Текст книги "Неожиданный Город. Фантастический роман"

Глава пятая

Директор Центрального Разведывательного Управления Соединённых Штатов Америки Ричард Макгарра Хилмс стремительно вошёл в Овальный Кабинет. Президент Америки Линден Джонстон тревожно вскинул на него глаза: врываться без предварительного согласования было, по меньшей мере, не принято и считалось невежливым.

– Что случилось, Ричард Макгарра? Надеюсь, не война? Ты даже секретаря не предупредил о визите!

Хилмс плюхнулся в кресло и открыл принесенную с собой кожаную папку.

– Хорошо, что я застал тебя на месте, Линден, ибо дело наисрочнейшее и наиважнейшее. Нет, это не война, но гораздо интереснее!

Он налил себе газировки без сиропа из сифона и жадно выпил.

– Вот, послушай: на Памире совки открыли неизвестный и неучтённый город!

– Не понял! Как-так, город? – удивился Джонстон.

– А, вот так! Раньше там было пустое место, а теперь город с семьюдесятью тысячами народу! Территория Таджикистана… вроде бы. На стыке границ с Китаем и Афганистаном. Горы, граница весьма условная.

– Странно… Город же в одночасье не построишь!

– Поскольку там высокогорье и полная ненаселёнка, советские товарищи туда не совались тридцать лет. Границу кое-как провели и забыли. А город существует последние двенадцать лет.

– И никто про него до сих пор не знал?!

– Никто.

– Г-м… А откуда ты об этом узнал?

Хилмс выпил ещё водички и закурил сигару, взяв её без спросу со стола президента.

– Хорошая… Неужели, кубинская?

– Откуда я тебе возьму кубинские? Это бразильские. Куба же в блокаде, оттуда мышь не прошмыгнёт.

– А жаль… – пробормотал Хилмс, любивший качественное курево.

– Ничего, потерпишь ради блага Америки! Да, ты не отвлекайся, отвечай на вопрос!

Глубоко затянувшись ароматным дымом, Хилмс начал рассказывать.

– В Горно-Бадахшанской Автономной Области, в Хороге, мы внедрили нашего агента референтом второго секретаря обкома. Три года назад. Совки случайно наткнулись на людей из того города на базаре в Хороге и послали этого самого секретаря – его фамилия Михеев – убедиться в наличии города. Это, во-первых, – цереушник оттопырил указательный палец, – Во-вторых, объяснить руководству, что город расположен на территории Таджикистана, а в-третьих – предложить официально присоединиться к Советскому Союзу.

Президент внимательно посмотрел на три торчащих пальца и покивал. Хилмс убрал пальцы и продолжил:

– С ним отправился глава КГБ майор Самсонов (как же без него!), военком с взводом солдат и местный шериф. Ой, я хотел сказать «начальник милиции». Так вот: город и в самом деле существует. На предложение присоединиться к СССР старейшины ответили согласием. Наш агент (его псевдоним «Подкидыш») получил задание сорвать переговоры и, соответственно, вступление в СССР, путём теракта. Он должен отравить одного или нескольких старейшин смертельным ядом, чтобы они обиделись и, в отместку, поубивали русских. Таким образом, город останется сам по себе.

– Нифига себе! – потрясся президент и тоже закурил, – Да-а, вольный город на границе СССР и Китая… мог бы принести Америке много пользы!

– Вот именно, мистер президент, сэр! – слегка иронично подтвердил Хилмс.

– Но как это, в смысле, сотрудничество, организовать? Ведь, совки введут туда войска вне зависимости от согласия или несогласия на слияние с Таджикистаном, – задумчиво протянул Джонстон.

Хилмс ёрзнул в кресле:

– Кто тут президент, вообще-то? Моё дело притащить тебе информацию, а твоё дело принимать решения!

– Ты прав, Ричард Макгарра. Я буду думать. Посоветуюсь с товарищами.

Президент достал из буфета бутылку виски «Серая Лошадь» и, не спрашивая, налил главному шпиону на три пальца. Себе тоже налил. Они разбавили напиток газировкой, добавили льда и отхлебнули по глоточку*.

*Автор никогда не понимал этой манеры поглощения спиртного. Чего там разбавлять, зачем портить доброе? Налил и проглотил!

– Что ещё известно о городе? – поинтересовался Джонстон.

Хилмс ослабил узел галстука и отхлебнул ещё добрый глоток. Лицо его раскраснелось.

– Полезные ископаемые! Платина, серебро, рубины и прочие самоцветы. Ещё они выращивают некое растение. Помогает от всех болезней, от поноса до бесплодия и мужской немощи.

– Да ты што-о! Интересно-то как!

– А что, есть проблемы? – гнусновато ухмыльнулся цереушник.

Президент смутился:

– Н-нет… Не то, чтобы… Я просто подумал, что наши фармацевты озолотятся, когда наложат свои лапы на эту панацею!

«Ну, конечно! Фирма «Джонстон энд Джонстон»!

Стаканы опустели, но были наполнены вновь.

– Слушай, Линден, у тебя закусить что-нибудь найдётся? А то как бы… это… – слегка заплетаясь языком, спросил Хилмс.

«Слаб Ричард Макгарра на вино!» – хихикнул про себя Джонстон, а вслух ответил:

– Ну, разумеется!

И поставил на стол вазочку с солёным миндалём.

– Да! Чуть не забыл! – икнув, воскликнул глава ЦРУ, – Народ там живёт причудливый! У них бабы все бородатые!

– А как это? – изумился президент.

– А я откуда знаю? Спроси чего полегче! – ворчливо огрызнулся цереушник.

Помолчали. Отхлебнув ещё глоток, Джонстон решил вопрос о бородатых бабах отложить на потом, как второстепенный, и вернуться к главной проблеме. Напрягши мыслями мозг, он выдал такую идею:

– Можно попытаться оспорить местоположение города… Найдутся у тебя фотографии местности со спутника?

– Вряд ли. Спутников-разведчиков у нас всего четыре… и все они летают по орбитам, не захватывающим эту область. Но, одному можно орбиту и изменить!

– Во! Если получим правильные снимки, то поднимем шум, что совки незаконно захватили территорию суверенного государства!

– Ага, К-китая! – икнул Хилмс.

Джонстон крепко задумался. Втягивать в интригу Китай не прельщало.

– Н-нет… не Китая… Что, ты сказал, там другое рядом?

– Ну, Афганистан, например.

– О! Лучше будем давить на то, что это Аф-га-нис-тан-щи-на*! С этим… кто там сейчас… Тарраки какие-то? Наверняка будет легче договориться, не то, что с Председателем Мао.

*Это слово президент произнёс по-русски

Хилмс закурил новую сигару, но его затошнило. Выпив газировки и отдышавшись, он развёл руками:

– Это дело не одного дня, Линден! Пока орбиту перенастроят, пока по ней пролетят, пока плёнку получат, пока фотки отпечатают, то, да сё…

– Да, верно… Но поднять шумиху в прессе мы можем уже сегодня!

– Можем. Но дорогой Леонид Ильич уже там, и он плевать хотел слюнями на наши ужимки и прыжки, – понурился глава ЦРУ.

– Ничего-ничего, позже мы организуем в городе… кстати, как он, хоть, называется-то?

– Лхаги.

– Ага, Лхаги… Организуем в этих Лхагах какое-нибудь Движение Сопротивления!

– Не, лучше Фронт Борьбы за Независимость!

– И поддержим его! Чай не впервой! Оружие пошлём, инструкторов, а то и батальон-другой морпехов…

План интриги приобретал форму и обрастал деталями прямо на глазах!

– Короче, будем надеяться, что наш Подкидыш перетравит старейшин, и совки будут вынуждены действовать силовыми методами. Это сильно облегчит нашу задачу, – резюмировал президент, – А потом видно будет.

– Видно… Тем более, что у нас там свой глаз!

– Молодец, Ричард Макгарра!

– Служу… Ик… Америке!

Товарищ Рассулов, генсек Таджикистана, позвонил лично Леониду Ильичу, предварительно выяснив у секретарши, покушал ли он. Кто же докладывает важные новости руководству на пустой желудок! В смысле, на пустой желудок руководства. Нету таких дураков!

– Леонид Ильич! Здрассьте!

– Здорово, Джаффар Рассулыч! Что новенького в Таджикистане?

– Да, вот, город к моей республике присоединился сегодня! – важно ответил глава всех таджиков.

– Ну да?! – поразился главный коммунист Страны Советов, – И велик ли город?

– Семьдесят тысяч. Там такое плато в горах, так люди, целый народ, туда с Тибета пришли двенадцать лет назад и, втихаря, город построили.

– Двенадцать лет?! И ты их за это время не обнаружил?!

Голос Леонида Ильича сгустился и приобрёл грозовой оттенок.

– Да, как их обнаружить было? Там же по карте полная ненаселёнка… Были там картографы с пограничниками тридцать лет назад, а с тех пор никто. Незачем, как бы! – оправдывался товарищ Рассулов, – А надысь начальник милиции Хорога, подполковник Тепляев, случайно на базаре людей с того города встретил… ну, проверял документы и наткнулся. Они и признались, что в Хорог с того города неучтенного пришли торговать. Первый секретарь, Бахтияров, сразу туда своего заместителя, Михеева, в экспедицию послал. Тот объяснил руководству города – кстати, он Лхаги называется – про Советский Союз, про вашу первостепенную роль в борьбе за мир во всём мире, и предложил добровольно вступить в СССР. Согласились не раздумывая!

– Это хорошо, это здорово! – голос в телефонной трубке смягчился и повеселел.

Товарищ Рассулов с облегчением перевёл дух.

– Что ещё про город известно? – поинтересовался генсек.

– Ну, животных всяких разводят, полезные ископаемые роют: платину, вроде, и серебро. Всякие рубины-камушки… Во, ещё растение какое-то выращивают целебное! От всего помогает: от поноса до бесплодия и мужской… э-э… беды.

– Да ты што-о! – раздался ликующий вопль.

Товарищу Рассулову даже показалось, что из трубки искры посыпались! Он понял, что прочно завоевал симпатию вождя!

– Там сейчас военком Андреев со взводом солдатиков, но я распорядился насчёт двух батальонов спецназа. На всякий случай, да.

– Молодца, Джаффар Рассулыч!

– Ещё радиограмма поступила от майора Самсонова, который КГБ. Он там шпиона американского поймал! Референт Михеева индейцем оказался, а не таджиком, и успел, гад, информацию о городе своим заокеанским хозяевам слить. Они ему срочно поручили сорвать вступление города в Советский Союз отравлением до смерти одного или нескольких старейшин смертельным ядом! Но Самсонов у него эту отраву отобрал.

– Не понял! Почто старейшин-то травить? – снова сгустился голос главного коммуниста.

– Ну, как же! Выжившие обиделись бы и поубивали наших! А в СССР вступать не стали… бы.

– Нифига себе! Прямо, откровенный цинизм! – тяжело вздохнул Брежжнев.

– Цинизм, ещё какой цинизм! Вполне в духе ЦРУ, – согласился товарищ Рассулов, – А майор этот, Самсонов, молодец! Пресёк ихние происки, вырвал кусучее жало!

В трубке раздалось сосредоточенное сопение.

– Ты, это, намекни своему Хольеву, чтобы поощрил мужика. Ну, там… я не знаю… путёвку в дом отдыха, папаху каракулевую, орденок какой-нибудь.

– Всенепременно и всеобязательно, Леонид Ильич! Намекну!

После короткой паузы товарищ Рассулов своим развитым чутьём аппаратчика уловил, что руководство подустало, и разговор пора заканчивать.

«Запоминается последняя фраза!» – вспомнил он слышанное когда-то.

Значит, надо сказать такое… такое… чтобы у вождя создалось хорошее настроение!

– Самое интересное, Леонид Ильич: народ там живёт причудливый! Представляете, все бабы бородатые!

Генсек удивился донельзя:

– Это как это?!

– Выясняем, Леонид Ильич!

– Бородатые, но, хоть, красивые? – настаивал Двубровый Орёл, ценитель женской красоты.

– Э-э… сам не видал пока!

– Увидишь – расскажешь! Ладно, конец связи, Рассолыч.

– До свиданья!

«Здорово я про бородатых баб ввернул! Вон, даже пошутил Леонид Ильич!»

Счастливо улыбаясь, товарищ Рассулов, всё это время стоявший по стойке «Смирно», сел и приспустил узел галстука. Побарабанив пальцами по столешнице, набрал номер Хольева. Тот оказался на месте.

– Владимир Арчибальдыч! Я только что беседовал с Леонидом Ильичём, так он просил тебе намекнуть, что майора Самсонова надобно поощрить! Путёвка в дом отдыха, папаха каракулевая, орденок какой-нибудь – всё сгодится!

– Понял, Джаффар Рассулович. Всё сделаю нынче же, – грустным голосом откликнулся генерал-лейтенант.

– Да, шпиона-то уже допросил?

После долгой паузы Хольев нехотя признался:

– Пока нет.

– А почему?!

Удивление так и хлынуло из телефонной трубки!

– Да, это… сбежал он. Предатель там один ему помог. Китаец. На майора нашего прыгнул из засады, вырубил и скрутил, а сам со шпионом стрекача задал…

– Немедленно поймать взад! – вскричал товарищ Рассулов.

– Ловим, Джаффар Рассулович. Тепляев с бойцами уже по следу идёт. И вертолёт есть для укрепы. Никуда гады не денутся! – заверил руководство глава КГБ, впрочем, не очень уверенно, – Завтра по утрянке и оприходуем.

– Я сказал: «немедленно»! – настаивал глава республики.

– Так, ночь же вот-вот наступит! Бойцы в темноте даже ногу могут сломать, а то и в пропасть сверзиться. Да и вертолёт в горах ночью летать не может.

– Тогда, как только, так сразу!

И генсек Таджикистана бросил трубку, не дожидаясь ответной реплики. Генерал-лейтенант только вздохнул: вот так, из-за промахов подчинённых, и впадаешь в немилость начальства! А там, глядишь, и до опалы недалеко…

«Самсонова этого не награждать бы надо за упущение цереушника, а наоборот, с дерьмом смешать и по стене тонким слоем размазать… Но – нельзя! Сам Леонид Ильич приказал наградить!»

Вздохнув ещё раз, нажал кнопку вызова секретарши. Вошла не Леночка, а какая-то пожилая, лет сорока с хвостиком, тётка! Некрасивая. Да, что там, вообще с лицом палача!

– Ой! – вздрогнул от неожиданности генерал.

– Здравствуйте, Владимир Арчибальдович! – поздоровалась тётка, – Я Дуся. Теперь буду у вас служить. Я, кстати, незамужняя.

И улыбнулась, сверкнув железными зубами.

– А… как же Лена… э-э… Антиповна? Только что здесь была?

– Её в Воронеж срочно перевели, в тамошнее управление.

– Кто!!!??? Кто перевёл!!!??? – взревел всесильный глава КГБ республики.

Дуся шагнула ближе и шепнула:

– Семичассный!

Хольев увял: сам председатель КГБ СССР! Но, с какой стати?

А всё было очень просто: жена генерала, Нина Андреевна, в девичестве Сусслова, с недавних пор подозревала мужа в супружеской неверности. То пришёл поздно и чужими духами припахивал, то помада номер три на нательной рубахе, то вместо носового платка несвежие женские трусики в кармане! Да и супружеские обязанности норовил уклоняться исполнять под предлогом усталости на службе. А Нина Андреевна, несмотря на возраст и климакс, была женщина темпераментная, а потому терпеть эти глупости не пожелала. Угнездившись с биноклем за кустами напротив окна кабинета мужа, она довольно быстро установила, что он пошло изменяет ей с собственной секретаршей! Позвонила в Москву старшему брату, Михаилу Андреевичу, и, рыдая, потребовала убрать секретутку Ленку куда попало. Посочувствовав сестрёнке, Сусслов позвонил Семичассному. Тот вник в ситуацию и перевёл старшину Сапегину Е. А. на новое место службы в Воронеж, хотя она и не хотела. А генерал-лейтенанту Хольеву определил в секретарши Евдокию Лопухову, тоже старшину, прослужившую восемь лет в расстрельной команде. Для контроля, ну, и чтоб не шалил.

– Дуся, значит… – вздохнул в третий раз генерал, и загорюнился: с такой не…

Даже по пьяни – не!

– Ну, пиши приказ, Дуся:

«За проявленное мужество, самоотверженность и находчивость во время проведения специальной операции по задержанию и обезвреживанию иностранного шпиона-диверсанта, предотвратившее многочисленные человеческие жертвы и угрозу разрядке международной напряжённости, присвоить майору Самсонову Михаилу Игнатьевичу внеочередное звание: „ПОЛКОВНИК“ с правом круглогодичного ношения каракулевой папахи. Число, подпись»

– Есть, написала, Владимир Арчибальдович!

– Теперь пиши другой приказ:

«За проявленное мужество, героизм и находчивость во время проведения специальной операции по задержанию и обезвреживанию иностранного шпиона-диверсанта, предотвратившее многочисленные человеческие жертвы и угрозу миру во всём мире, наградить полковника Самсонова Михаила Игнатьевича орденом Боевого Красного Знамени. Число, подпись»

– Написала!

– Вот и молодец. Отпечатай, как положено, я подпишу. И пошарь там, в сейфе, найди путёвку куда-нибудь в Крым. В дом отдыха или в санаторий – всё равно. Тоже для Самсонова.

– На одно лицо? Или он с женой поедет?

Вздохнув в четвертый раз, Хольев раздражённо буркнул:

– Один пущай отправляется. Про жену ничего не велено.

Красный и потный Хилмс без стука ввалился в Овальный кабинет.

– О, Ричард Макгарра! Что-то правое ухо у тебя обвисло! – встревоженно воскликнул Джонстон, – Ты не заболел?

– Нет… – сорванным голосом прохрипел глава ЦРУ, – Это гораздо хуже…

Он плюхнулся в кресло и присосался к сифону с газировкой. Рыгнув, принялся рассказывать:

– Мои слухачи перехватили шифровку майора Самсонова, ну, того, который сейчас в Лхаги.

– А что он там делает?

– Он комитетчик!

– А, да-да… Теперь вспомнил! Просто у этих русских такие трудные имена, что в памяти не удержишь, – смущённо потупился президент.

– Так вот, мы радиограмму расшифровывали всю ночь. Даже компьютер арендовали в нашем университете. И расшифровали! Вот перевод.

На стол лёг лист с несколькими печатными строчками.

«михась таджику шпион сбежал помощью китайца дефис предателя чжана ли тчк тепляевым приняты меры их поимке тчк сложная горная обстановка затрудняет погоню тчк вертолёт ночью летать отказался тчк я приказал брать преступников только живьём тчк проводница местная бородатая девушка хе дефис донь тчк подпись михась»

Прочитав и перечитав радиограмму, Джонстон задумчиво потянул себя за верхнюю губу:

– Рассуждая логически, можно заключить, что Подкидыш был пойман до того, как старейшины наелись смертельного яда… иначе факт отравления был бы отражён в тексте. Значит, задание он не выполнил!

– Вот именно, мистер президент, сэр!

Хилмс налил себе ещё газировки, на сей раз в стакан, и покосился на бутылку виски. Вздохнув, ибо шёл всего десятый час утра, слишком рано для спиртного, Джонстон плеснул Ричарду немного: так, пальца на три. Подумав, плеснул и себе, хотя и не хотелось. Но Ричард Макгарра испытал бы неловкость, употребляя алкоголь в одиночку, а ему надо снять стресс.

Отхлебнув глоток, в то время как цереушник выпил свою дозу залпом, главный американец оттопырил указательный палец:

– Получается, что между арестом и побегом прошло совсем немного времени. Это – раз!

Оба задумчиво посмотрели на палец.

«Маникюр бы ему сделать… Вон, ноготь неровный какой… Ба! Вообще, обкусанный! Фи!» – возмутился Ричард, а вслух спросил:

– А что «Два»?

Джонстон налил ему ещё, но второй палец не оттопырил.

– Возникает вопрос, вернее, целая кучка вопросов: сумел ли майор Самсонов расколоть Подкидыша? Ну, что он работает на ЦРУ?

Хилмс надолго задумался. Даже сигару закурил, чтобы легче соображалось.

– С большой вероятностью вынужден предположить, что да. Служащие в КГБ не колеблются применять при допросе самые изощрённые средства, даже детектор лжи.

– Откуда у него там, в горах, детектор лжи? – возразил президент.

– Ну, детектора, может, и нету, зато, наверняка, есть ножик… тиски, большая коптящая зажигалка, мясорубка…

– Да ты што-о! Неужели Самсонов решится применить всё это?

Хилмс одним глотком допил виски и налил себе без спросу ещё:

– Применять не обязательно. Иногда достаточно просто показать, чтобы не очень стойкий пациент сломался, раскололся и начал петь.

– А этот, Подкидыш, он стойкий?

– А хрен его знает! – развёл руками Хилмс, расплескивая виски на колени главы государства, – Ой, пардон!

Тот с трудом сдержался, чтобы не обругать директора ЦРУ нехорошими словами. Помогли остатки хороших манер привитых бабушкой, не до конца испотребившиеся за время службы американскому народу.

– Итак, – продолжил Джонстон, промокнув брюки салфеткой, – Майор его расколол… отнял смертельный яд и, наверное, рацию тоже. Это плохо, Ричард Макгарра! Теперь у КГБ есть доказательства, что наш агент вредил Стране Советов! Они не преминут раструбить об этом на весь мир, Америка потеряет лицо, а у меня упадёт рейтинг.

– Нифига! – возразил опытный цереушник, – Рация сделана в ЮАР, там и клеймо есть «gemaakt in Suid-Afrika», а отрава – в Мексике: «feito no Brasil».

– Ты хочешь сказать, в Бразилии?

– Бразилия, Мексика… Какая тебе разница, Линден? Латиносы – они и есть латиносы! – окрысился Хилмс, – Так что, у комитетских есть только признание Подкидыша, да и то не сработает – он же убежал! Никаких следов к нам не ведёт!

– Но, если они его поймают взад?

– Будем надеяться, что не смогут… Там же горы!

– Ага, горы… А дорог в горах не так уж много! И совки, вообще, вертолёт пригнали!

Изрядно нетрезвый Хилмс потерял терпение.

– Слушай, Линден, давай забьёмся, а? Ставлю три сотни против твоей одной, что их не поймают!

Президент, подумав, согласился. Пожали руки, позвали охранника, могучего чернокожего мужика, чтоб разбил.

– С разбивщика не брать! – произнёс тот ритуальную фразу и ударил ребром ладони по сцепленным рукам, больно ушибив большой палец Хилмса.

Тот огорчился и заорал. Пришлось налить ему анестетика, в смысле, виски.