Текст книги "Тень дракона"

6
Леша, хороший парень из супермаркета

– Ну чего ты… Ну чего… – растерянно-ласково пробормотала Ирка, глядя в темные собачьи глаза.

Поджарая немецкая овчарка в кожаном с бляшками ошейнике вышла на нее из переулка и молча перегородила дорогу. Склонила голову к плечу и шумно задышала, свесив красную тряпочку языка.

– Ну-ну… – неуверенно повторила Ирка и потрепала псину по ушам.

Без единого звука овчарка рухнула на асфальт. Перевернулась на спину, выставив вверх точно одеревеневшие лапы… подставив мягкое брюхо для почесывания.

– Ладно, – Ирка присела на корточки. – У тебя ж вроде хозяин есть, что ж ты к прохожим за почесушками пристаешь? – она провела ладонью по теплому розовому брюху.

Сзади послышался многоголосый, обиженно-протестующий лай. Ирка подпрыгнула, одним махом перелетев через развалившуюся на асфальте овчарку, и резко развернулась, отщелкивая когти на кончиках пальцев.

Позади была свора. Две крупные высокие дворняжки, живущие при автостоянке, скандальная черно-белая собачонка, острым носом потрошащая брошенные пакеты возле ларька, незнакомый кривоногий рыжий пес, длинная, как сосиска, такса и даже вычесанная болонка с перепачканной в грязи белой шерстью. Мелко семеня лапами, болонка подбежала к Ирке, скандально тявкнула на вскочившую овчарку и всей тушкой улеглась Ирке на ботинок, умильно поглядывая на девчонку из-под свисающей на глаза челки.

– Домой… – дрожащим голосом скомандовала Ирка, аккуратно высвобождая ботинок из-под болонки. – Вы что тут делаете? А ну-ка по домам, быстро! – она повернулась и во весь дух рванула по переулку, слыша позади разочарованный собачий скулеж. – Сдурели они, что ли? – бормотала Ирка, мчась к супермаркету. Счастье еще, что она в человеческом облике. Вот было бы позорище – великая крылатая хортица от болонки деру дает!

Она выскочила на стоянку перед супермаркетом и остановилась перевести дух. На заднем сиденье ближайшей машины что-то зашевелилось – сквозь стекло стали видны медленно поднимающиеся ушки… кудлатая «прическа»… и крохотный персиковый шпиц, подпрыгивая, как мячик, принялся с радостным лаем кидаться на заднее стекло. Его черные глазенки были устремлены на Ирку.

Испуганно взвизгнув, девчонка рванула мимо машины – к освещенным дверям супермаркета. Ей вслед заверещал гудок. Ирка на бегу оглянулась. Крохотный шпиц перескочил на водительское сидение и теперь стоял, вытянувшись в струнку и не сводя с Ирки глаз, обеими лапами опираясь на руль и прижимая кнопку гудка. Машина отчаянно вопила. Ирка ринулась в раздвижные двери.

– Что вы себе позволяете, девушка! – внушительно возмутилась женщина, когда Ирка врезалась в ее проволочную тележку для покупок. Тележка со скрипом вильнула.

– Извините, – тяжело переводя дух, пролепетала Ирка… и потерянно добавила: – З… здравствуйте! – женщина была ей, несомненно, знакома. Причем хорошо – Ирка ее сто раз видела, только никак не могла понять где, а потому уставилась во все глаза.

Дама с тележкой оглядела девчонку в ответ… Все презрительные взгляды одноклассниц, старшеклассниц, учителей и соседей и близко не могли дотянуться до этого ВЗГЛЯДА! Одним взмахом ресниц тебе давали понять, что сам факт твоего появления на свет является преступлением, которому нет оправданий. А уж то, что ты стоишь здесь и загораживаешь дорогу… за такое даже расстрел – излишнее и ничем не оправданное милосердие!

Ирке только и оставалось, что молча попятиться. Величественно и в то же время деловито женщина вкатила свою тележку за турникет супермаркета. Как в трансе Ирка отцепила от цепочки тележек одну для себя и последовала за ней. Женщина шествовала мимо холодильников с курами, толкая тележку с таким видом, точно делала тяжелую, непривычную и явно унижающую ее работу.

И вот тут Ирка наконец поняла, где ее видела! В телевизоре, вот где! Это ж их бывшая премьерша, или как правильно – примьериня? Короче, премьер-министр бывшая! Туфли на каблуке, хорошо знакомый по выпускам новостей светлый костюмчик с «фонариками» на рукавах, да что там, одной закрученной вокруг головы косы достаточно для узнавания! Просто вот уж кого не ожидаешь встретить в обычном супермаркете. Нет, Ирка, конечно, знала, что та родом из их города, но все-таки… Или это не она, а фанатка какая, сохранившая верность имиджу даже сейчас, когда кумир больше не при власти? То любвеобильные собаки по улицам бродят, то премьерши-миллионерши в супермаркетах собственноручно масло выбирают! Ирка догнала загадочную женщину возле полок. Не глядя, ухватила первый попавшийся холодный брикет масла и принялась вертеть в руках, точно читая надписи на упаковке, на самом деле торопливо заглядывая предполагаемой премьерше в лицо. Не молодое, но и никак не старое, гладкая кожа без морщин – без возраста и без эмоций, похоже на искусно раскрашенную фарфоровую маску. Погромыхивая тележкой, Ирка снова обогнала заинтересовавшую ее женщину и обернулась. Вроде она… а вроде и нет!

Женщина тем временем величественно рассчиталась у кассы и выкатила тележку на паркинг. Сквозь стеклянную стену Ирка глядела, как та покидала пакеты в багажник изящного «Порше», уселась на водительское кресло и вырулила со стоянки.

– Б-р-р! – Ирка помотала головой, так что волосы запрыгали по плечам. За каким лешим она привязалась к этой тетке? Своих дел нет? Охотящийся на ведьм убийца-маньяк, например, собаки, вдруг воспылавшие любовью – да и Андрей с Айтом тоже! А главное – продукты!

Девчонка принялась закидывать в тележку пельмени, сосиски, сметану, хлеб в пакете. Бабка, когда была дома, не разрешала делать покупки в супермаркетах, называла их «панскими гастрономами», – никакие уговоры, что там цены как на рынке, не действовали. А Ирка супермаркеты обожала – хотя бы за то, что нехолодно и, рассчитываясь, не приходится ставить пакеты с покупками на грязный асфальт.

Ирка забросила в набитый до отказа пакет последнюю упаковку пельменей. Сгребла сдачу и ухватилась за пластиковые ручки, в очередной раз порадовавшись тому, что у нее есть второй облик! Еще три месяца назад, до того как она научилась превращаться в Хортицу, здоровенную борзую, способную запросто придушить матерого волка, ее под тяжестью набитых пакетов от стенки к стенке кидало, до дому в три приема с остановками добираться приходилось. А сейчас она и веса не чувствует! Ирка шагнула прочь от кассы…

– Па-апалась! – с торжествующей оттяжечкой протянул злорадный голос, и ее больно и зло ухватили за предплечье.

Реакция последовала незамедлительно. Ирка крутанулась на каблуках, выворачиваясь из хватки – крепкой, но какой-то… ненадежной, что ли… Будто ухвативший больше рассчитывал на слабость девчонки, чем на свою силу. Висящая у нее на плече сумка описала широкий полукруг… и съездила схватившего по физиономии. А разлетевшийся по широкой дуге пакет подбил его под коленки. Раздался шум падающего тела…

Сжимая в кулаке рацию, у ног Ирки на скользком полу потерянно восседал охранник супермаркета. Совсем молодой, может, только недавно школу закончил, и встрепанный, как первоклассник. Краткое мгновение он глядел на возвышающуюся над ним девчонку…

– Ах вот ты как… – лицо его налилось красным, и он заверещал так истошно, что его и без рации слышал весь зал: – На помощь! Воровка удрать пытается! На помощь!

Сзади раздалось азартное буханье ботинок – Ирку сгребли за плечи.

– Эта, что ли, воровка?

Ирка запрокинула голову – за спиной у нее торчал второй охранник, постарше и покрупнее. На глуповато-добродушной круглой физиономии написано оживленное любопытство – ну как же, хоть какое разнообразие в монотонном дежурстве!

– Она воровка! – радостно подтвердил первый охранник, вскакивая на ноги.

– Никакая я не воровка! – зло буркнула Ирка. Конечно, вывернуться из хватки не фокус, но девчонка, раскидавшая двух охранников, выглядит… странновато. На них и так все пялятся! – Если вы сейчас же не уберете от меня руки, я вас… по судам затаскаю! – ну не она сама, так Танька разберется.

– Еще и грозится, во-ро-вка! – с явным наслаждением повысил голос младший охранник – чтоб людям у касс лучше слышно. – А сама масло украла!

У кассы толстая тетка в еще более толстом пуховике гневно фыркнула:

– До чего молодежь дошла! Мы в наше время…

– Может, она голодная? – неуверенно вмешался молодой мужчина.

– Ничего себе, голодная! Вона, полная сумка жратвы! Честный человек столько сметаны не купит! – начала распаляться тетка.

– На ворованные деньги чего не купить! – вставила бедно одетая старушка, глядя на Ирку так, будто та была членом правительства.

Ирка чуть не взвыла. В душе смешалось все: и стыд, что на нее вот так пялятся, и злость, и полная растерянность – какого лешего это происходит и почему с ней? А сверху, как шпиль на башне, торчало желание откусить придурковатому охраннику голову и сказать, что так и было!

– Какое еще масло? – стараясь не сорваться на рык, процедила Ирка.

– А то, которое ты потихоньку в сумку сунула! – торжествующе вскричал охранник. – Думала, я не замечу? Я тебя сразу приметил, как ты за бабой впритирку кататься стала! Кошелек вытащить не смогла, так хоть масло прихватила? А ну покажи сумку!

И он вцепился в сумку у Ирки на плече. Никакого стыда и растерянности у девчонки не осталось, одна только ярость. Она успела поймать улетающий ремень и рванула сумку к себе.

– Ты что, меня обыскивать вздумал? – трясясь от злости, гаркнула она.

Охранник с пыхтением подналег – ремень сумки растянулся между ними… И со звучным «чпок!» лопнул. С победным воплем охранник затряс сумкой, как индеец скальпом бледнолицего.

Сжимающая в кулаке обрывок ремня Ирка поняла, что все, ее на больше не хватит. Сейчас у нее тут все полетят… сквозь стеклянную дверь.

– Прекратили, быстро! – заорал кто-то, перепрыгивая через турникет, и высокий парень в яркой форменной рубахе продавца вклинился между охранниками и Иркой, прикрывая девчонку широкой спиной. – Совсем сдурели, вы, оба?

– А ну пошел отсюда! – выкрикнул Иркин обидчик, продолжая размахивать сумкой. – Мы здесь за охрану отвечаем, а ты продавец, вот и иди продавай!

– Быстро. Отдал. Девчонке. Сумку, – раздельно процедил продавец, нависая над охранником. Ему это было несложно – плечи такие, что за ними запросто могли спрятаться все девчонки Иркиного класса, накачанные бицепсы распирали рукава форменной рубашки. Охранник же, несмотря на гордое звание, оказался довольно хлипким. Он испуганно заслонился от наступающего на него продавца рацией и, срываясь на тонкий писк, проверещал:

– Ты чего за нее заступаешься? Может, вы подельники, а? Тырить ей помогаешь? Я все менеджеру доложу!

– Беги, беги, докладывай! – ласково согласился продавец, вырывая сумку у него из рук и вручая ее Ирке. – Пусть менеджер узнает, что ты накинулся на покупательницу и порвал ей сумку…

– Она воровка! – взвизгнул охранник.

– А если ты ее в чем-то заподозрил, так надо тихо пригласить в подсобку и там попросить, понимаешь, по-про-сить, показать сумку! А теперь получается, что ты на нее напал! Из чьей зарплаты менеджер решит компенсацию отчислять? Из твоей? Или со всей сегодняшней смены деньги спишет, а, умник?

Продавец обернулся к Ирке и улыбнулся ей ободряюще. Ирка подумала, что у него очень приятная улыбка. А еще он блондин и похож на викинга из учебника истории – ему бы вместо рубашки с бейджем кольчугу и шлем с крылышками! Ирка моментально прикинула сколько ему лет – на вид не старше Андрея. Может, первокурсник – подрабатывает…

– Пойдем, а? – попросил он, подхватывая с пола Иркин пакет с продуктами. – Пусть эти придурки успокоятся.

Вот если б он в кино пригласил – ни минуты бы не задумалась, а так…

Ирка с сомнением поглядела на дверь подсобки – темный проем, идти непонятно с кем в неизвестные двери не хотелось категорически. Но продолжать скандал на виду у комментирующей очереди… Сквозь стеклянную дверь сочился серенький зимний дневной свет – для ведьмоубийцы рано, а если один из этих троих окажется простым человеческим маньяком, Ирка будет просто счастлива! Хоть злость сорвет.

– Пошли! – кивнула она, первой направляясь к двери.

Подсобка оказалась лабиринтом комнат и переходов, по которым усталые служители толкали груженые тележки. Но далеко они не пошли, остановившись у пластикового стола с парой драных кресел.

– Значит, так, – скучающим тоном пояснил блондин. – Если ты согласишься показать сумку, вопрос будет исчерпан, мы все перед тобой извинимся, и этот придурок купит тебе новый ремешок в бутике наверху…

– Ничего я ей не куплю! – вскинулся мелкий охранник.

– Заткнись, – рассеянно попросил продавец. – Если откажешься, заставлять не имеем права. Но тогда придется вызывать милицию и проводить досмотр при них, – он развел руками и смущенно улыбнулся, показывая, что не он такие правила придумал. – А они к нам ехать никогда не торопятся, так что просидишь тут неизвестно сколько!

Ирка задумалась. Идея, чтоб по ее сумке лазали… – она с отвращением покосилась на обоих охранников – …всякие, ей не нравилась. Но продавец по-настоящему симпатичный, и… не хотелось, чтоб он думал, что она и впрямь воровка!

– Нате смотрите, – фыркнула Ирка, шмякая несчастную торбу на стол. Вжикнула «молнией» и распахнула сумку демонстративно широко.

Сердце стремительно ухнуло вниз, подскочило вверх, как мячик, забилось в горле, вызывая острую и мучительную тошноту.

Тускло поблескивая серебристой фольгой, на дне сумки лежал мерзлый прямоугольник масла.

Ирка даже сразу сообразила, откуда он там взялся! Это когда она за загадочной дамой с косой поглядывала, крутила в руках пакет – и… выходит, не положила на место, а машинально сунула в сумку? Идиотка, идиотка, идиотка! У Ирки горели внутренности – будто ее по желудку и легким крапивой отстегали. Все, это конец! Она никогда не докажет, что не крала, что взяла случайно! Милиция, протокол, письмо в школу, бабку вызовут из санатория… Ирка судорожно задергала губами, пытаясь втянуть хоть каплю воздуха в перехваченные спазмом легкие…

– Вот оно, масло! – с тихим и от того еще более сокрушительным торжеством выдохнул охранник.

– Че, серьезно? – радостно изумился второй.

– Где? – недоверчиво скривился продавец, и оба кинулись к сумке, чуть не нырнув внутрь.

Мгновение были видны только их затылки и пихающиеся над сумкой плечи…

– Что ты выдумываешь? – наконец раздраженно рявкнул продавец, выворачивая содержимое сумки на стол. Ручки, брасматик, расческа, помада, заколки, обгрызанные карандаши, обрывки бумаги и крошки от давно съеденных чипсов сыпанули на стол, сверху тяжеловесно ляпнулся кошелек. Масла не было.

– Но как же… Я же только что видел… – жалобно пролепетал охранник, вороша Иркины вещи, точно рассчитывая найти масло под кучкой погнутых скрепок. Яростно поглядел на Ирку, на продавца и, ни слова больше не добавив, вылетел вон из подсобки.

Второй охранник потоптался, повздыхал, хотел что-то сказать, потом только махнул рукой и тоже вышел. Ирка осталась стоять у стола, бросая обратно в сумку свои заколки по одной. Неужели ей показалось, и никакого масла не было?

– На, – сухо прозвучало за спиной. – Если оно тебе так нужно, можешь забрать.

Ирка стремительно обернулась.

Продавец вытряхнул из широкого рукава форменной рубахи и протянул ей проклятое масло! Лицо у него было – как ночная стужа.

– Я не… Я… – простонала Ирка, плюхнулась в драное кресло и разрыдалась.

– Чего ты… – холод исчез, голос продавца стал растерянным. – Чего теперь реветь-то, я ж его вытащил…

– Я не брала! – захлебываясь слезами, выдохнула Ирка. – Честное слово! – внутри у нее все буквально корчилось от невыносимого, оглушающего стыда, больше всего хотелось не быть, исчезнуть, раствориться, только бы не чувствовать этого омерзительного жжения внутри, от которого просто выворачивались внутренности. Как от сильной боли, она прижала руку к животу. – Это случайно, я не хотела! Вот, вот! – дрожащими руками она схватила кошелек и выгребла оттуда все деньги. – Возьми, пожалуйста, я не крала! – она принялась тыкать пучок денег в руки продавцу.

– Да прекрати ты, сумасшедшая, здесь на телегу такого масла хватит!

– Я случайно! – брызгая слезами со щек, затрясла головой Ирка. – Я на тетку, которая на эту… нашу… ну, которая с косой… засмотрелась! Гадала, она или не она…

– Не она, просто похожа, – сказал продавец, будто это могло Ирку успокоить.

– Ты ее видел, видел, да? – вскинулась Ирка, будто то, что он тоже видел ту самую женщину, могло ее оправдать.

– Видел, не реви, – уже совсем мирно сказал продавец. – Со всяким бывает. Я тут вчера задумался… ну, об одном деле, неважно… а сам на эскалаторе спускался. Спустился, на автопилоте на другой, который вверх идет, встал и обратно поехал. Меня парни, которые на видеонаблюдении сидят, потом спрашивали – ты чего, Леша, катался? Меня, кстати, Леша зовут, – он ткнул пальцем в бейдж на груди.

– Спасибо, Леша, если бы не ты… – она шмыгнула носом и утерла рукавом заплаканные глаза, размазывая тушь.

– Симпатичной девчонке приятно помочь, – усмехнулся Леша. – Могу отвести умыться.

– Очень страшная, да? – все еще шмыгая носом, пробормотала Ирка и попыталась отыскать зеркальце среди вывалившегося из сумки хлама.

– Настоящую красоту ничто не испортит, – галантно объявил Леша.

Ирка покраснела – мало того что спас, так еще столько приятного наговорил!

Телефон в кармашке сумки зашелся пронзительной трелью.

– Я адрес эсэмэской скинул, быстро дуй сюда! Твоим дружкам я уже позвонил, – казалось, на всю подсобку проорал из трубки Ментовский Вовкулака.

– Я не могу сразу же, у меня продуктов полная сумка… – заикнулась Ирка, искоса поглядывая на Лешу.

– Плевать на продукты! Тут такое… Короче – лети! – и Вовкулака отключился.

Легко ему говорить – а ей бабка денег в обрез оставила, если она сейчас на продукты плюнет, что до Нового года есть будет?

– Срочное дело? – поинтересовался Леша.

Ирка потерянно кивнула, разглядывая появившуюся на экране эсэмэску. Ничего себе, другой конец города! Тащиться туда с пакетом? Мало ли что там поджидает «такое»?

– Ты где живешь? – спросил Леша.

– В балке, – шмыгнула носом Ирка.

– Ну и ладно, – кивнул он. – Я через балку после работы к проспекту хожу – занесу твой пакет и у соседей оставлю. А ты двигай по своим делам…

– Нет, ну что ты! – помотала головой Ирка. – Ты и так меня спас!

– Вот и доведу доброе дело до конца! – энергично кивнул парень. – Хотя… если ты мне не доверяешь…

– Доверяю! – аж подпрыгнула Ирка. Как можно не доверять ему после всего случившегося?

– Тогда давай адрес, – ухмыльнулся Леша.

7
По следам Стеллы

Баба Валя точно знала, что соседка ее – ведьма. Но никому не было до этого дела. В ЖЭКе сказали, что за ведьм они не отвечают. А за что они вообще отвечают, бездельники? Крышу, и ту починить не могут! В осенние дожди потоки воды протекали сквозь дырявое железо, заливали ветхий чердак и старательно, будто им невидимая граница очерчена, обегая территорию над квартирой соседки, всей силой проливались на голову бабы Вали.

В письмах к давно уехавшему в Португалию сыну баба Валя часто жаловалась на происки соседки, прося прислать каких-нибудь импортных средств для выведения ведьм (на высланную сынком брызгалку от тараканов баба Валя чуть не молилась). Но сынок в ответ отмалчивался, только предлагал продать квартиру и перебраться к нему, он-де сможет за матерью присматривать. В последнее время баба Валя начала подозревать, что сын ей попросту не верит.

Она вздохнула, покачала головой, молча сетуя на такое недомыслие, и снова приникла к глазку. Наблюдение за квартирой соседки баба Валя вела давно, все надеясь подловить ее на чем-нибудь таком уж ведьмовском, на что ни ЖЭК, ни сын уж и возразить не смогут! Но ничего существенного пока высмотреть не удавалось. По лестнице время от времени сновали старушонки – с вениками в руках, хотя баба Валя никогда не видела, чтоб они подметали (а не грех бы, а то ходят, топчут…). Иногда у подъезда останавливались роскошные автомобили, и в дверь к соседке звонили накрашенные дамочки в бриллиантах или, наоборот, мужики, порой вовсе бандитского вида. Дамочки всегда нервничали, мужики тоже, хоть и делали вид, что спокойны. Выходили то радостные, а то, опять же наоборот, смурные, будто им кто скорую смерть предсказал. Одного такого бритоголового, всего в золотых цепях, так из стороны в сторону качало, что бабки с вениками его под руки вели. Порой из соседской квартиры пахло травяными отварами – запах приятный, но баба Валя торопилась закрыть рот и нос краем платка и быстрее ковыляла мимо. Ведьмовство – оно ведьмовство и есть, надышишься невесть чем, охнуть не успеешь, как в жабу превратишься!

Вчерашняя суета у квартиры соседки застала бабу Валю на боевом посту – у глазка. Старушонки с вениками сновали по лестнице – дорогущая бронированная дверь соседской квартиры то открывалась, то вновь захлопывалась с пушечным грохотом, от которого содрогался старый дом. Потом старушонки одна за другой, как мыши, шмыгнули внутрь квартиры – и все стихло. Баба Валя настолько изболелась душой от любопытства, что слышные сквозь тонкую фанерку двери шаги на лестнице восприняла с истинным облегчением.

Шли двое. Дамочка как две капли воды напоминала обычных соседских посетительниц – такая же холеная, в мехах, с серьгами в ушах и кольцами на пальцах. Однако следом за ней неспешно поднимался милиционер – в звездочках на погонах баба Валя не разбиралась, но видно, что в чинах немалых, не участковый какой. Эти двое долго звонили в дверь, но им не открыли, хотя баба Валя точно знала, что со вчерашнего дня из квартиры никто не выходил – за годы дежурства у глазка она даже ночью навострилась слышать, как отворяется соседская дверь. Гости еще немного потоптались, а затем милиционер вытащил связку вроде ключей и принялся ковыряться в замке. Будь кто иной, баба Валя непременно бы шуганула – ворье она ненавидела пуще ведьм. Но милиция дело другое. Она только довольно потерла руки – не иначе как на ее письма начальству наконец среагировали, поняли наконец, какая от ведьм опасность общественному правопорядку!

Милиционер ковырялся в замке довольно долго – под нетерпеливым взглядом дамочки в мехах. Наконец дверь распахнулась, и оба скрылись в квартире. И снова воцарилась тишина – ни изнутри никто не выходил, ни группа захвата не приезжала. Баба Валя уже решила, что ненадолго оставит пост и вскипятит себе чаю… как вдруг наверху хлопнуло – точно открылась и закрылась древняя рама полуразбитого чердачного окна. Над головой бухнуло, будто свалилось тяжелое, и раздались шаги. Много! Лишь через пару секунд баба Валя поняла, что идет не человек. Впервые за годы наблюдения за колдовской квартиркой ей стало по-настоящему, до слабости в ногах страшно. Топ. Топ. Топ. Шаги звучно протопали через весь чердак – хлипкий потолок над головой бабы Вали прогибался. Остановились точно над дверью – и опять тишина. Крепко держась за дверную ручку, чтоб не упасть, баба Валя задрала голову. Она была уверена, что сейчас потолок над ней разверзнется и высунется, высунется… А у нее и валидола нет!

Шаги зазвучали снова. Скрип. Скрип. Скрип. Ведущая с чердака ветхая лестница мелко задрожала. Сперва в глазке появились громадные задние лапы – с когтями! А потом баба Валя увидела собаку! Гигантская черная псина быстро и уверенно спускалась по чердачной лестнице – не скачками, как обычные собаки, а лезла, хватаясь лапами за перекладины, как обезьяна или человек! Собака спрыгнула на лестничную клетку, заполонив ее всю, и закрутилась на месте, тычась черным носом во все углы. А потом блестящий собачий глаз придвинулся прямо к глазку!

Баба Валя отпрянула назад, судорожно зажимая рот обеими руками, чтоб не закричать. За дверью громко и, кажется, угрожающе сопели. Опять стихло. Удержаться баба Валя просто не могла – снова подкралась к глазку.

Передней лапой собака нажимала звонок соседской квартиры. Дин-дилинь, послышался мелодичный трезвон, и дверь распахнулась. На пороге стоял…

Баба Валя выросла в деревне возле леса и обмануться не могла – на пороге, придерживая задранной передней лапой ручку двери, стоял очень крупный серо-седой волчара! Собака и волк совсем по-человечески кивнули друг другу, волк посторонился, пропуская псину внутрь… и дверь снова захлопнулась. Судя по скрежету еще и засов задвинули!

Баба Валя медленно сползла вниз и села на пол, привалившись спиной к двери и не обращая внимания на тянущий в поясницу сквозняк.

– Может, и правда к сыну перебраться? – наконец задумчиво сказала она.

* * *

– Могла не особачиваться, я и без тебя здесь все обнюхал, – принимая человеческий облик, сказал Ментовский Вовкулака.

Хортица согласно чихнула, но возвращаться в человеческий облик не спешила. Аккуратно выбрала чистый, не заваленный разбросанными вещами пятачок пола и уселась, стараясь ничего не придавить. Озадаченно поскребла лапой за ухом.

В дверь снова позвонили. В коридорчике, еще более крохотном из-за висящих на стене оленьих рогов, тяжелого зеркала в золоченой раме, мраморного столика и гипсовой скульптуры мальчика – инвалида детства первой группы, судя по отсутствию обеих рук, – затопали, и в комнату влетела Танька. Резко затормозила на пороге, замахав руками, чтоб удержать равновесие. Богдан с округлившимися от удивления глазами заглядывал ей через плечо.

– Ничего себе! – выдохнула девчонка, оглядывая тяжеловесные, как трансформаторные будки, старые шкафы с распахнутыми дверцами. – Вы тут что, обыск проводили?

– Когда мы пришли, все так уже было, – буркнул подполковник, протискиваясь мимо Таньки и стараясь не наступить на раскиданные по полу юбки, старые кофты, проржавевшие сковородки, электрические патроны с обрывками шнура, валяющуюся настоящую керосиновую лампу, еще какой-то хлам. – Дверь закрыта только от колдовства, обычной отмычке запросто поддается.

– Думаете, убийца… до нее добрался? – дрогнувшим голосом спросила Танька, присаживаясь на корточки и двумя пальцами приподнимая внушительных размеров женскую футболку с кроваво-красными пятнами на груди. Судя по ее словам, Богдан уже успел ввести подругу в курс дела.

– Кетчуп, – кивая на футболку, хмыкнул Вовкулака. – Запаха крови нет, если Стеллу или ее ро́бленных убили, то не здесь.

– Барахла сколько, – пробормотал Богдан.

– Вот именно, – сидящая на корточках Танька подняла голову. – Одно сплошное барахло. Ничего ценного – ни трав, ни зелий, ни настоящих талисманов… – она презрительно покосилась на хрустальный гадательный шар, закатившийся под роскошный, обитый белой кожей, но грязный диван.

– Ни денег, – вставил Ментовский Вовкулака.

– Все стоящее они прихватили с собой, – непререкаемым тоном изрекла Танька и поднялась, отряхивая ладони. – Больше похоже на бегство.

– По лестнице они не спускались, – заметил Вовкулака.

– Вам виднее. Или как правильно – нюхнее? – согласилась Танька.

– Улетели, – скривилась Оксана Тарасовна – нервно поджав ноги, старшая ведьма восседала на зачем-то установленном у стены высоком барном табурете. Похоже, ей хотелось оказаться как можно дальше от царящего в квартире Стеллы разгрома. – Как только поняли, что меня убить не удалось! Значит, все верно – толстая старая дура натравила на нас своего убийцу!

Ментовский Вовкулака покачал головой:

– Здесь никого нет минимум сутки, – и озадаченно добавил: – Выходит, они смотались еще до того, как убийца напал на Марину?

– Заранее спряталась – знала, что я ее искать буду, – процедила Оксана Тарасовна. Выражение ее лица не сулило Стелле ничего хорошего.

– Она сразу планировала, что вас убьют неудачно? – приподняла брови Танька – на Оксану Тарасовну она не глядела. Казалось, говорит с внутренностями выпотрошенного комода на гнутых ножках.

– Что хочет этим сказать твоя подружка? – осведомилась Оксана Тарасовна у борзой – на Таньку она тоже не смотрела.

Борзая совсем по-человечески пожала плечами.

– Подружка хочет сказать, что немножко думать надо! – ласково пропела Танька. – Если Стелла отправляла за вами убийцу, то, наверное, рассчитывала, что вас совсем убьют, а не что вы будете ее выслеживать!

Возразить было нечего.

– Ирка, а ты чего молчишь? – требовательно спросил Богдан.

– Наверное, потому, что собаки не разговаривают, – тоже очень ласково просветила его Оксана Тарасовна.

Танька обернулась и одарила старшую ведьму недобрым взглядом, явно напоминая, что наезжать на ее друзей здесь дозволяется только ей.

– Правда, Ирка, перекинулась бы ты, – после недолгой паузы попросила она.

Борзая неловко переступила тяжелыми лапищами, вздохнула… и вот уже на полу на корточках сидит черноволосая девчонка в куртке и джинсах и…

– Что случилось? – мгновенно перепугался Богдан.

– Ты что, ревела? – разбрасывая кроссовками Стеллино барахло, подскочила к ней Танька.

– Да так, ничего… – отворачиваясь, пробормотала Ирка. Вот не хотела же перекидываться, пока глаза и нос от рева не отойдут!

– А ну говори быстро, что случилось! – потребовал Богдан. – Тебя этот твой… на мотоцикле… обидел?

– Какой еще на мотоцикле? – вскинулась Танька.

– Никто меня не обидел! – почти простонала Ирка – ну вот, теперь Танька потребует подробных сведений об «этом на мотоцикле», а она понятия не имеет, что говорить! – То есть обидели, конечно, но я сама виновата… Короче, меня в краже в супермаркете обвинили! – выпалила она, поняв, что лучше рассказать все как есть, а то ведь не отвяжутся!

– Косметики? – томно спросила Оксана Тарасовна, – Все мои девчонки воруют себе косметику. – И чопорно добавила: – Более крупные кражи я им запрещаю.

– Из моральных соображений? – едко поинтересовалась Танька.

– Нет, из предусмотрительности, – серьезно ответила Оксана Тарасовна. – Вдруг мне самой когда-нибудь понадобится банк ограбить. Не понимаю, как тебя могли поймать? Отводишь охранникам глаза и кидаешь в сумочку что понравилось!

– Говорю же, ничего я на самом деле не крала! – Ирка почувствовала, что сейчас снова заплачет. – Что вы меня все время в каком-то криминале обвиняете! Ерунда вышла – полная случайность, но если бы не этот парень… продавец… я не знаю, чем бы все кончилось!

– Еще один парень? – немедленно вычленила самое главное Танька. – Симпатичный? – И не дожидаясь ответа, выпалила: – Получается, у тебя сегодня появилось целых два парня!

– А разве они того… появились? В смысле, как мои парни? – изумилась Ирка. Но Танька ее не слушала – лицо ее стало значительным:

– Это все приворотная вода! Действует! Честное слово, действует! А они тебе говорили что-нибудь такое… ну, что ты красавица или еще что? – прыгая вокруг Ирки, вопила подруга.

– Один говорил, – озадаченно пробормотала Ирка. Вода? Она и забыла про наговорную воду, которая должна привлечь всех парней! Но ведь и правда… Может, Айта в парни засчитывать и не стоит, но Леша вряд ли стал бы помогать девчонке, которая ему не нравится. А ведь Танька еще про Андрея не знает!