Текст книги "Русская пехота в Отечественной войне 1812 года"

2.5. Батальонное учение

В данный момент не представляется возможным точно установить время введения в войсках батальонного учения, полностью соответствующего тексту издания 1816 года [75]. Между тем сохранилась рукописная памятка для офицеров, составленная не позднее 1812 года и включающая в себя раздел «Как полк строится» (текст совпадает с текстом соответствующей части вступления «Воинского устава о пехотной службе» издания 1811–1812 гг.) и описание строевого обучения пехотного полка в виде изложения всех возможных командных слов батальонного и полкового начальников [9]. Учение батальона начиналось с повторения ружейных приемов по командам: «Смирно – Батальон – От ноги раз-два – Слушай – На плечо – На руку раз-два – Ружье наперевес раз-два – На руку раз – На плечо раз-два». Раздел, посвященный стрельбе, назывался «О саржировании» и начинался командами для всего батальона: «Батальон, заряжай ружье – Слушай». Младший штаб-офицер вставал в 10 шагах позади знаменных унтер-офицеров, барабанщики – в 20 шагах позади пятого взвода, музыканты – в 5 шагах за барабанщиками. На 40 шагов вперед выходил флигельман, который и предварял исполнение всем строем следующих команд: «К заряду – По команде с патроном, чехлы долой, жай – Обороти ружье – Шомпл – Бей – Влож – На плечо – К заряду – По команде без патрона жай – Шомпл – Бей – Влож – На плечо – К заряду – Без команды без патрона, батальон саржируй шаржируй – Батальон товсь – Направо батальон кладсь – Отставь – Налево батальон кладсь – Отставь – Батальон кладсь – Пли – Жай». Повторив все ружейные приемы и выровняв батальон, обучающий разъяснял порядки стрельбы батальоном, полубатальонами, шеренгами, дивизионами, плутонгами и рядами. Стрельба полубатальонами начиналась с правого фланга; второй полубатальон стрелял только тогда, когда часть солдат первого полубатальона успевала зарядить ружья. Шеренги стреляли, начиная со второй. Выстрелив, солдаты второй шеренги передавали ружья в третью шеренгу и, взяв взамен уже заряженные ружья, стреляли вновь. Затем они сами заряжали, а в это время стреляла первая шеренга. Таким образом, два залпа второй шеренги чередовались с одним залпом первой. Дивизионы, начиная с правого, стреляли в шахматном порядке: первый, третий, второй, четвертый. При этом второй дивизион стрелял лишь тогда, когда в первом ружья были уже заряжены. Плутонги вели огонь таким же образом: первый, третий, пятый, седьмой, второй, четвертый, шестой, восьмой. Пальба рядами начиналась с правого фланга отделения, полувзвода или взвода. Окончание любой стрельбы проводилось по барабанному сигналу «дробь».

Одним из самых сложных элементов строевого учения было поддержание правильной дирекции и монолитности батальона в движении. Во время учений предпринимался ряд мер для достижения нужного результата: перед строем в 40 шагах становился командир батальона, за строем – адъютант и два унтер-офицера (один за другим); все четверо задавали линию движения, на которую перед началом марша перемещался первый знаменный унтер-офицер, имея слева подпрапорщика со знаменем и третьего знаменного, а справа – командира пятого взвода, вся эта группа вставала в 8 шагах впереди линии фронта и в дальнейшем задавала направление и темп движения. Солдаты первого полубатальона постоянно должны были «чувствовать» соседа левым локтем и сдерживать правого соседа, если тот чрезмерно нажимал влево. Солдаты второго полубатальона «чувствовали» правым локтем, а сдерживали – левым. Батальон мог отступать целиком или полубатальонами. В последнем случае отступление начинал первый полубатальон, который поворачивался кругом и шел заданное число шагов, равняясь на подпрапорщика и на знаменных унтер-офицеров, возглавляющих движение. Придя в заданное место, полубатальон поворачивался во фронт, и тогда движение после поворота кругом начинал второй полубатальон. Во время его прохождения мимо первого полубатальона к нему присоединялись подпрапорщик и знаменные.

Из линейного построения несколькими способами могли строить колонны. Колонны различались по способу построения («ломание» или «свертывание»), по ширине фронта (колонны по отделениям, полувзводные, взводные, дивизионные), по дистанции между линиями (полная дистанция, половинная дистанция, «густые» колонны). Колонна могла строиться захождениями взводов или дивизионов («ломание» колонны); при этом новая линия фронта была перпендикулярна изначальной. Гораздо чаще использовались построения обычной или «густой» колонн по заданному дивизиону или взводу («свертывание» колонны). Построение, например, колонны справа по первому дивизиону достигалось следующим образом: первый дивизион оставался на месте, остальные делали поворот направо и поочередно заходили за первый. Таким же образом строилась и взводная колонна справа. Колонна из середины по четвертому и пятому взводам (наиболее часто употребляемый вид колонны) строилась так: четвертый и пятый взводы стояли на месте, первые три взвода поворачивались налево и выстраивались за четвертым взводом, последние три взвода поворачивались направо и строились за пятым взводом. Колонны могли строиться фронтом как вперед, так и назад: при этом использовался «контрмарш». Батальон мог строить колонну на месте или в движении. Например, «построение из движущегося фронта в колонну справа, восьмой взвод направо» делалось так: по команде восьмой взвод поворачивался направо и начинал движение (остальные маршировали вперед); пройдя четыре шага, направо поворачивался седьмой взвод и так далее; все они постепенно заходили за первый взвод и разворачивались во фронт. Немало внимания уделялось порядку движения походной колонны; на ровных местах колонна должна была поддерживать темп 85–90 шагов в минуту; на плохой дороге темп сокращался до 76 шагов; в благоприятных условиях небольшая колонна делала 90—100 шагов в минуту. Колонна могла быстро переменять дирекцию, для чего взводы или дивизионы поворачивали все вдруг направо или налево и шли по кратчайшему расстоянию до нового положения колонны, где останавливались и выравнивались по головному подразделению.

Из колонны разными способами строилась линия фронта. Прежде всего предусматривалось три способа обозначения будущей линии: выставлением двух унтер-офицеров; обозначением одной точки командиром, а второй – ориентиром; назначением двух отдаленных точек. Линия строилась захождением или с помощью поворотов подразделений без смены фронта. Второй способ имел целый ряд правил для различных видов колонн, но принцип был один: на месте оставалось обозначенное командиром подразделение, остальные высылали унтер-офицеров на линию фронта, поворачивались в нужную сторону, шли до своих унтер-офицеров, разворачивались и вступали на линию.

Обер-офицеры армейской пехоты и нестроевой гвардии. Реконструкция.

Особо выделялось прохождение переправы, или узкого дефиле. В наступлении эта процедура проводилась с фланга или из середины, по рядам, по отделениям, по полувзводам или по взводам. При переправе по рядам знаменные ряды шли прямо; первый полубатальон поворачивался налево и делал захождение рядами (левое плечо вперед), второй полубатальон поворачивался направо и заходил рядами правым плечом вперед. Пройдя переправу, знаменные ряды останавливались, а полубатальоны выстраивались по обе стороны от них рядами. При отступлении через переправу сначала проходили дальние от нее подразделения. Например, если переправа находилась за восьмым взводом, то первым переходил через нее первый взвод, затем второй и так далее; восьмой взвод прикрывал остальных и переходил последним.

Отрабатывался марш батальона повзводно уступами «ан-эшелон».

Несколько глав батальонного учения было посвящено построению и различным эволюциям каре. Каре состояло из четырех «фасов» (сторон), передним из них считался тот, по которому строилось каре. Каждым фасом командовал старший из офицеров, в нем находящихся. Внутри каре знаменная группа, музыканты, барабанщики, флейтщики, штаб-офицеры и адъютант вставали лицом к переднему фасу. Наиболее употребительным было построение каре из фронта на месте по четвертому и пятому взводам. Четвертый и пятый взводы смыкались к центру, в то время как знаменная группа уходила за строй. Второй, третий, шестой и седьмой взводы поворачивались кругом; третий и шестой заходили взводами, примыкая флангами к четвертому и пятому; второй и седьмой заходили и примыкали к третьему и шестому. Первый взвод поворачивался налево и заходил рядами правым плечом вперед, пристраиваясь ко второму параллельно четвертому; восьмой взвод поворачивался направо и пристраивался к седьмому параллельно пятому. Построение фронта из каре проводилось обратным порядком; первый и восьмой взводы выстраивались последними. Такое же каре могло строиться на марше. В «угловом» («облическом») каре все фасы располагались под углом к первоначальной линии фронта; для этого третий – шестой взводы поворачивались кругом и заходили взводами, а первый и второй (седьмой и восьмой) взводы поворачивались налево (направо) и, заходя рядами, шли на свои места. Нередко колонна к атаке (по четвертому и пятому взводам с половинными дистанциями) была вынуждена строить каре против кавалерии. Для этого четвертый и пятый взводы смыкались; второй, третий, шестой и седьмой заходили по полувзводам; первый и восьмой смыкались и примыкали к флангам седьмого и второго. Таким образом, получалось каре с боковыми фасами, состоящими из шести рядов солдат; длина боковых фасов была вдвое меньше, чем у переднего и заднего. За углами каре нередко вставали стрелки, которые в случае необходимости выходили из каре и составляли стрелковую цепь. В углах также помещались артиллерийские орудия.

В каре могли строиться несколько батальонов: так, в обычном каре из трех батальонов каждый фас состоял из шести взводов. В каре против кавалерии, состоящем из трех батальонов, передний и задний фасы состояли из четырех, а боковые – из восьми взводов.

Каре могло передвигаться в сторону любого фаса или угла; из каре при необходимости можно было выстроить колонну.

В конце июня – начале июля 1812 г. в полки был разослан документ под названием «Наставление господам пехотным офицерам в день сражения» (см. Приложение 5), в котором уточнялись некоторые вопросы боевого применения пехоты. Много внимания уделялось роли ротных офицеров на различных фазах боя. В полку, стоящем под огнем неприятеля, начальник роты находился перед строем, наблюдая за поведением подчиненных и запрещая «кланяться ядрам». Предвосхищая героическое поведение гвардейских полков при Бородине, документ указывал, что «иногда полк под ядрами хотя сам и не действует, но смелым и устроенным тут прибыванием великую пользу всей армии приносит». Следующий по старшинству ротный офицер располагался за строем и следил за своевременной уборкой раненых и сохранением равнения. Во время стрельбы офицеры уходили за фронт, заставляя солдат правильно и без суеты заряжать ружья и не стрелять вверх. Ротный командир шел перед строем во время атаки (лишь иногда предоставляя «честь идти впереди» поручику), воодушевляя подчиненных. Сбив неприятельский строй, офицеры тут же приступали к приведению в порядок фронта подразделения; только специально выделенные люди третьей шеренги могли преследовать отступающего противника. Офицер, командующий стрелками, старался располагать своих людей за укрытиями; при этом сам он постоянно находился в движении вдоль цепи. Заметив неприятельскую кавалерию и подпустив ее на 150 шагов, цепь стреляла, а затем собиралась в «кучи» (около 10 человек, вставших в круг лицом к неприятелю) и отражала атаку огнем и штыками, ожидая помощи от своих главных сил. Сомкнутый строй также встречал кавалерию огнем со 150 шагов, выстроившись в каре. При обороне полка в деревне или на пересеченной местности многократно возрастала ответственность, возложенная на командиров отдельных подразделений. Расположив своих солдат скрытно, офицеры выжидали, пока неприятель не подходил на дистанцию наиболее эффективной стрельбы, после чего открывался огонь. Не ограничиваясь пальбой, подразделение при удобном случае атаковало противника в штыки с криком «ура». Заслышав боевой клич, старшие начальники подъезжали к позиции атакующего подразделения и отдавали необходимые распоряжения для дальнейших действий. «Деревню или неровное местоположение, неприятелем занимаемое», атаковали в штыки несколькими колоннами с криками «ура» («ура» запрещалось кричать во всех иных случаях). Наставление не затрагивало егерское учение, но для действующей в рассыпном строю пехоты предлагался следующий маневр: «Когда офицер дерется цепью в лесу, то знатную часть своего резерва пусть он поставит по рядам на одном фланге; голова оной части чтобы была несколько шагов больше назади, нежели цепь, и отдалена несколько шагов в сторону; ежели цепь принуждена отступить, то сей резерв остается недвижим и спрятан; а как скоро неприятель занесется в преследовании за отступающими, то оный резерв, вдруг открыв огонь ему во фланг, непременно приведетъ его в смятение. Ежели неприятель, опомнясь, на оный обратится, то тогда те, кои прежде отступали, сами ему во фланг ударят, и так сии две части наилучшим образом одна другой взаимно помогать будут» [112].

Ряд инициатив высказывалось и в распоряжениях отдельных военачальников. Так, приказ по 2-й Западной армии от 25 июня генерала от инфантерии князя П. И. Багратиона гласил: «Наконец неприятельские войска с нами встретились, и генерал от кавалерии Платов гонит их и бьет. Нам надо их атаковать храбро, быстро, стрельбою не заниматься; артиллерии бить метко; иррегулярным войскам стараться окружать их фланги и тыл – сие им способно, но только должно мастерски поступать. Регулярная кавалерия атакует быстро, но весьма стройно, не рассыпаясь никак. Эскадроны должны в атаке друг друга подкреплять, имея резервы и фланги прикрытыми. Кавалерия должна быть расположена по шахматному [порядку].

Рекомендую гг. шефам полков, чтобы люди для унесения раненых из фронта отнюдь не выходили – на сие будет наряжена особая команда. Во время стрельбы как можно менее высылать стрелков, разве где по флангам будут леса, тогда засаду сделать. Корпусным командирам стараться и все внимание обратить на то, чтобы неприятеля поражать штыками в колоннах и наступать на него, коль скоро он будет опрокинут…

Армию в боевой порядок выстраивать не тесно, а так, чтобы локтями только могли трогать товарища, – сие нужно для свободного заряжения ружей. Когда неприятельская кавалерия нападает на пехоту, то ту же минуту построить, сомкнутую колонну во все стороны, или батальон каре.

Все атаки делать с криком, а особливо казакам; во Время наступления барабаны бьют скорый поход и музыка играет…» [35, стр. 179–181].

Любое построение войск к сражению называлось боевым порядком. Перед началом кампании при формировании армии устанавливался первоначальный боевой порядок армии; полки внутри соединений располагались по старшинству. Первоначальный (методический) порядок практически не использовался в боевых действиях: считалось, что умение творчески преобразовывать хрестоматийные построения характеризовало степень военного искусства полководца и уровень подготовленности войск. Реальные боевые порядки разделялись на параллельные, облические (косые) и перпендикулярные. В параллельном боевом порядке вступала в бой одновременно всеми своими частями. Такой способ боя считался невыгодным, так как приводил к значительным потерям и требовал существенного численного превосходства над противником. В то же время он мог применяться в том случае, когда планировалось совершенно истребить неприятеля. Наиболее предпочтительным был признан облический порядок, при котором армия атаковала главными силами в одном или нескольких пунктах, в то же время отводя от неприятеля прочие части своего расположения. В правильном облическом порядке армия выдвигала вперед один из флангов, отдаляя от неприятеля другой. Частным видом такого боевого порядка был облический порядок линией, применяемый только на учениях, – фронт всей армии и отдельных ее частей располагался под углом к фронту противника; в правильном облическом порядке каждая часть армии выстраивалась параллельно линии противника. Чаще всего на практике использовался другой вид облического боевого порядка – сообразный с обстоятельствами: общий фронт армии располагался практически параллельно фронту неприятеля, но атака производилась лишь в избранных пунктах. В перпендикулярном боевом порядке армия атаковала один из пунктов неприятельской позиции, выстроившись в подобие огромной колонны, глубина которой превосходила ширину фронта. Уязвимость такого построения была очевидна, поэтому полководец только в исключительных случаях мог надеяться на успех действия в перпендикулярном порядке.

Как правило, пехота строилась в две-три линии с дистанцией между линиями в 200–300 шагов, оставляя между батальонами интервалы для приданной полку артиллерии. Кавалерийская линия на ровной местности вставала «стеной» (сомкнутыми эскадронами), на пересеченной – с интервалами между эскадронами в 15–25 шагов. Вторая линия кавалерии всегда строилась с интервалами; более двух линий из кавалерии старались не строить. В выгодном месте ставился резерв, состоящий из пехоты, а на ровной местности – из пехоты и кавалерии.

В сражении с французами рекомендовалось выбирать позицию на ровном открытом месте, всеми способами обеспечивая фланги построения. Первая линия пехоты составлялась из развернутых батальонов, вторая – из батальонов в колоннах; обе линии подкреплялись кавалерией и конной артиллерией. Пересеченная местность занималась егерями или стрелками.

В линейной пехоте базовой тактической единицей являлся взвод: практически все установленные боевые порядки батальона комбинировались из развернутых взводов.

Изданное в 1807–1810 гг. руководство для офицеров под названием «Общий опыт тактики» [117] подтверждало, что основным строем пехоты оставался развернутый трехшереножный; это обосновывалось целым рядом доводов. Развернутый строй был самым простым и не затруднял различные эволюции и маневры. Кроме того, по существовавшему мнению наиболее удобным способом ведения боя пехоты была оборона, которая позволяла полностью реализовать возможности огнестрельного оружия: «оборона есть положение первоначальное, атака же может быть только случайная».

Целесообразность построения в три шеренги доказывалась следующими соображениями: при такой глубине строя все три шеренги могли вести огонь или штыковой бой одновременно; неприятельским выстрелам подвергались «только люди, которые сами все могли действовать и взаимно отвечать своим огнем».

Три солдата, стоявшие друг за другом в трехшереножном строю, назывались «рядом». В сражении задние шеренги приступали «по конец тесаков» передних, во всех других случаях поддерживали дистанцию в два шага. Большая часть офицеров и унтер-офицеров размещались за фронтом, чтобы иметь возможность «принуждать солдат идти вперед» или удерживать от бегства. Батальон для эволюций и стрельбы делился на четыре дивизиона и на восемь взводов, нумеруемых справа налево.

Все передвижения войск в сражениях или на маневрах осуществлялись шагом, ширина которого равнялась аршину. Фланги батальона равнялись по знаменам. Несколько батальонов, марширующих в одну линию, равнялись по среднему.

При стрельбе первой шеренге строго запрещалось опускаться на колено («ибо нет ничего смешнее и неприличнее сего коленопреклонения»), но нужно признать, что в некоторых случаях командиры отступали от этого правила. До 1808 г. прицеливаться полагалось в колени человека или ниже на дистанции 150–200 шагов, в полчеловека – на 300 шагов, в «шляпы» – на 400 шагов. Позднее эти контрольные расстояния изменились (например, дистанцию прямого выстрела вместо 300 шагов определили в 150–200 шагов); причиной стало не изменение характеристик оружия, а увеличение ширины шага до аршина. Стрелять разрешалось только с места. Виды стрельбы были следующие: пальба плутонгами или дивизионами (для отражения слабых атак «нерегулярных войск»), пальба пошереножно и залпы (против кавалерии и при отражении «атак противника с холодным оружием на засеку или пост»), батальный огонь. Последний признавался наиболее предпочтительным: солдаты в батальоне стреляли самостоятельно, без команды.

Реалии грядущих сражений очень скоро внесли целый ряд дополнений и изменений в практику применения войск на поле боя, но основы тактических действий, позволившие на равных конкурировать с грозным неприятелем, были изучены и освоены армией именно в период 1808–1812 гг.