Текст книги "Отряд зомби"

– Пра-а-вильно, – сквозь слезы выдавил Степанков.

– Снимайте, – приказал я «гориллам». – Отдайте ему шмотки, сопроводите в прежнюю камеру… Нет, одеваться не здесь! Мне до смерти опротивела эта гнусная рожа… Боюсь, не выдержу, пока оно будет тут вошкаться…

– Понимаем, – эхом отозвались прапорщики и спустя секунд сорок уже гнали пинками по коридору голого Степанкова, судорожно прижимавшего к груди скомканную одежду.

– Пойду немного проветрюсь, – проворчал Кирилл Альбертович.

– Не уходите далеко, – попросил я. – В соседних помещениях идут наркодопросы, так что…

– Буду рядом, в нескольких шагах, – устало перебил Ильин и аккуратно прихлопнул за собой тяжелую дверь.

Оставшись один в комнате, я поудобнее устроился в кресле, допил остатки кофе, выкурил очередную сигарету и неожиданно для себя задремал…

ГЛАВА 2

В полусне-полуяви мелькали кровавые эпизоды двух чеченских войн и некоторые моменты моей работы на гражданке: засады, перестрелки, рукопашные схватки, ликвидации, допросы в режиме «Б», допросы под «сывороткой», под психологическим прессингом… Тоже не полностью, урывками, но с особо отвратительными подробностями. Вереницей проплывали физиономии уничтоженных мной врагов и предателей. Первые вели себя довольно смирно, зато вторые негодовали вовсю: по-вурдалачьи скалились, шипели, неразборчиво ругались, хаяли и проклинали меня. Слова некоторых, наиболее «свежих», можно было разобрать. Так, капитан Богатырева скандально-базарным тоном вопила о моей жестокости, обзывала бессердечным фанатиком и убийцей. (О своем намерении отравить Рябова, всегда относившегося к ней, как к родной дочери, она почему-то запамятовала[13]13
  См. роман «Отсроченная смерть».


[Закрыть].) Голый, заросший шерстью майор Азарян злобно бубнил об «испорченном удовольствии» и грозился отомстить. Но как именно – не уточнял… Эту сладкую парочку «оборотней» я накрыл ночью в любовном гнездышке и устроил им «смерть от естественных причин», использовав специальную технику из засекреченного раздела боевого самбо…

Заслоняя их, на передний план выплыла кровоточащая ладонь Степанкова с пультом и волосатым пальцем начала остервенело давить на кнопку. Взрыва не последовало, но вместо него возник хор невыразимо гадких, бесовских голосов и принялся завывать в такт:

 
Палач – машина смерти.
Не сердце – кусок льда.
Давно в крови ты по уши.
Да! Да! Да!
 

– Вон отсюда! Исчезните! – неожиданно прозвучал родной женский голос. В воздухе повеяло теплом, полузабытым запахом ее духов. Нечисть с визгом исчезла, и я увидел покойную мать, погибшую вместе с отцом в авиакатастрофе незадолго до моего ухода в армию.

– Тебе плохо, Дима? – тихо спросила она.

– Плохо! – не смог сдержать слез я. – Вас с папой давно нет, лучшие друзья убиты. Вокруг ненависть, зло, предательство и… И опротивело в человеческих отбросах копаться! Иногда мне кажется, что мои руки насквозь пропитаны кровью! Мама… Мамочка!!! Я страшно устал!!! Забери меня отсюда!!!

– Терпи, сынок. – Она ласково потрепала меня по макушке. – Это твой КРЕСТ. Ты должен нести его до конца. А мы с отцом не так далеко, как ты думаешь. И Андрей Самохин, и Костя Сибирцев[14]14
  Лучшие друзья Корсакова, погибшие при исполнении служебных обязанностей. См. повесть «Атака из Зазеркалья» и роман «Штрафники».


[Закрыть]… Когда-нибудь мы соберемся все вместе, но не сейчас… не сейчас…

Ее силуэт стал таять, расплываться, голос слабеть, затухать.

– Мама! Не уходи, пожалуйста! – по-детски расплакался я.

– Товарищ полковник, вам плохо? – прозвучал в ушах встревоженный бас одного из прапорщиков.

Дремота мгновенно улетучилась, и я обнаружил, что сижу в кресле, уткнув в ладони мокрое лицо.

– Почему вламываешься без предупреждения? – с трудом совладав с собой, холодно спросил я. – Выйди вон и зайди снова как положено!

Я услышал, как захлопнулась дверь, утер рукавом слезы и, дождавшись стука кулачищем по железной обивке, гаркнул:

– Открыто!

Прапорщик со смущенным видом вновь возник в комнате.

– Мы электроды здесь забыли, – виновато пробасил он. – Стали смену сдавать, а инвентаря нет. Разрешите забрать?

– Валяй.

– Большое спасибо!..

Потом, когда он удалился с «инвентарем» под мышкой, я подошел к раковине в углу, тщательно умылся ледяной водой, вытерся чистым полотенцем, достал прибор связи с намерением узнать, как продвигаются дела у подчиненных. Но… связаться ни с кем из них не успел.

В помещение, опять без приглашения, ворвался раскрасневшийся, запыхавшийся майор Филимонов.

– Мы выяснили, кто предупредил Хашарского о нашем визите, – с порога выпалил он.

– Да ну?! – оживился я. – И где же сей добрый человек? Надеюсь, у нас?!

– Нет, – поскучнел майор. – Вернее, не знаю точно. Один шанс из шести!

– ??!!

– Экстрасенс с разбитой мордой показал – шестерым алкоголикам вживили подкожные микрочипы. Пять из них сбежали. Шестой вместе с остальными пациентами содержится в Брюсовском сизо, – доложил Василий.

– Опять эти чертовы зомби, – помрачнел я. – Уж сколько мы их уничтожили, сколько центров «изготовления» накрыли, а они не переводятся. Лезут как тараканы из всех щелей! Воистину – в последние времена живем!

Филимонов угрюмо кивнул в знак согласия…

Для тех, кто не читал пять предыдущих книг, вынужден вкратце пояснить.

Микрочип – программное микроустройство с встроенной антенной, которое принимает, обрабатывает, хранит и передает информацию (через спутник в Управляющий компьютер и обратно). Вживленный под кожу микрочип с личным кодом носителя преобразует импульсы нейтронов нервной системы (одинаковые у всех людей) в цифровые электронные сигналы и мгновенно передает их в Управляющий компьютер. А тот распознает по ним мысли и чувства пронумерованного, в соответствии со своей программой принимает решение и посылает через чип в головной мозг командные, электронные импульсы. Проще говоря – компьютер как бы видит глазами чипированного, слышит его ушами и способен отдать ему любой приказ, который тот не может не выполнить, поскольку утратил свободу воли и является уже не личностью, а по сути – придатком компьютера. В случае необходимости компьютер с легкостью уничтожает придаток, вызвав специальным импульсом остановку сердца или кровоизлияние в мозг. Но самое главное, личный код носителя чипа обязательно содержит в себе число Зверя – 666. (Это три пары длинных и тонких «разделительных» линий в начале, середине и конце кода. Каждая из них обозначает шестерку на компьютерном языке[15]15
  Все мировые системы кодирования информации – EAH-13/UPS (единая мировая), 11 PS (США и Канада), БАМ (Европа) и другие – обязательно содержат в себе три компьютерные шестерки. Не верите? Спросите любого квалифицированного программиста.


[Закрыть].) Такой чип и есть знаменитая печать антихриста, предсказанная в Апокалипсисе. Вживляется он всегда на правую руку или на лоб (Откровение святого Иоанна Богослова. XIII, 16—18). Насильно вживить чип нельзя. (Некоторые пробовали, да не получается.) Как всегда при передаче души дьяволу здесь требуется обязательное (пускай вынужденное) согласие «клиента».

И наконец – принявшие подобный чип не только утратили свободу воли, они навсегда потеряли Милость Божию и Царствие Небесное! Отныне для них одна дорога – в ад!..

– Пойдем, проверим колдуна, – немного помолчав, предложил я. – Хочу заглянуть ему в ясны очи. Далеко он отсюда?

– Метров двести. – Открыв дверь, Филимонов вышел в коридор.

Я шагнул вслед за ним, и в следующий момент ожил мой прибор связи.

– Первый, Первый, я Тринадцатый! – заорал он голосом дежурного по отделу. – Чрезвычайное происшествие в Брюсовском сизо!!! Вадим Трифонов убил восемнадцать соседей по камере, захватил в заложники двух охранников, завладел их оружием и требует встречи с вами! В противном случае грозится отрезать заложникам головы!!!

– Во-первых, прекрати истерику. Ты офицер Госбезопасности, а не сопливая девчонка, – морозным тоном произнес я. – А во-вторых, уточни, кто такой Вадим Трифонов, кем являются погибшие и при чем здесь я?

– Алкоголики, задержанные вчера в усадьбе «Прометея», – взял себя в руки дежурный. – Трифонов один из них…

– Понятно. Свяжись с руководством сизо. Пусть не предпринимают никаких действий, а ему передадут – полковник Корсаков уже в пути. Будет с минуты на минуту. Понятно?

– Так точно!

– Хорошо. – Я нажал кнопку отключения и в упор посмотрел на Филимонова.

– Не иначе это шестой из чипированных, – тяжко вздохнул Василий. – А тебя он как пить дать попытается убить.

– Совершенно верно, – подтвердил я. – Обязательно попытается, но сперва… Впрочем, ближе к делу. На время моего отсутствия принимай руководство отделом. (Я позвоню Рябову.) И немедля за работу! Возьмешь в помощь двух-трех сотрудников и выяснишь всю подноготную шестерки чипированных. В первую очередь Трифонова. Конкретных инструкций давать не буду. Меня интересует только результат.

– Ясно, – кивнул майор.

– А экстрасенс-то был с тобой не до конца откровенен, – идя по направлению к лифту, полуобернулся я. – Или ты неправильно вел допрос. Учти это на будущее!..

* * *

Хрестоматийное, известное всей стране Брюсово располагалось в старинной части города и представляло собой каменное здание, обнесенное высоким забором с несколькими рядами проволоки поверх него. Изолятор окружали жилые дома, и издалека его видно не было, а местным жителям он давно примелькался. Обычно все здесь было тихо, спокойно, сонливо…

Но сегодня около Брюсова наблюдалось нездоровое оживление. В радиусе трехсот метров вокруг него стояло плотное кольцо омоновского оцепления, вызывающее ненужный ажиотаж как у «аборигенов», так и у случайных прохожих. Густо толпились казенные легковушки и микроавтобусы. То там, то здесь мелькали камуфляжные молодцы в черных масках. (Спецназ ГУИН[16]16
  ГУИН – Главное управление исполнения наказания.


[Закрыть].) Омеговцев видно не было, хотя Трифонов сидел в спецотсеке ФСБ.

(Перед выездом я попросил начальство их не присылать, дескать, сам управлюсь, а у ребят и так забот хватает.)

На внутреннем заасфальтированном дворе вперемешку опять-таки с гуиновцами топтались растерянные тюремщики во главе с «хозяином» и «кумом»[17]17
  «Хозяин» – начальник тюрьмы, «кум» – начальник оперативно-следственной части.


[Закрыть]. Физиономии двух последних выражали крайнюю степень расстройства и обреченности.

– Кто руководит всей этой толпой? – Я обвел рукой окрестности.

В ответ послышалось невнятное бормотание «хозяина», из которого следовало, что то ли он, то ли командир гуиновского спецназа подполковник Свечкин. (До сих пор толком не определились.)

– По-о-нятно, – протянул я и резко спросил: – Где Свечкин?!

– Ну, здесь я, – лениво отозвался низкорослый, кабанообразный тип в обязательной «собровке».

– Будьте любезны, вы оба не предпринимать никаких действий до моего возвращения. – Я отошел подальше в сторону, по прибору связался с генералом Нелюбиным и попросил его дать необходимые указания начальству вышеуказанных господ.

– Им позвонят или радируют через пять минут, – твердо пообещал Борис Иванович.

– Так быстро? – опешил я.

Генерал в ответ лишь хмыкнул и дал отбой. Мысленно подивившись такому чуду, я немного обождал, вернулся обратно и жестом подозвал «хозяина» со Свечкиным.

Бледный, перепуганный тюремщик подбежал, как говорят блатные, на цирлах. Зато гуиновец двинулся вальяжно, вразвалочку, надменно глядя сквозь прорези в маске и как бы говоря: «Что раскомандовался, полковник? Мы тут сами с усами и вообще – из другого ведомства. Плевать я хотел на…»

Рация у него в разгрузке ожила на несколько секунд раньше положенного срока. Моментально застыв на месте, «надменный» поднес ее к голове, вслушиваясь в несущийся из «Кенвуда» грозный, перемешанный с матюгами рык и постепенно съеживаясь, как проколотый мяч. А «хозяин», тем временем прижав к уху мобильник, вздрагивал в ознобе и только лепетал подобострастно:

– Есть!!! Слушаюсь!!! Будет исполнено!!!

– Теперь ситуация, надеюсь, понятна? – по завершении аудиоэкзекуции обратился к ним я.

– Так точно!!! – хором гавкнули служивые.

– Тогда слушайте мою команду. 1. Оцепление снять. 2. Машины с улиц убрать… Куда?! Да хоть съешьте… ваши проблемы. 3. Спецназу рассредоточиться внутри изолятора, блокировать все выходы из него и пресекать на корню любые волнения среди заключенных. 4. Вы, подполковник, сдайте полномочия заместителю и снимите маску – раздражает. Пойдете со мной к Трифонову.

Выполнив первую часть приказа, Свечкин неохотно стащил «собровку». (Видимо, не любил с ней расставаться в присутствии посторонних.) Лицо у него оказалось курносое, широкое, ничем не примечательное и взмокшее под толстой материей. (Погода на дворе стояла теплая.)

– Вдвоем будем брать? – заметно побледнев, спросил он.

– Боже упаси! Сегодня я работаю соло. Вы прово́дите меня к убежищу преступника, а дальше – не ваша забота.

– Тогда позвольте и мне, – оживился начальник сизо. – Я лучше ориентируюсь в здешних краях. Кроме того, Трифонов уже не в камере!

– ??!!

– Двадцать пять минут назад террорист, прикрываясь заложниками, перебрался в тюремную санчасть, – почтительно сообщил подполковник Свечкин и после паузы добавил: – Здоровый мужик, однако! И… натуральное чудовище! Вы бы видели груду убитых им сокамерников! Даже меня мороз по коже продрал, а уж я-то навидался видов. Вот, помнится, в девяносто восьмом году…

– Отложим воспоминания до лучших времен, – оборвал я разговорившегося гуиновца и холодно улыбнулся: – А в камеру я, пожалуй, наведаюсь по пути. Посмотрим, на что он способен. Пока же передайте Трифонову – полковник Корсаков идет к нему. Один! (Вы оба отстанете на полдороге.) И еще – я знаю, чего он добивается, а посему пусть бережет заложников как зеницу ока. Если с их голов упадет хоть один волос – его план сорвется. Он поймет, не сомневайтесь. А теперь, ведите. – Проигнорировав изумленные взоры временных попутчиков, я слегка подтолкнул в спину «хозяина»…

Камера № 18 в специальном отсеке ФСБ напоминала филиал морга, где немного «порезвились» хулиганы-некрофилы. Некоторые мертвецы лежали на нарах, остальные на полу в самых разных позах. Судя по ряду характерных признаков, их смерть наступила не слишком давно, незадолго до тюремного завтрака. Причем первых она настигла во сне, а вторые пытались как-то спастись, но безуспешно. Убийца действовал молниеносно, по принципу – одно движение, один труп.

– Он начал убивать рано утром, перед подъемом, – осторожно подсказал из коридора начальник тюрьмы.

– Уже понял, – проворчал я, продолжая свое малоприятное занятие и стараясь определить – каким видом прикладных единоборств владел зомби.

«Сборная солянка, но весьма опасная, – закончив с последним трупом, пришел к выводу я. – Похоже на то, чему меня учили сперва сержант Бунин в учебке, а потом лейтенант Серебряков[18]18
  Командир Корсакова в период первой чеченской войны, в которой тот участвовал сперва рядовым, а затем сержантом срочной службы спецназа ГРУ.


[Закрыть] на практике. Нда-а, серьезный товарищ. Такому палец в рот не клади! А вот с засекреченным разделом боевого самбо он не знаком. Первого, третьего, восьмого и двенадцатого алкоголиков можно было ликвидировать гораздо проще, сэкономив в общей сложности секунд десять. Однако он использовал другие, менее эффективные способы. Ну что ж, тем лучше!»

– Идемте дальше, – покинув камеру, сказал я попутчикам. – Покажите издали санчасть и уходите. Остальное – мои проблемы…

ГЛАВА 3

– Запаздывает ваш дважды Герой!!! Больше ждать не буду, – рычал за дверью сиплый злобный баритон. – Начинаю отрезать башку первому из заложников. Итак, беру скальпель…

– Угомонись, придаток, не знаю, какой у тебя там номер, – укрывшись за выступом стены, крикнул я. – Полковник Корсаков к твоим услугам!

Бах, бах, – жахнуло через дверь.

Пф-ф, пф-ф, пф-ф… – ответил из «ПСС» я.

– В «молоко», – полувопросительно, полуутвердительно произнес «баритон».

– Естественно, – фыркнул я. – Может, прекратишь играть в бирюльки и начнешь выполнять свой план?

В санчасти воцарилось молчание.

– А почему ты не назвал меня по имени или хотя бы по фамилии? – спустя секунд десять поинтересовался убийца.

– А потому, что у тебя их больше нет! – отрезал я. – После вживления подкожного микрочипа Вадим Трифонов перестал быть самостоятельной личностью. Пока Управляющий компьютер не использовал этот придаток, он еще мог воображать себя человеком. Электронные импульсы в мозг всего лишь подавляли тягу к спиртному. Но с момента активации бывший алкоголик превратился в зомби-убийцу и используется просто как орудие. Либо специальной программой, либо тем, кто сидит сейчас за клавиатурой компьютера и, образно выражаясь, «дергает марионетку за ниточки».

– Ты прав, фээсбэшник, – голос «Трифонова» утратил всяческие интонации. Стал монотонным, нечеловеческим. – Ты передал через начальство сизо, что разгадал мой план.

– Да.

– И каков он?

– Ты хочешь уничтожить меня руками своего отлично натренированного биоробота. Но при огневом контакте он стопроцентно обречен. И тебе это хорошо известно, поскольку в твоей электронной памяти содержится мое подробное досье. Поэтому ты разработал изощренную комбинацию, которая должна вынудить меня вступить с ним в рукопашную. Правильно?

– Да, – механически прозвучало в ответ.

– Предлагаю сделку, чертова железяка, – прищурился я. – Или из чего тебя там… Впрочем, неважно. Короче – давай поступим проще. Не будем мудрить, хитрить и тому подобное. Тебе же важен результат. Не так ли?

– Выдвини конкретное предложение, – безжизненно пробубнил Кукловод.

– Пускай придаток отпустит заложников и выбросит в окно изъятое у них огнестрельное оружие. Я же оставлю на лестнице свое, зайду в санчасть, ну а дальше… дальше, как получится!.. Учти, выбора у тебя нет, – после краткой паузы продолжил я. – Не согласишься – пойду напролом и уничтожу твоего зомби, даже если он успеет перерезать глотку одному из надзирателей. В конце концов, не велика потеря! Самому доводилось сиживать[19]19
  См. роман «Штрафники».


[Закрыть], и отношения у меня к ним не из лучших… Начальство же особо ругаться не станет. Потери среди заложников довольно частое явление. А эти два вертухая[20]20
  Надзирателя (жарг.).


[Закрыть], во-первых, не гражданское население, а во-вторых – они как пить дать нарушили с десяток должностных инструкций! Иначе бы не попали в плен к безоружному, запертому в камере арестованному…

На сей раз ответа пришлось ждать не менее трех минут. Очевидно, компьютер анализировал информацию о моей персоне, и я втайне надеялся, что она (информация) будет не совсем полной. По крайней мере, враги не должны знать, ЧЕМУ ИМЕННО я научился под руководством Логачева в конце прошлого года[21]21
  См. роман «Отсроченная смерть» в сборнике с одноименным названием. Издательство ЭКСМО. Серия «Черная кошка».


[Закрыть]. Те из них, кто это видел, либо уже гнили в могилах, либо (считаные единицы) сидели глубоко под землей в казематах генерала Нелюбина…

– Предложение принимается, – выдал наконец Кукловод… (Значит, все-таки не знают! – Д.К.) – Сперва выходят заложники. Одному из них ты вложишь в раскрытый рот свой пистолет. Он спустится во двор, повернется лицом к зданию и ляжет на спину. Мой придаток зафиксирует, что ты выполнил обещание, выбросит их огнестрельное оружие в окно и откроет дверь в санчасть. Ты зайдешь внутрь… Дополнение – ты не должен их развязывать. Передай остальным – к заложникам не прикасаться, пока тот, с пистолетом в зубах, не ляжет на спину…

«Опасается подмены ствола. А его придаток наверняка снабдил заложников следящей микроаппаратурой, пока те находились без сознания», – подумал я и вслух сказал:

– Ладно, договорились!

– Значит, тебя устраивают такие условия? – уточнил Кукловод.

– Вполне, – хищно улыбнулся я.

– Тогда начинаем на счет десять. Раз… два… три…

Вышвырнутые пинками на лестничную площадку заложники (два молодых парня в униформе) являли собой печальное зрелище. Понурые, связанные стандартным спецназовским способом[22]22
  Способ этот таков: правая рука загибается за спину, и на ее запястье затягивается петля. Далее веревка перебрасывается через левое плечо, дважды оборачивается вокруг шеи и спускается по груди под правую подмышку. Затем за спину загибается левая рука и намертво прикручивается к правой.


[Закрыть], со слипшимися от крови волосами на головах, разукрашенные синяками и кровоподтеками, они с трудом, кривясь от боли, заковыляли ко мне. Один заранее разинул рот.

– Развязал бы, да нельзя, – бормотнул я, разрядил «ПСС» и аккуратно вложил его туда, куда велел Кукловод. – Донесешь?!

– У-му-у, – страдальчески промычал надзиратель, пряча глаза.

– Примерно на полпути вас встретят гуиновцы или сам «хозяин», – сказал я. – Приближаться к себе не позволяйте, иначе сорвете всю операцию. На вас обоих следящие устройства. Сообщите им эту новость от моего имени. А когда «Трифонов» выбросит во двор ваше табельное оружие, они должны включить и тут же выключить пожарную сирену. Вопросы?

– Никак нет! – сипло тявкнул второй, со свободным ртом, и вместе с товарищем торопливо уковылял прочь.

Не теряя попусту времени, я бесшумно прокрался к двери санчасти и встал сбоку от нее, спиной к стене. Прошла минута, полторы, еще секунд десять… «…откроет… и ты войдешь внутрь». Словно на вечеринку приглашают. Нашли идиота! Проклятая машина наверняка приготовила какую-нибудь подляну, чтобы увеличить шансы придатка и свести мои до минимума. А раз так, то и мы поведем себя неадекватно, непредсказуемо. Кстати, лучший способ сбить с толку сверхлогичный электронный «мозг», внезапно промелькнуло у меня в голове. Затаив дыхание, я заглянул в одну из дырочек, оставшуюся после выстрелов бывшего Вадима Трифонова. Зомби неподвижно застыл лицом к окну. В одной руке он держал две кобуры с пистолетами надсмотрщиков, в другой – большой хирургический скальпель. (Ага! Вот и сюрприз!) Согласно приказу Кукловода, придаток терпеливо ждал появления во дворе связанного тюремщика с моим «ПСС» в зубах. Тогда он выбросит в окно оружие заложников, откроет дверь и всадит в меня входящего (вкатывающегося, впрыгивающего) острозаточенный скальпель. Может, броском, может, еще как. (Учитывая уровень его подготовки, зомби вряд ли промахнется.) И если сразу не убьет, то, по крайней мере, серьезно ранит. Блестящая идея, но… на новичков рассчитанная! Неужто чертов Кукловод столь невысокого мнения о моих умственных способностях?! Или же он с типичной тупостью машины воображает, что все его инструкции будут неукоснительно выполнены? Да, скорее всего, так и есть, компьютер привык манипулировать биопридатками, которые даже в туалет не сходят без «высочайшего» разрешения. Но у меня-то чипа нет!!! Облапошился ты, урод синтетический!!! Ну да ладно, шут с тобой… Мысленно призвав на помощь силы небесные, я перекрестился, немного отступил назад, выставил вперед левое плечо, мощным броском сорвал дверь с петель, влетел в помещение санчасти, с ходу подхватил тяжелую тумбочку и швырнул ее в зомби. Попал удачно, в плечевую область. От удара и, разумеется, от неожиданности придаток уронил во двор скальпель с кобурами, молниеносно развернулся и молча бросился на меня. Это был среднего роста, широкоплечий мужчина лет сорока, с резкими чертами лица, твердым подбородком, седыми висками, косым шрамом на щеке и пустыми, стеклянными глазами. Двигался он мягко и стремительно, как пантера. «В прошлом спецназовец. Наверняка ветеран нескольких войн», – подумал я, отразил первые удары придатка одновременно, сайд-степом[23]23
  Боксерский прием. Представляет собой уход с линии атаки назад и вбок от противника. Осуществляется одновременно с тремя прямыми ударами. В данном случае Корсаков уходил не совсем по-боксерски – с блоками. И лишь в конце нанес удар, тоже, кстати, «из другой оперы».


[Закрыть] зашел ему «в тыл» и вонзил кончики пальцев в болевую точку на туловище. Обычно после такого удара человека скручивало, как выжатую половую тряпку, и совершенно беспомощного, обезумевшего от боли швыряло на пол. Однако зомби даже не поморщился и как ни в чем не бывало попробовал достать меня кулаком в голову. Очевидно, компьютер специальными импульсами отключил у него соответствующие нервные центры. Раньше мне уже доводилось сталкиваться с подобными вещами[24]24
  См. повесть «Технология зла».


[Закрыть], а потому я нисколько не удивился (лишь мысленно ругнул себя за забывчивость), но боксерски уклонился от упомянутого удара и точным, отрывистым тычком чуть выше локтя сломал ему руку в суставе. По-прежнему молча, с застывшей физиономией придаток продолжил атаку оставшимися тремя конечностями.

Кр-рак – словно сухая палка треснула сломанная нога биоробота. Падая, он успел ухватить меня за одежду и увлек за собой в партер, надеясь прикончить хотя бы там. В прежние времена у него бы оставались некоторые шансы на успех, даже с одной рукой и с одной ногой. «Трифонов», как я уже понял, являлся рукопашником высшей пробы. Плюс нечувствительность к боли. (Не его, правда, заслуга.) Но теперь, после жестокой «школы» Логачева (по счастью, неизвестной Кукловоду), он был изначально обречен…

Через пару минут я поднялся, оставив на полу страшно искалеченного зомби: со сломанными руками и ногами, с отбитыми потрохами, с выдавленным глазом, с разбитой вдребезги физиономией и с поврежденным позвоночником. Он безмолвно дергался, но не конвульсивно, а… норовя принять вертикальное положение! «Бес толку. С такими травмами не только встать… С ними выжить-то невозможно. Сейчас компьютер отключит ставший ненужным придаток», – глянув на него, решил я, промокнул носовым платком глубоко рассеченную губу, подошел к окну и крикнул:

– Эй, вы там, бегом сюда! Принимайте «двухсотого». И ствол мой не забудьте захватить…

Командир гуиновского спецназа, «хозяин», «кум» и несколько «масок» с топотом ворвались в санчасть спустя полторы минуты. К тому времени я успел сполоснуть в умывальнике окровавленные руки, нашел вату, перекись водорода и начал аккуратно обрабатывать обильно кровоточащую губу.

– Ваш местный врач, надеюсь, не сбежал со страху куда подальше? – забрав у Свечкина свой «ПСС», обратился я к «хозяину». – Надо бы временный шов наложить…

Начальник сизо не ответил, завороженно глядя мимо меня. Обернувшись, я увидел придаток. Похожий на жертву крупного ДТП, он, жутко оскалившись и не издавая ни звука, медленно, рывками полз в нашу сторону, как будто собирался загрызть нас зубами. В уцелевшем глазу горела сатанинская ненависть.[25]25
  Управляющий компьютер способен не только манипулировать телами чипированных, но и вызывать у них своими импульсами любые чувства, желания, стремления…


[Закрыть]

– Господи боже! – смертельно побледнел подполковник Свечкин и торопливо перекрестился. Один из «масок» пошатнулся и судорожно ухватился за плечо товарища, трясущегося в крупном ознобе.

– Он ожил… ожил… ожил! Восстал из ада!!! – дрожащими губами прошептал «кум».

«Проклятый Кукловод хочет страху нагнать напоследок. Еще немного, и сизошные боссы вместе с гуиновцами обратятся в бегство. Мужики они, конечно, тертые, бывалые, но ТАКОГО запредела сроду не видывали!» – раздраженно подумал я, одиночным выстрелом в голову прикончил зомби и ледяным тоном обратился к тюремщикам:

– Стыдно, господа-товарищи! Сперва вы допускаете захват двух вооруженных надзирателей одним, запертым в камере арестованным. Затем принимаете последние конвульсии «двухсотого» за воскресение из мертвых и едва ли не падаете в обморок. Придется упомянуть в рапорте о…

– Первый, я Второй, срочное сообщение. Повторяю… – прервал мою обличительную речь оживший прибор связи. Жестом приказав всем оставаться на местах, я вышел на лестничную площадку и ответил на вызов. – Ну как у тебя там?! – первым делом спросил Филимонов.

– Нормально, – сглотнув кровь, проворчал я. – Заложников освободил, придаток ликвидировал. Сам отделался рассеченной губой. А ты чем порадуешь?

– Порадую?.. Гм. Скорее наоборот! – Голос Василия приобрел скорбные интонации. – Мы работали одновременно по двум направлениям. Ребята проверяли базу данных, а я, памятуя твой намек, повторно занялся экстрасенсом. После второй иголки под ногти он сломался (хотя обработку током выдержал неплохо), взрыднул: «Простите! Был не до конца откровенен!» и поведал взахлеб, что чипированные алкоголики предназначались для использования в известных тебе беспорядках[26]26
  Имеются в виду массовые беспорядки, которые враждебные нашей стране силы собираются устроить в начале 2008 года, дабы на их волне протащить в президентское кресло свою марионетку.


[Закрыть] в качестве небольших, мобильных отрядов карателей и спецназа. Все они прошли когда-то спецподготовку и имеют за плечами солидный боевой опыт. В частности, твой Трифонов – в недавнем прошлом полковник ГРУ, участник четырех локальных войн, кавалер множества боевых наград. Полтора года назад уволен со службы за беспробудное пьянство и сопряженные с ним безобразные выходки. Остальные пятеро ему под стать. Информация из Базы довольна скудна, но имеющиеся там сведения полностью подтверждают откровения колдуна. И, наконец, самое неприятное – эти шестеро уже одиннадцатая по счету партия, обработанная в фондовой больнице! Имен и фамилий остальных экстрасенс не помнит. Весь учет чипированных вел Хашарский. Короче, Дмитрий, на свободе находится целый отряд опаснейших зомби и…

– Твой «сломавшийся» в нормальной физической форме? – перебил я.

– Ну, как тебе сказать, – замялся Филимонов. – Вообще-то, да. Правда, истерики стал закатывать. Дескать, «больно, плохо, пальцы огнем горят, дайте обезболивающее, дайте снотворное, иначе до вечера не доживу».

– Только две иглы загнали? – уточнил я.

– Да.

– Значит, комедию ломает. Ждите. Скоро подъеду, лично допрошу. Он скрыл от вас нечто очень важное. Нюхом чую. – Я дал отбой и вернулся обратно в санчасть. Уже успокоившиеся тюремщики с интересом рассматривали мертвого зомби. При виде меня в глазах «хозяина» и «кума» появилось жалкое, умоляющее выражение.

– Ладно, живите, – предваряя их слезную просьбу, смилостивился я. – Моего рапорта можете не опасаться. Но при одном условии. – Я вновь облизнул сочащуюся кровью губу.

– В темпе доставить сюда врача. У вас время поджимает! – догадался шустрый «кум».

– Пять минут доставить, десять минут наложить шов, – конкретизировал я.

– Слушаюсь! – радостно гаркнул начальник оперчасти и… пропал. Как мне показалось, растаял в воздухе. Однако на сие мистическое явление никто из присутствующих внимания не обратил. Очевидно, умение внезапно возникать и бесследно исчезать было одной из профессиональных особенностей «кума» и не считалось в сизо чем-то сверхъестественным…