Текст книги "Красные генералы. За Державу больше не обидно!"

– Как же тогда русские его собрали? – с заметной издевкой спросил директор ЦРУ.

В ответ он получил только невнятное пожатие плеч.

* * *

– Одиннадцать градусов, – чуть виновато сообщил Виктор.

– Сколько? – не поверил Кононов-младший.

– Максимально возможный угол обзора нашего портального локатора – одиннадцать градусов, – повторил Гольдштейн. – Больше не сделать из-за срыва генерации.

– Без ножа режешь, Витя. Я уже производство пассивных микромаячков наладил – меньше макового зернышка – новый сервер собрал, программное обеспечение написал и оттестировал, а тут… – обычно жизнерадостное лицо парня было сейчас унылым. – Столько пахоты – и все коту под хвост. Это только по моему направлению. А тетя Наташа с Веркой уже второй месяц управление отлаживают. Теще даже беременность не помешала программу выполнить.

– Почему под хвост? – удивился Виктор. – Дальность нас не особо волнует. Поставим локатор на видимой части Луны. Придется, конечно, делать специальные механизмы поворота антенной решетки, чтобы скомпенсировать прецессию и покачивания спутника Земли.

– Угу. И вводить в программу постоянное изменение координат самой вращающейся вокруг планеты точки обзора, – все так же уныло протянул Гришка, прикидывая новый, отнюдь не маленький, объем работы.

– Подожди, а если… – физик на полуслове замолчал, задумавшись.

Парень с надеждой посмотрел на него. Гольдштейн закурил, улыбнулся и спросил:

– А если на геостационарную орбиту? Какой оттуда телесный угол на Землю?

Григорий быстро посчитал:

– В районе девяти с половиной.

– С запасом. На орбиту мы можем нашими генераторами закинуть почти двести кэгэ. Хватит?

– Очень сомневаюсь. На первый взгляд требуется минимум вдвое больше. Ничего, что-нибудь да придумаем. Во всяком случае – это вариант, – Гришка опять стал самим собой – никогда неунывающим.

* * *

– Точно все рассчитали? – взгляд у Сахно мало того, что был очень испытующим, в нем также хорошо было заметно некоторое сомнение.

– Десять раз пересчитывали, – обиделся Григорий. – Почти сотня килограммов массы в запасе. Это с учетом веса нового скафандра. Из нас я самый легкий.

– Не выдумывай – легче всех в команде я, – опротестовала заявление жениха Верка.

– Ну, первой на геостационарную орбиту ты все равно не пойдешь, – охладил пыл дочери Александр Юрьевич, – не женское это дело – так рисковать.

– Дядь Саша, ну какой здесь риск? А Веру я все равно туда не пущу – кого во время прыжков тошнило? – повернулся Гришка к невесте. – На орбите вообще невесомость будет.

Девушка сразу замолчала, вспомнив свои не очень-то приятные ощущения во время того развлечения несколько месяцев назад. Конечно, эта Гришкина идея была совершенно дурацкой, но ведь интересно же было попробовать. А с другой стороны, так классно – прыгнуть с парашютом прямо из бункера. Они стояли тогда рядом в гидрокостюмах с надетыми сверху подвесными системами с основным куполом сзади и запасным на груди и держались за руки, когда Григорий открыл портал на высоту четыре тысячи метров над маленьким островком в Карибском море. Воздух из комнаты ощутимо толкнул в спину, но они устояли. Светлана, которой Виктор не разрешил прыгать из-за беременности, на всякий случай контролировала Кононовых-младших из своего бункера. В случае чего просто выдернула бы обоих к себе в комнату с автоматическим гашением как линейной скорости, так и момента вращения – новые генераторы пробоя это легко позволяли. А в доведении программного обеспечения порталов она сама принимала активное участие.

Шагнуть вперед и вниз было чуть-чуть страшно, но Вера прыгнула, как только почувствовала движение Гришкиной руки. А потом… Море оказалось где-то далеко внизу, и Верка немедленно громко завизжала от этой смеси страха и восторга. Хотя особого страха не было – при портальной-то страховке всегда знаешь, что можно вывернуться из любой самой трудной и опасной ситуации. Их закрутило, оторвало друг от друга, и только тогда она вспомнила, как нужно развести руки и ноги, чтобы прекратить вращение. Собственно говоря, их и разводить-то не потребовалось. Достаточно было немного прогнуться, как инструктировал Гришка, начитавшись каких-то пособий, и чуть расслабиться. Поток воздуха сам расположил ее как надо. Глаза заслезились, и где-то далеко-далеко она увидела море. А все остальное на свете забыла. Только завороженно сквозь выбитые ветром слезы смотрела вниз на сначала медленно, а затем все быстрей приближающуюся воду. Страхующий автомат сам дернул кольцо основного парашюта на высоте восемьсот метров. За спиной что-то щелкнуло, зашелестело, и ее сначала мягко, а затем все быстрей потянуло вверх. Верка совершенно неожиданно оказалась удобно сидящей в подвесной системе с нелепо болтающимися ногами. Подняла голову и увидела ярко-оранжевый прямоугольник вздувшегося крыла. В стропах весело свистел ветер, развевая ее волосы. Гришеньки рядом почему-то не было, сколько она ни крутила головой. Что-то вдруг достаточно громко защелкало прямо на груди, и только тогда Вера догадалась отключить автомат запаски. Вода стала приближаться вначале медленно, а потом все быстрей и быстрей. Вспомнила, что перед самым касанием надо резко потянуть обе висящие петельки. Дернула их, и спуск резко замедлился. Успела вдохнуть и с головой погрузилась в воду. Рванула специальную подушечку и отцепилась от купола и запаски, оставшись в подвесной системе. Только выплыв из-под полотнища парашюта, увидела наконец-то своего жениха, который, улыбаясь, спускался с голубого неба прямо к ней. Островок оказался совсем близко, всего метров двести. Доплыли, перекидываясь шутками, и прыгнули к себе. Потом долго хохотали, вытаскивая в бункер парашюты и развешивая их на просушку.

– Понравилось? – спросил Гришка.

– Угу, – кивнула она тогда головой.

Потом еще несколько раз прыгали, уже догадавшись надеть специальные очки, в которых выглядели как какие-нибудь глубоководные лупоглазые рыбы. Вот только во время последних двух прыжков ее почему-то тошнило. Мама тогда сказала, что ее девичий организм еще недостаточно сформировался и не годится для таких нагрузок.

– Ладно, уговорили, – наконец-то согласился Сахно. – Раз испытания с блоками в сто восемьдесят килограмм прошли успешно… Рука не подведет? – посмотрел Александр Юрьевич не на Григория, а на свою жену.

– Зажило как на собаке, – улыбнулась Наталья.

* * *

– Ювелир-р-рная работа! Девочка! У меня теперь все строго сбалансированно – два мальчика и две доченьки: Верочка и маленькая Надюшенька.

– Саня, тебе хватит, – констатировал с улыбкой Штолев, сам не особо твердо сидящий на стуле.

Наталья родила в середине дня. Работала на компьютере, вдруг поняла, что начинается, и не смогла встать. Вызвала по сети всех женщин команды, перебралась с их помощью через портал в собственную медицинскую секцию Красного и категорически отказалась отправляться в клинику хорошего знакомого мужа, где по его настоянию на всякий случай наблюдалась у врачей.

То ли постоянные физические нагрузки помогли – с тренажеров не слезала, строго дозируя усилия, – то ли периодические изменения силы тяжести – на Луну через портал заглядывала достаточно часто, – но девочка появилась на свет без особых сложностей и сразу заявила о себе довольно звонким криком.

Сахно, когда старшая дочь по телефону известила его о таком радостном событии, примчался в медсектор, поцеловал малюсенькую пяточку уже вымытого, но еще не запеленатого ребенка, облобызал уставшую, но довольную Наталью – портальная томография девочки, проведенная Верой сразу после родов, не показала никаких отклонений от нормы – и решил чуть отпраздновать рождение дочери, не дожидаясь вечера.

– Нет! – громогласно заявил Александр Юрьевич. – Ножки еще не обмыли!

– Картина… – Полонский, ухмыляясь, стоял у двери малой гостиной, – я пришел их поздравить, а один из виновников торжества уже лыка не вяжет.

– Товарищ генерал, – вскочил и вытянулся Коробицын, покачнувшись при этом, но все-таки устояв на ногах.

– Спокойно, Андрей, – успокаивающий жест рукой и добрая улыбка. – Находясь здесь, я автоматически понижаюсь в звании до полковника, – и после едва заметной паузы добавил: – Красного. Так что вольно и на «ты».

– Не говорите, Дмитрий Алексеевич, – сзади генерала появился Рапопорт с большим букетом роз, – мне все-таки привычней с вами по имени-отчеству.

– Лев Давыдович, – повернулся Полонский, – разрешите и вас поздравить?!

– Большая семья – большое счастье, – согласился старый еврей, пожимая крепкую генеральскую руку.

– Дед, давай за стол, – скомандовала Верка. Если нынешний высший руководитель страны и представлял для нее определенный авторитет, то своим дедушкой она научилась помыкать еще с пеленок.

– А кто с Наташенькой? – спросил Лев Давыдович, выполняя вместе с генералом распоряжение. Он посмотрел на показанную Гришкой бутылку шведского «Абсолюта», отрицательно покачал головой и указал на коньяк. Приподнял пальцем горлышко бутылки, когда в рюмке набралось едва тридцать граммов, и бросил вопросительный взгляд на внучку.

– Лена с Катериной и Светка – им все равно пить не стоит даже помалу. Сейчас посмотрим. – Девушка чуть повозилась с лежащим рядом ноутбуком, улыбнулась, еще что-то набрала на клавиатуре, и рядом с ней открылось окно информпробоя в палату Натальи.

Сама Сахно, удобно устроившись сразу на нескольких подушках, полусидела в постели, укрытая одеялом, и о чем-то тихо разговаривала с подругами. На соседней кровати поперек нее спали в метре друг от друга Валерик и Надюшка. Но если мальчик был в ползунках и распашонке с зашитыми рукавами, то у девочки из пеленок виднелось только личико.

– Папка, Дима! – из динамиков портативного компьютера раздался голос Натальи. Одновременно присутствующие в палате другие женщины почти синхронно кивнули, приветствуя новых гостей.

– Наташка, ты даже не представляешь, как я тебя люблю, – заявил расплывшийся в улыбке Александр Юрьевич.

– Вполне представляю – таким назюзюкавшимся я тебя ни разу не видела, – развеселилась жена.

– Я – четвертый раз, – усмехнулся Рапопорт, – и все по одному и тому же поводу. Как ты себя чувствуешь, Наташенька?

– Спасибо, папа, нормально, – она улыбнулась, но все же улыбка на ее лице была усталой.

Говорили в тот вечер сначала о личных делах в команде – следующей на очереди была Катерина, а там и до увеличения семьи Кононовых-старших недолго останется ждать. А потом, как всегда, пошли разговоры о работе. Сахно, ненадолго покинувший стол, появился обратно с заметно влажными волосами и твердой походкой.

– Дима, когда у вас на Байконуре очередной запуск беспилотных аппаратов?

– На следующей неделе. С чего вдруг тебя это заинтересовало? Решили же пока не афишировать наши реальные возможности в космосе.

– Все правильно, иначе куда девать десятки и сотни тысяч специалистов, задействованных в космических программах. В конце концов, они все нам очень пригодятся, когда можно будет хоть что-то рассекретить. Но нам надо сейчас спутник на геоцентрическую орбиту закинуть. Сделаем-то все сами, но ведь есть определенная вероятность, что засекут новый аппарат локаторами. Вот и хотим под Роскосмос сработать.

– На какой долготе должен висеть аппарат?

– Плюс-минус тридцать градусов от Красного, – ответил за Сахно Гольдштейн, – иначе в диктуемый Сашей двукратный запас по мощности генераторов не впишемся.

Полонский на минуту задумался.

– Пуск коммерческий, два спутника французам на относительно низкие орбиты забрасываем. Там резерва по выводимой на орбиту массе почти нет. А на высоту тридцать пять тысяч кэмэ – это же разгонный блок требуется. Поймут, что мы прилично превысили возможности «Протона».

– Дмитрий Алексеевич, мне до лампочки, что и на какую орбиту вы там запустите. А большое превышение тактико-технических характеристик ракеты-носителя…

– Здесь можно сделать финт ушами, – вмешался в разговор Гришка. – Если у нас все пройдет штатно с нашим аппаратом…

– Типун тебе на язык! Не если, а когда! – перебила его Верка.

Генерал удивленно посмотрел на молодежь, не понимая причины такого резкого выступления девушки.

– Они все еще ругаются, кто на орбиту пойдет наш спутник собирать, – с усмешкой сообщил Сахно, – но в любом варианте беспокоятся друг о друге.

– Явная дискриминация по половому признаку, – заявила неугомонная девчонка.

– Еще и по возрастному, – улыбнулся Александр Юрьевич, – тебе мало, что прыгаешь на Луну, не ставши совершеннолетней?

– Вам опытных людей из отряда космонавтов не подкинуть? – поинтересовался Полонский.

– Сами справимся, – отмахнулся Гришка. – Так вот: когда наш портальный локатор начнет работать, то можно микромаячок в баки ракеты засунуть. Нагнетай горючку и окислитель прямо во время старта и поднимай на орбиту во много раз больший вес. Вот пусть там потом гадают, что за новые движки на «Протоне» стоят.

Генерал с уважением посмотрел на парня:

– Интересный вариант! Потребуется совершенно другой расчет баллистики, но эффект должен быть приличный. Хорошо, я подумаю. Если не ошибаюсь, там окно около двадцати минут будет, когда разведспутников заокеанских друзей не будет над Байконуром. Можно попробовать подгадать.

– Не надо, – улыбнулся Кононов-младший, – просто проинформируйте хотя бы за десять минут до старта. Ослепнут они над нашей территорией, зуб даю, ослепнут.

– Перебьешься! – немедленно заявила Верка. – Твои зубки – моя собственность.

– Доча, ты сколько выпила? – под общий смех спросил Сахно.

– Все равно он весь мой! – девушка, никого не стесняясь, прижалась к парню и приникла к нему губами. Впрочем, Гришка не сопротивлялся.

В тот вечер Полонский, уже покинув радостную компанию, вдруг понял, что все у них получится, обязательно получится.

Глава 4

– Вы можете объяснить, что, срань господня[22]22
  Вольный перевод выражения «holy shit» (дословно – священное дерьмо). Однако американцы это выражение применяют, как правило, в нашем значении «черт побери».


[Закрыть], русские генералы там строят? – ругался президент редко, но сейчас, похоже, он был, как говорится, на взводе.

Директор ЦРУ переглянулся с председателем объединенного комитета начальников штабов. Орбитальная спутниковая группировка у того была значительно крупнее.

– Агентурная разведка, увы, ничего выяснить не может. ФСБ, похоже, опомнилась, получив от Полонского новое финансирование, и стала работать даже серьезнее, чем этот их КГБ в лучшие годы. Мои резиденты из тех, кто работал под дипломатическим прикрытием, высланы из России – были предъявлены убедительные доказательства их незаконной разведывательной деятельности против РФ. Хорошо, что русские дипломаты согласились не поднимать шум в СМИ. Нелегальная сеть потеряна почти полностью – об арестах я уже сообщал. Остатки разведывательной сети, похоже, работают под контролем контрразведки. Наши европейские друзья в этом отношении тоже очень серьезно пострадали. Спутниковая разведка дает очень противоречивую информацию, особенно если учесть, что все аппараты на низких орбитах загадочным образом слепнут, пролетая над Уралом.

– Но хоть что-то вы мне сказать можете?

– К Особой производственно-экономической зоне ударными темпами протянуты две нитки двухпутных железнодорожных магистралей – русские и в эти их страшные морозы умеют работать, – и еще две строятся. Три магистральных нефтепровода высшей категории по их классификации – они вдруг вспомнили, что именно русский ученый Менделеев[23]23
  В 1863 году Д. И. Менделеев предложил идею использования трубопровода при перекачке нефти и нефтепродуктов, объяснил принципы строительства трубопровода и представил убедительные аргументы в пользу данного вида транспорта.


[Закрыть] изобрел нефтепроводы еще в середине девятнадцатого века, а русский же инженер Шухов построил через пятнадцать лет первый в мире трубопровод для нефти. Двумя высоковольтными линиями постоянного тока зона уже соединена с Единой энергетической системой России.

– Хватит! – на многострадальный «Резолют» обрушился президентский кулак. Благородная корабельная древесина привычно отозвалась коротким низким гулом. – Хватит мне выдавать передовицы русских газет за разведывательную информацию! Вы что-нибудь конкретное и при этом мне еще неизвестное сообщить можете?

Адмирал – председатель комитета начальников штабов – выдержал паузу, встал, подошел к столу и положил перед президентом большой плотный конверт. Тот не стал спрашивать, что это, а высыпал на столешницу несколько черно-белых фотографий.

– Снято с очень большой высоты – геостационарная орбита – и под большим углом, но разглядеть все-таки можно. Особенно если изображения обработать специальными компьютерными программами. Здесь, – военный указал на несколько десятков круглых пятен, расположенных ровными рядами, – нефтяные резервуары и газовые танки высокого давления. Вот это здание – ухоженный палец адмирала уперся в прямоугольник, от которого тянулись три толстые линии, – вероятно, нефтеперекачивающая станция, а это, – указание на соседний квадрат, – должно быть, турбокомпрессорные агрегаты высокого давления. Русские еще в пятидесятые годы прошлого века создали очень удачный самый мощный в мире турбовинтовой двигатель для своих ракетоносцев Ту-95, а потом модернизировали его для газоперекачивающих станций.

– Самарский НТК[24]24
  Самарский научно-технический комплекс имени Николая Кузнецова – авиационное моторостроительное предприятие. Разработчик двигателей марки НК для военной и гражданской авиации, ракетных двигателей, двигателей для газоперекачивающих установок и электростанций на базе авиадвигателей. Крупнейшее в СНГ предприятие по разработке и созданию авиационных двигателей.


[Закрыть], выпускающий эти турбонасосные агрегаты, получил очень большой заказ от корпорации Рапопорта всего через две недели после переворота, – всунулся директор ЦРУ.

Председатель комитета начальников штабов бросил короткий косой взгляд на главного шпиона Америки и продолжил:

– Остальные строения не очень впечатляющих размеров. Как я понимаю, почти вся основная огромная территория застраивается типовыми двухэтажными коттеджами так называемой повышенной комфортности. Ну и инфраструктурой для отдыха. Промышленная часть зоны относительно мала. Но вот именно отсюда, – палец указал на еще один прямоугольник, – выходят обе уже работающие линии электропередачи.

– И еще восемь строятся, – опять сообщил разведчик.

Адмирал, не обратив на того внимания, сделал довольно сенсационное заявление:

– Ни нефтяных вышек, ни обязательных градирен, требующихся что тепловым, что атомным электростанциям, в самой зоне и нигде поблизости нет. Откуда берутся нефть, газ и электроэнергия, совершенно непонятно.

В Овальном кабинете наступила тишина.

– Версии? – голос президента неожиданно оказался выше обычного тембра. Что называется – подпустил петуха.

– Увы, никаких, – покачал головой из стороны в сторону госсекретарь[25]25
  Государственный секретарь США (англ. United States Secretary of State) возглавляет Государственный департамент – ведомство внешней политики США. Соответственно, Госдеп имеет свои каналы получения разведывательной информации.


[Закрыть]. Смущают специальности работников, которых они набирают в эту намертво закрытую зону: инженеры-конструкторы и программисты, химики и математики, технологи и ученые-физики. Много инструментальщиков и проектировщиков различных технологических линий. Причем берут в основном молодых, успевших поработать на производстве всего несколько лет. Нефтяников, газовщиков и энергетиков очень мало. Конкурс был огромный, но прошли единицы из тысяч. Основную массу желающих отсеяла ФСБ.

– Русские начали захват мировых рынков электроники. Конкурировать с их товарами, поступающими из этой чертовой зоны, не могут даже китайцы с их сверхдешевой рабочей силой. Качество и параметры очень высокие, а цены поддерживаются процентов на десять-пятнадцать ниже мировых, – сообщил секретарь казначейства[26]26
  Глава Министерства финансов США, в основные функции которого входит определение и исполнение экономической и денежной политики страны, регулирование экспорта и импорта, финансовых организаций, сбор налогов, печать бумажных денежных знаков и чеканка монет.


[Закрыть]. – Наши ведущие корпорации в этой области начали нести огромные убытки. Пока это еще не очень сказывается на экономике Штатов, так как приличное снижение мировых цен на энергоносители вызвало бум и у наших бизнесменов. Но вот что будет дальше? А тут еще… – высокопоставленный чиновник запнулся и замолчал.

– Докладывай! – потребовал президент.

– Мне сообщили об этом всего за полчаса до совещания. Рапопорт одновременно на всех ведущих биржах планеты выставил неограниченные по объемам нефтяные и газовые фьючерсы[27]27
  Фьючерс (фьючерсный контракт) (от англ. futures) – производный финансовый инструмент, стандартный срочный биржевой контракт купли-продажи базового актива, при заключении которого стороны (продавец и покупатель) договариваются только об уровне цены и сроке поставки. Остальные параметры актива (количество, качество, упаковка, маркировка и т. п.) оговорены заранее в спецификации биржевого контракта. Стороны несут обязательства перед биржей вплоть до исполнения фьючерса.


[Закрыть] на следующий год вдвое дешевле нынешних цен, но за рубли. Рынок treasury bills, treasury notes и treasury bonds[28]28
  Государственные ценные бумаги (казначейские) США: treasury bills – краткосрочные бескупонные казначейские обязательства, treasury notes – процентные облигации со сроком обращения от 1 до 9 лет, treasury bonds – процентные облигации со сроком обращения свыше 10 лет.


[Закрыть] должен рухнуть в течение ближайших часов.

В этот раз молчание повисло в Овальном кабинете надолго. Ситуацию предельно понятно понимали все присутствующие сейчас в кабинете. Бесконтрольному печатанью долларовой массы и покупке Америкой во всем мире на эти зеленые бумажки реальных ценностей пришел конец. Даже до того и так теоретически низкая вероятность погашения огромного государственного долга США превратилась в фикцию. Гиперинфляции и последующего дефолта избежать уже невозможно. Завтра, если еще не сегодня, экономика Штатов рухнет.

* * *

Воздух из вакуумной камеры стравили в маленькое окошко на высоте всего в тысяче километров, закрыли портал и заново открыли всего в полусотне метров от плывущих на геостационарной орбите трех сцепленных тонким тросиком из углеродного моноволокна блоков спутника. Штолев с Геннадием в принайтованных к специальным кольцам скафандрах мягко вытолкнули Григория из камеры.

– Ну как? – спросил Виктор.

– Здорово! – воскликнул Гришка. – Миллионы звезд на черном-черном небе, и кажется, что падаешь. Только совершенно непонятно куда, в какую сторону.

– Нормальная реакция вестибулярного аппарата. Постарайся не обращать внимания – быстро привыкнешь, – посоветовала Наталья.

– Не тяните время, – скомандовал Сахно, – работаем.

– Гриша, попробуй развернуться, – предложил Гольдштейн, – делаешь все точно так же, как на виртуальном тренажере. Коля, следи за тросом – слабина должна быть все время, но не допускай образования петель.

– Слежу и подтравливаю, – сообщил Штолев, держащий правую руку на рычаге управления электролебедки, – но плохо видно, хоть и покрасили.

Действительно, ярко-оранжевая полуторамиллиметровая нить в том месте, где находилась в тени от белого скафандра Кононова-младшего, была совершенно не видна.

– Предусмотрено. Светочка, тепловизор, – немедленно отреагировал Виктор.

Слева от Николая засветился большой экран, на котором компьютер синтезировал изображение как от обычных видеокамер, понатыканных в вакуумной камере, так и камер, видящих только в инфракрасном диапазоне.

– Отлично, – прокомментировал Штолев, – Гриша, давай.

Парень, разведя руки и ноги в стороны, стал нажимать на клавиши управления в перчатках скафандра. Из малюсеньких сопел вырвались струйки азота. Когда его развернуло забралом гермошлема к висящим блокам, чуть скорректировал направление, отключив на секунду клапаны с одной стороны, и медленно поплыл вперед. Путь к ближайшей части спутника занял около четырех минут. Мягко спружинил руками и коленками, ухватившись за предназначенные для этого скобы, успев вовремя отключить главный клапан редуктора баллончика с азотом, чтобы при хватании руками не включились сопла системы движения и разворотов скафандра.

– Зафиксировался? – спросила Елена, осуществлявшая общую координацию работ в космосе.

– Так точно, Лен! – весело ответил парень, когда щелкнули электромагниты в носках сапог и на коленях.

– Витя, подтягивай блок управления, – распорядилась Кононова.

– Команда прошла, – доложил физик.

Стопор пружины отошел, тросик натянулся, и к силовому блоку стал подплывать отсек управления. Григорий отработанным на тренировках движением чуть подправил его. Направляющие штыри попали в конусные углубления. Отсек чуть покачнулся, и сработали стягивающие замки.

– Сигнатура силовых и сигнальных разъемов в норме, – довольным голосом сообщил Гольдштейн, наблюдая на своем мониторе прохождение тестов, автоматически запущенных компьютером системы управления сразу после получения сигнала успешной стыковки блоков.

– Подтягиваю локатор, – проинформировал Виктор.

Отсек генераторов пробоя, многие элементы которого были нагло скопированы с американского «Хаббла», состыковать удалось только с третьей попытки. Он подошел к уже соединенным блокам не под нужным углом. Григорий вынужден был сначала дважды чуть отталкивать отсек и поворачивать его вокруг оси.

Комплексный тест прошел с первого раза. Проинформированный об этом парень отключил электромагнитные фиксаторы на ногах и мягко оттолкнулся от собранного спутника. На глаза попалась совсем малюсенькая отсюда Земля – никак не больше теннисного мячика. С обратной стороны Луны ее никогда не было видно, а тут вот она – кажется, протяни руку и возьми пальцами. Гришка даже попытался это сделать. Конечно, не дотянулся, но планета между большим и указательным пальцами правой руки в толстой космической перчатке смотрелась прикольно. А вокруг мириады далеких-далеких звезд…

Эвакуация космонавта прошла почти штатно. Штолев подтянул парня лебедкой, но тот удержаться на ногах при внезапно наступившей после невесомости земной силе тяжести не смог. Неуклюже завалился в скафандре на спину. Так и пролежал те несколько минут, пока, закрыв портал, наполняли вакуумную камеру воздухом, проветривали от тут же появившегося тумана и открывали почти двухметровый люк, распевая чуть переиначенную старую песенку:

 
Не кочегары мы, не плотники,
Но сожалений горьких нет как нет.
А космонавты мы – монтажники
И с высоты вам шлем привет.
 

А когда уже снял скафандр, помылся и переоделся, взгляд у него был такой…

– Ты чего? – не поняла Верка, уже начиная волноваться.

– Жрать хочу! – расхохотался парень. – Сейчас бы слона слопал!

Отмечали успешную сборку на геостационарной орбите своего более чем полутонного спутника как всегда в малой гостиной Красного-один. В центре внимания были Кононовы-младшие. Идея поочередного выталкивания сцепленных тросиками отсеков принадлежала Вере – выслушав лекцию жениха, она же потом и предложила разделить спутник на блоки, массу которых в отдельности можно было переместить с помощью новых генераторов пробоя. Ну а Григорий успешно состыковал сегодня эти отсеки. Гольдштейн, чья масса в скафандре тоже не превышала с определенным запасом возможностей портала – Сахно потребовал минимум двукратного резервирования, – от этой почетной, но требующей очень приличного сосредоточения внимания миссии своевременно отказался в пользу лучше подготовленного младшего друга.

– Завтра заправим азотом баллоны для системы ориентации и коррекции орбиты, подзарядим аккумуляторы, раскрутим гиродины[29]29
  Гиродин – вращающееся инерциальное устройство, применяемое для высокоточной ориентации и стабилизации, как правило, космических аппаратов, обеспечивающее правильную ориентацию в полете и предотвращающее беспорядочное вращение.


[Закрыть], сориентируем антенную решетку, и можно будет опробовать новую систему управления порталами без эвакуационных браслетов, – довольно заявил Штолев.

– Уверен, что не засекут радиолокаторами с Земли? – спросил вечно сомневающийся Сахно.

– Не должны. Отражающая поверхность маленькая, ведь от панелей солнечных батарей отказались. Зачем они нам, если через пробой можем энергию подавать? А если все-таки заметят, то Полонский ведь обещал прикрыть. До геостационарной орбиты даже специальными ракетами с Земли пока очень сложно дотянуться. Так, моя хорошая? – Николай повернулся к баронессе.

Катерина улыбнулась, погладила зачем-то свой большой живот и только потом ответила с уже еле заметным акцентом по-русски:

– Наверное. Я в этом ни бум-бум.

* * *

– Ты в этом уверен? – голос адмирала был совершенно спокоен.

– На все сто! Этот слизняк… Чем думали наши хозяева жизни, когда сделали на него ставку и профинансировали президентскую кампанию? – задал риторический вопрос директор ЦРУ.

На такие вопросы обычно не отвечают, но председатель комитета начальников штабов все-таки высказался. Причем довольно грубо.

– Как всегда – жопой. Им нужна была очередная марионетка, чтобы дальше качать деньги. Теперь придется самим браться за дело.

– Кому это – самим? – немедленно вскинулся визави.

Адмирал медленно повернул голову и посмотрел прямо в глаза:

– А кто, по-твоему, сейчас может справиться с ситуацией?

Директор ЦРУ думал недолго:

– Это твое помещение. Здесь чисто?

Военный только презрительно сморщился. Какие, к чертям, жучки?

– Порядок действий? – немедленно последовал следующий вопрос.

– Воспользуемся начальными этапами хорошо известного тебе плана. Только без этих выскочек, за которыми нет реальной силы, и, конечно, без развязывания внешнего конфликта. При отсутствии мощных боеголовок – без толку.

– Как, сэр, вы собираетесь дезавуировать Верховного главнокомандующего?

А вот такое обращение адмирала уже устраивало. Это значило, что директор ЦРУ согласен с необходимостью военного переворота и с ликвидацией почти всей нынешней верхушки власти США. В конце концов, если русские генералы смогли взять власть в своей стране при значительно ослабленной со времен СССР армии, то чем они в сильной Америке хуже? Более того – он согласен на подчиненное положение. Председатель комитета начальников штабов никогда не был близко знаком с нынешним главным шпионом и диверсантом США. Но, конечно, имел на него досье и вполне определенное мнение. Сильный специалист с широким кругозором и далеко не дурак. Лидер? Да, но предпочитает идти за кем-то, кто не слабее его. И с ним в острых ситуациях, таких как сейчас, можно и нужно говорить прямо.

– Зенитной ракетой последнего поколения с отключенной блокировкой по сигналу «свой – чужой». К нам только что поступили на испытания новые варианты очередной доводки ЗУР «PAC-4 MSE», полностью совместимые с пусковой установкой старого доброго ЗРК «Patriot». А борт номер один слишком давно не оснащали новыми защитными системами – все пытались сократить дефицит бюджета. Обычная авиакатастрофа – что может быть проще и естественней в наше сложное время?

Хищная злая улыбка на лице адмирала совершенно не испугала директора ЦРУ. Скорее даже понравилась – с таким лидером Америка должна выбраться из любого кризиса с минимумом потерь.

– Когда? – односложный вопрос прозвучал очень быстро.

– А вот это зависит уже от тебя, – улыбка с лица военного исчезла, но взгляд оставался жестким, – чем раньше, тем проще мне будет взять полный контроль над всеми подразделениями армии и Национальной гвардии[30]30
  Национальная гвардия США (англ. National Guard of the United States) – один из компонентов резерва Вооруженных сил США. Национальная гвардия может использоваться как для поддержки армии и ВВС США во время вооруженных конфликтов, так и для выполнения различных задач внутри страны (ликвидация последствий стихийных бедствий, поддержание правопорядка в случае массовых волнений и др.), являясь в таких случаях эквивалентом внутренних войск. Численность Национальной гвардии на описываемый момент должна превысить полмиллиона человек.


[Закрыть]. Сигнал к действиям моих людей в системе ПВО нашего главного подземного командного пункта, куда президент уже скоро должен вылететь – обстановка в стране уже накалилась до предела, – подашь именно ты.

– Какой сигнал? – похоже, руководителю основной разведывательной службы США сегодня было не до лишних разговоров, поэтому он предпочитал высказывать свои мысли максимально коротко.

– Какое-либо ЧП с вице-президентом. Предпочтителен летальный исход.

– До предела ясно – я, как директор ЦРУ, должен быть завязан с адмиралом намертво. Нашел чем пугать – кровью.

– У него, кажется, проблемы с сердцем? В этом возрасте инфаркт весьма вероятен. Еще бы, такие события вызывают огромную перегрузку нервной системы, – теперь военный увидел почти такую же хищную улыбку, какая была у него самого совсем недавно.

Но вот один очень важный вопрос был еще не решен.

– Красные полковники?

– Тем факсом, сразу после своего переворота, они ясно дали понять, что в наши внутренние дела не полезут.

* * *

– Скушали и не подавились!

– Не говори «гоп». За океаном ситуация сейчас во много раз хуже, чем у нас в девяносто первом. В СССР даже к концу так называемой перестройки, когда начали распродаваться реальные государственные активы налево и направо за зелененькие бумажки, таких сбережений у населения, как в Штатах, никогда не было. Не говоря уже об их среднем классе. Буквально в несколько дней потерять все! Вот попробуй поставить себя на их место.