Текст книги "Поднебесная страна/ Традиции, культура, праздники, кухня, медицина"

Инесса Николаевна Плескачевская
Поднебесная страна

© Плескачевская И., текст, 2018

© Пеньевской М., фотографии, 2018

© Международная издательская компания «Шанс», оформление, 2018

Все права защищены.

Ряд изображений использован по лицензии Pixabay.com

Предисловие

Когда я приехала в Китай, мне не хватало книги, которая могла бы стать «введением» в эту страну и подготовить к встрече – так, чтобы встреча эта стала не ошеломлением, не шоком, но узнаванием (хотя ошеломления, как показывает опыт, в любом случае не избежать). Поэтому я написала эту книгу сама – написала в период острой влюбленности в Поднебесную, через полтора года после приезда. Влюбленность эта – разной степени остроты – случается почти с каждым, кто приехал сюда впервые и прожил совсем немного. Как почти всякая влюбленность, эта прошла, но книга осталась.

В Пекине я прожила двенадцать лет и все эти годы работала журналистом. Интересный опыт, даже замечательный местами. Сначала удивление, иногда даже отторжение, а потом вникание, понимание и – принятие. Они так живут. Со временем от первоначального энтузиазма (а он был, и какой!) осталось немного, но произошло качественное (по крайней мере, самой в это хочется верить) изменение. Я стала обращать меньше внимания на ограничения в журналистской работе (а их всегда было немало, послабления появились только за пару лет до Олимпиады-2008 и во время ее проведения, но потом все вернулось к жесткому закручиванию гаек: туда не ходи, с этими не разговаривай, здесь не снимай), но видеть глубинные причинно-следственные связи. Не описывать, какие они, китайцы, но стараться понять, почему они именно такие.

Часто мы не понимаем (а оттого и не воспринимаем) Китай потому, что смотрим на него со своей точки зрения, забывая старую мудрую истину: «Со своим уставом в чужой монастырь не ходят». Нам так удобнее, и мозги напрягать не надо: куда проще думать, что если что-то устроено не так, как у нас, значит, оно устроено неправильно. Но Китай никогда не был похож на Европу – и никогда не будет. И если мы хотим его понять, исходить нужно из китайских условий, а не из наших желаний.

Китай меняется быстрее, чем какая-либо другая страна в мире, но когда вы приедете сюда, то будете удивлены почти интимной связью, которая сохраняется у китайцев с собственной историей. Пекинский таксист запросто может процитировать мудреца, жившего 3000 лет назад, в разговоре о пробках или съезде компартии (сама слышала). Ценности, которые проповедовал Конфуций (живший 2500 лет назад), лежат в основе сегодняшнего китайского общества – и строить и жить ему помогают, может быть, даже больше, чем устав КПК и правила дорожного движения. Неслучайно в китайских именах на первом месте стоит фамилия и только потом имя. Семья – микрокосм, основа и прообраз государства, и это тоже – от Конфуция. У китайских медицины и еды (и тем, и другим в стране справедливо гордятся) глубокие исторические корни, многим рецептам (и лекарственным, и кулинарным) несколько тысяч лет. Когда китаец заваривает чай любимого сорта, он обращается к опыту далеких предков.

В этой книге я попыталась рассказать немного обо всем – о традициях, которые влияют на сегодняшний день, о семье, которая мерило всего, о кухне и традиционной медицине, которые не перестают изумлять человека, приехавшего сюда впервые.

Мне не раз доводилось разговаривать с людьми, прочитавшими эту книгу, а потом приехавшими в Китай (вы можете считать это удивительным совпадением, но это факт: большинство прочитавших до Китая доехали), и все они говорили именно об узнавании. Без шока и ошеломления, конечно, не обошлось, но они были готовы. А потому – приятного вам чтения и радостного путешествия в Китай! Вы его непременно узнаете.

Традиционный Китай

Страна небесного дракона

Удивительная страна Китай. Весь мир и вся история вращаются вокруг него – по крайней мере, так вам скажет любой местный житель. Века, войны и перекройка карт не изменили самого главного, что думает о себе страна: это обширная Поднебесная, государство ровно в центре мира. Именно так переводится его название – Чжунго, Срединное царство.

Как древнеегипетскую цивилизацию часто называют продуктом Нила, так и Китай в немалой степени обязан своим процветанием реке Хуанхэ – Желтой реке, в долине которой четыре тысячи лет назад и сформировалась эта самобытная культура.

Государство впервые стало единым при императоре Цинь Шихуане (259–210 гг. до н. э.), чье имя переводится как «первый властитель-император Цинь». Он девять лет потратил на объединение (оно же завоевание) шести самостоятельных царств, а затем лично назначал и смещал своих представителей в провинциях. Его гробница с армией терракотовых воинов и сегодня поражает воображение и справедливо считается одним из чудес света: около семи с половиной тысяч воинов в полный рост, причем не встретишь и двух одинаковых лиц, плюс колесницы и лошади. Можете представить себе размах, свойственный этому правителю! Поэтому вас наверняка не удивит, что именно он начал строительство самого крупного инженерного проекта в древней истории – Великой стены длиной в 6700 километров, главной задачей которой полагалась защита от варваров. И хотя своего прямого назначения Стена не выполнила, она помогла добиться территориального единства страны и создать особый мир – тот, который зовется китайской цивилизацией.

Терракотовая армия Цинь Шихуана, Сиань

Специалисты практически единодушны в том, что свои основные черты эта цивилизация получила позже, при династии Хань (206 г. до н. э.–220), когда официальной государственной идеологией стало учение Конфуция. Тогда огромное значение стали придавать образованию: первый университет в нынешнем понимании этого слова был учрежден в Китае во II в. до н. э. Роль образования велика и по сей день, а Конфуций почитаем как никогда. Были сделаны и другие важные шаги: чтобы придать новый импульс экономическому развитию, ханьские императоры снизили налоги, поощряли свободную торговлю, ввели единую валюту, впервые в истории человечества учредили стандартную систему мер и весов. Население страны тогда звалось ханьцами, и сегодня так называется самая многочисленная национальность Китая – примерно 92 % жителей гордо носят имя этой династии.

В Древнем Китае развитие науки и технологий достигло невиданного расцвета. Китайцы познакомились с выплавкой железа на полторы тысячи лет раньше европейцев, изобрели порох, который пришел в Европу лишь через 300 лет, а книгопечатание здесь стало распространяться с XI века – и, пожалуйста, ни слова о Гутенберге или даже о Франциске Скорине[1]1
  Франциск Скорина (ок. 1480–1551) – философ, просветитель, ученый и первопечатник. 6 августа 1517 года выпустил «Псалтырь» – первую печатную белорусскую книгу – и фактически стал «отцом» восточноевропейского книгоиздания. В 2017 году Беларусь широко отмечала 500-летие своего книгопечатания. – Здесь и далее, кроме отмеченных особо, – примечания редактора.


[Закрыть]. К XIII столетию был изобретен простейший ткацкий станок, а математики вывели теоремы алгебры и тригонометрии, незнакомые европейцам последующие 300 лет. Не забывайте и про компас, изобретенный в Китае в IV веке до н. э. Знаете, когда о нем услышали в Европе? Через полторы тысячи лет! А бумага? В Китае ею широко пользовались уже во II в. до н. э., ясное дело – именно здесь появились первые бумажные деньги, а в Европе бумага стала известна только через 14 столетий. Первые вышки для добычи природного газа строили в Китае уже в I в. до н. э., на 1900 лет раньше, чем в Европе. Причем нефть и газ в качестве топлива в древней стране использовали в IV в. до н. э. – опять же за 14 веков до Европы. Я уж не говорю о таких привычных сегодня бытовых приспособлениях, как спиннинг (в Китае во II в. до н. э., через 14 столетий в Европе), зонтик (IV в. до н. э. – через 1200 лет) или спички (577 г. – тысячелетие спустя). Историк Карл Виттфогель полагал, что Средневековый Китай был «страной с наибольшим уровнем грамотности» и имел «наиболее совершенную систему сельского хозяйства в мире». Это делало страну самым богатым по средневековым меркам государством: по оценкам экономистов, среднедушевой уровень ВВП в Европе XIII века составлял лишь четверть от китайского. Впечатлены?

Перед судьбоносной встречей с Западом в конце XVIII века Китай был стабильным обществом с самодостаточным миром-экономикой и населением 300 млн человек – больше, чем во всей Европе. Многие современные западные историки признают, что во время правления императора Цяньлуна (1736–1796) Китай был самым богатым и процветающим государством мира.

На китайскую систему управления по-прежнему оказывали сильнейшее влияние идеи Конфуция: власть и высокий статус должны принадлежать не богатым и знатным, а культурной и интеллектуальной элите. Слово шэньши означало и «чиновник», и «интеллигент». Превыше всего ценились гуманитарные, а не технические знания, и для получения должности нужно было сдать сложные экзамены кэцзюй на знание классических исторических и философских трактатов, поэзии и каллиграфии. Имена успешно прошедших через эти испытания высекались на каменных стелах, которые и сегодня стоят в пекинском храме Конфуция, причем многим надписям по 1300–1400 лет. Так что истинные знания времени неподвластны. После отставки чиновники обычно возвращались в родные места – город или деревню, чтобы учить детей в школе и защищать интересы общины. Всего на 300 млн человек приходилось 27 тысяч чиновников.

Но у бюрократии, даже так хорошо организованной, как китайская, есть один существенный недостаток – отсутствие творческой инициативы: зачем думать, если за тебя будет это делать начальник, а за него – его начальник, и так – бесконечно вверх, вплоть до императора. Так что, на мой взгляд, чиновничество, которое на определенном этапе, несомненно, способствовало становлению и развитию Китая как мощного государства, впоследствии внесло бесценный вклад и в замедление развития страны.

Ведь в начале XIV века казалось, что Китай стоит на пороге индустриальной революции, сходной с той, что произошла в Англии 400 лет спустя. Но развитие приостановилось, причем историки до сих пор спорят, почему это произошло. В качестве основных называют несколько причин. Население росло слишком быстро, и огромное количество дешевой рабочей силы делало ненужным изобретение новых машин и других технических усовершенствований. Немаловажный фактор: доведенная почти до совершенства бюрократическая машина вбирала в себя лучшие человеческие ресурсы, лишая другие отрасли, в том числе науку, светлых умов. И наконец – монгольское нашествие. Хотя то время, пожалуй, не было исключительно негативным для развития Китая: при монгольских императорах завершилось строительство Великого канала, связавшего север и юг страны, велась активная внешняя торговля. Знаменитый венецианец Марко Поло, посетивший Китай во время правления монгольского императора Хубилая, описал необычайно развитое и богатое государство. Сегодня и сами китайцы признают ту эпоху одним из пиков развития страны, а Чингисхан считается национальным героем, в его честь даже храмовый комплекс возвели (будете удивлены!) в 1950-х годах.

А Европа тем временем подступилась очень близко, ее дыхание было ох как ощутимо – британские завоевания в Индии подогрели интерес и к соседней стране. Товары из Поднебесной – шелк, фарфор, чай – всегда пользовались огромным спросом на Западе, а от перспектив ее колоссального рынка кружилась голова (и, смею вас заверить, кружится до сих пор). Однако проникновению западного капитала мешали строгие ограничения, имевшиеся в Китае на контакты с миром за Стеной: внешняя торговля велась лишь через один порт – Кантон (Гуанчжоу), а иностранные купцы страдали от произвола местных чиновников.

Первые попытки британских делегаций установить дипломатические отношения и упорядочить коммерческие связи с Пекином не принесли особых плодов. Император радушно встретил посла Джорджа Макартни, однако отверг его предложения, резонно заметив, что в Китае есть все и он не нуждается в импорте. Нет ничего странного в том, что вывоз товаров из Китая на Запад значительно преобладал над ввозом. А принятое в 1784 году британским парламентом решение о снижении пошлин на импорт чая сделало его национальным напитком и практически истощило запасы серебра гигантской империи: им расплачивались в торговле с Китаем.

Джордж Макартни – первый британский посол, посетивший Китай

Опытные английские купцы недолго искали товар, который пользовался бы спросом у китайцев, – им оказался опиум. Много веков он считался в Поднебесной лекарством, но только в XVIII веке китайцы узнали о его наркотических свойствах. Как известно еще из Библии, путь вниз всегда быстрее и проще восхождения, так что пагубная привычка распространилась быстро, причем сначала среди элиты общества – чиновников и знати.

Наркокартели? Колумбийские бароны, «золотой треугольник» и афганский опиум? Это все потом, а первую в истории систему наркобизнеса создала знаменитая Ост-Индская компания, имевшая монополию на производство мака в Индии. Более 10 % доходов компании давал опиум, благодаря которому торговый баланс изменился очень быстро, став положительным теперь уже для Британии – и это при том, что экспорт из Китая продолжал расти. Доходы британцев от торговли опием превышали объем операций с шелком и чаем. Только за 20 лет, с 1820 по 1840 год, Китай вывез товаров на сумму 10 млн лянов серебра, а ввез на 60 млн, львиную долю составлял наркотик.

К 1840-м годам число наркоманов в Китае превысило два миллиона, и власти забили тревогу. В 1839 году представитель центрального правительства в Гуанчжоу Линь Цзэсюй объявил войну торговцам опиумом, опустошив их склады, где хранились запасы на гигантскую сумму в 10 млн лянов. Ответ Британии был быстрым и жестким – военная эскадра. Так началась Первая опиумная война, в которой китайские войска потерпели поражение. В 1842 году был подписан Нанкинский договор, фактически означавший утрату Китаем части своего суверенитета: Пекин должен был выплатить огромную контрибуцию, открыть для иностранной торговли четыре порта и передать в британское управление остров Гонконг. Более того, над китайской таможенной системой была установлена иностранная юрисдикция.

Вторая опиумная война (1856–1860), в ходе которой англичане захватили Пекин, и подписанные по ее итогам Тяньцзиньские соглашения и Пекинский договор еще более укрепили зависимое положение Китая. Помимо Британии свою долю пирога захотели получить Франция, США, Россия, а чуть позже и Германия с Японией – территория Китая оказалась разделенной на зоны влияния.

Практически сразу после этих драматических событий часть китайской элиты призывала к изучению западного опыта и применению его в Китае, к проведению широких реформ и модернизации страны. Можно ли сравнить это с «окном в Европу», которое безжалостно рубил Петр I? Если и есть между этими двумя течениями сходство, то достаточно отдаленное – китайские интеллектуалы призывали уподобиться Западу не для того, чтобы стать частью «цивилизованного сообщества», а для того, чтобы лучше защищаться от его вторжения, что необходимо для сохранения самобытности страны. «Восточное учение – основное, западное – прикладное» – главная тема дискуссий в Китае и в XIX, и в XX веке.

Под влиянием этих движений в 1860–1890-е годы власти осуществляют «политику самоусиления», направленную в первую очередь на укрепление обороноспособности, строят арсеналы для производства оружия по иностранным лицензиям, верфи для современных судов, проводят реорганизацию армии, строят шахты и железные дороги.

Развивается и частный бизнес. В 1870–1890-е годы было создано более 70 частных предприятий, на которых работало около 30 тысяч человек. Но иностранным государствам, так уютно чувствовавшим себя в Китае, не нравились подобные изменения, а потому в 1892 году китайским коммерсантам сроком на 10 лет было запрещено создавать частные предприятия. Таможня по-прежнему находилась в управлении иностранцев, импортные пошлины почти в два раза были ниже экспортных. В конце XIX века в Китае действовало 600 иностранных фирм, из них более 100 – промышленные предприятия.

Вместе с тем история привела к неизбежному результату – в 1911 году империя пала, раздавленная внутренними противоречиями, ростом населения, технологической отсталостью, иностранными интервенциями и коррупцией. За этим последовали гражданская война и японская оккупация 1937–1945 годов, последствия которой для страны не менее трагичны, чем для бывшего СССР тяжелые годы Второй мировой войны. Китай потерял погибшими 35 млн человек.

Победа коммунистов под руководством Мао Цзэдуна в 1949 году тоже принесла Китаю испытания – индустриализацию и коллективизацию, «Большой скачок» и «Великую пролетарскую культурную революцию». Так что настоящая стабильность в страну пришла лишь в начале 1980-х годов, после окончательного утверждения на политической арене Дэн Сяопина с его знаменитым изречением «Мне все равно, какого цвета кошка, главное – чтобы она ловила мышей» и утверждением, что быть богатым почетно. Начавшиеся изменения продолжаются до сих пор. И сегодня Китай – одно из наиболее динамично развивающихся государств мира, которое играет важную роль в международных политических, экономических и других отношениях. Пройдитесь по улицам китайских городов, и у вас сложится совершенно ясное понимание – страна на подъеме. Не зря, видать, учит китайская история: за каждым падением неизбежно следует новый подъем. И, к счастью, правило это почти так же неизбежно, как восход солнца.

Пять элементов китайской Вселенной

Более всего знакомая Западу китайская идея – понятие об инь и ян, противоположных, но сосуществующих началах. Изначально эти слова означали теневой и солнечный склоны горы, но в философском смысле они включают много противоположных по значению пар – темное и светлое, мокрый и сухой, женское и мужское, слабый и сильный, мертвый и живой и т. д. Кстати, плохое и хорошее в эти пары не входит и прямо не противопоставляется. И если вы захотите в связи с этим пофилософствовать об относительности добра и зла, китайцы вас поймут.

Примерно в то же время, когда инь и ян стали означать не только два склона горы, но и все окружающие вещи и явления, в китайском сознании прочно закрепилось еще одно понятие.

Долгое время китайцы делили свою Вселенную на четыре части – Небесного Дракона, Белого Тигра, Красную Птицу и Черную Черепаху; восток, запад, юг и север; весну, осень, лето и зиму. Но примерно в III в. до н. э. появилась концепция пяти элементов, которая с тех пор властвует над сознанием людей Поднебесной. К четырем направлениям и четырем сторонам света добавился «центр» – пятый основной элемент. Так родилась идея у син – пяти элементов, которые составляют Вселенную: дерево, огонь, земля, металл и вода.

Схема пяти первоэлементов (у син)

Даосы считали, что мир делится на инь и ян, которые рождают пять элементов, а из тех, в свою очередь, возникают десять тысяч вещей, вань у. «Десять тысяч» для древнего китайца – бесконечное множество, все, что существует под Небом.

Пять элементов воспринимаются не как субстанции, но как виды постоянно выделяющейся энергии, в каком-то смысле это природа, идея вещи. Природа воды – смачивать и литься вниз, природа огня – согревать и восходить вверх, дерева – сгибаться и снова выпрямляться, металла – подвергаться деформации и принимать различные формы, природа земли – плодоносить. В период Борющихся царств (475–221 гг. до н. э.) возникла идея о том, что элементы не только рождают друг друга, но и борются друг с другом. Дерево рождает огонь, огонь рождает землю, земля рождает металл, металл рождает воду, а вода рождает дерево. По другой концепции, вода разрушает огонь, огонь побеждает металл, металл разрушает дерево, дерево побеждает землю, а земля превосходит воду.

Со временем практически каждый аспект жизни получил интерпретацию в свете теории пяти элементов. Каждому элементу стали соответствовать определенное время года, цвет, сторона света, запах, число, внутренние органы и т. д. Смена времен года отражает взаимозависимость пяти элементов; весной доминирует дерево, которое рождает огонь – летний элемент. Огонь рождает землю, которая является характеристикой центра – третьего летнего месяца. Земля, в свою очередь, рождает металл – доминирующий осенний элемент, а металл порождает воду зимы.

Каждому элементу соответствует определенный цвет, вкус и сторона света. Север, черный цвет и соленый вкус – характеристики воды; юг, красный цвет и горький вкус относятся к огню; восток, зеленый цвет и кислый вкус характеризуют дерево. Металл – это запад, белый цвет, острый вкус; земля – центр, желтый цвет, сладкий вкус.

Применительно к человеку пять элементов связаны с органами тела и эмоциями, что крайне важно в традиционной медицине. Дереву соответствуют глаза, сухожилия, желчный пузырь, печень и гнев; огню – язык, кровеносные сосуды, тонкие кишки, сердце и чувство радости; земле – рот, мускулы, желудок, поджелудочная железа и беспокойство; металлу – нос, волосы на теле, толстая кишка, легкие и печаль; воде – уши, кости, мочевой пузырь, почки и страх.

Школа инь-ян определила каждому из пяти элементов и соответствующие числа: 1 и 6 – воде, 2 и 7 – огню, 3 и 8 – дереву, 4 и 9 – металлу, 5 и 10 – земле. Четные числа считаются принадлежащими Земле, а нечетные – Небу. Нечетные числа возвышают элемент, а четные приводят его к совершенству. Все это отражено в знаменитой «Книге Перемен», «И Цзин».

Теория пяти элементов нашла отражение и во взгляде на историю. Самым знаменитым представителем инь-янской школы считается философ Цзоу Янь, живший в III в. до н. э. Он полагал, что смена династий демонстрирует переход от одного элемента к другому. Земля, под знаком которой правил знаменитый предок китайской нации Хуан-ди (Желтый Император), была побеждена деревом – знаком династии Ся (2070–1600 гг. до н. э.). Она, в свою очередь, покорилась династии Шан (1600–1046 гг. до н. э.), знаком которой был металл. Цзоу Янь считал, что огонь, покровительствовавший династии Чжоу (1046–256 гг. до н. э.), при которой он жил, обязательно будет побежден землей, знаком следующей династии. Так, полагал философ, начнется новый цикл истории. Каждая династия выбирала цвет, который соответствовал цвету покровительствующего элемента, меняла идеалы своего правления и даже календарь в соответствии с этим элементом.

В даосской философии термин у син означает не только известные нам пять элементов, но и их способность отгонять злых духов и привлекать полезных. А потому пять элементов нередко использовались в фэншуе для защиты. И сегодня еще в Пекине остались свидетельства того, как с помощью у син императоры династий Мин (1368–1644) и Цин (1644–1911) защищали свою столицу от злых духов и врагов.

На востоке Пекина, что соответствует элементу дерева, у син представляла императорская фабрика лесоматериалов, она находилась за городской стеной недалеко от ворот Гуанцюймэнь. Именно здесь обрабатывали дерево, которое затем шло на постройку дворцов. Люди верили, что здесь дерево пропитывается сверхъестественными силами, а потому это место часто называли «Священной фабрикой леса». Здесь хранилось дерево наньму длиной более 23 м и диаметром более 2 м. В 1758 году император Цяньлун написал «Песню о священном дереве», в которой рассказал его историю, и приказал возвести павильон, а в нем – установить каменную стелу со словами «Песни».

На юге, который соответствует элементу огня, за городской стеной в районе Юндинмэнь стоял Янь Дунь – Дымный холм.

Это была сигнальная башня, на которой в древние времена разводили огонь для предупреждения о нападении. Башню построили еще когда нынешний Пекин назывался Даду (1271–1368), при династии Мин она была перестроена в форме пирамиды. Во времена Цин башня была вновь реконструирована, построили павильон, в котором размещалась каменная колонна с изречениями императора Цяньлуна. В них он описывал обычаи, бытовавшие тогда в округе, а также состояние строительства в столице, потому эта каменная колонна считается важным историческим памятником. Вплоть до 1900 года цинские императоры проводили здесь церемонии жертвоприношений богам огня и воды.

Знаку металла соответствует запад, и местным у син считается Большой колокол храма Цзюешэн, часто его называют Императором древних колоколов. Колокол был отлит во время правления императора Чжу-ди (правил под девизом Юнлэ, 1403–1424) из династии Мин. Он считался символом мужества и интеллекта императора, который перенес столицу из южного Нанкина в северный Пекин, а также знаком уважения и признательности павшим воинам. Колокол достигает 6,95 м в высоту, 4 м в диаметре и весит 26,5 тонн. На его внутренней и внешней поверхностях выбиты около 100 буддистских сутр – более 230 тысяч иероглифов. Вначале Большой колокол располагался возле входа в парк Бэйхай, затем был перемещен в храм Ваньшоу и только при династии Цин обрел свое нынешнее место в храме Цзюешэн, ставшем в 1985 году Музеем древних колоколов.

У син севера, что соответствует элементу воды, многие считают озеро Куньмин в парке Ихэюань. Когда-то оно называлось Вэн по имени искусственного холма. Император Цяньлун переименовал этот холм в Ваньшоу – Холм долголетия, это был один из его подарков матери на день рождения. Озеро назвали Куньмин, поскольку, по словам историков, его вырыл император Лю Че из династии Хань (206 г. до н. э.–220), чтобы тренировать свой флот. Возможно, именно благодаря этим тренировкам император и его солдаты смогли победить государство Куньмин, которое находилось на территории нынешней провинции Юньнань. Переименовав озеро, Цяньлун демонстрировал уверенность в том, что он будет управлять страной такой же сильной рукой, как это делали императоры династии Хань.

На озере Куньмин

Знак земли соотносится с центром, а потому у син центра считается холм Цзиншань позади Запретного города. Во времена династии Юань (1279–1368) это был небольшой холм, венчавшийся башней Яньчунь. Когда строили Запретный город, здесь вырыли множество искусственных каналов и озер. Землю насыпали на уже существующий холм, сделав его значительно выше и назвав Ваньсуй – Гора долголетия, что вполне соответствовало местному фэншую. Кроме того, правители династии Мин считали, что насыпной холм символизирует погребение предыдущей династии Юань, а также стабильность и контроль над государством со стороны новой династии. Однако в 1644 году этот холм с глубоким символическим значением стал местом гибели последнего минского императора – Чунчжэн повесился на одном из деревьев у подножия. Круг замкнулся.

Одиннадцать лет спустя цинский властитель переименовал холм в Цзиншань, а император Цяньлун построил пять павильонов на горе – в ясную погоду отсюда как на ладони виден Запретный город во всем своем величии.