Текст книги "Фиолетовая заря"

Глава 4

Света проснулась довольно рано, в шесть утра. Убрав постель и сходив в ванную комнату, она тотчас села за уроки. Сделав домашнее задание по физике, наша героиня решила проверить наличие новых сообщений в Интернете…

«Света, прости, что не сказала тебе одну новость. Тебе придется покинуть нашу группу. Пожалуйста, не думай, что мы на тебя злимся, просто тебе же будет лучше. Ты очень устала, и это видно. Когда поправишь здоровье, сама создашь группу, где главной будешь ты, никто на тебя давить не будет. Или сделаешь сольную карьеру. Ты же так талантлива, у тебя все получится!» – вот каким было письмо, написанное Катей Гриневой.

Ошарашенная девушка не могла поверить своим глазам: неужели люди способны на такое предательство? Может, школьницы просто испугались? Может, потом все встанет на свои места?

В самом деле, мысли Светы были отчасти верными, ведь Катя действительно была напугана тем, что говорили окружающие о явлении под названием «падучая болезнь». Но почему же она не попыталась как следует разобраться, где правда, а где вымысел? Разве плохо было бы, например, задать вопросы врачу в онлайн-сервисе или в ближайшей поликлинике? Конечно, ведь проще избавиться от человека сразу, чем тщательно обдумывать свои действия! Зачем лишний раз мучиться в попытке узнать что-то важное? А доброта? Где же она, природная человеческая доброта? Разве можно не бороться с жестокостью и бессердечием, особенно по отношению к таким преданным людям, которые готовы всегда прийти на помощь, жертвовать собой ради других, бескорыстно делать добро и во что бы то ни стало подчинять свою жизнь прекрасному?.. К таким уникальным людям, как Света…

Через некоторое время в комнату нашей героини вошла мать. Конечно, она заметила, как грустно было Свете. Узнав о случившемся, Елена Сергеевна махнула рукой и заявила плачущей навзрыд дочери:

– И дальше что? Ты из-за этих трех дурочек нервы портить будешь? Ну-ка, перестань. Перестань! И даже не думай просить их вернуть тебя. Не надо унижаться!

– Как я те-те-перь без… них б-буду? Я… я так… п-п-привыкла…

– Отвыкнешь! Будешь сама выступать. Они еще пожалеют, что потеряли такую талантливую участницу! Давай, успокаивайся и иди завтракать.

Свете ничего не оставалось, как послушаться. Она не хотела скандалов, да и чувство вины ее порядочно мучило: «Замечательный, конечно, подарок я маме приготовила, – думала девушка. – Вместо красивых цветов – очередной припадок…»

Светочка! Твое ли сердце должны терзать угрызения совести? Прочли бы эти мысли твои «подруги»! Глядишь, поучились бы от тебя! Впрочем, Марина Пименова вряд ли бы задумалась над своим подлым поступком. А зря! За все в этой жизни приходится платить, причем цена часто бывает очень высокой! Тебе же, милый читатель, хочу сказать: верь в лучшее. «Легко говорить!» – возможно, подумаешь ты. Но я надеюсь, что ты, читая эту книгу, убедишься, что я всеми силами стараюсь понять тебя. Даже если тебя настигла падучая и ты, как наша героиня и многие другие люди, вынужден скрывать свою печаль от посторонних глаз, знай: когда-нибудь ты все равно станешь счастливым! А пока продолжай читать историю Светы дальше: что же ждет нашу героиню?

Сначала, конечно, ничего особенного: прием лекарств, звонок врачу-эпилептологу, у которого, к слову сказать, Света наблюдалась уже два года, но улучшения здоровья наблюдались крайне редко… Елена Сергеевна, поговорив по телефону с этим врачом, сразу же сказала Свете:

– В среду едем к доктору. Даже не думай возражать.

– Прости, но придется, – серьезным тоном заявила дочь. – У нас пробная ГИА по литературе. И вообще, ты не помнишь, что в четверг мне на вокал?

– Света, ну какая литература, какой вокал?! Пойми ты, наконец: с каждым приступом у тебя отмирают клетки мозга! Ты не сможешь ни петь, ни учиться!

– Не преувеличивай, – вздохнула Света, закатив глаза. – Я смогу все.

– Нет, в школу ты не пойдешь точно. Я поговорю с твоей учительницей, и все будет в порядке. А над голосом поработать успеешь, не волнуйся.

Света долго и упорно сопротивлялась, но тут пришел домой отец.

– О чем спорите, дорогие мои? – улыбнулся Петр Алексеевич.

– Ремня ей не хватает, – тоже улыбнулась его супруга. – И в кого она такая упрямая?

– Знаю, кажется. Есть на свете одна прекрасная женщина, – поэтично отозвался папа. – Леной урожденная.

– Скажешь тоже, – одновременно засмеялись мать и дочь.

– Так вот, – продолжил Петр Алексеевич, – я эту прекрасную женщину завтра в ресторан поведу.

– Замечательно! – восторженно произнесла Света. – Ужин на двоих – это здорово!

– На двоих? А как же моя мадемуазель?

– Петь, – тихо ответила Елена Сергеевна, – пойдем-ка в комнату. – А ты, Света, иди, пожалуйста, к себе.

Муж и дочь выполнили эти просьбы. Елена Сергеевна сказала:

– Не надо ее никуда брать. Там же шум, гам бывает, да еще и эта светомузыка… Ей лучше избегать всего этого.

– Она будет сидеть дома? – спросил супруг.

– Да.

– Ха! Так она же, как обычно, за ударную установку возьмется! От нее голова еще хлеще раскалывается.

– Мы позовем соседку, она не допустит этого.

– Ты что? В такой день?

– Не знаю… Что делать с этим ребенком?.. Может, вовсе никуда не пойдем? Так спокойнее будет.

– Маленькие детки – маленькие бедки… Но без праздника я тебя не оставлю! Придумаем что-нибудь.

Походив взад-вперед, отец Светы высказал неожиданно появившуюся идею:

– А давай ее подруг пригласим сюда!

– У нее уже нет подруг. Только не спрашивай, почему, это долго объяснять.

Петр Алексеевич удивленно поднял бровь. После трехминутного молчания его жена наконец заговорила:

– Пускай лучше Лика приедет. Может, она найдет, чем отвлечь Свету.

Лика была двоюродной сестрой Светы. Она была старше нашей героини всего на два года, но в свои семнадцать лет выглядела примерно на двадцать три: неотъемлемой частью ее имиджа был довольно броский макияж, порой даже настолько вызывающий, что Елена Сергеевна упрекала своего брата Андрея за то, что тот не уделяет достаточно внимания воспитанию своей дочери. Но в ответ он, как правило, молчал или мямлил что-то себе под нос. Да-да, он не имел никакой твердости характера и позволял Лике абсолютно все. Но Елену Сергеевну не смущало общение Лики со Светой: мать была твердо уверена, что Света не будет брать какой бы то ни было плохой пример с кузины. Да и общались девушки, к слову сказать, довольно редко. Ко всему прочему, мать Светы сейчас волновало другое: как бы ее единственная доченька не перенервничала, не переутомилась… Муж непременно хотел провести вечер в ресторане. Этот ресторан, к счастью, был недалеко от дома, поэтому Елена Сергеевна согласилась пойти туда. Но оставлять дочь одну ей все же было страшно. Да и жаль было запирать ее в праздник одну в четырех стенах. Петр Алексеевич посчитал приглашение Лики вполне хорошим решением. Света, выслушав предложение родителей, с радостью согласилась повидаться с кузиной. Та тоже была не прочь приехать. В общем, составить план вроде бы получилось удачно. Главное, чтобы самочувствие не подвело…

К великой радости родителей, Света проснулась веселой и бодрой. Мать даже удивилась этому: неужели она забыла про исключение из группы? Что ж, если так, то и слава Богу. Елена Сергеевна уже предупредила Лику по телефону, чтобы та не спрашивала Свету о ее творчестве. Итак, днем наша героиня хотела было начать бить в барабаны и петь, но мать остановила ее и решила отвлечь ее делами на кухне: в конце концов, гостья придет, и надо приготовить вкусные блюда! Да и маме помогать, особенно в такой праздник, тоже надо. Петр Алексеевич рад был бы помочь, но посчитал нужным подарить что-нибудь прекрасной кузине Светы и поехал в торговый центр. К тому же, он планировал купить жене и дочери по букету свежих мимоз. Подарки, приготовленные со вчерашнего дня, он пока решил не дарить. «Хочу, чтобы все было красиво, – думал мужчина. – Вручу им подарки вместе с цветами. А пока посмотрю, что бы подарить племяннице. Так, косметики у нее пруд пруди. Духов, наверное, тоже. Может, кружку подарить? Нет! Набор кружек! Ее маму тоже обделять не хочу». Поразмыслив минут десять-пятнадцать, Петр Алексеевич решил обратиться к продавцам-консультантам, чтобы те помогли ему выбрать лучший подарок. Он, в свою очередь, придирчиво рассматривал каждый предложенный ему экземпляр, чем сильно удивил молодых помощниц: не каждый мужчина так долго задерживается в их товарном отделе! Время, однако, даром не пропало: Петру Алексеевичу все же понравился один из наборов. Сделав покупку, мужчина с типичной для него поэтичностью поздравил девушек с праздником, попрощался с ними и направился в киоск. Купив цветы, Петр Алексеевич немедленно поехал домой. На пороге его ждали уже одетые в нарядные платья жена и дочь. Елена Сергеевна с необыкновенной радостью взяла букет солнечных мимоз и поставила его в вазу. Затем отец Светы быстро достал из шкафчика две маленькие коробочки и вручил их прелестным дамам. Вскоре вся прихожая наполнилась яркими ароматами: Света и ее мать получили в подарок по изящному флакону пусть и недорогих, зато очень подходящих духов. В самом деле, очень подходящих: Петр Алексеевич прекрасно знал, что его жена была без ума от приторно-сладких запахов, а дочь предпочитала нежные, еле заметные нотки сирени. Света и Елена Сергеевна поблагодарили его и сели в ожидании приезда Лики. Долго ждать не пришлось: звонок в дверь раздался спустя три минуты. Петр Алексеевич, с юности привыкший всегда смотреть в дверной глазок, кое-как узнал гостью. Еще бы! Каждый сезон менять свой облик, да еще и так редко видеться с родной тетушкой… В общем, хозяин дома всеми силами старался не показать смущения, вызванного внешним видом этой юной «леди». Короткая красная юбочка, ультрамодный белый полушубок, золотистые туфли на шпильках – все это, как обычно, дополнялось черными накладными ресницами, алой помадой и копной густых волнистых коричневых волос, солнечно переливающихся при свете, подобно новеньким бронзовым монетам. Словом, выглядела Лика так, что Петру Алексеевичу хотелось спеть знаменитую песню «Потому что нельзя быть на свете красивой такой». Но он удержался от всяческих лирических отступлений и, заставив себя улыбнуться, протянул девушке подарок и сказал:

– С праздником. Это вам с мамой. Будете устраивать чаепития и нас вспоминать!

Лика молча взяла презент и стала снимать нарядные туфли, порядком измучившие ей ноги. Света мигом принялась доставать ей домашние тапочки и вешать на крючок изящный полушубок.

– Ну, мы пошли, – произнес отец Светы. – Ведите себя хорошо. Если что, звоните.

– Пока! – улыбнулась Света.

Девушки остались одни, и Света повела кузину на кухню. Хозяйка вечера начала предлагать гостье вкусные салаты, но та поспешила отказаться:

– Не надо. Я на диете.

– Лика, ты что?! Какая диета?! – с простодушной улыбкой молвила Света. – Давай, ешь, ты и так худенькая!

– Нет, это ты худенькая, – томным голосом ответила Лика, достав из золотистого клатча пилочку для ногтей. – А мне еще худеть и худеть.

– Я так не играю! – оживилась Света. – Ты не для того сюда приехала, чтобы вес сбрасывать и маникюр делать. Давай поговорим хотя бы. Что там у тебя нового?

– Ничего особенного, – натянуто улыбнулась Лика, не выпуская пилку из рук. – Все, как всегда: колледж, дом, кафешки… Эх! Парни все одинаковые, вот в чем дело!

– То есть, ты хочешь сказать, что ты себе отовсюду молодого человека ищешь?

– Именно, – вздохнула кузина и, достав сигарету, добавила: – А ты как?

– Я-то? Ничего, нормально. Учусь, пою, играю, стихи пишу. А еще жду не дождусь, когда сирень расцветет! А потом – лето! Вот, сдам все экзамены, и буду везде гулять, цветы фотографировать!

Лика залилась безудержным смехом, чуть не упав со стула. Света, начав кашлять, сказала:

– По-моему, ничего смешного, что ты здесь дымишь, как паровоз. И как только я сразу не сообразила на балкон тебя вывести? Давай хотя бы вытяжку включу.

– Я заканчиваю. Где у вас пепельница?

– Вообще-то у нас никто не курит.

– А хочешь попробовать? – спросила Лика, положив использованную сигарету на стоящую на столе чистую тарелку.

– Нет, и не собираюсь. И тебе курить не советую. Болеть потом будешь, да еще и страшная станешь.

Лика закатила глаза и ответила:

– И ты туда же? Ты прямо как мои парни бывшие! Ах да, кстати: ты себе кавалера не нашла?

– Нет. Я его и не искала. У меня, Лика, другие интересы.

– А что так? Неужели тебе не скучно?

– Нисколечко! – улыбнулась девушка. – Я ведь не только за учебниками сидеть могу, но и творить, между прочим.

Тут кузина вспомнила о предупреждении, данном ей родителями Светы. Не зная, на что отвлечься, Лика решила продолжить разговор о парнях:

– Признайся, может, тебе кто-нибудь нравится?

– Лика, хватит уже! Давай перекуси лучше. Посмотри, у меня тут овощей много. От них не поправишься. Только подожди, я тебе тарелку новую дам. Ты не против, если я окно открою? Мне кажется, после твоих сигаретных церемоний никакая вытяжка не поможет, – не удержалась от упреков Света.

– Завелась-то как! Не против я, открывай.

Света резко распахнула большое кухонное окно и вгляделась в неприметную, но все же зацепившую ее воображение картину: небольшие улицы уже находились в объятиях сумерек, местами зажженные фонари тускло освещали еще не растаявший снег, а автомобили то и дело мчались по грязным дорогам, не давая покоя пешеходам. Тишину, воцарившуюся на миг на кухне, внезапно прогнал громкий смех Лики:

– Ну что, сирень не появилась?

Света медленно повернулась к кузине, мило улыбнулась и со вздохом закрыла окно. Проголодавшаяся Лика взяла кусочек огурца и позвала ее к столу.

– Тебе не холодно? – спросила Света, садясь на стул.

– Не-а. Слушай, – жуя огурец, начала говорить Лика, – сегодня же… это… женский день! А ты о парнях говорить не хочешь.

– Где логика? – наивно засмеялась Света. – На то он и женский, чтобы мы о нас с тобой говорили, а не о парнях. Неужели у тебя вправду ничего интересного? Давай же, расскажи!

– Я уже все рассказала.

– А мама как?

– Не спрашивай, – махнула рукой кузина.

– А что так?

– Ну, в клуб ночной пошла, и дальше что? Тебе-то смысл об этом говорить? Ты ведь все равно туда не пойдешь.

– Конечно, не пойду. Мне это совершенно не нужно.

– Да… – пристально посмотрела на кузину Лика. – А надо бы! Только фейс-контроль фиг пройдешь. Ты когда в зеркало-то последний раз смотрелась?

– А что такое? Я испачкалась? – начала суетиться Света.

Лика презрительно усмехнулась и ответила:

– Доставай косметичку.

– Да разве я знаю, где она? – честно ответила наша героиня.

Кузина резко выдохнула, поднялась со стула и, ничего не говоря, подошла к туалетному столику Елены Сергеевны. Там лежал маленький футляр с довольно скромным набором декоративной косметики. «Неужели это все?» – подумала Лика и сказала:

– Ладно, дам свое.

Посадив Свету на диван в гостиной, Лика высыпала на него все содержимое своего клатча и «принялась за дело». Через полчаса она, довольно улыбнувшись, поднесла к лицу Светы миниатюрное зеркальце и произнесла:

– Вот, смотри. Совсем другое дело!

Света, взглянув на свое отражение, смущенно помотала головой и прикрыла лицо руками. Лика же все не унималась:

– Да глянь же еще! Посмотри, какая красотка!

– Нет, не хочу на это смотреть, – твердо ответила наша героиня.

– Тогда, – сделала паузу Лика, – посмотри сюда.

Лика взяла свой новенький смартфон и включила видеозапись с одной вечеринки в каком-то модном ночном заведении. Света равнодушно взглянула на экран. Затем не выдержала и сказала:

– Хватит! Не хочу! Все эти клубы – разврат в чистом виде!

Лика в очередной раз усмехнулась и ответила:

– Ты что, в монашки хочешь пойти?

– А еще, – продолжала Света, – я терпеть не могу светомузыку!

Сказав это, наша героиня встала с дивана и принялась ходить из стороны в сторону.

– Свет, не психуй, – холодно ответила кузина. – Сядь.

– Извини, – тихо произнесла Света, опустила глаза и села рядом с Ликой.

– Пойми же, нельзя так жить! Развлекаться надо!

– Думаешь, я не развлекаюсь? На самом деле я отлично провожу свободное время. Просто не все это понимают. Ладно, не будем спорить. У каждого своя правда. Слушай, а хочешь… потанцуем немного?

– Где? – улыбнулась Лика.

– Прямо здесь! – лаконично ответила Света. – Только подожди-ка, я сейчас приду.

Наша героиня направилась в уборную. На выходе Света невольно посмотрела в зеркало. Как же ей захотелось смыть всю эту «красоту», которую нарисовала кузина на ее милом личике! Но обижать Лику она не хотела, поэтому тотчас решила уделить внимание гостье. Лика, в свою очередь, почему-то развеселилась и начала дурачиться: она сидела и хохотала, играя с выключателем:

– Тус-тус! Ах да, прости, ты же не любишь огоньки…

Света подошла к дивану и молча убрала руку кузины с выключателя. Лика, ничуть не смутившись, включила на смартфоне какую-то примитивную, монотонную мелодию. Наша героиня внезапно перестала двигаться.

– Свет, ты чего? – недоуменно обратилась к ней Лика.

Света медленно перевела взгляд с дивана на лицо кузины, после чего услышала:

– Ты чего? Давай танцевать.

– Да, – растерянно ответила Света. – Только не сильно.

– В смысле?

– В смысле, не очень активно.

Лика в очередной раз раздраженно выдохнула.

– Ну почему ты даже здесь веселиться не хочешь?! – стала канючить она.

– Что ты, хочу! Я же сама предложила! – улыбнулась Света.

– Так давай же оторвемся по полной! Праздник же!

Праздник праздником, а Свете, мой дорогой читатель, мать строго-настрого приказала быть предельно осторожной: собьется дыхание – и вот он, неприятный сюрприз. Вот только как объяснить это Лике, от которой, равно как и от большинства других родственников, диагноз Светы держался в тайне? Конечно, она могла просто сказать, что ей может стать плохо, но говорить об этом, к сожалению, она нужным не посчитала: зачем, дескать, нагнетать негативную обстановку своими проблемами со здоровьем? Света пыталась выйти из затруднительного положения, предлагая медленные танцы под любимую музыку Лики. Но та отказывалась, поскольку была уверена, что такое танцуют только с кавалерами… В итоге Лика не выдержала и ушла восвояси. Пять минут спустя родители Светы вернулись домой. Света убиралась на кухне и не успела снять макияж. После минутного молчания Петр Алексеевич спросил:

– А где она, сестра твоя?

– Ушла, – развела руками Света.

– Как, ушла? – недоумевал отец. – Да еще и подарок забыла… Ей здесь не понравилось?

– Видимо, нет, – коротко ответила дочь.

– Как волка ни корми, – презрительно сказала Елена Сергеевна, – все в лес смотрит. Петь, разувайся. Не стой на месте. Света, это она тебе такую боевую раскраску намалевала?

– Конечно, она, а кто же еще? – ответил за Свету отец.

Света посмотрела вниз и глубоко вздохнула. Затем спросила:

– Есть будете?

– Мы ж только что из ресторана, – улыбнулась мама.

– Ну ладно. Но завтра все равно придется.

– О чем ты? – спросил Петр Алексеевич.

– Да Лика к салатам не притронулась, – честно ответила Света. – Все худеет. Слушай, мам, чем лучше всего грим смыть?

– Иди, дам. А ты, Петь, здесь посиди, сейчас приду, поговорим.

Мать и дочь удалились в спальню, где стоял туалетный столик. Петр Алексеевич послушно сел на диван, уставился в потолок и начал думать вслух:

«Худеет, значит… Что ж, мозги уже похудели. Главное, чтоб душа не растаяла. Эх, слава Тебе, Господи, что Светочка моя не такая! Гордость наша! Было бы только здоровье…»

В скором времени Елена Сергеевна направилась к мужу.

– Дорогой, спасибо тебе за сегодняшний вечер, – нетипично мягким голосом сказала она. – Ты даже не представляешь, как мне приятно.

– Да ладно, не стоит меня благодарить, – улыбнулся супруг. – Я всего лишь выполнил свою обязанность. Ты мне расскажи, что там у Светы нового, кроме приступа. Насколько я помню, она поссорилась с подругами?

Елена Сергеевна вздохнула и рассказала всю историю. Света же вскоре вышла из комнаты, пожелала родителям спокойной ночи и, невероятно уставшая и вымотанная, рухнула на свою постель, забвенно уснув в ту же минуту.

Про понедельник же, милый читатель, я, пожалуй, много рассказывать не стану. Скажу лишь, что он был на сей раз выходным днем. И что он выдался ужасно скучным. Именно поэтому предлагаю тебе здесь не останавливаться, а перейти к чему-то более интересному…

Глава 5

Солнечным утром вторника Света отправилась в школу. Чувствовала она себя прекрасно. Но, увы, только физически. На душе же ей было очень неспокойно. И даже не из-за того, что ее исключили из музыкальной группы. Она боялась косых взглядов одноклассников и (о ужас!) холодного равнодушия педагогов. Бедная школьница с содроганием думала о том, как даже любимые учителя отвернутся от нее, ведь таких, как она, всюду презирают и считают сумасшедшими. Большинство, однако, не знало, что Свете перед концертом стало плохо: никто из одноклассников не пришел посмотреть выступление «Восходящего солнца». Но те, с кем с утра пораньше начала говорить Марина Пименова, уже получили информацию о том, что Света внезапно потеряла сознание. Катя Гринева уговорила Марину держать в тайне все подробности произошедшего. «Мне совсем не трудно молчать. Зачем, собственно, все это афишировать? Света мне больше не соперница», – с присущей ей самоуверенностью думала Марина.

Что же касается уже наверняка полюбившейся тебе героини, то не передать словами, как сильно начало колотиться ее сердце, как только она переступила порог школы. Света резко побледнела и начала бояться очередного припадка…

– Девушка, Вам опять плохо? – обратился к ней узнавший ее охранник.

– Нет-нет, все в порядке, – дрожащим голосом ответила Света.

«Мне непременно надо взять себя в руки, – стала думать она. – Все. Веду себя как ни в чем ни бывало. Чему суждено случиться, то и будет. Я все выдержу… Все выдержу…»

Света настолько увлеклась своими мыслями, что не заметила идущую ей навстречу учительницу математики.

– Кузнецова! Тебя что, никто здороваться не учил? – сказала преподавательница, грозно посмотрев ученице в глаза.

– Добрый день… Извините… – медленно пробормотала Света. – Я не заметила Вас.

– По-моему, я не такая уж миниатюрная, чтобы меня можно было не заметить, – иронично улыбнулась полноватая учительница. – Ладно, иди на урок.

С приближением школьницы к кабинету биологии, где вскоре должен был начаться урок, ее щеки начинали гореть все больше… Но она помнила о том, что обещала себе никому не показывать жуткого стыда и, сделав глубокий вдох, вошла в класс. Затем, мило улыбнувшись, поприветствовала одноклассников и подошла к первой парте у окошка (она всегда туда садилась).

– Ты что здесь забыла? – усмехнулся Гена, один из парней, севший на ее место. – Иди домой, болей дальше.

Света скромно опустила глаза и, не сказав ни слова, стала подходить к свободным местам.

– Слышь, ты что? – удивился сосед Гены по парте.

– Пусть не маячит здесь. Достала меня уже ее рожа.

– Ну ты лошара, такую красивую телку обидел!

Гена махнул рукой. Тем временем к Свете присела одноклассница Маша.

– Привет. Что такая грустная? – поинтересовалась она.

– Привет. Я не грустная, тебе показалось, – через силу улыбнулась Света.

– Как выступили?

– Ничего, спасибо.

– Мне домой надо было, мамка ждала, а так бы я осталась, посмотрела, – призналась Маша.

Света еле сдержала слезы. Прозвенел звонок, и в класс вошла учительница биологии, Мария Валерьевна.

– Вставать не надо, сидите, – произнесла она. – Итак, в прошлый раз мы разбирали тему «Этапы развития жизни на Земле». К доске пойдет… Гринева.

– Извините, я не готова, – спокойно сказала Катя.

– Ставлю «два» карандашом. Кто готов?

– Свет, может, ты пойдешь? – тронула Маша плечо задумавшейся соседки.

– Что?

– Ответишь?

– Давай, попробую, – нерешительно произнесла Света и подняла руку.

– Вон, Света хочет, – засмеялся Гена, оглянувшийся назад.

– Вижу, что хочет, – улыбнулась Мария Валерьевна. – А Гена не хочет?

– Мария Валерьевна, давайте, я отвечу, – внезапно отозвалась Марина Пименова.

– Ох, иди, – вздохнула учительница.

Сказать по-честному, Марина толком не выучила домашнее задание. Так, просмотрела легонечко, и то за пять минут до начала урока. Отвечая у доски, она всячески оказывала Гене знаки внимания, как только появлялась возможность. В ответ он подмигивал этой очаровательной красотке и улыбался глупой улыбкой, а иногда суфлировал, желая подсказать ответы на вопросы, которые ей задавала учительница. Удивительно, но в конечном итоге соблазнительная школьница отделалась четверкой с минусом. Мария Валерьевна решила на сей раз больше никого не спрашивать: предстояла сложная тема, и слушать медленные и с горем пополам подготовленные ответы уже было некогда.

Когда скучный урок подошел к концу и все стали уходить, Мария Валерьевна подозвала Свету к себе и поинтересовалась ее отсутствием на концерте. Ученице ничего не оставалось, как признаться в неожиданной потере сознания, ведь в тот день учительница видела певицу в школе. Женщина, сочувственно взглянув на Свету, пожелала ей крепкого здоровья и распрощалась с ней.

На перемене одноклассники (уже большинство из них) стали мучить бедную ученицу всевозможными расспросами и насмешками, касавшимися того, что случилось со Светой. Девушка едва вытерпела то, что слышала со всех сторон:

– У тебя что, инсульт был? Зачем тогда сегодня приперлась?

– Недолго твоя музыка играла, певичка!

– Переучилась, наверное…

– А не специально ли ты это сделала?

– Да как ты могла!

– Бывает, когда выпендриваешься много…

После этих и многих других фраз к Свете подошел Рома, еще один одноклассник. Он не раз замечал, что Света редко ходила на школьные дискотеки, иногда терялась при сильном свете софитов во время своих выступлений и постоянно отказывалась от походов в кино вместе с классом. Долго не думая, Рома, как и остальные, проявил любопытство:

– А у тебя эпилепсии нет случайно?

– Нет, – робко сказала Света.

Тут Рома стал доставать из кармана небольшой фонарик. Одноклассники, окружив Свету, стали внимательно наблюдать за происходящим.

– Смотри! – улыбнулся Рома и направил светящийся фонарик в глаза Светы.

Девушка испуганно закрыла лицо ладонями и помчалась в уборную, чтобы никто не заметил ее слез.

– Видали? – засмеялся парень.

– Да нет у нее никакой эпилепсии, она вампир просто! – шутливо ответил Гена.

Света тем временем всеми силами пыталась успокоиться: скоро урок начнется, а опаздывать стыдно перед учителем, да и насмешки одноклассников терпеть тоже не хочется. К счастью, одна незнакомая девушка, выходившая из уборной, не осталась равнодушной:

– Тебе воды принести?

– А ты не… не оп… паздываешь? – с надеждой спросила Света.

– Нет, я сейчас быстро спущусь в столовую и принесу. А ты здесь пока подожди.

Обещанное было выполнено. Свете наконец удалось собраться с духом. Но прийти в класс вовремя у нее так и не получилось. Конечно, она не избежала ироничных слов, лившихся из уст одноклассников в ее адрес: мол, разве можно так опаздывать, это же преступление! Но преподавательница русского языка быстро пресекла гул злорадных учеников и вызвала к доске озорного Гену. Дело закончилось удовлетворительной отметкой. Затем учительница назвала фамилию Светы, и та выполнила задание у доски на твердую пятерку.

– Кто бы сомневался, – вздохнула одна ученица, закатив глаза. Другие школьники, как обычно, стали искоса смотреть на примерную ученицу, которая в этой четверти выходила отличницей. Первую четверть она тоже окончила на все пятерки, а вторую – с одной-единственной четверкой по алгебре. Учителя даже начали прочить Свете окончание школы с золотой медалью. Впрочем, до этого ей было далеко, ведь впереди еще два с половиной года! Да и здоровье было гораздо важнее. Но так думали родители Светы, а не она сама. Что и говорить, этот день, несмотря на прекрасную погоду, выдался и для нее, и для Елены Сергеевны не самым радужным: для первой – из-за издевательств одноклассников, для второй – из-за мучительного ожидания прихода дочери из школы. Когда, отучившись все шесть уроков, Света вернулась из школы, мать тут же напомнила ей о предстоящем визите к врачу.

– Да помню я все, – ответила Света. – Не надо мне это сто раз повторять.

– Помнишь, помнишь, да опять встанешь в рань и в школу помчишься! Знаю же я тебя! – молвила Елена Сергеевна.

– Мам, разве ты видела, чтоб я ходила в школу, когда нам к врачу? – улыбнулась дочь.

– У тебя же ГИА, видите ли.

– Но мы же договаривались! Да, я непредсказуема, но я человек здравомыслящий, – важно сказала Света. – Ты что, думаешь, что я игнорирую твои слова? Я прекрасно знаю, что здоровье – это важно!

– Ну хорошо, извини, – с улыбкой ответила мать. – А теперь иди обедай, отдыхай, ни о каких уроках не думай.

Стоит сказать, после всех школьных приключений Свете действительно был необходим отдых. Она, как это у нее часто бывало, обедать не пошла: сразу завалилась на постель и уснула. Во сне она увидела ту самую девушку с фиолетовым галстуком, которая несколько дней назад предстала в ее воображении. Девушка была не одна: вокруг нее было много народу, она здоровалась с какими-то людьми, приветливо улыбаясь им. Через какое-то время незнакомка пристально посмотрела Свете в глаза, так же улыбнулась и сказала: «Ты сможешь». Больше никаких слов от нее Света не слышала. Слышала только шум, похожий на звуки ударных музыкальных инструментов. Вскоре Света проснулась и поняла, что ее разбудил шум посуды: мама хлопотала на кухне. В полусонном состоянии девушка вышла из комнаты.

– Наконец-то! Ты аж два часа спала, – сказала мать. – А теперь иди кушай.

Неохотно поев овощное рагу, Света снова отправилась в комнату. Но уже, конечно, не для того, чтобы спать: она решила снова взяться за рисование. «Работу надо когда-нибудь непременно закончить, – думала она. – Эта девушка меня просто преследует. Наверное, неспроста». Просидев час за альбомом, Света вышла гулять. Неловко плетясь по еще не растаявшему снегу, она направлялась к своему любимому месту – небольшому дворику, где в апрельский субботник по традиции сажали сирень. Света присела на маленькую скамейку и предалась размышлениям… Да-да, весной (да и не только) у нее такое частенько бывало: она задумчиво вглядывалась в картину, нарисованную природой, и начинала сочинять стихи. Сердце этой романтичной девушки неожиданно наполнило разум такими строками:

 
«Зима, зачем ты тянешь время?
Настал уже тепла черед.
Твой холод для меня – лишь бремя!
Когда же он совсем уйдет?
 

 
Когда же прозвенят капели?
Когда запахнет здесь весной?
Хочу, чтоб птицы прилетели,
Порхали, пели надо мной!
 

 
Еще сказать тебе я смею,
Что очень тяжело внутри,
Когда не вижу я сирени
И фиолетовой зари…»
 

После долгих раздумий Света помчалась домой и быстро достала большую тетрадь собственных стихов. Записав все три строфы, она хотела было снова выйти на улицу, но мать повелела ей остаться. Тогда Света решила сесть за уроки. Когда ей надоело корпеть над учебником по геометрии, она вновь достала тетрадь со стихами и задумалась над двумя последними словами недавно написанного стихотворения.