Текст книги "Метро 2033: О чем молчат выжившие (сборник)"

Бред? Я так и считал. А вот на отчаявшихся, нуждавшихся в утешении людей это действовало. Вдобавок, из трех тысяч человек больше половины оказались военными в разных чинах, от рядовых до генералов. Одному из них, Борису Фоменко, пришло в голову подыграть этому чудаку, Владу Никодимову. Он стал поддерживать оратора словами и делами, и других вояк заставлял делать так же. Воля у Фоменко оказалась не просто стальная – титановая. Быстро привел всю людскую массу в повиновение – где словом, а где кулаками подчиненных.

Больше всего хитрому генералу понравились слова о твердой руке и доброй воле государя-императора. Поэтому Борис на полном серьезе короновался. Все чаще от него доводилось слышать ранее шуточную фразу: «Аз есмь царь!» Только смеющихся раз за разом становилось все меньше. Противники нового режима уходили на тот свет или подчинялись Фоменко.

Вскоре в бункере у нас установилась настоящая монархия – с царем в качестве единовластного правителя и православной церковью в качестве официальной религии. Остальные конфессии теперь под запретом.

И, наведя порядок у себя дома, мы решили вернуть всю нашу землю. Вот только выйдя из бункера в далеком шестнадцатом году, мы так и не продвинулись далеко вперед. Какая там пятая часть Земли! Да у нас до сих пор территории гораздо меньше, чем было в каком-нибудь из российских регионов. Все, чем мы располагаем, – жалкий огрызок Московской области, ограничивающийся Истрой с запада, границами Солнечногорска – с севера, Химками – на юго-востоке… За МКАД мы до сих пор не решались соваться по-настоящему. А на юге наш пыл охладила Рублевская империя. Чем-то это государство похоже на наше, только правят там шишки из бывшего российского шоу-бизнеса, и играются они не в Русь Святую, а в Древний Египет.

Так и остались мы на своем пятачке. Постепенно освоили территорию, подмяли под себя все хутора, деревеньки и бункеры с немногими выжившими аборигенами, понастроили острогов и крепостей, наладили какой-никакой быт. Самым ценным ресурсом при этом стала чистая земля, на которой можно вырастить что-нибудь съедобное. И люди, работающие на этой самой земле. И решили власть имущие – да будет феодализм, раз уж мы возрождаем феодальное государство! И понеслось… Весь Форпост поделили на феоды. А феоды, в свою очередь, – на волости. И всем наиболее важным шишкам раздали по куску земли вместе с аборигенами. А чтобы окончательно закрепить форму правления, решили величать людей так же, как и в Российской империи. Землевладельцев обозвали дворянами и поделили по степени важности – на графов, герцогов, князей… А простолюдины стали крестьянами да смердами.

С воинскими титулами еще интереснее вышло – думали-думали, как называть служивых, да так и оставили солдатами. Но вот наиболее отличившихся решили вдруг звать витязями. Почему? Может, советники царя, бывшие реконструкторы, не нашли другого слова. А может, решили, что красиво, да и все равно Русь. Титул закрепился. И даже стал весьма почетным. Теперь едва ли не единственный шанс выбиться из грязи в князи – стать солдатом, затем витязем, а уж потом можно и на дальнейшее повышение рассчитывать. Еще есть особый отдел, где служат реальные садисты и головорезы. Личная гвардия царя – полиция, судьи и шпионы в одном флаконе. Сначала на полном серьезе думали обозвать этот отдел инквизицией, но потом из закромов истории выползло на свет божий другое имечко – Тайная канцелярия. Какая-то там организация времен Петра Первого. Смешно? Лично мне, да и многим жителям Форпоста – уже нет. Ибо ее воины, которые официально зовутся Псами Господними, а в народе опричниками, – это страх и ужас. Чуть что не понравится царю – мигом в дверь вам постучат. А то и в табло. Уж мне пришлось познать их дружелюбие на собственной шкуре. Хорошо хоть, не сломали мне ничего на допросе. Но все равно прибить их всех готов, тварей…

Громкий стук в дверь заставил меня встрепенуться. Гляди-ка, задремал! Спешно вскочив, я открыл дверь, постаравшись принять безразличный вид. На пороге стоял лично Его Трижды Пресвятейшее, блин, Величество – Виктор Хромов.

– Ну что, готов? – спросил он меня.

– Да, – ответил я, прекрасно понимая, что другой ответ был бы неприемлем.

В казарме на сей раз было полно народу. Среди вояк – три снайпера. Сам Витька с его винторезом и еще двое с СВД. Вернувшиеся с разведки витязи деловито обсуждали обнаруженные на привычном месте следы босых ног.

– Эта тварь где-то поблизости, – увлеченно говорил один из воинов, – сегодня ей кранты, зуб даю!

– Если только оборотень явится в нужное время, – усмехнулся я, проходя мимо.

– Явится, никуда не денется, – последовал ответ. – Сегодня день летнего солнцестояния. Такие, как он, не усидят на месте.

Гм-гм… Ребята, вы точно в своем уме?!

Мысли кричат, язык молчит. Будто мне нет дела до человеческих глупостей. Бесполезно бунтовать – придется либо плыть по течению, либо утонуть…

Мы почти в том же составе, разве что снайперы вместо прежних двух солдат. Пять автоматчиков, три арбалетчика. И я. На сей раз – с респиратором вместо противогаза.

Те же вездеходы «Арго», помытые во время нашего отдыха. Садимся, трогаемся, выезжаем через другие ворота. Рычково находится чуть ли не на въезде в Истру, поэтому совсем скоро мы оказываемся в городской черте.

Бывал я здесь пару раз до ядерной войны. Честно говоря, по мне, Истра – серый и скучный городишко. Его лишь немного приукрашивал Новоиерусалимский монастырь. В остальном – ничего интересного. Сейчас же стало еще унылее. Кирпичные девятиэтажки и панельные хрущевки глядели на людей мертвыми окнами-глазницами, широко распахивая черные зевы подъездов. Дома частного сектора напоминали язвы на теле земли – сгнившие и вонючие. То и дело в поле зрения оказывались строения с обвалившимися стенами или совсем рухнувшие из-за размытого фундамента. Некоторые домики раньше были покрашены в нарочито яркие цвета: солнечно-желтый, изумрудно-зеленый, бордовый. Сейчас остатки краски лишь местами проглядывали сквозь слои грязи и пепла.

Если город когда-нибудь возродится, его придется строить заново. Все эти гнилушки пойдут под снос. А пока что мы просто время от времени заглядываем сюда, разбираем последний хабар да отстреливаем порождения «мирного атома».

Проезжаем по Советской улице, затем сворачиваем на улицу Ленина и долго едем по ней. Странно. Я думал, охота будет либо на восточной окраине города, либо на западе, возле Нового Иерусалима. Мы же проехали почти до самой железной дороги и свернули направо, в какой-то переулок. Здесь и затормозили.

– Наша остановка, господа! – скомандовал Змей. – Значит, так. Вон там будут наши снайперские точки, – рука Витька показывала на кирпичный девятиэтажный дом. – Сам оборотень внизу шурует, в овраге. Наш доблестный Саныч спустится туда и привлечет его внимание. Как только тварь будет услышана и засечена, сообщишь нам с помощью этого.

Он сунул мне в руки портативную рацию.

– Вопросы есть? – спросил Виктор.

– Я пойду без оружия? – поинтересовался я.

Мой бывший товарищ «завис» на пару секунд, потом вытащил из кобуры пистолет Макарова и вручил мне.

– Это для твоего успокоения. Но запомни, применять эту штуку – себе дороже. Во-первых, можешь не попасть, во-вторых, это чудище должно подумать, что ты – жертва. Нельзя вызывать лишних подозрений…

– Я понял. Не нервничать, неспешно прогуливаться по полянке, излишней осторожности и агрессии не проявлять. Короче, быть самим спокойствием.

– Точно, – сказал Змей и повернулся к остальным.

– Лед, Муха, идете за мной. Ваши огневые точки я покажу. Также в дом заходят трое стражей. Дом, конечно, обследован и вычищен, но мало ли… Как только располагаемся, даем сигнал Сане. Остальные – на стреме у вездеходов. Всем все ясно?!

Слаженное: «Так точно!»

– Ну, аста ла виста, бабы! – выдохнул Змей и первым рванул к кирпичной высотке. Один за другим воины Форпоста скрылись в темноте подъезда. Спустя несколько минут из рации раздался хрип: «Пошел!»

Я двинулся вниз по склону оврага. По правую руку находилось озеро Подкова, заболоченное и загаженное. Впереди – стена деревьев. А между оврагом и лесом – небольшая полоска чистой земли, где и совершались кровавые нападения.

Вот только я не увидел там ничего – ни босых следов, ни еще каких-либо. Густая трава доставала до колен, оплетала ноги. Пару раз я споткнулся и чуть не упал. Интересно, вот у всех в голове этот оборотень, а об обычных змеюках или еще каких-нибудь ползучих гадах кто-нибудь подумал? Надеюсь, здесь таковых нет…

Тишина. Лишь гул ветра да шелест листьев и травы. Да и что я должен услышать-то? «Шумового портрета» же нет… Остается только ходить туда-сюда и надеяться, что эта тварь по неосторожности как-то себя проявит.

Постепенно становилось все темнее, наступали сумерки. А я продолжал наворачивать круги перед опушкой, как идиот. Скоро июньское солнце совсем скроется, и тогда охоту можно будет считать проваленной. Не будут же снайперы стрелять вслепую. Или будут?

Какая же все-таки сумасбродная идея! Поставить вот так человека, аки наживку, и надеяться: авось услышит. Бред! В этом плане столько пробелов и недочетов, что диву даешься. И как Брусиловский, большого ума человек (а иной не возвысился бы настолько в его возрасте), послушал Змея? Или Витя его опоил какой-нибудь дрянью? Шанс на успешное завершение операции ничтожен. Странно, почему я вообще пошел у них на поводу.

Может, плюнуть на все и дать деру? Хотя куда? Вокруг – территория Форпоста. И у меня нет совершенно ничего с собой, кроме пистолета с одним магазином. Еще можно застрелиться всем назло. Вот только толку – ноль…

А вообще, как-то подозрительно выходит. Придумал этот план именно Витька. Он же решил сыграть в нем одну из главных ролей и заодно проконтролировать меня. Ну, не верю я, что он не наблюдает за мной через прицел винтореза! Сто процентов, я у него на мушке.

А ведь я еще не лишился языка. Я еще могу дать новые показания по моему делу. Ну, по крайней мере, попытаться. Боишься, Витек, что я выведу тебя на чистую воду? Боишься!

Хотя вероятность, что ты сам окажешься в тюрьме, не больше, чем шанс уничтожить мутанта-оборотня, но риск все же есть. Поэтому я в любом случае не вернусь отсюда живым. Случайная пуля – это вполне правдоподобно. Ты же не видел точную цель, да и расстояние немалое…

Так хочется послать всех и все на три веселых буквы. Вы – самовлюбленные придурки, ржавые сосуды, наполненные выдуманными убеждениями и состряпанными кое-как идеями. Я вам не пешка в вашей глупой игре, слышите?!

Придумать бы только, как разорвать эти цепи…

Неожиданно со стороны леса раздался хруст. Совсем близко, прямо за спиной. Я резко развернулся и вскинул пистолет. Никого!

– Бесполезно, – внезапно раздался голос, заставивший меня судорожно оглядеться по сторонам. Он звучал, будто из ниоткуда, но в то же время раздавался везде. Прямо в моей голове!

– Ты не увидишь меня, пока я не захочу, – хихикнул тот же голос. Очень приятный. Женский. – И никто не увидит. Посмотри-ка вон на те две березы.

Я послушался и увидел ее. Молодую женщину, совершенно нагую. Весьма и весьма неплохая фигурка, кстати. Вот только рыжие волосы – чересчур длинные, да и ногти… Личико миловидное, а глаза так вообще шикарны – сине-зеленые, будто так сильно любимое мной море.

– Я та, за которой тебя послали, – пояснила женщина, предвосхищая мой вопрос. Ее рот при этом оставался закрытым, хотя пухлые губки были сложены в очаровательную улыбочку. – Не используй голос, чтобы говорить со мной. Так и понятнее, и быстрее.

– Так это ты убила всех этих людей?

– Я, – пожала плечами женщина, – но что поделать, мне же надо защищаться. Как и тебе. Но не от меня, а от тех, кто следит за тобой вон с того дома.

– Ты их видишь? – мысленно изумился я.

– Я про них знаю. Как и про тебя. Мне все о тебе известно…

Это действительно было так. Странное существо читало мои мысли как открытую книгу. Я прямо чувствовал, как его ментальный щуп скользит по моим воспоминаниям, будто по водной глади. Одна за другой мелькали картины из прошлого. В основном, из недавнего. Та самая пирушка, предъявляемый мне окровавленный кортик, суд, тюрьма. Лицо Витьки, нарочито изумленное, и его возгласы: «Охренеть! Никогда не думал, что Саня пойдет на это», его крокодиловы слезы. Это было похоже на исповедь, но без слов, одни лишь чувства. Как же сильно я нуждался в этом!

– Бедняжка, – вздохнула девушка, – столько времени жил в клетке ни за что. А сколько лет ты сам создавал эту клетку? Поддерживал тех, кто потом втоптал тебя в грязь, подыгрывал своим же тюремщикам? Ты должен был стать равным тому молодому парню, что правит этими землями. А что в итоге?

Нет ответа. Даже в мыслях. Один лишь сумбур.

– Я сначала хотела убить тебя, – сказала рыжеволосая, – незаметно. Так, чтобы всласть посмеяться над этими горе-охотниками. Но теперь предлагаю тебе кое-что получше. Смотри…

И тут на мою голову, словно шторм, обрушился поток чужих образов и мыслей. Небольшая деревенька где-то на просторах нашей необъятной Родины. Облако ядерного взрыва вдалеке. Боль, страх, желание жить. А затем ощущения невероятной силы. Той силы, о которой смертные могут лишь мечтать. Ты становишься быстрее ветра, можешь быть невидимым, можешь с невероятной легкостью лазать по деревьям и отвесным стенам, ты неуязвим к холоду и жаре. Ты можешь жить сотни лет, почти не испытывая голода и жажды. Одна лишь проблема – люди. Эти пакостные создания трусливы и завистливы, но умны. Они пытаются истребить расу сверхлюдей, боясь за свое жалкое существование. Поскольку грубой силой взять не могут, уничтожают хитростью, заманивая в разного рода ловушки. Не всегда это получается, но тем не менее новая раса значительно уменьшилась в количестве… А поскольку размножаться естественным путем невозможно, приходится действовать осторожно, если люди рядом.

– Я пыталась с вами подружиться сначала, по дурости, – сказала девушка, – не верила в ваше коварство. В итоге меня саму чуть не убили. Хотя я им не сделала абсолютно ничего!

– Что ты хочешь этим сказать? – поинтересовался я.

– Мы – родственные души, – пояснило существо, – я знаю, ты очень хочешь вырваться из своих оков, поэтому открою тебе секрет. Да, я на самом деле оборотень. И мою силу можно передать другому.

– Да ну, – хмыкнул я.

И тут же меня словно молотом ударила мысль – это правда. Они действительно могут, укусив тебя, сделать таким же. Только отнюдь не все этого достойны, потому подобных случаев – один на десятки тысяч.

– Идем со мной, – улыбнулась девушка. – Ты станешь сильным и свободным. Тебе больше не нужно будет притворяться. Ты просто будешь самим собой. А те, кто тебя унизил… Они поплатятся.

Уйти… И чтобы никакого Витьки, никакого Форпоста и никакой нарочито безразличной маски на лице? О, да! А еще лучше – расправиться с Витькой и с этими мерзкими людишками, а затем исчезнуть. Как же я мечтаю об этом! Я согласен…

Пистолет Макарова улетел в сторону, отброшенный прочь. Следом за ним отправилась рация. Я подошел к оборотню почти вплотную.

– Идем, – сказал я, и улыбка девушки стала еще шире. Стали видны огромные острые клыки.

Мимо меня вдруг что-то молниеносно пронеслось, обдав потоком горячего воздуха. А затем перед глазами сверкнула яркая вспышка. Я почувствовал, что падаю…

* * *

– Так и знал, что эта тварь – еще и ментал вонючий, – сказал Змей. – Мощно она тебя, Саня…

– Ага, – процедил я, сидя на заднем сиденье «Арго» и пялясь пустым взглядом на панель управления.

– Ты уж прости, что я заставил тебя ждать. – Витя уселся рядом со мной и взглянул в сторону злополучного оврага. – Понимаешь, я стрелял почти вслепую. Повезло еще, что вообще попал, куда надо…

– Угу…

– Ну и урод же этот оборотень, – с отвращением произнес один из стражей, – суровый юмор у матушки-природы, таких страшилищ рожает…

Это существо действительно выглядело жутко. Ничего общего с тем, что я увидел, находясь под гипнозом. Мерзкое, покрытое зеленой чешуйчатой кожей тело венчала голова с огромными глазами и множеством отростков-щупалец на макушке. Прямо Медуза горгона какая-то… Со множеством острых зубищ в придачу. По четыре пальца на передних лапах – длинные и цепкие. Да, именно на лапах, не на руках. Эта тварь вообще не прямоходящая. А вот на задних конечностях пальцев почему-то пять, и они больше напоминают человеческие ноги. Видимо, это и сбило с толку наших горе-следопытов.

– Мы уже связались с Новым Иерусалимом, – сказал Лед, – они обещали прислать грузовик. Нашим ученым будет интересно узнать, что это за чудо-юдо такое…

– А Саныча неплохо бы наградить чем-нибудь, – прогудел Муха басистым голосом. – Честно, мужики, я в том овраге уже через минуту штаны обосрал бы…

– Амнистию ему надо! – послышался чей-то возглас. – Его Светлость добр. Наверняка помилует, если попросим!

Воины согласно загудели. Я же сидел, с трудом воспринимая происходящее вокруг. Кровь оглушающе стучала в висках, а сердце, казалось, сейчас выскочит из груди. Господи, помоги мне! Удержи ту ярость, что плещется внутри меня, словно кислота в растрясенной колбе!

А люди все болтали какую-то ерунду, ободряюще трепали по плечу, хлопали по спине. Господи, как же они все мне осточертели! И Витька со своей донельзя довольной рожей, и все эти герцоги-графы-цари, и вся эта жизнь, больше похожая на дурацкий спектакль! Кровавая пелена стояла у меня перед глазами, словно занавес. Я будто наяву видел человеческие останки, в которых почти невозможно угадать моих недругов. Ломать их! Рвать на части! Убивать! Ну а тебе, Витюша, наказание страшнее… Гораздо страшнее. Смерть – это слишком банально. Слишком гуманно. Агония твоя будет длиться днями. Месяцами!

Туман рассеялся неожиданно, словно меня окатили холодной водой. Вот ведь как оно выходит! Теперь-то я знаю, кто настоящий оборотень… И как он рождается. В тот момент, когда тебя наизнанку выворачивают, заставляют вновь пережить застарелые унижения и боль, потом сулят выход из ситуации и неземные блага. А затем исчезают! Только не думайте, что все потеряно. Мы еще поборемся… И жизнь покажет, кто в ней кэп, а кто крыса трюмная. Берегись, Змей!

– Все хорошо, парни, – через силу улыбнулся я. – Устал жутко, а так все путем.

– Ладно, оставим его в покое, мужики, – махнул рукой Хромов. – Санычу еще с герцогом и Канцелярией болтать…

Отдых? Нет, господа-милорды. Я почти год отдыхал, и больше такого простоя себе не позволю. Впрочем, поспать сейчас действительно не мешает. Перед большой игрой, победителем из которой выйду я. Ну а пока – маску равнодушия на лицо, как обычно. Автономка в самом разгаре.

Игорь Вардунас, Ирина Бакулина
Тютерс

Одну секунду включен, одну секунду выключен, три секунды включен, девять секунд выключен.

Все как говорил назвавшийся Нестором и сидевший теперь на корме, откуда доносился кашляющий стрекот движка.

Маяк действительно работал.

Флинт сверился с компасом. Еще не так давно стрелка дрожала и прыгала, но теперь уверенно показывала вперед, означая отсутствие каких-либо магнитных аномалий. Он посмотрел на часы и, поправив балаклаву, сквозь прокуренную ткань которой проникал зябкий, пропитанный солью ветер, снова уставился вперед.

Приморцы шли к острову уже почти сутки – то ставя паруса, то заводя движок. Но усталости не чувствовалось. Все члены группы, которых Флинт отобрал лично, были настроены решительно и знали, чего может им стоить эта экспедиция. Острова Мощный и Малый уничтожены, и обитатели буровой платформы «Вавилон», обосновавшиеся на «Чкаловской», грозили всему питерскому метро ипритом, если им в течение недели не выдадут виновного. А то, за чем плыла группа Флинта, могло изменить ситуацию кардинально.

Ох, и потратились же они. Впрочем, группу отправлял не один Приморский Альянс, бордюрщики с мазутами тоже спонсировали, кто сколько смог, и на заправку двадцатиметрового «Моржа», так кстати наконец-то поднятого «на ласты» механиком Васей Зюзиным, хватило вполне, даже с учетом обратной дороги.

До цели было сто восемьдесят километров по прямой, и по нынешним меркам это расстояние считалось немыслимым даже у самых опытных. Самых отчаянных и сумасшедших. Но они прорвутся, Флинт был уверен.

Он снова посмотрел на далекие ритмичные сполохи чуть выше покачивающейся черной полосы, которая разделяла горизонт на два цвета – темно-бурую волнующуюся массу залива и низко нависшее серое предрассветное небо, сыпавшее мелким дождем, заставляя то и дело жмуриться и смаргивать.

Еще когда миновали остров Котлин и подходили к Западной Толбухинской банке, Флинт разрешил команде снять противогазы. Дозиметр на поясе молчал, можно было и подышать. Но как только показался приземистый чугунный огрызок маяка Сескара, приморцы тут же взяли левее и снова натянули защиту – кто его знает, что принесет со стороны Мощного и Малого. Бывших Мощного и Малого…

Тем не менее яхту не накрыло ни радиоактивным дождем, ни фонящим туманом, на нее даже ни разу не покусился какой-нибудь спрут. И когда удачливый «Морж», чуть ли не вплотную прижимаясь к Кургальскому рифу, прокрался в Нарвский залив, команда Флинта вздохнула чуть свободней.

Флинт.

Он усмехнулся, но не тому, что настоящее имя было давно похоронено в недрах памяти вместе с прошлой, потерянной жизнью. Да и кому оно нужно в этом новом мире движущихся кукол, в которых превратились запертые за гермами существа, когда-то называвшиеся людьми. В мире безликих теней, словно глисты, забившихся в чрево метрополитена.

Усмешку вызвало другое. Ирония.

Он, как герой теперь полузабытого, а когда-то в далеком детстве любимого романа Стивенсона, плыл на Остров Смерти за сокровищами. Только вот зарывал их не сам капитан, а кто-то другой.

И кто-то еще сигналил сейчас в непроглядную ночь. Если честно, это порядком настораживало. Кто мог выживать в таких условиях – да еще на острове! – все эти треклятые двадцать лет?

Мысли то и дело поневоле возвращались к истории с маяком Кронштадта, когда Таран с «Московской» повел группу неизвестно куда. За мифической, но все-таки надеждой. А вернулись только зеленый здоровяк Дым, мальчишка по имени Глеб и сам Таран. Шли за надеждой, а попали к каннибалам. В чудовищный, извращенный, лишенный какой-либо морали, почти первобытный исковерканный социум.

Пару раз выпив с легендарным одиночкой, Флинт такого наслушался, что его и без того подернутые серебром волосы, казалось, стали еще белее.

И вот теперь он сам, как совсем недавно Таран, движется на призрачный свет – словно маленький уцелевший мотылек давно сожженного мира. Но если все то, что поведал ему Нестор, теперь сидящий на корме и сжимающий между колен зачехленный в плотный пакет автомат, было правдой, они станут героями…

«А если нет?» – в который раз спросил себя Флинт.

Впрочем, отступать было поздно.

Он чуть повернул голову, и Нестор, перехватив его взгляд, успокаивающе кивнул.

«Что там возьмем – все наше», – вспомнились Флинту его слова.

Да, мысленно согласился он. И мы возьмем, сколько сможем. И как можно больше.

Тарахтел мотор. Группа молчала. Балтика с хлюпаньем билась о ржавый борт, напоминая Флинту густое темное пиво, которое он так любил до Войны.

На горизонте снова маняще блеснул огонек.

Остров Смерти ждал их.

* * *

– Свободно?

Флинт поднял голову и смерил взглядом смутно знакомого мужика. Кажется, его называли Нестором. Никто особо не интересовался, как и откуда он появился в метро. Здесь вообще мало кто кем интересовался. Документы в порядке, контрабанды или наркоты нет – ну и живи себе. Вот Нестор и жил, никому не доставляя беспокойства, уже неделю или чуть больше.

Сейчас он держал в руках сразу три кружки того, что здесь называлось пивом.

– Плачу за аренду места и ушей, – пояснил Нестор, указывая подбородком на запотевшие емкости.

– В смысле – дело, что ли, есть?

– Точно. И не просто дело. Очень хорошее дело… капитан.

Флинт отодвинул в сторону пустую кружку и мотнул головой, приглашая Нестора за стол. Тот сначала поставил пиво – два перед Флинтом, одно поближе к себе, – затем сел. Флинт разглядывал его, не особо стесняясь. Мужик как мужик. Коренастый, волосы с благородной проседью, черты лица правильные, движения ленивые, расслабленные. А вот взгляд особенный. Слишком внимательный. Цепкий.

Нестор глотнул пива и неспешно заговорил:

– Я тут порасспрашивал немного… Все говорят, мужик ты честный и в то же время – хваткий, своего не упустишь. И команда у тебя – как на подбор. Так что дело должно понравиться. Ты слышал когда-нибудь про Большой Тютерс?

Флинт покачал головой и пригубил свое пиво.

– Так вот, – продолжил Нестор, – Большой Тютерс – островок в Нарвском заливе, подальше Мощного… ну, того, что от него осталось. Восемь квадратных километров гранитной скалы, поросшей лесом. История у острова древняя и на редкость воинственная, и с двумя последними войнами ему особенно повезло. – Последнее слово Нестор произнес с горькой усмешкой. – Во Вторую мировую немцы понавезли туда всякой техники, береговой артиллерии, устроили несколько бункеров, а когда отступать стали, то все бросили и вдобавок заминировали остров чуть более, чем полностью. Так что у Большого Тютерса есть и второе название – Остров Смерти.

– Симпатичное название, – одобрил Флинт. – Только ближе к делу давай.

– А вот теперь к делу. На остров несколько раз высаживались саперы и по мере сил уничтожали артиллерийские снаряды, гранаты, мины… В две тысячи пятом, знаешь, сколько взрывоопасных штук нашли? Больше тридцати тысяч.

Флинт уважительно присвистнул.

– Но все равно добра этого там осталось навалом, – улыбнулся Нестор, салютуя кружкой.

– Черт, да какая разница, навалом или нет, все ж сгнило давно.

– Не сгнило, а, наоборот, восстановилось.

Флинт, в это время поднесший свою кружку ко рту, чуть не подавился.

– Нестор, а ты не рехнулся, часом?

– Я там был, – веско проговорил Нестор. – И видел своими глазами, как в глубине зарослей стоит, например, зенитная пушка системы «Бофорс». Да, в землю вросла, это есть. Но сама – как новенькая, и снарядики рядом лежат. Заряжай да бей. Уж не знаю, что там за аномалия такая, но железо, мать его в душу, полностью восстановилось.

– Врешь! – выдохнул Флинт. – Ну ведь врешь же, Нестор!

– Понимаю, – медленно кивнул Нестор. – Я и сам не верил, пока своими глазами не увидел. Увесистых доказательств, к сожалению, предоставить не могу, пушку или мину в карман не засунешь…

Нестор огляделся – словно из автомата полоснул, – вынул из кармана что-то округлое и положил рядом с рукой капитана.

Немецкая ручная граната образца 1939 года. Новенькая.

Флинт сглотнул, поспешно накрыл ее широкой ладонью и буквально смахнул за пазуху.

– У вас тут намечается натуральная бойня, верно? – невозмутимо продолжил Нестор. – Так вот, я предлагаю Приморскому Альянсу свой автомат, карту местности и знания об острове. Без них не справиться. Что там возьмем – все наше. Мне выделите долю как проводнику, а вам достанется сила оружия, великая победа и вечная слава. Ну, или звание миротворцев, это уж как фишка ляжет.

Флинт в задумчивости прикончил пиво и взялся за вторую кружку.

– Что за карта?

– Смотри, – из нагрудного кармана Нестор достал сложенный в несколько раз листок бумаги. Отодвинув кружки, аккуратно расправил его перед Флинтом, который стал внимательно рассматривать нанесенные грифелем пометки – крестики, волнистые линии, стрелочки. – Вот здесь раньше проходила дорога от мыса Эскола до мыса Тукиниеми, ее успели перед Ударом расчистить. Я спокойно прошел и туда, и обратно. Вот пристань, заброшенный поселок, болото, маяк, стоянка экспедиций… Здесь – минные поля и одиночные взрывные ловушки. А это… Это, уважаемый капитан, схроны и бункеры. Аккуратненько прогуляемся вдоль дороги, насобираем даров леса и вернемся. Даже до маяка можно не доходить, нам хватит. На первый раз.

Флинт откинулся на спинку стула, перевел настороженный взгляд с карты на Нестора:

– Тебя-то как туда занесло, можно спросить?

– Маяк заинтересовал.

– Маяк?

– Да. Он работает.

– Спустя двадцать лет? – в свете недавних событий маяки, особенно сигналящие, Флинту не нравились. Абсолютно. – Судя по всему, та еще чертова хрень. Про Тарана слышал?

– Еще бы не слышать. – Нестор аккуратно убрал карту во внутренний карман. – Но это совсем другое, пойми, я же там был. Оружие, боеприпасы. Уйма чертовых боеприпасов и взрывчатки. Пушки вывезти – это десантный катер бы хорошо с подъемником, но вот мины разные и толовые шашки – просто иди и бери. Хватит обложить Чкаловскую по самое не могу. Глядишь, удастся с ними договориться, ну, хотя бы побольше времени на поиски этого сумасшедшего выторговать.

– Стоп, – Флинт нахмурился. – Допустим, я тебе верю. Но если остров этот, как ты говоришь, недалеко от Мощного…

– Километров сорок между ними, – подтвердил Нестор.

– А чего же они сами оттуда все не выгребли?

– Пытались как-то, я слышал. – На губах Нестора появилась усмешка. – Только никто не вернулся. Так что никто не знает, до или после проявления аномалии они туда сунулись. Я-то еще до Удара там бывал в экспедициях, а эти полезли, не зная броду.

– Так ты, получается, на Мощном обитал? – настороженно протянул Флинт. – Чего же их не провел?

Нестор помрачнел и хмуро уставился на свои руки.

– Я там жил давно и недолго. Очень уж мне тамошние порядки не по нраву пришлись. Сначала я в Калининград подался, а потом сюда, в Питер – разведать, как оно и что.

– Ну, и как тебе культурная столица? – хмыкнул Флинт.

– Через неделю, капитан, она может скопытиться, а я даже осмотреться не успел. Так что мне очень, понимаешь ли, выгодно вам помочь. К вашему начальству мне сейчас не так-то легко попасть, а вот тебе, если молва не врет, – запросто.

Флинт задумчиво потер колючую щеку.

– Допустим, допустим… Но на этот самый Тютерс надо на чем-то быстром и вместительном…

– А это уж не моя забота, – Нестор широко улыбнулся и не спеша поднялся. – Ты – капитан, ты и думай.

Флинт посидел-посидел и придумал. А куда было деваться?

* * *

На подходе к острову Вася подал голос из рубки.

– Эй, капитан!

– Чего?

– Эхолот выдает странный сигнал. Взгляните.

Флинт и Нестор зашли в рубку и посмотрели на прибор.

– Похоже на корабль.

– Да, немецкая десантная баржа, – задрав балаклаву, Нестор почесал небритый подбородок. – Восемь метров. Не дрейфить. Проскочим.

К пристани подошли незадолго до рассвета. Вася заглушил мотор, и сидевшие на носу Бугай и Данька с медицинской сумкой наперевес первыми спрыгнули на землю.

– Не расходиться! – скомандовал Флинт. – Держимся вместе – так, чтобы каждый видел напарника.