Текст книги "Принц на горошине"

Глава 5

Оказавшись дома, я глубоко задумалась. Новая работа оказалась очень даже забавной, и теперь информация распирала меня и буквально вылезала наружу, как перебродившее тесто из небольшой миски. С кем бы поделиться, с мамочкой? Я представила ее неподдельную радость при известии, что великовозрастная дочка вместо поисков приличного жениха и приличной работы решила поиграть в девочку по найму для разных извращенцев, и тут же отказалась от этой светлой мысли. Люда была в курсе моих проблем, к тому же явно завидовала. Почему-то ее кандидат казался ей хуже моего, или просто самолюбие задело то, что он так безоговорочно выбрал меня. Я еще немного подумала и позвонила Валерии Ступниковой, моей подруге по универу.

Валерия была актрисой по призванию. Еще в универе, когда мы все готовились к экзаменам, она проводила дни и ночи в театральном кружке. Кружок не давал ни диплома, ни особых театрально-профессиональных навыков, и мы все искренне недоумевали, зачем Лерке этот детский сад.

Пару раз мне пришлось посетить спектакли этой студии. Меньше чем на «Ромео и Джульетту» или «Гамлета» режиссер не замахивался, музыку к постановкам писал сам, и смотреть на эту самодеятельность было сильным испытанием для моих слабых нервов. К тому же Лера играла обычно небольшие роли подруг главных героинь. Если по пьесе у героини не имелось подруги, в новой версии она обязательно появлялась. Большого таланта, на мой взгляд, подруга не обнаруживала, к тому же природа не наградила ее роскошной сценической внешностью. Круглое деревенское лицо, широкий, чуть вздернутый нос и не слишком большие, тусклого цвета глаза отнюдь не способствовали облику роковой героини.

Как-то раз в откровенном ночном разговоре я выразила сомнение в том, что вечная роль героини второго плана – именно то, что нужно Лере для полного женского счастья. Выпив полбутылки шампанского, подруга расклеилась и слабо проскулила, что она знает – таланта особого у нее нет.

– Но ведь и красотой меня господь обидел! – чуть не плакала она. – Вот я замуж хочу. И не за кого-нибудь, а за человека обеспеченного, а лучше – богатого. На что он может польститься? На жопу 60-го размера? А тут – актриса, это вам не деревенская уродина!

– Пока что в вашем кружке я не видела ни одного миллионера! – удивилась я.

– Так на этом кружке, как ты выражаешься – на нем свет клином не сошелся! – обиделась Вероника. – Вот закончу я студию, начну работать в театре – все наши местные олигархи моими станут!

И вот ведь странность – в театр Валерию взяли. То ли руководству приглянулось ее упорство, то ли остальные девчонки сами раздумали связывать судьбу с переменчивой актерской стезей.

Я все ждала, когда Лерка закончит страдать фигней и уйдет из театра, но пока прозрение не наступало. Поэтому я понимала – пытаться за компанию завербовать Лерку в нашу теплую компанию эскорт-девиц – дело абсолютно гиблое. Но вот посплетничать с ней – милое дело.

Лерка оказалась абсолютно свободной – главный режиссер уехал на гастроли с каким-то суперпопулярным спектаклем, в котором Ступникова, разумеется, не играла, и репетиции новой пьесы отложили почти на месяц. Подружка примчалась ко мне через полчаса, но, увы, была вовсе не настроена выслушивать мои откровения. Новая идея рвалась из ее груди, как воздух из проколотого шарика, и мешала ей сосредоточиться:

– Поля, я наконец-то поняла, что мне в жизни мешает! – восторженно повествовала она. – Моя внешность! Ну приходит интересный мужик в наш театр, и на кого он обратит внимание: на изящную Юльку Федорову или на такую клушу, как я?

– Федорова подцепила олигарха? – удивилась я. Из бесконечных рассказов Лерки о театре я давно уже сделала вывод, что с приличными мужиками у всех актрис напряженка. И изящная Юля Федорова вовсю женихалась с неказистым рыжим Гариком Артиросяном, молодым актером «третьего эшелона».

– Как олигарха? – изумленно захлопала ресницами Лерка. – А что, своего Гарика она послала в задницу?

– Ну, это тебе лучше знать, – резонно возразила я. – Твою Юлю я пару раз видела на сцене, в гриме, так что на улице вряд ли узнаю. Откуда мне знать про ее отношения с Гариком?

– Тогда почему… – начала было Лерка, но я ее довольно невежливо перебила:

– Так ты сама только что ее в пример привела – дескать, тебе внешность мешает интересного мужчину подцепить, а вот Юля – красотка, ей повезло. В чем повезло?

Лера озадаченно покрутила головой, пытаясь переварить мои слова, но не преуспела в этом деле, махнула на меня рукой и продолжила свою мысль:

– Так вот, я поняла: если изменю внешность – все будет в шоколаде!

– Согласна, Гарик будет у твоих ног, – с готовностью закивала я головой.

– Да что ж тебя на Гарике так зациклило! – возмутилась подруга. – Сто лет он мне не нужен, твой Гарик!

– А другого в своем театре ты ни в жизнь не подцепишь. – возразила я. – Хоть станешь красоткой, как Анджелина Джоли.

– Вот, такой я и хочу стать! – обрадовалась моей внезапной понятливости Лера. – И тогда моя жизнь в корне изменится!

– Может, тебе лучше уйти из театра? – в который раз безнадежно повторила я. – Ну вот хоть на телевидение устройся, дикция у тебя хорошая, внешность более-менее приятная…

– Ну и буду своей безобразной харей с экрана сверкать! – возмутилась Лера. – В общем, я уже решила. Буду меняться внешне.

– Откуда же у тебя деньги на пластику? – поразилась я.

– Я, наверное, начну все же не с пластики, – спокойно ответила подруга. – Боюсь пока операций. Но я постарела за последние пять лет, против этого, надеюсь, ты возражать не станешь? Так вот, перво-наперво я собираюсь помолодеть. Я тут выписала пару адресов косметических салонов, они такие чудеса обещают! Вот, смотри: «Чудо-лазер «Зарево» разглаживает и шлифует кожу. – Вы омолодитесь на двадцать лет, и вашим розовым щечкам позавидуют даже младенцы! Даем гарантию на полгода!»

– Не хотела бы я превратиться в младенца, – задумчиво произнесла я. – В свои 28 лет я себя совсем неплохо чувствую…

– Ага, ты-то неплохо, а у меня от постоянного грима смотри какая кожа стала! – Лерка торжествующе надула щеки, продемонстрировав мне пористую кожу неприятно-серого цвета. – Я туда на сегодня записалась, через час надо быть в салоне. Хорошо, что ты позвонила, а то я все думала, кого же с собой взять.

– Лера, а может, за город лучше поедем? – ласково предложила я. – На солнышке погреемся, омолодишься без чудо-лазера. Лично даю гарантию на полгода.

– Полька, ты мне подруга или нет? – сердито спросила Ларка и, дождавшись утвердительного ответа, закончила свою мысль. – Неужели ты со мной не пойдешь?

– Зачем я тебе?

– Ну… для храбрости.

Я вздохнула и посмотрела в окно. Там светило ласковое летнее солнышко, народу на раскаленном асфальте не наблюдалось. Но делать нечего – отказать Лерке, которую сама же и вызвала, я не смогла. Кляня себя за малодушие, я отправилась одеваться для похода в салон красоты.

По дороге я пыталась рассказать Лере про свои приключения. Но она лишь равнодушно качала головой в ответ.

– Ну и на хрена тебе такая, с позволения сказать, работа? – наконец сухо спросила она.

– Интересно же, – пожала я плечами.

– Дико интересно общаться с извращенцами!

– Во-первых, не все из них извращенцы, возможно, есть и импотенты. Мой вот на извращенца никак не похож. Застенчивый…

– Ага, голубая девичья мечта – познакомиться с импотентом, – развеселилась Лерка. – Ты, подруга, сама, часом, не того – не сменила ориентацию? А то я прямо пугаюсь – вдруг приставать начнешь!

– Ага, особенно к тебе страстью пылаю, – разозлилась я. – Так бы и съела всю!

– Да ладно, не заводись, пошутила я, – мирно сказала Лерка. – Полька, я понимаю: тебе работа нужна. Давай поговорю с главрежем, он тебя к нам уборщицей устроит.

Честно скажу – я человек мирный, к тому же всегда воспитывалась мамой по принципу «девочки не дерутся». Но в тот момент больше всего мне хотелось от души размахнуться и как следует подпортить Леркину красоту. По крайней мере настолько, чтобы сделать ее визит к косметологу вполне оправданным. Но Лерка, покосившись на мое покрасневшее лицо и сощуренные глаза, сменила тон:

– Полька, а тебе самой не противно с гомосеками возиться?

– А что они, не люди? – сухо бросила я, еще не прекратив злиться.

– Ну вот ты сама посуди – мы с тобой две такие из себя все красивые, но – одни, совсем одни! Никому не нужные бродим. А красивые мужики, которых и так в городе мало, тем временем в гомосеки подаются. Тебе не обидно?

– Ты думаешь, они вот так сами подаются, по собственной воле? – втянулась я в явно нелепый разговор.

– Ну уж не знаю, по чьей воле, но ясно одно – если мы еще и мужикам будем своих кавалеров уступать, вовек нам замуж не выйти.

– Да они рождаются такими!

– Ага, рождаются, как же! – возмутилась Лерка. – У меня друг детства был, Димка. Так вот, до 16 лет был парень как парень – девчонок за косички дергал, записочки на уроках в школе подкладывал. А потом решил вдруг танцами заняться. Ну, в студии ему быстро объяснили, что к чему. Сам препод образованием талантливого юноши занялся. И к 18 годам стал мой Дима законченным педиком, хоть клеймо ставь. А не пойди он в ту студию – кто знает, как бы оно вышло…

– Наверное, все равно тем же закончилось бы, – неуверенно пожала я плечами.

– Как же, как же! – насмешливо покивала Лерка. – Мне потом один знакомый психолог объяснял: десять процентов людей рождаются на свет бисексуалами. И кем они станут – нормальными или извращенцами – от их первого сексуального опыта зависит. Успела бы девчонка Димку соблазнить – остался бы нормальным, а теперь – нате-ка, получите и распишитесь…

– Да ладно, не кипятись, педофилов и я не люблю, – согласилась я. – Надеюсь, любителей несовершеннолетних мальчиков мне не подсунут. А те, кто любит половозрелых самцов – ну, не мне их судить…

– Я бы их не только судила, но и лично привела бы приговор в исполнение! – зло ответила Лерка. – И тебе советую, как подруга – пока не поздно, бросай ты своих педиков, иди к нам в театр.

Возразить я не успела: нас выпихнули из дверей троллейбуса, и мы, пройдя пару шагов, остановились возле небольшого двухэтажного деревянного домика, который нагло вклинился между старых каменных пятиэтажек. На домике гордо красовалась большая латунная табличка: «Салон красоты «Феникс».

– Вот, нам сюда. – Лерка слегка притихла, схватила меня за руку и потащила к маленькому деревянному крыльцу.

За стойкой сидела женщина неопределенного возраста с туго стянутыми в пучок мышино-серыми волосами. Она устало подняла на нас глаза:

– Вы по записи?

– Да, к магистру Огуречной, – севшим от волнения голосом прошептала Лера.

– Сразу двое?

– Она тоже послушать хочет! – твердо сказала Лера.

– Тогда двойная плата за визит.

– Я не хочу слушать! – поспешно возразила я. Денег у меня просто не было.

– Нет, я заплачу! – вмешалась Лерка. Вобще-то, повышенной робостью она никогда не страдала, и я не очень понимала ее фанатичное стремление затащить меня к магистру косметологии. Регистраторша приняла деньги, грузно поднялась и пошла куда-то в глубь извилистого коридора.

– Зачем я тебе там? – вполголоса поинтересовалась я.

– Хочу услышать твой совет, – шепотом ответила Лерка. – Мне все говорят, что я человек внушаемый, легко ведусь на любые предложения, вот и хочу, чтобы ты рядом была.

На мой взгляд, Лерка отличалась упрямством осла, и свернуть ее с выбранного пути было абсолютно нереально. Но сама о себе подруга была другого мнения – на полном серьезе она считала себя нежной фиалкой, которую любой обидеть может.

– У нас тут салон красоты, вас и постричь, и покрасить могут, – внезапно возникшая за стойкой регистраторша теперь вся лучилась любезностью.

Я с недоверием покосилась на ее грязно-серые волосы, но промолчала. Тем более что дверь одного из невидимых в глубине коридора кабинетов распахнулась и мягкий голосок произнес:

– Девушки, заходите!

Мы устремились по коридору на голос. Наткнувшись на полуоткрытую дверь, я немного подумала и зашла. Лера последовала за мной. В небольшом кабинетике сидела немолодая полная женщина в серой юбке и сиреневой вязаной кофточке. Мы уселись в два небольших бархатных кресла напротив ее стола.

– Я врач, – просто сказала женщина. – Так что давайте откровенно: какие проблемы с внешностью и со здоровьем?

Лерка начала взахлеб расказывать о проблемах с внешностью. Со здоровьем у нее проблем, к счастью, не было.

– Доктор, вы видите эту складку между бровей? – она наклонилась поближе к магистру Огуречной. – Это уже не морщина, настоящая канава! А щеки? Видите, какие поры? И вот тут они просто обвисли, скоро бульдожьи складки появятся, а ведь мне всего 28! И глаза! Тут уже глубокие мимические морщины появились, они меня старят лет на десять как минимум!

– Я поняла. – Женщина терпеливо дослушала Лерку, покивала и начала свой монолог: – В общем, так: сначала надо отполировать кожу. Химическая чистка специальным французским препаратом – двести долларов. Затем начнем собственно мезотерапию: инъекции гиалуроновой кислоты – по триста долларов один миллилитр. На два сеанса, соответственно, надо два миллилитра. Это чтобы убрать складки со щек. Под глаза нужно не такой концентрированный состав, так что в двести долларов уложимся. Полгода результат гарантированно продержится, потом надо будет повторить процедуры. Когда начнем?

Лерка, не приходя в себя от шока, беззвучно шевелила губами, видимо, пытаясь подсчитать общую сумму. Я прикинула – вроде тысяча долларов выходит, откуда у незадачливой актрисы такие деньги? По-моему, это ее зарплата месяца за три. А ведь такое придется проделывать каждые полгода, иначе, похоже, не стоит и начинать.

– Нет, мы, конечно, можем сэкономить, сделать по одной процедуре вместо двух, но тогда срок их действия будет меньше, – терпеливо пояснила врач, правильно истолковав наше молчание. – И учтите – еще годик-другой и мезотерапия уже не поможет. После тридцати лет носогубные складки углубляются, кроме того, в этих местах возникают заломы кожи, и тогда все – надо делать полноценную пластику.

Я поглядела на юное личико Лерки, затем перевела недоумевающий взгляд на бледное лицо Огуречной с двойным подбородком, обвисшими щеками, опущенными уголками губ и синеватыми мешками-отеками под глазами. Интересно, сколько ей лет, и почему она на себе свои методы не опробовала?

– А нельзя ли для начала… Ну, крема разные попробовать или там массаж? – отмерла наконец Лера. – Говорят, маски тоже обвисшую кожу подтягивают. Просто… я не рассчитывала на такую сумму. У меня с собой двести долларов.

– Крема, дорогая моя, надо было с двадцати лет применять, – снисходительно улыбнулась магистр. – Теперь поезд уже ушел, и далеко. Само по себе лицо не разгладится. Так что, будем делать полный курс или ограничимся чисткой лица и станем терпеливо ждать заломов?

– Нет, сделаем все, что нужно, – твердо ответила пришедшая в себя Лера. Только надо деньги у мамы занять. Доктор, а оплывший овал лица мезотерапия поднимет?

– Мезотерапия его не поднимет, но у меня есть замечательный аппарат, российский, – торжественно проговорила врач. – Разработан российскими военными медиками.

Жестом фокусника она извлекла откуда-то из стола небольшую белую картонную коробочку с надписью: «Миостимулятор «Второе лицо». Достала из коробочки небольшую пластмассовую трубку, с виду смахивающую на телефонную. На одном конце трубки блестело нечто вроде металлической наклейки, на другом располагались ряд кнопочек и несколько рычажков.

– Подтягивает овал лица и убирает второй подбородок за неделю, – доктор нажала две кнопки, и аппаратик приветливо загудел. – Управляться с миостимулятором проще простого. Глядите: вот этот конец прикладывается к подбородку, и вы нажимаете вот этот рычажок на конце. Аппарат начинает работать, и небольшие электроволны воздействуют на обмякшие мышцы лица в течение десяти минут. Мышцы сокращаются, и тренировка получается такой силы, что за неделю овал становится таким же, как был в восемнадцать! Вот этими кнопками регулируется сила тока. В первые несколько раз может быть больно, но ничего – потом привыкнете. Или можно сделать ток более слабым.

– Так это электрошок! – вырвалось у меня.

– Девушка, не говорите глупостей, – скривилась докторша. – Не все, что работает на электричестве, – электрический стул.

– Мирный атом… – чуть слышно пробормотала я, но Лерку было уже не остановить:

– Сколько стоит? Гарантия на него есть?

– Двести долларов. Гарантия – два года, заряжается через аккумулятор от электросети, – сухо отвечала Огуречная. – Вот тут адреса гарантийных мастерских.

Я протянула руку и перехватила гарантийный талон. Оказалось, чудо-стимулятор чинили те же мастерские, что и телевизоры, кофеварки и прочие электротовары.

– Лерка, электрошок можно купить намного дешевле, – попыталась я образумить подругу, но та уже доставала деньги и протягивала предприимчивой докторше. Та молча приняла деньги и начала выписывать гарантийный чек. На мой взгляд, бессмысленное занятие, учитывая факт, что кассового аппарата на столе не наблюдалось. А без чека, как известно, гарантия недействительна.

– Доктор! – От нетерпения Лерка почти приплясывала на кресле. – Скажите, а может этот аппарат и мышцы щек приподнять?

– Ну, разве что на время, – отмахнулась от нее Огуречная. – Вот, держите чек и аппарат и начинайте лечебные процедуры. В регистратуре скажете, на какой день вас записать на пилинг лица.

Мы с Леркой в совершенно разном настроении вышли из кабинета. Я была в унынии, подруга, наоборот, вся светилась от счастья.

– Полька, а я боялась, что пластику делать придется! – радовалась Лерка. – А тут все подтянется, глаза и щеки разгладятся, подбородок уйдет… Стану как новенькая! Сегодня же начну процедуры!

– Поехали лучше на море, – без особой надежды предложила я.

– Уговорила, – решительно ответила подруга. – Вот сейчас заедем ко мне, проведу первый сеанс, а потом сразу на море. После шести вечера – самое полезное солнце.

Горестно вздохнув, я вновь влезла за Леркой в раскаленный троллейбус, живо напомнивший мне гигантскую микроволновку, и через полчаса мы очутились дома у Валерии. Она тут же побежала в ванную мыть лицо, а я на досуге достала инструкцию миостимулятора, села на диван и начала внимательно изучать. Впрочем, особо изучать там было нечего: у аппарата имелось три уровня тока, два из которых применять рекомендовалось очень осторожно, а третий, самый слабый, вроде опасений у создателей не вызывал. Его предписывалось применять именно для лица. Причем как для косметической подтяжки щек и подбородка, так и в лечебно-оздоровительных целях. Умывшаяся порозовевшая Лерка выбежала из ванной:

– Ну что, тоже хочешь попробовать?

Я чуть не выронила чудо-трубку из рук.

– Электрошок, разработанный российским ОМОНом в лечебных целях? Нет, и не уговаривай.

– Ну, дело твое. – И Лерка, взяв у меня из рук стимулятор, подошла к большому трюмо, уставилась в большое овальное зеркало, приложила трубку к подбородку и повернула рычажок. Трубка еле слышно загудела.

– Что еще? – сама себя спросила Лера. – Ах да, надо еще кнопочку нажать. Наверное, самый маленький ток?

Я торопливо закивала. Лерка нажала кнопку и чуть слышно пискнула:

– Ой, больно!

– Так брось его! – посоветовала я, но подруга лишь упрямо замотала головой. Дальнейшую экзекуцию она терпела молча. Ее подбородок странно дергался, но Лера не отнимала от него трубку. Но ее терпения хватило ненадолго. Уже ни с кем не советуясь, она быстро нажала на вторую кнопочку. Ее подбородок затрясся вдвое сильней, из глаз несчастной потекли слезы. Но она, стиснув зубы, все прижимала к шее злополучный стимулятор. Мне казалось, пытка длится несколько часов, но, когда Лерка наконец отняла трубку от шеи, оказалось, что прошло ровно десять минут. Отбросив жуткий аппарат, Лерка со стоном перевела дыхание и вновь повернулась к большому зеркалу:

– Полька, ну точно: он подтянулся!

Я покосилась на ее подбородок, но промолчала. Может, кожа и подтянулась, но я и раньше не замечала в леркином подбородке никаких дефектов, так что мне сложно оценить результат. И потом, кому нужна красота ценой таких жертв?

– Полька, так не нужна мне никакая мезотерапия за тысячу долларов! – в полном восторге кричала Лера. – Я сейчас мышцы щек и рта подтяну, и через неделю буду как новенькая!

Она несколько раз крутанулась на одной ноге вокруг своей оси, нажала на рычажок и, глядя в зеркало, осторожно приложила загудевшую трубку к правой щеке.

– Ох! – вырвался у нее короткий вскрик, я в тревоге вскочила с дивана, но Лерка вновь стиснула зубы и приложила отвалившуюся было трубку обратно к щеке. Я опять развалилась на диване, с нетерпением ожидая окончания экзекуции. Ровно через десять минут Лера отняла трубку от лица, повернулась к зеркалу… и комнату сотряс жуткий, истошный вой.

– Что случилось! – в ужасе я вскочила на ноги. Не прекращая жуткого воя, Лерка развернулась ко мне лицом, и я в полуобмороке рухнула обратно, с трудом удержавшись от ответного вопля.

Честно скажу, зрелище было не для слабонервных. Миловидное прежде лицо подруги теперь напоминало ритуальную маску смерти какого-нибудь африканского племени. Левая половина лица осталась неизмененной, зато правая сторона, сведенная судорогой, была несимметрично сплюснута, угол рта поднялся наверх, растягивая лицо в кошмарную полуулыбку, обнажавшую неровный правый клык сбоку. Правый глаз оказался сильно прищуренным, из-за чего смотрелся вдвое меньше левого. Короче, Леркой сейчас можно было пугать не только маленьких детей, но и вполне взрослых мужиков.

– Лера, да с чего тебя так перекосило… – начала я, но тут же осеклась. Во-первых, подруга сейчас вряд ли могла бы рассуждать логично, а во-вторых, причину жуткой метаморфозы я уже поняла сама. Видимо, слишком сильный разряд задел какой-то лицевой нерв, вот щеку и перекосило. Вопрос теперь заключался в другом – как вернуть правую щеку на место? На мгновение мелькнула ехидная мыслишка о том, что после пережитого шока принявшее нормальную форму лицо покажется Лерке эталоном красоты, но я тут же отогнала не вовремя подступившее веселье и сосредоточилась на возникшей проблеме. Первое, что мне пришло в голову, – надо срочно звонить магистру Огуречной, подсунувшей нам злосчастный аппарат, и выяснять, как снять судорогу.

Лерка перестала выть и теперь просто заливалась слезами, глядя на себя в зеркало. Я подошла к ней, осторожно обняла за плечи и ласково сказала:

– Не переживай, судорога скоро пройдет. Давай твоей врачихе позвоним?

Лерка кивнула, не переставая безутешно реветь. Потратив еще некоторое время на уговоры, я все же получила от бедолаги визитку с координатами клиники и решительно позвонила в регистратуру:

– Позовите, пожалуйста, доктора Огуречную!

– Вы записаны? – осведомился ледяной голос на том конце провода.

– Мы только что у вас были. Но возникли проблемы, и нам срочно нужна консультация.

– Сейчас спрошу у доктора, будет ли она разговаривать с вами.

На том конце трубки заиграла приятная музыка. Шепотом успокаивая Леру, я ждала примерно пять минут, когда наконец регистраторша возникла вновь:

– Очень сожалею, но у магистра сейчас клиентка, – четко произнесла она. – Если нужна консультация, могу записать вас на послезавтра.

– Проблема не терпит отлагательства!

– Все так говорят! – и в трубке зазвучали короткие гудки. Я почувствовала, как в груди поднимается ярость. Вот это да – изуродовали девчонку, а теперь даже по телефону говорить не хотят!

– Лера, надо немедленно ехать в клинику. Ворвемся в кабинет, напугаем мерзкую врачиху твоим лицом. По телефону говорить не пожелала, пусть вживую порадуется!

– Куда я могу ешать в таком фиде, – с трудом двигая перекошенными губами, прошипела Лера.

– Такси вызовем, – и я тут же позвонила по застрявшему в памяти телефону таксомоторов. На мой взгляд, выхода у нас все равно не было – кто знает, сколько длится судорога? Что ж теперь, Лере неделю дома сидеть?

Такси прибыло через минут пятнадцать. Прикрывая лицо широким оранжевым шелковым платком на манер восточных женщин, Лерка, жалобно охая, спустилась к машине и быстро прошмыгнула на заднее сиденье. К счастью, таксист попался нелюбопытный или просто рассеянный, и на выглядывающий из-под платка прищуренный правый глаз внимания не обратил. Еще через десять минут мы уже были в клинике.

– Вы записаны? – увидев нас, все тем же механическим голосом спросила регистраторша. В ответ Лерка резко откинула с лица платок.

– Что… что… за хулиганство? – враз севшим голосом пролепетала тетка.

– Это вы нам про хулиганство говорите? – зловещим тоном спросила я. – У этой девушки еще час назад было вполне приличное лицо! Вот что натворил аппарат вашей докторши! А она даже к телефону подойти не пожелала!

– Куда… к какому телефону? – регистраторша явно была деморализована. Впрочем, я ее прекрасно понимала. Вряд ли в эту ночь она сможет спокойно уснуть.

Не отвечая, я схватила Лерку за руку и потянула по коридорчику к знакомому кабинету. Сзади раздавалось тихое кваканье, и лишь когда я уже взялась за заветную ручку двери, в спину полетел истошный крик:

– Куда вы? Там клиентка!

– Отлично, пусть тоже порадуется! – торопливо проталкивая Лерку в кабинет, злорадно ответила я. – Мы еще и в суд на вашу контору подадим! Будете знать, как людей уродовать!

У докторши в кабинете действительно сидела немолодая женщина с приятным, хотя несколько поблекшим лицом. Лерка машинально прикрыла платком изуродованное судорогой лицо и остановилась возле двери, а я решительно шагнула к столу.

– Девушки, что вы себе позволяете! – полная докторша грозно выпрямилась нам навстречу. – Вы не видите – я занята!

– Лучше вы на вашу бывшую клиентку посмотрите, – ласково предложила я. – Уверена, прямо сейчас вы освободитесь. Дама, – обратилась я к обескураженной женщине, сидевшей на том самом кресле, что и Лерка час назад. – Эта девушка была очень даже миловидной до визита вот в эту клинику. Посмотрите, во что она превратилась сейчас.

Повинуясь моему настойчивому взгляду, Лерка вновь откинула с лица платок. Клиентка тоненько закричала и вскочила, и даже грозная докторша заметно побледнела.

– Что… что это с ней? – чуть слышно пробормотала она.

– Ваш замечательный миостимулятор «Второе лицо», – любезно пояснила я. – Честно признаюсь – ее первое лицо мне нравилось намного больше. А вам?

– Зачем вы приехали в клинику? – Огуречная потихоньку приходила в себя. Клиентка, не сводя глаз с Леркиного лица, потихоньку пятилась к двери.

– Что поделать, по телефону вы беседовать с нами отказались.

– Надо было объяснить проблему! – вскипела магистр.

– Мы пытались, но нас никто и слушать не стал.

В этот момент дверь широко распахнулась, и в кабинет с сильным опозданием вбежала регистраторша:

– Людмила Петровна, сейчас я их выкину вон! – грозно вскричала она, грудью надвигаясь на Лерку. Подруга оглядела противницу и, справедливо оценив свои габариты как явно превосходящие, так же грозно двинулась ей навстречу. Дождавшись, пока воюющие стороны слегка отошли от двери, новая клиентка бочком проскользнула мимо них и быстро выбежала из кабинета.

– Госпожа Головлева, куда же вы? – взвыла врачиха ей вслед, затем грозно развернулась в мою сторону:

– Вон отсюда!

– Добром не уйдем, – спокойно ответила я. – Можете вызывать милицию, мы согласны на протокол. Заодно зафиксируем состояние лица вашей клиентки, мы собираемся подавать в суд за моральный и физический ущерб.

– Как это в суд? – Огуречная слегка побледнела и сбавила напор. В этот момент со стороны двери раздался истошный визг. Мы разом оглянулись, и как раз вовремя: Лерка, слегка приподняв регистраторшу за ворот белой блузки, подтащила ее к раскрытой двери и могучим пинком придала ей ускорение. Затем ногой захлопнула дверь, отряхнула руки и гордо обернулась к нам. Увидев ее перекошенное довольной улыбкой лицо, я чуть было не взвыла от ужаса. Докторша, похоже, тоже была добита морально:

– Чего вы хотите? – слегка дрожащим голосом спросила она.

– Как минимум – приведите лицо девушки в первоначальное состояние. – Против воли я почувствовала, что мой голос тоже слегка дрожит. Нет, нынешний вид Лерки все же не для моих слабых нервов.

– Вероятно, она пустила слишком сильный ток, – неуверенно предположила Огуречная. – А что я теперь могу сделать?

– Но аппарат ваш! – возмутилась я. – И вы не можете ликвидировать последствия?

– Судорога должна пройти сама, – но в голосе врачихи не чувствовалось твердой уверенности. Лера прорычала нечто нечленораздельное, но, судя по тону, довольно злобное. В кабинет просунулась голова регистраторши:

– Людмила Петровна, вызывать милицию?

– Исчезните! – через плечо бросила ей врачиха и снова повернулась ко мне. Похоже, спокойно смотреть на Лерку она тоже не могла.

– Через сколько это пройдет? – требовательно спросила я.

– Ну… может, сегодня… или завтра утром…

– А если нет?

Докторша лишь молча пожала плечами.

– Послушайте, – стараясь говорить спокойно, произнесла я. – Эта девушка – актриса. Вы предлагаете ей в таком виде выйти на сцену? Как назло, сейчас в театре не ставят ни одного спектакля ужасов!

Но докторша по-прежнему уныло молчала.

– Давайте договоримся так, – я все еще не теряла надежды. – Или вы немедленно придумаете, как снять судорогу, или… мы едем во все газеты, и завтра же фото Леры напечатают! Уверяю вас, в газетах нам не откажут – такого личика они сроду не видели! А Лера если уж не похорошела, так хоть прославится! А потом мы подадим заявление в суд – пусть вашу клинику на хрен закроют!

Последние слова я уже выкрикивала, но докторша не возмутилась. Она без сил опустилась на стул, опустила голову и крепко сжала ее обеими руками. Глядя на этот жест отчаяния, я тоже постепенно теряла надежду. Похоже, Огуречная не притворяется, она действительно не знает, как помочь моей перекошенной подружке! И что же нам теперь делать? Насчет газет я, пожалуй, погорячилась, такая слава Лерке даром не нужна. И как ей дальше жить с таким лицом? Сколько может продержаться судорога? Час, день, неделю, месяц? Дверь кабинета снова скрипнула, и просунулась голова регистраторши:

– Людмила Петровна, давайте я ее за секунду вылечу!

– Лариса, оставьте меня в покое! – в отчаянии простонала докторша.

Но регистраторша оказалась упорной. Мило улыбнувшись, она быстро подошла к стоявшей столбом Лере. Переместилась ей за спину, и наступившую было тишину разрезал истошный визг:

– Да я тебе сейчас, гадина! – визжала Лерка, бросаясь на тетку. Та в мгновение ока выскочила за дверь, подруга намеревалась было последовать за ней, но тут я очнулась и преградила ей дорогу. Посмотрев на ее лицо, я на секунду остолбенела, затем заорала: