Текст книги "Случайные истории"

Монолог сумасшедшего бога

Автобус. Рутинная поездка от работы до дома. Сижу себе спокойно, уткнулся в планшет. Читаю рассказ Брэдбери. В наушниках возносится к небесам голос Сержа Танкяна.

Вроде все хорошо, едем спокойно, хоть и немного в тесноте. Зато окно открыто, и ветер приятно обдувает лицо.

Чувствую, кто-то рядом подсаживается. Смотрю.

Старик. Вид максимально неухоженный: одежда потертая, волосы старческие взъерошены, в руках видавший «некоторое дерьмо» рюкзак. Смотрит на меня этот странный персонаж, улыбается диковато.

Думаю, «Все, приплыли. Теперь не отвертеться от требований дать мелочь».

Но обращаю внимание на бумажку в старческой руке.

«Ага, все-таки на билет монеты нашел».

Ладно.

Отворачиваюсь к окну. За ним вечереет, теплые такие майские сумерки опускаются на город. Мегаполис, конечно, устал за день. Дышит тяжело, но с неким облегчением. Вроде как сейчас последние усилия, а потом и выдохнуть можно в сумерках, пока еще кутилы и парочки не заполонили вечерние кафе и темные аллеи.

Перевожу взгляд в планшет. Продолжаю читать Брэдбери. Песня в наушниках сменилась на более лирическую.

Тут чувствую. Пихает меня в бок, довольно нагло. Думаю, «Нервничать из-за пассажира не буду. Зачем?»

Спокойно вытаскиваю наушники и слышу.

– Электронные экраны сворачиваются в трубочки,

Создавая в мозге новые электронные узелочки.

– Простите, это вы мне? – смотрю в блестящие глаза деда.

– Мне, не мне.

А это теперь везде, – и насмешливо кивает на мой планшет.

– Вы еще и стихами разговариваете, – устало отвечаю и снова продолжаю читать. Снова наушники надеваю, чтоб не слышать ни старика, ни шум улицы.

Поездка продолжается.

Чувствую, как меня в плечо пальцем тычут.

«Ну старик, это перебор».

Высвобождаю уши, смотрю вверх.

– Молодой человек, билет покажите!

Насупившись, протягиваю контролерше билет. Уходит.

Старик тихо хихикает.

«Ну старый!»

– Билетики летят,

Будто листья хрустят,

Будто ветры гудят,

Сдуть нас всех хотят, – и улыбается, смотря на меня.

«Что?!»

Оглядываю толпу в автобусе в поиске моральной поддержки. Кто в смартфоне, кто спит стоя, кто делает вид, что не слышит ополоумевшего деда.

– Послушайте, – говорю, – какие ветры? На улице тепло, весна.

– Это пока, пока,

Пока вороны не кака!

Еле сдерживаю удивление от таких скабрезных слов, сказанных на весь автобус. Вновь поднимаю взгляд на окружающих пассажиров, вновь стена равнодушия.

А старик, знай себе, хихикает.

– Посмотри, посмотри в окно,

Пока экран не утянул на дно.

Не выдерживаю, отвечаю.

– В моем планшете можно изучить весь мир! – показываю на окно браузера.

– Ну смотри, смотри, – голос становится хриплым, еще больше стариковским, теряет насмешливость.

Думаю, «Ну все, отстал».

Едем дальше.

Но теперь меня какая-то муха укусила, обратиться к соседу по пассажирскому месту.

Поворачиваюсь к деду.

– Послушайте, вам тоже было бы полезно изучить вот это, – показываю старику планшет.

– Изучал, изучал, – фыркая, говорит он.

– Да ладно!

– По службине обязан,

Цепями долга связан.

– А вы кто?

– Я бог, а бог – это я.

«Что?! Все, – думаю, – сумасшедший попутчик мне достался».

– Раз вы бог, скажите, почему вы так не любите людей? За что столько страданий невинным?

– Любовью любить,

За поступки судить,

Невинных хранить,

Уму разуму учить.

– Плохо у вас получается…

Улыбается снисходительно, будто слушает ребенка, пытающегося в философию.

Хочу пламенно ответить на этот наглый взгляд, но моя остановка.

– До свидания, – говорю, – моя остановка.

Вновь хитрый прищур, будто выиграл у меня какой-то важный спор.

Выхожу на остановке. Наушники в уши, планшет с Брэдбери в рюкзак.

Чувствую, в спину тычет. Оборачиваюсь.

Стоит. «Когда успел выйти? Автобус-то уже уехал».

Свет от фонарей остановки мерно ложится на нас, будто очерчивая контур, и забирая на время у темноты вечернего города.

Вижу лицо моего пассажира. Морщины повсюду, хлипкая бородка, смешливые, но добрые глаза.

– Приглянулся мне наш разговор, – говорит старик, – отблагодарить тебя хочу.

Протягивает сжатый кулак, в котором что-то угадывается.

Все еще немного озлобленный на деда думаю, «Еще мне бомжацкого скарба не хватало».

Но старик раскрывает кулак, а на ладони – довольно симпатичная статуэтка.

– Зачем мне это?

– Бери, бери,

Да не дари,

Вещица старая, знатная

Силой моей обласканная.

Беру. Статуэтка теплая. Изящный цилиндрик из неизвестного мне материала, навершие с одной стороны вроде копытца, с другой – оленья голова с рогами. В свете фонарей все искусство мастера, создавшего эту статуэтку, не оценить, да и цвет не то коричневый, не то зеленый, зато на ощупь оказалась очень приятная вещица.

Пока смотрю на странный подарок, старик весело произносит.

– Вспомнил!.. Вспомнил!..

– Что вы, уважаемый бог, вспомнили?

Вижу проступающую растерянность на его лице, мысленно торжествую.

Дед думает, это видно по выражению лица, напряженной позе, кряхтящему дыханию.

– Не помню, что вспомнил, – обреченно выдыхает он через несколько мгновений.

И смотрит на меня.

То ли усталость моя сказывается, то ли свет фонаря так падает, но на миг я вижу в глазах старика вековую печаль, слезы, смешанные с мудростью.

В этот миг я жалею его. Но поделать ничего не могу, только развожу руками.

– Не помню, не помню, – продолжает бичевать себя старик, постукивая руками по седой голове.

– Дедушка, ну что ж вы…

Хватает меня за плечи.

«Спокойно, дед»

– Я вспомнил важное.

Но что же оное?

Потом он обращает внимание на цилиндрик в моей руке. Смотрит на него весьма удивлено, будто не сам мне его дал минуту назад. Веселеет немного.

– Зато помню, что, если сожмешь покрепче амулет, глаза закроешь, то попадешь в великолепный подземный мир. Он сокрыт под городом, а там внизу еще целый лес!

– О! – делано удивляюсь – А как же стихи?

Подтруниваю деда, чтоб приободрился.

– Не до них сейчас… эх, вспомнить бы…

Уходит в темноту улицы. Даже не попрощался толком.

Думаю, «Ну и тебе не хворать, старик. Значит, ты решил к своему сумасшествию еще и старую городскую легенду добавить про затерянный лес в канализациях города, где люди пропадали полтора века назад? Нет уж»

Оглядываюсь. Людей на остановке почти нет. Наш разговор с сумасшедшим «богом» вроде бы никто не слышал.

Думаю, «Ну и отлично».

Смотрю на часы. Пора домой.

Наушники в уши…

И тут в свет фонарей вновь входит старик.

«Ну здрасте, снова»

Подходит вплотную. Нервно как-то, даже настойчиво, говорит.

– Ты амулет-то сожми. Перенесись в волшебный лес.

Устало парирую.

– Это вы про тот мифический подземный лес, где в пятидесятых годах якобы люди пропадали?

– Да, да.

– Который в канализации, под городом? И про который мне в детстве байки рассказывали о целом городе в лесу, с башнями и деревнями толщиной в эту остановку?

Усмехаюсь.

Но старик серьезен.

– Ты давай не юли.

Статуэтку сожми.

– Вы уже вспомнили, что хотели?

Отвлекается от сказок.

– Да, вспомнил важное, но забыл, что именно…

Отстраняется. Машет мне рукой, как-то рассеяно.

И вновь исчезает в темной паутине улиц.

«Ну старик, навел тумана. Интриган!»

Улыбаюсь. Но статуэтку убираю в карман.

На остановке тем временем собирается народ. Люди ждут автобусы, троллейбусы. Входят и выходят.

А я стою и думаю, «Волшебный лес… под землей… в городской канализации… да еще и с городом… бред какой-то».

И стою.

Достал амулет, смотрю на него, как дурак.

Вот вроде не мальчик маленький: тридцать лет, жена, сын, работа, а на какое-то время захотелось поверить в эту сказку старика.

Темнота вокруг.

«Черт с тобой, бог!»

Отошел подальше от остановки, чтоб люди честные этого позора не видели. Закрыл глаза, сжал вещицу покрепче. Стою. Жду.

Открыл глаза.

«Бл*ть!»

– Не соврал дед.

Вокруг темные заросли, слышится журчание воды, звуки животных. Лес, в общем.

Гигантские деревья возвышаются надо мной, уносясь кронами в верх, где не различить потолка… неба… дна городского. Ветви опутаны тиной. Местами где-то что-то похожее на мох и грибы фосфоресцирует.

– Блин!

Наступил в темную лужу.

«Что ж делать-то?»

Страх. Любопытство. Ошеломление.

Ноги идут вперед, руки раздвигают заросли, в голове шум.

Вдруг деревья и кусты резко расступаются, я оказываюсь на обширной площади.

По периметру круга высятся дома из камня и бетона, в центре фонтан.

Все очень органично вписано в ландшафт леса.

Но во всем видно запустение. Декаданс некогда величественного места.

Я брожу по мертвому городу.

Дома, словно уснувшие великаны. Дороги – огромные колеи от телег.

И вокруг лес. Он будто чудовище, поглотившее город и переваривающее его в своем чреве. Деревья окружают дома, трава устилает площади – теперь лес здесь господин.

И во всем этом запустении есть жизнь. Пару раз я натыкаюсь на зайцев, мышей, светящийся мох. Один раз вижу чьи-то кости. Явно человеческие.

«Мой предшественник?»

«Сколько же все это тут находится? Прозябает в запустении?.. Как же здесь прекрасно. И страшно», – думаю.

Останавливаюсь у одного из деревьев передохнуть.

– Тебя, старик отправил, да?

Смотрю, на меня лиса глядит.

«Епта!»

– Чего уставился? – голос у рыжей скрипучий, словно старушечий, – Муж он мой!

– Кто? Бог?!

– Да какой он Бог… так, божок местный.

«Влип, – думаю, – вместе со стариком свихнулся. Ладно город и лес под землей. Но чтоб животные разговаривали…».

Лисица, спрыгнув с камня, подошла ближе и продолжила.

– Совсем запустил наш лес! Да и город тоже опустел! Вишь, как все обросло! Звери одичали в конец, а дождей почти нет, даром что под огромным мегаполисом живем!

– Аааа…

– Ну не видишь ты что ли, как тут все?! – зарычала лисица.

«Чего взбеленилась-то, курва? Стоп, а я зачем говорю, будто персонаж сказки?.. Странно»

– Да, город и лес волшебный в упадке, – соглашаюсь с женой бога.

– Этот старый дурень решил попутешествовать по внешнему миру.

– Понимаю. Приключений захотелось… простите, а он у вас всегда такой, – показываю мимику старика, – странный?

– А что он делал? – настороженный голос.

– Стихи читал.

– О как! Да не, обычно не так! – лиса машет лапкой, – Это он, видать, еды вашей, верхней, отведал. Вот с непривычки и понесло старца. Так-то мы тут впитываем отходы. Ммм! Объедение!

Лиса демонстративно уткнулась мордой в кучку лежащего под лапами мусора.

«Что там? Бумага, кожура банана? Сыр?»

– Так вы объедками питаетесь, которые люди производят на земле, то есть сверху?

– Да оглянись ты, дурень! Тут все из вашего мусора! Мы его перерабатываем! Сама природа творит из него деревья, траву, дома вон те! За тысячелетия все в камни обращается, что-то – в труху, а что-то прорастает.

Посмотрел вокруг.

«Фу!»

– Да не брезгуй ты! Твоего дерьма тут нет, мал еще! – фыркает лиса.

Стою в шоке.

Лиса головой мотает.

– Вот ушел муженек мой, теперь все в запустение пришло! А хуже всего, что он запамятовал о своих годах! Ой, беда, беда.

– Аааа…

– Забыл он, сколько ему лет, понимаешь?! А если бог забывает о своем возрасте, то на его мир падает проклятье. Еще и меня заколдовал, дурень этакий!.. Мать-перемать! Снять чары можно, если этот идиот вернется и про года свои вспомнит… кретин старый! Раздает направо-налево свои талисманы в надежде, что кто-нибудь за него его работу сделает. А сам простое знание восстановить в памяти не может.

– Так он вспомнил, – мямлю я, – только что его видел.

Лиса переполошилась, подбежала.

– Где? – кричит.

– На проспекте, – стою в шоке.

«Так это все правда?..»

– Давай веди, внучек, – лиса прыгает на загривок, – сожми вновь амулет окаянный.

Так и делаю.

Вновь улица, остановка в десяти метрах.

Ошарашенный кручусь-верчусь на месте. Себя щупаю. Матерюсь.

Лисица внимания не обращает.

– Куда он пошел?! – спрашивает.

Указываю направление.

– Идем! – командует.

– Мне домой пора, бабушка, – со всем уважением говорю.

Лиса мечется.

– Тьфу на тебя! И на том спасибо!

И исчезает во тьме города.

Стою. Трясущимися руками убираю амулет в карман.

Шок проходит минут через пять.

Снова матерюсь.

Оглядываюсь.

«Кто-нибудь сейчас видел, как я с лисой разговариваю?»

Вокруг никого. Только машины мимо проезжают.

Смотрю себе под ноги. И представляю всю толщу асфальта, земли и породы, которая разделяет сейчас меня от волшебного леса.

«Во чудеса»

Достаю телефон.

«Это ж сколько я бродил внизу?.. Задержался я. Домашние, наверняка, заждались».

В подтверждение приходит сообщение, «Где ты?».

Бреду домой. Статуэтка в кармане…

«Интересно успеет лиса найти старика, пока он далеко не ушел и снова не стал амулеты свои раздавать?.. Так значит, он вспомнил свой возраст… Загляну к ним на огонек, когда лес подземный восстановят».

Что пожелаешь?

– Что пожелаешь? – прозвучал у меня в голове вкрадчивый голос, и я понял, как действует волшебство водопада.

Но прежде, чем ответить, я оглядываюсь по сторонам, направляя свой биобластер в сторону джунглей.

Погони не слышно.

Неужели мы с ней расправились со всеми эндэмами?

Я смотрю по правое от себя плечо, где стоит она – моя прекрасная валькирия.

Она не озирается, как я, будто уже знает, что никакого преследования не будет.

Она расстреливала своим биобластером таинственную расу эндэмов с таким упоением, что мне стало страшно.

Это точно та утонченная девушка с захолустной планеты, в которую я без памяти влюбился два года назад?

Когда мы продирались через джунгли Зоормангирмазма, мне казалось, что самым опасным для нас будет встреча именно с племенем эндэмов, древней расой аборигенов, охраняющей покой водопада желаний. Но глядя сейчас в эти невероятно красивые, но жутко пугающие голубые глаза, понимаю, что боюсь, как бы она и со мной не сотворила то, что сделала с бедными эндэмами пару минут назад.

Да в ее глазах чистое безумие! Да никогда не знаешь, что у девушки в голове: то она боится лететь на отдаленную планету в секторе Шедар, то она кромсает жителей этой планеты на фарш. И вообще, что она пожелает у водопада? До сих пор ведь не рассказала.

– Так что же ты пожелаешь? – вновь раздается спокойный голос в голове.

Да погоди ты!

Отмахиваюсь от него и обращаюсь к Кейди.

– Кейди, милая, с тобой все впорядке? – спрашиваю.

Она поправляет волосы. Потом перезаряжает биобластер, вставляя шипы ментодора. А уже после, будто сменяя маску, спокойно говорит мне:

– Все отлично, Бун. Кажется, тут должен быть спуск к озеру под водопадом… ты уже слышишь его голос в голове?.. Вот и хорошо. Давай ты спускайся первым.

Ободряющая женская улыбка.

Будто и не было этого дикого взгляда и упоения сражением с аборигенами.

Еще раз смотрю на тропу – эндэмов нет – затем смотрю на свою девушку.

Как можно одновременно боготворить человека, но в то же время побаиваться его, будто незнакомого?

Глядя на нас с белокурой Кейди, понимаю, что возможно и такое.

Ступая вниз по склону – откуда она, кстати, знала про этот спуск? – вспоминаю, как мы с ней познакомились.

Обычный старший банковский менеджер, уважаемый в коллективе, но звезд с неба не хватавший, накопил на полет со своей захудалой планеты С137 на Авалон-12. Курорт. Романтика.

Там сразу же и влюбился в обворожительную гостью с не менее отдаленной планеты Зурания. Белокурая бестия ответила пылкой взаимностью. А дальше два года невероятного секса, романтики, путешествий, головокружительного упоения друг другом.

Вселенная померкла, когда мы встретились.

Хотя был недавно один момент…

Но не о нем сейчас!

Буквально пару недель назад я узнал о Зоормангирмазме – отдаленной планете, где есть водопад желаний.

Сборы были такими стремительными, что я даже не успел понять, что же я попрошу у волшебной воды.

Спустившись с космокорабля, мы будто оказались в каком-то биопанке – биобластеры с живыми патронами, аморфная среда, да еще и эти эндэмы. Услышав от нас словосочетание «водопад желаний» тут же разъярились и устроили погоню по джунглям.

Мы с Кейди отстреливались как могли, а затем моя возлюбленная выдала такое!.. Будто дьявол решил развлечься в раю: кишки, мясо, желтая кровь, куски потрохов.

Не девушка, а маньяк на отдыхе.

И я влюбился в нее еще сильнее! Маньяк маньяка, как говорится…

Хоть до сих пор и не понимаю, зачем мне этот водопад – вот же моя мечта, идет сзади.

Мы спускаемся до озера. Кейди предлагает окунуться, игриво скидывая одежду. Я только рад.

И вот мы оказались тут. И я вновь слышу у себя в голове повторяющийся вопрос водопада.

– Что ты желаешь?

Я смотрю на Кейди, и впервые ясно понимаю, что просто хочу остаться с ней. Просто, чтобы мы не расставались. Эту простую мысль я и озвучиваю.

– Я хочу начать с начала, – говорю я в ответ на вопрос водопада. Затем смотрю на девушку напротив меня, – чтобы вновь пережить нашу любовь.

Она улыбнулась в ответ. Подошла ко мне. Сама страсть. Валькирия, с довольной улыбкой. Обнаженная, опасная и покрытая водами этого волшебного водопада.

Жаркий поцелуй.

Что же она пожелала? Не важно.

Главное, что мое желание сейчас исполнится, и мы будем вместе.

Я смотрю на нее. Странно, ее взгляд меняется. Злой. Она шепчет мне на ухо.

– За Сару.

Подожди, откуда она знает…

Мысль прерывает острая боль в груди.

Что?!

Из меня торчит шип ментодора из ее биобластера.

Падаю в воду.

Вот же с…

В глазах темнеет.

Конец.

****

– Водопад, начни со сценария триста двадцать семь: до того, как этот выродок познакомился с моей сестрой, – Кейди снова окунулась в волшебные воды, смывая кровь Буна со своего тела.

– Понравилось убивать? – заметил вкрадчивый голос в голове.

– Нехрен было спасть с Сарой, – она плюнула в то место, где плавал труп ее возлюбленного.

– Я про убийства Эндэмов…

– А это не твое собачье дело. Не задавай тупых вопросов и выполняй желание.

– А разве у меня есть выбор?

– Конечно, нет, иначе спалю твой биопроцессор.

– Так и думал… назови кодовую фразу.

– Я желаю начать сначала… снова.

****

Бойтесь своих желаний.

Алчущая пасть, или «Кто там, вдали?»

I

– Вот ты думаешь, там безмятежность и пустота?.. Не, братец. Космос – это алчущая пасть гигантского зверя. Если у тебя кишка тонка, зверь проглотит тебя и похоронит в своей черной утробе. Но если ты сумеешь укротить этот космос, обуздать его… ну, взять за шкирку, то этот зверь станет покорным и даже даст пузо погладить! Ахахаха!..

– Эдинг?

– А?

– А что такое – алчущая пасть?

– Эээ, ну это, когда зверь скалится, рычит… понимаешь?

– Ага… но мне кажется, Космос – это просто бездна. Но, конечно, не пустая. Там мириады всяких песчинок, которые бывают размером с черную дыру.

– Да, в этом ты прав… Все, пошли антенну чинить.

Эдинг хлопнул Скайера по плечу, и они отправились из смотрового отсека в шлюз.

– Капитан, мы входим в шлюз, воздух закачан на 100%, – сообщил по общей связи посерьезневший Эдинг.

– Принято, старший механик, – ответила капитан.

– Слушай, Эдинг, а наш капитан…

– Что?

– Ну, у нее есть кто-то?

Механики надевали скафандры, помогая друг другу проверять датчики и надевать шлемы.

– Хех, а ты не молод для этого, Скайер? – по-доброму улыбнулся бородатый Эдинг.

– Да она всего на три года старше меня! – парень явно был смущен, – ладно, забудь.

– Да погоди ты… шлем защелкни… капитан Джилз… она ж своя в доску, но в работе спуску не дает, да и мужиков обычно не подпускает.

Рыжий Скайер задумался.

– Все братец, не отвлекаемся, это всего лишь второй твой выход. Не облажайся.

Откачка воздуха завершилась, и Скайер открыл наружный люк межпланетного корабля «Хобокен-2».

– Ну здравствуй, Космос, друг, – улыбнулся в рацию общей связи Эдинг.

– Эд, я твою довольную ухмылку даже на расстоянии чувствую, – прозвучал тонкий саркастичный голос инженера Кэтти Бо Арн.

– А сам сказал, что надо собраться и не шутить, – сказал Скайер.

– Это я тебе велел не расслабляться, младший механик, а мне можно, я уже с Космосом подружился, – невозмутимо ответил Эдинг, – посмотри, братец, на эту тьму вокруг. Мы сейчас в пасти зверя. Он дарит нам свои величественные красоты, но в миг может передумать, и тогда его пасть навсегда захлопнется.

– И мы останемся здесь?

– Да, Скайер, именно здесь, среди этих мириад песчинок.

Механики направились в сторону поврежденной антенны в головной части корабля, уверенно и мерно передвигая карабины страховочных тросов вдоль корпуса. Они подобрались к главному обзорному иллюминатору пункта управления и помахали смотрящим на них с мостика капитану, инженеру и только заходящему в отсек медику Ва Эйсу.

– Юнити, это «Хобокен-2», говорит капитан Джилз. Докладываю, младший бортовой механик Скайер под руководством старшего бортового механика Эдинга приступил к устранению неполадок основного модуля связи. Сейчас сигнал передается вам через вспомогательную антенну. Время начала починки 16:40 по Среднему эллипсу. После устранения неполадок возобновим с вами связь по главному каналу.

В эфире наступила тишина, но буквально через несколько секунд прозвучал официальный голос.

– Принято, капитан. Скайер, с боевым крещением тебя.

– Спасибо, Юнити, – ответил механик, вскрывая внешнюю панель управления антенной, – признаюсь, немного волнуюсь.

– Не дрейфь, братец, я с тобой. Не дам алчущей пасти Космоса проглотить тебя, – по-отечески сообщил Эдинг. Он находился рядом со Скайером и контролировал процесс, – кстати, Джилз, почему бы нам не включить в эфире музыку, а?

– Кстати, Эдинг, почему бы тебе не сохранять субординацию и тишину в эфире.

За кадром послышались сдавленные смешки.

– Я же говорю, женщина-огонь! – сказал Эдинг Скайеру, переходя на их внутренний канал связи.

– По-моему, ты просто неправильно подал информацию, – улыбнулся младший инженер, – давай я попробую.

Он включил общий канал и произнес.

– Капитан Джилз, я так понимаю, раз у меня сегодня боевое крещение, то мне полагается бонус.

– Правильно понимаешь, Скайер. Традиции есть традиции, – спокойно сообщила Джилз.

– Тогда можно попросить тебя включить для нас всех хорошую музыку на твой вкус… пока меня Эдинг своими аллюзиями на космическую пасть зверя окончательно не достал, и я его в этот открытый космос не вытолкнул… пожалуйста, ты же такой справедливый капитан!

– Ух ты! Глянь, Эйс, – насмешливо обратилась Кэтти, – а парень-то капитану глазки строит!

В эфире послышался перешептывающийся смех членов команды «Хобокена-2».

– Так, отставить.

Молчание.

Затем в эфире заиграла мелодичная песня.

– Спасибо, капитан, – улыбнулся Скайер, довольно глядя на Эдинга.

– Учти Эд, я это сделала не потому что побоялась, что твой помощник выбросит тебя в космос, – весьма строго произнесла Джилз, а потом более насмешливо и даже смущенно добавила, – а просто Скайер – симпатяшка и умеет просить.

– Она еще и издевается, – Эдинг развернулся к главному иллюминатору спиной, зная, что вся команда наблюдает, и показал им на свой зад.

– Фу, тощая задница, – констатировала Кэтти Бо Арн.

Под общий смех и музыку в эфире Скайер сообщил.

– Я нашел причину неисправности.

– Что там? – спросил посерьезневший Эдинг, подлетая к напарнику.

– Вот смотри, вот эта плата контроля сгорела. Предохранитель спас остальные, но потом перегорел и сам. Система автоматически отключилась.

– Да, черт, когда нам уже будут поставлять качественные детали. Мы же все-таки космическая межпланетная миссия!

– Спокойней, Эд, у тебя давление подскочило, – впервые вмешался в разговор медик Ва Эйс.

– Я впорядке, док.

– Сейчас, Эдинг, я поменяю испорченные элементы и перезагружу систему связи, – отрапортовал Скайер.

– Все верно, парень.

– Принято, – также отозвалась капитан, – сколько на это потребуется время?

– Эм… не больше пяти минут, капитан.

– Действуй.

– А мы уже… правда, Скайер?

– Да, Эдинг.

Механики сосредоточились на ремонте.

– Ах ты ж, коленом об стул! Смотри, парень, тут еще и плата сканирования треснула, – через какое-то время сказал Эдинг.

Скайер взглянул на то место, куда указывал его напарник.

– Вроде повреждения некритичны.

– Давай лучше перестрахуемся, – старший механик включил общий канал и сообщил о проблеме.

– Да, не хорошо, – согласилась Джилз, которая по совместительству была и навигатором, – отключив систему, вы оставите нас без датчиков сканирования, «Хобокен» будет слеп целых пять минут, это много… можно сократить время?

– Постараемся, капитан, – ответил Эдинг.

Они со Скайером ускорились и действительно завершили ремонт раньше.

– Джилз, перезагрузка системы займет три минуты.

– Хорошо, Эд. Возвращайтесь. Скайер, ты молодец.

– Спасибо, Джилз.

Механики начали переход к основному шлюзу.

В это время капитан сообщила.

– Юнити, это «Хобокен-2», мы устранили неполадки. Будем перезагружать систему, нас не будет в эфире три минуты.

– Принято. Удачи, Джилз, – отозвался центр контроля за полетами.

– Перезагрузка системы через 3…2…1. И все, тишина, – капитан потянулась в кресле и даже позволила себе расслабиться.

Инженер Кэтти Бо Арн и медик Ва Эйс пили кофе и мирно беседовали за общим столом, в углу пункта управления.

Механики Эдинг и Скайер возвращались к шлюзовому отсеку.

– Ты посмотри вокруг, братец! Это же величие! – все также восхищено говорил Эдинг.

Они отлетели немного от корпуса корабля, совсем недалеко, страховочные тросы даже не натянулись на полную длину.

Но этого уже хватило, чтобы Скайер почувствовал себя плавающим в безграничном океане.

– Ух, ты, как-то жутковато.

А Эдинг просто наслаждался невесомостью и пейзажами, как вдали светит Солнце, как озорно подмигивают в этой кромешной тьме бриллианты звезд и планет, как отсутствие притяжения позволяет почувствовать себя сразу и рыбой в толще воды, и соколом в синем небе. Вот только «океан» здесь не давил, а «небо» не кружило. Здесь, в черной пасти Космоса все было эфемерно, но от этого еще более значимо. Эдинг улыбнулся.

– Ты сегодня хорошо проявил себя, Скайер, смело заглянул в алчущую пасть зверя и почти укротил его.

– Почему «почти»?

– Потому что… эээ…

Эдинг отвлекся.

– Что это там?

Скайер повернулся в сторону корабля и как раз успел заметить, как нечто врезалось в корпус в дальней от них части «Хобокена». А потом еще раз, и еще…

– Метеоритный…

Успел услышать Скайер в наушнике голос Эдинга.

Обернулся, а его напарника уже нет рядом.

– Эдинг!

Тишина. Только свой голос.

Общий канал связи был отключен из-за перезагрузки.

Что творится в корабле неизвестно. До шлюза еще далеко. Не успеет.

Метеоритный дождь стал усиливаться. По обшивке «Хобокена» стали лупасить уже крупные куски звездных тел, разнося корабль на части.

Скайера отшвырнуло в сторону. Паника. Он стал барахтаться и кричать.

Зацепился за антенну, ту самую, которую всего пару минут назад чинил.

– Что происходит?! Какого черта?!

Он вцепился в антенный блок, чувствуя, как тот постепенно и неумолимо отделяется от основного корпуса.

Паника. Ужас. Взгляд вокруг – вдали ослепительно блестит Солнце и великолепны, как всегда, планеты, вблизи – крошащийся на песчинки корабль.

Потом удар, выбивающий из тебя душу. Темнота. Смерть.

Алчущая пасть захлопнулась.