Текст книги "Договор Тьмы и Света"

Хотя, однажды Мор меня просветил, рассказав, что во время нашей общей инициации, мои братья почувствовали некий поток необъяснимой и вовсе уж устрашающей энергии, прямиком вошедшей именно в мою часть сознания в момент, когда я находился в отключке. И это, вдобавок к тому, что уже в меня «втекло» ранее. Какова была его природа… неизвестно, ибо я ни разу не почувствовал присутствия чего-то запредельного, если конечно не учитывать таковым всё, что с нами тогда произошло.

Но, однако ни сам Мор, ни Раздор, ни Голод не стали относится ко мне, как-то по-другому. Никогда я не ощущал с их стороны ни намёка на сомнения, касаемо меня.

Что же тогда перевернуло сознание нынешнего «Творца»? Что так напугало и насторожило его разум и извратило душу?

Что бы там ни было, но времена, когда мы даже мыслили синхронно, канули в небытие, оставив после себя грустное послевкусие разочарования и некого налёта лёгкой, но весьма тревожной фатальности.

Тень стал скрытен не только со мной, но и со всеми остальными, создав личное пространство, в которое вход для нас был закрыт большую часть времени. Назвав своё творение Раем, он огородил его по периметру силовым экраном, снабдив весьма забавной крылатой охраной – ангелами, коих вполне серьёзно считал своими детьми. Ну, каждый сходит с ума по-своему, но зачем так-то конкретно и пугающе? Хотя к некоторым из его творений, положа виртуальную руку на столь же призрачное сердце, даже я успел искренне привязаться. И переживал безгранично эпопею, связанную с их становлением; грандиозными провалами и немыслимыми взлётами. Собственно говоря, таковых существовало двое.

Первый – архангел Люцифер… Денница… Падший… Сатана – он же – любимый сын Тени (Господа, Творца). Племянник и мой тайный духовный ученик, в которого я почти тайно вложил без остатка всю свою душу, стараясь передать не только знания, но и сам Дух нашей Матери Тьмы, вынужденно покинутой нами, а потому горячо любимой… на расстоянии (чем дальше, тем спокойнее) и почитаемой, но с серьёзной долей опасений. Случилось, что мой ученик однажды необъяснимо, без видимых причин, отдалился от меня. Но, когда я посетил Ад, всё стало на свои места. Денница, став настоящим творцом и созидателем, был вынужден скрывать свой грандиозный и самоотверженный труд даже от меня, своего наставника! Тренд времени – тотальное недоверие в отношении далёких и близких, заложенный Тенью, процветал и набирал обороты, наполняя Мироздание тлетворными миазмами лицемерия, лжи и озлобленности. Не только Земля и человечество, паразитирующее на планете, подвергалось разрушению всех моральных и нравственных основополагающих принципов, которым и без того тяжко приходилось. Гнил изнутри сам Рай со всеми своими чиновничьими институтами, ставшими исполнять всё более показушные действия, не имевшие даже в краткосрочной перспективе хоть какую-нибудь значимую ценность.

Но от печальной реальности бытия перейду ко второму творению моего брата, Тени, в котором он истинно не ошибся. Посвящённые звали это редкое несуразное дарование… «Няшкой». И неформальное имя, как понятно, отображало скорее упёртый, легко выносящий из равновесия любые закалённые мозги, характер, нежели изначальное предназначение данной «божьей твари». В отличие от Люцифера, Няшка создавался по абсолютно другому проекту, и являлся усовершенствованной продвинутой моделью Серии под кодовым наименованием «Пылающий образ 2XX-Z». Столь мудрёная аббревиатура немного погодя была решительно упрощена, и в мир пошла уже абсолютно другая маркировка, а именно: «Серафимы». Данные творенья задумывались моим братом, как высокоорганизованные кварк-нейтронные боевые многофункциональные всепогодные системы, основанные на платформе искусственного интеллекта, разработанного, как это не удивительно и печально звучит, мною лично для комплексных исследований таких поразительных во всех смыслах объектов, как чёрные дыры восьмого класса.

Не то, чтобы Тень украл мою разработку – скорее я её проиграл ему в споре, когда утверждал, что Тьма захочет немедленно вернуть нас обратно, ибо с нашим бегством потеряла слишком много бесценной и невозобновляемой разумной энергии, чего позволить себе в принципе не могла. Но шли годы, столетия. Целые эпохи мелькали в сложном калейдоскопе событий, состоящих из непрерывного созидания и соперничества нашей пятёрки, оказавшейся в центре дикой и только формирующейся молодой звёздной системы на периферии затрапезной галактики в убогой Вселенной, состоящей из трёх пространственных и одного временного измерения.

Время шло, а никто нас не пытался поиметь. Засим, спор решили прекратить. Я признался в своём поражении и вынужден был передать технологию своего детища Творцу, без права использовать её в личных целях…

Как я и опасался, Тень извратил все мои идеи, создав нечто невообразимо бестолковое, отвратное и ужасное. Что-то вроде шестикрылых подобий стрекоз, отдалённо напоминающих своим видом мифический русских чебурашек, если тем вырвали бы уши и присобачили с каждой стороны по три крыла, состоящих из высокоактивной, нещадно фонящей плазмы. Характером эти твари вышли под стать своему виду, и бросались на всё, что мыслило хоть чуть вразрез с генеральной линией, определяемой естественно самим хозяином Рая.

И лишь Няшка каким-то чудом получился у Тени на славу! Хотя сам брат посчитал того откровенным браком – сбоем, случившимся на конвейере где-то в глубинах океана на Титане, и сослал уникального, единственного в своём роде серафима, бороться с сорняками в райском саду. Более откровенного издевательства я не припомню…

Впервые я встретился с ним в одном из баров в центре Небесного Града. Няшка тогда нажрался особенно в стельку и безумствовал напропалую, громя посуду и мебель. Досталось даже картинам со стен, которые он виртуозно надевал на головы праздных зевак-ангелов, пришедших в питейное заведение промочить горло после рутинной работы, состоящей в бессмысленной охране периметра Рая от… меня, в то время как я находился, с разрешения, правда, Творца, в самом сердце того, что эти несчастные были призваны оберегать.

Так вот, Няшку, чуть погодя вызванному наряду правопорядка, удалось скрутить. И, если бы не моё вмешательство, то крылья ему пообламывали бы так, что перья пришлось собирать даже в Чистилище.

Ух и оттянулся я на, в общем-то ни в чём неповинных почти разумных пернатых! До сих пор, вспоминая, улыбаюсь, словно именинник.

– Ты, Смерть?

– Он самый.

– БлагоДарю, но не стоило тебе вмешиваться.

– Эт почему же?

– Тебя и так в нашем небесном курятнике, мягко выражаясь, терпеть не могут, а тут ты ещё сам даёшь дополнительный повод.

– И за что меня так?

– Наш Творец считает тебя много выше себя, и этот факт его безгранично бесит! Поэтому все его творения обязаны в своих молитвах: превозносить его и материть тебя.

– Дебилы…

– Что, прости?

– Дебилы! Никто не вечен. Даже небесные творения моего братца. Поэтому рано или поздно все они попадут в безжалостные руки моих жнецов, которые размажут их самомнение вкупе с душой в кварк-глюонной мясорубке ближайшей модернизированной под такие специфические нужды чёрной дыре. Они это осознают?

– Да.

– А выводы делают?

– Нет.

– Почему?

– Потому что дебилы. Ты же сам сказал…

– Логично. Чувствую я, что мы с тобой подружимся серафим. Как зовут?

– Няшка.

– Странное имя.

– Отражает мой внутренний мир.

– И что там?

– Трансцендентальный кавардак укуренного, обычно в ноль, сверх меры крылатого анархиста. Презирающего своего Создателя и Дом, который мне дарован!

– Смерть, – коротко ответил я

– Грандиозно!!!

– Согласен.

– Если обидишься однажды, а это произойдёт очень скоро, оставь время для последнего желания, прежде чем…

– Не боись! Своих не прессуем…

– Обещаешь?

– Даю слово!

– Ловлю на слове.

И ведь словил же! Столько раз я хотел его разорвать, измельчить, сжечь, расплющить, натянуть на глобус Вселенной. Вреднее и самоувереннее существа я не встречал ни здесь, ни во Тьме. А перевидал я стольких и столько, что… одним словом, Няшка оказался ещё тем сучонком о шести крылах. Но и другом он стал для меня редким и надёжным. За что я его ценил и прощал все безумства…

Глава Седьмая

«И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля уже миновали, и моря уже нет; И я, Иоанн, увидел святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего. И услышал я громкий голос с неба, говорящий: се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними, они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их. И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже: ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло. И сказал Сидящий на престоле: се, творю все новое… Я есмь Альфа и Омега, начало и конец; жаждущему дам даром от источника воды живой… И вознес меня (ангел) в духе на великую и высокую гору, и показал мне великий город, святый Иерусалим, который нисходил с неба от Бога. Он имел славу Божию… Храма же я не видел в нем, ибо Господь Бог Вседержитель – храм его, и Агнец. И город не имеет нужды ни в солнце, ни в луне для освещения своего; ибо слава Божия осветила его, и светильник его – Агнец. Спасенные народы будут ходить во свете его… И не войдет в него ничто нечистое и никто преданный мерзости и лжи, а только те, которые написаны у Агнца в книге жизни» (Апок. 21:1—6, 10, 22—24, 27).

Святой апостол Иоанн Богослов

– Чего топчетесь на пороге? Проходите уже. Времени у меня на вас, разгильдяев, чуть, – Создатель был сварлив сверх меры, что не предвещало крылатым визитёрам ничего хорошего.

– Боже, спасибо за встречу, столь неожиданную и столь приятную, – решил сходу умаслить Бога старший из архангелов.

– Михаил, заткнись уже! Меня воротит от твоего лизоблюдства тысячелетиями. Скоро такими темпами несварение заработаю. Или вы, прохиндеи, вляпались в какое-то особенно мерзкое дерьмо, поэтому сегодня решили перед своим отцом особенно качественно и постыдно унизиться? Про честь, которую я вам прививал, забыли?

– Нет, Отец! Мы чисты пред тобой. Просто, божественный свет напоминает нам о покорности и благоговении.

– Вот же ж, олухи… в глаза мне посмотрите!

Михаил и Гавриил почувствовали, что не смогут сокрыть смысл еретического разговора, который вели между собой менее часа назад. Про Творца много чего преувеличивали, но вот то, что он проникал с лёгкостью в самые глубокие закоулки любого сознания, являлось истинной правдой. Горькой, непреложной и для многих губительной.

– Так… ясно! Сплетничали о моём небесном царстве, подвергая обструкции «божьи решения». Обидно, но не критично. А вот то, что катили бочки на Люцифера, хреново.

– Но, почему?

– Почему «ЧТО»? То, что можно поносить своего отца и Создателя всуе, как простым сплетникам? Или то, что с Люцифером такой идиотизм не прокатит?

– Прости…

– Ну, о вашем отношении к Господу мы ещё поговорим, а Люцифер… вы знаете его вселенское самолюбие? И то, как он относится к своему имиджу, не в меру «грозного, неподкупного носителя истинного зла»?

– Слышали…

– Они слышали! Ребята, не хочу сгущать краски, но он вас размажет, если узнает о той ереси, которую вы несли про его продажность и, как следствие – служение верой и правдой Раю уже после своего падения в «гиену огненную». Да вы представляете, что высшие демоны могут с ним за такие шалости сотворить? А Люцифер мой сын, между прочим. Любимый…, и, кроме всего прочего, зачем мне нужен неконтролируемый Ад, где станет править полная анархия?

– Мы будем молчать!

– Молчать, но думать?

– Нет! – дружно, но фальцетом воскликнули архангелы, понимая, как просто оказались на самом краю пропасти.

– Поздно, балаболы! Ваш разговор вовсю уже изучают в моей Канцелярии. Препарируют, словно труп в морге, изверги райские! Пригрел чудовищ-чинуш на дивных просторах Небесного Города!

Тень всё больше распалялся, а ситуация реально накалялась. Так и до стрельбы молниями могло дойти. Столь опасную затею Творец подглядел у Зевса – своей особо удачной модели сверхчеловека, подобных которой с конвейера вышло в свет далеко за три сотни. Все они числились богами второго эшелона и феерично запудрили мозги древнему человечеству, дабы то, вкусив всех ужасов многобожия, с любовью и благодарностью кинулось в объятия единого и всесильного Создателя. Весьма сложный социально-исторический эксперимент пришлось проводить после того, как Тень, не сдержавшись, сам наломал дров, устроив древним людям «кузькину мать», в виде потопов и ядерной бомбардировки. Тогда он первый раз пошёл навстречу Смерти, заявившему о подозрительно стремительном росте народонаселения на Земле. Но затем одумался, вняв советам многочисленных ангельских лизоблюдов, и решил-таки по второму кругу возлюбить свои земные создания (с тайным умыслом, конечно), соорудив на скорую руку со своим штабов многоходовочку с привлечением особенно продвинутых моделей хомо сапиенс. Наделённые сверхсилой принялись куролесить по всей планете так, что легенды о тех похождениях, конечно же основательно подправленных райскими цензорами, до сих изучают специалисты в университетах по всему миру, и почитывают время от времени шибко грамотные обыватели, покупая дешёвые книги с лживыми мифическими опусами. Про кинематограф лучше и вовсе не заикаться – там эта тема раскручена даже больше, нежели святой сюжет божественного проведения и иже с ним. Аминь… всем этим зримым и незримым праведникам, в поте лица и за охрененное бабло отрабатывающих на славу заказ по очистке и продвижению давно минувших божьих и околобожьих дел.

Между тем, всем ангельским созданиям был известен финал реальных похождений божков – канули в мясорубке Чистилища где-то в окрестностях Венеры. Переработаны на запчасти для целей столь мутных, что… ну, как известно, пути господни неисповедимы, а его канцелярии и подавно. Лишь египетским богам дали уйти в иные звёздные системы и то, только потому, что за них вступился Смерть, заявив на голубом глазу следующее: «Негоже разбрасываться ценными кадрами в то время, когда Рай испытывает кадровый голод». Злые языки, однако, утверждали, что Смерть пригрел их в своей конторе, переформатировав богов Древнего Египта в Высших Жнецов, дополнивших своими персонами основной изначальный костяк. Тёмные продолжали даже в таких мелочах перетягивать на себя одеяло мироздания, играя друг с другом в подобие космической монополии и пытаясь прибрать к рукам самые ценные ресурсы.

– Ладно, орлы! Пошумел я слегка, но и меру надо знать. Для вас у меня будет особое задание. Надеюсь, вы его выполните без косяков, тем самым реабилитировав себя в моих отцовских глазах.

– Не подведём! – хором заорали архангелы.

– Да вы ещё не услышали суть задания, а уже рапортуете о его успешном выполнении. Словно стадо солдафонов на плацу перед внезапной генеральской проверкой. Ну что за шапкозакидательство такое? Люцифер, будь он на вашем месте, сначала выслушал, затем разбил бы план в пух и прах. А закончил всё личными гениальными выкладками, решающими любую проблему или самую сложную задачу, легко и непринуждённо. Даже в каком-то смысле грациозно!

– Так может ему и поручить?

– Всё что угодно, но не это!

– Либо Вы, Господь, доверяете любимому сыну ещё меньше, чем нам, но это в принципе невозможно, либо дело, которое вы замыслили, настолько чудовищно, что не желаете запачкать его последствиями нашего брата, – неожиданно резко высказался Михаил.

– А ты растёшь, сынок. И растёшь прямо на глазах. Взвешенный анализ, правильные выводы и стойкость, требующая уважения. Подольше бы продержался во времени твой внезапный умственный прорыв! Хотя… хорошего понемножку.

– Мы с Гавриилом оказались в расстрельной команде?

– Нет.

– Нет?

– Во главе её…

– И что мы обязаны сотворить перед тем, как отправимся в бездну забвения, Отец? Перевернуть вверх дном Мироздание?

– Ну, зачем так-то уж пессимистично? Вы всё-таки мои дети. А я своими детьми не разбрасываюсь по пустякам направо и налево.

– Значит, задание лишено мелочных пустяков?

– Оно… весьма грязное. Излишне кровавое, если так можно выразиться.

– Мы всё ещё ждём продолжения. Смиренно ждём, – задумчиво, но подобострастно добавил Михаил

– Вы возглавите расстрельную ангельскую команду, которая поставит на человечестве жирный крест. Но сделает это предельно болезненно для моего брата – Смерти.

– То есть, вы намерены выполнить обещание, данное своему брату, Господь?

– И да, и нет. Скорее… нет. Человечество будет уничтожено вместе со всем душевным «материалом», чтобы Смерть не получил ни грамма благодати. Её получу я.

– Зачем такие сложности, отец?

– Погибнут все демоны Ада и падут все Жнецы Дома Смерти. Люцифер вернётся обратно в Рай, а мои братья, включая того, кто для меня особенно опасен, потеряют почти все свои силы. Кои перейдут без остатка ко мне. Время неопределённого смутного равновесия канет в небытие, обнулив любую возможность открытого противостояния.

– А ваши братья, Отец, собирались атаковать Рай?

– Нет.

– Тогда для чего вся эта конфронтация?

– Потому, что пути господни неисповедимы. Но если серьёзно, я уже устал ждать удар исподтишка…

– Которого может и не быть?

– Вы на чьей стороне, ироды неблагодарные???

– Всецело на стороне нашего Создателя. Поэтому и переживаем.

– Ваше дело – исполнять в точности и с завидным рвением мои приказы, а возможность переживать оставьте мне! Правда, когда исполнители вот такие, волноваться действительно стоит.

Творец так всё-таки и не успокоился окончательно. Это выразилось в беспричинных, особенно злобных нападках на сыновей, которым пришлось стоять перед ним униженными, как ещё никогда! Стояли и терпели, не смея вымолвить ни слова, понимая всю важность момента – именно сейчас Отец Небесный творил историю, решаясь на шаг, обещавший полностью изменить всю расстановку сил в солнечной системе и, возможно, за её пределами. На кону была судьба Рая, как и судьба самого Творца. Ошибись Он или его исполнители хоть на йоту, и всё – тёмные второго шанса не дадут. Тут нет никаких сомнений! Смерть лично устроит полный апгрейд в мрачных кроваво-пепельных тонах, разбросав всё ангельское воинство по самым отдалённым и глухим закоулкам галактики, стерев любую память о его истинных создателях навеки вечные. Что случится с Творцом, окажись тот слабее братьев, даже и представить было страшно! Ибо тёмные вероломства не простят и забудут в данном случае о схожем происхождении и даже, наверное, кровном родстве.

– Я собираюсь разобраться с человечеством при помощи оружия, ими же созданного. Вы меня слышите? – обратился Создатель к своим сыновьям, застывшим, словно соляные столбы горожан Содома и Гоморры, после того как с ними сыграл в «чёт и нечет» он же.

Забавная история, кстати. Жители этих двух городов вели вполне себе благообразный образ жизни. Самыми большими их прегрешениями являлись бытовые измены, да мелкое воровство на рынках во время сезонных торгов. Но вот то, что они серьёзно недоплачивали налоги в казну местному правителю, серьёзно рассердило Бога, посчитавшего тогда действительно незначительное прегрешение вызовом своей, только рождённой социальной конструкции, которую он выстраивал буквально на ощупь, спотыкаясь на каждом шагу и захлёбываясь от системных сбоев в довольно-таки ещё сырой модели. А тут ещё какая-то городская челядь посмела столь нагло, хотя и неосознанно вмешаться в, с таким трудом практически уже (с натяжкой) отлаженный, механизм. Вот Создатель и сыграл со смутьянами, поочерёдно в каждом из городов, в незамысловатую игру, проигравшим в которой светило нечто ужасающее. Понятно, что всё было нагло и топорно сфальсифицировано, поэтому и результат не заставил себя долго ждать. Так Содом и Гоморра были буквально обнулены двумя компактными термоядерными взрывами. А что касается соляных столбов, вернее только одного, в который обратилась несуществующая жена мифического Лота, то всё это, конечно, вымысел. Хотя продолжение той истории, где спасшийся со своими дочерями Лот, позже стал с ними же сожительствовать, да ещё, к тому же их и оплодотворил, вызывает до сих пор омерзение и вполне обоснованные подозрения в сексуальной извращённости тех, кто спустил с Небес на Землю древним людям текст Старого Завета.

– Химического, бактериологического или ядерного? – пришли в себя архангелы.

– Думаю начать с ядерного, а там уж как пойдёт. Может и пару-тройку вулканов разбужу. Один только Йеллоустон чего стоит! Хотел, кстати, глянуть на то, каков красавец будет в действии, когда по-настоящему «зажжёт».

– Отец, так наша-то роль в этом пиzдеце в чём заключается?

– За языком следите! Русский мат в Рае неприемлем! Вы должны будите координировать действия кризисного центра моей Небесной Канцелярии, находясь непосредственно в гуще событий.

– Мы спустимся на Землю?

– Ага. Прям спикируете. Весело и задорно. Что за детские вопросы я слышу от тех, кто когда-то одолел самого Денницу?

– В сугубо постановочной битве…

– А это уже неважно! История знает вас, как победителей.

– Но историю, Отец, творите вы! А мы лишь пешки в её извращённых поворотах.

– Нельзя, дети мои, недооценивать исполнителей, ибо направляет их сам Господь! То есть я…

– Аминь!

– И он тоже… на Земле вы обязаны выложиться на сто процентов, чтобы о моём плане до самого финала не догадался Смерть. Ни одна душа после завершения зачистки планеты от людей, не должна попасть к его жнецам. Это возможно только в одном случае – предельной концентрации и, возможно, самопожертвовании главных исполнителей.

– В каком смысле, Отец?

– Лишь кровь, архангела, пролитая во имя Бога, в противостоянии с еретиками на поле финальной битвы добра со злом, направит все души прямиком в Рай. То есть… в мои руки. Механизм такой. Сам до конца толком не разобрался. Сыроват. Да и изобретатели сего чудного плана свалили в штопор тотального пьянства. Видимо от осознания своей гениальности.

– Хотелось бы и нам в это поверить, – проворчали братья, поняв всю степень риска для себя, любимых.

– А вам больше ничего и не остаётся.

– Мы должны будем пролить свою кровь, Отец?

– В конце. Но в начале заманить моих братьев во главе со Смертью в место, которое я вам обозначу чуть позже. А пока можете попрощаться с Небесным городом. Вас ждёт дорога вниз, на Землю.

– Хорошо. Можно задать лишь один вопрос, Отец?

– Попробуй, Михаил.

– Что такого в благодати, которая течёт во всём живом, особенно концентрированно в разумном, наполнившим наше Мироздание? Вернее, в душах?

– Особая субстанция, принесённая неосознанно нами из Тьмы. В ней энергия Мира, породившего нас. В ней сама суть моей Родины. Благодаря именно этой субстанции появились вы, все демоны и люди. Планеты обрели свои устойчивые орбиты, а солнце не убивает губительным жаром и радиацией, а дарит тепло, поддерживая жизнь, порождённую нами, выходцами из Матери Тьмы, сотворившими из холодного пекла нестабильной звёздной системы то, что мы наблюдаем сейчас и чем наслаждаемся. Многие незаслуженно.

– Но она принадлежит всем вам, рождённым во Тьме? – неудачно влез в разговор Гавриил, до этого сохранявший благоразумное молчание

– Что в слове «незаслуженно» тебе, сын мой, непонятно?

– Прости…

– Прощаю. Свободны, дети мои.

Тень, конечно, умолчал об очень и очень многом. Например, о том, что он уже некоторое время чувствовал присутствие в его мире гостя – гостя, пришедшего из прошлого, видимо, по их с братьями души. Ещё он понимал – время НЕЧТО, которое покинуло солнечную систему, когда они заявились сюда, пришло. И это совпадение было неслучайным. В такие совпадения Тень не верил. Кто угодно, но только не он, отличающийся здоровым прагматизмом в анализе любой, сколько-нибудь значимой для его безопасности, ситуации. И пусть многие назвали бы это нездоровой подозрительностью, но события чаще всего доказывали чертовски полезным его буквально феноменальное чутьё, не раз спасавшее его главенствующее положение в данной реальности. У каждого из пятёрки беглецов имелись свои как слабые, так и сильные стороны. Сильной стороной Тени была звериная интуиция, на которую он всецело полагался. Не будь у него такой особенности, не было бы, чего уж там мелочиться, очень давно и его самого. Для своих созданий он являлся альфой и омегой, Творцом, Создателем, Богом. Но для Вселенной, которая их приняла, всего лишь песчинкой. Незначительной, да ещё и аномальной. Поэтому приходилось вертеться с постоянным ускорением, дабы не оказаться проглоченным местным пространством и временем. А также тем, что создало всё это. Возможно, НЕЧТО и являлось локальным проявлением такой Силы. И когда оно явиться за вероломными узурпаторами, снисхождения не будет. Впрочем, как не было его в тот момент, когда тёмные заявились в чуждый для них мир, убегая от своего прошлого. Прошлого, о котором не хотелось вспоминать, но… за ними кажется всё-таки пришли и оттуда – из Тьмы. Из разумной пустоты забвения, где царило коллективное сознание, основанное на аналоге бесконечной ментальной боли. Частью оной они не желали быть всем своим мизерным локальным зачаточным высшим разумом, ибо терпеть ту боль вечность, понимая, что впереди всё таже постылая вечность, сил уже не оставалось.

Но им повезло. Подвернулся фантастический шанс на побег, и они воспользовались предоставленной судьбой возможностью. А теперь, когда придётся видимо ответить за содеянное, каждый должен быть сам за себя. Так решил Тень. Но чтобы остаться свободным и живым, ему придётся лишить своих братьев силы, дающей возможность к сопротивлению. Но многократно усиливающей его самого.

Он не считал себя монстром или чудовищем. Просто так сложились обстоятельства. Каждый выживал, как мог. Тень нашёл свой путь. И ни его вина, что этот путь подразумевал предательство. Тем более, его страшила та бездна, что наполняла Смерть. Ничего хорошего от неё Тень не ожидал. Значит, ему придётся убить двух зайцев одним выстрелом. Игра началась. Он устанавливает правила и делает первый ход. Это его игра. И шансы выиграть для него не так уж плохи. Главное – не делать ошибки, положившись на своё чутьё.

И даже, если погибнет вся солнечная система ради сохранения его жизни – так тому и быть.

Аминь!