Текст книги "Капкан для бешеного"

Глава 12

Полторы недели спустя…

Лика

– Анжелика Сергеевна, прекрасно выглядите, – мужчина улыбался так лучезарно, хлопая дверью своего новенького Мерседеса, что в любое другое время я бы ответила ему тем же.

Настроение на нуле уже который день подряд. Да и мужчина не тот, которому хотелось бы улыбаться.

Вздохнула, еле сдержалась, чтобы не скривиться от его напыщенной физиономии, и кивнула в ответ.

– Спасибо.

Вежливость еще никто не отменял, даже если Игорь Сафронов мне не нравился. В последнее время он слишком настойчиво добивался моего внимания. Молодой и перспективный кардиолог с богатым папой и блестящей карьерой в будущем – чем не кандидат в женихи?

– Лика, послушай, – Игорь подошел поближе и взял меня за руку. Подняла глаза, снова желая скривиться, так он меня сейчас бесил.

Я не могла не оценить иронию судьбы – именно от предложения Сафронова подвезти отказалась в тот вечер, когда с Феликсом познакомилась.

Должно уже отпустить, но не отпускало. Так и щемило сердце каждый раз, когда вспоминала о нем. Интересно, а он хоть иногда думает обо мне?

– Я на работу опаздываю, – аккуратно вырвала руку, не желая слышать очередное предложение поужинать вместе. Развернулась и направилась к центральному входу.

Скорее бы в родную хирургию, тем более что Маринка, моя любимая подружка, сегодня из отпуска выходит. И сто процентов сейчас приставать начнет с расспросами, так как меня снова накрыло волной воспоминаний, а от нее это не ускользнет.

– Ой! – остановилась и потерла лоб, поднимая глаза и только сейчас понимая, что слишком уж ушла в себя.

– Что-то вы, Анжелика Сергеевна, грустная, – Виктор Михайлович, заведующий психиатрией, посмотрел на меня так, как будто я уже была его пациентом. – С вами все в порядке?

– Не выспалась, – выдавила из себя улыбку, чтобы не бросаться в обществе психиатра громким словом «депрессия».

Угораздило же меня из сотни (если не больше) сотрудников областной больницы столкнуться именно с Виктором Михайловичем. Как бы и вправду в ближайшее время не стать его постоянным пациентом с такой-то кислой физиономией.

– Ну-ну, – психиатр, кажется, не впечатлился ни моей улыбкой, ни враньем. Нахмурился, еще раз заглянул в глаза и выдал: – Будут проблемы, милости просим в гости.

Только этого мне не хватало для полного счастья. Неужели у меня все на лице написано? Нет, так дело не пойдет. На работе все личное надо оставить за дверью раздевалки, иначе точно свихнусь раньше времени.

В комнате отдыха закрыла шкафчик, застегнула халат и, тряхнув головой, бодро пошла по коридору в сторону ординаторской. Я как обычно пришла раньше, чтобы потом на бегу не вникать в истории болезней новых пациентов.

У дежурного хирурга, кажется, выдалась веселая ночка. И нет, веселая без кавычек. Видимо, даже в приемное не вызывали, потому что Василий спал без задних ног на кушетке, распространяя легкий запах коньяка.

Черт! Запах простимулировал очередные воспоминания. Ну почему пациенты не принесли виски, текилу или, наконец, ром? Почему коньяк?!

Громко хлопнув дверью, выдавая под нос парочку нелицеприятных выражений, я снова вышла в коридор с одной новой историей под мышкой.

И как прикажете лечить пациентов в таком взвинченном состоянии? Такое чувство, что сегодня метеорит на Землю свалится или что похлеще произойдет, ведь интуиция меня никогда не подводила.

Но я уверенно шла на пост, прогоняя ненужные мысли прочь. Работа, работа и еще раз работа. И никаких мужчин. Точка.

Медсестры на месте не было, а значит, можно устроиться за ее столом. Еще и кофе теплый в кружке – именно то, что нужно для поднятия бодрого духа.

Листала историю, но вникнуть не могла в написанное. Да что за фигня происходит? Даже сосредоточиться не могу.

Еще и перед моим носом кто-то пощелкал пальцами, а после я услышала веселый голос:

– Мадам, вас понизили до медсестры?

Подняла глаза и выдавила улыбку.

– Привет, Марин.

Подруга прищурила глаз с идеальной стрелкой и, отойдя от стола на шаг, принялась меня пристально рассматривать, уперев руки в бока.

– Итак, – вынесла наконец-то Марина вердикт, – налицо хандра и острая нужда в дружеской поддержке, – тут она лукаво подмигнула и добавила: – А причина тоже очевидна. Мужик! – ткнула пальцем в мою сторону, не дав мне даже слова вставить. – Так что колись, подруга, ведь я так просто не отстану.

Я легонько зааплодировала, чтобы паузу потянуть. Показала «класс» большим пальцем вверх.

– Ты что в медицине забыла, ненормальная? – поинтересовалась, в очередной раз усмехаясь. – Не хочешь к моей мамуле в подмастерье?

– У меня просто опыт, – глубокомысленно заметила Марина, подняв вверх указательный палец. – Пойдем, что ли, кофе выпьем?

Кофе у меня уже был, но от Маринки так просто не отделаешься. Читай «пойдем ты мне все расскажешь», и сопротивление бесполезно.

Я посмотрела на время, печально вздохнула и выдала, слегка скривившись:

– Давай позже. Уже смена начинается, сейчас пятиминутка у зава, потом обход, осмотр, – поднялась, захлопывая историю болезни нового пациента. – Хоть плановых операций на сегодня нет, и на том спасибо.

– Ой, – махнула Маринка рукой, как будто я сейчас сморозила самую большую глупость в своей жизни. – Тебе и экстренных хватит, не переживай. То аппендицит кого прихватит, то еще какая напасть. Давай ты мне вкратце…

Договорить подруга не успела – появилась дежурная медсестра. Но я знала, что вопросы на этом не закончились. Хоть время потяну и с мыслями нужными соберусь, а дальше как обычно меня захватил рабочий процесс.

День пошел своим чередом. И только к вечеру, когда мы с Маринкой уже остались вдвоем в отделении на дежурство, устроились с кофе в ординаторской. Подруга бросала на меня хитрые взгляды, медленно разворачивая конфету, и я не выдержала первая:

– Ну спрашивай уже.

Зеленый свет получен. Преград с моей стороны больше нет, и Маринка расплылась в улыбке:

– Ну, и кто он? – откусила кусочек шоколадной конфеты и уставилась на меня.

– Без понятия, – вполне честно ответила, пожимая плечами, на что получила удивленный взгляд.

Кажется, сейчас вопросы польются рекой, поэтому я наглым образом опередила события – быстро и кратко поведала историю самого странного знакомства в своей жизни, а также красочно расписала свою апатию за последние несколько дней. Подруга то открывала рот, замерев, то отмирала, качая головой и усмехаясь. А когда я сказала, что представилась Мариной и получила сладкое прозвище Малинка, то даже поперхнулась кофе.

– Ну вы, Анжелика Сергеевна, даете, – она то ли удивилась, то ли восхитилась. – А я давно говорила, что тебе нужен хороший секс.

– Ой, – я отмахнулась, делая очередной глоток из своей чашки. – Переспали и забыли. Все!

– Ну-ну, – Маринка ехидненько ухмыльнулась, запихивая в рот остатки конфеты. – Вижу, как ты все забыла. Особенно апатия меня впечатлила до глубины души, – закатила глаза и приложила руку к груди в области сердца. – А скажи-ка мне, Лика, – ехидство переросло в огонек любопытства в глазах. – Твой Феликс богатый?

Эта песня хороша – начинай сначала. Теперь настал мой черед закатывать глаза, приложив театрально руку к груди.

– Во-первых, он не мой, – пожала плечами, отвечая подруге пристальным взглядом. – А во-вторых, откуда же я знаю?

Почти честно, и ведь вовсе не соврала. Ну правда же, где здесь ложь? В банковский счет Феликса и его бумажник я не заглядывала – остальное все домыслы и догадки.

– Ну, триста баксов, знаешь ли, это не намного меньше моей зарплаты, – мечтательно протянула подруга. – Эх, я бы на твоем месте не растерялась. Оставила бы номерочек телефона, а не кулинарные художества на стене.

Вот еще! Номерочек. Ага, на стодолларовой банкноте. И надпись под цифрами: «Позвони мне, милый».

– Проехали, – буркнула я и уткнулась в чашку, не желая и дальше продолжать разговор на эту тему. И так тошно, только душу себе в очередной раз разбередила.

– Слушай, – молчания Маринки хватило минуты на две, – а если тебе съездить в ту сауну?

Теперь уже я подавилась кофе, а после глаза округлила.

– С ума сошла? – указательным пальцем правой руки постучала по виску, вытирая левой с подбородка остатки кофе. – Буду я еще бегать за мужиком, которому даром не нужна.

– Главное – найти правильный подход! – Маринка подняла вверх указательный палец. – Эх, учить тебя еще и учить, моя ненаглядная Малинка!

Ох, зря я ей о кличке ляпнула – теперь ведь не отстанет. Будет постоянно напоминать о Феликсе, бередить душевную рану. Ха-ха, в медицинском меня учили, что в душе раны не может быть.

Только вот как из головы выбросить все те эмоции и чувства, которые бередят эту самую рану?

Я откинулась на спинку стула и потерла указательными пальцами виски.

Откуда ж ты такой, Феликс, свалился на мою голову?..

Предаться унынию не дал звонок из регистратуры приемного отделения. Марина сняла трубку стационарного телефона и, выслушав, нахмурилась.

– Твой клиент на подходе, – ее тон резко с ехидного сменился на деловой. – Мужчина, тридцать пять лет, ранение брюшной полости, вроде огнестрел. Операционную уже готовят, весь персонал на первом этаже на уши подняли.

– Огнестрел? – я резво подскочила. – Ни черта ж себе.

– Катька из приемного еще сказала, что за скорой три внедорожника сопровождения, прикинь? – подруга пребывала еще в большем шоке, чем я.

– Я наверх, – двинулась к выходу из ординаторской. – Если там действительно огнестрельное, то надо будет сообщить в полицию.

Открыв дверь на лестницу, взлетела на пролет вверх. Отточенные, привычные, быстрые движения, которые я проделывала не один раз. Но в груди какое-то волнение, даже голос чуть дрожит, когда я говорю операционной медсестре:

– Готовьте аппарат УЗИ, надо посмотреть, не задеты ли внутренние органы.

Наверное, так потому, что мне еще не приходилось сталкиваться с такими ранами – огнестрелы нынче редкость.

Надеваю перчатки и, толкнув спиной дверь, вхожу в операционную. Сразу бросаю взгляд на монитор. Пульс, давление… Потом оцениваю подготовку инструментов, киваю анестезиологу. И наконец перевожу взгляд на пациента.

Ну и какого клиента из девяностых сюда занесло?

Только от увиденного мне становится не по себе. Сердце сжимается, дыхания не хватает, а рука уже тянется к скальпелю…

Глава 13

– Давление в норме, все остальные показатели тоже, – вещает анестезиолог, что-то клацая на аппарате, а я только на автомате воспринимаю ее слова.

Мой взгляд прикован к мужскому лицу. Такому далекому и в то же самое время слишком родному. Столько времени я хотела снова увидеть Феликса, и вот судьба мне преподнесла еще один шанс.

Мне даже поначалу казалось, что после разговора с Маринкой я словила глюк, но знакомая татуировка не оставила сомнений.

Он на операционном столе, а я со скальпелем в руке – да уж, Виктор Михайлович не зря сегодня предлагал в гости к нему зайти. Наверное, уже пора, раз мысли кровожадные так и блуждают в моей буйной головушке.

Трезвый расчет, ясный ум – это сейчас точно не обо мне. Пальцы сжимаются вокруг острого прибора, а настойчивая мысль въедается в воспаленный мозг:

“Одно резкое движение скальпелем по горлу – и ты отомстила, Лика…”

– Анжелика Сергеевна, с вами все в порядке? – голос медсестры выводит меня из раздумий, и я поднимаю голову.

– Да, все в порядке, – киваю в подтверждение своих слов, прогоняя всю ту чушь, что в голову лезет.

Надо же, никогда мстительностью и кровожадностью не страдала, а тут вдруг в голову ударило. Временное помутнение, не иначе. Сейчас, главное, собраться, выдохнуть и извлечь пулю. Жизненно важные органы не задеты, а значит, много времени операция не займет.

– Можем начинать? – медсестра смотрит на меня пристально, и я наконец-то решаюсь:

– Зажим…

Впервые я вытаскивала пулю из человека. На манекенах тренировались, но не думала, что мне это когда-нибудь на практике применять придется.

Феликс крепкий, организм еще молодой – по крайней мере, я очень надеюсь, что долго он у нас не проваляется.

Иначе моя нервная система даст сбой. Раньше времени.

И тогда точно прямая дорога мне к заведующему психиатрией. Надеюсь, выделит мне одноместную палату. Буйных у нас нет – у них отдельная больница, зато отпуск будет внеплановый.

Но рисковать своей лицензией я бы все-таки поостереглась.

Пока мои мысли прыгали вокруг внепланового больничного, пострадавшего, хотя странно его так называть, перевели в реанимацию. И только я вышла в коридор, как захотелось вызвать охрану. Хотя эти идиоты еще кого подстрелить могут.

– Как он? – меня окружило несколько мужчин возле выхода из реанимации.

– Жить будет?

– Что-то надо?

– Да не молчи ты, дура!

И последнее меня вывело из себя.

– Отвалите! – фыркнула, узнавая в последнем умнике одного из тех амбалов, кто меня ночью к Феликсу вез. – Вы кто? Родственники? И кто вас вообще сюда пропустил? – тишина, а я мысленно усмехнулась. – Вот и валите отсюда. Да, кстати, – продолжила, пока имбицилы в костюмах замерли от моей наглости на какое-то время. – Полицию вызвали?

– Это еще зачем? – ожил один из амбалов, правда, лицо его мне незнакомо.

Да и на амбала не смахивал – остальные притихли, глядя на мужчину. Точно за главного, пока Феликс на больничной койке. Только вот тоже слабоумием страдает, раз вопросы глупые задает.

– Вообще-то при пулевых и ножевых ранениях мы обязаны сообщаться в полицию, если вы не в курсе, – читала лекцию, как детишкам нерадивым, правда, как оказалось, зря.

Недоумки есть недоумки, с лицами, не отягощенными интеллектом, а также куриным мозгом в головах. Один из имбицилов, стоящий рядом, дернул меня за руку, а в живот мне уперлось что-то твердое.

Хотя понятно что – другого я от этого контингента и не ожидала. Даже не страшно. Точно пора к Виктору Михайловичу.

– Дернешься к ментам – пристрелю, – шипел мужик мне на ухо, а я лишь с громким стоном выдохнула.

Н-да, тяжело с ними. Как будто с другой планеты прилетели эти недоумки.

– Ты бы железяку свою убрал, – повернула голову в сторону амбала, встречаясь с ним взглядом. – А то потом проблем не оберешься, придурок.

– Слушай, – он даже в лице поменялся, округляя глаза. – А я тебя вспомнил. Это же тебя мы Феликсу на день рождения в сауну привезли. На остановке стояла, а мы…

– Ты первый списке, – перебила его пламенную речь, не желая вспоминать ни тот день, ни этих идиотов с тупыми физиономиями.

– Каком списке? – мужчина опешил, видимо, и с чувством юмора, и с банальной логикой у него настоящие проблемы.

– Смертников, придурок! – выпалила ему прямо в лицо, уже не сдерживая свой гнев. – Пушку убери, а то… – договорить не успела.

– Рома, ты бы и вправду убрал свою железяку, – услышала довольно приятный мужской голос и повернула голову. – Нечего девушку пугать, она же нашего друга спасла, – и обладатель бархатного голоса расплылся в улыбке.

Не такой красавец, как Феликс, но тоже ничего. Ох, как же вы меня достали, гормоны. Какого хрена каждого симпатичного мужика рассматриваете как потенциального кандидата в сексуальные партнеры. Дались они мне – без них так хорошо жилось. Скучно, конечно, зато стабильно.

И никакой тебе нервотрепки, апатии, плохого настроения и воспоминаний. Ну их к черту! Достали уже, сил больше нет!

– Вы кто? – я прищурилась, одергивая руку, так как амбал действительно спрятал ствол и меня отпустил.

– Друг, – мужчина излучал такую ауру уверенности и непробиваемости, что я слегка поежилась. – Близкий, – добавил и кивнул, чтобы я уж наверняка не сомневалась, что спорить с ним бесполезно. – Как он?

– Состояние удовлетворительное, – решила я не испытывать судьбу и дальше, так как мужчина действительно внушал доверие. – Если завтра утром в себя придет, то к вечеру переведем его в обычную палату, – сделала паузу, но как только мужчина открыл рот, резко оборвала: – К нему нельзя! – замотала головой из стороны в сторону. – И толпиться здесь необязательно.

– Охрана останется, – серьезный тон мужчины снова громко кричал о том, что спорить бесполезно. – Во избежание повторений со стрельбой, – добавил, так как я действительно в таком ракурсе не рассматривала данный вопрос.

В принципе он прав, да и кто я такая, чтобы запрещать ему? Есть заведующий отделением, главврач, в конце-то концов, вот пусть и сами разбираются в этой головомойке, а меня увольте.

Симпатичный мужчина достал из внутреннего пиджака портмоне и сказал:

– Вам за спасение…

– Стоп! – резко прервала, вспомнив те триста баксов. – Это моя работа.

– Как скажете, – сказал тот, при появлении которого все остальные притихли. – Я хотел просто вас отблагодарить.

Спорить я не стала – сил уже не было. Пожелала всего хорошего и отправилась к себе в хирургию. Марине не сообщила, что Феликс, которого она уже заранее окрестила “моим”, сейчас в реанимации. А я вроде как жизнь ему спасла. И мне снова предлагали деньги – только теперь за другие услуги. Эх, где мой старый добрый скальпель?

“Кровожадность – не твой конек, Анжелика Сергеевна”, – ожил мой внутренний голос, когда я заполняла историю болезни.

– Надо же когда-то начинать, – усмехнулась я в пустой ординаторской.

“Лучше проигнорируй”, – все-таки решил меня сегодня добить, на что я снова усмехнулась.

Интересно, а лучше для чего? Я вообще решила не иметь с ним никаких дел. Хватит мне одного родственника-бандита – второго моя нервная система рядом точно не выдержит.

Но весь следующий день я только и делала, что думала о Феликсе. Даже пару раз звонила, чтобы узнать, пришел ли в себя. А значит, завтра мы с ним точно встретимся. Смена у меня дневная, потому что персонала не хватает, но зайти придется. Ведь сто процентов зав отдаст мне нового пациента, которого сама же и оперировала.

Каюсь, перед уходом домой я все же заглянула в реанимацию. Не положено, конечно, но девочки меня пропустили. На пару минут. Не больше.

Я стояла и смотрела, как работали приборы, а Феликс ровно дышал. С закрытыми глазами. Правда, веки дрогнули пару раз, или это мне просто показалось? Решила поскорее свалить, чтобы не встречаться с ним как можно дольше.

И вот сейчас я стояла перед заведующим отделением хирургии, пытаясь все-таки отмазаться от нового пациента:

– Андрей Евгеньевич, а может, Василию отдадите? – в очередной раз скривилась, всем своим видом показывая, как мне дороги эти пациенты, будь они не ладны. – У меня и так завал! – провела тыльной стороной ладони по горлу, но наш горячо любимый шеф (как мы его ласково за глаза называли) был непреклонен:

– Орловский Феликс Германович, – кинул на стол историю болезни. – Забирай, – ткнул в меня пальцем. – И без разговоров, Краснова. Там друг нашего больного потребовал лучшего врача. Считай это комплиментом.

Выдохнула. Резко. Схватила бумажки и фыркнула на ходу, демонстрируя заведующему спину:

– Ну спасибо, дорогой Андрей Евгеньевич!

Вот же, счастье-то привалило. Хотя сама же вчера предполагала, что отдадут Феликса в мои нежные, но надежные руки. Только вот сегодня передумала – да, непостоянная я. Имею, между прочим, полное право.

Только вот как в палату-то зайти? Чтобы не заметил этот негодяй, как руки мелкая дрожь бьет. Хорошо еще Маринка с расспросами не приставала, а то бы точно я вспылила раньше времени.

А может, он меня не узнает? Думаю, за это время не одна женщина побывала у него в постели. Ой, какая мне вообще разница?

Правильно, никакой. Я просто выполняю свою работу.

Переступила порог палаты, перед этим сделала несколько дыхательных упражнений и сразу же наткнулась на удивленный взгляд мужских глаз.

– Ну нифига себе! – Феликс действительно был удивлен и даже не скрывал этого. – А я думал, что мне показалось, когда голос твой слышал в реанимации, – намерено, как я полагаю, сделал паузу, а после расплылся в улыбке: – Здравствуй, Малинка! Вот ты и попалась!

Да уж, тут трудно спорить.

Только вот мужские глаза сейчас обещали отнюдь не райское наслаждение. Несколько минут назад думала о том, что он меня забыл, а сейчас жалею, что это не так.

Боюсь, мои проблемы только начинаются…

Глава 14

Феликс

Сознание медленно возвращалось ко мне. Что-то мерзко пищало над ухом, отдаваясь колокольным звоном в башке, еще и где-то вдалеке, как в тумане, услышал женские голоса:

– Как он, Наташ?

– Все в порядке, – тишина, лишь только писк над ухом раздражал, как муха назойливая. – Да вы не переживайте, Анжелика Сергеевна, – и снова молчаливая пауза, а я попытался глаза открыть. – Придет он в себя, парень крепкий. У него показатели, как у космонавта.

Малинка. Точно она. Только почему неизвестная мне Наташа называет мою Малинку Анжеликой Сергеевной? Какая-то хрень, не иначе, еще и этот писк над ухом уже реально бесит. Наверное, это мое больное воображение играет со мной злую шутку.

Я слышал, что наркоз может вызывать галлюцинации, но не так же явно, почти ощутимо.

Мне уже даже на больничной койке мерещится Малинка. Ее голос. Ее запах.

Это просто какое-то дикое наваждение.

Последнее воспоминание – засада, выстрелы и обжигающая боль в боку.

Дальше провал. Полный. Только туманные картинки, которые были то ли явью, то ли сном. Хрен поймешь.

На секунду пришел в себя в скорой, услышал:

– Везем огнестрельное. Большая кровопотеря.

И тогда подумал: «Бля, они должны были ментам сообщить. Надеюсь, Руслан все уладит».

Потом слишком уж туманно помню, как меня поднимали в операционную. Я уже был под препаратами, которые мне кололи в скорой, а теперь белый потолок, какая-то яркая лампа сверху и укол в вену.

Мне показалось, что я сдох, потому что тела не чувствовал. Но голоса остались.

И среди них был голос Малинки…

А потом пустота. Без воспоминаний, ощущений и прочей фигни.

Но сознание было при мне, болталось где-то на грани. И я попытался соединить тело и мозги. До кучи.

Не получалось, мать его!

Сейчас, раз я слышу голоса и даже могу пальцами шевелить, значит, в себя прихожу. Жив. Не сдох еще. А значит те, кто стрелял в меня сегодня, ответят по полной программе. Хотя сегодня ли? Сколько времени прошло?

Открыл глаза – приборы, трубки из рук и милая медсестричка с улыбкой на устах:

– Доброе утро!

– М-мм, – это единственный звук, который удалось выдавить из себя – жуткая сухость в горле, а язык как каменный.

Да уж, силы я свои переоценил, но самое главное – живой. Выкарабкаюсь обязательно, а пока отдохну. Сам же недавно мечтал – чем не повод дать своему организму полностью восстановиться?

К вечеру меня перевели в палату. Я даже встал, несмотря на причитания врача.

– Ну куда?! – орал паренек, когда я, держась одной рукой за стеночку, другой за бок, двигался медленно к выходу из палаты.

– В туалет, – буркнул, игнорируя и вопли доктора, и дикое головокружение.

Пусть кровищи и потерял дофига, но живой, а это главное. И взбешен настолько, что злость гоняет адреналин по крови. Это добавляет сил.

Я не инвалид, чтобы со мной нянчились. И утки свои могут себе в задницу засунуть. Даже аппетит проснулся, правда, тут же пропал, когда в палату зашел Руслан. Друг остановился напротив моей койки и внимательно просканировал. Твою мать! Я это, живой и почти невредимый. А Руслан как будто призрака увидел.

Хрена с два, от меня так просто не избавиться.

– Передай Савелию, – я отставил тарелку с вилкой на тумбочку, – что он – труп.

– Я бы на твоем месте не горячился, Феликс, – мой друг вздохнул, правда, взгляд так и не отвел.

– Ты не на моем месте! – я взревел и даже дернулся вперед, правда, тут же скривился, хватаясь за бок.

– Успокойся, – Руслан, как обычно, был сдержан. – Я разберусь, обещаю.

– О встрече знали только ты и он, – не хотелось мне этого, но по-другому, увы, он не поймет ход моих мыслей. – Я попал в засаду прямо на дороге, почти возле места встречи. Ты по телефону сказал, что приедешь через двадцать минут, – намерено сделал паузу, не сводя взгляда с мужчины. – Приведи мне хоть один аргумент, почему я сейчас должен успокоиться и не начинать военных действий.

– Значит, знал кто-то третий, – Руслан засунул руки в карманы, отходя к окну. – Савелий уже не тот, каким был в девяностые, – отошел к окну, а потом повернулся ко мне, опираясь пятой точкой о подоконник. – Нахрена ему это нужно? Все знают твой нрав, – усмехнулся, качая головой из стороны в сторону. – Бешеный!

– Знают, – согласился я. – Но Савелию вряд ли есть до этого дело.

– Феликс, – покачал головой Руслан, – ты хоть представляешь, на что подписываешься? Завалить вора в законе, хоть и бывшего, ты всегда успеешь, а вот последствия разгребать… – Руслан запнулся и потер переносицу. – Это себе дороже, – уже спокойнее закончил и снова на меня уставился. – Пока мы не удостоверимся, что это он, не стоит действовать на эмоциях.

– Какие эмоции, мать твою? – я все-таки поднялся, мечтая об уколе обезболивающего. – Или мне на тебя думать, если не на этого старого хмыря?

– Феликс, я разберусь, а ты пока не делай лишних телодвижений. Вдруг швы разойдутся? – Руслан со своим привычным спокойствием чуть приподнял один уголок губ и кивнул на мой бок. – Сейчас мои ребята занимаются покушением, – я скривился, а Руслан, видимо, по выражению моей физиономии все понял, предупреждая последующий вопрос: – Самые проверенные ребята.

Это все лирика и тупые предположения, а мне нужна была конкретика. На друга думать не хотелось, да и фигня это, самый что ни на есть настоящий бред. Он не подставит, в отличие от старого лиса. “Нет человека – нет проблемы”, – по-моему, любимый девиз Савелия.

Козел старый, хоть и авторитетный, только вот со мной дал промах. Зря он решил таким способом списать меня со счетов – теперь точно узнает, за что меня бешеным прозвали.

– У тебя неделя, – выпалил, глядя другу прямо в глаза. – А потом я начинаю войну.

Руслан впечатлился. Заверил повторно, что разберется, а я только сейчас понял, как устал. Здоровый сон, симпатичная медсестричка, которая уже полдня мне глазки строила. Только вот мне плевать, потому что в башке до сих пор сидит образ Малинки.

Черт, неужели померещилось? И голос был не ее?

Марина… Хотя я уже сомневаюсь, что девушка не соврала насчет имени.

Ладно, с этим разберемся позже, а пока надо подумать, что делать с тем дерьмом, которое творится вокруг.

“Завали его!” – зверь рвался наружу, но я лишь глаза закрыл, не желая ни с кем спорить.

Даже со своим внутренним зверем.

Который, черт бы его побрал, прав!