Текст книги "Все произведения школьной программы в кратком изложении. 8 класс"

Л. Н. Толстой

Лев Николаевич Толстой (1828—1910) родился 9 сентября в имении Ясная Поляна (Тульская губерния) в дворянской семье. Его отец – Н. И. Толстой был участником войны 1812 года. Толстой получил великолепное домашнее образование. После смерти отца и краткосрочной жизни в Москве Толстой едет в Казань, где поступает на восточный факультет Казанского университета; через год переводится на юридический факультет, но так и не закончив обучения, бросает университет.

Толстой служит чиновником, затем становится офицером и участвует в военных действиях на Кавказе. С началом Крымской войны он сражается за осажденный Севастополь, о чем позже напишет серию очерков.

Приехав в Петербург, он занимается литературной деятельностью, знакомится с другими литераторами. Однако вскоре Толстой разочаровывается в светской и литературной жизни. Он уезжает в деревню. В своем имении Ясной Поляне он основывает школу для крестьянских детей, издает педагогический журнал «Ясная Поляна», сам пишет «Азбуку» для того, чтобы учить детей грамоте. Именно в Ясной Поляне Толстой создает свои знаменитые романы «Война и мир», «Анна Каренина», повести, пьесы и рассказы, сделавшие его писателем мировой величины. Толстой активно участвовал в деятельности, направленной на просвещение народа, помогал крестьянам, когда в результате неурожая в ряде губерний вспыхнул голод.

Произведения Толстого переведены практически на все языки мира, он считается не только одним из русских величайших писателей, но и классиком мировой литературы.

Всеми уважаемый Иван Васильевич неожиданно меняет тему разговора: он убежден, что среда не влияет на образ мыслей человека, а все дело в случае. Он рассказывает историю своей юношеской влюбленности в красавицу Вареньку Б. Как и остальные молодые офицеры, Иван Васильевич проводил свои вечера на балах, кутил с товарищами, а не посещал университетских кружков и т. д. На балу у губернского предводителя он постоянно танцует с Варенькой, одетой в бело-розовое платье, чувствует, что его любовь взаимна. Иван Васильевич питает к предмету своей любви исключительно платоническое чувство.

Появляется отец Вареньки, «очень красивый, статный, высокий и свежий старик» с румяным лицом и роскошными усами (как у Николая I), полковник. Хозяева уговаривают его протанцевать мазурку с дочерью. Во время танца пара привлекает всеобщее внимание. Иван Васильевич умиляется тому, что полковник носит немодные опойковые сапоги, т. е. отказывает себе во многом, чтобы одевать и вывозить любимую дочь в свет. После мазурки отец подводит Вареньку к Ивану Васильевичу, и остаток вечера молодые люди проводят вместе.

Иван Васильевич возвращается домой под утро, но не может уснуть и отправляется бродить по городу в направлении дома Вареньки. Издалека он слышит звуки флейты и барабана, которые без конца повторяют одну и ту же визгливую мелодию. На поле перед домом Б. он видит, как прогоняют через строй солдат какого-то татарина за побег. Командует экзекуцией отец Вареньки, красивый статный полковник Б. Татарин умоляет солдат «помилосердствовать», но полковник строго следит, чтобы солдаты не давали ему ни малейшей поблажки. Один из солдат «мажет». Б. бьет его по лицу. Иван Васильевич видит красную, пеструю, мокрую от крови спину татарина и ужасается. Заметив Ивана Васильевича, Б. делает вид, что не знаком с ним, и отворачивается.

Иван Васильевич думает, что, вероятно, полковник прав, раз все признают, что он поступает нормально. Однако он не может понять причин, которые заставляли Б. жестоко бить человека, а не поняв, решает не поступать на военную службу. Любовь его идет на убыль. Так один случай переменил его жизнь и взгляды.

Глава I

Поездка на долгих

Дети (автор, Николенька, его брат Володя, сестра Любочка и дочь компаньонки Катенька) после смерти матери уезжают из загородного имения в Москву. Николеньке нисколько не грустно: умственный взор его обращен не в прошлое, а в будущее. Он старается не вспоминать ни о трауре, который вся семья носит по матери, ни о печальных событиях последнего времени, ни об общей скорби.

Бричка весело несется по проселочной дороге. На пешеходной тропинке встречаются богомолки. «Головы их закутаны грязными платками, за спинами берестовые котомки, ноги обмотаны грязными, оборванными онучами и обуты в тяжелые лапти. Равномерно размахивая палками и едва оглядываясь на нас, они медленным тяжелым шагом подвигаются вперед».

Рядом скачет другая бричка. Молодой ямщик «сбив на одно ухо поярковую шляпу, тянет какую-то протяжную песню». Его лицо и поза выражают ленивое, беспечное довольство жизнью, и Николеньке кажется, что верх блаженства – «быть ямщиком, ездить обратным и петь грустные песни».

Часа через полтора, утомленный дорогой, мальчик начинает обращать внимание на цифры, выставленные на верстах. Он делает различные математические вычисления в уме, чтобы определить время, когда они подъедут к станции.

Мальчик просит сопровождающего детей дядьку Василия пустить его на козлы. Василий соглашается. Ребенок пользуется такой счастливой минутой и уговаривает кучера Филиппа дать ему поправить лошадьми. Филипп дает ему сначала одну вожжу, потом другую; наконец все шесть вожжей и кнут переходят в руки автора. Мальчик совершенно счастлив. Он старается всячески подражать Филиппу, спрашивает у него совета. Но, как правило, Филипп остается недоволен. У него свои понятия об управлении экипажем.

Скоро впереди показывается деревня, в которой планировалось обедать и отдыхать.

Глава II

Гроза

«Облака, прежде рассыпанные по небосклону, которые, приняв зловещие, черные тени, теперь собирались в одну большую, мрачную тучу. Изредка погромыхивал дальний гром.

Гроза наводила невыразимо тяжелое чувство тоски и страха. До ближайшей деревни оставалось еще верст девять, а большая темно-лиловая туча, взявшаяся бог знает откуда, без малейшего ветра, но быстро подвигалась… Солнце, еще не скрытое облаками, ярко освещает ее мрачную фигуру и серые полосы, которые от нее идут до самого горизонта…

Мне становится жутко, и я чувствую, как кровь быстрее обращается в моих жилах. Но вот передовые облака уже начинают закрывать солнце; вот оно выглянуло в последний раз, осветило страшно-мрачную сторону горизонта и скрылось. Вся окрестность вдруг изменяется и принимает мрачный характер. Вот задрожала осиновая роща; листья становятся какого-то бело-мутного цвета, ярко выдающегося на лиловом фоне тучи, шумят и вертятся; макушки больших берез начинают раскачиваться, и пучки сухой травы летят через дорогу… Молния вспыхивает как будто в самой бричке, ослепляет зрение… В ту же секунду над самой головой раздается величественный гул, который, как будто поднимаясь все выше и выше, шире и шире, по огромной спиральной линии, постепенно усиливается и переходит в оглушительный треск, невольно заставляющий трепетать и сдерживать дыхание. Гнев божий! Как много поэзии в этой простонародной мысли!..

Когда пришла величественная минута безмолвия, обыкновенно предшествующая разражению грозы, чувства дошли до такой степени, что, продолжись это состояние еще четверть часа, я уверен, что умер бы от волнения». В это время из-под моста вдруг появляется нищий в лохмотьях «и с какой-то красной, глянцевитой культяпкой вместо руки, которую он сует прямо в бричку». Детей переполняет чувство холодного ужаса.

Василий развязывает кошелек; нищий, продолжая креститься и кланяться, бежит у самых колес, так что его недолго и раздавить. Наконец медный грош летит в окошко, и нищий отстает.

«Но вот дождь становится мельче; туча начинает разделяться на волнистые облака, светлеть в том месте, в котором должно быть солнце, и сквозь серовато-белые края тучи чуть виднеется клочок ясной лазури. Через минуту робкий луч солнца уже блестит в лужах дороги, на полосах падающего, как сквозь сито, мелкого прямого дождя и на обмытой, блестящей зелени дорожной травы. Я испытываю невыразимо отрадное чувство надежды в жизни, быстро заменяющее во мне тяжелое чувство страха. Душа моя улыбается так же, как и освеженная, повеселевшая природа».

Мальчик выпрыгивает из брички, срывает несколько влажных пахучих веток черемухи, бежит к карете и сует цветы Любочке и Катеньке.

Глава III

Новый взгляд

Дети едут жить к бабушке по линии своей покойной матери. Катенька очень волнуется по этому поводу. Когда Николенька спрашивает ее, в чем причина ее беспокойства, девочка пытается уклониться от разговора. Она то высказывает вслух сомнения относительно доброты бабушки, то пространно рассуждает, что ей «надобно когда-нибудь и перемениться». Наконец девочка признается, что боится предстоящей разлуки – ведь ее мать, Мими, была компаньонкой покойной матери Николеньки. Теперь же неизвестно, сойдется ли Мими характером со старой графиней. Кроме того, впервые Катенька указывает мальчику на имущественное неравенство между людьми – «у вас есть Петровское, а мы бедные – у маменьки ничего нет».

Николеньке кажется, что самое разумное в этой ситуации – «разделить поровну то, что имеем». Но для Катеньки это неприемлемо. Она говорит, что ей лучше всего пойти в монастырь, жить там и «ходить в черненьком платьице, в бархатной шапочке». Катенька плачет.

Взгляд Николеньки на вещи совершенно изменился, в нем в этот момент произошла моральная перемена, которую он впоследствии считал началом своего отрочества.

«Мне в первый раз пришла в голову ясная мысль о том, что не мы одни, то есть наше семейство, живем на свете, что не все интересы вертятся около нас, а что существует другая жизнь людей, ничего не имеющих общего с нами, не заботящихся о нас и даже не имеющих понятия о нашем существовании. Без сомнения, я и прежде знал все это; но знал не так, как я это узнал теперь, не сознавал, не чувствовал».

Глава IV

В Москве

При первом свидании с бабушкой чувство подобострастного уважения и страха перед ней у Николеньки сменяется состраданием, а когда она, припав лицом к голове Любочки, зарыдала так, как будто перед ее глазами была ее любимая дочь, в мальчике пробуждается любовь к несчастной старухе. Ему неловко видеть печаль бабушки при свидании с внуками. Он понимает, что они «сами по себе ничто в ее глазах, что дороги только как воспоминание» .

Папа в Москве почти совсем не занимается детьми и сильно теряет в глазах сына. Между девочками и Николенькой с Володей тоже появилась какая-то невидимая преграда. У тех и у других появляются свои секреты. Мими же в первое воскресенье выходит к обеду в таком пышном платье и с такими лентами на голове, что Николеньке становится окончательно ясно: теперь все пойдет иначе.

Глава V

Старший брат

Николенька только на год с небольшим моложе Володи. Братья росли, учились и играли всегда вместе. Между ними прежде не делали различия старшего и младшего, но именно с момента переезда в Москву Николенька начал понимать, что Володя ему больше «не товарищ по годам, наклонностям и способностям».

«Кто не замечал тех таинственных бессловесных отношений, проявляющихся в незаметной улыбке, движении или взгляде между людьми, живущими постоянно вместе: братьями, друзьями, мужем и женой, господином и слугой, в особенности когда люди эти не во всем откровенны между собой. Сколько недосказанных желаний, мыслей и страха – быть понятым – выражается в одном случайном взгляде, когда робко и нерешительно встречаются ваши глаза! Но может быть, меня обманывала в этом отношении моя излишняя восприимчивость и склонность к анализу; может быть, Володя совсем и не чувствовал того же, что я. Он был пылок, откровенен и непостоянен в своих увлечениях. Увлекаясь самыми разнородными предметами, он предавался им всей душой».

То на Володю находила страсть к рисованию, и он покупал на все свои деньги краски; то страсть к вещам, которыми он украшал свой столик, собирая их по всему дому; то страсть к романам, которые он доставал потихоньку и читал по целым дням и ночам. Младший брат невольно увлекался его страстями, но был слишком горд, чтобы в точности повторять все за Володей, и слишком молод и несамостоятелен, чтобы избрать новую дорогу. Но ничему Николенька не завидовал так сильно, как «счастливому благородно-откровенному характеру Володи, особенно резко выражавшемуся в ссорах». Младший брат всегда чувствовал, что Володя поступает хорошо, но не мог подражать ему. Например однажды Николенька разбил какой-то сувенир на столе брата и от злости, вместо извинений, стряхнул на пол и все остальное. Весь день Николенька не находил себе места, понимая, что сделал гадость и ломая себе голову, как выйти из дурацкого положения. Однако Володя избавил его от страданий. Спокойно и с достоинством он сам попросил прощения за то, что, возможно, чем-то обидел брата, и подал ему руку.

Глава VI

Маша

Наступает момент, когда в горничной Маше Николенька перестал видеть слугу женского пола, а стал видеть женщину, от которой могли зависеть, в некоторой степени, его спокойствие и счастье. Маше было лет двадцать пять, Николеньке – четырнадцать. Она была необыкновенно бела и роскошно развита.

Однако Николенька замечает, что старший брат и тут опередил его. Неоднократно он видит, как Володя удерживает Машу в объятиях. Николеньку «не удивлял самый его поступок, но то, каким образом он постиг, что приятно так поступать. И невольно захотелось подражать ему».

Мальчик иногда проводит часы под лестницей. Он все на свете готов отдать, чтобы быть на месте шалуна Володи.

Николенька стыдлив от природы, и его стыдливость еще увеличивается от убеждения в собственной уродливости. Он старается «презирать все удовольствия, доставляемые приятной наружностью, которыми пользовался Володя». Николенька «напрягал все силы своего ума и воображения, чтобы находить наслаждения в гордом одиночестве» .

Глава VII

Дробь

Мими ловит мальчиков за игрой с охотничьей дробью. Они получают жестокий нагоняй от бабушки. Попадает и отцу. Когда бабушка узнает, что это воспитатель Карл Иваныч дал детям порох, она распоряжается нанять французского гувернера, «а не дядьку, немецкого мужика». Папа предлагает взять в дом St.-Jerome’a, который пока давал мальчикам частные уроки.

Через два дня после этого разговора Карл Иваныч, который прожил в доме родителей Николеньки много лет и вырастил обоих братьев, уступает свое место молодому щеголю французу.

Глава VIII

История Карла Иваныча

Поздно вечером накануне отъезда Карл Иваныч рассказывает Николеньке историю своей непростой жизни. По его словам, его «судьба быть несчастливым с самого детства и по гробовую доску». Карлу Иванычу всегда платили злом за добро, которое он делал людям.

В его жилах течет благородная кровь графов фон Зомерблат. Карл родился спустя всего шесть недель после свадьбы. Муж его матери не любил маленького Карла. В семье родился еще маленький брат Йоганн и две сестры, а Карл всегда считался чужим в собственном семействе. Только мать ласкала ребенка, несмотря на явную антипатию к нему мужа. Когда Карл подрос, мать отдала его в учение к сапожнику Шульцу. Господин Шульц считает Карла очень хорошим работником и готовит к тому, чтобы сделать из мальчика себе подмастерье.

Объявляется рекрутский набор. Карл не должен идти в солдаты, потому что жребий выпадает его брату. Отец в отчаянии. Чтобы не доставлять горя семье, Карл отправляется в армию вместо брата – поскольку он все равно никому не нужен.

Глава IX

Продолжение предыдущей

Во время войны с Наполеоном Карл попадает в плен. У него сохраняются три червонца, зашитые в подкладку матерью. Карл решается бежать и предлагает за себя выкуп. Но французский офицер не берет денег с бедного человека. Он убеждает Карла купить ведро водки солдатам и, когда они заснут, бежать.

На дороге Карл встречает повозку. Добрый человек спрашивает Карла о его судьбе и соглашается помочь. Карл начинает работать на его канатной фабрике и поселяет в своем доме. Полтора года Карл работает на канатной фабрике, но жена хозяина, молоденькая, хорошенькая дама, влюбляется в Карла и признается ему в этом. Карл добровольно покидает хозяина, чтобы не быть причиной осложнения его отношений с женой.

Карл Иваныч подчеркивает, что он «много испытал и хорошего и дурного в своей жизни; но никто не может сказать, чтоб Карл Иваныч был нечестный человек».

Глава X

Продолжение

Девять лет Карл не видел матери и даже не знал, жива ли она. Карл возвращается в родительский дом. И мать и остальная семья очень рады его видеть. Оказывается его ждали дома все девять лет.

Карл знакомится с генералом Сазиным. Он берет Карла с собой в Россию учить детей. Когда генерал Сазин умирает, мама Николеньки зовет Карла Иваныча к себе. «Теперь ее не стало, и все забыто. За свою двадцатилетнюю службу он должен теперь, на старости лет, идти на улицу искать свой черствый кусок хлеба».

Глава XI

Единица

По окончании годичного траура бабушка начинает изредка принимать гостей, в особенности детей. В день рождения Любочки тоже приходят гости, в том числе Сонечка Валахина, которая очень нравится Николеньке. Но до начала праздника мальчики еще должны ответить учителю урок по истории. Володя прекрасно справляется с заданием, а Николенька ничего о крестовом походе Людовика Святого сообщить не может.

Тогда он принимается вслух «врать все, что только приходило в голову». Учитель ставит Володе пять, а Николеньке – две красиво начерченных единицы (за урок и за поведение). Володя не выдает брата гувернеру – «он понимал, что его нужно спасти на нынешний день. Пускай накажут, только бы не нынче, когда гости».

Глава XII

Ключик

Папа очень любит Любочку. Помимо серебряного сервиза, он купил ей на именины бонбоньерку (конфеты), которая осталась во флигеле, где живет папа. Он просит Николеньку принести подарок, сообщает, что ключи лежат на большом столе в раковине.

В кабинете отца мальчику попадается на глаза шитый портфель с висячим замочком. Ему хочется попробовать, подойдет ли к замку в нем маленький ключик. Испытание увенчалось полным успехом, портфель открылся, и Николенька нашел в нем целую кучу бумаг.

От того, что он совершил этот поступок (влез без разрешения в чужой портфель, Николеньке стыдно и неловко. Под влиянием этого чувства он старается как можно быстрее закрыть портфель. Однако ему «в этот достопамятный день суждено было испытать всевозможные несчастия:

вложив ключик в замочную скважину, он повернул его не в ту сторону, воображая, что замок заперт, вынул ключ, и – о ужас! – в руках была только головка ключика».

Глава XIII

Изменница

В отчаянии от того, что ему предстоит нести наказание сразу за столько проступков, Николенька возвращается с конфетами в залу и, нечаянно наступив ей на платье гувернантки Корнаковых, рвет его. Сонечке это очень нравится. Николенька и второй раз, уже нарочно, цепляет каблуком ее юбку. Сонечка едва сдерживается от смеха, что льстит самолюбию мальчика.

St.-Jerome делает своему воспитаннику замечание, угрожает расправой за отвратительные шалости. Но Николенька «находился в раздраженном состоянии человека, проигравшего более того, что у него есть в кармане, который боится счесть свою запись и продолжает ставить отчаянные карты уже без надежды отыграться, а только для того, чтобы не давать самому себе времени опомниться». Мальчик дерзко улыбается и уходит от гувернера.

Дети начинают игру, суть которой сводится к тому, что каждый выбирает себе пару. К крайнему оскорблению самолюбия Николеньки, он каждый раз остается лишним, Сонечка всегда выбирает Сережу Ивина. Через некоторое время Николенька видит, что Сонечка и Сережа целуются, а Катенька держит возле их голов платок, чтобы никому не было видно, что там происходит.

Глава XIV

Затмение

Николенька чувствует презрение ко всему женскому полу вообще и к Сонечке в особенности. Ему вдруг «чрезвычайно захотелось буянить и сделать какую-нибудь такую молодецкую штуку, которая бы всех удивила. Бывают минуты, когда будущее представляется человеку в столь мрачном свете, что он боится останавливать на нем свои умственные взоры, прекращает в себе совершенно деятельность ума и старается убедить себя, что будущего не будет и прошедшего не было. В такие минуты, когда мысль не обсуживает вперед каждого определения воли, а единственными пружинами жизни остаются плотские инстинкты, я понимаю, что ребенок, по неопытности, особенно склонный к такому состоянию, без малейшего колебания и страха, с улыбкой любопытства, раскладывает и раздувает огонь под собственным домом, в котором спят его братья, отец, мать, которых он нежно любит». Под влиянием подобных мыслей Николенька решает выместить внутреннее неудовлетворение на St.-Jerome’е и в ответ на замечание гувернера показывает ему язык и заявляет, что не будет слушаться. St.-Jerome обещает дать мальчику розог. Изо всех сил Николенька бьет гувернера и кричит, что он ужасно несчастлив, а окружающие гадки и отвратительны. St.-Jerome выносит его из залы, запирает в чулане и распоряжается принести розги.

Глава XV

Мечты

Николенька «смутно предчувствовал, что пропал безвозвратно». Он принимается мысленно воображать себе драматические и сентиментальные картины своих отношений с семьей. То он заявляет отцу, что узнал тайну своего рождения и не может больше оставаться в его доме. То он воображает себя уже на свободе, в гусарах. То ему представляется война: со всех сторон несутся враги, Николенька размахивается саблей и убивает одного, другого, третьего. Генерал подъезжает и спрашивает, где спаситель Отечества. То Николенька представляет, что он сам уже генерал. То ему видится, как государь благодарит его за службу и обещает исполнить любое его желание. И тогда-то Николенька непременно попросить позволения уничтожить своего заклятого врага, иностранца St.-Jerome’a.

Николеньке приходит мысль о Боге, и мальчик дерзко спрашивает его, за что Бог наказывает его – ведь Николенька не забывал молиться утром и вечером, так за что же он страдает? «Положительно могу сказать, что первый шаг к религиозным сомнениям, тревожившим меня во время отрочества, был сделан мною теперь, не потому, чтобы несчастие побудило меня к ропоту и неверию, но потому, что мысль о несправедливости провидения, пришедшая мне в голову в эту пору совершенного душевного расстройства и суточного уединения, как дурное зерно, после дождя упавшее на рыхлую землю, с быстротой стало разрастаться и пускать корни».

Николенька воображает, что умрет от горя, и тогда папа выгонит St.-Jerome’a из дома со словами: «Вы были причиной его смерти, вы запугали его, он не мог перенести унижения, которое вы готовили ему… Вон отсюда, злодей!» После сорока дней душа мальчика улетает на небо, где он видит «что-то удивительно прекрасное, белое, прозрачное, длинное…» Так Николенька воссоединяется с мамой.

Глава XVI

Перемелется – мука будет

Николенька ночует в чулане. Наказание его ограничивается заточением, Дядька Николай приносит ему обед, и когда мальчик жалуется, что его ожидает страшное наказание и унижение, Николай спокойно отвечает: «Перемелется, мука будет» .

St.-Jerome ведет Николеньку к бабушке. Она объявляет внуку, что гувернер отказывается работать в ее доме из-за его плохого поведения, и заставляет Николеньку просить у St.-Jerome’a прощения. Она вспоминает покойницу-дочь, которая была бы опозорена поведением сына, начинает рыдать, у нее начинается истерика. Мальчик бросается вон из комнаты, налетает на отца. Тот мягко журит Николеньку за то, что он без спроса трогал портфель в кабинете. Захлебываясь рыданиями, Николенька умоляет отца выслушать его и защитить. Он жалуется на то, что гувернер постоянно унижает его. У Николеньки начинаются конвульсии. Папа берет его на руки и несет в спальню. Мальчик засыпает.

Глава XVII

Ненависть

Николенька испытывает настоящее чувство ненависти к St.-Jerome’у. «Он был не глуп, довольно хорошо учен и добросовестно исполнял свою обязанность, но он имел общие всем его землякам и столь противоположные русскому характеру отличительные черты легкомысленного эгоизма, тщеславия, дерзости и невежественной самоуверенности. Все это мне очень не нравилось.

Я нисколько не боялся боли наказания, никогда не испытывал ее, но одна мысль, что St.-Jerome может ударить меня, приводила меня в тяжелое состояние подавленного отчаяния и злобы.

Карла Иваныча я любил, помнил его с тех пор, как самого себя, и привык считать членом своего семейства; но St.-Jerome был человек гордый, самодовольный, к которому я ничего не чувствовал, кроме того невольного уважения, которое внушали мне все большие. Карл Иваныч был смешной старик-дядька, которого я любил от души, но ставил все-таки ниже себя в моем детском понимании общественного положения.

St.-Jerome, напротив, был образованный, красивый молодой щеголь, старающийся стать наравне со всеми. Карл Иваныч бранил и наказывал нас всегда хладнокровно, видно было, что он считал это хотя необходимою, но неприятною обязанностью. St.-Jerome, напротив, любил драпироваться в роль наставника; видно было, когда он наказывал нас, что он делал это более для собственного удовольствия, чем для нашей пользы. Он увлекался своим величием».

Глава XVIII

Девичья

Роман Николеньки с горничной Машей заканчивается ничем. Она влюблена в слугу Василия. Николай (родной дядя Маши) воспротивился замужеству своей племянницы с Василием, которого он называл человеком несообразным и необузданным.

Несмотря на то, что проявления любви Василия были весьма странны и несообразны (например, встречая Машу, он всегда старался причинить ей боль, или щипал ее, или бил ладонью, или сжимал ее с такой силой, что она едва могла переводить дыхание), но самая любовь его была искренна.

Николенька принимается мечтать о том, как, когда вырастет и вступит во владение имением, призовет к себе Машу и Василия, подарит им тысячу рублей и разрешит пожениться, а сам «уйдет в диванную». Мысль о пожертвовании своего чувства в пользу счастья Маши греет самолюбие Николеньки.

Глава XIX

Отрочество

«Мне кажется, что ум человеческий в каждом отдельном лице проходит в своем развитии по тому же пути, по которому он развивается и в целых поколениях, что мысли, служившие основанием различных философских теорий… каждый человек более или менее ясно сознавал еще прежде, чем знал о существовании философских теорий…

Мысли эти представлялись моему уму с такою ясностью и поразительностью, что я даже старался применять их к жизни, воображая, что я первый открываю такие великие и полезные истины.

Раз мне пришла мысль, что счастье не зависит от внешних причин, а от нашего отношения к ним… и я дня три, под влиянием этой мысли, бросил уроки и занимался только тем, что, лежа на постели, наслаждался чтением какого-нибудь романа и едою пряников с кроновским медом…

Но ни одним из всех философских направлений я не увлекался так, как скептицизмом. Я воображал, что, кроме меня, никого и ничего не существует во всем мире, что предметы не предметы, а образы, являющиеся только тогда, когда я на них обращаю внимание…

Из всего этого тяжелого морального труда я не вынес ничего, кроме изворотливости ума, ослабившей во мне силу воли, и привычки к постоянному моральному анализу, уничтожившей свежесть чувства и ясность рассудка».

Глава XX

Володя

«Редко, редко между воспоминаниями за это время нахожу я минуты истинного теплого чувства, так ярко и постоянно освещавшего начало моей жизни. Мне невольно хочется пробежать скорее пустыню отрочества и достигнуть той счастливой поры, когда снова истинно нежное, благородное чувство дружбы ярким светом озарило конец этого возраста и положило начало новой, исполненной прелести и поэзии, поре юности».

Володя поступает в университет, выказывает необыкновенные познания, «появляется дома в студенческом мундире с шитым голубым воротником, в треугольной шляпе и с позолоченной шпагой на боку…

Бабушка в первый раз после кончины дочери пьет шампанское, поздравляет Володю. Володя в собственном экипаже выезжает со двора, принимает у себя знакомых, курит табак, ездит на балы…

Между Катенькой и Володей, кроме понятной дружбы между товарищами детства, существуют какие-то странные отношения, отдаляющие их от нас и таинственно связывающие их между собой».

Глава XXI

Катенька и Любочка

«Катеньке шестнадцать лет. Угловатость форм, застенчивость и неловкость движений уступили место гармонической свежести и грациозности только что распустившегося цветка.

Любочка невысока ростом и, вследствие английской болезни, у нее ноги до сих пор еще гусем и прегадкая талия. Хорошего во всей ее фигуре только глаза, и глаза эти действительно прекрасны. Любочка во всем проста и натуральна; Катенька же как будто хочет быть похожей на кого-то. Любочка всегда ужасно рада, когда ей удается поговорить с большим мужчиной, и говорит, что она непременно выйдет замуж за гусара. Катенька же говорит, что все мужчины ей гадки, что она никогда не выйдет замуж, и делается совсем другая, как будто она боится чего-то, когда мужчина говорит с ней. Любочка вечно негодует на Мими за то, что ее так стягивают корсетами, что «дышать нельзя», и любит покушать; Катенька, напротив, часто, поддевая палец под мыс своего платья, показывает нам, как оно ей широко, и ест чрезвычайно мало». Но Катенька больше похожа на большую и поэтому гораздо больше нравится Николеньке.

Глава XXII

Папа

Папа особенно весел с тех пор, как Володя поступил в университет, и чаще обыкновенного приходит обедать к бабушке.

Папа понемногу спускается в глазах сына «с той недосягаемой высоты, на которую его ставило детское воображение». Николенька уже позволяет себе думать о нем, судить его поступки.

Однажды вечером отец входит в гостиную, чтобы взять с собой на бал Володю. Любочка сидит за роялем и учит второй концерт Фильда, любимую пьесу покойной матери. Между Любочкой и покойной – удивительное сходство, что-то неуловимое в движениях, в мимике, в манере говорить. Отец молча берет дочь за голову и целует с такой нежностью, какой сын никогда не видел от него.

Мимо проходит горничная Маша, которая, потупившись, хочет обойти барина. Отец останавливает Машу, наклоняется к ней и вполголоса говорит, что девушка все хорошеет.

Глава XXIII Бабушка

Бабушка изо дня в день становится слабее. Но характер, гордое и церемонное обращение ее со всеми домашними нисколько не меняется. Однако врач посещает ее уже ежедневно, устраивает консилиумы.

Однажды детей отправляют гулять во внеурочное время. Подъезжая назад к дому, они видят черную крышку гроба у входа. Бабушка умерла. Николенька не жалеет о бабушке, «да едва ли кто-нибудь искренно жалеет о ней».