Текст книги "Пустота"

В душе Лёхи кипела обида и злость. Он кричал в телефон. Кричал, а Ритка не понимала. Упёртая овца. Он уже не раз готов был остановиться, но она снова вворачивала обидные, колючие слова. Как Лёха её ненавидел в этот момент!

– Сука, ты слышишь?! – заорал Лёха. – Я всё брошу и уеду. От тебя уеду, и города этого вонючего. Вали? Что? Вали! Да, пошла ты, тварь! Видеть тебя больше не хочу!

Парень с размаху хлестанул телефон об асфальт. Экран моргнул среди осколков и погас. Стиснув зубы, и сжимая кулаки, Лёха еле сдерживал себя.

– Достала, сука. Я… меня… говно ни на что не пригодное. Сама, тварь, бардак в доме развела. Не нужен… сама ты…, – бормотал он себе под нос.

Пнув осколки телефона, Лёха шагнул с трассы в сторону еле приметной тропы, петляющей среди пожелтевшей травы. Он шёл, размахивая кулаками и срывая злость на мелкой поросли кустарника.

– Тварь! Только и способна, что жизнь мою поганить. Сама-то кто? – шипел парень сквозь зубы.

Звуки музыки придорожной кафешки, оставленной позади, почти стихли. В сердцах Лёха ударил по пакету, трепещущему по ветру на высохшей ветке, но не попал и удар отозвался резкой болью в локте. Боль словно привела Лёху в себя и он, обхватив голову руками, сел прямо на землю. На глаза навернулись слёзы от жалости к себе. Парень потряс головой, шмыгнул носом и достал из-за пазухи бутылку водки. Сделав несколько глотков, он сморщился. Гадость.

Лёха ненавидел свою жизнь. Всё, что он ни делал, всё не так. Чувствовал себя вагоном, пущенным под откос. И, наверное…, да нет, – скорее всего, это падение началось, когда он встретил Ритку. Лёха любил её. Хотя, порой ему казалось, что это она так подстроила, или как-то придумала, чтобы Лёха так думал. Он привык к ней и к этой жизни, какая бы она не была. И всё же где-то потерял себя. Все Лёхины мечты оказались мечтами Ритки. Она стала его жизнью, а он такой жизни не хотел. Они ругались. Постоянно. И Лёха часто уходил, хлопнув дверью. Но всегда возвращался, с ужасом понимая, что за границей этой серой и пустой жизни он вообще никто. Возвращался к Ритке, которая прощала. Наверное, им обоим нравилась такая жизнь. Две пустоты сошлись вместе, образовав ещё большую пустоту. И что бы хоть как-то заполнить эту бездну они ссорились, мирились, создавая видимость семейной жизни.

Вот и сегодня Ритка в очередной раз начала пилить Лёху из-за нехватки денег. Это её папаша подначивает. Тоже, гад – порядочный. Всё у него в жизни удалось, а в Лёхины годы он уже бригадиром на стройке был. Парень со злостью сплюнул и вновь глотнул из бутылки. Нашли профессию – камни таскать.

Разругавшись с Риткой в хлам, Лёха сел в автобус и рванул подальше из этого города. Надолго не хватило. Всё ждал, что она позвонит, прощения попросит. Не дождался, сошёл на какой-то остановке рядом с кафе.

Лёха вздохнул. И водка дерьмовая, и телефон разбил. Надо назад собираться. Пару деньков у друга перекантуется, а там видно будет.

Быстро вечерело. Сумерки уже скрыли тропу, лишь вдалеке светились огоньки придорожной кафешки. Отпив ещё глоток, парень зашвырнул бутылку в кусты и двинулся обратно. В голове приятно зашумело. Спиртное начинало действовать.

Со стороны забегаловки раздавалась музыка. Слышался женский смех. На душе у Лёхи потеплело. Вот уйду, правда, от Ритки, думал он, – будет знать. А, что будет знать? Самому-то не хуже будет? На душе стало противно. Вот всегда когда выпьет, себя винить начинает. Тряпка.

Тропа то и дело пряталась в высокой серой траве и Лёха, уже не глядя, брёл напрямик на свет и шум кафешки. Вдруг послышалось рычание, и парень увидел впереди что-то тёмное и приземистое. Собака! Не любил он собак. Боялся даже. Тем более – крупных.

Темный силуэт двинулся навстречу. Лёха остановился, чувствуя, как по спине пробежал неприятный холодок. Чего ей надо? Голодная что ли? Да ну, тут у трассы помоек немерено. Пугнуть – и убежит.

– А, ну, пшла! – как можно более грозно, крикнул парень, но вышло как-то фальшиво.

Собака зарычала, и тут из кустов показалось ещё несколько теней. Сердце у Лёхи оборвалось, и он, недолго думая, рванул через кусты. Собаки ринулись следом. Парень слышал их хриплое дыхание и, казалось, что вот-вот они его настигнут. К людям надо бежать. Свернув в сторону трассы, он чуть не упал, запутавшись в траве, и тут же несколько чёрных силуэтов бросились наперерез. Лёха в ужасе остановился, вспоминая, что нужно делать в таких случаях, но на ум ничего не шло. Палкой махать нельзя, да и нет палки. Ключи одни в кармане. Три большие тени шли навстречу, грозно рыча. Парень с надеждой глянул в сторону кафешки.

– Помогите! – завопил он. – Кто-нибудь!

В собачьем рыке почувствовалось ещё больше угрозы. Лёха шагнул назад, холодея от странной и страшной мысли. Собаки не пускают его к людям. Они не просто гнались за ним, а, как охотники, загоняли.

И Лёха побежал снова, не разбирая дороги. Он умней этих тварей. Сейчас сделает круг побольше, и вернётся. Лишь бы не догнали. Лишь бы не догнали! Слева метнулась тень. От неожиданности парень чуть не упал. Крутанувшись в сторону, он перепрыгнул через кусты и замер. Уже почти совсем стемнело, и расплывчатые силуэты собак казались чёрными пятнами в темноте. Четыре твари застыли перед ним, грозно рыча.

– Помогите! – срывающимся голосом вновь закричал Лёха.

Чёрные пятна, почти слившись в единое целое, двинулись навстречу.

– Помогите, – шёпотом повторил он, цепенея от ужаса, и шагнул назад.

Нога не ощутила опоры, и Лёха качнулся, расставив руки и пытаясь удержать равновесие. Чёрная тень бросилась на парня, обдав запахом плесени и сырости, и растворилась. Это не собака! Глюк какой-то. И тут рыхлая земля под ногами просела, и Лёха упал на грудь. Ноги зависли в пустоте. Вцепившись в пучки травы, он снова закричал, а, мгновением позже, рухнул вниз. Сквозь свой крик Лёха слышал, как осколками калейдоскопа рассыпается женский смех из придорожной забегаловки.

***

Больно. Болело всё тело. Будто сквозь сон, Лёха вспомнил, что куда-то упал. Он с трудом разлепил веки, но увидел только темноту. Грудь горела огнём. Твою мать! Наверное, напоролся на что-то. Сцепив от боли зубы, парень провёл по телу рукой, ожидая наткнуться на куски арматуры или обломки рёбер. Нет, ничего нет. Но, сука, как же больно! Слёзы навернулись Лёхе на глаза. Нормально. Жив – хорошо. Значит – выберется. И тут снова страшная мысль обдала холодком. А, вдруг, что-то со спиной? Кому он инвалидом будет нужен? Как там, в фильмах показывают – при травме спины, ноги ничего не чувствуют. Лёха протянул руку и ущипнул себя за бедро. Чувствует! Чувствует, не сломал спину. И, закусив губу, он попытался сесть. В голове белой вспышкой взорвалась боль….

***

…Холодно. Лёху бил озноб. Боль пульсировала в груди, ползла ледяной змеёй по телу и отдавалась в пальцах ног. Нет, он ещё жив.

Перед лицом стена. Серая, кирпичная, отсвечивающая глянцем сырости. Там наверху уже, наверное, день – свет проникает в эту яму. Парня мутило. Скорее всего, сотрясение мозга. Он поднял перед глазами дрожащую руку. На ладони не хватало двух пальцев; указательного и среднего. Но не было сил сокрушаться и жалеть себя. Вот отдохнёт немного…

… Жарко. Казалось, он дышит огнём. Он вулкан и в венах у него пылающая кровь.

Лёха лежал в полумраке. Темнело. Нич

...

конец ознакомительного фрагмента