Текст книги "Помеха для годяя"

ГЛАВА 3. ПРОХОДНОЙ ДВОР ЧЕРТОВЩИНЫ

Перед глазами Аркадия вдруг возник тот самый магазин, возле которого только что творились всякие чудеса. Он увидел, как Аркадия, в той же одежде, что сейчас была на ней, только бордового цвета, подходит к злополучному магазину. Но ее сопровождает надменный человек, лет двадцати пяти, с выбритой головой. Молодежная его одежда выделялась скелетами и черепами, нарисованными на майке. А джинсы на коленках были так разодраны, словно он издалека рысцой бежал сюда на этих коленках.

Человек, усмехнувшись, показал Аркадии на витрину. Они остановились. Сейчас за витриной просматривалось много манекенов, одетых в разную женскую одежду. Стены тоже были украшены одеждой, висящей там на вешалках.

– Знаешь, Чертик, не люблю я ходить по магазинам, когда до зарплаты – видимо-невидимо! – дернула плечом Аркадия, собираясь пройти мимо витрины.

– А мне зарплата – по барабану! – хмыкнул Чертик. В жизни есть что-то лучше зарплат и магазинов!

– Но мне-то от этого что? – опять повела она плечом. – У меня – своя жизнь, у барабанов – своя! Мне тут делать нечего!

– Ты сейчас – со мной! И твоя жизнь зацепилась – за мою! Она – хорошая, а я могу – твою тоже улучшить. Хочешь, вон ту куртку, твоего размера, – показал Чертик на манекен в куртке, за витриной, – на тебя надену?

– Нам всегда многое хочется, но я не хочу быть обязанной тебе!

– Ты не будешь мне ничем обязана! Куртка мне ничего стоить не будет!

– Так не бывает. Тебе же не дадут ее бесплатно, а красть – нехорошо!

– Что хорошо для меня, а что плохо – я сам знаю! Так что, стой тут и жди! – и Чертик шагнул к привлекательному проходу в магазин.

Аркадия схватила его за рукав, но он вырвался и отмахнулся от нее:

– Не тупи!

Аркадия обессилено опустила голову, затем подняла ее, встревожено наблюдая, как Чертик ходит по магазину. Он подошел к манекену, оглянулся, спокойно снял с него куртку, свернул, спрятал под мышкой, понес куда-то вглубь магазина, но неожиданно повернулся, опять подошел к манекену и подмигнул ему. Потом безразлично двинулся к выходу.

Аркадия, не находившая себе места, неожиданно ощутила, что куртка ткнулась ей в руки.

– Вот! Поздравляю с обновкой! Только здесь ее не примеряй, отойдем подальше! – натянуто улыбался Чертик.

Аркадия невольно отшатнулась и отодвинула рукой протянутую куртку:

– Всё-таки украл?

– Манекен меня сам попросил куртку забрать и уматывать! – ухмыльнулся Чертик.

– Верни ее на место! – совсем помрачнела Аркадия, еще надеясь, что удастся исправить Чертика, совершившего для нее такое, что и думать про это было противно.

Но Чертик неожиданно снова ткнул курткой, теперь уже в ее лицо:

– Ты что? Скандала хочешь? – зашипел он. Там же спохватятся, ментов вызовут! Ты думаешь, те в проделки манекена поверят?

– Какие еще чужие проделки? Ты же сам пошел в магазин за этой курткой! – отодвинула от себя ее Аркадия.

– Видишь ли, когда мы сюда подошли, манекен мне стал нашептывать, прямо из-за витрины, чтобы я к нему подошел, мол, он мне куртку отдаст для подарка! – пояснил Чертик. – А теперь – уже поздно задний ход давать. Пошли отсюда, в машину!

Чертик схватил Аркадию за руку и потащил ее в сторону от витрины. Она только и успела, схватить за край куртки и отбросить ее в сторону витрины. Но надо было окончательно поставить точки над этим происшествием, а она не знала, как это сделать. Увидев разъяренное лицо Чертика, она испугалась, повернулась, и побежала, куда глаза глядят, лишь бы оказаться подальше от этого дурного места.

Чертик бросился за ней. Ни он, ни она не заметили черного ворона, который вдруг оказался сидящим на плече манекена. Ворон повернул голову вслед убегающей Аркадии и преследующего ее Чертика, но внезапно снова исчез. Вместо ворона, над манекеном, возник едва заметный серый дымок, который сначала застыл над манекеном, а потом сузился, завертелся, и рванулся к витрине. Манекен вздрогнул и отшатнулся так, что едва не упал. А стремительно вращающийся дымок, как ни в чем не бывало, проскочил сквозь стекло витрины и помчался в сторону, куда побежали Аркадия с Чертиком.

ГЛАВА 4. НА ЧТО СПОСОБЕН АВТОМОБИЛЬ

Возбужденный Чертик, сердито посматривая на съежившуюся Аркадию, остервенело вертел руль своего автомобиля, хотя шевелить этот руль особо и не требовалось. Дорога была достаточно свободная и прямая. Но Чертик временами отрывал обе руки от руля и постукивал по нему. Наверно, ему казалось, что так он быстрее успокоится. Однако при виде плачущей Аркадии, раздражение так и подкатывало к нему. «Вот сделал для смазливой девчонки рискованное, но полезное дело! – думал он. – Но она же не понимает, что я рисковал ради нее!»

Аркадия отвернулась к окну. Там мелькали деревья, дома, одиночные прохожие. Еще почему-то среди них мелькали картины уже состоявшихся, нездоровых событий. Эта злополучная витрина и тот манекен, якобы повлиявший на негативное поведение Чертика, и тут не давали покоя. Казалось, что многое, из того, что двигалось рядом, и в пределах зрительного восприятия, ополчилось и ощетинилось против спокойного окружающего мира.

Чертик бросил руль и повернулся к Аркадии:

– Будя! Я же для тебя, дура, старался! А ты меня чуть не засветила!

– Меня никто не называл дурой! – возмутилась Аркадия. – Если ты взамен на ненужный мне подарок, хочешь, чтобы я мирилась с твоими оскорблениями, то так не получится!

Оба сидящие в салоне, не заметили, как на капот автомобиля сел черный ворон, и, помахивая крыльями, каким-то образом удерживался на нем.

– Ты на руль и дорогу посматривал бы! – сквозь слезы тихо выдавила Аркадия. – И еще вспомнил бы, что извиняться пора!

Ворон на капоте приоткрыл клюв и быстро-быстро стал закрывать и открывать его, словно что-то пытался прокаркать на своем языке. Но сидящим в салоне было не до ворона, и не до лобового стекла. Оба в упор смотрели друг на друга, то пытаясь найти пути к примирению, то снова возмущаясь и раздражаясь.

– Знаешь? – развернула в свою сторону эту взрывоопасную ситуацию Аркадия. – Давай, забудем про ту куртку! – А сейчас мне нужно прийти в себя. А тут я этого сделать не могу! Выпусти меня, пожалуйста, я пешком пройдусь, среди людей!

Тут Чертик снова взялся за руль и взорвался:

– А я, по-твоему, не человек? Мной ты, чистюля некондиционная, брезгуешь? Тебе тачку сразу подавай за полста тысяч зеленых, а у меня только за двадцать? Да?

Аркадии стало неприятно разговаривать с ним, и она тоже перешла на оскорбительный тон:

– Ты ведешь себя, как гад, каких я еще не видела! Тормози копытом!

Чертик, злобно сверкнув глазами, резко надавил на тормозную педаль. Его автомобиль, под визг тормозов, немного пошел юзом и уткнулся в бордюр. Аркадия легонько швырнуло на переднюю панель, но ремень безопасности удержал ее от более серьезных последствий. Она отстегнула ремень, рванула дверную ручку и стала выходить наружу. Вслед ей донеслось: «Катись по грязи, если по моим подаркам кататься не хочешь!» Аркадия хотела захлопнуть дверь, но не успела, потому что Чертик выкрутил колеса для трогания автомобиля. Тот резко рванул с места, вынудив свою растерянную пассажирку быстро отшатнуться.

Устоять не получилось. Аркадия упала в ту самую грязь на тротуаре, которую ей обещал Чертик, и даже пару раз перевернулась с боку на бок. А в ушах у нее еще звенело прощальное напутствие «Без меня тебе из грязи никогда не выбраться, дешевка бездарная!»

Посмотрев на измазанную одежду, она села на край бордюра, не замечая, что он мокрый и грязный. Терять ей теперь уже было нечего, и она, обхватив голову руками, зарыдала. Мимо, удивленно посматривая на нее, проходили люди, среди которых она только что хотела спокойно пройтись.

Несколько мгновений спустя, Аркадия вспомнила про свое недавнее стремление просто пройтись по улице. Наверно, она сама не заметила, как неуклюже поднялась и пошла по самому краю бордюра, чтобы не столкнуться с кем-нибудь. Ведь слезы так застилали ее глаза, что вместо людей она различала только быстро плывущие по асфальту облака…

ГЛАВА 5. И ЧТО ЖЕ – ПОСЛЕ АВТОМОБИЛЯ?

Встречные прохожие замечали странную пару, останавливались, пристально глядя на нее, некоторые даже, пройдя мимо, оборачивались. Необычного в паре было то, что девушка, державшаяся за руку молодого человека, то вспыхивала гневом, то рыдала, то смотрела вперед отсутствующим взглядом. Она – то что-то бормотала, резко вскрикивала. Временами девушка покачивалась, и если бы не поддержка молодого человека, наверняка, упала бы. Если бы кто-то прислушался к ней, и его спутнику, то стал бы вникать в любопытный, почти детективный диалог.

– Он оказался таким мерзавцем! – задыхаясь и захлебываясь, от возбуждения, вскрикнула она. – Таким!

– Вы же успешно расстались, если это можно назвать успехом! – сочувственно произнес Аркадий, удержав спутницу от неосмотрительного падения. – Зачем вспоминать плохое? Надо стараться забывать такие моменты, уходить от них!

– О-о-о! – завыла Аркадия. – Как можно забыть то, с чего всё началось? Забывается что угодно! А если это стало постоянно преследовать тебя? Если…

Аркадия умолкла, остановилась и оглянулась, словно изучая, не подслушивает ли ее кто-то, и что-то очень тихо сказала.

– Что, что? – переспросил ее Аркадий. – Я ничего не разберу, что ты говоришь.

– Это хорошо! – виновато улыбнулась она. – Ты и не должен ничего разбирать. Это очень опасно!

– Если, насчет меня – опасности, то не бойся! Опасности меня только мобилизуют на их преодоление.

– Нет! – вздохнула Аркадия. – Это – насчет меня. Но ты извини, я не могу рассказывать дальше! Не имею права!

– Страсти-то, какие! – потянул ее за руку Аркадий. – Пойдем дальше, а то, остановившись, ты совсем закомплексовала! Видишь, нас никто не слышит. И ты же возле светофора уже решилась объяснить мне, что с тобой происходит.

– Да, я решилась, даже сама себе обещала, что расскажу. Но теперь ты должен понять что я… – и Аркадия снова умолкла.

– Что – ты? – не унимался Аркадий. – Ты же хочешь рассказать дальше!

– Нет! – выставила свою ладонь перед его лицом Аркадия. – Я не хочу! Я обманула тебя! Я хотела, но только до запретной черты! И вообще, я во всем тебя обманула! И обманула – не я! Ты всё равно не поймешь!

Аркадий заметил, что у нее стали проявляться признаки надвигающейся истерики, и крепче взялся за ее локоть, чтобы удержать, если вдруг она потеряет сознание.

– Не буду я ничего рассказывать! – топнула она ногой. – Я очень плохая! Мне надо стать еще хуже!

У Аркадия сразу понеслись мысли: «Как назло, успокоительное – в реанимационной, куда я сегодня уже опоздал! Мне срочно надо туда, но и человека в беде не бросишь же!»

Его мысли прервала Аркадия, дернув его за рукав:

– Ты собирался мне помочь? Ты, кажется, мысленно говорил себе, что не оставишь меня в беде? Говорил же! Выполняй!

Аркадий на мгновение отпрянул от нее, но увидев, как она мелко задрожала и закатила глаза, стал осторожно поглаживать ее по плечу:

– Ну, ладно, давай, разберемся! Что конкретно от меня требуется для выковыривания тебя из беды?

В это время сверху послышалось громкое каркание вороны, но Аркадий не отвлекался на посторонние шумы. Он чувствовал, что сейчас может произойти нечто особенное в поведении Аркадии, и от того, как он уловит происходящие изменения, очень многое зависит.

К удивлению Аркадия, лицо его спутницы быстро приняло развязное выражение, глаза ее заблестели. Чувствовалось, что сейчас на него что-то надвигается невероятное. И оно, в лице этой непредсказуемой Аркадии, его ошарашило:

– Для начала, дай мне чувствительную пощечину, смертельно оскорби, и посильнее облапай!

Аркадий отдернул руку от ее плеча:

– При всей своей сочувственности к тебе – не могу! Могу – по-другому. Тут где-то рядом аптека должна быть.

Аркадия отрицательно покачала головой, но Аркадий не отставал:

– Ты просто подождешь меня у входа. Я знаю, что купить! Легче станет.

Аркадия неестественно рассмеялась:

– Ни аптека, ни лекарства мне не помогут!

– Помогут, но не сразу! – возразил Аркадий. – Но даже если не совсем помогут, то я тут – на что?

– Чтоб на боль смотреть! – усмехнулась Аркадия. – Пока мне еще не так больно. А ты должен мне сделать больнее! Я должна страдать, орать, выть, корчиться от боли!

– Я же не Чертик, чтобы издеваться над тобой! – снова тронул ее за плечо Аркадий.

Но Аркадия яростно скинула его руку с плеча:

– Нет уже Чертика! Крышка ему, и поделом!

Вдруг Аркадия закрыла себе рот руками и стала испуганно оглядываться.

– Ни Чертика тут нет, ни прочих, на него похожих! – успокоил ее Аркадий. – Не бойся, давай, выкладывай дальше про свои приключения!

Аркадия обхватила голову руками, у нее расширились глаза, но Аркадий осторожно взялся за ее руки, продолжая:

– И тогда я, может быть, и выполню что-то из твоих странных просьб. Я постараюсь!

Аркадия мгновенно сосредоточилась, убрала руки со своей головы, и осторожно дотронулась ими до лица Аркадия:

– Пра-а-вда?

– Честное слово имени Мальчиша-плохиша! Но – только после входа в зону твоих запретных, назревающих мемуаров!

Аркадия кивнула и начала шепотом:

– Только, я – тихо, чтобы он не услышал. А ты слушай и запоминай! Вдруг я больше про это рассказать не смогу? Знаешь, мне тогда стало даже не плохо, и совсем не больно.

Аркадий почувствовал, что какая-та навязчивая идея ее действительно преследует уже давно. Он стал размышлять, как разобраться – где она вспоминает настоящие события, а где, и откуда –   берется вымысел. Но тут же отбросил такие мысли. Ведь он сам недавно побывал в такой же ситуации, которая ни одному нормальному человеку не придет в голову! И ведь если он поделится с кем-то своими недавними ощущениями и переживаниями, то все нормальные люди примут его за сумасшедшего! Поэтому он принялся внимательно слушать ее, стараясь ничего не упустить.

«Мне тогда отвратительно и невыносимо стало!» – словно издалека донеслось до Аркадия. И перед его глазами вдруг зашевелилась грязная дорога.

ГЛАВА 6. ТА САМАЯ ДОРОГА

По ней, по той далекой дороге, разбрызгивая лужи, катились машины. Аркадия тоже катилась, но по асфальту, пока не остановилась. Она села на асфальт, зарыдала, и стала стучать кулаком об мокрый асфальт. Потом она обреченно подняла глаза на дорогу, вслед удаляющемуся автомобилю. Аркадий понял, что это тот самый автомобиль, с тем самым Чертиком, сыгравшим с Аркадией такую злую шутку. У нее шевелились губы, словно она что-то говорила. Аркадий вслушался, и разобрал ее, пышущий отчаянной обидой, шепот: «Я – некондиционная дешевка, а ты… ты – вообще никто!»

Аркадий заметил, что небо над плачущей жертвой эгоизма и вседозволенности, темнеет, но так и не мог сообразить – почему. А она уже заговорила громче. Её голос стал прорываться туда, в темнеющее небо.

«Я ненавижу себя! – летело ввысь. – Я презираю всё, и тебя во всём этом, за то, что связалась с тобой!»

А небо стало темнеть так, словно его обнимал не обычный, а стремительно врывающийся вечер.

«Я не могу видеть тебя! Я хочу, чтобы тебя здесь не стало!» – вонзалось в небо и в уши Аркадия.

Небо уже не темнело, а чернело. В нем нависало нечто зловещее, готовое рухнуть на всех, кто осмелился бы посмотреть на него.

«Я очень хочу, чтобы ты исчез не только из моей жизни, но и еще из жизни всех людей!» – теперь уже ее голос отражался от чернеющего неба. В нем мелькнуло крыло огромной птицы, напоминающей ворону. Но Аркадий встряхнул головой. Он же знал, что такие гигантские вороны нигде не водятся. А птица неожиданно, резким взмахом своего крыла, на мгновение разорвала кусочек черного неба. Там появился багровый просвет, осветивший тот самый, удаляющийся автомобиль, с Чертиком.

Из просвета вниз рванулась ослепительная молния, но эта – не исчезла, как исчезают все молнии, находя свое место резкой посадки. Она зависла где-то там, где удалялся автомобиль, а потом странно завертелась, ввинчиваясь, потянулась вниз. И сразу раздался гром, изъясняющийся на человеческом языке: «Я желаю, чтобы ты совсем пропал! Совсем, и навсегда!»

Аркадию удалось рассмотреть в темноте, как фары большегрузной машины, едущей навстречу автомобилю Чертика, сместились на полосу движения, занятую им. Аркадия тоже заметила это, замолчала и замерла. А молния, которая, наверно, ослепила водителя большегруза, словно опомнившись, улетела в сторону, и завершила свое кратковременное существование. Воцарилась тревожная тишина. Даже исчез шум от едущих машин. Даже гром, который только-только начал резвиться, мгновенно притих. Тишина готовилась дать дорогу своим антиподам, уже предвкушавшим большущие шумы. И они не заставили себя ждать.

Визг тормозов и скрежет металла, дополненные глухим взрывом, лишь немного опоздали сопроводить взметнувшийся вверх, почти в полукилометре, яркий пучок огня. Потом далекий костер стал набирать свою объемность. Стали видны разлетающиеся в стороны частицы того, что было автомобилем.

Аркадию предстало смутно видимое лицо с глазами, закрытыми руками. Но крик, вырвавшийся из широко открытого рта, заглушил жестокие звуки последствий аварии. Лицо, конечно же, принадлежало сидящей на мокром асфальте, Аркадии.

И еще Аркадий увидел, что в магазине на плечо манекена сел ворон и захлопал крыльями.

Наверно, Аркадии тоже предстала эта картина с вороном, потому что она стала отмахиваться от чего-то, невидимого. А костер вдалеке продолжал гореть, то приближаясь к вглядывающейся в него Аркадии, то удаляясь. Она закрыла глаза, уронив голову себе на грудь. Так она завершала последнюю встречу на расстоянии, с тем, кого больше не хотела видеть никогда.

Костер понемногу превращался в месиво дыма, а темнота, окружавшее всё вокруг, стала рассеиваться. Обычный день, наполненный необычными событиями, снова набирал свою силу. Аркадия вскочила с асфальта, выпрыгнула на край проезжей части дороги, чтобы еще раз посмотреть на то место, докуда было далеко. И пошла. Прихрамывая, она медленно двинулась в сторону страшного происшествия. Ее стало пошатывать из стороны в сторону, она схватилась за голову, и прибавила ходу. Теперь ее стало не просто пошатывать, а – бросать из стороны в сторону.

И тут Аркадий, в этом сумасшедшем хаосе с дорогой, людьми, машинами, и локальным светопреставлением, услышал звук глухого удара, при котором снова мгновенно возникла темнота. Но она так же моментально рассеялась, и глазам Аркадия предстала медленно падающая Аркадия. Казалось, что пушинка с дерева, и та падает быстрей – так неестественно падала новая жертва той дороги. А вся одежда падающей, и сама ее фигура, стали окрашиваться в пурпурный цвет. Всё это набирало густоту, и вдруг дружно размылось, выставляя перед очумевшим Аркадием лицо виновато смотрящей на него Аркадии.

Лицо внезапно озарилось испугом, стало озираться по сторонам. Над ним возникли руки Аркадии. Они резко опустились ей на голову, с них по лицу потянулась вниз струйка крови, потом рядом – другая. Их догнала и стала обгонять третья струйка…

ГЛАВА 7. ВИДЕНИЯ РЕАЛЬНОСТИ, ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ ВИДЕНИЙ?

До Аркадия стало доходить, что все эти видения были ничем иным, как ее рассказом про себя и несчастный случай с Чертиком. Он почувствовал, что сейчас непременно надо что-то сказать, для окончательного выхода из тех ужасов в эту, настоящую реальность. И он сказал первое, что пришло ему в голову:

– Ну, и что? Он вляпался, чего можно было ожидать с таким отношением к управлению автомобилем. А ты – слишком близко к сердцу приняла это, и считаешь, что тоже виновата! Теперь надо стараться забывать всё плохое! Так что, запомни: произошло простое, нелепое совпадение!

Аркадия снова всхлипнула:

– Не простое! Но об этом – не будем! А теперь твой черед. Ударь меня за всё, что я сделала плохого!

– Ты мне ничего, даже полуплохого не сделала! – постарался успокоить ее эмоции Аркадий. – Я ничего такого не припоминаю.

– Ты не припоминай, а вспомни! Ты же засмотрелся на меня, и чудом не попал под колеса!

– Это я засмотрелся! Сам засмотрелся, поскольку что-то необычное в тебе увидел. Ты не виновата!

– Я не виновата? – наклонила набок голову Аркадия. – А как – если я велела тебе смотреть на меня, а не на машины? Я тогда очень этого хотела, чтобы ты машины не видел! Я знала, что тебя могут сбить на переходе, если замешкаешься, и только меня видеть будешь!

– Я тоже такие страшные сказки люблю! – улыбнулся Аркадий.

– Это не сказка! Это – стечение обстоятельств по моему велению! Бей меня за это! Я тебе приказываю сделать это! И ты не должен, не можешь мне отказать! Ты должен отомстить!

Аркадий часто заморгал глазами, уловив, что в ее словах есть какая-то доля истины. Ведь он действительно засмотрелся на нее, и наблюдал, как она меняла цвет одежды, когда рядом буйствовал светофор. Но он считал, что такие чудеса были последствиями прежних чудес, про которые он не мог забыть. Ему снова представилось, что видит ворона на плече у манекена. Тот нахохлился, сердито глядя прямо в глаза Аркадию. Он пошатнулся, попятился, спотыкнулся и едва удержал себя от падения.

Аркадий снова поймал взглядом эту необычную девушку, безмолвно наблюдающую, за его странными движениями на ровном месте. И вдруг Аркадия превратилась в того самого манекена, который теперь часто возникал перед глазами. На плече у манекена опять сидел ворон, но он стал вырастать, пока не стал больше манекена, накрыл его крылом, и каркающим голосом заладил:

– Бе-ей! Бе-ей! Бе-ей!

Аркадий протер ладонью глаза, медленно занес ладонь для удара, целя в ворона. Но ворон опять исчез, и на его месте возникла Аркадия, она закрыла глаза и съежилась. Аркадий встряхнул головой, достал из кармана платок, стал вытирать еще не высохшие слезы на лице своей нежданно-негаданно возникшей собеседницы. Но она, покачивая головой, отвела от себя руку Аркадия с платком.

Казалось бы, ну, не хочет человек с тобой по-человечески разговаривать, и – не надо! Вспомнилось, что он уже так опоздал на работу, что никакие оправдания с упоминанием манекенов и ворон – не помогут. Но, в который раз, он взял себя в руки:

– Тебе сейчас надо забыть про эти глупости! На свете же столько хороших парней бродит! – начал он. – Вот, я – здесь, ненароком взялся!

Но куда девалась ее прежняя заторможенность и плаксивость? Она резко выбросила вперед руку, и ладонью оттолкнула его от себя, потом еще раз, и теперь уже отталкивала двумя руками:

– Ты – ненормальный! Врун! Чистоплюй недоделанный! Я же тебя по-человечески просила ударить меня!

Аркадий не защищался, и отступал шаг за шагом, ожидая, когда стихнет порыв ее подслащенных переживаниями, пинков. Наконец, он решился остановить ее, словами:

– Синдром это… забыл, какой! – начал он. – У тебя страшное нервное потрясение, но от этого можно уйти!

Аркадия сжала кулаки и снова полезла на него. Он едва успевал уклоняться от ударов. И опять стал уговаривать ее:

– Мне даже не обидно за твои такие слова. Я всё понимаю и прощаю тебя!

– Сам ты синдром! – крикнула она. – Не понимаешь ты ничего! Вместо помощи, стоишь как стояк в туалете! Все просьбы мои – мимо ушей!

Похоже, что спорить было уже бесполезно, но Аркадий не терял надежды и, притянув к себе ее лицо, тихо произнес:

– Извини!

– За что? – вспыхнула она. – За то, что ты руки сложил? Если мне поддать не можешь, хоть кому-нибудь другому насоли! Это ты сумеешь?

– Чертику – смог бы. Другим – за что?

– Да нет уже Чертика! – взвыла она. – Сдох он, как ему положено было! И меня тоже уже нет… почти!

Сердитое лицо Аркадии начало медленно таять. Аркадий снова потер глаза, как делал, когда что-то мерещилось, но лицо Аркадии почти исчезло. Ноги его ослабли, и он пошатнулся, пытаясь ухватиться, хоть за первую, попавшуюся под руку соломинку. Соломинкой оказался одетый в одежду Аркадии, манекен. Они вместе осели на асфальт, и глаза Аркадия закрылись сами собой, уже не различая, что он вытянулся и лежит на спине.

Теперь Аркадий, как будто спал. Навязчивого манекена, вдруг ставшего чудесным спасителем, рядом не было, Он висел над Аркадием в воздухе, тоже, словно лежа, но – лицом вниз. Рука манекена стала гладить лежащего по голове. Неподвижное, пластмассовое лицо немного шевелилось, особенно губы, что-то выговаривающие. Аркадий разобрал его слова, будто проговариваемые голосом Аркадии:

– Ты не теряйся! Ты мне еще нужен! И я тебе нужна, хотя уже потерянная.

Манекен приподнял левой рукой голову Аркадия, затем попробовал другой рукой подцепить под спину и усадить, но сразу бросил эту затею. Тогда он сел рядом и заговорил голосом Аркадии: «Почему ты такой нелегкий? Наверно, мысли у тебя, тоже тяжелые. Но, всё равно, ты мне нужен!»