Текст книги "Штрафники"

ГЛАВА 2

Заложники?!! – пораженно переглянулись мы с Костей. Откуда им там взяться?! Чушь какая-то! Не с неба же свалились! Перед началом операции содержимое заводика тщательно проверили при помощи новейшей, шпионской аппаратуры, в которую потом попало несколько пуль. (Ох и разорется же полковник Машков!) Так вот, проверили, значит, и никого лишнего внутри не обнаружили. Пятнадцать рабочих, двадцать пять головорезов, плюс сам хозяин (по совместительству бухгалтер, главный инженер и зав. производством). С тех пор, по понятным причинам, никто посторонний в здание не проникал… Сделали вылазку через подземные коммуникации, отловили в окрестностях несколько мирных граждан и уволокли в плен? Бред сивой кобылы! По имеющейся у нас достоверной информации, трубы и тоннели, пригодные хотя бы для проползания сквозь них человека, здесь отсутствовали. Иначе мы бы уже давно находились в родной Конторе, с Анваром Магометовичем в качестве главного трофея. Или небольшая ошибочка вышла, и потайной ход все-таки есть? Но тогда чертов химик благополучно бы смылся вместе с подельниками…

– Анвар, у тебя голова в порядке? – крикнул в мегафон я. – Никаких заложников нет и быть не может. Твою берлогу просветили насквозь. Хватит дурака валять. Сдавайся по-хорошему. Или ты наркоты обожрался?!

– Голова у меня в полном порядке, – спокойно ответил Саидов. – А ваша хваленая аппаратура «видит» далеко не все. Скоро сами убедитесь. Короче так, я пришлю к вам одного заложника… Забирайте, дарю! У него на шее будет висеть магнитофон. Прослушайте запись. Тогда поймете ситуацию…

– Прекратить огонь, – передал я по рации подчиненным. – Будем ждать заложника-парламентера. Взрывотехникам – готовность номер один! Он может оказаться с сюрпризом!.

Стрельба с обеих сторон стихла. Прошло несколько томительных минут. Наконец сквозь пролом в заборе неуклюже выбрался мужик со связанными за спиной руками и, спотыкаясь, поспешно зашагал к «зеленке». На шее у него болтался небольшой продолговатый предмет. Сверхмощная бомба в миниатюрном исполнении?! Подойдет и… воронка диаметром несколько метров. От Саидова всякого можно ожидать!

– Шлепнуть бы его от греха подальше, – тихо сказал Сибирцев.

– Эй вы, там, если боитесь, что он заминирован, пристрелите, а к телу высылайте саперов, – словно услышав Костины слова, хохотнул в мегафон Анвар. – Но только даром время потеряете. А его у вас не так уж много!

Заложник между тем прошел две трети пути. Это был пожилой сутуловатый мужчина с сильной проседью в темных волосах, одетый в некогда приличный, но сейчас изношенный, испачканный и рваный костюм. На заросшем, немытом лице просматривались следы подживших ожогов. Лоб блестел от пота. Бледные губы сильно дрожали.

– Е-мое! Да это же молдаван-химик! – хлопнул себя по лбу Сибирцев. – Из тех, кто прям рвался в Россию бомбы для террористов мастерить за три штуки баксов в месяц! Не сладко ему жилось у Саидова: с деньгами обманули, держали в подвале, кормили баландой. Но сути дела это не меняет. Соучастник он и есть соучастник, пусть даже очень зачмыренный! Н-да-а! Башка у Анвара конкретно съехала набекрень. Неужто он вообразил, будто мы согласимся считать заложниками этих свиней?!! Ну, крети-и-ин!!!

– Что-то тут не так, – покачал головой я. – Саидов не похож на сумасшедшего и уж точно не кретин. По уровню развития интеллекта он далеко превосходит обыкновенного бандита. Вспомни характеристику: «Умен, хитер, изворотлив. В критических ситуациях склонен к неожиданным, на первый взгляд авантюрным, но в конечном счете удачным решениям». Если он решил разом превратить соучастников в заложников, значит, изобрел некий оригинальный способ!

– А по-моему, Дима, ты его переоцениваешь, – криво усмехнулся Сибирцев. – Он же не старик Хоттабыч [3]3
  Имеется в виду не известный террорист Хаттаб, не так давно ликвидированный нашими спецслужбами, а персонаж детской сказки с одноименным названием.


[Закрыть], подобные чудеса творить.

– Не знаю, не знаю, – пробормотал я. – Но сердце чует неладное.

– Заложник чист, – доложили по рации взрывотехники. – Магнитофон вроде бы тоже…

– Вроде бы?! – насторожился я.

– Включали – работает, не взрывается. Приборы ничего не обнаружили. А собаки у нас нет. Или разобрать его по винтикам? Только это много времени займет, не менее часа.

– Не надо разбирать, – подумав, решил я. – Со временем у нас напряженка. Да и сдается мне, «сюрприз» совсем иного рода. Короче – передайте и то и другое капитану Филимонову. Пускай ждет нас на поляне. Там и запись прослушаем, и с молдаваном побеседуем…

* * *

Упомянутая поляна находилась метрах в трехстах от того места, где мы залегли. Она была окружена достаточно толстыми, престарелыми деревьями и благодаря им не просматривалась из окон чертова заводика. Посередине стояло несколько кем-то принесенных обработанных топором пеньков и чернело выложенное обломками кирпичей костровище. Очевидно, сие уютное местечко некогда облюбовали шашлычники. К нашему с Костей приходу капитан Филимонов успел привести сюда «заложника», развязал ему руки, усадил на пенек и, прохаживаясь рядом, проводил первоначальный опрос, не забывая, разумеется, записывать оный на диктофон. Неподалеку, на расстеленном куске брезента, лежал магнитофон самого что ни на есть затрапезного вида.

– Стало быть, говоришь, в рабстве держали? – лениво вопрошал Василий.

– Да! Да! Голодом морили! Заставляли работать по шестнадцать часов в сутки! За малейшую провинность избивали палками до полусмерти, – жалобно и торопливо отвечал молдаванин. – Вот посмотрите, – он суетливо заголил спину, покрытую продолговатыми синяками, ссадинами и кровоподтеками.

– Выходит, заманил сказочными посулами и жестоко обманул. Так, Мирчо? – уточнил Филимонов.

– Так, так! Точно так! – часто закивал тот.

– А откуда, позвольте узнать, у несчастного «раба» паспорт, вид на жительство и прочие необходимые бумаги, при наличии коих самый сволочной мент моментально отвяжется и даже не подумает содрать с тебя взятку? – делано удивился капитан. – Сколько служу, впервые с таким сталкиваюсь! – С этими словами он протянул мне вышеуказанные документы.

– Действительно странно, – бегло их просмотрев, подключился к беседе я. – Сдается, мил человек, ты мал-мал привираешь! Но, предупреждаю заранее, зря стараешься! Слыхал небось про «сыворотку правды»?!

Рабочий боязливо промямлил нечто утвердительное.

– Так вот – уколем разок, и выложишь все как на духу. Даже то, что сам давно забыл [4]4
  Это действительно так – см. «Пропуск в ад».


[Закрыть]. Правда, потом хреново себя чувствовать будешь. Как после зверского похмелья, помноженного раз в десять. А может, и помрешь во время допроса, если здоровье не ахти. Но тут уж ничего не поделаешь! Как говорится, лес рубят, щепки летят.

Лицо молдаванина посерело. Подбородок затрясся. Лоб покрылся испариной.

– Паспорт… и остальное… хозяин сунул… мне в карман… за минуту до отправления к вам, – запинаясь, выдавил он. – А раньше ни разу в руках не держал… с момента трудоустройства.

– А трудоустраивался ты КУДА?! – вкрадчиво осведомился Сибирцев.

– Э-э… на п-п-пиротехнический завод. П-петарды делать. Ф-ф-фейервер-р-рки. – У Мирчо вдруг началась нервная икота, глаза забегали по сторонам.

– Врешь, сучий потрох! – с ненавистью прошипел Костя. – У нас исчерпывающая информация и о тебе, и о твоих подельниках! Вы изначально знали, что будете мастерить взрывные устройства для террористов. Но это вас ни капельки не смущало. Главное – деньгу срубить! Рвались на работу к Саидову, как стоялые жеребцы к кобыле. Копытами от нетерпения сучили! Конкурсный отбор в Интернете проходили. Вот и дорвались… А то, что он вас надул по поводу оплаты (вместо обещанных трех тысяч в месяц платил всего по пятьдесят долларов) и маленько зачморил – сути дела не меняет. Вы однозначно соучастники преступления, попадаете сразу под несколько статей Уголовного кодекса, и церемониться с вами никто не станет! – Стиснув кулак, Сибирцев шагнул вперед (видимо, хотел ударить «заложника»), но в последний момент удержался от соблазна и, скрипя зубами, отступил назад. Молдаванин горько заплакал, неразборчиво бормоча о жене, детях, внуках, безработице в Молдове и лукавом, который попутал.

– С ним все ясно, – вынес вердикт я. – Давайте послушаем запись и узнаем, какую каверзу замыслил господин Саидов.

Подобрав магнитофон, Филимонов нажал кнопку «play». Послышался едва различимый шепот, в котором лишь с огромным трудом удавалось разобрать отдельные слова.

– Наушники надо надеть, без них вы ничего не поймете, – робко сказал Мирчо, доставая оные из кармана. – Магнитофон старый, латаный-перелатаный. Это наш бригадный. Слушали иногда после работы.

– Неужто нормального не нашлось?! – возмутился я. – Неужто ваш хозяин такой жлоб?!

– Да, жлоб, – уныло подтвердил молдаванин. – За копейку удавится.

Выругавшись сквозь зубы, я перемотал пленку на начало и надел наушники.

– Привет, собака эфэсбэшная, – прозвучал в ушах насмешливый голос Саидова. – Ты небось удивлен, как я исхитрился сделать из соучастников – заложников. Объясню: 1. Все рабочие прибыли на территорию России официально, имеют виды на жительство (плюс прочие нужные бумаги) и зарегистрированы в молдавском посольстве в качестве высококвалифицированных специалистов, нанятых по контракту одной солидной фирмой. (Купить тамошних чинуш очень просто и недорого.) 2. Они уже позвонили по мобильному родственникам и друзьям, в целый ряд посольств ведущих натовских стран, а также на ультралиберальную радиостанцию «Эхо» и слезно объявили о своем заложническом статусе. Рассказали, как их, белых и пушистых, похитил некий Анвар Саидов и насильно обратил в рабство. А кроме того, предупредили – бездушные русские эфэсбэшники могут без зазрения совести пожертвовать жизнями полутора десятка несчастных пленников, дабы поймать или убить означенного Саидова. (В чем конкретно он провинился – заложники не уточняли.) Потом они горячо призвали мировую общественность посодействовать их освобождению, а если не получится – обратиться к правительству России с требованием сурово покарать убийц… Так вот, не знаю, как там тебя, я собираюсь использовать молдаван в качестве живого щита и спокойно уехать восвояси, как Басаев из Буденновска. Нет, автобусы предоставлять не надо. У меня тут есть удобный, милый грузовичок. На нем и прокачусь с ветерком. А стрелять сквозь живой щит тебе не с руки. Конечно, сама по себе Молдова – ноль без палочки, и ее граждане никому на Западе на хрен не нужны. Но сейчас… Гм! Какой прекрасный повод в очередной раз полить грязью Россию в целом и ФСБ в частности. Ни США, ни Европа, ни ваши собственные либералы его не упустят! В общем, собака, деваться тебе некуда! И последнее – умирать тебе рано. Ведь ты должен предупредить подчиненных, чтобы нас пропустили. Поэтому скажу по секрету – в магнитофон вмонтирована хитрая, миниатюрная бомбочка приличной мощности, которую не обнаружит ни один прибор. Эта запись не предназначается для широкой общественности. Через пять секунд после ее окончания моя малютка взорвется. Советую поторопиться, придурок. Аривидерчи!..

– Ложись! – крикнул я, срывая наушники и отбрасывая магнитофон в кусты. (Полторы секунды.)

– Блин! – упругие ветки отпружинили его обратно прямо мне в руки (две с половиной секунды).

«Все, приплыли! – отстраненно мелькнуло в голове. – Дурацкая смерть, ничего не скажешь!» Как в замедленной съемке перед глазами проплыли окружающие деревья, покрытые сочной листвой, лежащие на траве Филимонов и Сибирцев. (Ладони на затылках. Рты раскрыты. Грамотные ребята!) И крупным планом – выпяченный зад молдаванина, уткнувшегося носом прямо в костровище.

– Вспышка сверху! – отчаянным усилием я метнул магнитофон в просвет между деревьями, одновременно падая на землю.

– Бу-бу-у-у-ух! – раскатилось в окрестностях. Что-то острое с силой долбануло меня в лоб. Окружающая реальность потемнела, покрылась глубокими трещинами и пропала…

ГЛАВА 3

– Заходи, служивый, гостем будешь, а может, навсегда останешься!

Со спины девушка казалась весьма привлекательной. Осиная талия, полные бедра, длинные ноги, густые распущенные волосы до пояса. Вот только платье у нее какое-то странное – хорошо пошитое, с соблазнительными разрезами по бокам, но вместе с тем из грубой белой материи, заляпанной бурыми пятнами и местами поточенной молью. Она шла впереди меня по направлению то ли к дому, то ли сараю невероятных размеров. Строение вытянулось в длину на пологой каменистой возвышенности и уходило обоими концами куда-то в бесконечность.

– Ты кто? – спросил я девушку.

– Скоро узнаешь, – лаконично ответила она, немного убыстряя шаги.

«Симпотная вроде бабенка, и чем-то очень знакомая, – подумал я. – Мы с ней определенно встречались. Причем неоднократно! Но где? Когда?»

Моя провожатая тем временем достигла здания, извлекла прямо из воздуха большой железный ключ, вставила в амбарный навесной замок и без усилия повернула. Раздался противный, ржавый скрежет.

– Заходи! – Она распахнула скрипучую дверь, резко обернулась, и из моей груди непроизвольно вырвался сдавленный вопль. Роскошные, длинные волосы обрамляли голый, подгнивший череп с багровыми огоньками в пустых глазницах. Безгубый рот хищно скалился длинными, острыми зубами. В носовой впадине шевелились белесые черви. Платье спереди было распахнуто, и под ним виднелись желтоватые кости скелета. А в сарае лежали вповалку бесчисленные человеческие трупы. Каждый сжимал в окоченевшей руке дощечку с огненной надписью «Груз-двести».

– Чего рожу-то кривишь?! – хрипло хохотнула Смерть. – Али не нравлюсь? Но ведь ты долго ждал Меня, а прошлой осенью откровенно искал. Буквально из кожи вон лез… [5]5
  См. «Бросок кобры» в сборнике «Трудная мишень». Издательство «Эксмо». Серия «Черная кошка».


[Закрыть] Ну а теперь иди сюда, уставший от жизни воин. Дай-ка обниму тебя на радостях! – Костлявые руки с железными когтями на лишенных плоти пальцах жадно потянулись ко мне. В ноздри шибанул противный едкий запах. Я захрипел, закашлялся и… открыл глаза. Надо мной склонился Филимонов с пузырьком нашатырного спирта в руке. Голова трещала и звенела от боли. В глазах мутилось. Откуда-то неподалеку доносились жалобные крики и причитания:

– Ох, помираю!!! Ох, тяжко мне, несчастному. Пропадаю ни за грош. Люди добрые, помогите!..

Голос крикуна казался знакомым, но я не мог вспомнить, кому именно он принадлежит. Неужто одного из наших сотрудников так развезло. Боже, какое позорище!..

– А я и не думал, что подействует! – встретившись со мной взглядом, искренне удивился Василий.

– Ты о чем? – еле слышно спросил я.

– О нашатыре, – охотно пояснил капитан. – Тебя крепко садануло куском магнитофона в лоб. Ты моментально отрубился. Рана не опасная, кость цела, но мы никак не могли привести тебя в чувство. «Дай ему нашатыря понюхать», – велел тогда Сибирцев и отправился принимать командование объединенной группой. Приказы надо выполнять. Я и дал. Хотя крепко сомневался в эффективности такого лечения. Однако помогло…

«Сибирцев… принимать командование? Ах, ну да! Он же после меня старший здесь и по званию, и по негласной табели о рангах», – вяло промелькнуло в ушибленном мозгу.

– Подсоби подняться, – прошептал я.

Подхватив под руки, Филимонов бережно усадил меня спиной к ближайшему дереву.

… —Ой, помираю вдали от родного дома! Ой, больно! Ой (дальше шло плаксивое слово не по-русски. – Д.К.)… – передохнув несколько секунд, вновь заблажил «крикун». – Прощайте, нерадивые деточки, прощайте, любимые внучики! Прощай и ты, Радика, змея подколодная! Много крови ты из мужа выпила, но напоследок я тебе скажу…

– Кто там орет? – поморщился я.

– Да молдаван наш, заложник типа, – усмехнулся Василий. – Ему осколок в жопу попал. На излете в правую ягодицу. Но он вообразил, будто смертельно ранен, и с тех пор надрывается. Минут уж десять, наверное.

«Десять минут? А казалось, прошли годы!» Я потрогал забинтованный лоб, провел ладонью по залитому кровью лицу и тихо спросил:

– Осколок вынули? Тампон ему дали?

– Да на фиг он сдался! – возмутился капитан. – Возиться еще со всякой дрянью.

– Сделай, как я сказал. И успокой. А то впрямь помрет со страху. А потом – стереги пуще глаза. Не дай Бог удерет!

Я предпринял попытку встать на ноги, но ничего не получилось. Ватное тело отказывалось повиноваться хозяину. Странно! Раньше я и при гораздо более серьезных ранах прыгал как зайчик! А теперь… Что со мной происходит?!! Или любезное приглашение Смерти было не просто галлюцинацией?!

– Филимонов! – негромко окликнул я.

– Да? – на ходу обернулся он.

– Вызови по рации двух ребят. Любых! Мне надо на край «зеленки», а ноги не слушаются.

– Хорошо.

Василий бросил в «Кенвуд» несколько слов и, как было приказано, занялся лечением и успокоением молдаванина. Правда, весьма своеобразно.

– Заткнись, чмо! – грозно прикрикнул он на «умирающего». – Разорался, блин, как кот недокастрированный. С родными, блин, прощается! Ух, падла сраная! Удавил бы на хрен!

Мирчо испуганно притих.

– У тебя осколок в жопе торчит. Всего-то навсего, – более спокойным тоном пояснил капитан. – На, возьми тампон. Прижмешь дырочку, когда выдерну. Ну-с, приступаем к операции. Раз, два… три!

– И-и-и-их! – по-женски взвизгнул «заложник».

– Слабак! – презрительно сплюнул Филимонов. – Там крови, от силы несколько капель. А глубина «раны» меньше сантиметра. Вот, полюбуйся! – он сунул молдаванину под нос злополучный осколок и, дав ему возможность насладиться лицезрением, продолжил: – Вторую ручонку положи на первую, которая тампон держит. Отлично. А теперь фокус-покус…

– Щелк! – Василий ловко застегнул наручники на сведенных вместе кистях и благодушно посоветовал: – Лежи, чмо, отдыхай! Восстанавливай силы. Шевельнешься – пристрелю!

Ободренный таким образом, Мирчо застыл как изваяние, разинув рот и выпучив глаза. На поляне появились капитан Горошко и старший лейтенант Прокофьев (тоже из нашего отдела). Повязка на предплечье Андрея набухла кровью.

– А справишься? Во мне больше центнера, – взглянув на его руку, усомнился я.

– Не волнуйся, – беспечно улыбнулся Андрей. – Царапина пустяковая. Ну, старлей, давай аккуратнее!

Вдвоем они привели меня в вертикальное положение и, закинув мои руки себе на шеи, повлекли прочь от поляны, где расселся на пеньке праздный Филимонов с сигаретой в зубах и дико таращил глаза окаменевший от ужаса «заложник». Первые метры ребята фактически тащили меня на себе. Потом онемевшее тело стало потихоньку оживать, и я начал помогать им, с грехом пополам переступая заплетающимися ногами.

– А где все остальные? – спустя некоторое время поинтересовался я. – По-прежнему рассыпаны по «зеленке»?

– Разумеется, нет, – с некоторым недоумением глянул на меня Горошко. – Согласно приказу они рассредоточились вдоль дороги, ведущей от заводика в город. Саидов объявил в мегафон, что скоро «прокатится по ней с ветерком» в окружении так называемых заложников. И еще спросил Сибирцева: «Ты хорошо понял ситуацию, командир?» Чертов абрек, похоже, окончательно спятил!

«Сибирцев не слышал магнитофонной записи! – вдруг всплыло в прояснившейся голове. – И никто ее не слышал, кроме меня! Костя не станет церемониться с „заложниками“. Тем паче с молдаванами, к которым у него особый счет! Покрошит „живой щит“ не раздумывая. Саидов же, в свою очередь, не знает, что операцию возглавляет теперь другой человек, даже не подозревающий о его изощренной каверзе! А информация во враждебные посольства и СМИ уже ушла. Они там небось давно скулят от нетерпения. Ждут не дождутся повода лай поднять!!! Надо срочно предупредить Сибирцева, пока не наломал дров. Иначе потом костей не соберем!!!»

– Рацию… Дайте рацию! Скорее! – прохрипел я.

– У нас нет, – ответил за двоих Горошко. – А твоя осталась на поляне. Можно послать за ней старлея, но она, если не ошибаюсь, пострадала при взрыве. Вряд ли работает…

– Прокофьев, бегом на поляну, – ощущая противный холод внизу живота, распорядился я. – А ты, Андрей, продолжай тащить меня к краю. Кстати, ты знаешь, где находится сейчас Сибирцев?

– Нет.

– Бли-и-и-ин! – в отчаянии простонал я. – Во влипли-то!

– А в чем дело? – не понял Филимонов. – Все вроде бы идет нормально. Саидова, пускай и спятившего, однозначно возьмут! ТАКОЙ «живой щит» ему не поможет.

В ответ я лишь громко скрипнул зубами и до предела напряг слух, стараясь уловить, не бежит ли обратно старлей. Прошло секунд двадцать. Послышался легкий шорох, рядом с нами возник из-за деревьев запыхавшийся Прокофьев и протянул мне перепачканный землей «Кенвуд» со свежей вмятиной на боку.

– Я попробовал включить на бегу – без толку, – виновато сообщил он. – Не знаю, товарищ майор, может, у вас получится?..

Не получилось! Ни у меня, ни у Горошко. Рация была безнадежно мертва.

– Сволочь! – одними губами прошептал я. – Проклятая железка! Ну надо же! В самый неподходящий момент…

– Что случилось, Дмитрий? – не на шутку встревожился Горошко.

– Вперед!!! – не отвечая, прохрипел я. – К тому месту, где мы давеча лежали… (Поскольку отказала рация, я рассчитывал воспользоваться мегафоном и успеть остановить бойню.) Шевелитесь, оба!!! Быстрее, блин!!!

Горошко с Прокофьевым удвоили усилия и вытащили меня к месту прежней лежки.

Мегафона там не было и в помине.

– Где!!! Он!!!

– Кто?

– Мегафон!!!

– Так Сибирцев наверняка забрал, – пожал плечами Андрей. – Он же теперь командует. А другого «матюгальника» у нас нет.

«Судьба! – обреченно подумал я, опускаясь на траву и поднося к глазам бинокль. От нее не уйдешь!.. Ладно, будем молча наблюдать за последним актом трагедии. Авось свершится чудо?!!»

Последний акт не заставил себя долго ждать, однако чуда не произошло. Спустя примерно минуту ворота заводика распахнулись. Наружу выехал небольшой, крепенький грузовичок со странным, почти квадратным кузовом. В кабине сидели три вооруженных боевика (остатки саидовских головорезов), а в кузове плотным квадратом стояли злополучные молдаване. Для пущей убедительности… (заложники, блин!) с задранными вверх руками. Сам господин Саидов, надо полагать, находился внутри этой своеобразной ограды.

– Стоять! – рявкнул в мегафон Сибирцев.

Грузовичок как ни в чем не бывало продолжал движение. В следующий миг боевики в кабине бесшумно умерли. Выпущенные из «валов» пули фактически снесли им головы. Одновременно зашипели пробитые шины. Автомобиль криво дернулся в сторону и остановился, уткнувшись капотом в невесть откуда взявшийся на пустыре валун.

– Командир, ты рехнулся?! Ты, наверное, дебил от рождения?! – возмущенно заорал из-за «ограды» Саидов. – На чем я теперь в город поеду, баран ты безмозглый?!

– На автозаке, – со злой усмешкой ответил Костя. – Или на труповозке. Тут уж как получится.

– Ты… ты, урод малахольный!.. Ты хоть понимаешь, что говоришь?! – баритон Саидова сорвался на яростный фальцет. – Неужели ты собрался наплевать на заложников?!

– На соучастников! – резко поправил его Сибирцев. – Разумеется, я на них плюю. С высокой колокольни! Надо будет, всех до единого положу!

– …Господин офицер!.. Умоляем, не стреляйте!.. У нас дома семьи: жены, дети малые, старики-родители!.. Кто их накормит, кто защитит?.. Христа ради, не губите!!! – плаксиво, вразнобой запричитали молдаване. Что примечательно, до сей поры державшиеся весьма самоуверенно и даже надменно. Очевидно, хозяин, дабы избежать паники, посвятил их в свой замысел, так неожиданно лопнувший.

– Поздно вы Господа вспомнили! Лишь когда смерть перед носами замаячила! – мрачно огрызнулся Сибирцев. – А до сих пор на дьявола работали не покладая рук. Ну да ладно, даю вам последний шанс. Хотите жить, разом прыгайте с грузовика на землю. Там невысоко, сильно не расшибетесь…

– Мы боимся!.. Он нас убьет!.. В спины будет стрелять!.. Он предупреждал!!! – отчаянным нестройным хором взвыли «заложники».

– Верно, командир! Так оно и есть! – злорадно расхохотался в мегафон Анвар. – И вот. Пожалуйста, доказательство… если кто сомневается!

Сухо треснул одиночный выстрел. Один из молдаван, мужчина лет пятидесяти, вдруг дернулся и рухнул вниз, повиснув грудью на борту грузовика. Под левой лопаткой у него стало набухать кровавое пятно.

– Сомкнули ряды, – жестко распорядился Саидов.

«Заложники» беспрекословно подчинились.

– Вот видишь, командир, МЕНЯ они боятся гораздо больше, – вновь обратился террорист к Косте. – Не будут они прыгать. Каждый беспокоится исключительно о себе любимом, и думает: «Вдруг именно я следующий?!» А насчет тебя… Хе-хе!.. Во-первых, ты находился в очень сложном положении, и они это прекрасно знают. А во-вторых – русские издавна славятся чрезмерным гуманизмом, граничащим со слюнтяйством. И мои рабы в глубине своих заячьих душонок не верят, что ты решишься открыть по ним огонь.

– Напрасно не верят, – холодно отрезал Сибирцев и, как я узнал потом от наших ребят, скомандовал в рацию: – «Щит» на снос. Саидова живым. Прострелить плечи, предотвратить попытку самоубийства. Разобрались по номерам… Все, поехали!!!

Дальнейшие события я наблюдал уже собственными глазами. Саидовский «забор» моментально перестал существовать, развалившись в разные стороны обезглавленными трупами. («Номера», сносившие «щит», целили только в головы, опасаясь задеть главного фигуранта.) Взорам всех присутствующих предстал господин Саидов. Плотный, усатый, в дорогом костюме, он восседал на деревянном ящике с кальяном в зубах, с мегафоном в одной руке и со «стечкиным» в другой. (С комфортом устроился, мерзавец, ничего не скажешь!) Сразу после падения «ограды» он по очереди дернул обоими плечами, завалился на спину, выплюнул кальян и протяжно, по-волчьи завыл. Впрочем, приступ отчаяния продолжался недолго. Не более нескольких секунд. Но их вполне хватило двум «омеговцам», с разбегу запрыгнувшим в кузов. Один треснул прикладом по кумполу опомнившегося террориста, который, зверски скалясь, потянулся зубами к воротнику пиджака. А другой, от греха подальше, срезал боевым ножом тот самый воротник. (Как позже выяснилось, с зашитой в нем ампулой яда.) И быстро, профессионально оказал раненому первую медицинскую помощь.

– Сибирцева… ко мне… бегом!!! – осевшим голосом приказал я Прокофьеву. Старлея как ветром сдуло. Отсутствовал он максимум семь минут, но мне они показались часами. Сознание вновь затуманилось. В красноватом полумраке отплясывали пеленицу [6]6
  Молдавский национальный танец.


[Закрыть] мертвые молдаване, маячила давешняя «Красотка» с мордой скелета и ехидно ухмылялся директор радиостанции «Эхо» – похожий на дикобраза урод-недомерок, знакомый мне по одной из операций полуторагодичной давности (см. «Нулевой вариант»)… Уж этот-то чмырь, дай ему волю, обложит нас дальше некуда: «Новые эсэсовцы»… «Зондеркоманда ФСБ»… «Безжалостные мясники» и т. д. и т. п. Ведь это он, если не ошибаюсь, давал эфир предателю Литвиненко, облыжно обвинявшему былых коллег во взрыве жилых домов в Москве! Да-а-а, влипли мы по самое не могу!!! Либерального визгу будет, хоть на стенку лезь. Или в петлю. Тут уж как начальство решит. Оно у нас мудрое, справедливое, но страсть как не любит огласки. А уж коли речь зашла о международном скандале – пощады не жди! Вломят – мало не покажется!.. Да пропадите вы все пропадом!!! Надоели хуже горькой редьки!!!

– Ты с кем разговариваешь, Дима? – вывел меня из полубредового состояния голос Сибирцева. Усилием воли я сфокусировал на нем расплывающийся взгляд. Костя выглядел усталым, осунувшимся, но… довольным. Ну естественно. Он же ничего не знает…

– Нагнись ко мне! – просипел я.

Сибирцев послушно нагнулся.

– Теперь слушай внимательно, не перебивая – мы по уши в дерьме! Скоро сам поймешь, почему… Не перебивай, говорю!… В общем, так, не откладывая, проведи наркодопрос того молдаванина-парламентера. Главное, пусть подтвердит: они завербовались добровольно, за деньги изготавливать бомбы для террористов. Они изначально знали, на что идут, но это их нисколько не смутило. На тех, кто погибнет в результате их труда, им было наплевать. Именно так сформулируй вопросы, ничего лишнего. Запись передашь лично генералу Маркову…

– Игорь Львович в больнице с сегодняшней ночи, – осторожно перебил Сибирцев. – Сильнейший сердечный приступ. Тебе разве не сообщили?!

– Бли-и-и-ин!!! – простонал я. – Все против нас. Абсолютно все!!! Ладно, отдашь запись Машкову, при свидетелях. И при них же, вкратце, изложишь суть показаний Мирчо. Чтоб не увильнул потом полковник. Мало ли… Мы же его практически не знаем как человека! То ли дело Рябов!!! И еще – когда вы приводили меня в чувство, я ненадолго пришел в себя, когда Филимонов на минуту отошел в сторону. Такое было в действительности?

Костя утвердительно кивнул.

– Слава Богу! Васька хороший парень, но подставлять его не хочется… Потом, потом поймешь, не перебивай!.. Итак, очнулся я на десять секунд и успел приказать тебе: 1. Принять командование на себя. 2. Ни в коем случае не дать Саидову уйти. Повторяю: НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ! И еще, любым способом избегни наркодопроса сам. Хоть башкой о дерево треснись! [7]7
  Человека с сильным ушибом головы или сотрясением мозга наркодопросу обычно не подвергают, поскольку в этом случае от него все равно ничего путного не добьешься. Будет нести всякий вздор.


[Закрыть] Это очень важно. Запомни и выполни. ОБЯЗАТЕЛЬНО!

– Но почему?! Зачем?! В чем проблема?! – не на шутку встревожился Костя.

– Через пару часов узнаешь. А пока делай, что сказано, – на последнем издыхании выдавил я и потерял сознание…