Текст книги "(Не)леди для рыцаря ада"

Глава 9

– Не думаю, что это хорошая идея, Асмодей, – услышала я голос Нидхегга, который привел меня в чувство.

– Да, дракон, ты прав. Не могу понять, что на меня нашло. Простите, леди, – жеманно поклонился рыцарь и, резко развернувшись, зашагал по коридору, даже не глянув в мою сторону.

– Ох, и горазды вы орать, мадам, – засмеялся дракон, обнажив крупные белые зубы. – Я, грешным делом, подумал: нас баньши посетили. Ложитесь в кровать, Ангелина. Утро вечера мудренее. Это поможет вам уснуть, – сказал и протянул мне пузатый бокал, полный янтарной жидкости. – Драконье виски, сильная вещь.

Я с жадностью проглотила предложенный мне напиток, который пронесся по пищеводу огненным вихрем, закрыла дверь, обрушилась на кровать и зарыдала.

Нидхегг был вне себя. В мгновение ока он преодолел коридор, разделяющий спальни нефилимки и Асмодея, и без стука ворвался в комнату. Рыцарь ада стоял у окна и вертел в руках тяжелый золотой медальон, разглядывая вставленное в него маленькое фото, с которого улыбалась миниатюрная красавица.

– Совсем с ума сошел? Если ты не дорожишь своей жизнью, подумай о девочке. Люцифер сотрет тебя в порошок, если узнает, что ты только что чуть не сотворил, – заорал дракон и, схватив демона за грудки, хорошенько встряхнул.

– Убери руки, – прошипел сквозь зубы демон. – Кто ты такой, чтобы указывать мне, рыцарю ада, что я должен делать, а чего нет? Ты, вымирающая рептилия, который и выжил-то лишь благодаря моему волеизъявлению.

– Я, в первую очередь, твой друг, – хмыкнул Нидхегг, ни чуть не смутившись, – отвези девчонку принцу, получи причитающееся и забудь. Она принесет тебе только несчастья, как и ее мамаша, кстати. Тебе все равно не справиться с тем, что живет у нее внутри.

– Да, так и сделаю, – демон расправил крылья, в одном из которых зияла огромная дыра с оплавленными и обожженными краями, и, размахнувшись, запустил в стену медальон, который от удара развалился на части. Нидхегг подобрал фотографию, с которой укоризненно взирала Анжелика, и тайком сунул ее в карман халата. Девчонка была похожа на свою мать, как две капли воды. Да и характер ее нефилимка унаследовала.

Люцифер ждал. Отчеты Ахерона, его лучшей ищейки, не радовали властителя ада.

– Зачем мне нефилимка? – канючил принц. – Я хочу принцессу эльфов. И эта еще, богиня языческая, как там ее? Тоже ничего так. Сочненькая.

– Слушай, закрой рот, а, – угрожающе прошептал Люцифер. Чтобы показать хоть какую-то деятельность и отвлечь надоедливых баб от междуусобиц, ему пришлось организовать ежедневные балы и дефиле. Девицы выворачивались мехом наружу, рядясь, как новогодние елки, и выплясывали перед принцем такие антраша, что даже видевший на своем веку разнобразные пороки Люцифер краснел и отводил взгляд.

– Господин, я знаю, где Асмодей и нефилимка, – упала перед ним на колени прекрасная, но очень худая женщина, выдергивая властителя из тяжких дум. – Один из жнецов сообщил, что видел Асмодея, когда тот направлялся к своему дружку, дракону.

– Я в тебе не сомневался, Смерть, – провел Люцифер пальцем по точеным губам своей любимой фаворитки. – Доставь их сюда как можно быстрее. А тех, у кого они скрывались, убей. Так, на всякий случай, чтоб не болтали.

– Будет исполнено, – склонила голову красавица и накинула на голову черный капюшон. Коса, сотканная из огня, засверкала в изящной руке. Смерть улыбнулась – свою работу она любила. Люцифер ликовал.

Хмурое утро встретило меня гудящей головой и отекшей от слез физиономией, глядящей из богато отделанного зеркала. Кое-как я привела себя в порядок и пошла на запах в поисках столовой. Как говорится, нервы нервами, а обед по расписанию.

– Явилась, – оскалилась Боби, увидев меня на пороге кухни. Синяк, пересекающий ее скулу, был неумело замазан тональным кремом.

– Слушай, ну ты же первая начала, – умиротворяюще сказала, рассматривая новое платье красотки. Оно снова было изумрудно зеленым, украшенным по подолу золотой вязью. – А платье классное.

– Ладно уж, подлиза. Садись завтракать, – ухмыльнулась Баван Ши, ставя передо мной тарелку, полную воздушных оладий, политых моим любимым соусом из сливочного масла и меда. – Что ты такого наделала-то вчера, что наш храбрый рыцарь чуть не сцепился с моим драконом? Так орали, аж стены тряслись.

– Да? А я не слышала, – удивилась, за обе щеки уписывая лакомство. Стены гостиницы, вдруг вздрогнули. От тряски на пол попадали дорогие картины. Я схватила тарелку, скачущую по столу, и округлившимися глазами посмотрела на побледневшую Боби.

– Беги, – крикнула она и, задрав подол платья, ломанулась к лестнице. Я, так и не выпустив из рук миску с оладьями, метнулась за ней, но подавилась выпечкой и закашлялась.

– Блин, ну почему мне всегда везет, – услышала я напевный голосок и сквозь слезы увидела стоящую прямо передо мной бесформенную фигуру. – Вы, людишки, так некрасиво умираете. Фу. Обплевала меня всю, – хмыкнула она и скинула с головы капюшон. Проморгавшись, я сфокусировала взгляд и уставилась на анорексичного вида тетеньку, похожую на Анджелину Джоли в не самый лучший период ее жизни. – Собирайся, давай. Жених заждался уже, – приказала она и выставила вперед руку, на которой сверкнул тяжелый перстень. В руке тут же появилась огненная коса, – а у меня тут работенка имеется.

– Ты, чего, Смерть, что ли? – вякнула, откусывая большой ломоть от зажатой в руке оладьи и вновь подавившись, зашлась в кашле.

– О, страна знает своих героев, – хмыкнула анорексичка и пошла туда, где недавно скрылась Боби.

– Эй, ты чего удумала-то? – вслед костлявой возмутилась я.

– Мне приказано забрать дракона и Баван ши, – хмыкнула она так, словно говорила не о жизнях двух существ, которые позаботились обо мне, дали кров над головой и спасли моего рыцаря, а о небольшом ветерке на улице. – Не мешай, принцесса, блин, – отмахнулась от меня, словно от назойливой мухи, поправила жиденькую прическу и пошла дальше.

– А вот фиг ты угадала, – возмутилась и кинула в нее тарелку с оладьями, которые тут же запутались в жидких волосенках, намертво приклеившись к ним медом.

– Ах, ты! Я укладку все утро делала! – обиженно выкрикнула Смерть и, отбросив свое пылающее оружие, бросилась на меня с диким визгом.

– Дура! – взревела я и ломанулась вверх по лестнице, спасаясь от разъяренной фурии.

– Ну, что тут у вас опять? – спросил Нидхегг заспанным голосом, появляясь в холле, но, увидев незванную гостью, побледнел и стал пятиться к входной двери. Смерть, заметив жертву, приговоренную ее хозяином, метнулась за косой, но и я не лыком шита. Завидев ее маневр, в три прыжка оказалась возле огненного оружия и бесстрашно схватилась за древко.

– Не трожь! – закричал дракон, но было уже поздно. Коса приросла к руке, и от запястья до плеча меня словно прошил электрический разряд. Распрямившись в полный рост, я закрыла своим тщедушным тельцем огромного дракона. Вот честно, не хотела. Но рука, с зажатым в ней смертельным оружием, сама размахнулась, и коса обрушилась на украшенную оладьями голову несчастной анорексички, которая тут же упала, как подкошенная, к моим ногам.

– Офигеть, – выдохнул за моей спиной Нидхегг, растеряв интиллегентность и лоск.

– Я не хотела, – пискнула, пытаясь отлепить от руки косу. – Она сама. И, кстати, наш храбрый рыцарь где? – спросила, стараясь не показывать лютого страха. – С похмелья угорает, поди? Тоже мне герой любовник адский. Все принцу расскажу, кого они отправили меня защищать. Все я только его задницу пернатую спасаю. Надоело.

– Ты слюной ядовитой против меня брызжешь? – услышала я веселый голос Асмодея. Он, одетый с иголочки, спускался в холл по ступеням и выглядел бодрячком. Поди уж, и забыл про вчерашние свои домогательства, гад. Я попыталась сглотнуть и отвести взгляд от черноглазого красавца, разглядывая которого, забыла даже о лежащий у моих ног Смерти. – И что тут за собрание? Думаешь, что бы еще такого сотворить, чтобы ошеломить меня своей восхитительной глупостью?

– Да пошел ты! – ощерилась я и показала глазами на пол: – У меня из-за вас одни проблемы, вон.

Асмодей проследил мой взгляд и побледнел. Ну, по крайней мере, мне так показалось.

– И не только у тебя, по ходу, – крякнул он и приказал Нидхеггу: – Бери Боби, и валите. Люцифер не простит смерти Смерти. Тьфу ты, дьявол, простите за тавтологию.

– А мне чего делать? – спросила, пытаясь избавиться от надоевшей огненной косы в руке.

– Ну, теперь ты исполняющая обязанности убиенной тобой фаворитки властителя ада, – ухмыльнулся демон. – Ладно, не бойся. Как до Ада доберемся, думаю, Люцифер избавит тебя от досадной штуковины. У него на тебя другие планы. Хотя, тебе даже идет. Да, точно, это твое призвание. Ты и без косы сеешь хаос и разрушения.

– Асмодей, – устало вздохнув, спросила: – зачем я Люциферу? Что во мне такого необычного? Почему Гавриил убить меня хочет, а властитель ада желает заполучить в свое пользование. Не верю, что все затеяно только ради того, что принцу нужна невеста. Ведь так? Я думаю, что имею право знать, к чему мне быть готовой.

– Сейчас не время, пора убираться отсюда. Ты мне надоела хуже всех чертей ада. Одни проблемы от твоей персоны, – жестко сказал Асмодей, опалив ненавидящим взглядом. – Собирай свои манатки, и через пять минут жду тебя в холле. Попробуй только опоздать, – угрожающе рыкнул демон и потерял ко мне интерес.

Я поднялась в свою комнату, взяла рюкзак – единственную вещь, которая напоминала мне о родном доме – села на кровать и собралась было зареветь, но вдруг почувствовала странный дискомфорт, словно все внутренности скрутило жгутом. Кровь жгучими потоками хлынула по венам, как после горячего укола, а во рту поселился гадкий металлический привкус. Подхватив торбу, выскочила в коридор и обомлела. Ранее богато украшенный дом, блестящий и переливающийся, стал серым, грязным и тусклым в одночасье, превратившись в заброшенный замызганный сарай, занавешенный столетними паутинами. Такими, обыкновенно, в фильмах показывают дома с привидениями. Бегом спустилась по шаткой лестнице, задыхаясь от невероятного нервного зуда, поселившегося в моем теле.

– Началось, – спокойно сказал Нидхегг, глядя мне в лицо. – Асмодей, она проснулась.

– Я давно проснулась. И, между прочим, у меня день рождения сегодня, а я вынуждена бегать от всяких тварей вместо того, что бы праздновать. Двадцать один год – это вам не пес начхал, – усмехнулась и поняла, что вижу моих новых знакомых не так, как раньше, а в их естественном, так сказать, виде. Нидхегг был прекрасен – передо мной стоял величественный дракон, покрытый огненно золотой чешуей. Я подошла к нему и с восхищением коснулась рукой шершавого огненно горячего бока.

– Блин, не успел, – вздохнул Асмодей. – Работенку мне Люцик подкинул – адову.

– Не знаю, чего ты там не успел, но мне кажется, что нам пора валить. Предчувствие у меня какое-то нехорошее. Вот тут прямо тянет, – показала я в район груди. – Что-то приближается.

– Она светится, – пискнула Боби. – Блин, что с ней?

Асмодей не успел ответить. Тяжелая дверь дрогнула и с громким треском слетела с петель. Крик ужаса застрял в моем горле.

– Здравствуй, Ахерон, – улыбнулся Асмодей и сделал шаг в сторону уродливого чудовища, протягивая ему руку для приветствия. Уродец проигнорировал жест рыцаря и уставился на меня горящими глазами.

– Люцифер заждался тебя, леди, – проревел он, плотоядно облизываясь. – Я сам доставлю нефилимку во дворец. Ты не оправдал ожиданий владыки, – противно улыбнулся в сторону черноглазого демона и протянул отвратительную когтистую лапу в сторону моей персоны.

– Обломись, – оскалилась и отскочила в сторону. – Меня папулька не тебе доверил.

– А тебя никто и не спрашивал, – раззявив пасть, похожую на чемодан, зарычал Ахерон и схватил мое тщедушное тельце за шкирку, приподнимая в воздух и разглядывая, словно экзотического чебурашку.

– Ну и рожа у тебя, Шарапов, – обалдев от наглости, фыркнула, задыхаясь от смердящего дыхания адского чудища. – И клыки бы почистить не мешало, прежде чем к даме лезть с поцелуями. А то смердишь, как козел.

– Кто козел? – ошалело спросил уродливый демон – Я козел? – взревел, с головы до ног меня заплевав.

– Ну да. Вонючий, рогатый козел, – завихлялась я, трепыхаясь в воздухе.

– Убью, – взревел Ахерон и со всей силы отшвырнул меня. Ударившись в стену спиной, почувствовала такую злость, что подумала, меня разорвет. Между лопаток засвербело. Я вскочила на ноги и двинулась на чудовище, не чувствуя под собой ног. Лютая ярость клокотала во мне, застилая глаза кровавой пеленой. Асмодей посмотрел на меня расширившимися от удивления глазами и бросился наперерез.

– Стой, где стоишь! – рыкнула, и рыцарь вдруг замер в неестественной позе, не в состоянии сдвинуться с места.

– Ай, молодца, – услышала я уже знакомый голос и, развернувшись всем корпусом, увидела Гавриила. – Давай, хватай девчонку, и уходим, – приказал архангел главному чудовищу ада.

– Не указывай мне, что делать, пернатый, – зарычал демон, но послушался и стал наступать на меня.

– Вот предатель! – возмутилась Боби. – Сволочь какая!

– Рот закрой, нечисть, – архангел посмотрел на Баван ши, и она согнулась, заверещав от боли. Нидхегг шумно выдохнул и загородил меня огромным телом. В руках Гавриила заполыхал огненный шар.

– Освободи Асмодея, и бегите, я задержу их, – выкрикнул дракон.

– В смысле освободи? – от возбуждения мой голос дрожал, и я никак не могла сосредоточиться на ком-то одном. Спина горела, словно объятая адским пламенем, и этот жар распространялся по всему телу.

– Прикажи двигаться, – выдохнул Нидхегг и смел огромным хвостом Ахерона.

– Блин, ты что такой послушный-то? Отомри и сделай что-нибудь! – бросилась к Асмодею, не сводя глаз с корчащейся на полу тонкой фигурки, одетой в зеленое платье.

Ахерон тяжело поднялся и в мгновение ока оказался возле меня. Огромная рука сжала горло. Теряя сознание, я увидела, как огненный шар врезается в тело дракона, разворотив грудь существа, ставшего моим другом.

– Нет! – разорвал пространство пронзительный крик Боби. Огромное тело Нидхегга замертво упало на потрескавшийся каменный пол. Асмодей достал сверкающий клинок и раскрыл крылья. Я увидела страшную рану своего рыцаря и передумала терять сознание. Охватившая меня ярость завихрилась в груди, вырвавшись наружу диким, разрывающим легкие воплем. Ахерон от неожиданности разжал когтистую лапу, и я кулем рухнула к его ногам.

– Асмодей, сзади! – крикнула, видя приближающегося к черноглазому демону Архангела. В руке Гавриила появилось сверкающее копье, что не сулило ничего хорошего моему защитнику. Мне было понятно, что рыцарь просто не успевает среагировать. Я не знаю, как оказалась между ангелом и бесом, просто, мне очень захотелось прикрыть демонский тыл. Копье врезалось в грудь. Я зажмурилась в ожидании ужасной боли.

Глава 10

– Слушай, отец, когда прибудет твоя протеже? Я не могу больше этого выносить. У меня аппетит портится, – шепнул принц, поморщившись.

Сегодня Люцифер объявил певческий конкурс среди претенденток, и сам уже сожалел об этом. Вытье, переходящее временами в ультразвук, которым красавицы мучали царственных особ, пением назвать было сложно. Особенно поразила Люцифера молоденькая ведьма, исполнившая главную тему из известного фильма про юного волшебника. Владыка ада не мог даже предположить, что, нашептывая ради развлечения текст книги рядовой писательнице, продавшей ему душу за мировую славу и богатство, он породит столь чудовищную муку, вызывающую у него зудящую мигрень. Потому, увидев демона прислужника, владыка обрадовался и нетерпеливо заерзал на троне.

– Асмодей на линии, – шепнул демон, склонившись в глубоком поклоне.

Люцифер сорвался с места, с трудом подавив в себе желание показать язык своему отпрыску и испепелить на месте выводящую рулады, весьма симпатичную колдунью.

Копье врезалось в мою грудь, и я едва устояла на ногах. Боли не было. Легкий дискомфорт – не более того. Открыв глаза, я уставилась на Архангела.

– Ты – скверна, – выплюнул он, – которая не должна была даже появиться на свет.

– Сам урод, – оскалилась, чувствуя за спиной дыхание адского рыцаря. – Вали давай, пока я добрая, – хмыкнула, видя растерянность Гавриила.

– Не ту сторону ты приняла, нефилимка, – угрожающе сказал архангел. – Хотя чего еще можно ожидать от адского выродка, который начал сеять смерть и хаос, едва только родился? Кто стал твоей первой жертвой, деточка? Не знаешь? Ах, любимая мамочка. Дура, решившая пожертвовать собой и явить миру Антихриста, – издеваясь, рассмеялся Гавриил, сверкнув синими глазами.

– Замолчи, ангел. Не произноси того, о чем потом будешь жалеть, – заскрипел зубами Асмодей и вышел вперед, прикрывая меня своим телом. – Не слушай его, Ангелина.

– Нет уж, хочу узнать, наконец, что вы все от меня скрываете. И не смей оскорблять мою мать, утырок пернатый! – закричала я. – Отойди или пожалеешь, – приказала рыцарю.

Он не сдвинулся с места, упрямо выставив вперед подбородок. Дал понять, что слушаться меня не намерен. Я вдруг почувствовала резкую боль в спине и почувствовала, как неведомая сила отрывает меня от пола. Увидела страх в глазах ангела и восхищенную физиономию Асмодея. Взмахнув рукой, легко, словно куклу, отбросила мускулистое, крупное тело рыцаря ада. Он пролетел через всю комнату, врезался в стену спиной и так и остался висеть на ней, словно пришпиленный жук, повинуясь движению моей руки.

– Отпусти! – зарычал демон, но я его уже не слышала. Черная пелена заволокла мой мозг, мешая соображать.

– Продолжай! – зарычала, повернувшись к Архангелу, не замечая, что Ахерон, преодолевая странное силовое поле, распространяемое вокруг меня, ползет в мою сторону. Ангел испуганно молчал.

– Я сказала, говори! – взревела так, что затряслись стены.

– Ты Антихрист, Ангелина, – выдавил из себя Гавриил, – единственный в своем роде. Обычно они рождаются мужчинами, но в этот раз произошел какой-то сбой.

Я видела, что Архангел не хочет говорить, но странным образом повинуется моему приказу.

– Ангелина, берегись, – выкрикнул рыцарь. Огромное адское чудовище, ухмыляясь во всю свою вонючую пасть, сделало бросок, сбив меня на пол и лишая возможности контролировать ситуацию.

– Как ты мне надоел, – засмеялся ангел, и в руке его засветился серебряный клинок. Он медленно подошел к беспомощному Асмодею и с садистской ухмылкой вонзил его в грудь моего рыцаря. Барахтаясь под огромным телом Ахерона, я увидела, как погасли черные глаза демона. Услышала крик Боби, полный боли и отчаянья, и провалилась в густую, липкую темноту.

– Что это с ней? – озадаченно посмотрел на Гавриила Ахерон.

– Уходим. Быстро! – приказал ангел.

– Ну уж нет. Я сдал тебе девчонку. Живую ли, мертвую – об этом у нас уговора не было. Теперь хочу получить обещанную награду, – зарычало главное чудовище ада.

– Ну, раз так, – осторожно посмотрел в сторону лежащего на полу тела нефилимки Архангел, вокруг которого разгоралось яркое свечение. Времени на побег оставалось совсем мало. – Мне нужно подготовить все, – хмыкнул он и исчез как раз в тот момент, когда свет заполнил все пространство небольшого холла.

Баван ши уткнулась лицом в холодный бок своего любимого дракона и приготовилась к смерти. Свет облепил тело Ахерона, проникая внутрь через рот, ноздри, впиваясь под кожу миллионами острых, похожих на бритвы осколков, причиняя чудовищу невероятные страдания. Он упал на пол, пытаясь унять разрывающую тело боль, и увидел сияющий призрачный силуэт нефилимки, которая стояла возле поверженного титана и улыбалась.

– Отпусти меня, – прохрипел Ахерон. Но девчонка лишь покачала головой и щелкнула призрачными пальцами, отправляя его в небытие, которого он так боялся.

– Эй, ты жива? – спросила меня Боби. Я открыла глаза и увидела сидящую передо мной на коленях красавицу.

– Да, вроде да, – хмыкнула, огляделась вокруг и уткнулась взглядом в изломанное тело Асмодея, лежащее на полу в неестественной позе.

– Нам пора убираться отсюда, – размазывая по лицу слезы, засуетилась Баван ши. Она подползла к Нидхеггу и, прижавшись к нему, зарыдала в полный голос, оплакивая любимого. – Из-за тебя. Все из-за тебя, – причитала Боби. – Как я буду жить без него? Скажи мне, ты, тварь? – оскалившись острыми зубами, шипела красавица, от чего мое сердце переворачивалось в груди.

– Я никуда не пойду без Асмодея, – не в силах отвести взгляда от адского рыцаря, ненавидимого мною до удушья, но в то же время самого желанного. Сейчас-то я уже могла себе в этом признаться. Подойдя к мертвому телу, я склонилась над рыцарем и выдернула из его груди ангельский клинок. Пальцы начало нестерпимо жечь.

– Эй, ты не можешь меня бросить, гад такой! – собрав все свои силы, приказала я и увидела струящийся свет, перетекающий из моей руки в тело рыцаря ада. Асмодей вздрогнул, страшная рана затянулась, и он открыл свои невообразимые глаза.

– Сволочь, адская, – выдохнула я и склонилась над моим рыцарем, – гад рогатый.

Я почувствовала его дыхание на своих губах и поняла, что не хочу и не могу больше бороться с собой. Асмодей обхватил рукой мою шею и притянул к себе. Я легко коснулась его губ своими, и он не оттолкнул – только сильнее прижал к себе, делая поцелуй более глубоким и напористым.

– Это был первый и последний раз, – с неохотой оторвавшись от сладких демонских губ, пообещала. – Я просто испугалась за тебя.

– Ну, конечно, – ухмыльнулся рогатый мерзавец, заправляя за мое ухо непослушную прядь.

– Оживи Нидхегга, – умоляюще посмотрела на меня Боби, – прошу тебя.

Я подошла к дракону и приложила руку к зияющей ране на его груди. От огромного тела веяло ледяным, замогильным холодом.

– Не могу, – шепнула Асмодею, держащему меня за плечо, и по моей щеке покатилась слеза. – Он ушел. У меня не получается, – разрывая горло, закричала и забилась в руках рыцаря ада.

– Можешь. Ты все можешь, – твердо сказал он и встряхнул меня за плечи, – у тебя мало времени. Драконы, умерев окончательно, превращаются в камень. Соберись.

– Да пошел ты! – выкрикнула и почувствовала, как что-то отделяется от моего тела.

Какая-то неясная светящаяся субстанция легко проникла в Асмодея, и он уставился на меня чужими глазами, горящими оранжевым светом. Рыцарь, как сомнамбула, подошел к поверженному телу Нидхегга и запустил руку в рваную рану. Дракон вздрогнул, и я увидела, как покрывающая его тело поблекшая чешуя начинает разгораться ярким, золотым свечением. Асмодей вдруг покачнулся и упал. Изо рта демона вырвался столб сине-черного плотного дыма и исчез, просочившись сквозь тонкие трещины, пересекающие бывший некогда абсолютно гладким пол. Асмодей встал и, качаясь, как спустившийся на берег матрос, подошел ко мне.

– Кто тебе позволил использовать мое тело? – шепнул, глядя на заливающуюся слезами Боби, обнимающую ничего не понимающего дракона.

– Совсем дурак, я ничего не делала… – огрызнулась не очень уверенно.

– Я должен связаться с Люцифером, – махнул рукой рыцарь и зашагал к выходу. – Твое присутствие необязательно, – хмыкнул, увидев, что я засеменила за ним.

– Ты, между прочим, мою судьбу решать будешь, – сказала я упрямо, но Асмодей так зыркнул на меня, что душа провалилась куда-то в район желудка. – И, кроме всего прочего, я неудобно себя чувствую, наблюдая телячьи нежности.

– Стой, где стоишь, – угрожающе произнес черноглазый. – Не зли меня, – сказал и ушел, оставив меня исходить ядом от обиды. То целует, то отталкивает.

– Ну подожди, вот стану адской принцессой, ты у меня попляшешь! – прошептала в пустоту, стараясь успокоиться. Сердце сжала костистая рука страха. Что меня ждет?

Голод вздрогнул и заходил боками, увидев Асмодея.

– Ну, извини, дружище, – потрепал его по загривку демон. – Нидхегг не разрешает тебя в дом заводить. Даже Бусика не впустил. Шерсти полно от вас, говорит.

Бусик вертелся тут же, подсовывая под руку рыцаря лобастую башку и требуя ласки.

– Так, нежности потом, – ухмыльнулся черноглазый и достал наполненную кровью чашу.

– Ну, здравствуй, Асмодей, – сладким, как сироп, голосом пропел Люцифер. Демон знал эти интонации владыки. Так он говорил только тогда, когда едва справлялся с бешенством. – Где ты шляешься, демон? – взревел владыка, не справившись с собой.

– С гонцами твоими разбирался, – ухмыльнулся рыцарь, не обращая внимания на крики, несущиеся из чаши. – Кстати, можешь не ждать их обратно. Нефилимка не терпит принуждения – мягко говоря. Укокошила Смерть на раз-два.

Про смерть главного адского чудовища он решил пока не говорить, оставить на сладкое предательство, так сказать.

– Дождись Ахерона и тащи сюда девчонку, – уже спокойно сказал Люцифер, совсем не расстроившись известием о кончине Смерти. Ну да, хороша была чертовка, но таких пруд пруди. А нефилимка – единственная в своем роде.

«Оно того стоило», – решил он и со всей силы шарахнул по чаше, стараясь улучшить рябящее изображение. Кровь грешников выплеснулась, забрызгав белоснежный костюм владыки ада. Он улыбнулся, глядя на расплывающиеся по дорогой ткани пятна, похожие на маки.

– Я жду.