Текст книги "Беби-бум для босса"

Глава 4

Анастасия

Искры, дурацкие обещанные вспышки. О чем я думала вообще, решившись на эту… хм… авантюру. Он нависает надо мной как скала. Голая, мускулистая глыба – победитель, с торчащим колом членом, такого размера, что мне становится страшно. Этот зверь меня порвет. От страха к горлу подскакивает предательская тошнота.

– Ты похожа сейчас на модный салат,– коротко хихикает глыба, лихорадочно блестя глазами. Он бесцеремонно ощупывает меня взглядом, от чего вся кожа покрывается мурашками, размером, наверное, с кулак. И Глеб это замечает. А я чувствую себя полной шлюхой, потому что в моем животе свивается тугая пружина возбуждения. И если она рванет. А это случится по всей вероятности, то последствия могут быть непредсказуемыми.

– Почему? – хриплю, пытаясь оттянуть миг своего грехопадения.

– Что почему?

– Почему на салат?

– Господи, тебя только это сейчас занимает? – Глеб говорит с придыханием, словно бегун, после длительного марафона.– Потому что морковь с печеной свеклой сейчас подают в лучших домах ЛондОна и Парижа. И бога ради, закрой свой волшебный ротик. Сейчас он мне не нужен.

А потом начинается мое схождение в ад, вознесение к небесам и вообще черте что.

Его губы смыкаются на моем соске, и пружина в животе начинает вибрировать. Глеб стонет, но его стон больше похож на голодный рык. Его губы и язык творят с моим телом ТАКОЕ…, о чем я не слышала никогда даже от своих очень посвященных подружек. Хочется биться в сильных руках моего сладкого мучителя, который прижимает меня своим телом к пушистому ковру.

– Не дергайся,– тихий шепот в мой пупок, заставляет послушаться. Я вообще, в последнее время стала страшно покорной. Но сейчас мне и не хочется спорить. – Детка, я хочу попробовать тебя на вкус. Думаю, ты слаще чертова салата.

Что он имеет в виду. Далась ему эта мерзкая овощная мешанина. Мысли мечутся в голове, словно белки. Но когда его язык проникает в меня, все вокруг исчезает, расплывается, превращаясь в приторную, липкую патоку, в которой я как муха в ловушке. И мне не выбраться ни за что, потому что это великолепно, восхитительно и очень греховно.

И пружина уже готова рвануть, когда Глеб отстраняется. Я готова его убить. Вцепиться губами в жилку, напряженно бьющуюся на мужской шее. Но вместо этого разочарованно стону.

– Ты моя разрывная граната. Огненная,– шепчет мужчина, разводя в стороны мои колени сильными руками. Мне снова становится страшно. Но сумасшедшее возбуждение, все равно берет верх над инстинктом самосохранения. Природа большая шутница, расставляет странно приоритеты.

– Я никогда…– тихо шепчу, но кто бы меня услышал. Глеб переворачивает меня на живот. Господи, он что делает? Я чувствую резкую боль в ягодице. Он что меня укусил? Подонок, извращенец. Гад. Да я…

Не успеваю придумать кары моему мучителю. Потому что он резко приподнимает вверх мои бедра, заставляя встать на колени. И теперь я начинаю осознавать, что сбежать уже не удастся, что шутить со мной никто не собирается. Липкий страх, гуляющий по венам, сменяется полным бессилием, когда я чувствую как в мое лоно медленно, по-хозяйски, проникает чужая плоть, растягивая, заполняя, лишая разума.

– Ты? Ты что? – хрипит мой первый мужчина, резко останавливая свое движение. В его голосе неприкрытое удивление. – Ты целка, что ли? Слушай, еще есть возможность остановиться. Только скажи.

Вот сейчас. Сейчас я могу сбежать, избавиться от этого одуревшего монстра и чудовищного кошмара, в который сама себя загнала. Одно мое слово, и все закончится.

– Покажи мне гребные искры, мать твою.– рычу я, вместо того, чтобы поступить благоразумно.

– Блядь,– шипит он, делая резкое движение своим орудием вперед. Я ору от боли, извиваюсь в сильных руках. Резкая распирающая, саднящая-она лишает разума и в то же время такая приятная. Именно то, что мне сейчас нужно. Стон Глеба, отдает сумасшествием, да и я боюсь, как бы у меня не снесло мою, и без того не очень крепкую, крышу. И не вырваться. Крепкие руки сжимают мои многострадальные ягодицы с такой силой, что из глаз брызжут слезы. Искры? Он обещал чертовы искры. Мир взрывается такими яркими вспышками, что их наверное видно из всех концов галактики. Зверь рычит за моей спиной, нет он торжествующе орет наполняя меня своим семенем. А мне кажется, что я больше никогда не смогу говорить, из-за содранных в кровь связок. Наши восторженные вопли сливаются в оглушительную по силе энергию, способную снести этот гребаный небоскреб к чертовой матери.

– Это были ни хера не искры,– шепчет он, обваливаясь на пол возле меня.– Огненный смерч.

Молчу. Да уж, такого я не представляла даже в самых смелых своих фантазиях. Прикрываю глаза, стараясь не смотреть на полностью голого мужика, ставшего моим «Первым». Хотя, поглядеть есть на что. Но это бесполезно. Я девочка на раз. Мне не светит такой самец. Не моего поля ягода.

Глеб

Искры? Я, блядь, видел вспышки агонизирующих сверхновых. Чертовы осколки которых разлетались на миллиарды световых лет. Вот что я видел. А точнее, я смотрел на центр вселенной, извивающийся в моих руках, орущий от страсти и боли. И не мог остановиться, даже для того, чтобы натянуть презерватив. Хорош бы я был, притащив брезгливой Ольге, какой-нибудь триппер. Даже хохотнул, представив эту картину, чем кажется. Напугал рыжуху. Да, я лгун. Конечно, я не выпустил бы эту птичку из своих силков. Просто ошалел сначала, почувствовав преграду девственной плевы. Офонарел – более точная формулировка. Похоже триппер отменяется. Чистая, тесная, узкая.

– Вы не предохранялись? – заинтересованно, без тени испуга, хрипит «Каролина».

Нет, черт возьми. Мне незачем. Я неполноценный мужик, не могущий самостоятельно зачать. Так мне сказали доктора. Мои «головастые» – ленивые поганцы, не желающие оплодотворять самок. Что собственно и стало причиной нашего с невестушкой обращения в «Центр». Только вот рыжей я об этом не расскажу. Я же самец, хозяин прайда. У таких, как я не может быть отклонений от нормы.

– А вы?– хмыкаю я, глядя на рдеюще конопатые щечки. Я снова готов к бою. Хер с ними с взрывающимися звёздами, и вообще с целым миром. Я впервые в жизни так хочу женщину. Именно эту гребаную «Мери Поппинс», с ее сливовой «поппинс», на которой оставил отпечатки своих зубов. Куколка кончила с первого раза. Это редкость. Горячая штучка.

– Не нужно,– шепчет, забившись в угол, между гребаной кушеткой и стеной, когда я тяну с нее покрывало, содранное ею с дивана и превращенное в подобие тоги. В зелени глаз такое порочное нечто, что у меня начинает «свистеть» в голове, а «зверь» безумеет, от прилившей к нему крови, явно отхлынувшей от органа, подаренного мне всевышним для того, чтобы думать. Сейчас эта функция моему мозгу не доступна. Балом правит господин «член» К концу нашего с куколкой забега, я точно стану слюнявым идиотом.

Плед летит к чертовой матери на пол. Она великолепна, и эта ее полупрозрачная кожа, словно фарфоровая, заводит жутко. Фигура рыжухи похожа на песочные часы. Господи, прошу тебя, лиши меня разума безболезненно.

– Я сейчас упаду,– стонет девка и действительно валится в мои руки, как спелая груша. Легкая. Просто воздушная. И все. У меня отключаются последние остатки самоконтроля.

Тащу рыжуху. Как какой-нибудь дикарь, попутно отмечая места в которых хочу ее трахнуть. В которых. На которых: подоконник, каминная полка, дурацкий комод, секретер с откидывающейся крышкой, пол, стол. Не успеваю донести свой ценный груз до кровати, иначе рискую обкончать все вокруг от одних только своих фантазий.

– Только не тут,– шепчет «Каролина», когда я опускаю, бросаю ее на медвежью шкуру. Откуда она тут интересно? Я против убийства животных. Рыжуха, видимо разделяет мои взгляды.

– Рот, закрой свой рот,– уже ору. Она покорно раздвигает колени, словно понимая. Что смысла сопротивляться просто нет. Взгляд мой безумный ее явно пугает.– Откроешь, когда я скажу. Когда он нужен мне будет. Ты ведьма. Моя огненная ведьма.

Когда я кончил в сотый наверное раз, то наконец смог рассмотреть дело рук своих. Ну, не совсем рук, но все же. Малышка находилась почти на грани сознания. Сладкая, с искусанными в кровь губами, и невозможными глазами, светящимися странным светом. Ее тело еще содрогалось в моих руках, в сладких спазмах. Не отпускать. Такое сокровище нельзя потерять, иначе я буду последним дураком.

– Так как тебя зовут?– шепчу в ее ухо.– Признавайся, иначе я продолжу свои изыскания.

– Спасибо вам,– говорит она вместо ответа. И я вижу слипающиеся ее ресницы. Не смотреть, не думать, не фантазировать. Я буду спать рядом, и чувствовать ее тепло. А завтра… Что будет завтра? Я ее не отпущу.

Глава 5

Настя

Проснулась я в кровати, похожей на взлетную полосу. Убейте не помню, как мы в ней оказались. Сбилась в подсчете мест, наверное в тот момент, когда ненасытный мужик, что – то бормотал о работающей стиралке, пытаясь отыскать сей агрегат, в похожей на лабиринт, квартире. И зачем она ему была нужна, ума не приложу. Уж не стирать белье, это точно. У богатых свои причуды.

Надо бежать. Бежать не оглядываясь. Могучий мой берсерк спит рядом. Сопит тихо, что даже странно для такого огромного парня. Разметался по ложу, среди смятых, разодранных простыней, купленных скорее всего за бешеные деньги, судя по материалу. Интересно, как мы умудрились разорвать столь прочное полотно. Тело болит, как после долгих занятий в спортзале. Между ног образовалась свербящая рана. По ощущениям. Мозоль, твою мать. Вот это будет номер, если это действительно так. Удивлю врачей завтра в мед центре. Точнее, уже сегодня. На часах двенадцать ноль пять. Да уж, я не Золушка. Обыкновенная замарашка, у которой даже нет волшебной крестной с ее каретами и мышами. Зато рядом лежит мускулистый «прынц», у которого, видимо от моего взгляда, между ног вновь начинает восставать могучий «зверь», недвусмысленно поднимая в сторону потолка обрывок простыни, которым он стыдливо прикрыт.

Надо бежать. Вскакиваю с кровати, и несусь из спальни. Только бы не проснулся Глеб. Еще одного такого марафона я не выдержу. И оплодотворять будет нечего. Он меня сотрет до дыр. Нервно хихикаю, и тут же зажимаю рот ладошкой – не дай бог услышит. Мой смешок отдается эхом в тишине пентхауса. Джинсы почти целы. Только пуговица на поясе вырвана с мясом. Нахожу их быстро, что очень странно. Куртка болтается на рогатой люстре, тоже вполне пригодная для носки. Интересно, как она туда попала? А вот все остальное… Трусики, лифчик, футболка, все разодрано этим вандалом буквально в конфетти. От этого хочется плакать и истерить, даже больше, чем от того, что меня всю ночь имел незнакомый мужик во все места, предназначенные и не предназначенные. А я сопли распустила из-за трусов, на которых написано идиотско – пошлое «хонней».

Эти мысли роятся в моей голове, пока я натягиваю уцелевшие тряпки на голое тело, покрытое миллиардом мелких синяков, оставленных случайным любовником. У меня такая кожа. Стоит чуть надавить и появляется гематома. Мечусь по комнате в поисках сумочки, почти в отчаянии. Там все мои деньги, паспорт, важные мелочи.

Она находится за уродливой кривоногой кушеткой, когда я уже готова рыдать от отчаяния.

И теперь лифт с бешеной скоростью низвергает меня с олимпа, туда, где мне и место. В мир людей. В мой персональный ад. Портье смотрит на меня, и его губы кривятся в улыбке. Противно, он наверное считает меня шлюхой. Хотя, он ведь прав. Я и есть женщина с низкой социальной активностью. Если бы это было не так, меня бы не было в квартире незнакомого мужика, скорее всего женатого.

– Девушка, там льет как из ведра. Может переждете?– несется мне в спину заботливый немолодой голос, в котором я слышу насмешку. Хотя, мне наверное уже мерещится. Отвечать сил нет. Выскакиваю на улицу под проливной дождь, и понимаю, что даже представления не имею, куда идти. Просто бреду по улице, замерзнув как цуцик, пока не вижу адрес написанный на фронтоне одного из домов. Ну вот. Теперь остается только вызвать такси. Мой план выгорел. Надо бы радоваться, а мне хочется плакать и биться в истерике. Зато теперь я настоящая женщина. Грязная, похотливая, порочная женщина. Из груди рвется истеричный смех. Внизу живота, появляется предательский ком возбуждения, при мысли о прожитых мною часах, в руках Глеба Золотова. Да, он показал мне «искры», как и обещал. Теперь надо постараться забыть этого «искрометного» мужика. Меня ждет другая жизнь, в которой ему места просто нет. Да он и сам, вряд ли захочет продолжения. У него таких, как я наверное миллион. Он и не вспомнит утром о глупой врушке Каролине, подарившей ему свою девственность. Становится горько. Добредаю до ванной. Нужно смыть с себя его запах, его прикосновения и все воспоминания. А потом спать. Спать. Спать.

Глеб

– Где она? – ору, нависнув над несчастным дядькой, сидящем в каморке портье.– Рыжая девушка, куда она делась?

– Ушла. Ночью убежала, – испуганно блеет мужик, сжавшись на неудобном стуле. Я бы тоже, наверное «очканул», если бы надо мной висел полуголый придурок, одетый в полотенце, намотанное на бедра и орал, бешено вращая глазами. – Господин Золотов. Она украла что – то? Может полицию вызвать?

– Не нужно,– выплевываю я. – Сам разберусь.

Сука, я проспал. Вырубился, мудила, и проспал все на свете иначе ни за что бы не отпустил рыжуху. Где ее теперь искать? И мужик этот со своей полицией еще. Ни один сыщик не сможет мне вернуть то, что у меня украла эта гребаная «Мери Поппинс», которая улетела с попутным ветром, пока я трахал ее в своих снах.

Поганое полотенце тут же натягивается, когда я вспоминаю, что творил вчера с этой простушкой. Дядька испуганно смотрит, как я боком двигаюсь в направлении лифта. Да, блядь, меня разорвет сейчас от возбуждения.

Прижимаюсь лбом к прохладной стенке лифта, пытаясь унять дрожь.

Помогает плохо. Я буквально вываливаюсь из подъемника, и тут же вздрагиваю от резкого телефонного звонка. Гребаный мобильник, куда я его бросил вчера? Мне сейчас нужны не разговоры. Нужно спустить пар.

Трель телефона не стихает. Я мечусь по комнате, пытаясь на слух найти адский аппарат. Нахожу под гребаной кривоногой кушеткой.

– Ты где? – несется мне в ухо капризный голосок Ольги.– Сам затеялся с ЭКО, а теперь шляешься хрен знает где всю ночь. Мы опоздаем.

– Оль, возьми такси. Я приеду сразу в клинику. Извини, у меня была важная встреча, – выдыхаю устало. Она права, нужно приходить в себя. На черта мне сдалась эта ведьма с зелеными глазами?

– Хорошо, – ровно отвечает моя невеста. Без эмоций, без интереса. Ей похрену, что я не ночевал дома. Идеальная жена, для такого как я. – И не опаздывай. Сегодня у нас знакомство с суррогатной матерью. Не смей вонять перегаром. Ты же хочешь этого ребенка, так что будь лапушкой, Глеб.

Я к ней привык. Правда, вот вроде уже не могу возвращаться домой, когда там нет Ольги. Невеста? Моя будущая жена. Отец привел девчонку в наш дом, после смерти ее отца. Я не знаю, что связывало наших родителей, не знаю, какие скелеты в шкафу были у моего папаши. Он никогда не отличался особой чистоплотностью в делах, в женщинах, жизни. Я полная его копия. Нам было по двадцать лет. Мне чуть больше. Оля на полгода младше меня. Она была улыбчивой простушкой. И страшно меня раздражала.

– Ты женишься на Ольге,– спустя год после ее появления в моей жизни выдал папуля. – Это не обсуждается.

– И почему, интересно? – нагло поинтересовался я, пытаясь уловить шутку в голосе родителя.

– Потому что я так сказал.

– А если нет?

– Тогда вылетишь пулей из моего дома, моего завещания и моей жизни,– погано улыбнулся папуля, и я понял – он не шутит.

– Хорошо,– так же погано улыбнулся я.– Женюсь. Это все?

– Поклянись,– хмыкнул отец, видя, что я вру.

– Может еще контракт кровью подписать?

– Этого не нужно. Ты же не станешь врать умирающему отцу.

Завещание я прочел спустя два года, которые провел очень продуктивно и зажигательно. Пустился во все тяжкие, так сказать. Известие о смерти отца застало меня в объятиях нескольких шлюх. Я даже не сразу понял, что стал обладателем огромного состояния. Которое, кстати, приумножилось с тех пор в разы, благодаря моим праведным трудам. Вот только условия получения полного пакета акций моей компании, оказались, мягко – говоря, странными. Я до сих пор не полный владелец фирмы, не могу получить доступ ко всем активам, потому что мой полоумный отец добавил в завещание один пункт, который мог прийти в голову только абсолютному безумцу. Но доказать неадекватность отца на момент подписания завещания я не смог. Старый пройдоха полностью обезопасился. Даже врач присутствовал при подписании цидульки. И все мои поползновения пошли прахом. Я должен стать отцом, любым возможным способом. А помня о клятве, данной папуле, я нашел замечательный выход из положения. По завещанию, вторая часть состояния отходит матери еще не рожденного младенца. Ольга об этом не знает. Биологически – матерью будет она, а не выносившая ребенка баба. А состояние семьи – общее состояние. Вроде все складывается. Вот только эта рыжая ведьма чуть не спутала мне все планы. Пора возвращаться в привычную мне жизнь, и не думать о зеленеющих глазах, и сливовой попе. У меня есть невеста, похожая на породистую кобылу, концерн, который я поднял на ноги из руин, оставленных моим отцом, и скоро будет сын.

Вот только почему – то мысли снова и снова возвращаются к рыжей бестии, даже имени которой я не знаю.

Глава 6

Настя

– Ты работать шпионом что – ли устроилась?

Катюша улыбается, я знаю. Слышу по голосу. Сегодня Сонечке чуть лучше. Все готово к операции, и это вселяет надежду. И мне на душе становится спокойнее.

– Нет, просто телефон мне предоставляет фирма, с которой я заключила контракт,– вру я, отчаянно краснея, хорошо, что Катюша меня не видит, иначе сразу бы раскусила. – Поэтому номер пришлось сменить. Ты на этот звони.

– Хорошо. Насть, ты береги себя,– тихо говорит сестра, а у меня в душе пляшут мазурку черти. Что меня ждет? Кто тот таинственный заказчик, которому я рожу малыша? Чужого малыша, который будет расти в моей утробе, развиваться.

Сим карту я выкинула еще вчера. Когда вернулась домой. Надо же было быть такой дурой, и позвонить незнакомому мужику с требованием «искр» со своего собственного номера. Точнее не выкинула, утопила в ванной полной пены, чтобы уж наверняка. Пришлось с утра плестись за новой, ведь без связи я не смогу узнавать, что происходит с моими девочками. Почему плестись? Потому что ноги, после экзерсисов моего «искрометного» любовничка ходить отказываются. Спала я плохо. Мне снились совсем не целомудренные сны и россыпи вонючей, скользкой рыбы, рассыпанной по кровати, на которой мы с Золотовым вновь и вновь сливались в страстном соитии. Фу. Только вот проснулась я от разрывающего тело возбуждения, что никак не добавило мне бодрости.

Пора. Напяливаю на себя приготовленное трикотажное платье, изумрудного цвета, которое, по словам Кати, идет мне невероятно. Волосы забираю в высокий хвост, становясь похожей на маленькую испуганную девочку. Таукю прическу любила делать мне мама, пока не… На глаза наворачиваются слезы. Эх, мама, будь вы с папой живы, все было бы иначе.

От уличного холода не спасает даже легкое пальто. Интересно, почему я решила, что буду в нем выглядеть более официально? Ага, с красным носом, и дрожащая, как той терьер при виде мухи. Сражу на повал заказчика соплей замерзшей под носом. Графиня блин. Сумка, полная моих вещей, оттягивает плечо. По контракту, я не смогу жить в нашей с Катей квартире. На все время беременности мне предоставят жилье. Очень надеюсь, что не в семье клиента клиники. Жить в чужих людях я не приучена.

Возле клиники я останавливаюсь, пытаясь побороть горькую, нервную тошноту. Выдыхаю резко и делаю шаг на белоснежные ступени. Тело отдается истомой, и между ног становится дискомфортно. Черт, да почему я все время вспоминаю знакомство с этим мерзавцем, который воспользовался мной, как вещью. Хотя, ну да, я ж сама предложила. Только дурак откажется от того, что само плывет на твой … Тьфу ты черт. В твои объятия.

– Осторожно. Девушка, вы совсем не смотрите куда идете? – слышу капризный голосок. На меня смотрит королева красоты. Высокая шатенка, в пальто цвета фуксии, которую я случайно задела своей холопской торбой. Да она наверное с небес спустилась, а тут я со своим свиным рылом в калашный ряд.

– Простите, – шепчу я, стараясь не рассматривать красавицу, как тигрицу в зоопарке. Есть в ней, кстати, что – то хищное. Крылья тонкого носа раздуваются от ярости.

– Да пошла ты, овца,– выплёвывает небесное создание, окатывая меня таким ледяным взглядом, что кровь в жилах стынет. Представляю себя жертвой снежной королевы,не меньше. Бррр– Мой жених даже клинику выбрать нормальную не смог. Шляется всякий сброд тут. Если бы я не опаздывала, то обязательно бы задала вопрос руководству этой богадельни.

Королева, на то и королева. Тут же теряет ко мне интерес, и взлетает по ступеням, стуча каблучками по мрамору.

Тепло в помещении никак не помогает мне перестать дрожать. Зуб на зуб не попадает. Прохожу по коридору, туда, где в прошлый раз загнала себя в кабалу – к кабинету юриста.

– Войдите,– отзывается хозяин офиса.– Настя. Да не мнитесь, мы ждем только вас. Вы и так опоздали, а это неприемлимо. Господин Золотов заплатил достаточно, чтобы не ждать.

Я делаю шаг в свою новую жизнь. Замираю на пороге, наткнувшись на взгляд разъяренных синих глаз, в которых тут же появляется ошалевшее выражение. Он злился. Злился на то, что я опаздываю. И эта фифа, сидящая рядом с ним, наверное его накрутила, рассказав, что какая – то чувырла ее толкнула.

Если бы небеса могли сваливаться на голову, я бы наверное пережила их падение на мою тупую черепушку. Если бы мир перевернулся к верху тормашками, я бы смогла научиться ходить на руках. Если бы…

Господи, за что? Это же просто невозможно. Правда – правда это просто шутка? Фигушки. С моим ли везеньем?

– Настя значит? – слышу я знакомый голос, чувствую, ощупывающий мое тело, взгляд, от которого сердце начинает биться, где – то в районе пятки.– Я думал Каролина.

– Почему, Каролина? – удивленно спрашивает красавица, которую я чуть не сбила на ступенях, по-хозяйски положив руку на колено мужчины из моих сегодняшних снов. В ее словах сквозит презрение и насмешка.– Дорогой. Это твоя графиня? Потасканная какая –то. И неуклюжая. Ее гены же не могут передаться нашему наследнику?

– Потому что живу в стране кошмаров,– тихо отвечаю я, мечтая просочиться между стыками напольной плитки. Искрометный жрет меня глазами, Черт, почему он так на меня действует? Это же ненормально.

Глеб

Я звонил ей все утро. Бегал по торговому центру в разорванной рубашке, и раз за разом слушал механический голос, сообщающий, что «абонент не абонент» Клялся себе, что больше не вспомню эту чертову «Мерри Поппинс», и тут же снова нажимал на кнопку вызова, не обращая внимания на свой безумный вид, на стреляющих глазками в мой голый торс, продавщиц. Да вообще ни на что вокруг.

Сегодня должна решиться моя судьба, а я не могу думать ни о чем, кроме чертовой зеленоглазой ведьмы. Глянул на часы. Опаздываю. Схватил с вешалки первую попавшуюся рубашку, и побежал на кассу. Нацепил обновку, под удивленные взгляды продавщиц, почему – то прикрывающих свои гелевые рты ладошками. У рыжухи не такой. Он у нее сочный от природы. Так приятно было… Черт, да твою ж мать.

Бежал к машине, как угорелый. Теперь придется выслушивать от Ольги кучу нытья. Я опоздал. Опоздал сильно, и меня это бесило невероятно.

– Я опаздываю,– в голосе Ольги, искаженном расстоянием, услышал нервоз. Слава богу, она не будет мне выносить мозг за мою безответственность.

– И очень зря, детка,– хмыкнул я в трубку, удивленно оглядываясь по сторонам. Интересно, почему на меня все смотрят, как на мартышку в контактном зоопарке: алчно, жаждуще, и с усмешкой? – Ты очень безответственно себя ведешь.

Бинго. Наконец – то и мне удалось вывести из колеи снежную королеву Олю. Прям представляю, как она морщит свой идеально ровный нос. А вот у рыжухи…

В штанах становится тесно. Найду, и буду трахать, пока не попросит о пощаде.

До медицинского центра не еду. Скорее низко лечу, рискуя убиться, так и не познав радость отцовства. То-то будет Ольге радость. Она была категорически против моей затеи. Но сдалась, под натиском некоторых, очень весомых аргументов.

– вы выглядите, хммм…– поднимается мне навстречу юрист.– Глеб Егорович, вы не считаете, что ваш наряд, хммм…– мнется мужик, бегая хитрыми глазками.

– Говори, твою мать,– рявкаю я. Честно говоря, мне уже надоели взгляды окружающих, полные странного интереса к моей персоне.

– Мне кажется, ваш внешний вид, немножко не отвечает деловому общению, скорее…

– Немножко, у тебя пресс видно,– рычу я. Меня правда до оскомины бесит холеный дядька с прической тип «жидкий одуванчик».

– Во, – в руке мужика появляется зеркало, как раз в тот момент, когда в офис, без объявления, входит Ольга. Ее глаза горят злостью. Интересно, кто посмел вывести фурию из себя? Жив ли несчастный. Или уже поет хоралы на небесах, как безвинно убиенный.

– Прекрасно. Ты, как всегда, неподражаем, дорогой, – не моргнув глазом, цедит невестушка.

Ну, лоханулся я с рубашкой. А виновата рыжая ведьма, которая завладела моим мозгом настолько, что я не увидел нарисованный на груди чертовой тряпки, разноцветный, улыбающийся член, с огромными ушами по бокам. Оторвать бы гребаные руки креативному модельеру, придумавшему сию красотищу.

– Знаешь, это могло бы стать твоим логотипом. У тебя же всегда так – куда член, туда и ноги,– улыбается Ольга.

Я не успеваю ответить на колкость невесты. В дверь тихо стучат, и мне откровенно говоря насрать, что подумает обо мне колба с ногами. Уж точно я не опущусь до ношеной сорочки хозяина кабинета, которая вряд – ли сойдется на моей груди. Уж лучше вот так, с ушастым членом наперевес.

Когда в кабинете появляется огненная шевелюра, мне кажется я схожу с ума. Настя, я так и знал, что у нее имя девушки из сказки. Не из дурацкого мультфильма, а именно из теплого, сказочного мира. Оно идет ей безумно.

– А я думал, Каролина,– как дурак сиплю я, не в силах совладать со зверем, раздирающим мои брюки.

Ольга говорит что – то, но мне по хрену. В моем воспаленном мозгу всплывают картинки. Я представляю, что раскладываю зеленоглазку прямо на столе лысого дрища – хозяина кабинета и чувствую, что еще немного и просто спущу в гребаные узкие штаны. Сука, надо купить шаровары, как у Алладина. Хмыкаю, представив, как буду выглядеть в рубахе с ушастым членом и широченных штанах. Вадим Казаченко в его ранние годы, блин. Да рыжуха меня к себе в таком виде на километр не подпустит. Ни в каком виде не подпустит, суде по панике в глазах, которые сейчас у нее цвета волнующегося перед бурей моря. Она хочет бежать. Я вижу. Снова кинуть меня с обрывками идиотских трусов в руках, пахнущих ею так одуряюще. Наверное я извращенец. Дай бог не дойду до того, что буду бегать по парку в алаще, в поисках баб с зелеными глазами, и показывать им своего, жаждущего Насти, зверя.

– У вас есть подсобка? – словно под гипнозом спрашиваю у юриста, но эта ведьма тоже слышит мой вопрос, судя по всему. С тревогой поглядывает на дверь, ища пути к отступлению. Ольга читает договор. Вот за что ее уважаю, так это за внимательность. Даже не смотрит в мою сторону, хотя слышала о чем я спрашивал дурака, сидящего рядом со мной.

– Есть. Под лестницей. Там уборщицы инвентарь хранят,– шепчет адвокат, явно уже сомневаясь в моей адекватности,– а вам зачем?

– Полы помыть собрался, – зло рявкаю я. Надо отвести взгляд от куколки, а то может конфуз случиться. – Отлить хочу. Отвали от меня.

Девчонка привалилась к стене, и судя по всему, сейчас рухнет в обморок. Баб в обмороке я не трахал еще. Да, блядь. Это становится не смешным.

–Все в порядке,– наконец нарушает звенящую тишину, повисшую в кабинете, моя невеста,– мне не нравится только пункт о проживании этой,– кивает она в сторону потерянной Насти, дорогущей прической

– Я не «эта»,– голос рыжухи дрожит. Надо же, а она не простушка, вон как светятся глаза, и волосы, цвета пламени, буквально развеваются, и милое лицо горит праведным гневом. Мне становится интересно.– Мое имя Анастасия Романова. Запомните, пожалуйста. Каролина осталась в стране кошмаров. И да, это ваш удел подсобки.

– Стоять! – приказ из моего рта вырывается сам, когда я смотрю, как разворачивается рыжуха, чтобы уйти с гордо поднятой головой. Да, в ней чувствуется порода. Ольга, как не умасливает себя всем подряд, не может вытравить из себя рабоче-крестьянского происхождения. Мизинчик отставляет, когда пьет кофе из чашки. Я стараюсь не завтракать дома, чтобы не видеть этого позора.

Девка замирает. Каролина, мать ее за ногу. Сейчас бы нагнуть ее и…

– Мы примем все ваши условия,– говорю тихо. Настолько, что слышно, как моя невеста скрипит дорогущими молярами.– И, хочу за это искры. Вы меня понимаете, Настенька?

– Разбегитесь, и ударьтесь головой в стену. Искры вам это обеспечит,– мечет зеленые молнии нахалка. – А меня ждут анализы.

Когда она уходит, мне хочется рвать и метать. С трудом сдерживаю себя. Чтобы не разгромить все вокруг к чертовой матери.

– Через две недели проведем процедуру. Думаю, проблем не будет,– противно улыбается юрист, пожимая Ольгину ручку. Только теперь понимаю, что все еще смотрю на дверь, за которой скрылась моя рыжуха. У меня рвет крышу от этой девки. И я уже совсем не уверен, что хочу иметь ребенка от снулой рыбины. Улыбающейся сейчас противному мужику, приподнявшему кучу бабла. Интересно, что толкнуло Настю на столь отчаянный шаг? Ничего, теперь она никуда не денется.

– И что это было?– ухмыляется моя невеста, когда мы наконец оказываемся в машине.

– Просто перенервничал,– без зазрения совести, лгу я, заводя джип. Надо врачу, что ли показаться? Это же ненормально, что у меня башню сносит от телки, которую я даже не знаю.

– Ты могла бы сама выносить этого ребенка,– сейчас я ненавижу Ольгу, радостно подпевающую Бобу Сиггеру, поющему про ночные движения. Сука, и он туда же.

– Мне моя фигура дорога, мое солнце. Надо же тебя удерживать чем – то возле себя, – улыбается эта поганка, пробегая пальчиками от моего колена к паху. Противно. Странно, раньше я бы отреагировал по другому.

– Я устал. Давай потом,– кривлюсь я в усмешке. Хотя. Вот совсем мне сейчас не смешно. Если так пойдет дальше, то искры, в обозримом будущем, мне не светят.