Текст книги "Двор российских императоров. Энциклопедия жизни и быта. В 2 т. Том 2"

Следует сказать еще об одной традиции, связанной с императорскими резиденциями. Дело в том что рядом с императорскими половинами во всех пригородных резиденциях разбивались так называемые собственные садики. Они действительно были собственными, поскольку, как правило, обносились решетками и соответствующим образом охранялись. Эти садики являлись непосредственным продолжением императорских половин на открытом воздухе.

Как правило, собственные сады были особым предметом забот со стороны императриц, а их мужья и дети в меру своих сил помогали в этом увлечении. Например, осенью 1824 г. будущий император Николай I, возвращаясь из Пруссии, вез матери – императрице Марии Федоровне цветочные луковицы, купленные у садовника Туссена за 37 талеров¹⁸.

Став императором, Николай I особенно любовно обустраивал петергофский парк Александрию, поскольку это был действительно его собственный парк. Периодически из личных гардеробных сумм Николай Павлович выделял значительные средства на содержание парка Александрия. В сентябре 1841 г. по высочайшему повелению садовнику Эрслеру за купленные в 1841 г. цветы для украшения «дачи в Александрии» было выплачено 160 рублей 38 копеек¹⁹. В марте 1842 г. «на содержание парка в Александрии» было выплачено 506 рублей 57 копеек. В декабре 1844 г. «на покрытие расходов в парке Александрия по ремонту и содержанию дорог» – 1065 рублей. В этом же месяце «на вырубку сухих и посадку новых деревьев в Александрии» – 688 рублей 64 копейки, а также «по смете садового мастера Эрслера» было выплачено 988 рублей 40 копеек²⁰. И счетов подобного рода много²¹. Следует еще раз подчеркнуть, что это были дополнительные средства «из кармана» императора на содержание его любимого парка.

Подобные любимые собственные сады имелись и у других российских императоров и императриц. Александр II считал собственным сад у Зубовского флигеля в Царском Селе, для которого в 1865 г. архитектор И. Монигетти составил проект Вензельных ворот. Свое название ворота, выполненные из чугуна и кованого железа, получили благодаря массивным вензелям Александра II и его супруги. Ворота были «утверждены к постройке» 10 июня 1868 г. и установлены на Большом спуске (пандусе) при выходе от Камероновой галереи в собственный садик.

Собственный сад Александра III находился в Гатчинском парке и также любовно обустраивался императором.

Когда Николай II стал императором и поселился в Зимнем дворце, то сначала у него такого садика не было. Ранее российские монархи могли позволить себе гулять по набережным или в Летнем саду. С этой традицией было покончено еще при Александре II, когда в него стреляли в апреле 1866 г. у ворот Летнего сада, а в апреле 1879 г. выстрелы раздались уже близ Певческого моста. Последние полтора года своей жизни Александр II гулял по бесконечным залам Зимнего дворца, а «для здоровья» открывали окна дворцовых залов.

В целях обеспечения безопасности прогулок Николая II со стороны северо-западного ризалита был разбит собственный садик. Безопасность царя обеспечивалась не только охраной, но и двухметровой оградой из темнокрасного гранита, по верху которой в 1901 г. шла красивейшая решетка с императорскими орлами. Для Николая II, привыкшего к обширным паркам пригородных резиденций, маленький собственный садик около Зимнего дворца казался клеткой. Он так и записал в дневнике 31 марта 1895 г.: «Утром погуляли в саду, который теперь нам кажется узкой клеткой после приволья в Царском».

Кроме собственного садика император Николай II, опять-таки в целях безопасности, частенько гулял на крыше Зимнего дворца. Последний раз он со своими дочерьми посетил крыши дворца 25 февраля 1913 г., когда по случаю празднования 300-летия династии на несколько дней со всей семьей переехал в главную императорскую резиденцию.

Именно тогда императорская семья впервые после весны 1904 г. несколько дней прожила в своих покоях в Зимнем дворце. Из царской семьи только цесаревич Алексей никогда не жил в этой резиденции, но спустя девять лет и девочки успели забыть свои детские комнаты. Царь писал: «В 4 часа всей семьей переехали на жительство в Петербург. Со станции отправились к Спасителю, где застали молебен, и затем приехали около 5 час. в Зимний дв[орец]. Дети с радостью осматривали свои и наши комнаты. Пили чай и обедали в угловой гостиной Аликс». Во дворце они прожили неделю (с 19 по 26 февраля 1913 г.) и уже больше в него не возвращались.

Для нужд императорской семьи использовались два подъезда: Салтыковский – со стороны Адмиралтейского проезда и Детский – со стороны северного фасада. Следует отметить, что подъезды в Зимнем дворце были специализированные, поскольку существовал четкий перечень лиц, которые могли проходить через них. А. А. Мосолов писал: «Каждый должен был сам знать, к какому из подъездов надо было явиться. Для великих князей открывался подъезд Салтыковский, придворные лица входили через подъезд их величеств, гражданские чины являлись к Иорданскому, а военные – к Комендантскому»²².

Для императора и его друзей в большом внутреннем дворе Зимнего дворца заливался каток. Всю зиму 1896 г. император ежедневно играл в русский вариант хоккея – в сапогах он часами гонял мячик гнутой клюшкой.

Кроме императорской половины, расположенной в северо-западном ризалите, в Зимнем дворце существовали и другие половины. Так, в 1895 г. одновременно с ремонтом императорских покоев велись работы и на пятой половине, которая предназначалась для младшей сестры Николая II – Ксении и ее мужа великого князя Михаила Александровича. Они обвенчались на полгода раньше императорской четы и, что называется, дружили семьями. Эта половина находилась на первом этаже дворца. Царь записал в дневнике в январе 1896 г.: «Пошли вниз к Ксении, куда приехала Мама, и затем отправились в Малую церковь».

Квартиры брата и сестры отделывались по единым стандартам и оснащались по последнему слову тогдашней техники. Например, дворцовым ведомством были закуплены телефоны Белла (стоимостью 22 рубля 15 копеек), в буфетной был оборудован дубовый ледник «на роликах с краном и ведром», который устанавливала фирма Сан-Галли – давний деловой партнер Министерства императорского двора. Счет за эту техническую новинку – прообраз холодильника составил 400 рублей. Торговый дом А. Марсера, специализировавшийся на продаже фарфора, фаянса и хрусталя, поставил умывальный прибор из 16 предметов, который обошелся в 125 рублей.

Поскольку работы проводились срочным порядком, то для них с разрешения министра императорского двора нанимали нижних чинов лейб-гвардии Преображенского полка с платой каждому из солдат по 60 копеек в день «ввиду усиленных работ по отделке помещений на пятой половине»²³.

Кроме того, существовала вторая дворцовая половина. Она находилась в южном корпусе Зимнего дворца и тянулась вдоль Дворцовой площади, от Александровского зала до перехода в Эрмитаж. На этой половине при Николае II периодически отводились помещения для временного проживания. Так, в период Первой русской революции, когда политический терроризм приобрел необычайный размах, для того чтобы уберечь сановников, которые стали объектом террористической охоты, их прятали на второй половине хорошо охраняемого дворца. Среди этих сановников были великий князь Николай Николаевич (младший), генерал-губернатор Петербурга Д. Ф. Трепов, министр внутренних дел П. А. Столыпин.

На шестой половине, которая располагалась в юго-западном ризалите, над комнатами Александра II, с начала 1880 г. жила княжна Е. М. Долгорукая, вышедшая замуж за императора в июле 1880 г. и превратившаяся в княгиню Юрьевскую. По весьма достоверной легенде, ее комнаты были связаны с кабинетом императора винтовой лестницей.

Кроме императорской семьи в Зимнем дворце жили самые разные люди. Их право на получение «метров» в резиденции было связано либо с близостью к царской семье, либо с определенным служебным статусом. Так, когда в 1912 г. Марию Вишнякову, нянчившую всех царских детей, отправили на «заслуженный отдых», ей выделили в Зимнем дворце трехкомнатную квартиру по комендантскому коридору, которую полностью обставили за счет средств императорских детей. А с 1895 по 1901 г. в Зимнем дворце имел постоянную квартиру И. В. Гурко «по званию генерал-фельдмаршала».

Любопытно, что даже императорские половины не были избавлены от бытовых проблем. Одной из таких застарелых дворцовых трудностей являлись насекомые, точнее – клопы, нашествиям которых периодически подвергались помещения. В XVIII в. это было привычным делом даже в императорских дворцах. Но уже в первой половине XIX в. появление блох и клопов стало восприниматься как чрезвычайное событие. Например, после «возобновления» Зимнего дворца в 1838–1839 гг. пришлось бороться с клопами. Вероятнее всего, насекомые во вновь отстроенный дворец были занесены мастеровыми. В мае 1838 г. распоряжением Николая I из его гардеробной суммы было выдано «камердинеру Гриму за заготовку травы против клопов для гардероба его величества» 50 рублей²⁴. На следующее лето нашествие клопов на императорскую половину повторилось, поскольку камердинеру Гримму вновь была выдана та же сумма. При этом на травы, видимо, уже не надеялись, и деньги были потрачены на порошок для истребления клопов, выписанный из Тифлиса²⁵. В дневниках Николая II также отмечены факты клоповых атак. Таким образом, клопов травили в Зимнем дворце ежегодно, отпуская на это достаточно крупные суммы. Так, в 1904 г. на истребление насекомых в Зимнем дворце было потрачено 1830 рублей.

Царская половина, расположенная в северо-западном ризалите, серьезно пострадала в октябрьские дни 1917 г. Но поскольку дворцы после 1917 г. стали собственностью народа, то личные комнаты царской семьи были восстановлены и открыты для публики в 1922 г. Однако вскоре выяснилось, что эта экспозиция вызывает нездоровый интерес публики: народ буквально валом валил в Зимний дворец, чтобы посмотреть, как жили цари. За первую половину 1926 г. поток посетителей увеличился вдвое, поэтому приняли политическое решение закрыть царскую экспозицию, что и было окончательно оформлено 1 августа 1926 г. решением Главнауки. Последующие годы стали временем превращения Зимнего дворца в Эрмитаж, расширения выставочных площадей и т. д. Все это привело к необратимым утратам «художественно малоценных интерьеров». До настоящего времени сохранилась только библиотека Николая II, да и то неполностью.

Все императорские резиденции имели подвалы, в которых были сосредоточены различные дворцовые службы. Как правило, никакой документации о планах подвалов в архивных фондах не откладывалось, хотя о некоторых эпизодах сохранялась долгая память. Так, например, 5 февраля 1880 г. в подвале Зимнего дворца прогремел взрыв, унесший жизни 12 человек и ранивший более 50 человек. Как выяснило следствие, это было одно из покушений на Александра II, организованное членом террористической организации «Народная воля». С этого времени дворцовым подвалам в императорских резиденциях начали уделять особое внимание: под личными покоями императорской семьи устраивались дворцовые спецслужбы.

В отличие от других императорских резиденций до нас дошли планы подвалов Александровского дворца, и можно точно определить, какие службы располагались в подвальном этаже. Надо отметить, что до перенесения постоянной императорской резиденции в Александровский дворец подвалы стояли полупустые. Об этом свидетельствует старая нумерация подвальных помещений, которая, видимо, существовала до 1905 г.: согласно ей в подвале было задействовано всего 44 помещения. После переезда императорской семьи в Александровский дворец использовалось уже 110 помещений. При этом в подвале еще оставались пустые комнаты, расположенные под внутренним двором, – из-за этого общая площадь подвала значительно превосходила размер помещений первого этажа дворца.

Подвальные помещения представляли собой невысокие комнаты со сводчатыми потолками и массивными несущими пилонами. Стены были побелены клеевой краской. Только некоторые из помещений (царская кухня, комнаты дежурных офицеров и рейнкнехтов) были покрыты эмалевой краской. Пол в подвале в большей части помещений был дощатый, окрашенный желтой масляной краской, иногда его покрывал линолеум. В комнате дежурных офицеров лежал паркет, в коридорах – каменные плиты, в уборных, кухнях и буфетах – кафельная плитка. Мебель в подвалах стояла подчас достаточно дорогая, поскольку туда отправляли ту часть дворцовой меблировки, которая вышла из моды. Так, в подвале можно было увидеть мебель красного дерева в стиле ампир, изготовленную во времена Николая I.

Как правило, в подвалах располагались технические службы, части охраны, дворцовая прислуга, различные складские помещения и кладовые. Из 110 помещений подвала больше всего комнат (28, или 25,4 %) было отведено под различные кладовые, под комнаты для прислуги – 25 помещений (22,7 %). По приведенным данным мы можем приблизительно установить число и специальности прислуги, которая либо постоянно жила в Александровском дворце, либо находилась там на дежурстве.

Помещения, занятые различными техническими службами (отопление, вентиляция, телефоны, электрические машины), также являлись значительной частью подвалов дворца.

Для размещения различных отопительных систем в подвале было занято девять помещений (8 %). Примечательно, что единой системы парового отопления во дворце не было. В подвале стояли семь отопительных котлов различной мощности, каждый из которых обогревал по несколько залов²⁶. Но и при такой локальной отопительной системе некоторые из важных дворцовых помещений продолжали обогреваться печами и электрическими грелками. Так, спальня наследника на детской половине второго этажа отапливалась именно таким способом. Жаровыми печами, расположенными в подвале, поддерживалось тепло в парадных подъездах дворца. Печами отапливались и все помещения правой части подвала. Кроме того, в подвале было расположено несколько водогрейных котлов.

Для размещения механизмов, обеспечивавших вентиляцию помещений собственной и детской половин, в подвале были отведены три помещения. В одном из них находился нагнетательный электромотор, при этом подаваемый в машину воздух предварительно пропускался через систему бумажных фильтров и при необходимости подогревался.

Александровский дворец был электрифицирован еще в конце XIX в., и электричество во дворец подавалось с городской электростанции. Тем не менее в подвале было расположено несколько электрических механизмов: машина для вентиляции воздуха и трансформатор для нее, трансформатор для придворного кинематографа и электромотор переменного тока фирмы «Сименс-Шукерт» для подъемной электрической машины (лифта). Электрические звонки работали от аккумуляторных батарей. Для дежурных электриков было отведено специальное помещение.

Системы водоснабжения, канализации и отопления требовали постоянного контроля. Так, водопроводчикам выделялись шесть подвальных помещений. Работы у них было много, поскольку только в подвальной части дворца располагалось 10 помещений, в которых имелись одна ванная, три больших умывальника и пять туалетов (WC).

Все население императорской резиденции необходимо было регулярно кормить. Готовили для императорской семьи в Кухонном корпусе поблизости от Александровского дворца. От него для сообщения с дворцом был построен специальный подземный туннель. Тем не менее в подвале дворца располагались семь кухонь и буфетов²⁷.

Для дворцовой телефонной станции были отведены два подвальных помещения. На телефонной станции дежурили чины дворцовой полиции, которые прослушивали все телефонные разговоры. Кроме того, в подвале находились две телефонные будки для персонала.

Для охраны императорской семьи под собственной половиной Александровского дворца было выделено шесть обширных помещений. При этом дежурная комната офицеров Сводного полка располагалась точно под спальней императорской семьи. Кроме того, охрана занимала пропускной пост Сводного полка у тоннеля, там же находился присмотрщик от Сводного полка, задачей которого было сопровождение всех приходящих во дворец через тоннель из Кухонного корпуса. Поблизости находились комната офицеров Собственного конвоя, караульное помещение Сводного полка, караульное помещение конвойцев. Для офицеров Сводного полка и конвоя были устроены два особых туалета и собственный буфет.

Во дворце имелись два лифта разных конструкций. Поскольку у Александры Федоровны были больные ноги, то для нее еще в ходе ремонта в 1895–1896 гг. на собственной половине соорудили гидравлический лифт. После окончательного переезда императорской семьи во дворец в 1905 г. на свитской половине установили электрический лифт. Оба лифта связывали первый и второй этажи дворца.

Таким образом, обширные подвальные помещения Александровского дворца были быстро заполнены и обжиты. Там ежедневно находились с учетом охраны по меньшей мере 200–250 человек, подвал был постоянно полон движения, там кипела жизнь, совершенно незаметная обитателям верхних этажей резиденции.

Следуя давним традициям, с началом Первой мировой войны возобновился процесс создания частных лазаретов. Их деятельность финансировалась за счет широкой благотворительности, не остались в стороне и члены императорской фамилии. Так, в Царском Селе открылись лазареты императрицы Александры Федоровны и великих княжон Марии и Анастасии.

В 1915 г. было решено открыть лазарет в главной императорской резиденции – Зимнем дворце под патронажем цесаревича Алексея. Это было беспрецедентное событие. Дело в том что в XIX в. в Зимнем дворце периодически разворачивали небольшие временные лазареты, но это происходило только во время эпидемий. А в 1915 г. состоялось совершенно иное решение – в главной императорской резиденции предполагалось открыть крупный лазарет «для нижних чинов» на 1000 мест, причем под лазаретные палаты отводились все парадные залы кроме Георгиевского.

С медицинской точки зрения это решение было более чем спорным: огромные торжественные залы, заставленные плотными рядами кроватей для раненых, были мало приспособлены для нужд крупного лазарета, да и драгоценные интерьеры могли не выдержать столь интенсивной нагрузки. Вместе с тем политические дивиденды были более чем очевидны: жест императорской семьи, передавшей «народу» свою резиденцию, должен был вызвать очередной всплеск патриотического восторга, к тому же патронаж со стороны цесаревича Алексея призван был сделать его имя более популярным.

Торжественное открытие лазарета состоялось 10 октября 1915 г. С учетом того, что в лазарете предполагалось лечить порядка 1000 раненых, штат был достаточно большим: главный врач, 34 врача (преимущественно хирурги), 50 сестер милосердия, 120 санитаров и 26 человек хозяйственного персонала. Главным врачом лазарета был назначен А. В. Рутковский, однако фактически внутреннюю жизнь лазарета определял его заместитель – главный хирург профессор Н. Н. Петров, один из основателей отечественной онкологии.

Дворцовый лазарет проработал два года. Надежды на рост популярности императорской семьи в связи с организацией лазарета в Зимнем дворце не оправдались – событие не вызвало особенного резонанса.

После Февральской революции 1917 г. госпиталь оставался во дворце. Во время артиллерийского обстрела и штурма Зимнего дворца большевиками в октябре 1917 г. раненые также находились внутри, никто из них не пострадал. Когда ворвавшиеся в резиденцию революционные матросы и красногвардейцы арестовали министров Временного правительства, они отправились в госпиталь искать А. Ф. Керенского: кто-то пустил слух, что Керенский, обмотав лицо бинтами, скрывается среди раненых. Однако попытки обыска в палатах фронтовиков были резко пресечены самими ранеными.

27 октября 1917 г., после штурма Зимнего, раненых начали переводить в другие госпитали, и 28 октября лазарет был расформирован.

Глава 2
Уровень комфорта и инженерная инфраструктура императорских резиденций

Уровню повседневного комфорта правящих особ везде и во все времена уделялось повышенное внимание. О древних цивилизациях мы подчас узнаем по сохранившимся фрагментам дворцовых канализаций, водопроводов, бассейнов и бань. Материалы археологических и письменных источников довольно часто связаны именно с хозяйственными структурами дворцовых комплексов, поскольку эти сооружения появлялись в первую очередь и постоянно совершенствовались. То же самое было и в России.

Вместе с тем следует иметь в виду, что не только каждая эпоха рождает свои стандарты комфортабельности жилых помещений, но и у каждой социальной группы существуют собственные представления об уровне комфорта жилья. Это естественно, поскольку уровень материальных возможностей различен, однако не всё решается деньгами. Так, в императорских дворцах с XVIII в. сложились свои прочные традиции, которые с большим трудом приспосабливались к новым требованиям комфортабельного жилья, характерного для буржуазной эпохи. Строгие классицистические интерьеры дворцовых помещений с огромными потолками и площадью залов было трудно совместить с новыми представлениями об уюте. По утверждению крупного чиновника Министерства императорского двора, «царская семья, как это ни покажется странным, не пользовалась в некотором отношении тем комфортом, который был доступен просто состоятельным людям… на обстановке чисто семейных царских помещений лежал отпечаток какой-то казенной сухости, трафаретности, отсутствия уюта и художественной домовитости»²⁸. Действительно, на всех предметах интерьера стояли инвентарные номера, которые были вписаны в соответствующие книги. И тем не менее дворцовая инфраструктура, обеспечивавшая соответствующий уровень комфорта, менялась из десятилетия в десятилетие.