Текст книги "Богиня в спортивном костюме"

Инга Максимовская
Богиня в спортивном костюме

Пролог

– Боже, боже, только не это. Такого просто не могло произойти со мной. Только не со мной. Я же умная, рассудительная, и я ненавиииижу толстяков. Ненавижу,– словно мантру шептала я про себя, бегая по незнакомому помещению в поисках своего любимого бюстгальтера. Судя по всему это не квартира, а гостиничный номер. Очень дорогой гостиничный номер. Я старалась не смотреть на похожую на футбольное поле кровать, где которой вальяжно развалившись, громогласно храпел бегемот. Нет, не бегемот, а скорее похожий на тюленя, выброшенного на берег, огромный мужик, рядом с которым я проснулась сегодняшним недобрым утром абсолютно, бесстыдно голая. Он, кстати, тоже одет был лишь в криво натянутые на голову мои трусики. Твою ж мать. Искомый лифчик, обнаружился в его сарделькообразных пальцах.

– Да и черт с ним, -подумала я. Хотя бельишко привезенное мною из Франции было невообразимо жалко. Но представив, что этот человек – гора проснется и даже, может быть, начнет качать права, я поняла, что обойдусь без красивого комплекта. Натянула на голое тело платье, и подхватив туфли выскочила в длинный кишкообразный коридор. Как раз вовремя.

– Детка, ты еще тут? – услышала я офигенно сексуальный голос. Если бы не знать кому он принадлежит, я бы наверное влюбилась. Неужели эта гора сала может издавать такие приятные звуки?

– Хрен тебе,– буркнула я под нос, и ломанулась куда глаза глядят, в поисках лифта.

Сбежать, забыть и больше никогда не вестись на уговоры идиоток подруг. Эх, если бы я знала к чему приведет меня легкомыслие вкупе с непроходимой тупостью. Но в тот момент меня гнало единственное желание – свалить. А нет, второе было накостылять Дашке, ведь это благодаря ей я попала в идиотское положение.

Глава 1

ОЛЕСЯ

Вечер накануне…

Все вокруг мерцало, выло, извивалась. Я поморщилась, как от зубной боли, и сделала глоток отвратительного смузи. Подозреваю, что гадость скисла от взгляда, которым меня одарил бармен, когда я делала заказ. Только идиот мог устроить корпоратив посвященный дню рождения фитнес-клуба в ночном клубе. Притащить людей, которые постоянно соблюдают режим и сушатся в заведение, где из правильного питания присутствуют только вода и лед – верх извращения. На такое способен только Борис Ефимович – наш генеральный. Я уж не знаю, кто дал ему погоняло Дядюшка Ау, но он ему невообразимо подходит. Если мужику крикнуть в ухо, то сто процентов услышишь раскатистое эхо. Мозга под толстой черепной костью у нашего начальника отродясь не было. Родился без ненужного атавизма. Пропустить вакханалию тоже было нельзя, так как накануне соревнований скандал с шефом мне вообще был не нужен.

– Лесь, у тебя такая морда сейчас, как у Волан де Морта. Такое ощущение, что через пять минут убивать начнешь,– хихикнула Дашка, – может вина выпьешь грамульку.

– Слушай, отвянь. Знаешь же, что это абсолютно исключено,– скривилась я. Хотя сейчас мне хотелось не вина, а водки, лишь бы не видеть творящегося вокруг адского бала. Вот только пить мне нельзя. В крови отсутствует липид расщепляющий алкоголь. Ложки сорокаградусного нектара мне достаточно, чтобы улететь в заоблачные дали на золотом единороге. При этом я не вырубаюсь, а наоборот становлюсь веселой и безбашенной. Жаль на утро не всегда помню, что творила ужравшись тремя каплями алкоголя до свинячего визга. Зато почти всегда, за редким исключением, мне бывает стыдно, потому что-то, что мне рассказывают свидетели моего позорного триумфа – это треш, угар и содомия. По крайней мере Дарья это так называет. И сейчас ей похоже тоже офигенно скучно, раз подруга предлагает мне выпить.

– Да ладно тебе, хоть развлечемся, а то я скоро в петлю полезу – хмыкнула дурочка. Ну уж нет, в этот раз на ее удочку я не попадусь.

А потом я почувствовала толчок в спину, и кверху ногами полетела с идиотской, неудобной барной табуретки. Тренированное тело само сгруппировалось в воздухе, но я все равно больно ударилась об пол самой любимой частью своего организма – задницей. Прекрасное продолжение замечательного дня.

– Простите ради бога,– услышала я невероятно сексуальный голос с хрипотцой, от которого мое тело покрылось толпами липких, очень колючих мурашек. Я аж забыла об отбитой мадам сижу. Вот, сейчас мне наконец то фортанет, и я обрету женское счастье в объятиях принца. Ромка, с которым у меня отношения вяло тянутся почти год, начал утомлять. Тело у него, как у бога, конечно. Но мозг, как у цыпленка – бройлера. Я подняла голову в надежде увидеть перед собой секси Апполона и едва не застонала. – С вами все в порядке?

– В полном,– пробухтела я, разочарованно рассматривая толстого мужика, затянутого в охрененно дорогой костюм. Интересно, какого черта этот нувориш забыл в этом проклятом всеми демонами ада месте? Ах, дьявол, он еще и с сигарой зажатой в белоснежных зубах. Дон Карлеоне, твою мать. Я и сама не могла объяснить, почему «красавчик» вызвал у меня такую бурю эмоций – от полного безразличия, до вихрящейся в душе лютой злобы, всего за одну минуту. Это рекорд. Скорее всего, наш спортивный врач, Роман Аркадьич прав. Гормоны во время сушки у меня летят в жопу к дьяволу. – А вот вам не мешало бы собой заняться. Похож на буйвола, потому и двигаешься, как слон в посудной лавке. Я между прочим за это платье пол зарплаты отвалила,– дымила я, рассматривая уделанное вконец, уродское платье, которое я и купила то, явно ослепнув на какое-то время, и заодно обезумев. Уродливая тряпка делала меня похожей на дешевую проститутку, но Ромке нравилась. Вот я и напялила на себя красотищу.

– Я заплачу, простите еще раз,– не обращая внимания на мою грубость, толстяк достал из кармана пачку евро, перетянутую резинкой. Пипец. Такого я не видела еще. Резинкой, мать его за ногу. А он, как ни в чем не бывало, не считая, вытащил толстую стопку купюр, и протянул мне. Сволочь.

– Убери свои бумажки, и проваливай,– прошипела я,– хотя нет. С тебя новый смузи.

– Я куплю,– вклинилась Дашка, и ловко выхватив у незнакомца из пальцев деньги ломанулась к бару.– Вы ее простите, у нее такие дни,– ласково улыбнулась она толстяку, который равнодушно пожал плечами и затерял в толпе. Интересно, как это у него получилось с таким то телосложением?

– Ты чего на парня окрысилась? – спросила подруга, подавая мне новый стакан,– такой душка, а ты – мегера.

– Да пошел он, – сказала я, делая глоток, не ожидая коварства от этой овцы сидящей напротив и змеино лыбящейся. – Что там? – успела спросить я, прежде чем на мой мозг опустилась пелена.

– Водки три капли,– услышала, словно сквозь вату слова Дашки. Боже, помоги.

ЛЕВ

– Слушай, ты чего смурной такой?– хмыкнул Кирилл, пододвигая мне тяжелый стакан с коньяком, который, к слову сказать, я терпеть не могу.

– У меня проблемы, Кир,– поморщился я, делая глоток огненной воды, и совсем не слушая распинающегося о чем – то своем, приятеля. Он всегда так: сначала спрашивает о моих делах, и не дожидаясь ответа начинает вываливать на меня свои проблемы. За годы, которые мы знакомы, я научился фильтровать ненужную мне информацию. Да, не вежливо, зато помогает не лишиться душевного здоровья. В противном случае можно просто перегореть, как допотопный ЭВМ от огромного объема ненужного спама, перегрузив к чертям собачьим и без того распухший мозг. Вместо этого я уставился на девку, которая очень хорошо дала мне понять, кто я на самом деле такой. Могла бы не утруждаться.Ну, да. Я толстый, неуклюжий слон, и без нее знаю. Не неудачник – это было бы ложью. Вполне успешный, достаточно состоятельный человек. Достаточно, для того, чтобы позволить себе не думать о завтрашнем и даже послезавтрашнем дне. После того как я создал компьютерную программу, способную отслеживать почти любой системный вирус, я вдруг резко стал очень богатым. Бесконечно, я бы сказал.

– Так, что думаешь? – наконец прорвался в мои мысли Кирюха,– выдюжим?

– Слушай, я правда приехал не просто так,– вздохнул я устало. К нахальной девке, как раз в это время подвалил такой кент, что Дуэйн Скала Джонсон, выглядел бы на его фоне сопливым мальчишкой. Торс красавчика, обтянутый белоснежной майкой, в неоновом свете клубных ламп, выглядел словно отлитым из гипса. А вот нахалка вела себя странно. Когда я ее уронил, она была трезва, как стекло, могу поклясться. А сейчас красотка явно выглядела, как человек выпивший. При чем, судя по неловким, но довольно резким движениям она была пьяна в сопли.

– Что, запал на курицу? Да тут таких овец плюнь попадешь,– перехватил мой взгляд Кирыч.

– Ты уж определись, к какому отряду относится куколка,– хмыкнул я, готовый сорваться с места, и поставить на место качка, хватающего девчонку за руки. Она извивалась, как ящерица, не давая ему перехватить ее поперек туловища. Красотка, конечно. Платьишко коротенькое задралось в процессе борьбы с «Шварценеггером», явив миру хорошо развитые, мускулистые ноги, и крепкие, похожие на наливные яблоки, ягодицы. Я сглотнул тягучую слюну.

– Да ты чего? Девчонка никакая. Лиске твоей в подметки не годится,– хмыкнул приятель.– Невеста у тебя – царь птица, а ты на стероидную ляльку заглядываешься.

– Расслабься. У нее вон какой бойфренд. С прессом,– слова мои прозвучали жалко. Ну да, я комплексую. И, если уж честно, лучше естественная фитнес – няшка, чем силиконовая долина. А Лиска принадлежит именно ко второй касте. Я держу ее рядом только потому, что она деньги любит больше, чем что-либо, поэтому просто не замечает моего телосложения. И скорее всего ждет не дождется, когда я сдохну от ожирения или сердечного приступа вызванного сахарным диабетом, чтобы прибрать к жадным, похожим на куриные лапки, ручонкам, сладкие банкнотки с моих счетов, и найти себе знойного мачо, такого, как вон тот придурок, доводящий меня до клокочущей внутри ярости. Не знает, дурочка, что я давно отписал все в завещании фондам, борящимся с ожирением.

– Не, братан,– заколыхался Кирюха,– это у него с животом, что – то. Пресс у тебя лежит, в нагрудном кармане, резинкой для трусов перетянутый. Ты, кстати, портмоне бы купил, что ли, или мешок инкассаторский.

– Кирюх, слушай, погоди,– сказал я, вставая с места. Девчонка явно не справлялась с необремененным интеллектом качком. Ее подружка бестолково вертелась вокруг, и ничем не помогала ни ему, ни своей приятельнице.

–Эй. А ну оставь девушку в покое!– крикнул я, пытаясь переорать гремящую музыку. Как ни странно, качок меня услышал, и даже на мгновение выпустил свою жертву из медвежьих объятий от неожиданности. Нет, его можно понять, наверное впервые кто – то рискнул ему помешать.

– Слушай, малыш, иди а. Куда шел, иди, жирок заодно растрясешь, – спокойно сказал парень. Ну да, я не ошибся. Морда глупая-глупая. Глаза, как целлулоидные пуговицы.– Вали, пока я не разозлился и не испортил твой костюмчик.

Девчонка с интересом уставилась на меня, как на диковинное животное и пьяно икнула. Странно, может это и не алкоголь совсем.

– Ты же видишь, девушка с тобой идти не хочет,– спокойно продолжил я, не сводя глаз с оппонента.

– Он, прав,– вдруг пьяно протянула красотка, – я с тобой пойду. Ты же не против? А ты Ромашка,– глянула она на качка,– иди штангу потягай. В последнее время у тебя только с железом любовь получается. Вот и трахайся в зале, а меня в покое оставь.

– Убью,– порычал тот, кого девчонка назвала Ромашкой, и бросился в нашу сторону. Куколка повисла на мне прижавшись теплым, каменно мускулистым боком, и даже не шелохнулась, увидев движение своего приятеля. Странно, но этот терминатор даже приблизится к нам не успел. Отлетел на добрых полметра, и обвалился у ног танцующих, удивленно хлопая глазами.

– Ты бы голову берег, братан,– услышал я голос Кирилла,– она миллионов стоит, а ты из – за бабы ее потерял совсем.

Я оглянулся, посмотрел на друга, за спиной которого маячили два огромных, похожих на шкафы, охранника этого вертепа, и снова посмотрел на болтающуюся на моей руке девушку.

– Слушай, Кир, завтра договорим,– сказал я,– мне надо девушку домой отвезти.

– Меня, кстати, Карина зовут,– хихикнула куколка.

– Не ври, тебе не идет,– усмехнулся я, подхватывая ее на руки, потому что сама девчонка идти не могла. – Я прекрасно слышал, что ты Олеся. Твоя подружка сдала тебя с потрохами.

– Вот овца,– притворно хихикнула красавица, обвивая своим руками мою шею. – Так, что, Мистер Большой, отвезешь меня домой? Только к себе. Я хочу продолжения банкета.

– Что она принимала? – спросил я у испуганной подружки, метавшейся между Олесей и ее бойфрендом, которого шкафы потащили к выходу, как блохастого котенка. Просто от девки совсем не пахло спиртным, а я привык быть готовым ко всему. На наркошу красотка не походила, так что, возможно это ее первый опыт, так сказать. А в этом случае можно ожидать какой угодно реакции неподготовленного организма.

– Ничего,– заныла дурочка, даже не пытаясь остановить Олесю, собирающуюся совершить глупость. Тоже мне, подруга, посторонний мужик утаскивает с собой ее приятельницу. А она как корова, только мигает нарощенными ресницами, и не предпринимает ничего, чтобы этому помешать.– Водки я ей подлила грамм пятьдесят в сок. А у нее непереносимость алкоголя.

Олеся затихла в моих объятиях, и даже как – будто задремала. Ой, только вот не надо меня считать страшным бармалеем. Мне просто стало жаль дурочку, не дай бог какой-нибудь ублюдок воспользуется ее состоянием. Я просто отвезу ее домой.

Кирилл проводил меня взглядом, но не сказал ни слова больше. Девчонка будоражила мои мысли, словно сводя с ума. Давненько со мной такого не было. С юности, наверное, когда голова кружится от предвкушения встречи с представительницей противоположного пола. И я, как под гипнозом, подчинился странной Олесе.

–Ты живешь в гостинице? – спросила она, нетвердой походкой переступив порог моего временного жилища.

– Вас что – то не устраивает, мадам? – шутливо спросил я, видя озадаченное выражение на красивом личике своей дамы.

– Меня устраивает все,– хмыкнула девица, подойдя ко мне вплотную. – А ты красавчик, хоть и скрываешь свою привлекательность за слоем жира. Но мне сегодня хочется именно вредного, понимаешь?

О, да. Я понимал. Настолько хорошо, что казалось мои брюки сейчас просто лопнут в районе ширинки. Она пахла похотью, молоком и сливочной тянучкой. А я стоял, ка дурак, чувствуя жар ее тела, но все еще пытался остаться порядочным человеком, пока Олеся сама не подтолкнула меня на гостиничную кровать, и не содрала с меня брюки вместе с трусами.

– О, да ты везде у нас Мистер Большой,– хмыкнула нахалка округлив пухлые губки буквой О, без стеснения рассматривающая моего «дружка» вырвавшегося на свободу. – Ты полон прекрасных неожиданностей. Но и я не абы кто. Между прочим, перед тобой чемпионка Европы, России и Американской фитнесс академии, в категории фитнес – бикини,– похвасталась она, стягивая с себя дурацкое платье, и являя моему взору тело богини – амазонки. Как хоть зовут тебя, идальго?

– Лев. Лев Смелов,– хмыкнул я. Странная, стоит передо мной в чем мать родила. Могла бы и раньше поинтересоваться моим именем. А вдруг я маньяк.

Я смотрел на нее, не в силах отвести взгляд, во рту пересохло, когда куколка, покачивая бедрами подошла к кровати.

– Сегодня ты будешь диким и ненасытным жеребцом, Лев, р-р-р– хихикнула бесстыдница, седлая меня как скакуна.

– Кем угодно,– прохрипел я, когда Олеся начала двигаться вверх –вниз, наращивая темп. Она застонала, и слегка склонилась вперед, давая мне возможность обхватить губами крупный, похожий на вишню сосок. Я впился руками в ее ягодицы, пытаясь немного замедлить ее движения. О да, она была божественна. Впервые в жизни я ощущал такой невообразимый кайф от близости с женщиной. С незнакомой женщиной.

– О, да,– застонала Олеся, прогибаясь в пояснице. Я почувствовал сокращение ее мышц на своем члене, и больше не сдерживаясь зарычал, изливаясь в нее. Оргазм невиданной силы разорвал мой мозг, на миллионы лоскутов. Еще немного, казалось, и сойду с ума.

– Твою мать, мы же не предохранялись,– мелькнула здравая мысль, но тут же была смыта лавиной горячего удовольствия.

– Это было бомбически,– прохрипела красавица. – Иногда надо баловать себя вкусненьким.

Я посмотрел на нее, но она уже спала, тихо сопя в подушку.

А утром она просто исчезла. Оставив мне на память только кружевные стринги, которые в порыве безумия натянула мне на голову. Ну и черт с ней. У меня своих проблем полно, из-за которых я собственно и приехал в город своего детства.

Глава 2

ОЛЕСЯ

-Где ты шлялась?– я вздрогнула как от удара хлыстом, не ожидая услышать в темноте прихожей голоса любимой тетушки. Обычно, в это время она уже на работе. Несет разумное, доброе, вечное. А точнее, насильно впихивает в головы малолетних оболтусов знания, которые им никогда не пригодятся в будущем. Не всем, по крайней мере. Моя тетя преподает философию и историю в обычной школе. Хотя, вот убейте не пойму, на черта прыщавым подросткам знать Демокрита, например, или уметь рассуждать о странности бытия.

– У Дашки переночевала,– на голубом глазу соврала я, пытаясь просочиться мимо немаленькой тети Любиной фигуры в свою спальню. Я хоть и тренированная, но променад через полгорода, босиком в проститутском платье без трусов, даже меня утомил, откровенно говоря.

– А я ей первой позвонила,– хмыкнула Люба, – только ничего вразумительного не услышала. Леся, ты же знаешь, я с ума схожу. Могла бы хоть позвонить. Я же понимаю, ты взрослая, и можешь себе позволить хммм.... Вольности. Но, когда с утра и Ромка начал истерить мне в трубку. Вот, что я должна была подумать?

– Я надеюсь, ты не звонила в больницы и морги снова? – спросила я, видя на лице тети упрямую решимость. Ну конечно, меня уже все знают в последних приютах усопших. И тетю Люсю по голосу узнают.

Меня воспитала тетя. Ну да, так получилось, что собственной матери я оказалась, в общем-то не очень удобной. Она хотела строить карьеру артистки, блистать. А тут я, сопливым приложением.

– Знаешь, я наверное на время отдам Леську в интернат,– сказала как –то любящая мамуля, грызя морковку в кухне своей сестры. Сказала буднично, словно о покупке нового платья.– Мне один режиссер, очень известный роль предложил, а с ребенком, на черта я ему нужна?

– Маш, ты чего? – удивилась Люся, посмотрев на сестру распахнутыми глазами,– это же дочь твоя. Разве можно ее на мужика менять?

– Да ты посмотри на нее, – поморщилась мама, показывая глазами на меня, играющую в углу в страшную, лохматую куклу. Я делала вид, что увлечена уродкой, но уши у меня были, наверное, похожи на локаторы, улавливающие каждое слово,– девчонка не удалась. Я уж не думала, что у меня может родиться настолько уродливый ребенок. Она и толстая еще. У всех дети как дети. Бегают, смеются, а эта сидит букой и только и думает, как бы лишнюю конфету сожрать и булкой закусить. И запомни Люська, я не Маша. Меня зовут Мирослава Загорская.

– Маш, оставь ее мне,– вдруг сказала тетя, пропустив мимо ушей последние слова своей сестры,– мужа у меня нет, детей тоже. Я воспитаю девочку, а ты в гости приезжать будешь. Может проснуться материнские чувства, так бывает. Не лишай себя счастья, а девочку дома. И зря ты, она прекрасна, и эта щенячья пухлость ей очень даже идет.

Так и решилась моя судьба. Нет, я не плакала в подушку. Впервые в жизни мне было хорошо. У меня была чистая постель, теплый дом, и тетя, которая стала центром вселенной. Мы с ней пели в караоке каждый вечер, танцевали и я наконец поняла, что значит быть нужной и любимой. Вот только есть я больше не любила, как отрезало. Не очень приятно узнать в девять лет, что ты жирный урод.

– Лесь, ты меня слышишь, вообще?– выдернула меня из воспоминаний Люся.

– Ты почему не на работе?– тупо спросила я, пытаясь выровнять дыхание. Воспоминания о матери всегда сопровождаются у меня панической атакой, так уж случилось.

– У нас гости,– сказала Люся, старательно отводя взгляд. Я замерла на месте. Такое виноватое лицо у тетушки бывает тлько в двух случаях: она добавила соль в мою пищу, и у нас дома нарисовалась звезда эстрады, сиятельная Мирослава, залитая по уши ботоксом и гилауронкой. Господи, пусть это будет соль.

– Приведи себя в порядок,– тихо шепнула Люся,– мать все таки, а у тебя соски через платье торчат.

– Ну да, это конечно ужасно,– обреченно хмыкнула я, вспомнив, какие антраша мамуля выделывает в своих высокохудожественных клипах. Одетая лишь в кусок тюли, размером двадцать на двадцать сантиметров. Или поцелуй взасос на всю страну с такой же ботоксной крокодилиной. Да я в сравнении с родительницей просто монашка Урсулинка.– Какого черта она приперлась?

– Нельзя так о матери? – в тете Люсе подняла голову училка.

Я переоделась, приняла не спеша ванну, высушила феном шевелюру, надеясь оттянуть миг счастливой встречи с мамусей и наконец вышла в кухню, где Люся накрывала стол к чаю. Мирослава сидела с лицом статуи, благосклонно наблюдая за действиями сестры, потому не сразу заметила мое появление.

– Ты все равно невообразимо толстая,– вместо приветствия сказала она, наконец соизволив обратить на меня внимание. Каждая наша встреча начинается именно с этих слов.

– И тебе здравствуй мама,– спокойно ответила я, потому что объяснять ей что-либо бесполезно. Международное жюри, считающее, что  мое тело идеально и жир в нем отсутствует как класс, для матушки не авторитет, потому что есть только два мнения ее и неправильное.– Как там твои кардебалеты?

– А родишь, вообще разопрет. Станешь похожей на комод,– не слушая меня, продолжила звезда сцены и экрана.

– Маш, не приставай к девочке. Она и так почти не ест. И сушится все время,– заступилась за меня тетушка, за что удостоилась такого взгляда, от которого все стоящие цветы в комнате тут же поникли.

– Я не собираюсь рожать. Зачем? Чтобы вот так же сбагрить дитяте на свою сестру? Ой, прости, забыла, у меня же нет сестры. Моя мамуля не чадолюбива, да и фигуру испортить боялась всю жизнь. А родную кровь отдать в чужие люди я не смогу. Мы с тобой все таки абсолютно разные. И это великое счастье. И знаешь, я скоро стану чемпионкой мира.

– Я приехала не собачиться с тобой, и между прочим, за свои заслуги мне должна спасибо сказать. Если бы я тебя не учила, сейчас бы была на бомбовоз похожа., – поморщилась мамуля. Наконец то я смогла до нее достучаться, – Я теперь буду жить у вас.

– в смысле? – просипела я, и если бы не звук разбившегося вдребезги чайника, выпавшего из рук побледневшей Люси, я бы наверное упала в обморок.

– Я банкрот,– всхлипнула маман,– из дома меня выгнали. А пойти мне некуда, только к вам.

Ну вот, мало мне того, что я черте чем занималась с толстым мужиком всю ночь, так еще и это. Пришла беда откуда не ждали. Денек начинается, просто супер.

– Я в зал,– не найдясь, что сказать, выкрикнула я, и схватив стоящую всегда у порога спортивную сумку позорно сбежала, оставив тетю разбираться со свалившейся на голову проблемой.

ЛЕВ

-Слушай, ты о чем все время думаешь? – спросил Кирюха, глядя, как я верчу в руках золотой Паркер. Мы знакомы с детства. Только он решил, что лучше стать королем в большом городе, а меня не манила перспектива обогащения. Мной двигали другие чувства, когда я с одной сумкой хабара уехал покорять столицу.– Я тебе дело предлагаю. Один не выдюжу финансово. Давно на этот ночной клуб облизываюсь. А сейчас цена бросовая.

– Мне не интересно это,– поморщился я. Мой дружок всегда был таким, но в детстве его напористость считалась признаком лидерства, а сейчас, откровенно говоря раздражала. Сумма, которую Кирилл озвучил и вправду была небольшой. Не огромной, по крайней мере. Просто я знал, чем в конечном итоге заканчиваются такие сделки. Друзья очень быстро становятся врагами. А плодить последних мне не хотелось.– Кирюх, у меня и без этого проблем достаточно. Я бы сроду не приехал в город, из которого едва выбрался.

– Да какие у тебя могут быть проблемы? – спокойно спросил Кирилл, нозлых искр в глазах не смог скрыть. Видно бурлит в душе. – Живешь как царь, а на счет каждый день капают тугрики. А тут крутишься как белка в колесе, а лучший друг и пальцем не хочет пошевелить. При чем, я же не в долг у тебя прошу. Предлагаю замутить совместный бизнес.

Я задумался. Терпеть не могу, когда на меня давят. С детства. Все свои проблемы и печали меня научил заедать папа. Он и сам так делал. На работе проблема – значит на ужин у нас торт. У людей вкусняшка по праздникам, а у нас тортик был предзнаменованием конца света. Мама его поддерживала. Нет, у меня была прекрасная семья, а потом, в одночасье родителей не стало. Мне тогда едва исполнилось восемнадцать, когда они погибли в дурацкой автокатастрофе, оставив меня совершенно одного. И я начал есть. Ну да, заедать стресс. А так, как деньги которые остались от родителей, таяли прямо на глазах, мне ничего не оставалось, как собрать манатки и уехать к дальней родственнице в столицу. Тем более в родном городе меня ничего н держало, а даже наоборот отталкивало. Все напоминало о безвременно ушедшем благолепии. Квартиру родителей я продал. Странно, но даже без сожаления.

– Ты где витаешь опять. Как, кстати та девка, которую ты вчера увез? Ничего так? А братишка? Ты же ведь не был лохом, и попользовал малышку?

– Кирилл, мне не нравится обсуждать личную жизнь,– поморщился я. Проклятая девчонка и вправду не шла у меня из головы с самого утра. Я даже не удержался, и заказал пиццу в номер, хотя в последнее время, стараюсь себя ограничивать.

– Ладно, не пыли, – миролюбиво хмыкнул приятель,– не прав я. Да, и что за проблема у тебя такая, о которой ты талдычишь. Ты извини, Лева, я все с клубом своим. Просто подгорает у меня, понимаешь?

– Понимаю. И помогу. Но в бизнес не полезу. Не мое,– спокойно сказал я. Нет, Киру мои проблемы не интересны. Он просто решил сменить тактику. Не нытьем, так катаньем, так сказать. Вот только мне наплевать. Давно стало абсолютно безразлично. Потому что я понимаю, что дружат со мной, делают вид, что любят, радостно улыбаются мне в лицо только по одной простой причине –я богат. А во всем остальном я толстый неудачник. И только та странная девчонка, подарила мне чувство нужности. Какая – то она была настоящая. Не фальшивая насквозь, как сидящий напротив меня, лощеный Кирка, тоже начавший полнеть, но все еще старающийся держать себя в форме.

– Давай, выкладывай, что за проблема? – поинтересовался мой друг детства.

Я промолчал. Почему-то мне совсем не хотелось делиться с Кириллом Олеговичем своими неприятностями. Да и вообще, это касается только меня.

– Через год. Вы станете полным инвалидом, если не возьмете себя в руки,– сказал мне профессор, доктор медицины и по совместительству европейское светило, всего каких то две недели назад.– Ваши суставы не выдерживают тяжести. Мы можем до бесконечности вас оперировать, делать липосакцию, и поводить различные терапии. Но это будет бездейственно, если вы не прекратите измываться над своим организмом, запихивая в него тонны вредной еды. Вашим уделом станет диабет, инвалидная коляска, и кислородный баллон, потому что сердце тоже справляется с возложенной на него миссией плохо.

– И что же мне делать? – тупо спросил я, понимая, что мои деньги для этого едкого сухого дядьки, не так уж и важны. У него своих, как у дурака махорки.

– Не жрать. Зашить рот и начать заниматься спортом. Если за три месяца вам удастся сбросить двадцать килограмм, придете, и назначу вам курс терапии. В противном случае можете заказывать себе мотоколяску. Она удобна, но дорога. Хотя. С вашими финансами вы себе сможете позволить и ее и сиделку, которая будет менять вам памперсы.

Я промолчал. Даже не обратил внимание на грубость светилы. А что тут скажешь? Зачем я вернулся в город своего детства? Это смешная история. Меня прислал сюда все тот же профессор Зиберт. Когда я услышал из его уст название населенного пункта, где мне могут помочь – расхохотался. Нет, это была не деревушка, затерянная в Альпах, не санаторий на побережье Средиземного моря. Это была шутница – судьба, возвращающая меня в прошлое. И сейчас моя цель – закрытый санаторий для худеющих.

– Лев, ты не ответил,– нетерпеливо подтолкнул меня Кирюха,– поможешь мне с мечтой.

– Через месяц,– деловито ответил я, вставая с неудобного кресла,– готовь все. Я сегодня уезжаю. Через месяц вернусь, и буду в городе несколько дней. Подпишем договор займа. Я не хочу процентов, не буду ставить сроков, отдашь – когда сможешь. Но отдашь, потому что мне не очень нравится терять близких знакомых из-за бумажек.

– Да, да, братан,– как китайский болванчик закивал головой Кирюха, и я понял, что уже мы с ним не друзья, да и не были никогда. Он же первый в школе меня дразнил бомбовозом и промсарделькой. Просто с возрастом старые обиды стираются. Жаль, что Олесю я больше не увижу. Девчонка то судя по всему открытая и честная. Даже умудрилась оскорбить меня необидно. Констатировала факт. Черт возьми, и почему я снова и снова возвращаюсь мыслями к этой чертовке?