Текст книги "Маргаритовый сад"

Маргаритовый сад
Письма Прекрасной Даме
Илья Бестужев

© Илья Бестужев, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Рождественская акрошка

 
Распив в Рождественскую ночь
Искристой «маргариты»,
Танцуют тучи в небесах
Австрийский белый вальс.
 
 
Минуты улетают прочь,
А звёзды – в «рио-рите»,
Рассвет уснул в густых лесах,
Гулянкой утомясь.
А может, это просто сон?
Разлапистый, еловый,
И предрассветный полутон
Танцует, истончась,
А день…. Прольется – словом.
 

Белоснежное

 
Белый снег над Москвой кружИт
(Как банально я начал стих).
День не прОжит (иль не прожИт),
Ветер в кронах деревьев стих.
 
 
И на заспанные дома,
На бульварные фонари
Белым шёлком легла зима,
Заметая календари.
 
 
И меня – замела метель,
Утащила под белый вальс
В белоснежную карусель,
В сумасшедшести растворясь.
 
 
Без фальшивостей и длиннот
Сердце – в грохот шальных копыт,
И влюблённое Люблино
Из окошек в меня глядит.
 
 
Тёмно-синий ночной экспресс
Вдоль по венам гоняет блюз,
И кричит тишина окрест
Ошарашенное – л ю б л ю…..
 

Кофейное

 
…Извини, малышка. С утра не сготовил кофе,
Не почесал за ушком и даже не переплыл моря.
В облаках корчит рожи ехидина-Мефистофель,
А позёмка швыряет листочки календаря.
 
 
Плещет серым заря, даря на развес брильянты,
А за тучами – хитро спрятала солнечный апельсин.
Я, малышка, быть может, с судьбой заигрался в фанты
И совсем затерялся меж офонарелых зим.
 
 
Телефонный звон – соловьиною трелью тонкой.
Знаешь… Я скучаю. Метёт, и пространства мои пусты.
На рабочем столе ноутбука горят иконки,
Да у этих икон в правом верхнем углу – кресты…
 
 
Задувает в щели позёмка тоску по крохам.
Жду. Скучаю. Надеюсь. И тихо готовлю кофе…
 

25.01.2015,

«Орехово» – «Маяковская» :-)

Александритовое

 
…Сердце меряет дни – ударами,
По-над городом твердь раскрыта,
В Новый Год мне судьбой подарены
Два небесных александрита…
 
 
Растворяясь в короне солнечной,
Утопая в шальной лазури,
От полудня до звёздной полночи
Небо строчками разрисую.
 
 
Я подарок оправлю нежностью,
И укрою своей любовью
В очарованной белоснежности,
В ошалелой тиши альковной.
 
 
Утону, словно в горном озере
В синем блеске александритовом
И рассыплется утро розами.
Нежно. Истово. Маргаритово.
 

Бегемотовое

 
Тучи, словно ржавое корыто,
Капают дождем на хмурый город.
Отчего же, донна Маргарита,
Капли заливаются за ворот?
 
 
Отчего же в оттепельной хмари,
Где снега мокры и малосольны,
Мне сентиментальный ветер дарит
Томный поцелуй, слегка фривольный?
 
 
Ничего, друзья, не говорите,
Не поите водками и чаем —
Я скучаю по моей Марите,
По моей Маргоше я скучаю.
 
 
Эта бегемотовая нежность
Залегла по крышам белым снегом,
И лежит – тепло и обережно,
Охраняя дремлющее небо.
 
 
Западный циклон – небесный мытарь —
Грусть-печаль налогами качает.
Я скучаю, донна Маргарита.
Просто – бегемотово скучаю.
 

Моя…

 
…Я не пьяный. Совсем не пьяный.
Не беги. Погоди. Постой.
Ночь расшила звёздное знамя
Лунной нитью – совсем простой…
 
 
Я не странный. Совсем не странный.
Бьются годы в календарях.
Я открою новые страны
В кружевах твоего белья.
 
 
Будет полночь – медовой, пряной
И вишнёвой, как привкус губ,
Как в бокале вино багряной,
Заполошной, как перестук
Наших двух – вознесённых к небу,
Но таких же земных сердец.
Месяц, словно краюха хлеба,
Из седых облаков дворец…
 
 
Нежность всех земных океанов
В кружевах твоего белья.
Я не пьяный. Совсем не пьяный.
Просто знаю, что ты – моя.
 

Крылья

 
Кого мы любим – за тех в ответе,
Тот не родился, кто не любил.
Весна бушует по-над планетой,
Укрыта сенью от Ваших крыл.
 
 
А Вы… Прекрасней любых валькирий,
Светлее света, юней весны,
И тёплый ветер от Ваших крылий
В ночи рождает шальные сны.
 
 
Любить Вас – вечно, любить Вас – верно,
Покуда сердцу достанет сил.
Как рвётся с моря корсар в таверну —
Целую кончики Ваших крыл.
 
 
Что мне Вальхалла, Асгард и Ирий?
Что мне Джаннах и банальный рай?
Под светлым знаменем Ваших крылий
Пройду по вёснам из края в край.
 
 
А звёзды – в пробке стоят на Млечном,
Мигалкой алой закат проплыл,
И лунной кошкой мурлычет вечность
На тёплых пёрышках Ваших крыл…
 

Мартовое

 
Любимая, любимая, любимая…
Из сердца рвутся образы толпой,
И все вокруг зовет тебя по имени,
Стучит капель: Тебе, к тебе, с тобой…
 
 
Капель стучит – сердечными ударами,
По венам гонит вешние ручьи.
А по деревьям слаженными парами
Расселись прилетевшие грачи.
 
 
Стучится в мир весна – необратимая,
Где дни – колода разноцветных карт.
И, вторя мне, размашисто – ЛЮБИМАЯ!
На талом небе пишет шалый март.
 

Четвёртый Рим

 
…Приходит март, теплом с небес разлитый,
Рассыпанный на тысячи страниц.
Весна танцует юной Маргаритой
Под шумный гвалт проснувшихся синиц.
 
 
Опять в груди тревожная сердечность,
Как шапка пены, хлещет через край,
И тянет в рифмы, как кота на сечку
(А может – как монаха тянет в рай).
 
 
Душа пьяна весной – Четвёртым Римом,
Парит над серым морем суеты,
И пишут вензель имени Любимой
По небу перелётные коты,
 
 
И тёплый луч ложится на ресницы,
И вечный март… Покой нам только снится.
 

Солнышко зашло…

 
На закате пишут тени
Новое число,
Просто вечером весенним
Солнышко зашло…
Просто так – на рюмку чая,
Почитать стихи.
Видно, знает, что скучаю
В снах своих лихих.
На закате пляшут тени.
Видно, повезло,
Раз ко мне благословеньем
Солнышко зашло.
 

Колыбельная для любимой

 
Спи… Усталая, родная.
Полная луна,
Робко бликами играя,
Поцелуй тебе бросает
В переплёт окна.
 
 
Отзвенели злые вьюги,
Отошли снега,
Скоро дни пойдут – по кругу
Над цветущим летним лугом
Красками Дега.
 
 
Будет счастье – полной чашей.
Домик у реки.
Небо облаками машет,
Нет тебя родней и краше.
Начинаю с настоящей —
Прописной строки.
 
 
Небеса закружит в танце.
А пока – Луна,
Вышивая сны на пяльцах,
Крепко держит в цепких пальцах
Переплёт окна…
 

Сказка…

 
…Ветер гусли-самогуды
Вновь терзает – наизусть,
Светят звезды-изумруды,
Спит Луна – червонный туз.
 
 
Ах, любимая, откуда
Эта радость? Эта грусть?
Ты же – чудо, чудо, чудо,
На которое молюсь,
 
 
Ты же – сказка, сказка, сказка,
Без которой жить нельзя…
Ошалев от нашей ласки,
Над Москвой шумит гроза.
 
 
Будет утро в новых красках,
Тихо выпадет роса,
Лето в солнечной коляске
Обогреет небеса.
 
 
Свет волос – короной райской,
Бирюзовые глаза.
Ты же… Сказка, сказка, сказка.
Без которой жить – нельзя….
 

Рита

 
Рита…
Так за окошком ночами случайными
Едут трамваи, по стыкам стуча твое имя
Ри-та
Люди в трамваях мечтают отчаянно
Вечером зимним о теплом и сказочном Рио.
Рита
Рио и Рита – как море и парусник,
Вера и верность, как ветер и жаркое пламя.
Рита
Сердце ударит тамтамами яростно,
Вечер развеет закат, словно алое знамя.
Рита
И рио-рита ударит над городом,
Солнечным молотом лед и тоску разбивая.
Рита
И на два сердца одними аккордами
Танец откроет шальное преддверие рая
Рита
Ритмы тамтамов укрыло домами, и
Кружатся звезды в колодезном свете полынном
Рита…
Тишь… Лишь за окошком пустые трамваи
Снова по стыкам стучат и стучат твое имя:
Ри… Та…
 

Веточка вербы

 
Веточку вербы у сердца согрев,
Словно молитву, шепчу твоё имя…
Ветер, и тот – разучил нараспев
Вместе со мной панегирик Любимой.
 
 
Ветер и небо, луна и моря,
Радужный мост над пожаром заката,
Вьюга из листиков календаря,
Рокот волны на речных перекатах…
 
 
Хор мой – громаден. И вторят ему
Зданий-громадин литавренный пафос,
Цвет миндаля в романтичном Крыму,
В тундре – подснежника нежная завязь.
 
 
Падает небо. Я сплю и не сплю,
Рушится мир, сотрясая основы.
Вместе со мною в огромном «ЛЮБЛЮ!»
Плавится время дыханьем сверхновых…
 
 
Свой сорок первый едва одолев,
Еле отбившись от стад серафимов,
Я… Обнимаю, у сердца согрев,
Веточку вербы. В подарок Любимой…
 

Обыкновенная богиня

 
Апрель последним снегом стынет
В холодной суетности дня.
Обыкновенная богиня
Сидит на кухне у меня.
 
 
Вот просто так – спустилась с неба
На жёлтом облаке-такси
Туда, где облачная небыль
Дождём по крышам моросит.
 
 
Повесив плащ, сняла сапожки,
Небрежно чмокнула в висок.
Кусочек рая понемножку
В бокалы коньяком натёк.
 
 
Дыханье. Губы. Мандарины,
И ночь – рассыпана в огнях.
Обыкновенная богиня
Есть у меня.
 

Лукоморье

 
Не сданы – ни тузы, ни козыри,
На руках – небеса весенние,
Я тону в тебе, словно в озере,
Где вокруг – берега кисельные.
 
 
Сверху дымка нависла – пологом,
Распушилась судьба – подснежником.
Растворяюсь в тебе, как в облаке
Первосортной пушистой нежности.
 
 
В тишине, под ночными звездами,
То смеясь, то – терзаем бурями,
Я тобою дышу, как воздухом,
Щедро сдобренным поцелуями.
 
 
Звезды что-то шифруют – точками,
Тучи-кони мотают гривами.
Вдаль уносит река молочная.
Есть такая река – Любимая…
 

Имя…

 
Ветер волосы мне ерошит,
Пропитавшись табачным дымом.
Ветер шепчет стихи Маргоше,
Как молитву моей богине.
 
 
На изломе апреля с маем
Мне пичуги свистят по веткам,
Снег – последний! – и тот растаял,
Словно сердце от милой Гретхен11
  Гретхен – еще одно уменьшительное от Маргариты.


[Закрыть]
 
 
Прорастает трава сквозь плиты,
Прорастает душа – стихами.
С милым именем Маргариты,
Засмущавшись, весна стихает.
 
 
Небо – в дырках от звёздных крошек.
Мне – не в жилу стихи другие.
Я пою – для моей Маргоши.
Я читаю – моей богине.
 

Акростих. Маргарите с днем рождения

 
Сегодня в наш город вступила Весна,
Дорожки напоены солнечным светом,
Наивные клёны мечтают о лете,
Елейные строчки висят в интернетах.
Мечты, а с мечтами – опять не до сна.
 
 
Раскинулся город, слегка ошалев
От теплого ветра с далекого юга.
Жасминная зелень над заспанным лугом,
Да звоны гитары, идущей по кругу
Едва навевают заветный напев.
Ночные прогулки под шепотом звезд,
И птицы-ладони, и близкое лето —
Ярчайшее счастье. Ярчайшее в свете.
 
 
Раскинутый в вечность полуночный мост,
И снова – весь мир затопила Весна
Таинственным солнцем с полотен Магритта.
Апрель. Не до сна. С днем рождения, Рита!
 

Морошковый сон

 
Тишина. Только звезды – крошками
Разбрелись по небесной скатерти.
Постою за тебя, хорошая,
Хоть в бою, хоть на стылой паперти,
 
 
Захлебнувшись в копытном следе
(То ли черта, а то ль – Пегаса).
В очарованных очеретах
Обережности синеглазой.
 
 
Нынче вечером в сон морошковый
Осыпается с неба золото.
Потанцуем, моя хорошая?
Жаль, что танец – и вечер! – короток…
 

Шармэльшейховое

 
В Шарм-эль-Шейхе тепло. А в Москве – еле дышит весна
Сквозь небрежные сны тополиных распущенных почек,
И луна по ночам подмерзает, юна и пьяна,
И последний ледок застывает на лужах. А впрочем —
 
 
В Шарм-эль-Шейхе тепло. И по пальмам галдит арабьё,
Вперебой приставая к нордически-белым туристкам,
Заунывный напев муэдзин с минарета поёт,
И в лазурности вод утопает отельная пристань…
 
 
В Шарм-эль-Шейхе тепло. Прихвати на обратном пути
Эту прозелень волн, это солнце и ласковый ветер.
Над Москвою-рекою, замёрзнув, скучают мосты,
И расплакался дождь, словно Ганзель тоскует по Гретхен.
 
 
В Шарм-эль-Шейхе тепло. Наш нечаянно маленький мир
На ладонях качает весна и баюкают звёзды.
В голых ветках Царицыно бесится вечер-сатир…
Положи в чемоданчик листву, цвет сирени и первые грозы.
 
 
В Шарм-эль-Шейхе тепло…
 

Письмо Бегемота Маргарите

 
Королева… Нынче потеплело,
И листва попёрла в бурный рост,
И полоски облачного мела
Чертят сны над кронами берёз.
 
 
Донна Маргарита… Громыхала
Мне о Вас полночная гроза,
Душу рвали молнии-кинжалы,
Как однажды… Сто веков назад.
 
 
Знаете… К Мессиру пирамиды,
Поскорей седлайте помело!
В Массолите – мода на корриды,
На душе без Вас – белым-бело…
 
 
Мерзость утра. Хруст французской булки,
И вопит какой-то там Жечков…
Я сберёг в кафешке в переулке
Пару порционных судачков.
 
 
Донна Рита… Город пряным маршем
Встретил долгожданное тепло.
Я с утра брожу по Патриаршим.
Поскорей седлайте помело…
 

Утренние рубаи

 
Свет разрушен и снова отстроен с основ.
Я усыплю постель лепестками стихов,
Как еще обернуть нам ниспосланный свыше
Драгоценнейший дар, что зовется Любовь?..
 
 
Я стихами ласкаю атласную кожу.
Мы друг друга нашли среди тысяч дорожек.
Златовласое счастье с сапфировым взглядом
Всех сокровищ земных и небесных дороже
 
 
Зеленеет листва, оживает столица,
Я на страже, как всякий порядочный рыцарь.
Продолжается ночь – спит еще мое солнце.
Не будите ее, неразумные птицы!…
 

Галатея

 
А знаешь… Мы могли совсем не встретиться.
Под вечер никоторого числа
Предзимних дней тупая беспросветица
По мокрым ситам мелкий снег трясла.
 
 
Мела зима заплеванные лестницы,
Тушила прогоревшие бычки,
И тёмных переулков перекрестица
Раздёргивала память на клочки.
 
 
Оно бы – так и сгинуть в безответице,
Да норны спьяну начали игру.
Глаза напротив светлячками светятся,
«Мой… Звёздный…»… Сон в малиновости губ,
 
 
И понеслась шальная беззаветица.
Весь мир. И ты… А я – Пигмалион.
А знаешь… Мы могли совсем не встретиться,
Когда б не шанс. Один. На миллион.
 

Предрассветное

 
К Москве с востока катится рассвет.
Еще тиха ночная безмятежность,
Глаза в глаза… Разбросанная нежность,
Два огонька усталых сигарет.
 
 
Еще чуть-чуть – и соловьиный свет
Зальет весь мир заливистым цунами.
Блаженно все, что происходит с нами,
Наш первый май и нежный первоцвет.
 
 
Ну, а пока в предутренней тиши
На мягкий темно-синий бархат ночи
Ложатся души лепестками строчек
Сквозь лунный сон заоблачных вершин,
 
 
И наше «мы» – как оберег от бед…
К Москве с востока катится рассвет.
 

Моя заря…

 
Снова город весной накрыт,
Перезвоном трамвайным связанный.
Мне бы жизнь мою – отскоблить
От налипших невзгод и грязи.
 
 
Звездопадом из-под копыт
Сыплет май. И – одно желание:
У судьбы тебя отмолить,
У печалей и расстояний.
 
 
Тучи по небу не спеша
Путешествуют с ветром западным,
И безудержная душа
Мироточит вином и ладаном.
 
 
И шумливый кастальский ключ,
Словно брызгами, плещет рифмами.
У судьбы тебя отмолю,
Расплатившись седыми зимами…
 
 
Я не верю календарю,
Верю – только сердцебиению.
И встречаю мою зарю
Всеми жилами… Всеми венами…
 

Черемуховое

 
Переулки завьюжил маево
Одуряющий цвет черемухи.
Заморочив весенним маревом,
Словно ластик, сотрет все промахи,
 
 
Мокрой губкой грозы полуночной
Вытрет небо от жарких сполохов,
Ляжет – нежностью переулочной,
Акварелью в цветных подсолнухах.
 
 
И в блаженной истоме утренней
Порассыплется ночь на шорохи…
Просто – души весной запудрил нам
Одуряющий цвет черемухи
 

GIRL

 
Депрессивность дождей до-диезит дорогами дней,
Догоняя давнишнюю даль декабревых дорожек.
Дремлет давешний дом. Дровни, дальние дали да дрожки,
Девиантность дескрипций диктует: добей да долей.
 
 
Еле-еле, едва, ездовая елейная ересь,
Ерепенясь елово, елохово ест ектенью,
Еле ели еноты едва едовую едню,
Если есть ежевика – есть едкая ересь Емели..
 
 
Видно, век восковой ворошит виноградовость век,
Воронье виновато витает вертлявой воронкой,
Ворох вереска вьется восточной вагонной возгонкой,
Вереницу веков васильково винтажа вовек.
 
 
Очереты озер обнимают обиды осин,
Очумелая осень очнулась одна. Одиноко.
Облака очертили окружность окрест Ориноко,
Огнегривые омуты оземь огнем огасив.
 
 
Череда чертежей, чебурашек, чижей, чертенят
Чепухой четвергов четвертует четвертую челюсть,
Чередуя чурчхелы – чревато, чрезмерненько, через
Чароитовость чар, черствость чоботов чинно чиня.
 
 
Корабли камнелики, клубится кедровистость кар,
Карамельные комья кофеен коптят канарейки,
Кабыздохи кожевенно катят костлявость корейки.
Как копеечны корки коричневых, колких кокард…
 
 
Август. Астры, астартовость алых аллей,
Аккуратность аллюзий, апатия акросонетов,
Ароматна ажурность аляпистых арок Алеппо,
Авалон атипичен… Amore. Арбатский апрель…
 

Маргаритковый лев

 
В полумраке рассвета бредёт маргаритковый лев.
Пробираясь по джунглям почти завершившейся ночи,
Чуть небрежно сдвигая тугие лианы из строчек,
Он мурлычет в ночи африканский игривый напев.
 
 
Маргаритковый лев – это лев из весенних цветов,
Из нежнейшей листвы, из дыхания южного ветра,
Из вечерних огней, из шуршанья асфальтовых фетров,
Из неровного пульса исписанных за ночь листов.
 
 
Май набросил на город духмяный цветочный покров,
Щебетание птиц, соловьиные сладкие трели…
Я открою глаза. И присядет у края постели
Маргаритковый лев. Милый лев из весенних цветов.
 

Пионовое

 
Отгремело. Остались – круги на воде.
Отряхают каштаны умытые кроны.
Вместо книг и вконец надоевших газет
Я купил у бабульки охапку пионов.
 
 
Город пьян, как сапожник. Бушует сирень
И машинные шины шуршат о вершинах
Небывалых любвей… Он слегка набекрень
Тучи, словно папахи, на башни надвинул.
 
 
Дебоширит весна – растворитель души,
И перо органично съезжает с катушек,
И безудержно тянет грешить и стишить,
Растворясь средь цветочных и облачных кружев.
 
 
И плевать, что сорока припрет на хвосте.
Это – май в ароматной цветочной короне,
Сумасшедшая нежность весенних дождей,
Сны в обнимку… И розовый запах пионов.
 

Скандинавское

 
Месяц щерится, словно кривой тесак,
Разрубает сны ятаганом орочьим.
Королева моих скандинавских саг
И богиня моей сумасшедшей полночи,
 
 
Ночь – дыханье твое. Этот мир – завис.
Бедолага. Ему не хватило памяти.
Я сгорю на кострах полуночных вис,
И поверю любовь берестовым грамотам.
 
 
Береста снесет и любовь и бред,
Даже костяные гарпуны ревности.
Ты – дороже Старших и Младших Эдд,
Непонятней, чем многие руны древности.
 
 
Обогнуть Мальстрем. Не попасть впросак,
По снастям – горят огонечки Эльмовы.
Королева моих скандинавских саг,
Заходи. Давно небеса расстелены.
 

Четырнадцать баллов

 
…Я с виду добрый, вежливый и тихий.
Но как же сложно не сойти с ума.
В душе бузят, раскручивая вихри,
Четырнадцатибалльные шторма,
 
 
Расплескивают ярость океанов,
Сметают дамбы будничных табу,
Морскую соль откладывают в раны,
Безжалостно коверкают судьбу.
 
 
Барометр пикирует, как ястреб.
Какие же покой и тишина!
Какую пастораль из сочных красок
Вот-вот размоет серая стена.
 
 
Какие чайки! А какие песни
Вот-вот разрушит налетевший шквал!
Кричит душа, как черный буревестник,
Рассыпавшись осколками зеркал,
 
 
Шибают паром ноздри Минотавра,
И Ариадна потеряла нить,
И не собрать рассыпанное «завтра»,
В котором – не судьба поговорить.
 
 
Смурное небо скалится: «А надо ль?».
А надо или нет – решай сама.
Раскручивают столбики торнадо
Четырнадцатибалльные шторма…
 

Шахматы

 
Тронуто – схожено. Бесятся кони,
В клетках разгон набирают слоны.
Плавится войско на женских ладонях,
Словно снега под дыханьем весны.
 
 
Черное. Белое. Право и лево,
Не затеряться б в сиянии глаз…
Ляжет под белый престол Королевы
Черная шерсть, как персидский палас.
 
 
Схожено. Тронут. Топорщатся троны,
Реки вскрывая, торосится лед,
Вихри Вальхаллы вальяжно затронув,
Ветер взрывается: Лодьи – вперед!
 
 
Можно не верить приходу Мессии,
Можно зевнуть ненароком ферзя,
Но… Маргарита зевает красиво,
Хоть говорит, что красиво – нельзя.
 
 
Можно! И падает рыцарь убитый.
Вот он – застыл, под диван закатясь…
Патина пата. А я Маргариту
Вновь приглашаю на шахматный вальс.
 

Перекрёстки снов и лета

 
Перекрёстки снов и лета
Тонут в синеве.
Ошалев, полынный ветер
Ластится к тебе,
И мурлычет дикой кошкой
Тёплая гроза.
Заповедные дорожки,
Синие глаза…
 
 
Синь – от края и до края,
Синий окоём,
В синих очеретах рая
Так светло вдвоём.
За окошком – птичьи трели
И на убыль ночь,
Словно пёрышки, недели
Улетают прочь.
 
 
Заворожена столица.
На её шелках
Мне б корицей раствориться
В синих облаках.
На игрушечной планете —
Только мы с тобой.
Перекрёстки снов и лета…
Солнечный прибой…
 

Потоп

 
…Дождевая глазурь на столиках,
По аллеям бежит вода,
Тротуары блестят майоликой,
Дождь запутался в проводах.
 
 
Этот вечер – один из тысячи
Рядовых вечеров Земли
Дождевыми резцами высечен
И суккубьи неутолим.
 
 
Без потопа – поверь, не стали бы
Бегать под руку по волнам,
Целоваться на мокрой палубе,
Что укрытием стала нам
 
 
И, влюбленный в тебя до коликов,
Над стихией стою, как Ной
На ковчеге в глуши Сокольников,
А вокруг – небеса. Стеной.
 

Риту-а-льное

 
Лето близится к зениту,
Южным ветром дни умыты,
Без любимой Маргариты —
Иней, а не жизнь.
Месяц, что краюха хлеба,
Аметистовое небо,
Янтарем разлита небыль…
 
 
Милая, приснись!
Облака – почти барашки,
Ярко-белые ромашки,
 
 
Реки – синие рубашки
И, грозой гремя —
Танго летнего заката.
Утро в лунных перекатах,
Листья шепчут у кровати:
Я люблю тебя…
 

Самой лучшей женщине на свете…

 
Месяц изошел на серебро,
Город растворен полынным летом.
Знать, не зря подарено ребро
Самой лучшей женщине на свете.
 
 
Что ребро? И большее отдам
За её неровное дыханье,
И построю новый Нотр-Дам
В простынях московским утром ранним.
 
 
Свежий ветер. Пряный привкус губ,
И с орбит посыпались планеты.
Звёзды пишут, падая: «ЛЮБЛЮ!»
Самой лучшей женщине на свете.
 
 
…Переулки вытянулись в нить
Из янтарных фонарей и лета.
Сказка… Взявшись за руки, бродить
С самой лучшей женщиной на свете.
 

Облачное

 
Простынями – облака,
Тучи – взбитые перины,
Дождь – напевом мандолины,
За туманом берега.
 
 
Облака на простынях
Потихоньку догорают,
Расстелив кусочек рая.
Ветки струнами звенят.
 
 
Видит красочные сны
Наша личная планета
В платье облачного цвета
Из небесных колесниц.
 
 
Небом тронутый слегка,
Мир улёгся нам в ладони.
Счастье – в утренней истоме
Спать с тобой на облаках…
 

Ромашковая девочка

 
Хнычет с утреннего неба дождик робкий,
Мокрой пылью все асфальты припорошил.
Снятся солнечные парковые тропки
И ромашковая девочка Маргоша.
 
 
В этом сне моём бушует соловьиность,
Плещут рыбки в ярких солнечных дорожках.
Отчего же сердце гулко так забилось?
От ромашковой девчоночки Маргоши.
 
 
Мне бы летний дождик распустить на струны,
Семь печальных нот случайно приумножив
И какой-нибудь романс о ночи лунной
Спеть ромашковой девчушечке Маргоше.
 
 
В переплёте из ветвей и небосвода
Я созвездия с небес сниму – киношкой,
Дорисую к ним серебряную лодку
И ромашковую девочку Маргошу.
 
 
…Мне у августа в подарочной коробке
Заготовлено – всего и понемножку:
Взгляды. Руки. Губы. Солнечные тропки
И ромашковая девочка. Маргошка…