Текст книги "Воин сновидений"

Глава 8
Здухач vs. Двенадцать огненных глаз II

Огненные шары метались вокруг здухача. Пламя задевало макушку, жадно облизывало пятки… Тварь не оставила противнику пути к отступлению – ни вверх, ни вниз, ни в сторону. Огонь напирал отовсюду, стягиваясь в тугой кокон, в центре которого бился воин сновидений. Он чувствовал, как от иссушающего жара тает, словно пар над чайником, постепенно растворяясь в туче. Последним отчаянным усилием вкруговую отмахнулся мечом… С клинка роем серебристых ос сорвались искры. И вонзились прямо в окольцевавшие его стены пламени. Испуганный жалящими прикосновениями, огонь отпрянул. А здухач вдруг ощутил, как на лоб ему упала капля – прозрачная, несущая прохладу, защищающая от яростного жара. Ему почудился Танькин голос, протянувший:

– …тупо-ой! – но вместо обычного ехидства в нем слышался плач.

Огонь напирал. Здухач завертелся на месте, вращая мечом. Завеса из серебристых искр прикрыла его, разгоняя подступающее пламя. Послышался разочарованный вой твари… и огонь накинулся с удвоенной силой. Продолжая острием плести вокруг себя защитный полог серебра, здухач отлично понимал, что рано или поздно невидимый для него противник отыщет лазейку. Если уже не отыскал! Разумнее всего отступить, но враг окружал со всех сторон. Что делать, воин сновидений понятия не имел! Рядом послышалось ехидное предвкушающее хихиканье.

И тут вдруг здухач ощутил себя… очень умным. У него появилось чувство, будто к его разуму подключился еще чей-то, сделав его даже не вдвое – вчетверо сообразительнее. Воин покосился на свой меч. Клинок ведь тоже не слышит песнь Алконоста, а новые свойства никуда не делись, вон как искрами сыплет, раньше за ним такого не водилось… Получается, все время слышать не обязательно? Словно устав ждать этой догадки, его новое, подаренное напевом райского птаха зрение вернулось, как если бы в мозгу переключатель нажали!

У самого его лица, выделяясь даже на фоне сполохов багрового огня, будто уродливые прыщи, пучились двенадцать огненных буркал! При виде этого зрелища из подключившегося чужого сознания хлынула дикая, совсем не свойственная здухачу паника. Вместо того чтоб дополнительно подсветить глазки хорошим ударом меча, он раскрыл рот и совершенно по-девчоночьи провизжал незнакомое слово:

– Ховало!

Эффект оказался неожиданным. Щупальца испуганно дернулись, а глаза растерянно забегали. Вверх-вниз. Словно смутившись, тварь отпрянула.

– И-эх! – здухач с разворота полоснул мечом. Чужое сознание исчезло так же стремительно, как и появилось, и к воину сновидений вернулось привычное хладнокровие. Клинок скользнул точно между щупальцами врага… и прошел сквозь «тучное» тело, не встретив сопротивления. Клубящаяся туманная мгла раздалась, на короткое мгновение сделав из одной твари – две. И тут же сомкнулась. Здухач заметил несущийся ему в открытую грудь огненный луч… Швырнул себя в сторону, воспарив параллельно удару, и обрушился на тварь сверху.

Ему даже показалось, что он попал. Призрачно-серебристое острие клюнуло тварь в темечко, та утробно вякнула и погрузилась в тучу. Нырнула ниже и, как паук перебирая щупальцами, шустро засеменила прочь. Будто удирая. Издав победный вопль, здухач понесся вдогонку.

Враг был уже совсем близко, словно задние фары автомобиля, светилась выставленная на стражу пара «задних» глаз. Завидев настигающего воина сновидений, они налились пламенем. Клинок принял сдвоенный огненный залп. Без особых затей здухач засадил носком кроссовки прямо по клубку щупалец. Тварь подкинуло, и она кубарем покатилась по облаку. Из «передних» глаз сорвался клуб пламени и по кривой ушел к земле, выжигая деревья у железнодорожной колеи.

И только тогда, разглядев внизу несущийся сквозь лесной пожар поезд, здухач понял – тварь вовсе не удирает от него, она ищет! Ищет едущее в поезде беспомощное тело, без которого оказавшийся слишком опасным противник просто исчезнет!

Свесившись через край облака, тварь поливала поезд беспорядочными залпами.

Перевернув меч острием вниз, здухач ринулся на тварь сверху, засаживая клинок в тушу. Воин и его меч прошли сквозь облако и сквозь тварь – тоже как сквозь облако. Тварь переключила на здухача половину глазок – воин сновидений уклонился от залпа. Остальные шесть глаз продолжали пялиться на беззащитный поезд…

Зашипев от ярости, здухач очертя голову кинулся в бой…

– Стой, идиот! – зазвенел прямо в ушах гневный Танькин голос. Не иначе как опять к его мозгам подключилась. Понравилось прямо у него в голове ругаться!

– Ховало – туча с глазами, его нельзя зарубить! – продолжала кричать Танька. – Его можно только заморо…

Тварь злобно завизжала, снова плюнув сгустком огня. Здухач прикрылся клинком. Сзади послышался жалобный девчоночий крик.

Воин невольно обернулся… чтобы увидать сквозь закрытые веки, как огонь охватывает Таньку, парящую у него за спиной на… ершике для унитаза. Ведьмочку смело, будто муху. Отчаянно вереща и цепляясь за бесполезный ершик, она камнем полетела к земле. Из груди здухача тоже вырвался крик – так кричат в кошмарном сне! Вкладывая в полет всю обретенную им скорость, воин сновидений кинулся на помощь. Перед ним с шипением взорвался огненный сгусток, отшвыривая его назад, прямо под глазеющее на него щупальце. Здухач перекатом ушел от рухнувшей сверху волны пламени, извернулся, намереваясь броситься за Танькой, уже понимая, что не успевает…

Яростно рубя крыльями воздух, из разрыва туч вырвалась громадная угольно-черная борзая. Лихо клацнули могучие челюсти… и подхваченная за шиворот светловолосая ведьма повисла в пасти, как пойманная мышь.

Легкий сонный смешок вырвался у здухача, и он выдохнул в вибрирующий от схватки воздух:

– Пожар! Погасите пожар!

Сжимая в руке меч, взмыл повыше, к твари. Легко сказать – заморозить! Где вы видели здухача (если вы вообще когда-нибудь его видели!), парящего с холодильником под мышкой на высоте… А нужен ли на высоте холодильник?

Здухач стряхнул с плеч свой обожженный алый плащ. С клинком в одной руке и плащом – в другой понесся к противнику, закружил вокруг него с невероятной, недоступной даже двенадцати глазам скоростью. Острие меча танцевало перед всеми буркалами сразу, гипнотизируя завораживающими отблесками серебра. Рой искр сорвался с лезвия, игольными уколами вонзаясь в «тучное» тело. Ворчащая тварь отступала, судорожно отмахиваясь от искр и беспорядочно вращая глазами в напрасных попытках уследить за стремительным мельканием клинка.

– Что, глазки разбегаются? – пробормотал здухач. Короткий росчерк стали располосовал небеса… Взметнулся алый плащ…

Глава 9
Ведьмы – лучшие пожарные

Энергично работая крыльями, Хортица волокла свисающую из ее пасти Таньку к земле. Ловя воздушные потоки, заложила в воздухе широкую петлю.

– Не размахивай мной, меня сейчас стошнит! – заверещала Танька. Засучила ногами, чувствуя, как пяткам становится горячо. Коротко глянула вниз – и снова заверещала, норовя вспрыгнуть борзой на голову, подальше от разверзающегося у нее под ногами огненного ада. Насколько хватало глаз, вокруг железнодорожного полотна пылали леса. Бушующий пожар растекался все дальше и дальше. Несущийся меж стенами огня поезд безуспешно пытался обогнать пламя, но оно бежало все быстрее, словно хищный багровый зверь, пожирающий на своем пути одно дерево за другим. Раскаленная крыша поезда сверху казалась красной.

Таньку встряхнуло, и она невольно задрала голову. Прямо над ней плыли тучи.

– Поняла, поняла! – завопила она, когда Хортица примерилась тряхнуть ее снова. – А как же Богдан там без нас…

Рык Хортицы сквозь стиснутые зубы заставил содрогнуться не только Таньку, но и небо, и землю.

– Хорошо-хорошо! А сама ты не можешь? А, ну да, у тебя же пасть занята… мною… – лепетала Танька, одновременно судорожно пытаясь прикинуть в уме, сколько же туч ей надо опорожнить, чтобы загасить бушующее вокруг пламя.

Болтающаяся в пасти у крылатой собаки светловолосая ведьма вскинула руку, молясь, чтоб ершик от унитаза сошел за волшебную палицу чаклуна-тучевика. В воде-то его мочили!

– Туча, Туча, красная девица! – забормотала Танька. Нет, одной мало будет… А, ладно, небольшой потоп все-таки лучше большого пожара, – решила ведьмочка и почти без остановки затараторила:

 
Тучи, Тучи, красные девицы!
Батько Буривнык да тятько Громовик!
Прошу вас до нас на вечерю!
 

Танька попыталась изобразить в воздухе поясной поклон. Вышло плоховато, но она старалась.

 
З боярами, дружками та сватами,
З дудочниками та скрипалями,
Со всеми молоньями та дощами,
Бурями та громами!
Вам дорогу даю,
Не на тридевяту гору,
А в нашу землю!
Идить, бежить,
Стрелы свои несить,
Мчить на поезд та лес,
Щоб нечистый огонь исчез…
 

Пронзая тучи сразу во многих местах, промелькнули извилистые разряды молний. В образовавшихся дырах на мгновение возникли два лица – деды с кудлатыми, клубящимися бородами. Две пары прозрачных, как вода, глаз нашли в воздухе ведьму – свисающую из собачьей пасти и вооруженную самой необычной палицей, какую им случалось видеть. Над пылающим лесом повисла тяжелая предгрозовая тишина… Внезапно разразившаяся раскатами грома, удивительно похожими на раскаты могучего двухголосого хохота.

Сверху хлынули плотные потоки воды, будто чьи-то ручищи враз выжали громадные губки. Тучи таяли, вода обрушивалась на огонь, вбивая его в землю. Поезд шипел и испускал пар, словно его окатили из гигантского ведра. Очутившаяся прямо под тугими, как резиновая дубинка, струями, Хортица с истошно визжащей Танькой в зубах отчаянно лавировала между хлещущими с небес водопадами. Рванув круто вверх, она проскочила сквозь облако, тут же истаявшее вокруг нее, отдав всю имеющуюся в нем воду. Поднялась дальше, стремясь оказаться выше туч.

Почти у самого ее носа пролетело все еще судорожно дергающееся отрубленное щупальце с семафорящим короткими багровыми вспышками здоровенным глазом.

Того, что случилось дальше, Хортица не поняла. То ли дрыгающаяся у нее в пасти Танька случайно подцепила эту гадость, то ли та сама на лету зацепилась подруге за руку, но глазастое щупальце в одно мгновение вдруг оказалось обмотанным вокруг Танькиного запястья, как живой и довольно противный браслет.

А сама Танька деловитым тоном, будто не она только что орала как резаная, распорядилась:

– Отпусти меня! Я уже сама могу!

Хортица нерешительно разжала челюсти, готовая в случае чего подхватить падающую ведьму. Но та ловко извернулась в воздухе, оседлала свой ершик и погнала его по спирали все выше и выше к следующему слою облаков. Хортица неслась за ней. Далеко лететь не пришлось. Почти сразу перед ними мелькнул сполох алого плаща и блеснул меч, врезаясь в дергающееся и мельтешащее переплетение точно таких же щупалец с глазами, как то, что сейчас красовалось на Танькином запястье. Только эти были еще не отрублены и в ответ на удары здухача вовсю поливали огнем – непрерывно промахиваясь, когда атаковавший справа воин сновидений вдруг перемещался влево и тут же обрушивался сверху… Никогда Хортица еще не видела его таким быстрым! Она только примерилась сама налететь на этот пучок щупалец – пока те по здухачу стрельбу глазами ведут, самое время парочку скусить! – как вдруг воин с неуловимой стремительностью метнулся с линии огня, взмахнул плащом и… враз накрыл своего противника! Еще и стянул края, будто в мешок увязывал!

И тут же стрелой прянул в небеса, волоча мешок за собой.

Внутри взревело! Прожигая дыры, во все стороны ударили языки багрового огня… Но здухач продолжал упорно забирать вверх, не обращая внимания на орущий, плюющийся огнем мешок.

Один только раз здухач вильнул в сторону: когда черная тень искаженным крестом легла на облака и пришлось отчаянно метнуться вбок, уворачиваясь от турбин самолета.

Стальная махина отделила здухача и его добычу от безуспешно догоняющей их крылатой борзой. Самолет скрылся в густом киселе облаков. Хортица зависла в воздухе, пытаясь разглядеть в простирающейся над ней беспредельной черноте неба мелькание алого плаща. Но тот уже усвистел невесть куда. Только сейчас Хортица ощутила, как бесконечно холодно на этой страшной высоте и как мучительно работают ее могучие легкие, пытаясь вытянуть из разреженного воздуха лишнюю каплю кислорода. Танька на своем ершике все еще упорно порывалась вверх. Придумала тоже: здухачу холод не страшен, не то что живому телу – вон, посинела вся, тронь ее, зазвенит, как сосулька! Обогнав ведьмочку, гигантская борзая властным взмахом крыла погнала ее обратно вниз.

Глава 10
Запуск демона на орбиту

Танька поглядела на Хортицу беспомощно. Она сама прекрасно понимала, что выше не подняться – заледенеет. Но так хотелось посмотреть, что там здухач задумал… И все ли с ним в порядке… Стоп! Чтоб смотреть – не обязательно лететь следом.

Танька сосредоточенно нахмурилась, снова подключаясь к чувствам воина сновидений. Оказывается, полупризрачная сущность не была совсем уж нечувствительной к хлещущим из прожженного мешка языкам пламени. Здухачу было больно, но он терпел жар и одновременно лед той немыслимой высоты, на которую взлетал. Туда, где царствовал вымораживающий, лютый холод… Танька поняла, что он собирается делать!

– И правда, если тупой – то совсем немножко, – пробормотала она. – А еще немножко – умный!

Похоже, ховало в мешке тоже догадывался, куда его тащат. Пара глазастых щупалец выпросталась в прожженные дыры, норовя зацепиться за проносящиеся мимо облачка, замедляя полет. Вопил ховало не переставая, и теперь в его крике все отчетливее слышались зовущие нотки. Неизвестно, кто его услышит.

Танька отключилась от здухача, задрала голову к верхнему тучевому слою. Молитвенно сложила ладони и вместо заклятья жалобно-просительным тоном проканючила:

– Извините, что снова беспокою, но не могли бы вы еще, пожалуйста!

Опять загрохотали громовые раскаты хохота, и дождь хлынул с удвоенной силой. Облака на пути летящего здухача таяли, растворяясь, выплескиваясь на землю потоками воды. Не находя зацепки щупальцам, пойманная тварь снова заверещала. Для глядящей взором здухача Таньки мир слился в сплошную полосу. С грохотом проламывающего пространство реактивного истребителя воин сновидений вырвался выше облаков, туда, где не было предрассветной мглы, где всегда пылало яркое солнце и не могло выжить ни одно живое тело. Даже полупризрачной сущности здухача приходилось нелегко – Танька ощущала охватившую его мучительную дрожь. Ей страшно было представить, на какой высоте он сейчас находится.

Из свернутого плаща в последний раз вырвался крик, похожий на призыв о помощи, и метания внутри мешка стихли. Здухач осторожно подтянул ховало к себе, опасаясь в любую секунду получить плевок огнем. Но свисающие из прорех щупальца были вялыми и неподвижными, а бегающие глазки впервые застыли, подернутые изморозью. Здухач откинул полы плаща – между заиндевелыми щупальцами вместо бурлящего сгустка грозовой тучи красовался кусок льда!

Воин сновидений поднял ховало над головой – смерзшийся и не мельтешащий щупальцами, он оказался не таким уж большим…

– Напрочь отмороженный дух! – с удовлетворением выдохнул здухач.

Чем выше, тем холоднее – правильно все объясняли на физике! А любая туча, даже если это тело ховало – всего лишь вода. А вода замерзает!

Воин сновидений в последний раз поглядел в выпученные багровые буркалы – и подбросил заледеневшего ховало в воздух. Вложив в удар все свои новые силы, влепил по ледяному мячу клинком, как бейсбольной битой… В последний раз сверкнув метеором на фоне темных небес, двенадцатиглазый дух засухи умчал в стратосферу.

«Чем леса жечь, пусть лучше на орбите болтается! – с облегчением подумала Танька. – Хотя с таким ускорением мог и в открытый космос улететь». Пора бы и здухачу возвращаться, а то тоже что-нибудь себе отморозит. Уши, например…

Здухач, похоже, тоже так думал. Он медленно спускался вниз, к слою облаков, и на губах его играла слабая улыбка – такая бывает, когда смотришь хороший сон… Его старенькие кроссовки коснулись белой пены облака, он повернулся – все с той же улыбкой на губах…

Глава 11
Скелет и его компания

Запущенный в стратосферу ховало действительно звал. И они явились. Черная карета, запряженная шестеркой белых, как призраки, лошадей, из окна которой на одинокого воина сновидений уставилась дама в старинном наряде. Во всех отношениях прекрасная, если бы ее меловой бледности лицо не покрывали вздувшиеся черные пузыри. У самых колес кареты, отталкиваясь единственной ногой от облака, прыгал карлик с тремя головами. А по их следам катилась… просто голова. Одна, без всякого намека на туловище, зато с бровями столь длинными, что они двумя свалявшимися волосяными хвостами волоклись следом. Но страшнее всех был тот, кто возглавлял процессию. На голом желтом костяке коня ехал такой же голый и желтый скелет. Оскаленный в ухмылке череп венчала корона из тускло отливающего металла. Так же тускло светился стиснутый в костяных пальцах огромный меч. В пустых глазницах мерцала тьма. Взгляд уперся в здухача, громадный меч поднялся, салютуя, и его острие нацелилось мальчишке в грудь.

Воин сновидений почувствовал, что его влечет куда-то, словно тусклый меч всасывал его. Он попытался отмахнуться своим клинком, но руки его не двигались, будто скованные невыносимой слабостью. Танька отчаянно закричала…

Внизу, в туче под ногами, снова заворчал двухголосый гром. Только сейчас это уже было похоже не на смех, а на гневное рычание. Между жуткой процессией и здухачем возник ров – тучу располосовала широкая щель. Под копытами конского скелета протаивала дыра. Колесо черной кареты, словно в колдобину, провалилось в открывшееся отверстие. Живая голова вильнула в сторону, откатываясь от возникшей на пути полыньи. Туча растворялась, не желая нести на себе страшный груз.

Ухватив своего костяного коня за стальную узду, скелет заставил его попятиться от исчезающего края тучи. Бросил на здухача многообещающий взгляд пустых глазниц, развернул скакуна и погнал прочь. За ним покорно последовала вся процессия.

Дрожащая как лист Танька шумно вздохнула. Теперь убирайся оттуда, дурак! Но здухач, кажется, вовсе не собирался бежать. Мгновение постояв, будто решаясь на что-то, он сам перелетел через отделивший его от чудовищ ров… и кинулся вдогонку за удаляющейся страшной процессией. Связь между ним и Танькой завибрировала, как слишком туго натянутый канат… И со звонким «банг!» лопнула. Последнее, что видела ведьмочка – мелькнувший в темном небе серебристый отблеск.

– Куда? Вернись, тебе нельзя так далеко от тела! – крикнула она, но было уже поздно. Голова у нее закружилась, и она очнулась, сидя верхом на ершике много ниже и дальше того места, откуда воин начал погоню. Рядом, встревоженно разглядывая ее изумрудными глазами, парила громадная хортая борзая.

– Тело, – тупо повторила Танька, растерянно глядя вниз. – Тело! – в ужасе завопила она и со свистом понеслась к земле.

Сзади послышался недоуменный собачий взвизг и хлопанье громадных крыльев, но светловолосая ведьмочка не оборачивалась. Рыча от нетерпения, она все мчалась и мчалась – с такой скоростью, что затормозить над рельсами не удалось. Чтобы со всего разгона не врезаться прямо в шпалы, пришлось проделать над железнодорожным полотном кульбит. С трудом выровнявшись, она огляделась. Вдоль дороги стояли почерневшие от пламени, выгоревшие, насквозь мокрые деревья. В нос бил острый запах золы и влаги, заставляя парящую над рельсами Хортицу дергать чутким носом.

А чуть дальше шумел, облегченно трепетал тоже промокший, но живой лес! Радостный. Тихий. Ни звука. Ни гудка. Ни стука колес.

Поезда давно и след простыл.

Отчаянно гикнув, девчонка помчалась в погоню. С грохотом пронесясь мимо, ее обогнала Хортица.

Глава 12
Купе Зла

Проводница проснулась. Глаза разлеплялись с трудом, будто на ресницы подвесили по тяжелому камню. Она глубоко вздохнула и тут же закашлялась – воздух оказался неимоверно сухим и горячим, словно в легкие сыпался нагретый на солнце песок. Сквозь окно падал багровый трепещущий свет, а полку кидало из стороны в сторону. Что могло заставить машиниста гнать на такой скорости? Проводница попыталась сесть и с визгом отпрянула от стены – та оказалась даже не горячей, а раскаленной. Враз растеряв остатки дремоты, она вскочила… и завопила.

Лес по обочинам пылал. Черные стволы в огненном ореоле стремительно проносились мимо. Зловеще багровые языки огня облизывали состав, как мороженое, норовя пролизать насквозь и ворваться внутрь. Царящая в купе духота стиснула виски стальным обручем, в голове клубился отвратительный зыбкий туман. Цепляясь за горячий пластик стола, проводница с трудом проковыляла к шкафчику. Только одно может помочь!

Дрожащими руками она извлекла из шкафа… сплетенную из золотистой проволоки пирамидку. Водрузила ее себе на голову и замерла в ожидании.

Царящий в голове туман мгновенно рассосался, мысли обрели четкость. Она знала, что золотая пирамидка юшинсе не подведет! Проводница ощутила себя одновременно Милой Йовович в роли Жанны д’Арк и лысым главным редактором желтого таблоида «Бульвар», который рекламировал эту пирамидку по телевиденью. Женщина вооружилась тлеющими курительными палочками и решительно шагнула в коридор.

Пирамидка продолжала работать, направляя проводницу по верному пути. В пластиковой двери третьего купе зияла сквозная дыра! Проводница удовлетворенно кивнула. Теперь смысл зловещих предзнаменований, проступивших сквозь мокрые пакетики чая, стал ей кристально ясен! Не обращая внимания на крики испуганных пассажиров, она старательно окурила палочками пробитую дверь и дернула за ручку.

Ноутбук стоял включенный на столе напротив открытого окна. Из троих пассажиров в купе остался только один. Девчонок и след простыл. Лишь мальчишка, раскинув руки, неподвижно лежал на нижней полке. Как будто где сидел, там и рухнул.

– Мальчик! – дрожащим голосом позвала проводница. – Где твои подружки? Ты слышишь меня, мальчик?

Мальчишка не откликался. Проводница нагнулась к нему и потеребила свисающую с края полки руку. С испуганным возгласом отпрянула.

Рука мальчишки была мертвенно-холодна.

– Да что же это? – пробормотала проводница, заставляя себя снова стиснуть тонкое запястье в поисках пульса. Пульс не прощупывался, и дыхания, кажется, нет!

Проводница снова бросила быстрый взгляд на окно… Оно заляпано кровью! На боковинке прорисовывался четкий кровавый отпечаток пальца!

– Сплошное детоубийство! – помертвевшими губами пробормотала проводница. Как есть – девчонки убили своего приятеля и удрали через окно, по дороге… подпалив лес? Проводница в замешательстве потрясла головой и вопросительно поглядела на небрежно брошенное на полке тело, будто дожидаясь от него подробных объяснений насчет его состояния, исчезновения девочек, огня, воды…

Воды! Много, реки, водопады воды!

Все это с невероятной силой хлынуло с небес, обрушиваясь на охватившее деревья пламя. По стеклам заструились сплошные потоки, словно чьи-то сильные руки размашисто окатили поезд из гигантского ведра. Накалившиеся борта вагонов зашипели, состав окутался волной горячего пара. Сквозь распахнутое окно горячие белые клубы ворвались в купе. Жмурясь от бьющего в глаза пара, проводница кинулась к окну – надо закрыть… Вслепую зашарила по опущенной раме… Ладонь немедленно ткнулась во что-то влажное… дышащее… живое…

Проводница уставилась прямо в морду здоровенной черной собачище. Скосив ярко-зеленые глаза, псина с недоумением разглядывала теребящие ее нос пальцы. Мгновение проводница размышляла, откуда в окне ее вагона могла взяться собачья морда, и даже заподозрила, что кто-то из пассажиров вез пса без справки от ветеринара и специального «собачьего» билета… Как вдруг поняла, что сунувшая морду в окно псина… просто парит с той стороны поезда. Крыльями помахивает! Крыльями…

Распахнув пасть, летающее чудище ринулось на проводницу. Та судорожно зажмурилась, почти чувствуя, как жутко блеснувшие клыки впиваются в нее, и в последнем усилии ткнула перед собой курительными палочками… Послышался громовой чих, и у самых ног проводницы что-то тяжело рухнуло на пол и завозилось. Женщина неуверенно прислушалась – к звукам и к себе. Она понятия не имела, что ощущаешь, когда тебя едят, но что-то же должно быть… Она приоткрыла один глаз. Может, ей все почудилось, и в окне ничего не летало…

В окне летало. Светловолосая девочка верхом на… ершике для унитаза – их собственном, вагонном ершике, инвентарный номер 712! На руке у нее красовался… чешуйчатый браслет! С глазом! И этот глаз пялился прямо на проводницу! А потом моргнул! А девочка приземлилась на столик!

Зло хоть и чихало – но не отвращалось. Никому нельзя верить, даже таким дорогущим журналам! Проводница почувствовала, что звереет.

– Куда вы ногами становитесь, куда ногами? – истошно завопила она. – Скатерть со стола сами стирать будете? Вам кто на вагонном имуществе летать разрешил? – она ткнула пальцем в ершик. – В поезде надо ехать, а летать – самолетами Аэрофлота! И почему собака в купе?

– Какая? – немедленно поинтересовалась девчонка.

Проводница опустила глаза. У ее ног, будто свалившись с полки, ворочалась, пытаясь подняться, черноволосая пассажирка. Появление ребенка вместо собаки взбесило проводницу окончательно – творят ну просто что хотят!

– Я сейчас поездную милицию позову! – угрожающим шепотом процедила она, отступая. – И начальника поезда! Пусть высадит вас на первом же полустанке со всеми вашими собаками, трупами и безобразиями! – она попятилась, не отводя глаз от молча глядящих ей вслед девчонок. Круто развернулась и, уже на весь поезд заорав: – Милиция! – бегом рванула вдоль коридора.

– Первый полустанок – не самое подходящее место для поисков здухача! – пробормотала ей вслед Танька. Девчонки переглянулись…