Текст книги "Выстрел на утреннем шоссе"

Автор: Игорь Самарский

Выстрел на утреннем шоссе. Любовная драма.

Резкими рывками, неоткуда взявшийся ветер, разбрасывал вещи, по свинцовому полотну дороги и в

траву, растущую пушистыми, пахучими, клоками по обочине. Только беззаботное щебетание утреннего

жаворонка, весело разливающего свои любовные трели над парующим невдалеке полем, изредка

нарушало эту идиллию июльского, наливающегося жизнью, под ослепительным кругом солнца, утра…

Молочный туман, стоящий пластами слоеного пирога над этим полем, упиравшимся в далекую лесную

полосу, поредел и постепенно начал рассеиваться.

В конце дороги, появилась далекая, рокочущая точка, большегрузного автомобиля. Нестерпимый запах

мочи, ударил ей в ноздри и она пошевелила головой…

Они познакомились по интернет.

Катерина всю жизнь мечтала о рыцаре на белом коне и вот он появился – ослепительно приятный, в

меру сдержанный, с очаровывающими джентльменскими манерами, шикарным коттеджем-виллой,

крутым «ленд-ровером» в придачу и ежедневными охапками цветов.

Потом он признался, что ему было ужасно скучно сидеть на утренних совещаниях, когда менеджеры

докладывали о состоянии дел в компании. В эти моменты он ради развлечения давил кнопки

мобильного, исследуя очередной сайт знакомств.

Контакт был стремительно быстрым, обрушившимся на нее, словно потоки ниагарского водопада. Она

была похожа на одинокий камень, стоящий среди бушующих у подножья скалы волн.

Катерина , словно цветок, пробившийся через жирную толщу асфальта, тянулась к свету, к новой,

неизведанной еще ею жизни. Среди потоков людей, проходящих мимо и абсолютно равнодушных к

этому нежному источнику жизни, она чувствовала себя изгоем.

Сауна, река шампанского, его друзья, доказывающие с красными лицами у кого круче тачка,

оглушающая музыка, неизвестные девицы рядом, туман в голове, какая-то боль в животе смешанная с

приступами наслаждения, когда он ее обнимал и целовал взасос, сжимая до боли ее красивые груди -

все это перемешалось в розовом тумане нового общества.

Это промелькнуло, удивительно быстро, как мелькают цветные картинки в подаренном мамой

калейдоскопе, в ее маленьких пухлых ручках далекого, призрачно далекого детства.

Она купалась в роскоши его виллы, слуги метались и униженно лебезили перед ней, выполняя любую

прихоть, как оказалось потом – очередной его «пассии». Её руки покрылись бриллиантовыми

перстнями и на шее, на очередном рауте в посольстве Индии, засверкало умопомрачительное колье,

ценою в двести тысяч долларов. Она была на «седьмом небе» от счастья и считала, что ее фортуна

наконец-то повернулась к ней своим труднодоступным лицом.

Павел оказался на редкость вспыльчивым и ревнивым.

Первый месяц их отношений прошел довольно гладко и без осложнений. Поездка в Канны на

фестиваль, французская Ривьера, прогулки по морю на катере, шикарные рестораны и танцболы,

перелет в Майами, пляжи, бары, бассейны, пальмы…

Через некоторое время, в сознании стала набиваться странная оскомина…

Тоска.

Неподдельная, охватывающая тугим обручем безысходности – грусть и печаль. Усталость, которая

начала понемногу надоедать и неожиданно часто стала нагружать ее шикарное тело…

Иногда, он отлучался по делам в ту или иную страну. Катерина, вынуждена была сидеть на закрытой

вилле, охранники которой получали строгие приказы – следить за ней и не выпускать ее из виду ни под

каким предлогом.

На него не произвело никакого впечатления известие, когда он узнал, что у нее есть шестилетний сын,

которого она оставила у престарелой матери в России. На ее просьбу – отпустить ее как мать к ее

собственному ребенку, Павел отреагировал с презрительной ухмылкой и насмешкой:

– А ты думала, что попала в сказку ? Нет милая ! Ты вляпалась в жизнь ! Сиди и не дергайся. С твоим

отпрыском ничего не станется…

Именно здесь пробежала «первая» крыса, по блистающему паркету их отношений.

Первая вспышка ненависти, проскочила и вонзилась в ее сердце как молния в одиноко стоящее дерево

на холме.

По сути, этот посторонний мужчина, оскорбил ее материнские чувства, выше которых, она вообще

ничего не ставила.

Неимоверная тоска по сыну, заливала ее горючими слезами в той же мраморной ванне-джакузи, куда

она падала в очередном приступе нестерпимо жгущей материнской любви.

Его сексуальное к ней отношение уже не напоминало любовную джентльменскую игру, а было похоже

на ежедневное изнасилование, в любую минуту, в которую хочется именно ему.

«Пати», «рауты», визиты в ночные клубы, продолжались с завидной регулярностью.

Она вдруг обнаружила, что представляет собой всего лишь «упакованную» куклу, необходимый

атрибут всей этой великосветской мишуры, как обязательное условие присутствия при ее «партнере»,

на этих бесконечных пирушках и приемах.

Иногда Павел неожиданно исчезал прямо среди веселья, и появлялся, как ни в чем не бывало через час-

два, мило улыбаясь и ссылаясь на какие-то необходимые немедленные встречи и переговоры.

Однажды она перехватила взгляд его партнера по бизнесу, который стоял в стороне возле колонны на

приеме в Доме Правительства, и с прищуренными глазами внимательно «раздевал ее до гола».

Она улыбнулась в ответ. Именно в этот момент Павел отсутствовал на очередных «переговорах».

Александр, так он представился, пригласил ее в дальнюю незаметную комнату, где слуги накрыли

небольшой столик с фруктами и шикарным «Мартини»:

– Катерина. Вы обаятельная, шикарная женщина. Я надеюсь вы знаете это, – он обворожительно

улыбнулся.

– Предполагаю, – она элегантно закинула ногу на ногу, обнажив шикарное бедро в черном дорогущем,

французском чулке на подтяжках…

– Хоть я и его партнер, но вы же знаете – в бизнесе нет друзей, только партнеры. А ваш парень – совсем

не святой, – он внимательно на нее взглянул.

Катерина отвела глаза и сделала медленный, длинный глоток мартини…

– Дабы быть к вам честным и открытым, скажу про себя. Я женат и у меня двое детей. Это накладывает

некоторые обязательства на мою жизнь и поведение. Как мать, вы должны меня понять, – он сделал

паузу.

Катерина с удивлением на него взглянула.

– Откуда вы знаете ?

– Видите ли Катя, вечеринки, тусовки, сауны… Павел иногда бывает болтлив не в меру. И несдержан в

ваших оценках. Именно это подтолкнуло меня на контакт с вами. Я чувствую, что вы – одинокий,

тоскующий человек. Некая жар-птичка, попавшая в золотую клетку и мечтающая из нее освободиться.

Я не прав?

– Возможно, – снова сделала непроизвольный глоток янтарной жидкости.

– У меня же, совсем иная история. Моя жена, совершенно изменилась со времени свадьбы. Я по сути

очень мягкий человек и давал ей полную свободу в поведении, против того, что делает Павел. Может я

был и не прав, но эта её свобода сыграла со мной злую шутку…

Она с интересом на него посмотрела. Александр продолжал и голос его сделался немного хриплым:

– Ирина, в мое отсутствие познакомилась с моим боссом – послом Украины в Нигерии. Я представляю

торговые интересы нашей страны в этой Африканской глубинке, набитой нефтью и деньгами… К

сожалению… «добрые» люди не раз помогали мне, указывая где и как она проводила свои вечеринки.

Я это видел собственными глазами. Это было ужасно больно. Но я ничего сделать не могу. Терять

внешнеэкономическую деятельность, не имею права. Это мой бизнес и моё благополучие. К тому же –

двое детей которых надо выводить в жизнь. Вы меня понимаете ?

Катерина утвердительно кивнула и ее глаза налились слезами от нахлынувших воспоминаний о

собственном сыне. Неожиданно рука Александра, легла на ее локоть и нежно его погладила. Она не

отдернула свою руку… Только по телу пробежала быстрая волна знобящих мурашек. Он продолжал:

– Ирина конечно эффектная леди. И я, возможно, сделал ошибку, женившись на ней. Но жизнь назад не

повернешь просто даже ради детей. Мои отношения с ней давно перешли в ранг платонизма. Мы даже

спим в разных комнатах. Как-то все незаметно вошло в этот ритм и мы оба не противимся создавшейся

ситуации. Возможно она знает то, что я знаю о ней. Но ничего не собирается менять, чувствуя

уверенность в своих силах и необратимость жизни. Видимо я не особенно хорошо разбираюсь в

чувствах и побуждениях женщин. Это моя беда. Беда моего мягкого характера. Как мужчина, я глубоко

страдаю и желаю себе любви яркой как молния, обволакивающей как туман марихуаны, и искренней,

как лесной ручеек, текущий в лесной глуши, переливающийся бликами счастья в редких лучиках

солнца…

Катерина закрыла глаза – его голос, стал убаюкивать и обволакивать, как пенка ванны, погружающееся

в нее тело. Она встрепенулась:

– Александр ! Вы употребляете наркотики ?

– Нет Катя! Конечно нет. Был просто опыт – попробовать – что же это такое. Но как оказалось, для

меня это просто – голова как бубен, и мысли, тянущиеся как жилы в густом киселе… Никакого кайфа.

Просто идиотская дурь и ничего более, – он извиняющиеся улыбнулся.

Кисть ее руки уже безвольно лежала на коже дивана, накрытая, его вздрагивающей от неизвестно чего

ладони. Его тихий с придыханием голос, медленно нагнетал на нее возбуждение:

– Я очарован вами Катя. Вы наверное та самая женщина, о которой я мечтал всю жизнь – мягкая,

ласковая, умная и сексуальная, любящая жизнь и детей, красивая и глубоко несчастная в собственной

жизни…

Она снова прикрыла глаза.

Мягкий, осторожный поцелуй в губы заставил ее вздрогнуть. Руки сами непроизвольно обвили его

шею. Его язык вошел глубоко ей в рот и забился в яростных судорогах, столкнувшись с ответной

реакцией мягкого язычка Катерины. По её телу разлилась жара чего-то приятного и нестерпимо

возбуждающего. Минуту, слившись в одно целое, страстно прижимались друг к другу, не в силах

оторваться, забыв про все на свете и где они…

В проходе двери, колыхнулась штора, и тихие шаги удалились в шумную тусовку людской вечеринки.

Наконец, она добилась от Павла разрешения выезжать без него на шопинг. Охрана, находилась внизу,

когда Александр, в неистовой ярости любви кончая, содрогался в экстазе на кушетке служебного

помещения уборщиц, очередного бутика или супермаркета. Ей было все равно где и в каком уровне

комфорта, они любили друг друга. «Алекс» – так уважительно она его назвала, делал все, что просила

она. Мягко, ласково и настолько ярко, что она испытывала множественные оргазмы в эти короткие, но

уже ставшими частые встречи. Он шутил, наблюдая как она приводит себя в порядок, поправляет

прическу, подкрашивает глаза и губы, рассказывая о том, сколько он заплатил очередной уборщице и

как это мило выглядело, за найм ее «клетушка» для проведения их любовной встречи. Его «ауди» он

ставил в квартале от намеченного магазина, прежде всего, строго соблюдая конспиративность встреч.

Это продолжалось два месяца.

Она и близко не догадывалась от том, что происходит с ее «гражданским мужем», и какая акция

готовится ей в отместку.

Как обухом по голове, прозвучал его голос в телефонной трубке:

– Привет дорогая. Ты знаешь какой ужасное событие произошло ?

– Нет конечно! Что случилось? – у нее сжалось сердце от «обруча», сдавившего его от кошмарного

предчувствия…

– Ты помнишь Александра? Ну того что в торгпредстве в Африканском?

У нее потемнело в глазах…

–…Так вот! Представляешь, на его «ауди» сегодня налетел «камаз» и размазал его в лепешку. Прикинь

– эмчеесники, вырезали куски мяса – всё, что остались от него прямо из железа на дороге…

Катерина рухнула в кресло, стоящее пред телефонным столиком… Разум помутился и она

отключилась.

Очнулась от того, что гувернантка смазывала её виски ваткой с нашатырем:

– Катерина Ивановна ! Что с вами! Я случайно зашла в комнату и увидела вас! Вы так бледны! Вызвать

скорую помощь ?

Она отстранила руку служанки и тяжело поднялась:

– Спасибо Люда. Не надо. Павел звонил ?

– Да. Почему-то мне на мобильный и спрашивал куда вы пропали. Поэтому я и осмелилась зайти к вам

в комнату.

– Правильно сделали. Пожалуйста, оставьте меня. Я в порядке…

Вечерний ужин прошел в напряженном молчании.

Она сослалась на головную боль и ущла спать в свою комнату. Павел проводил ее долгим,

насмешливым взглядом.

Через два дня, когда он вернулся из очередного турне по загранице, были назначены похороны

Александра. Павел уехал с вечера в офис и приказал ей, почему то, впервые, выйти без охраны на

перекресток выезда с виллы, где он заберет ее на своем «Ровере» к шести часам утра перед похоронами.

Она была в состоянии стресса и не придала этому особого значения, совершенно не соображая, что бы

это значило – ранние утренние сборы.

К назначенному времени, ее стройная фигура, одетая в траур, стояла на перекрестке шоссе. Ровно в

назначенную минуту, тихо шелестя шинами подкатило «авто» Павла.

Он был за рулем сам. Забираясь на высокую подножку «ровера», она неловко споткнулась и

поморщилась. Павел нервно курил, сидя за рулем. Он явно чего то ждал.

Наконец на дорожке появилась машина охраны. Она медленно объехала «Ровер» Павла и охранник…

«О…Ужас!» – перекинул в багажник «ровера», ее огромный импортный чемодан, с которым она

пришла к нему жить.

Волна нехорошего предчувствия и страха, перед этим чудовищем, сидящим за рулем сковала ее, как

кролика перед хищными, стеклянными глазами удава.

Она не могла говорить и двигаться, пока автомобиль, визжа тормозами на поворотах, быстро вывозил

ее куда-то далеко за пределы района.

Они остановились на пустынном шоссе.

Павел вышел и, обойдя авто, галантно открыл ей дверь.

– Выходи сука!– его глаза были налиты кровью и жаждой мести.

Словно в тумане, как сломанная деревянная кукла, она выбралась из машины.

Резкий удар ногой по коленке, свалил ее на асфальт дороги.

Приподнявшись Катерина облокотилась на кисть руки, безразлично глядя на струю крови, и лужу,

почему-то дымящуюся и образовавшуюся под коленкой ноги.

Она не чувствовала боли, только перед глазами, стояло лицо Александра, собственного сына, матери, и

давно умершего отца… Картины детства и сексуальной близости с любимым Алексом, медленно

проплывали в ее сознании.

Её чемодан, неожиданно очутился рядом с ней. Она подняла глаза.

Павел дернул затвор пистолета и медленно навел ствол прямо ей в лоб.

Безвольно закрыла глаза.

Павел отвел ствол в сторону.

Грохот выстрела бросил ее тело на асфальт. Пуля, врезавшись в замок чемодана, вырвала его вместе с

куском пластмассы корпуса. Крышка отлетела в сторону, чемодан перевернулся и вещи Катерины,

разметало по всей плоскости дороги.

Павел медленно положил пистолет во внутреннюю кобуру на поясе брюк и приблизился к

распростертому телу Катерины. Рука медленно расстегнула ширинку. Тугая струя мочи, оросила лицо и

тело, лежащей возле машины женщины.

Дорого была пуста.

Через секунду взревел мотор. Из под колес вырвался сизый дым пробкусовки, шины завизжали

противным, режущим слух звуком и «ровер», как сорвавшийся с привязи мустанг, исчез в дали

туманного июльского утра…

....

Водитель дальнобойщик, с осторожностью сбросил скорость, подъезжая к непонятному месту на

шоссе.

Он остановил неподалеку свой трейлер и с опаской спустился из кабины, на дорогу.

Катерина, ничего не соображая, смотрела по подходившего человека, пытаясь понять, что произошло и

почему такой странный запах.

Водитель стал поднимать разбросанные вещи и попытался ее поднять:

– Женщина! С вами все в порядке? Вас сбила машина?

Она стояла и покачивалась, инстинктивно поправляя прическу, пока водитель трейлера, собирал ее

разбросанные по шоссе и обочине вещи. Гром выстрела, стоял у нее в ушах и она, попыталась

осмотреть себя, одернув юбку и строгий траурный пиджак.

Кроме кровоподтека на колене – ничего не обнаружила.

Замерла, прислушиваясь в собственному телу. Из-за забытья, ее вывел голос водителя:

– Я уже погрузил ваши вещи. Пойдемте у кабину. Я отвезу вас в больницу.

Опираясь на мужские руки, она поднялась в кабину трейлера и только сейчас, здесь, когда взревел

мотор тягача, – все поняла…

....

Жаворонок уселся на косметичку, незамеченную водителем в траве на обочине и продолжил свою

любовную, беззаботную трель.

….

© Copyright: Игорь Самарский, 2012

Свидетельство о публикации №212112500779