвить нашу праздную и больную молодежь». Редактор также пишет, что по его мнению у автора повести, т. е. у Александра, нет таланта. Александр сжигает все свои литературные опыты.

Дядя просит Александра помочь ему: составить конкуренцию некоему Суркову, компаньону Петра Ивановича. Сурков влюблен (а по мнению Петра Ивановича, думает, что влюблен) в Юлию Тафаеву, молодую вдову, и ради нее собирается усердно сорить деньгами, а брать их намерен из общего «дела». Александр начинает посещать Тафаеву, у них много общего (мечтательность, мрачноватый взгляд на мир без страстной любви). Вскоре Александр уже вновь влюблен, а Тафаева, воспитанная на сентиментальной французской литературе и рано отданная замуж за человека намного ее старше, платит ему взаимностью. Начинаются разговоры о свадьбе. Александр обращается с просьбой о содействии к Лизавете Александровне, умоляя хранить все приготовления в тайне от дяди. Тетка наносит Юлии визит, та ужасается тому, что Лизавета Александровна молода и красива. Тафаева начинает активно протестовать против общения Александра с четой Адуевых. Александр же относится к Юлии крайне деспотично, требует беспрекословного повиновения и исполнения самой вздорной своей прихоти (запрещает выезжать, отгораживает Тафаеву от всех знакомых мужского пола). Юлия все это с удовольствием сносит, ищет постоянного общества Александра, но вскоре им становится скучно. Александр начинает придираться к Юлии, понимает, что зря потерял два года (пострадала в очередной раз его карьера), что ему хочется вырваться от Юлии, общаться с приятелями, ездить в свет, работать – а она по-прежнему страстно и деспотично требует, чтобы он принадлежал лишь ей. Юлия устраивает сцены, унижается, умоляет даже жениться на ней с условием предоставления Александру полной свободы. Александр бросается за помощью к дяде: он не хочет жениться, но не знает, как вырваться из плена обстоятельств. С Юлией случается нервический припадок; Петр Иванович отправляется к ней и улаживает дело, объясняя ей, что Александр любить не умеет.

Александр впадает в апатию, он не появляется у дяди, охладевает к службе, ни к чему не стремится. «Вглядываясь в жизнь, вопрошая сердце, голову, он с ужасом видел, что ни там, ни сям не осталось ни одной мечты, ни одной розовой надежды… перед ним разостлалась, как степь, голая действительность». Противостоять этой действительности, устраивать свою жизнь в реальном мире Александр не готов. Он сходится со стариком Костяковым, брюзгой и скрягой, ходит с ним на рыбалку. Однажды они встречаются с пожилым дачником и его дочерью Лизой, которая всячески пытается обратить на себя внимание Александра. Тот разыгрывает перед ней роль дяди, учит ее трезвее относиться к жизни и любви, критикует Байрона. Сам за собой Александр замечает, что его интересуют в первую очередь особенности фигуры Лизы и ужасается перемене в своем доселе романтическом сознании. Отец Лизы с глазу на глаз запрещает Александру «дурить голову» его дочери и выгоняет его. Александр задумывается о самоубийстве, в этот момент мост, на котором он стоит, разводят, и Александр прыгает на твердую опору.

Осенью Александр получает от тетки записку с просьбой проводить ее на концерт: дядя нездоров. Музыка производит на Александра такое глубокое впечатление, что он плачет прямо в зале. Над ним смеются. Александр окончательно утрачивает веру в человечество, ищет «сна души» и решает вернуться в деревню. Он говорит Петру Ивановичу, что не упрекает его за попытки раскрыть племяннику глаза на вещи, но увидев вещи такими, какие они есть, он полностью разочаровался в жизни, в женщинах, в дружбе и прочих ценностях.

В Грачах Александр узнает, что Софья давно замужем и ожидает шестого ребенка. Мать поражается тому, как худ и бледен стал ее Сашенька, принимается откармливать его, позволяет целые дни проводить в бездействии. Анна Павловна намекает Александру, что ему пора жениться, но он отказывается. Александр много размышляет о том, как сломал его Петербург, вновь принимается писать, интересуется сельским хозяйством и вспоминает, насколько оторваны от действительности были его журнальные статьи о наземе и пр. В нем медленно пробуждается жажда деятельности, и он понимает, что должен вернуться в Петербург. Александр пишет учтивые письма дяде и тетке, признается, что стыдится своего эгоизма, и просит оказать ему моральную поддержку по возвращении в столицу. Александр также везет дяде «улику» – его пылкое письмо той грачевской тетке, в котором Петр Иванович когда-то рассуждал о желтых цветах в том же романтическом ключе, что и сам Алексндр.

Эпилог

Через четыре года после повторного приезда Александра в Петербург он наконец объявляет дяде, что женится и берет огромное приданое. Об этом он порешил с отцом невесты, а саму ее едва помнит. Дядя, который должен был бы гордиться таким поворотом событий, не может всей душой поддержать племянника. За это время в Петре Ивановиче произошли перемены. Он стал по-новому относиться к жене. Он пытается проявить свои чувства к ней, но уже поздно: Лизавете Александровне все равно, она ничего не хочет, живет, молча подчиняясь мужу, не реагирует на его робкие попытки показать, что он ее любит. Доктор находит у нее странную болезнь, говорит, что причина в том числе и в том, что у нее не было детей, советует как можно скорее переменить обстановку. Петр Иванович решает ради жены уйти в отставку, продать завод, увезти ее в путешествие, но Лизавета Александровна не готова принять от него такой жертвы. Она прожила жизнь в крепости, воздвигнутой вокруг нее супругом, и ей не нужны уже ни свобода, на запоздалая любовь. На вопрос мужа, любит ли она его, Лизавета Александровна монотонно отвечает, что привыкла к нему. Ей жаль прежнего Александра. Петр Иванович же, несмотря на то, что сам переосмыслил свое отношение к женитьбе, все же крепко обнимает племянника – впервые за все время их знакомства.