Текст книги "Павлин – птица гордая"

Внезапно в аудиторию уверенным шагом вошел молодой человек. Же

– Здравствуйте, я ваш новый преподаватель, зовите меня Зак, сегодня я буду учить вас жизни. Начнём с чего-то простого, – он взял мел и повернулся к доске, на которой нарисовал часы. – Почему на циферблате именно двенадцать делений?

– Потому что есть день и ночь?

– Потому что раньше была двенадцатеричная система?

– Вы в это верите? – с иронией спросил преподаватель, – О, великий Хронос, ускорь мои страдания.

В аудитории раздался смех.

– Вот вы смеётесь, а имеете ли вы представление о том, к кому я обращаюсь с мольбой?

В ответ последовало долгое молчание.

– Задумайтесь над этим. Итак, часы содержат двенадцать делений, потому что в сутках двадцать четыре часа. Вы спросите – «И что?». Действительно, ведь можно было бы сделать часы с двадцатью четырьмя часами, или с восемью, с шестью, с четырьмя? Допустим, на часах было бы восемь делений, тогда сутки делились не на «день» и «ночь», а на «утро», «день» и «вечер»: тогда «час дня» превратились бы в «пять часов дня», «три часа дня» в «час вечера» и т.д. И если сейчас 5:00 происходит дважды в день, то при 8-часовой системе 5:00 повторялось бы трижды в день.

– А почему же тогда выбрана двенадцатеричная система?

– Потому что это практично. «День» и «ночь» – что может быть проще. Да и чем больше делений, тем медленнее стрелки, что делает механизм проще. Думать самим надо. А пока вы, кхм, новаторы, не превратили часы в пропеллер, стоит помнить о том, что стрелки на часах показывают 12 дважды в сутки. Итак, советую вам подумать об этом на досуге, а, и ещё кое-что: НЕ СПАТЬ!

Этот крик заставил Евгения проснуться. Несмотря на столь скомканное пробуждение, он чувствовал себя довольно бодрым. В остальном утро прошло как обычно, и Евгений отправился на работу.

Глава 3. Утро добрым не бывает

Идя по улице, он старался не смотреть на прохожих, так как ещё свежа была память о вчерашнем случае. Всё бы ничего, но, погружённый в свои мысли, молодой человек задал себе вполне логичный вопрос: «Как я смогу работать с людьми, если я даже смотреть на них не хочу? Может, взять выходной? А, может, притвориться больным?»

Задумавшись, Евгений и не заметил, как подошёл к магазину. Он был уже у самых дверей, когда кто-то преградил ему дорогу. Это был крепкий мужчина в полицейской форме.

– Сюда нельзя.

– Пропустите, – прикрикнул молодой человек, пытаясь пробраться внутрь.

– Вам сюда нельзя, магазин откроется позже! – сказал страж порядка, оттолкнув продавца.

– Конечно, закрыт, ведь меня там нет, я там работаю!

– Да? Тогда проходите, – мужчина отошёл, давая пройти молодому человеку.

Проходя, Евгений бросил недовольный взгляд, на который инспектор не обратил внимания, что не помешало продавцу почувствовать себя победителем.

Войдя в магазин под привычный звон колокольчика, молодой человек увидел, что сломанный стеллаж лежал на полу, причём под наклоном, как будто его второй край что-то держало. Подойдя ближе и пройдя через людей, окружавших поломку, он неожиданно для себя встретился глазами с тем, кто являлся опорой для стеллажа – это был Афанасий Филиппович. Евгений не сразу понял, что у старика была вывернута шея: вокруг него и на нём лежали упавшие книги, на одной из которых запеклась кровь хозяина магазина. Бегло осмотрев труп, молодой человек осознал, что старик лежал под стеллажом, который Евгений так и не починил. «Я виноват в его смерти! Я убил его!» – носилось в голове молодого человека. Он почувствовал, что его ноги подкашиваются. Он дошёл до прилавка и упал на стул. Он смотрел вперёд, но ничего не видел. Только спустя пару минут продавец начал приходить в себя, увидев перед собой парня, который активно жестикулировал: несмотря на бурное обсуждение, происходящее в магазине, молодой человек только сейчас начал слушать окружающих его людей.

– …повторяю, это бред! – кричал молодой полицейский, активно жестикулируя.

– Аркадий, успокойся, это несчастный случай, – спокойно ответил ему мужчина, на морщинистом лице которого можно было разглядеть хорошо скрываемое недовольство. Седые волосы придавали его образу некоторую стать, хотя глаза явно выдавали внутреннюю усталость.

– Несчастный случай? Несчастный случай! Ответь мне на один вопрос: как, Дьявол тебя побери, книжный шкаф может, упав на человека, вывернуть ему шею в другую сторону? – несмотря на то, что молодой человек кричал уже долгое время, его лицо было абсолютно обычного цвета, тогда как глаза были залиты кровью. Этот человек был гладко выбрит, в отличие от своего коллеги, имеющего не только небольшую щетину, но и ухоженные, хотя и небольшие, бакенбарды.

– А почему нет? Случайно свернул шею, не знаю, как он это сделал, но, видимо, он был полным идиотом. И вообще, что ты так прицепился к этому делу? Ты видишь здесь улики? Вот и я не вижу. Ещё один несчастный случай никому ничего не сделает, а вот нераскрытое дело добавит нам головной боли.

– Да? – настырный сыщик наклонил голову, – Скажи, а если бы это произошло с твоей семьёй, ты бы не хотел найти тех, кто стоит за этим?!

– Но это же случилось не со мной. Он был старый, его близкие наверняка ждали этого момента, – взглянув на труп, констатировал полицейский.

– Кто бы говорил про старость… Пётр, ты мне противен, – отвернувшись от своего напарника, сказал полицейский, наконец – то заметив сидящего за прилавком продавца, – иди, я тут сам закончу.

– Не сомневаюсь, – съязвил Пётр и вышел из магазина так быстро, что колокольчик ещё долго не переставал звенеть.

Недовольно вздохнув, Аркадий подошёл к молодому человеку.

– Здравствуйте, меня зовут Аркадий Фёдорович. Простите моего напарника, ему скоро на пенсию, возраст берёт своё: он идёт по лёгкому пути, я не хочу его осуждать. Вы плохо выглядите, вы хорошо себя чувствуете? – уверенный голос осыпал продавца вопросами, не выражая никаких лишних эмоций.

– Ничего не надо, – Евгений поднял глаза на полицейского, – Скажите, он умер быстро?

– Вероятнее всего, да. Я понимаю, что видеть смерть тяжело, но вы реагируете уж очень сильно. Он был для вас дорог?

– Да, он заменил мне отца, хотя я никогда не говорил ему об этом. Из близких людей у него, вроде, никого не было, только я… а, и сын. Да, к нему вчера приходил сын. Он последним видел Афанасия Филипповича живым. Думаю, вам стоит поговорить с ним, – после этих слов идущая на спад громкость речи Евгения достигла минимума, и он замолчал. Он хотел спросить насчет трупа, но понял, что не сможет задать этот вопрос второй раз подряд.

– Хорошо, я встречусь с ним. О том не беспокойтесь: мои коллеги заберут его, но сегодня вам было бы лучше не работать. Нам придется закрыть магазин до выяснения обстоятельств. Если что-то вспомните, то свяжитесь со мной.,

– Простите, а можно мне остаться тут? Или вернуться, когда вы заберете … его.

– Я думаю, вам лучше пойти домой, отдохнуть. Только сообщите мне, где Вы живете, чтобы мы смогли нас найти.

– Хорошо. Я снимаю комнату в доме, по адресу… Я забыл номер дома, но, кажется, где-то здесь должны быть записи. Надеюсь, Вы найдете их.

– Хорошо, я думаю мы найдем их, но не уходите далеко, мне нужно будет задать Вам пару вопросов.

– Я скоро вернусь, – сказав это, Евгений медленно вышел из магазина, откуда его проводил колокольчик, и отправился бесцельно бродить по улицам, пока не дошел до какой-то одинокой скамейке, на которой решил передохнуть.

Немного посидев, продавец решил вернуться на работу. Когда он открыл дверь, зазвенел колокольчик, тело было уже убрано, хотя следователь был здесь: он всё ещё рассматривал место преступления, где от хозяина магазина остался лишь меловой контур. Евгения внезапно посетила интересная идея: он подошёл к часам и, ещё раз всё обдумав, перевёл их на 17 минут вперед – теперь в 11:43 часы будут бить 12.

Молодой человек прошёл к прилавку, сел за него и достал «Фатального реалиста». Вспоминая сюжет книги, желая отвлечься от происходящего вокруг и скоротать время в ожидании допроса, он вспомнил вот что: когда друзья прибыли на место, они поселились у девушки Катерины, которая понравилась Дмитрию; в день их приезда они встретились с местным интеллигентом Жаком, который после ухода друзей умер от выстрела в голову; осмотрев место преступления, друзья поняли, что его застрелили, а следующей жертвой могла стать Катерина, поэтому Александр и Дмитрий отправились к дому девушки.

«Молодые люди торопились к любимой Дмитрия.

– Ты понимаешь, что только что произошло? – кричал Александр, – Катя потеряла отца, а он ей даже не отец!

– Как ты предлагаешь ей это сказать? «Катя, у нас две новости: Николай не твой папа, твой настоящий отец– Жак, но он мёртв». Замечательно.

– Но вот, что странно: на месте убийства не было крови. Да, разлита краска, но он рисовал пейзаж, голубое пятно понятно. Он ответственно подходил к искусству, даже записку написал: «Голубые краски». Последний незачёркнутый пункт в списке дел. Но…

– Стой, слышал? – остановил товарища Дмитрий. Действительно, был слышен женский крик. – Скорее, бежим!

Друзья побежали, насколько это было возможно с больной ногой. Вот уже стал виден дом Кати. Подходя к двери, Дмитрий услышал внутри странные звуки. Ворвавшись внутрь, он не заметил никого другого. Догадавшись, что девушка в главной комнате, он хотел было влететь в комнату, но его остановил Александр, предложивший себя в качестве тарана. Вбежав в комнату, он споткнулся и упал, не успев ничего увидеть и, лишь падая, услышал над собой странный звук. К этому моменту в дверях появился Дмитрий, перед которым открылась страшная картина: на полу лежал его друг, а над ним в петле болталась Катя.

Александр, не поднимая головы, посмотрел на то, обо что он споткнулся: это была верёвка, проведя взглядом вдоль которой он увидел прикреплённый к стене блок, а затем и опрокинутую табуретку, которая заставила его поднять глаза на Катю.

С Дмитрием в этот момент произошло что-то странное: он не начал кричать, плакать или как-то реагировать, но по его лицу было видно, что с ним что – то происходит.»

В этот момент зазвенел дверной колокольчик. В магазин зашёл мужчина, который показался Евгению знакомым. Молодой человек вспомнил, что этот мужчина заходил за детской книгой.

– Извините, но магазин временно закрыт, – преградив посетителю путь, сказал Аркадий.

– Нет, пустите его… Ему назначено, – не придумав ничего лучше, ляпнул продавец.

– Хорошо, – Аркадий вернулся к осмотру стеллажа, который длился так долго, что создавалось ощущение, будто ему просто не хотелось возвращаться на работу.

– Я увидел у вас с утра какое-то оживление, хотел зайти поздравить с подъёмом, но, похоже, нужно соболезновать.

– Да, хозяин этого магазина умер.

– Простите. И за мой прошлый визит, пожалуйста, тоже.

– Погодите, у меня для вас кое-что есть, – Евгений быстро сходил в детский отдел, где взял несколько книг, после чего отдал их отцу девочки, – вот, возьмите, думаю, оно вам пригодится. Это за счёт магазина.

– Спасибо вам большое, – мужчина выглядел озадаченным, – я думал, что не смогу подарить дочке ничего, кроме выселения. Хоть одна хорошая новость за сегодня. Маша будет рада. Спасибо вам и ещё раз простите.

Мужчина уже хотел выйти из магазина, как дверной колокольчик забил в набат, не предвещающий ничего хорошего. Это был сын покойного хозяина магазина. Он ворвался внутрь, едва не сбив мужчину с книгами. Увидев силуэт на полу, он закричал:

– Так это правда?! Ты! – завопил молодой человек на продавца, – Ты убил его!

Мститель стремительно двигался к прилавку, когда на его пути возник полицейский.

– Полиция, арестуйте его, он убил моего отца! – истошно кричал Николай.

– Успокойтесь, иначе я арестую вас! – пытался успокоить дебошира Аркадий, – я бы не советовал вам разбрасываться такими обвинениями, но я готов выслушать вашу точку зрения на произошедшее.

В этот момент часы зазвенели. Евгений смутился, так как перед ним было три человека, что делало определение грешника затруднительным.

– Уже полдень? Похоже, у вас часы спешат, причём довольно серьёзно, – заметил правоохранитель.

– Из-за него у нас всё летит в пропасть! – съязвил Николай.

– Что же, поговорим в кабинете вашего отца, если вы покажете, где он.

– Да, конечно, пойдёмте, – Николай сделал приглашающий жест куда-то вглубь магазина.

– Мне нужно идти? – спросил продавец.

– Нет, сначала нам нужна приватная беседа.

После этих слов полицейский с сыном жертвы удалились, отец девочки также уже вышел, и теперь, когда дверной колокольчик окончательно замолчал, наступила тишина.

Продавец уткнулся в книгу. Евгений сам не замечал, как страницы книги перемещались справа налево, оставляя записанное на них в памяти молодого человека.

«Ожидая, пока Елена поможет его товарищу, Саша жадно поглощал книги в приемной. Особо его заинтересовала книга о гипнозе, с помощью которого Елена пыталась помочь Дмитрию. В этой книге молодой человек увидел клишированную фразу, в которую уже почти не верил: «Когда человек подвергается гипнозу, гипнотизёр внушает пациенту определённую программу, в которой есть своеобразный «код деактивации» – набор слов, который отключает заложенную программу. Чаще всего такими словами делают нечто, что пациент не услышит в обычной жизни…»

В этот момент дверь кабинета открылась, и из неё вышла Елена.

– Я сделала, что смогла. Надеюсь, ему станет лучше. Главное, чтобы ему никто, повторяю, никто не должен напоминать ему о сами знаете ком.»

– Я ведь посоветовал вам интересную книгу, а вы читаете это?

Женя от неожиданности подпрыгнул. Он поднял глаза и обомлел: перед ним стоял зеленоглазый молодой человек, опиравшийся на зонт – трость.

– Вы?

– Нет, я, – на лице появилась усмешка.

– Что вы здесь делаете?

– Я мыслю, значит, существую. А что вы делаете?

– Хватит туманных речей! Кто вы?

– Я – это я.

– Как вас зовут!?

– Вам нужно имя? … Вольдемар.

– Вольдемар!? Пусть так. Зачем вы появились в моей жизни?

– Вам было скучно, поэтому я решил нас развлечь…, – его глаза сверкнули, – с образовательным подтекстом.

– Вы убиваете людей!

– Если я убиваю людей, то ведущий прогноза погоды вызывает дождь, а спортивный комментатор забивает голы.

– То есть вы предсказываете будущее?

– Я не гадалка. Я озвучиваю известные мне закономерности, а сбудутся они или нет вам знать не дано.

– На самом деле вы мне немного помогли. Благодаря вашим знакам, я знаю, кто убийца, но, к сожалению, не могу это доказать.

– Вы уверены, что знаете? Люди долгое время были уверены, что Земля плоская, а перемены даются вам с большим трудом. Не делайте поспешных выводов.

– Я хочу, чтобы этот больной получил по заслугам!

– Бойтесь своих желаний, ибо они исполняются.

– Мне-то чего бояться?

– Par pari refertur.

– Не понимаю.

– Неудивительно. Считаете, что готовы вершить правосудие – воля ваша, но на всё воля иных сил. Поступайте верно, доверясь справедливости, или действуйте правильно, считая свои доводы истиной в последней инстанции.

Евгений призадумался, но не опускал глаз, чтобы его таинственный гость никуда не ушёл. Посетитель сразу всё понял:

– Вот, вы уже чему-то учитесь.

– Зачем вам зонт, сегодня ведь солнечно?

– Для человека, как бы разбирающегося в книгах, вы слииишком(это слово было сказано очень протяжно) узко мыслите. Это зонт-трость. Сейчас это трость.

– Но вы не хромаете.

– В отличие от вашего чувства прекрасного, нет. Это для моральной и физической поддержки. Кстати, насчёт «солнечно», как долго продлится такая погода?

– Ну…

– Не знаете? Может быть у него спросить, – посетитель кивнул в сторону упавшего стеллажа, – вдруг он нам ответит?

Вольдемар (как он просил его называть) подошёл к меловому силуэту, – торчать тут столько времени и не заметить крови на книге… – гость закатил глаза, – похоже, это было важно для вашего знакомого.

Женя посмотрел на книгу. На её обложке были изображения звёзд, а посередине красовалось название «Астрология».

– Ха-ха, очень сме…шно, – молодой человек замялся, так как понял, что господин с тростью ушёл, – Как он это делает? Повесить бы ему колокольчик на шею. Хотя бы дверной.

– Неудачная шутка, – послышался голос из глубины магазина. Евгений с ужасом обернулся: к нему приближался Аркадий.

– Будьте, пожалуйста, потактичнее – кричал полицейский куда-то в глубь, видимо, Николаю, – Евгений… Как вас по отчеству?

– У меня его нет, – с печалью ответил молодой человек, не привыкший говорить эти слова.

– Извините, я не знал. Пройдёмте, нам нужно поговорить. Думаю, это не займёт много времени.

Они направились вглубь магазина. Женя вдруг осознал, что никогда не был в кабинете Афанасия Филипповича. Это было удивительно – за всё время работы он ни разу не заходил туда.

Наконец, полицейский открыл дверь и предложил молодому человеку войти в кабинет покойного хозяина магазина.

Кабинет оказался довольно просторным, но был сильно загромождён и скорее даже напоминал мастерскую: в нём стояли различные инструменты, везде были незаконченные скульптуры и картины: часть из них висела на стенах, на которых также красовались различные карты звёздного неба, созвездий и всего такого, а в углу даже лежал скромный телескоп, правда штатива нигде не было видно.

– Я не знал, что он рисовал картины, – с удивлением сказал Женя.

– Он и не рисовал, – злобно отозвался Николай Афанасьевич, стоявший в углу комнаты, скрестив руки на груди, – он их чинил.

– Реставрировал, – поправил закрывавший дверь полицейский, – Ну что же, пришло время выслушать вашу версию произошедшего.

Аркадий сел за стол, взял чистый лист бумаги и приготовился записывать за молодым человеком.

– Расскажите, когда вы последний раз видели Афанасия Филипповича.

– Вчера вечером. Всё было как обычно: я читал книгу…

– Вот эту? – следователь указал на книгу, которая была в руке молодого человека.

Женя уже забыл, что в его руке была та самая книга о звёздах.

– Это? Нет, это я взял с упавшего стеллажа, просто на ней кровь…

– Кровь? Можно взглянуть, – полицейский встал, подошёл к молодому человеку и взял у него книгу, – действительно, кровь. Как я мог не заметить? Я, пожалуй, это возьму, – следователь вернулся за стол, – Итак, продолжим. Вы читали книгу…

– А, да, я читал книгу, когда в магазин зашёл подозрительный молодой человек, который очень по-хамски попросил меня позвать, цитата: «Моего хозяина», отказавшись менять формулировку даже после моей просьбы.

– Вас это обидело?

– Честно сказать, да.

– Как выглядел этот молодой человек?

– Вот так, – Женя указал на сына хозяина магазина.

Аркадий посмотрел, куда указывал молодой человек, после чего, не поднимая головы, посмотрел в лицо Жене, из-за чего его карие глаза закатились настолько, что, вероятно, это доставило дискомфорт. Сделав необходимые записи, полицейский попросил продолжать.

– Я, по просьбе Николая Афанасьевича, позвал хозяина магазина, и, когда он пришёл, узнал о их родственной связи. Было видно, что они давно не виделись, причём никто из них не бросился в объятия к другому, да и разговор у них не клеился…

– Да, у нас с папой были разногласия, – внезапно вмешался Николай Афанасьевич, – но это не значит, что теперь всякий психолог-недоучка может делать из этого поспешные ложные выводы.

– Успокойтесь! – прикрикнул на разошедшегося сына жертвы полицейский. Увидев, что молодой человек вернулся на своё место, Аркадий был готов дальше слушать Женю.

– После того, как они поговорили, Афанасий Филиппович предложил закончить разговор у него в кабинете, после чего я их вчера больше не видел.

– Хорошо, а ничего необычного не происходило за эти последние два дня?

Женя задумался: стоит ли ему рассказывать о странном человеке, который появляется из ниоткуда и исчезает в никуда, читает мысли и, возможно, убивает людей? А какие у него есть доказательства всего этого? Он и сам не сильно верит в реальность происходящего, а уж говорить это следователю…

– Происходило ли что-то необычное в последнее время? – полицейский более настойчиво повторил свой вопрос, чем прервал рассуждения Жени.

– Нет, ничего такого, – быстро проговорил молодой человек, из-за чего поймал на себе странный взгляд записывающего показания.

– Хорошо, но, если ещё что-то вспомните (Аркадий сделал акцент на последнем слове), зайдите ко мне.

– Обязательно.

– А как скоро я смогу уволить этого убийцу? – спросил Николай Афанасьевич, заставив сидящих обеспокоенно обернуться, – То есть, я хотел сказать, когда я получу имущество моего отца?

– Если у вашего родителя не было завещания, а вы являетесь единственным потомком, то всё перейдёт вам. Что же насчёт времени… Я думаю, наш юрист свяжется с вами после похорон, ведь у вас сейчас так много забот со всем этим, не так ли?

– Да, конечно.

– Если вопросов ко мне больше нет, то, пожалуй, нам стоит выйти отсюда.

Все трое вышли из кабинета. Пройдя по коридору, они оказались в магазине, где Евгений, остановившись, оторвался от толпы.

– Я могу остаться здесь? – спросил молодой человек.

– Вы? Один? На месте преступления? Ну, если Николай Афанасьевич согласится остаться, так как это временно его собственность.

– Нет, нет, нет. Я не хочу торчать тут с ним, – заявил новоявленный хозяин магазина.

В этот момент дверной колокольчик зазвенел, и в дверь вошла женщина в чёрном – это была Галина.

–Здравствуйте. Простите, что вмешиваюсь… Евгений, я пришла за вами, если вы всё ещё не против.

– Да, конечно, – ответил молодой человек, немного озадаченный внезапным появлением его недавней знакомой.

– Вы кто? – спросили в унисон полицейский и Николай Афанасьевич.

– Эта моя новая знакомая, благодаря которой вы можете не оставаться сегодня со мной, – говорил Женя, забирая свои вещи, – я так понимаю, что Николай Афанасьевич не готов вести дела, поэтому завтра меня на работе также никто не ждёт и у меня выходной – я правильно понимаю?

– Ну, да, – сказал хозяин магазина во втором поколении, – вы можете вообще не возвращаться.

– Я хотел бы доработать этот месяц. Что же, до послезавтра, господа. Надеюсь, тогда у кого-то появится желание что-то делать. Галина, пойдёмте, – Женя открыл дверь для женщины и после неё, под звон колокольчика, триумфально вышел на улицу.

Глава 4. Скелеты в шкафах и не только

Женя чувствовал неописуемый прилив сил, что заставило его даже пританцовывать, что было для него дикостью, особенно сейчас, когда он шёл на похороны. Его поведение заставило Галину забеспокоиться, хотя и продлилось недолго. Это было чем-то похоже на опьянение: кратковременная эйфория, после которой шло своего рода «похмелье» – апатия, упадок сил, плохое настроение и всё в этом роде. Единственное отличие – отсутствие физического вреда внутренним органам.

И теперь, когда это странное наваждение прошло, Евгению стало плохо, особенно когда он понял, что рядом с ним женщина идёт на похороны.

– Простите меня за это и за произошедшее в магазине, – молодой человек потупил голову.

– Ничего. У каждого свои проблемы в жизни. Мне, конечно, говорили, что всегда нужно сохранять позитивный настрой, но мне кажется, что люди могут это неправильно понять.

– Я понимаю… Извините за вопрос, но много ли будет людей?

– Не очень. Вы тоже простите меня за вопрос, но всё же: не согласитесь ли вы нести гроб?

– Простите? Ну… если это необходимо, то я согласен.

Оставшуюся часть пути они прошли молча. Пройдя несколько улиц, они вошли в ворота кладбища. Проходя мимо могильных плит, Женя шёл за Галиной в маленькую церковь, где Геннадия, вероятно, отправляли в последний путь.

Они вошли в старое деревянное здание. Здесь, на небольшом возвышении, стоял открытый гроб. В зале кроме них было ещё несколько человек.

– Постойте тут, а я пока займусь… организационными моментами, – сказала Галина, оставив Женю. Она направилась к гробу, а Женя отошёл к окну. Он проводил Галину взглядом, пока она не исчезла в двери, а затем неожиданно встретился глазами с молодым человеком, который возник перед ним. Он ничего не говорил, просто осматривая стоящего у окна.

– Здравствуйте, я Евгений, – решил прервать молчание Женя.

– Здравствуйте, – нехотя ответил молодой человек, – Егор, – представился парень, протягивая руку, – вы в этой сфере недавно, не так ли?

– Что вы имеете в виду?

– Посмотрите на себя: на вас лица нет, да и одеты вы довольно прилично, а к физическому труду не приучены.

Женя осмотрел своего собеседника: тот был одет в серый комбинезон и имел крепкое телосложение.

– Вы не поняли: я не носильщик, я … близкий человек, – сказал Женя, почувствовав себя оскорблённым.

– Простите, пожалуйста, просто она сказала, что у её мужа не было близких, вот я и подумал, что вы… Простите ещё раз. Пожалуйста, не говорите никому об этом инциденте.

– Хорошо, хорошо, – быстро ответил Женя, после чего Егор удалился.

В этот момент к Жене подошёл мужчина.

– Он и вам насолил? – спросил новый собеседник.

– Да не то, чтобы очень, – молодой человек, осмотрев собеседника, узнал его – это был полицейский, которого он видел утром в магазине, – Вы Пётр, не так ли?

– Да… Мы знакомы?

– Если можно так сказать. Вы сегодня утром были на месте преступления…

– Вы продавец, да?

– Да. Извините, конечно, но мне показалось, что вам не очень нравится ваша работа.

– Вы правы и не правы одновременно… У меня сейчас некоторые проблемы в жизни: как вы и сами видите, мне скоро на пенсию, а мой сын, – мужчина указал на Егора, – как вы уже заметили, не сильно хочет получать образование. Я настаиваю на том, чтобы он пошёл учиться, но безрезультатно: зачем учиться, если можно уже работать? На самом деле мне кажется, что дело в девушке: просто у нас в городе нормального образования нет, а уезжать он отказывается, говоря, что не хочет оставлять меня, а сам при этом редко появляется дома. Если бы я узнал, кто его возлюбленная, возможно, я бы смог поговорить с ней. Я не хочу лишать сына любви, но и без образования оставлять его тоже не хочется.

– Вам не кажется, что если сын видит, как его отец работает спустя рукава, то это не воодушевляет его следовать вашему примеру.

– На то есть определённые причины. Замкнутый круг: я не могу работать из-за того, что меня расстраивает сын, а сын расстраивает меня, потому что я не работаю.

– Попробуйте просто поговорить с сыном. Или покажите ему, что вам нравится эта работа, хотя бы притворитесь.

– Вы в чём-то правы.

Евгений задумался над тем, что наговорил в процессе неожиданного разговора: сам бы он о таком даже не задумался, хотя его советы, хоть и не отличались оригинальностью, помогли хотя бы тем, что помогли мужчине выговориться.

В помещение вернулась Галина, за которой вошёл человек в рясе с маленькой книжечкой в руках. Женщина призвала к порядку, после чего её спутник прочитал молитвы над усопшим.

Когда он закончил, гроб закрыли, взяли на руки и понесли на место захоронения. Гроб несли четверо: Егор, Женя и еще двое из ниоткуда взявшихся мужчин.

“Этот человек, похоже, предначертан мне судьбой” – подумал молодой человек – “Я уже второй раз провожаю его в последний путь, второй раз у меня на руках его труп. Я забыл рассказать об этом полицейскому! Хотя, он не спрашивал об этом, может быть, это и не важно. Почему Галина захотела, чтобы я нёс гроб. Не хочется думать, но она, вероятнее всего, просто решила сэкономить.”

Тем временем процессия уже подошла к нужному месту. Тело было опущено в вырытую для него яму, после чего над Геннадием были прочитаны последние молитвы. Когда все формальности были соблюдены, Егор взял лопату и стал закапывать могилу. Всё это происходило в полной тишине: все присутствующие молчали, и природа никоим образом не нарушала это затишье.

“Хотел бы я сказать, что надеюсь здесь больше не оказаться, но впереди ещё похороны Афанасия Филипповича. Можно посчитать это своеобразной разминкой перед предстоящей церемонией,” – подумал Женя, но от этой мысли ему не стало легче.

Молодой человек отвёл взгляд от могилы, и его внимание привлёк человек на холме. Он стоял спиной к Жене, но по развивающимся сзади подолам и чему-то, напоминающему трость, молодой человек понял, что ему будет полезно подойти туда. Продавец решил уйти, чтобы этого никто не заметил и у него это получилось, хотя он сам в это не верил.

Подходя к незнакомцу, он боялся, что тот исчезнет, что он обознался, что ему не стоило сюда приходить. Наконец он подошёл достаточно близко, чтобы разглядеть лицо – это и правда был его мистический знакомый. Он молча стоял перед могилой и не оборачивался на молодого человека.

– Semper fortis, – сказал Вольдемар, вздыхая.

Женя посмотрел на могилу, хотя могилой это назвать было сложно: все надписи на камне стёрлись, а фотографии на нём, судя по всему, никогда не было.

– Кто это? – спросил Женя, прервав тишину.

– Это камень, – ответил ему мужчина, – и он неодушевлённый, как и то, что под ним. Что вы можете сказать о том, что здесь, глядя лишь на этот камень?

– Здесь кто-то захоронен и этот кто-то, вероятно, был для вас важен. Хотя мне показалось, что вы новый человек здесь.

– Я хорошо забытый… везде. Но вернёмся к вещам более “одушевлённым” Вами – к этому камню. Как вы поняли, что под ним?

– Ну, мы на кладбище, а этот камень врыт в землю, так что… – молодой человек замялся, так как понял безосновательность своих предположений.

– То есть, если на кладбище лежит камень, то под ним кто-то захоронен. А если принесу сюда пять камней, вы убьёте пять человек, чтобы соблюсти это правило? Под этим камнем ничего нет, кроме земли, и в последнее время не было. А вы уже здесь кого-то похоронили. Люди, приходящее на это кладбище, относятся к этому месту по разному: кто-то сочувствует несуществующему горю, кто-то ругает близких за то, что допустили такое, а кто-то приходит сюда, чтобы пообщаться с тем, кого нет: эта «могила» безымянна, и каждый желающий может в своей голове выбить на ней нужное имя и предполагаемые даты – порой проще похоронить кого-то, чем травить себя мыслями о том, что с ним.

– Но зачем вы здесь?

– У каждого есть свои скелеты в шкафу. Ну а зачем вы здесь? А, вы, наверное, участвуете в тех похоронах. – мужчина указал на почти закопанную могилу Геннадия, – Что же, про «вечную Сонечку» я помню, но чтобы «вечная Катерина» … Ничего не меняется.

– Это Галина, а не Екатерина.

– А какая разница? Если бы всех людей звали одинаково, они тоже были бы одинаковыми? Нет! Человека определяет вовсе не имя. Имена нужны лишь для того, чтобы человек понимал, что обращаются к нему. В этом смысле немым людям проще: если такой человек живёт один, или, допустим, это семейная пара где-то на краю мира, то им вовсе не обязательно знать имена друг друга: они и так знают, к кому обращаются, разве что они не будут подписывать друг другу именные подарки, но это в последнее время неактуально.