Текст книги "Планета изменяющихся"

Дама почувствовала его взгляд, переменила позу, еще глубже погрузившись в облака кружев и шелка, и весьма непринужденно заметила:

– Молодой человек абсолютно уверен в том, что он говорит, другой вопрос, насколько верно он воспринимает случившееся. Со своей стороны хочу напомнить, что мне тоже показалось, будто во взаимоотношениях горожан, в данный момент времени, творится что-то неладное. И это касается не только их отношения к незнакомцам, но и их взаимоотношения между собой, люди проявляют слишком много агрессии. Сильнее всего их гнев вспыхивает, когда речь заходит о владельцах этого замка, или вообще об изменяющихся.

– И это – более чем странно, ведь, мы многие годы ведем с ними взаимовыгодный обмен! Мастерские замка производят металлические орудия, краски, лекарства и другие химические препараты, очень необходимые в повседневной жизни. Обменивая их на продовольствие, мы делаем жизнь горожан гораздо удобнее. А занимаясь обучением и воспитанием потенциальных изменяющихся, мы делаем жизнь всех нас гораздо безопаснее. Представить себе не могу, откуда бы, внезапно, взялся источник такой вражды! – в недоумении развел руками герцог. – Совсем недавно все было в полном порядке!

Начальник стражи энергично кивнул головой, соглашаясь с мнением своего сюзерена:

– Мои люди, да, и я, сам, регулярно проводим вылазки в город!

– А не могло ли, таким образом, сказаться Великое Противостояние планет? – вновь, подал голос черноволосый мужчина.

– Я понимаю ваши сомнения, конунг, но мой ответ – нет! – энергично покачав головой, ответил герцог. – Вы совсем недавно в наших местах, иначе бы знали, что противостояние, как и полнолуние, сказываются на психику только у изменяющихся. Люди, чьи тела стабильны, не обращают внимания на такие мелочи.

– И я могу вас заверить, что в городе сейчас нет ни одного взрослого изменяющегося, – решительно вмешался в разговор начальник стражи. – Если только новорожденные младенцы! Но им не по силам организовать слежку за пришельцем!

– А почему вы так уверены в том, что все изменяющиеся покинули город? – не сдавался гость герцога.

– Потому, что все они, по обычаю, собрались на праздник в замке! – с заметным раздражением ответил герцог. – Там могла остаться только…

Тут он замолчал и бросил странный взгляд в сторону Локки. Тот сразу почувствовал себя тут лишним.

Обстановку, опять, разрядила рыжеволосая женщина:

– Я уверена, что комендант Джейрис наилучшим образом организовал охрану замка, и думаю, что дальнейшее обсуждение может вполне подождать до утра. А сейчас дадим нашему юному другу возможность отдохнуть, пока он не уснул прямо на стуле! Сегодня у него выдался очень трудный день.

– Совершенно с вами согласен конунг! – с заметным облегчением откликнулся герцог. – Я сейчас вызову камердинера и попрошу подыскать ему свободную комнату.

– И желательно, чтобы она оказалась рядом с помещениями, выделенными нашей семье! – довольно жестко потребовала женщина, подтвердив таким образом, что герцог не зря оделил и ее титулом военного вождя.

Локки бросил на рыжеволосую быстрый взгляд и подумал о том, не ей ли принадлежит ведущая роль в этой необычной семейке? Но долго размышлять ему на эту тему не пришлось, так как, пока комендант занимался его размещением, герцог и его гости забросали юношу вопросами о тех годах, что он провел в замке сенешаля и в школе менестрелей. Когда же комендант вернулся в сопровождении камердинера, чтобы отвести Локки в его комнату, то, совершенно для него неожиданно, леди-конунг вызвалась сопровождать менестреля.

Идти пришлось совсем недалеко, небольшая комната оказалась расположена в самой роскошной части замка. Вероятно, то было помещение, обычно выделяемое для горничной какой-нибудь важной дамы, чтобы та, как можно быстрее, могла прийти на помощь своей госпоже. Вещемешок и футляр от флейрис уже стояли рядом с узкой кроватью, в небольшом камине горел огонь, на столике у кровати стояли кувшин и кубок. Дама вошла в дверь, следом за Локки, обернулась и повелительным жестом велела камердинеру оставить их вдвоем.

– Позволь мне, еще раз, осмотреть тебя на предмет возможных повреждений! – слова были довольно вежливыми, но, в том, как это было сказано, недвусмысленно прозвучал приказ.

– Мне нечего от вас скрывать! – небрежно пожав плечами, ответил менестрель и стянул через голову свою зеленую тунику. – Брюки тоже снимать?

Быстрая гримаска, промелькнувшая на лице гостьи, дала ему понять, что шутку поняли, но продолжения не ожидается. Чтобы скрыть смущение, Локки решил осмотреться по сторонам. В большом зеркале, расположенном напротив него, отразился стройный, мускулистый юноша, ростом совсем немного превосходивший рассматривавшую его женщину. Золотистые локоны пышной копной спадали ему на плечи, линия загара разделяла шею со значительно более светлой кожей груди.

– Действительно, исключая необычайно светлую масть, в тебе нет ничего примечательного, – задумчиво промолвила женщина, обходя его по кругу, словно статую.

– Сенешаль Стилл упоминал, что я очень похож на свою мать, – произнесенные слова вызвали неожиданную волну печали, всколыхнувшую душу Локки.

– А не мог ли ты, именно от нее, и унаследовать свой дар? – поинтересовалась леди-конунг.

– Не знаю! – грустно сказал юноша. – Я много раз пытался расспрашивать о ней своего приемного отца, но тот постоянно уходил от разговора, сообщив лишь то, что она была доброй и честной женщиной.

– Приемный отец знал о твоем таланте? – поинтересовалась рыжеволосая дама, снова появившись у него перед глазами.

– Он узнал совсем недавно, – воспоминания вновь, нахлынули на Локки. – Петь я начал еще в детстве, мой звонкий голос и абсолютный музыкальный слух и сподвигли сенешаля выбрать для меня путь менестреля, а не воина. Мне было десять лет, когда отец отвез меня в школу менестрелей, расположенную неподалеку. С тех пор я появлялся в его замке лишь на праздники.

– А когда ты сам осознал свой, особый, талант? – продолжала расспрашивать она, слегка коснувшись золотого медальона, висевшего у него на груди.

– Старейшины Круга Менестрелей уловили его зачатки, когда мне исполнилось четырнадцать, они рассказали, что такое изредка встречается, и предложили попытаться выяснить, не являюсь ли я скрытым изменяющимся, заставить темную сторону моей личности раскрыться.

– Как именно?

Локки удивленно заглянул ей в глаза:

– Да, так же, как это делают со всеми, остальными! Мне предложили настойку, которую дают, чтобы изменяющийся утратил над собой контроль.

– И что случилось? – продолжала настаивать она.

Юноша снова передернул плечами:

– Хорошим было то, что я не начал произвольно менять форму. А плохим – что мой разум абсолютно закрылся и не поддавался ни на какие воздействия, чего бы не произошло, если бы я относился к стабильным личностям. Я пришел в себя через пару часов, а моим наставникам ничего не удалось выяснить, все это время я лежал, как мертвый. На некоторое время меня оставили в покое, но мое воздействие на людей становилось все сильнее. Меня пытались научить, как контролировать свой дар, иногда у меня это получалось, а иногда – нет. Тогда меня отправили к отцу. Я рассказал ему, что со мной происходит, а тот ответил, что испытание темной стороны мне проводили еще в тот день, когда мать привела меня в замок. Сенешаль не смог бы оставить меня у себя, окажись я изменяющимся, ведь, он призван быть защитником стабильности! Я не изменился, но также потерял сознание, однако в тот раз все списали на мой юный возраст.

Локки с трудом перевел дыхание и с болью в голосе продолжил:

– Отец принял меня к себе, зачислил в отряд, предоставил в мое распоряжение все замковые архивы, чтобы я попытался найти там нужные ответы. Странствуя вместе с ним по лесу, я обнаружил свою способность, чувствовать присутствие измененных. А раньше все полагали, что только сами изменяющиеся могут чувствовать себе подобных! И этому я тоже не находил объяснения! Мне снова попытались раскрыть темную сторону, но с прежним успехом. Несмотря ни на что, отец любил меня, его воины – тоже. Но однажды я исполнял ту же балладу, что и сегодня. Это произошло вскоре после того, как мы побывали в сожженной деревне изменяющихся. В Сумеречном Лесу конфликты между стабильным и изменяющимся населением, временами, принимают весьма трагический оборот. И, как и в этот раз, мой дар вышел из-под контроля и подчинил себе слушателей и меня, самого! Вот, после того-то случая, отец написал письмо к герцогу и отправил меня в путь. Он полагал, что герцог де Рец знает об изменяющихся больше, чем кто-либо другой, и возможно, сумеет помочь мне.

Юноша замолчал и прикрыл глаза, он никому еще так не изливал свою душу, но эта женщина вызывала в нем непонятное доверие.

– Я думаю, что понимаю твою проблему лучше, чем герцог! – промолвила леди-конунг, задумчиво глядя ему в лицо. – Но и для меня остаются неясные моменты. То средство, которым потчуют изменяющихся, чтобы высвободить у них безусловные рефлексы, по какой-то причине, вызывает у тебя автоматическую блокировку мозговой деятельности, а это может однажды совсем плохо кончиться. Я могу использовать более мягкие способы воздействия, но нужно, чтобы ты расслабился и полностью мне доверял. Что нужно, чтобы ты поверил, что я – твой друг?

Локки распахнул веки, вгляделся в глубину глаз своей собеседницы, в которых причудливо играли золотые и зеленые отблески, и неожиданно, даже для себя, произнес:

– Скажи мне свое имя!

Та чуть удивленно улыбнулась и промолвила:

– Меня зовут Нюррсс!

– Какое странное и красивое имя! – восхищенно прошептал юноша, чувствуя, что тонет в ее глазах.

Нюррсс поднесла к его лицу руку, погладила по щеке и тихо попросила:

– Ложись на постель, закрой глаза и попытайся вспомнить прошедший день, в мельчайших подробностях!

Локки выполнил ее указание. Когда менестрель заговорил, то почувствовал, что женщина сидит совсем рядом. Но как только он попытался открыть глаза, на веки ему легла теплая ладонь. Слова текли рекой, вызывая в памяти картины, не менее яркие, чем во время исполнения баллады. Неожиданно у юноши возникло ощущение, что он делит свое восприятие с Нюррсс, перед его внутренним взором всплывали какие-то странные, незнакомые ему, образы. Затем нахлынуло принадлежащее ей любопытство, чувство тревоги и тщательно скрываемая печаль, редкими всполохами прорывающаяся сквозь общий доброжелательный настрой. Лежащая на его глазах, теплая ладошка вздрогнула, Нюррсс попыталась убрать руку, но Локки поймал ее и прижал к губам.

– На сегодня достаточно! – прошептала женщина, когда он заглянул в ее сияющие глаза.

– Я еще увижу тебя? – дрогнувшим голосом спросил юноша, мысль о расставании с ней была подобна удару кинжала.

– Мы непременно увидимся утром, а теперь тебе необходимо отдохнуть! – мягко промолвила она и снова накрыла ладонью его веки.

Мягкая волна успокоения затопила мозг менестреля, тело охватила сладкая истома, он глубоко вздохнул и погрузился в сон, наполненный образами рыжеволосой женщины.

Глава 2. Нападение

Разбудил менестреля стук в дверь и громкий голос камердинера, сообщавший, что герцог ждет его присутствия на завтраке. Локки вскочил с постели и увидел, что в распахнутое окно ярко светит утреннее солнце. От вчерашнего ненастья не осталось и следа. На стуле, рядом с кроватью, висела сухая и вычищенная одежда, возле окна, на подставке, стоял тазик и кувшин с теплой водой. Глянув на себя в зеркало, юноша осознал, что кто-то, во время сна, раздел его, а потом привел в порядок одежду. От мысли о том, что это могло происходить в присутствии Нюррсс, у парня заполыхали щеки. Он энергично потряс головой, отгоняя непрошеные мысли, и занялся утренним туалетом. Наскоро приведя себя в порядок, Локки повесил на плечо флейрис и выскочил в коридор, где его терпеливо ожидал камердинер.

Помещение столовой оказалось не менее просторным, чем бальный зал, однако число гостей несколько уменьшилось. Длинный стол, начинавшийся на невысоком помосте, где разместилась семья герцога и наиболее уважаемые гости, был заполнен, от силы, на две трети. Менестрель немного удивился, так как пик противостояния планет еще не был пройден, но затем решил, что многие еще отсыпаются после бурной ночи. Локки совсем было решил примоститься с краешку, но провожатый решительно взял его за локоть и повел во главу стола. Менестрель подумал было, что ему снова придется развлекать гостей, и был очень удивлен, когда его подвели к свободному месту во главе стола, рядом с помостом.

На возвышении сидел сам герцог, его супруга и еще три пары гостей, среди которых, конечно же, оказалась и Нюррсс со своим спутником. Ее утреннее платье тоже было выдержанно в зеленых тонах, но на этот раз гораздо более спокойных, такое платье можно было бы увидеть на молодой женщине в каком-то поселении Сумеречного Леса, жители которого предпочитали цвета, позволяющие сливаться с окружающей средой. И в этот раз одежда плотно закрывала всю кожу, кроме лица и кистей рук, затянутых в серебряные перчатки. Такие же перчатки Локки увидел и на руках ее дочерей, между которыми его, как раз, и усадили. Пунцовый от смущения, юноша уставился в пустую тарелку, судорожно пытаясь понять, как себя вести со своими соседками, и то, как много им о нем известно.

И вновь, инициативу проявила красавица с глазами цвета морской волны. Тряхнув рассыпавшимися по плечам темными волосами, в которых утреннее солнце рождало едва заметные красноватые отблески, она подвинула к менестрелю свой бокал и кокетливо произнесла:

– Наконец-то, появился кто-то, кто сможет и за нами поухаживать!

При этом девица скорчила забавную гримаску, кивнув в сторону своих братьев, которые сидели на противоположной стороне стола, рядом с дочерьми герцога, которым было лет по 12—13. Не найдя достойного ответа, Локки, просто, взял ближайший кувшин и наполнил до краев ее бокал.

– А мне хотелось бы, попросить еще кусочек, вон того, пирога, он выше всяких похвал! – попросила ее сестра, чьи волосы отливали старой медью, а глаза цвета мокрой травы были пронизаны золотыми искорками.

Приняв из рук менестреля тарелку с пирогом, она с приятной улыбкой поблагодарила его, положила в рот небольшой кусочек и жестом предложила последовать ее примеру. Дождавшись, когда юноша примется за еду, соседка продолжила разговор:

– Моей сестре, Мирриамм, следовало бы, не наседать на вас, а принести свои извинения! – участливым тоном произнесла девушка, бросив на сестру укоризненный взгляд. – Если бы нас сразу поставили в известность, что вы едва прибыли в замок, преодолев перед этим столь сложный путь в горах, да, еще и в бурю, то мы бы не приставали к вам с просьбами, развлечь нас пением! А в итоге, именно мы виновны в вашей травме!

И она указала на руку менестреля, на которой красовалась повязка. Она тоже появилась, пока юноша спал. Во время умывания Локки снял ее и увидел, что кожа, практически, зажила, но решил вернуть повязку на место, чтобы был повод отказаться от исполнения музыки, дабы не повторить вчерашней оплошности. Юноша благодарно улыбнулся девушке, предоставившей такой удобный способ, объяснить все происшедшее прошедшей ночью.

– Ну, если Лейррисс так уж хочется, то я могу и извиниться! А также показать замок, и сад, разбитый на его крыше, до того, как начнутся танцы. Ногу-то ты, случайно, не повредил? – с наигранной скромностью промолвила Мирриамм, капризно надув губки.

Бросив взгляд в сторону ее матери, Локки поймал ее пристальный взгляд и понял, что именно Нюррсс руководит происходящим вокруг него. Но вспомнив короткий, но глубокий духовный контакт, возникший между ними ночью, юноша решил, что стоит принять, что леди-конунг действует ему во благо. Он горячо поблагодарил своих соседок за предложенную помощь и принялся развлекать их забавными историями из жизни менестрелей.

Время от времени, Локки бросал взгляд в сторону высокого стола, и у него складывалось мнение, что в отличие от их части стола, там идет серьезный разговор, причем, собеседники постоянно обращали взгляд в его сторону. Меж тем, длинный стол заполнялся гостями, бокалы наполнялись чаще, голоса становились громче. Однако, менестрель заметил, что его соседки лишь слегка притрагиваются к вину, как и их братья. Кувшины на столе у герцога тоже стояли практически нетронутые. В душе у Локки, вновь, проснулось то тревожное чувство, с которым он прибыл в замок.

Немного погодя, герцогская чета поднялась, и, предложив гостям продолжить застолье, неспешно удалилась. На балконе в соседней зале заиграл оркестр. Гости почувствовали себя свободнее, часть из них начала расходиться по замку. Увидев, как Нюррсс и ее спутник прошествовали к выходу из зала, соседки Локки тоже поднялись, и ему пришлось последовать их примеру.

Юноша ожидал, что девушки поведут его в бальную залу, но Мирриам крепко схватила его за здоровую руку и потащила к боковой лестнице. Пока они пробирались между гостей, девицы весело болтали о каких-то пустяках, но как только оказались на пустой, и довольно узкой лестнице, замолчали и сразу прибавили темп. Когда же Локки поинтересовался причинами такой спешки, то Мирриамм, всего лишь, отрывисто бросила в его сторону:

– Тебе там покажется интересно!

Заинтригованный такой переменой в поведении сестер, Локки тоже прибавил шагу, стараясь не отставать от них, что оказалось совсем непростым делом. Девушки неслись вперед, перепрыгивая через ступеньку, чего совсем невозможно было бы ожидать от изнеженных девиц, принадлежащих к верхушке благородного общества. Локки знал, что способности изменяющихся значительно превосходят обычных людей, но он не ощущал в сестрах готовности к переходу в измененное состояние. Чутье еще ни разу не подводило менестреля, до сегодняшнего дня. И, тем не менее, девушки были иными, чем он. Менестрель изрядно запыхался, когда Мирриамм выскочила на последнюю площадку, а затем легко распахнула небольшую, по виду довольно тяжелую, железную дверцу, выводящую на крышу.

– Выходи первым! – потребовала она.

Предложение показалось странным, но посмотрев на ободряющую улыбку Лейррисс, Локки пожал плечами и выбрался на крышу.

Ветер сразу налетел на него так, будто пытался сорвать одежду или скинуть с крыши наземь. Юноша едва не кинулся обратно, но увидел, что плоская крыша обнесена довольно высоким парапетом, и решил, что может осмотреть окрестности, не подвергая свою жизнь опасности. Перебираясь от одной каменной кадки с искривленным деревом к другой, цепляясь за приземистые мраморные скамьи, Локки добрался до угла, на котором возвышалась резная башенка. Уцепившись за нее, юноша огляделся по сторонам.

Замок прилепился к телу огромной скалы, как ласточкино гнездо. Совсем рядом ревела и пенилась река, которая брала свое начало в районе вечных снегов и спускалась с гор, неся ледяную воду, видневшемуся далеко внизу, городу и его окрестностям. Чуть в стороне петляла лента горного серпантина, ведущего в ту же сторону. По его изгибам ползли полосы тумана, спускавшиеся с гор в сторону города. Тени от бегущих по небу кучевых облаков добавляли общей картине неопределенности. Бросив взгляд вниз, Локки удивился, насколько далеко от него оказался двор замка и его стены. Присмотревшись же повнимательней, он узнал массивную фигуру герцога, взобравшегося на стену вместе с комендантом. А рядом с ними заметил и зеленый костюм конунга Язона. Там определенно что-то происходило!

Юноша постарался как можно лучше разглядеть окрестности, но полосы тумана скрывали детали пейзажа. И, тем не менее, у него опять возникло ощущение недоброго взгляда, следящего за ним. Локки обхватил себя руками за плечи, пытаясь сдержать дрожь, окинул отчаянным взглядом окрестности, затем закрыл глаза и попытался прислушаться. Рев реки мешал сосредоточиться, но когда это удалось, на границе восприятия появился какой-то странный звук, то ли стон, то ли вой. От него мурашки побежали по коже, появилось безотчетное чувство страха, быстро сменившееся желанием вцепиться в глотку своему врагу. Локки непроизвольно отшатнулся, но быстро взял себя в руки. Нечто подобное он ощущал, когда преследовал в Сумеречном Лесу диких изменяющихся, выведенных из равновесия полной луной. И то же самое он ощутил, приблизившись вчера к окраине города.

Юноша потянулся к источнику внутренним чутьем, пытаясь определить направление. И неожиданно почувствовал, что вошел в контакт с тем существом. Такого ощущения у Локки еще не бывало. Безумный клубок гнева, ненависти и боли метался, вступая в мимолетные контакты с множеством других сознаний, подчиняя их своей воле. У юноши тоже возникло безотчетное желание закричать, что было сил, и бежать, куда глаза глядят. Но в тот же момент он почувствовал в своем разуме присутствие Нюррсс, она как будто схватила его за руку и оттащила от края пропасти.

– Держись! – услышал он не то внутри своего разума, не то наяву. – Вместе мы прогоним ее!

Затем его сознание затопило ощущение уверенности и силы, исходящее от Нюррсс.

– Уходи! – прозвучало у него в голове, и словно мощная ладонь оттолкнула злобное существо.

Реальность вернулась вместе с ощущением холода и дикой головной боли, Локки понял, что сидит на скамье, вцепившись руками в голову. А Нюррсс, и в самом деле, стояла рядом и обнимала его за плечи.

– Мы победили ее? – хриплым голосом спросил менестрель.

– Нет, только прогнали! – с глубоким сожалением ответила леди-конунг. – Для направленного удара необходим был более длительный и полный контакт, но я побоялась за целостность твоего разума. Надеюсь, что она не решится напасть на тебя в ближайшее время.

– Но это создание цеплялось еще и за других людей! – в ужасе воскликнул Локки, припомнив свои ощущения. – Что с ними будет?

– Эта тварь погонит горожан к замку! – мрачно ответила Нюррсс.

– Тогда надо найти и убить ее! – решительно заявил юноша, отбрасывая все гуманные соображения.

Локки прекрасно помнил, как действовал в таких случаях его приемный отец, сенешаль. Джоэл Стилл не был склонен к излишне жестким решениям, которые могли нарушить хрупкое равновесие между изменяющимся и стабильным населением, но действовал предельно решительно в тех случаях, когда могло безвинно пострадать много людей.

– Во-первых, ее, и в самом деле, сперва надо найти, – криво усмехнувшись, заметила Нюррсс. – А во-вторых, не думаю, что герцог захочет убивать свою сестру!

– Как он мог допустить, чтобы его сестра превратилась в нечто подобное? – возмущенно воскликнул Локки.

– Это – довольно длинная история, – недовольно поморщившись, промолвила женщина. – И мы можем обсудить ее в более комфортной обстановке.

При этих словах менестрель осознал, что холодный сильный ветер, по-прежнему, треплет его одежду. Переведя взгляд на Нюррсс, юноша увидел, что она стоит рядом с ним в одном легком платье. Налетевший порыв ветра рванул в сторону широкую юбку, вроде тех, что знатные дамы носят, когда собираются ехать верхом. Высокий разрез открыл его взгляду стройные ножки, обтянутые тем же материалом, что и ладони. Смущенный, он перевел взгляд повыше и обнаружил, что ветер растрепал кружева на груди женщины, и в вырезе проступил тот же самый материал, затянувший грудь до самого ожерелья, плотно сидевшего в основании шеи.

– Прости нас, мы слишком буквально восприняли твой приказ, доставить его на крышу, как можно скорее! – виноватый голос Мирриамм прозвучал совсем рядом. – Надо было дать ему возможность одеться.

Повернувшись в ее сторону, Локки увидел, что они с сестрой стоят неподалеку, в столь же легких платьях, не выказывая неудовольствия. Ему снова пришли на ум, живущие в Сумеречном Лесу, изменяющиеся, способные босиком идти по глубокому снегу, без каких-либо последствий для здоровья. Очередной порыв ветра заметался по крыше, приводя в беспорядок одежду девушек. Менестрель отметил, что и у них серебристый материал, подобно второй коже, покрывал все тело от туфель до основания шеи. Возможно, именно он защищал женщин от холода, или не только от него.

Его размышления были прерваны голосом Нюррсс:

– Мне тоже стоило бы извиниться, я заставила тебя, неподготовленным, шагнуть на встречу опасности, но для меня важна была чистота эксперимента! Именно тебе, еще вчера, удалось локализовать источник проблемы. Мы с детьми сумели зарегистрировать только общий негативный фон, а теперь ясно, что людьми направленно манипулируют. А крышу я выбрала, полагая, что материал, из которого построен замок, значительно ослабляет воздействие на разум различных полей. Не зря же, герцог де Рец собрал в нем изменяющихся именно на время великого противостояния!

– Он говорит, что это – традиция! – ошеломленно пробормотал Локки.

– Традиции никогда не возникают на пустом месте! – назидательным тоном заметила Нюррсс. – И иногда полезно вспоминать об их истоках! Беспорядки в городе зародились, когда начался парад планет, возможно, это событие побудило к действию какую-то скрытую мутацию. А ты, как нельзя кстати, появился в замке. Поначалу, я предположила, что именно ты мог быть причиной событий. Однако сегодня утром я вышла сюда и почувствовала враждебное прикосновение. Но то существо быстро почуяло мою силу и разорвало контакт. Пришлось использовать тебя в качестве подсадной утки. Зато теперь я полностью уверена в том, как будут развиваться события дальше.

Затем ее лицо приняло несколько виноватое выражение, она слегка сжала его плечо:

– Не думай, что я намеренно воспользовалась твоим доверием, чтобы использовать в своих целях! Ты слишком неопытен в играх разума, и если бы знал мой план с самого начала, то непременно выдал бы его врагу! Ставкой была безопасность всех обитателей замка. В качестве возмещения, могу предложить, стать твоим наставником и помочь побыстрее обуздать твой дар.

– Я сказал, что доверяю тебе, и не собираюсь менять своего решения! – со всей искренностью ответил юноша, заглянув в глаза Нюррсс.

И вновь, ощутил легкое соприкосновение разумов, наполнившее его благодарностью и легкой печалью.

И снова Нюррсс быстро разорвала контакт, поблагодарив его легким кивком, а затем женщина обернулась к дочерям и начала отдавать указания:

– Локки, и в самом деле, необходимо отдохнуть. Возможно, что ему, в самое ближайшее время, снова предстоит дать бой врагу. Пока что, я хочу, чтобы одна из вас продолжала наблюдать отсюда за обстановкой, а другая, немного погодя, спустилась вниз и пригласила отца, герцога и коменданта, присоединиться к нам.

– Я останусь здесь, мне удалось достаточно хорошо запомнить ментальный образ нападавшего, – предложила Лейррисс. – И отсюда открывается самый лучший вид на дорогу, так что я сумею увидеть, если из города выдвинется достаточно большое число людей.

Локки с удивлением посмотрел на нее, город отсюда представал ему в виде крохотных темных пятен. Но Нюррсс согласно кивнула:

– Очень хорошо, только не вступай в прямой контакт, тебе не по силам выдержать прямое противостояние! Будешь держать связь с Кхаррикком, Мирриамм отправит его на стену.

А сама крепко схватила Локки за руку и повлекла его вниз по лестнице.

Через несколько минут менестрель уже сидел в апартаментах, гораздо более роскошных, чем те, что были выделены ему и держал в руках кубок с горячим вином, щедро приправленным специями и травами. А Нюррсс беспокойными шагами мерила ковер, лежавший посреди комнаты. Локки, почти буквально, кожей ощущал волны беспокойства, обуревавшего женщину.

– Ты обещала рассказать мне о сестре герцога! – произнес он, пытаясь привлечь ее внимание.

Нюррсс встряхнула головой, отгоняя тяжелые мысли:

– Это – всего лишь, часть проблемы, но именно она может серьезно помешать моим планам. Я полагала, что герцог де Рец полностью контролирует ситуацию в своем регионе, или, во всяком случае, четко себе представляет все проблемы представителей своего вида. Мне сообщили, что именно его семья выражает и защищает интересы изменяющихся, тогда как сенешаль блюдет права стабильной части населения.

– Да, так записано в Хартии Народов от начала времен! – энергично кивнув головой, подтвердил Локки. – Это всем известно!

Нюррсс бросила на него быстрый взгляд, кривая усмешка скользнула по ее губам:

– Скажем так, это известно твоим соотечественникам. Но опустим пока твой следующий вопрос, о том, откуда я родом, скажу чуть позже. Я прибыла сюда, чтобы сообщить об опасности, которая грозит той части населения, что ты называешь стабильной. А оказалось, что и у изменяющихся не все так гладко. И корни проблемы – внутри их собственного народа.

Женщина заглянула Локки в глаза и промолвила:

– Тебе, ведь, приходило в голову, что ты – тоже изменяющийся?

Юноша почувствовал, как кровь приливает к щекам и пробормотал:

– Но испытание настойкой…

– Не слишком точное! – закончила за него Нюррсс. – Твой приемный отец имел довольно веские основания, чтобы послать тебя к герцогу. И чтобы не рассказывать, из-за чего он расстался с твоей матерью. И не завел свою семью и детей. Сенешаль полагал, что основное различие стабильных и изменяющихся не в их телах, а в их мозге! И это, действительно так! И я думаю, что твои учителя из Круга Менестрелей думают точно так же!

Локки оставалось только согласно кивнуть в ответ.

Нюррсс снова взволнованно заходила по ковру:

– Я думаю, что в начале вашей истории, люди понимали эту взаимосвязь, пытались уравновесить свое общество. Не зря же, стабильные и изменяющиеся живут вперемешку во всех частях вашего мира! Но с течением времени вы все сильнее отдалялись друг от друга, теряли прежние знания и навыки. А приобретали различные предрассудки! Герцог Ройс вчера признался, что у него была единокровная сестра, которая не принадлежала к изменяющимся. Он не вдавался в подробности, только сообщил, что она давно покинула семью и замок, и долгие годы не давала о себе знать. Но пару лет назад женщина объявилась в городе вместе с маленьким мальчиком. Джейрис встретился с ней случайно, но женщина отклонила приглашение вернуться в замок

– Но начальник стражи говорил, что беспорядки начались совсем недавно! – напомнил Локки.

– Возможно, сыграл свою роль парад планет, – пожала плечами Нюррсс. – Или есть что-то еще, чего мы пока не знаем. Мне представляется важным, не только предотвратить столкновение горожан и обитателей замка, но и докопаться до первопричины создавшейся ситуации. И надо успеть сделать это, пока не стало слишком поздно!

– А я могу чем-то помочь? – обеспокоенно спросил менестрель.

– Ты-то и являешься моей козырной картой! – заявила леди – конунг. – С твоей помощью я могу надеяться поймать то существо живым!