Текст книги "Фиолетовая заря"

Фиолетовая заря
Инна Айрапетова

© Инна Айрапетова, 2016

Корректор Анастасия Педорич

Корректор Анна Ширмина

Корректор Елизавета Щедрина

ISBN 978-5-4483-2260-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Дело было в 2015-м. В актовом зале московской средней общеобразовательной школы собирались десятки учителей и учащихся. Все с нетерпением ждали яркого события – праздничного концерта, посвященного Международному женскому дню. В нем решили принять участие в основном те школьники, которые никогда не упускали возможности показать свой талант, будь то День знаний, новогодний вечер или даже юбилей школы. В числе таких учеников была музыкальная группа «Восходящее солнце», которую не знала, пожалуй, разве что начальная школа. Группа состояла из четырех девятиклассниц; каждая из них была по-своему талантлива. Так, первая, Надя Юрьева, с детства занималась хореографией. Будучи в группе, она стала учить девушек танцевать на сцене. Вторая, Катя Гринева, хорошо играла на синтезаторе и сочиняла музыку. Третья, Марина Пименова, была вокалисткой. У нее от природы были неплохие слух и голос, однако гораздо лучше нее пела другая участница группы, Света Кузнецова. Именно благодаря ей группа стала очень популярной. Причем не только в школе, но и в целом районе! Да-да, девушки не раз выступали на праздниках и побеждали в различного рода конкурсах. «Восходящее солнце» было создано Мариной, когда девчонкам было около тринадцати. Однако по-настоящему «восходить» группа начала именно с появлением этой участницы, годом позже. И это неудивительно: Света не только превосходно пела, но и с не меньшим успехом играла на ударных инструментах. Более того, романтичная натура девушки позволяла ей писать поистине проникновенные строки. Выслушав однажды ее выступление, зритель был непременно впечатлен текстом песни и желал услышать ее еще раз, а то и пускал слезу, когда Света начинала эмоционально петь. Эта маленькая хрупкая молчаливая блондинка, обычно ходившая со скромно опущенными огромными голубыми глазами, с большим удовольствием открывала свою богатую душу на сцене, чем заставляла многих удивляться ее способностям. В такие моменты мало кто обращал внимание на ее внешнюю красоту: зрители были охвачены теми чувствами, которые Света передавала публике через свои песни, и начинали понимать, что девушка гораздо прекраснее внутренне. Обликом же ярче были другие члены группы. Не столько потому, что природа одарила их красотой, а сколько благодаря броскому макияжу, ультрамодным прическам и одежде. Света же, хоть и была опрятна, не придавала внешности особого значения: как правило, выходила на сцену всего лишь с распущенными волосами и в платье какого-нибудь пастельного тона, с естественным макияжем, а то и вовсе без него. Для этой уникальной певицы гораздо важнее заботы о внешности было постоянное развитие своего таланта. К слову сказать, и училась она неплохо: иногда ей удавалось окончить четверть на «отлично», несмотря на то что она была очень часто занята творчеством. Ее одноклассницы, в особенности участницы «Восходящего солнца», часто пользовались возможностью списать у девушки домашнее задание или контрольную работу. Света отзывчиво отвечала на их просьбы и покорно давала тетради. Они, в свою очередь, воспринимали это как должное и часто забывали говорить ей «спасибо». Такими, конечно, были не все. Например, танцовщица Надя была ей признательна. Тем не менее, эта признательность компенсировалась высокими требованиями, касавшимися подготовок к выступлениям: бедная Света то руку не так подняла, то к залу не так повернулась, то посмотрела не туда, куда нужно… И это далеко не все, что приходилось выносить терпеливой девушке: еще большее давление оказывала на нее Марина Пименова. Нетрудно догадаться, почему: вместо того чтобы уделять большое внимание искусству, она всячески пыталась вновь заполучить лидерство в группе, а для этого, безусловно, надо было вытеснить Свету. Но… кто бы что ни делал и ни говорил, самая одаренная участница была готова вытерпеть что угодно, объясняя это одной лишь фразой: «Искусство требует жертв».

Жертв потребовал и школьный праздничный концерт. Утром Света почувствовала себя безумно плохо, но не осмелилась рассказать об этом своим родителям. К ее радости, они еще были в своей спальне. Они бы никуда не пустили свою дочь, если бы узнали, насколько сильно у Светы кружилась голова и как долго она не спала ночью. Опершись руками о стены, девушка кое-как дошла до ванной, затем приняла холодный душ и с облегчением вздохнула: кажется, ей стало немного лучше. Проведя все утренние процедуры, Света медленно пошла наливать себе чай. Взяв небольшую чашку, она неожиданно уронила ее и не поняла, как это получилось. На звук сбежались мать и отец Светы. Беспокойная мама в спешке собрала осколки и сама налила чай дочери.

– Садись, – лаконично произнесла женщина. – Что ты будешь есть?

– Не надо, я сама справлюсь, – улыбнулась Света.

– Сиди, говорю. На, держи бутерброды. И мед в чай положи, для мозгов полезно, – сказала мама. Присев напротив дочери, она пристально посмотрела на нее и молвила:

– Бледная ты какая-то. И вообще выглядишь странно. Может, не пойдешь? У вас все равно сегодня уроки сокращенные.

– Мама, перестань! – чуть не закричала Света. – У меня очень важное мероприятие, я тебе вчера говорила!

Мать молча вздохнула. Света же, быстро позавтракав, подошла к зеркалу в коридоре. Моментально одевшись в школьную форму, она взяла нужные вещи и отправилась в школу. Там ее с нетерпением ждали «подруги». Уроки, время которых, напомню, сократили в честь праздника, очень скоро кончились, и у девушек осталось время на подготовку к выступлению. Надя Юрьева тут же нашла свободный кабинет, и все стали надевать праздничные наряды. Марина оделась быстрее всех и, гордо подняв голову, принялась критиковать одежду Светы.

– И почему мы только не договорились, как одеваться будем? Что за уродство! – ехидно ухмыльнулась девушка и порвала оборку вполне симпатичного фиолетового платья Светы.

Надя и Катя молча развели руками. Света же тихо молвила:

– Ну вот, все решено. Я же как раз два наряда взяла, хотела с вами посоветоваться, какой выбрать…

– Что же ты сразу не сказала? – усмехнулась Марина. – Ну-ка, давай, доставай!

Тут неожиданно вмешалась Катя:

– Пускай выйдет отсюда и уже тогда переоденется! А ты, Марина, останься здесь, поработай над голосом!

Марина испуганно посмотрела на Катю и без лишних слов принялась распеваться. Света тем временем резко схватила пакет с серо-голубым коротким облегающим платьем и, едва сдерживая наворачивающиеся слезы, направилась в уборную. Другие участницы остались в кабинете и стали поправлять макияж и одежду.

– Хоть бы этот наряд не испортился, – с волнением думала Катя. – Будет не очень приятно, если наше выступление сорвется.

Расстроенная Света переоделась быстро. Но успокоиться никак не могла. Веря, что никто не услышит ее всхлипываний, она принялась умываться холодной водой, задерживать дыхание и считать до десяти… Что ж, ей чудом удалось взять себя в руки. По крайней мере, так думала она сама…

Глава 2

Из уборной внезапно послышался шум. «Ну, что опять такое?.. Они что там, бьют кого-то? Что за девки нынче пошли…» – пробормотала старуха-уборщица. Зайдя в дамскую комнату, женщина чуть было не вскрикнула от ужаса: перед ней лежала девушка в промокшем насквозь платье, с искривленным ртом и дрожащей рукой. Но уборщице ничего не оставалось, как попытаться оказать первую помощь: у нее не было и мысли оставить кого бы то ни было в таком состоянии. Не теряя ни секунды, женщина принялась бить Свету по щекам, но вскоре заметила, что девушке явно не становилось лучше. «Я сделаю ей искусственное дыхание», – подумала отчаянная «спасительница» и стала раздвигать крепко сжатые судорогами челюсти, после чего закричала… от собственной боли. Марина, Надя и Катя услышали этот крик. Они решили вместе пойти в уборную. Просто так, из любопытства. Но увидев там нежданную картину, испытали невыразимый испуг. Надя тотчас побежала к школьной медсестре, Катя принялась звонить в «скорую», а Марина… пристально наблюдала за происходящим и кричала: «Мамочки! Она кусается!». Эх, милый мой читатель, звучит, конечно, это смешно, но на самом деле такое может случиться с каждым из нас, ведь недуг нашей героини встречается у многих людей. И нам, сказать по-честному, уже пора бы научиться быть внимательнее, осторожнее, а главное – добрее! А еще – перестать верить тем мифам, которые уже несколько веков мало кто осмелился развенчать…

Итак, буквально через пару минут Надя Юрьева вернулась в уборную, уже с медсестрой. Последняя быстро сложила вчетверо валявшееся на полу фиолетовое платье и положила его Свете под голову. Катя, наконец дозвонившаяся до «скорой», стала приближаться к Свете, чтобы посмотреть, очнулась ли она. Надежды девушки оправдались: Света начала приходить в сознание. Тело ее наконец расслабилось, а рот разжался. Медсестра уложила ее на бок. Света смутно услышала слова уборщицы, адресованные Кате:

– Отойди, девочка, отойди. Не то заразишься еще.

Надя и Марина испуганно отскочили назад. Катя медленно подошла к ним и шепнула:

– Что делать-то будем?

– Выступать, что же еще? – уверенно ответила Надя.

– А как же Света? Мы ж без нее…

– А я на что?! – нахальным тоном произнесла Марина. – Давайте выйдем, я с вами поговорю.

Девушки оставили Свету наедине с уборщицей и медсестрой. Марина по привычке злорадно улыбнулась, после чего продолжила:

– Слушайте, девочки. Я думаю, Свету пора исключить из группы.

– Зачем? – спросила, округлив глаза, Катя.

– Ты что, не видела?! – повысила голос Марина. – Сначала она здесь грохнулась, а если вдруг на сцене?! Что тогда будет с нашей группой? Позор, да и только!

– Ничего подобного, – стала спорить Катя. – Света имеет достаточно таланта, чтобы публика относилась к нам снисходительно.

– Глупости! Никто не будет в восторге от того, что сцену в кошачий лоток превратят! И вообще, если честно, ваша Света еще и полнейший тормоз!

– Согласна, она далеко не все схватывает на лету, – тихо произнесла Надя. – Но это не повод прямо так, сразу…

– Поймите же, добром это не кончится! – упорно настаивала Марина. – Мало того, что группе конец будет, так еще и наше здоровье испортится! Уборщица русским языком сказала: болезнь Светы – заразная!

– Кстати, что за болезнь? – поинтересовалась Надя. – У кого Интернет на телефоне работает?

– Сейчас гляну, – сказала Катя и вбила в строку поиска названия симптомов. Спустя пару секунд она посмотрела на Марину и застыла на месте.

– Кать, что с тобой? – недоуменно спросила Надя.

– Марина, ты, кажется, права. Забираю слова обратно, нам действительно придется исключить Свету.

– Да что вообще происходит?! – возмутилась Надя.

– Света больна эпилепсией. Говорят, все эпилептики сумасшедшие.

– Странно…

– Ничего странного, Надя! Так и есть! – воскликнула Марина. – Она уходит – и баста!

Девушкам ничего не оставалось сделать, как послушаться наглую вокалистку. Марина посмотрела на настенные часы и сказала:

– Девочки, по-моему, нам уже пора выходить на сцену.

Катя и Надя потихоньку последовали за Мариной, пошедшей самоуверенной походкой за кулисы актового зала.

– Черт побери, синтезатор забыла! – сказала, ударив себя в лоб, Катя.

– Ну, так иди, бери! – лаконично ответила Надя.

Катя стремглав помчалась в кабинет. Быстро выхватив переносной синтезатор, она направилась к залу. Однако девушка не смогла пройти мимо уборной, откуда бедную Свету выносила бригада скорой помощи… Сердце Кати неожиданно наполнилось горькой печалью. Стараясь не подходить близко к Свете, школьница молвила дрожащим голосом:

– Свет, Свет… Как ты? Тебя увезут в больницу?

– Нет. Домой, – тихо и медленно ответила Света.

– Тебе лучше?

– Лучше, лучше.

Кате не хотелось покидать Свету. Она стояла на месте и жалела о том, что поддержала Марину. Ей уже было неважно, что выступление вот-вот начнется. Слезы отчаяния и сочувствия были готовы хлынуть из глаз девушки… Тут она почувствовала, как кто-то резко дернул ее за плечо. Катя медленно обернулась. Рядом с ней стоял Вадим, ведущий концерта.

– Скорей иди, мы вас уже объявили, – произнес парень.

– Да-да, конечно. Иду, – ответила Катя.

Уходя, она мельком увидела, как уборщица, бормоча что-то себе под нос, вытирала пол фиолетовым платьем Светы… Не передать словами, как больно было Кате видеть то, что так или иначе было связано с талантливой певицей, еще совсем недавно бывшей в составе «Восходящего солнца»! Но публика неистово суетилась и с нетерпением ждала выступления девушек.

– Я непременно должна выйти на сцену, – думала Катя. – Подведу всю группу – и меня тоже исключат.

В конце концов, музыкантше удалось взять себя в руки и вернуться к Наде и Марине. Едва она подошла к ним, как последняя вышла из-за кулис широким «модельным» шагом и, улыбнувшись ослепительной улыбкой, взяла микрофон и стала пытаться заменить Свету. Марина решила произнести вступительные слова:

– Друзья! Вы готовы увидеть сияние солнечных лучей?

Пока Надя и Катя потихоньку подходили к Марине, зрители по-разному реагировали на ее вопрос: кто-то аплодировал, прыгал и от восторга даже кричал, а кто-то обиженно отмалчивался из-за того, что девушки немного задержались; один парень из зала громко выкрикнул:

– Да давайте уже, нам надоело вас ждать!

Катя включила синтезатор и стала играть музыку, знакомую очень многим женщинам нашей страны. Марина спела первый куплет знаменитой песни «Женское счастье». В припеве (как это, кстати, часто бывало) Марине подпела Надя. Две учительницы из зала стали шептаться между собой:

– Необычная обработка музыки, мне нравится!

– И мне. А где Кузнецова?

– Наверное, поэффектнее сделать решили. Немного спели и – хоп! – сейчас она появится и произведет фурор!

– Может быть…

Надо сказать, Свету ждали все. Каково же было разочарование публики, когда никто не увидел ту, из-за которой, пожалуй, и стали глядеть на сцену люди, как только ведущие объявили выступление группы. В конце песни все, разумеется, захлопали в ладоши, но большинство зрителей сделало это не с искренними эмоциями, а так, механически или же, что называется, «ради приличия».

После выступления очаровательное трио решило не уходить, а дождаться окончания концерта, чтобы пообщаться с Аней, школьницей, ведшей концерт вместе с Вадимом. Через полчаса празднование завершилось. Аня помогла девушкам переодеться и, направляясь с ними к первому этажу, спросила:

– А где ваша Света? Заболела?

– Давно! – презрительно, смотря исподлобья, буркнула Марина.

Катя резко одернула ее.

– Странно, по-моему, я ее сегодня видела, – удивилась Аня. – Ну, привет ей передайте, пусть выздоравливает поскорее. Так хочется услышать ее пение, – улыбнулась девушка.

– Не знаю, так ли все хорошо будет, как раньше… В принципе, соло еще никто не отменял, – сказала Надя.

– В смысле? – еще более удивленно спросила Аня.

– Да ушла она из группы, что уж тут непонятного? – прямо ответила Катя.

– Как, ушла? Вы что, поссорились?

– Нет, просто…

– Просто отдохнуть ей надо! – перебила Катю Марина. – Пашет до потери сознания. Причем в прямом смысле. Ясно теперь, почему она нас сегодня подвела?

– То есть, ты хочешь сказать, что Свете плохо стало? – тихо и прерывисто произнесла Аня.

– Да, она упала в обморок, – коротко и ясно ответила за Марину Надя.

– Но она же не виновата, что так вышло, – сказала Аня.

– А кто говорит, что виновата? – отозвалась Марина.

Аня промолчала, чтобы не спровоцировать скандал. Видя, как напряженно ведут себя девушки, она решила попрощаться и пойти домой.

Что же касается Кати и Нади, они тоже не стали упрекать Марину в безжалостности и цинизме. Выйдя из школы, они так же, как и Аня, отделались легким «пока» и разошлись по домам.

Глава 3

– Как зовут твоих родителей? – спросил Свету один из врачей «скорой», когда машина подъехала к дому. – Забыл спросить заранее, дома ли они вообще…

– Они дома, сегодня никуда не собирались. Но я сама дверь открою. Подайте, пожалуйста, сумку.

– Нет, мы и тебя, и твои вещи сами вынесем. Думаешь, не заметят мама с папой, что стряслось? Какие же вы глупые…

– Довольно! Мои родители – Елена Сергеевна и Петр Алексеевич.

– Это совсем другое дело, – улыбнулся врач и попросил продиктовать номер телефона.

Вскоре мать и отец Светы были огорчены неприятным известием. Благо, девушка теперь находилась рядом с ними. К тому же, ей стало намного лучше. Но родителям, особенно маме, легче на душе не стало. Елена Сергеевна то и дело причитала:

– Господи, за что тебе все это? Говорила, не иди в школу!

– Откуда я могла знать, что все так кончится? – говорила в ответ Света. – И вообще, ты же сама понимаешь, что ни единого концерта я пропустить не могу.

– Да сдался тебе этот концерт! Здоровье важнее!

– Искусство…

– Не нужны никому твои жертвы, слышишь?! Не нужны!

– Хватит! Перестаньте! – не выдержал отец. – На чьих ей ошибках еще учиться, как не на своих? Теперь будет знать, что мама с папой плохого не посоветуют, наперекор им идти не надо.

– Я вовсе не собиралась идти вам наперекор! Я просто не хотела подводить подруг! И вообще, мне совершенно наплевать на все мои приступы, меня только ваши упреки бесят! – резко отреагировала дочь.

– Что ты, какие упреки? – ласково улыбнулся Петр Алексеевич. – Мы волнуемся за тебя, глупая. Мы же так любим тебя…

– Сыта я по горло вашей любовью! – вскочила Света с кровати, на которой мама приказала ей лежать до утра. – Была бы моя воля, к девчонкам бы пошла, с ними интереснее намного!

– Ничего, ничего, пойдешь скоро, – необычайно сдержанным тоном ответила мать. – Ложись, успокойся.

– Пойду?

– Да, но не завтра. Не бойся, я позвоню твоей классной.

– А мы и не учимся завтра. Праздничные выходные.

– Правда? Ах да, забыла, послезавтра же Восьмое марта! Кстати, папа ушел куда-то. Не за подарками ли? – поинтересовалась Елена Сергеевна.

Света грустно улыбнулась и молча пожала плечами.

– Поспать не хочешь? – спросила мать.

– Нет. Я бы с подругами поговорила. Дай-ка мобильник.

– Ну, поговори. Держи телефон. Только поставь на громкую связь, чтоб к уху не прижимать.

– Да ладно…

– Нет-нет, тебе излучения неполезны. Если у вас девичьи секреты, я пойду в другую комнату, вот и все. Тем более мне все равно там в шкафу копаться надо.

– Спасибо. Может, помочь, потом поговорю?

– Я тебе что сказала? Лежи! Если хочешь, можешь сесть, но только осторожно.

Елена Сергеевна отправилась в спальню. Света села по-турецки и, еще ни о чем не подозревая, решила позвонить Марине. Она не осмелилась взять трубку. То же самое произошло с Надей. Когда дошла очередь до Кати, то гудки тоже шли долго, но музыкантша понимала, что Света все равно в ближайшем времени узнает о большом изменении в группе, и в конечном итоге ответила на звонок.

– Катя, как вы? – наконец-то спросила Света.

– В смысле?

– Ну, на концерте-то выступили?

– Выступили. Не хотели, но пришлось. Ты мне лучше расскажи, как у тебя дела.

– Я так рада, что вы справились, – с довольной улыбкой ответила Света. – А я уже ничего. Скучно, правда. Надеюсь, выходные пролетят быстро, и я снова буду в строю!

Катя была в полной растерянности. Пока Света вела оживленные речи об очередных планах выступлений, в голове клавишницы бежали мысли, одна за другой:

«Пожалуй, это, наверное, не телефонный разговор. С другой стороны, она намечтается за все эти выходные, а потом наше известие будет для нее большим ударом… Может, лучше все же попробовать уговорить Марину не исключать ее? Я-то не прочь ее оставить, страшновато просто. Надо же! А ведь по Светке не скажешь, что сумасшедшая! И учится, кстати, хорошо…»

– Выступим на Дне Победы, – продолжала Света, – и я вам один сюрприз приготовлю. У меня, кажись, песня про школьные годы скоро родится. Хотела бы отличиться на «Последнем звонке»? Алло! Кать, ты меня слышишь?!

– Да, Светочка… Теперь слышу. Повтори, пожалуйста.

– Сюрприз, говорю, приготовлю. Время пролетит, и девятый класс уже заканчивать будем. Так я, вот, предлагаю…

– Светочка, на этот раз ничего не надо… У нас… тоже есть для тебя… сюрприз…

– Правда? А почему голос такой грустный? Что-то случилось?

– Нет, я просто… все еще за тебя переживаю. Ладно, давай выздоравливай, отдохни наконец. И планов пока не строй. Извини, мне пора. Потом поговорим, – завершила разговор Катя и дала отбой.

– Алло… Алло! Что ж такое?.. – пробормотала Света. – Никому до меня дела нет!

В это время мать Светы выходила из комнаты. Услышав последнюю фразу, исшедшую из уст дочери, Елена Сергеевна произнесла:

– Видишь? Все твои подруги заняты, а мы готовы поговорить с тобой в любую минуту.

– Мамочка… Ты прости меня, я не хотела вас с папой обижать…

– Да знаем мы все! – улыбчиво махнула рукой мама. – Думаешь, не понимаем, как сближают общие увлечения? А я, между прочим, как раз хотела спросить: у тебя новых песен не будет?

– Не знаю… Хочу сочинить, но Катя почему-то сказала планы не строить…

– Странно… Но планы планами, а если есть вдохновение – твори! Талант развивать надо.

– Спасибо, что веришь в меня, – грустно улыбнулась Света.

– Пожалуйста, – вздохнула мать. – Вот только здоровье беречь надо. По телефону больше не говори. Смотрю, тебе после разговора хуже стало.

– По-моему, это девчонкам хуже стало после моего зрелища…

– Ну вот! Начинается самоедство! И вообще, перестань себя накручивать! У людей, знаешь ли, и не такое бывает. Ладно, хватит уже, давай пообедаем.

– Я не хочу, мам.

– Надо! И так худая, по тебе анатомию можно изучать.

Мать принесла Свете поднос с тарелкой супа, мясной котлетой и чашкой компота. Надо сказать, Елена Сергеевна каждый день стояла у плиты и готовила довольно вкусные блюда. Но накормить миниатюрную дочь у нее получалось редко. Вот и на этот раз девушке удалось только съесть суп, и то не весь: ее и без того плохой аппетит был перебит сильными переживаниями по поводу предстоящего «сюрприза». Чтобы отвлечься от грустных мыслей, она попросила маму дать ей карандаши и альбом для рисования. Ах да, читатель, забыла тебе сказать, что наша героиня имела и большие художественные способности! В школу живописи, однако, никогда не ходила, потому что времени не было. Да и не сильно тяготела она к этому искусству: гораздо важнее для нее были поэзия и музыка. Лишь изредка она брала в руки карандаши и создавала с их помощью настоящие шедевры. На этот раз она была довольно сильно сосредоточена на работе, чего не могла не заметить Елена Сергеевна. Она тихонько подошла к дочери и спросила:

– Что ты такая напряженная? Голова у тебя не болит?

В ответ Света, не отрываясь от альбома, молча помотала головой.

– А можно я посмотрю?

Света, снова ничего не говоря, кивнула в знак согласия, подвинула альбом ближе к матери и продолжила старательно выводить на бумаге линии.

– Кто это? – спросила мама, показывая пальцем на рисуемую Светой человеческую фигуру.

Девушка медленно отложила карандаши в сторону и откровенно сказала:

– Вчера вечером, когда я легла спать, я закрыла глаза, и передо мной появилась картинка: я увидела темноволосую девушку в белой блузке и черных штанах. А еще у нее был галстучек, как у пионеров, только фиолетовый.

– Ты так хорошо это запомнила? – удивилась мать.

– Да у нее внешность такая яркая была, что просто грех не запомнить, – улыбнулась Света.

– Что ж, продолжай, не буду тебе мешать.

Света не заметила, как наступил вечер. Она все упорно трудилась над портретом незнакомки из своего воображения и не желала останавливаться, несмотря на то что мать уже принесла ей ужин. Однако спустя час девушка неожиданно выбилась из сил. Она прекратила работу и уснула крепким младенческим сном. Вскоре к ней в комнату вошла мама. Увидев безмятежно спящую дочь, женщина осторожно взяла лежащие возле подушки карандаши и альбом, положила их на письменный стол Светы, беззвучно взяла нетронутый поднос с едой, выключила свет и вышла из комнаты, тихонько закрыв дверь.