Текст книги "Ты снова станешь моей"

Глава 21
Я ее, блин, убью

«Тот, кто выигрывает войну, никогда не перестанет воевать».

Э. Хемингуэй

Демьян, настоящее

Вечером коварная бабка снова пытается меня напоить, но на этот раз я не ведусь на ее «Демьянчик, кто хорошо поработал, должен хорошо отдохнуть» и сразу после ужина ухожу в свою комнату и заваливаюсь на видавший виды диван.

Делать здесь мне совершенно нечего, но колка дров, что так и мельтешит перед глазами, стоит их закрыть, сделала свое дело, я неожиданно и крепко засыпаю.

Просыпаюсь на этот раз ровно в девять и иду приводить себя в порядок. Мышцы болезненно сводит при каждом движении, чего уже давно не было у привыкшего к нагрузкам в спортзале организма.

Все же и в деревенской жизни есть кое-какие плюсы. Хотя минусы, естественно, перевешивают.

И один из этих минусов уже поджидает меня во дворе, хоть я об этом еще не подозреваю.

Пока же я перемахиваю через забор к Занозе, замираю у окна и прислушиваюсь к тому, что творится в доме.

До ушей долетает негромкая возня и, едва убедившись, что они не спят, сейчас же стучу по стеклу. Сначала осторожно, но сразу же настойчивее, теряя терпение практически в одно мгновение.

Чем она там занята?

Шорох приближается, допотопная кружевная занавеска одергивается и передо мной предстает Ви со сдвинутыми к переносице бровями.

– Что, Демьян? – недовольно выводят ее бесячие губы.

– Собирайтесь, через десять минут выдвигаем, – говорю я, и не подумав заморачиваться с приветствием.

Не стану церемониться с ней, пусть привыкает.

– Демьян, прошу тебя, оставь эту затею, – снова играет на нервах Заноза.

– Если, блядь, через пять минут не выйдете, силком вытащу.

– Ладно, – тут же идет на попятную, – но… ты говорил через десять минут.

– Уже через пять, – перебиваю. – Время сократилось. Одевайтесь быстро и на выход!

…

Но едва выдвигаю во двор, как план мой рушится, словно карточный, бля, дом.

Смотрю на свою тачку, и не могу поверить глазам!

Кто, блядь, это сделал? Убью, заразу, когда узнаю. И руки, и ноги повыдергиваю!

Но как бы я не рвал и метал, факт остается фактом, у моей тачки проколоты колеса…

Не то, что проколоты, потому что простым наездом на гвоздь такие колеса не возьмешь, даже не сдуются, а реально распороты чем-то острым так, что ехать на них уже никуда невозможно.

И не одно, которое можно сразу заменить, а, бля, все четыре!

– Ну, мы готовы.

Заноза вывертывает из-за спины неожиданно, и моя злость сейчас же перекидывается на нее, потому что…

– Твоих рук дело, – цежу я, разворачиваясь и надвигаюсь на нее.

– Что именно?

Делает вид, что не понимает. Коляску откатывает подальше и загораживает собой.

Как будто я, бля, с ребенком буду разбираться. Пиздец.

Но с ней, с ней-то уж точно разберусь.

– Ты, бля, Заноза…

– Да в чем дело, объясни нормально!

Сдвигаюсь в сторону и кивком головы указываю на беспредел.

Виола смотрит так, будто в первый раз видит, а закончив осмотр тихонько присвистывает.

– Ого.

– Ага, – передразниваю я.

А у самого так и чешутся руки наказать суку и ткнуть лицом в грязь. Приплюснуть ее к капоту и жестко поиметь сзади.

– Отрабатывать как собираешься?

Нет, лучше спереди, чтобы видеть ее глаза в тот момент, когда я буду в нее входить.

– Ты что, думаешь, что это я?

Ее брови взлетают вверх, глаза округляются.

– А ты думаешь это кто, бля? – уже окончательно закипаю.

– Это не я.

– Кому это еще, блядь, надо.

Морщится на матерных словах, но ничего, как-нибудь переживет.

– Да мало ли? Считаешь, здесь нет завистников? Да полдеревни, – выдает после паузы. – Тут у людей зарплаты, меньше, чем стоимость одного зеркала на твоей машине. Или вот того же колеса. А она тут стоит, внимание привлекает. Ты еще относительно легко отделался, а то бы поцарапали или совсем разобрали.

Не до конца уверен, что она говорит правду, а точнее уверен, что врет, но отступаю. Так как доказать пока не могу.

– Это правда не я. Если хочешь, я дам тебе телефон сервисного центра, – предлагает зараза.

– Не хочу.

– Ну, ты разбирайся тут, а мы тогда пойдем.

– Стоять, – чуть не рычу в ее спину, снова приходя в бешенство от ее прыти.

Заноза замирает, после чего медленно оборачивается.

– Куда собралась? – издевательски тяну. – У меня страховка. Сейчас другую тачку пригонят на замену этой.

– Как другую? – восклицает Заноза.

Ее взволнованный тон слегка примиряет меня с действительностью. Ненавижу ее равнодушие и как же ведет от ее эмоций, пусть даже таких.

– А вот так, – настает мой черед улыбаться, наслаждаясь паникой в ее глазах, – молча.

Пригонят-то пригонят, но из-за дальности расстояния менеджер сообщает неутешительный прогноз в четыре часа. Обещаю, что не заплачу им больше ни копейки и время ожидания сокращается до трех тридцати. Сильно лучше, бля.

Заноза слышит весь разговор и веселеет на глазах.

– На такси поедем, – говорю ей, чтобы не сильно радовалась моей новой неудаче.

– Как на такси? Я… не могу на такси.

– Почему?

– Ты не помнишь, но меня всегда сильно укачивает в такси.

Да помню я. Сам от себя охреневаю, сколько я всего про тебя помню. Только не признаюсь в этом никогда.

– Ничего, потерпишь на этот раз.

Снова достаю телефон и начинаю скачивать приложение. Ценник, конечно, зашибись в эту тьмутаракань, даже для меня. Но главное, что такси прибудет через… полтора часа.

Через полтора часа, блядь? Конечно не четыре, но все равно…

Они ебанулись там столько ехать?

– Через полтора часа? – округляет глаза Заноза, – нет, нет, нет. У нас так весь режим собьется, Демьян. Это будет ужасно, весь день потом насмарку.

Опять, бля, завела эту свою пластинку с режимом.

В этот момент мимо тачки проходят два малолетних пацана. Едва взгляды их падают на колеса, как оба, словно по команде, прыскают в кулаки. Но тут же, встретившись с моим убивающим, их смех обрывается, и они убегают, работая локтями и шустро сверкая пятками.

Их работа?

Прикинув и так, и этак, решаю, что нет, потому как слишком сильное удивление читалось на их лицах вначале, да и в целом маловаты они для такого беспредела.

Не успеваю переварить реакцию пацанов, как мимо проходит компания из нескольких теток. Качают головами и сейчас же начинают обсуждать, как не повезло бедняге, и что машину теперь, разве что в металлолом.

Че?

Да бля, вы серьезно?

– Ладно, откладывается на завтра, – цежу я сквозь зубы, потому что бесят все эти зеваки, и довольная Заноза сейчас же отваливает на свой участок.

…

На приведение своей тачки в норму я трачу почти весь день. Точнее на ожидание, пока мне привезут колеса и переобуют машину. Время от времени переглядываюсь через забор с Занозой. Она хмурится каждый раз, едва видит, а в моей голове созревает первоклассный по своей гениальности план.

Если никак не получается вытащить их с ребенком в город, значит будем действовать с точностью до наоборот и проведем тест прямо здесь, на дому.

Перебрав в уме многочисленных знакомых и приятелей, я нахожу нужный контакт, а через десять минут трепа еще и заверение, что все будет сделано в лучшем виде.

Предупреждаю бабку, что буду ночевать в городе, и, наконец, сваливаю из дыры.

Договорились, что с утра подхвачу Генку у его дома, отвезу в Снегиревку, и там… В общем, тест будет проведен, хочет она того или нет. А если ума не хватит смириться и начнет сопротивляться, я тупо свяжу ее и прикручу к батарее, чтобы немного остудила пыл.

В идеале, чтобы ее вообще не было в доме. Придумаю, пока еду, как лучше выманить и оставить нас с ребенком один на один.

А бумаги, если понадобятся вдруг для суда, оформим потом как надо и задним числом.

…

Дома мне нихрена не сидится и вечер в четырех стенах и одиночестве тянется, словно старая прожженая резина, несмотря на то, что целый час навертывал по бассейну туда и обратно.

Клубы вызывают еще большее отвращение, а из девок хочется только одну конкретную, остальные лишь бесят и вызывают стойкое раздражение и неприятие. Воротит только от одной мысли, что будет трясти перед глазами своими сиськами, лишь бы ее выебали поскорее. Так что и здесь меня бы ждал полный облом по эмоциям.

В итоге я не придумываю ничего лучше, чем поехать к брату и продолжить гонять тоску у него. По пути заезжаю в супермаркет и покупаю вискарь и закуску, потому что у Гордея как обычно шаром покати. И когда добираюсь до дома, нахожу его примерно в таком состоянии, в каком пребываю я сам.

То есть, в охуенно выводящей и давящей своей безысходностью прострации, происходящей от невозможности траха с той конкретной девчонкой, которую до одури хочется поиметь.

Решаем напиться, чтобы ни о чем вообще больше не думать, но не успеваем приступить, как раздается короткий, и словно нерешительный, звонок в дверь.

– Кого-то ждешь? – лениво интересуюсь у Гордея.

– Нет, – отзывается брат и даже не собирается поднимать жопу с дивана.

– Ладно, – пожимаю плечами и поднимаюсь сам. Все какое никакое развлечение.

А когда открываю и вижу перед собой красивую белобрысую девчонку, которая тут же заливается краской под моим взглядом, понимаю, что развлечение очень даже зачетное.

– Я к Гордею, он… Он дома? – бормочет еле слышно, вскидываясь, словно в испуге, и тут же снова прячет глаза.

Красивые, а главное, что обычно и цепляет сильнее всего, отмеченные печатью интеллекта.

Прохожусь взглядом по ее небольшой упругой груди, красиво оформленной талии, длинным ногам. Вновь возвращаю взгляд к лицу.

Для тебя я тоже дома, не только он, хочется сказать мне, потому что девчонка полностью в моем вкусе. Хотя бы уже потому, что до одури напоминает мне Занозу. И типажом, и чертами.

Или это из-за недотраха уже так кажется? И в каждой проходящей мимо блондинке мне тупо чудится Ви. Так и свихнуться, пожалуй, недолго.

В общем, девчонка зачетная и вполне могла бы скрасить нам вечер…

Но не успеваю и рта раскрыть, как из-за спины выскакивает братец, сонную одурь которого сдувает в момент, оттесняет меня от девчонки и сообщает громко, что я ненадолго заехал и уже собираюсь уходить.

Расшаркивается перед ней, словно она хрустальная ваза, предлагает не обращать на меня внимания и утягивает поскорее на кухню. Чтобы не сбежала должно быть. А может, чтобы на меня не запала.

Приходится рассматривать с расстояния.

И да, должен признать, есть отчего поволноваться. Девчонка развернется и сбежит того гляди. Хоть и идет за братом, но вздрагивает от каждого шороха, особенно напрягается, когда замечает, что я на нее пялюсь.

Но не пялиться я тоже не могу из-за этой странной похожести на Занозу.

Довольно весело наблюдать, впрочем, за всеми стараниями брата. Чтобы он вот так суетился вокруг девчонки, боясь напугать словом или жестом. Скрывая и стараясь изо всех сил притушить рвущуюся из него похоть. Это, бля, не каждый день такое увидишь. Я лично не видел еще ни разу.

В реале втрескался в нее или только до первого траха?

Гордей уводит девчонку на кухню, тут же возвращается и сейчас же накидывается на меня.

– Арина не такая, как все твои девки, – задвигает он мне. – Так что при ней бросай давай свои замашки.

– Красивая. Теперь я понимаю, почему ты на нее запал.

– Разберись сначала со своей красивой, потом уже пялься на других.

– Девчонку отбивать у брата последнее дело, так что не боись, – задвигаю, чтобы он расслабился слегка.

Я совсем что ли, по его мнению, без тормозов? Никогда между нами такого не водилось.

Чтобы успокоился окончательно выдвигаю свой план относительно Ви, ребенка и теста. Мысли о Занозе сразу же переключают меня в другой, далеко не благодушный, но зато не настолько бесящий брата режим.

И тут, словно в насмешку, едва думаю о ней, как слышу из-за двери ее голос.

Здесь, в квартире брата, ее, блядь, голос, заставляющий снова ее хотеть и ни о чем другом больше не думать.

Подаюсь к двери и понимаю, что это девка Гордея разговаривает с ней по телефону.

– Я сбежала от них к своему знакомому, – шелестит она на пониженных, – только не ругай меня, Ви, пожалуйста.

– Я бы отругала, – слышу, будто и сам стою рядом, – да вот сама, представь себе, сейчас сбегаю. Игорешин отец на днях объявился.

На этих словах дыхание мое перехватывает, и я замираю, едва дыша и весь обратившись в слух.

Но что так уверено сказала «отец», все же успел уловить и сделать определенные выводы.

– Как? – ахает девчонка.

Правильно, золотце, выспроси у этой сучки лживой как можно больше подробностей.

– А вот так. Приперся в нашу деревню и требует теперь тест ДНК. Очнулся. Если выяснится, точнее, когда выяснится, что ребенок от него, грозится его забрать. Я соврала, что отец не он. Ясно и отчетливо. Но нет, ему же вдруг нужны доказательства. Только тест, к сожалению, все подтвердит и тогда он точно захочет забрать Игорька.

Так значит все-таки мой.

Мой.

Без всякого, блядь, теста мой. Уже ясно, что мой. Прямо сейчас ясно.

По крайней мере сама она в этом уверена.

И теперь просто тянет время и врет мне прямо в глаза!

Злость, вперемешку с чем-то непонятным, но в чем некогда сейчас разбираться, затапливает.

Но я не даю эмоциям выхода, потому что дальше наступает самое главное.

– Перебираюсь к Лизе Самсоновой, помнишь ее? Обещала приютить ненадолго.

Я тоже помню эту девчонку, точнее ее локацию, как-то подвозил к ней Занозу и отложилось, потому что настроение было на максимуме и двор оказался темным и пустым. Нам вдруг дико приспичило. Трахнулись прямо в машине в том дворе. Ви тогда долго и мощно кончала.

И вот сейчас, словно в насмешку…

Но тут до меня доходит полный смысл вообще разговора.

Пока я тут зависаю и окунаюсь в воспоминания, в этот блядь, самый момент, Заноза сваливает и снова собирается оставить меня с носом.

Врываюсь в кухню, чтобы перехватить телефон из рук девчонки и высказать сучке пару ласковых, но вызов уже завершен, а Бельчонок пятится и взирает на меня своими большими испуганными глазищами.

Ну конечно, как же я сразу не допер.

– Дем, ты чего?

Брат тут же встревает и отгораживает меня от своей недотроги. Цепной пес, бля, не иначе.

– Конечно. Я сразу же должен был это понять, – озвучиваю свои мысли.

Потому что блядь, сестра это ее. Она, когда встречались, часто задвигала про младшую, все подарки ей какие-то покупала и пересылала.

Но я, бля, никак не мог подумать, что непорочная девственница Гордея окажется той самой «маленькой скромной любимой сестренкой».

Что, впрочем, на данный момент не самое важное из того, что я узнал.

Сбегает, блядь, сука.

И знала, главное, все это время, когда твердила, что от Макса, знала, что ребенок этот от меня, а не от него.

Мой.

Бля, это реально пиздец, как скручивает, когда уже нет никаких сомнений.

И пусть только попробует свинтить от меня сегодня. Пусть только попробует…

– Что понять? – не понимает меня Гордей.

– Все, – отрезаю я и пулей вылетаю из кухни.

(Эти же события, но глазами Арины можно прочитать в книге «Хочу твоим первым» гл 47 и 48)

* * *

К тому времени, как паркуюсь и вижу, что она выуживает ребенка из такси, я накрутил себя так, что зол, как сто чертей. (Эти же события есть другими глазами в книге «Хочу твоим первым» конец гл 51).

Потому что, блядь, как лоха все это время разводила и сегодня снова собралась, в очередной уже раз.

Сука.

Подлетаю к ней и перекрываю им с ребенком проход. Дергается, хоть и знает, что это все равно, что против танка котенку переть.

И младенца снова от меня загораживает.

Моего, блядь. А ни от какого-то там Макса или другого. Хотя тест я все равно проведу.

– Думала, снова меня наебать, да? Думала, бля, не достану тебя здесь? Думала, получится скрыть, что ребенок мой? – вываливаю сразу все, что крутится на языке.

– Врала мне все это время. За дурака держала. Понравилось?

– Отвали, Демьян. Оставь нас в покое!

– Сука, бля. Ну ты доигралась. Я ж тебя теперь дерьмо жрать заставлю за то, что сознательно врала и сейчас вот это все.

– Да пошел ты!

– Ага, пойду. Так пойду….

Кровь приливает к башке, перед глазами только она, хотя периферийным зрением все, что творится вокруг, тоже замечаю.

И брата, который пытается что-то там донести, и девок, сестрицу и ту самую пресловутую подругу.

Но мне, блядь, похер, кто и что про меня сейчас думает и как пытается на меня повлиять.

Сую таксисту деньги, чтобы загружал все ее шмотки в мою тачку. Скрещиваемся взглядами, прокалываем презрением друг друга.

Убью ведь, если сейчас не поедешь со мной, подумай, стоит ли связываться. Ты ведь никогда не была дурой. Доношу до нее и вижу, что понимает без слов.

– Ты сам от него отказался, если помнишь, даже разбираться не стал. Что тебе нужно от нас теперь!

Я молчу, но продолжаю продавливать взглядом.

– Хорошо, – вздыхает задушено, словно сдаваясь, – мы… поедем.

Голос чуть дрогнул и это мне только на руку. Пусть боится меня, да, пусть боится.

– Хорошо, – зеркалю ее ответ, но не спешу отступать.

Напряжением, которое витает между нами, можно обеспечить бесперебойной подачей электричества, нахрен, целый город на ближайший десяток лет.

– Только обещай, что ничего не сделаешь Игорьку и… мы с ним будем вместе. Не разлучишь нас.

– Ему не сделаю, и вы будете вместе, но за твою ложь тебе придется заплатить.

– А тебе за свое поведение не придется?

Ну все, блядь, достала она меня.

– Как приедем, ты сразу отправишься в мою постель. И плевать, что тебе может быть некомфортно или неудобно, или у вас, блядь, собьется режим. Едва переступишь порог…

– Мерзкий, озабоченный придурок!

– А ты шлюха, но забеременела все же от меня.

– Ненавижу тебя!

– И дальше… дальше все тоже будет зависеть только от тебя. Или будешь послушной, или распрощаешься с ним надолго. Официально станет моим, а ты… все суды проиграешь. Сделаю так, что даже видеться не сможете. Прямо сейчас решай, времени на раздумья тебе… секунда.

– Хорошо.

– Не слышу.

– Мы поедем с тобой, – выпаливает, а щеки ее охуенно привлекательно краснеют.

– Отлично. Тогда вперед.

Отступаю, открывая перед ней дорогу к своей тачке.

Виола с малышом на руках делает шаг, затем второй. Когда окончательно сдается и устраивается в салоне на заднем, я чувствую, наконец, как напряжение слегка меня отпускает.

Глава 22
Штормит, очень сильно штормит

Виола, Турция

Обратно в отель я лечу, словно на крыльях и притормаживаю лишь у самого входа, чтобы отдышаться и сделать вид, что ничего особенного сейчас не произошло.

Но произошло, конечно произошло.

Демьян, этот заядлый беспринципный мажор, ради меня изменил своим привычкам и не стал спать с другой, даже имея отличную возможность это сделать.

Боже, да она сама себя ему предлагала, а он отказался. Потому что ему нравлюсь я. Кажется, что в это невозможно поверить.

– Что-то ты подозрительно довольная, – говорит мне Демьян, едва я захожу в номер.

Сам он уже при полном параде. Одет в любимую белоснежную рубашку с закатанными рукавами, оттеняющую его загар и черные фирменные брюки. Вот вроде просто, но все настолько хорошо смотрится и идеально сидит, что не придумаешь лучше.

– Не больше, чем всегда, – отвечаю я, поражаясь его наблюдательности.

Он подходит ко мне, обнимает за талию и притягивает к себе.

Я ахаю от неожиданности и вцепляюсь руками в его плечи.

– Хорошо погуляла? – спрашивает Демьян.

– Более чем.

– Скучала?

– Да, – не вижу смысла скрывать.

Его близость сейчас же воспламеняет меня, а мысли о том, что мы наедине, делает их все более развязными и неприличными.

– Как будет проходить наша поездка? – выпаливаю, чтобы скрыть нервозность, потому что мне кажется, что Демьян сейчас меня поцелует. Уж слишком пристально он смотрит на мои губы.

– Да, поездка, – тянет он и слегка ослабляет хватку. – Выйдем на яхте в море, там поужинаем. Собирайся.

Отпускает и отходит к окну.

– Как мне одеться?

– Как тебе удобнее. Неважно.

Подумав и так, и этак, выбираю легкое струящееся бежевое платье в пол. Именно такое, как мне кажется, должно подойти для романтического вечера и для того, чтобы, наконец, расстаться со своей девственностью.

Я уже решила, что сделаю это сегодня. С кем, если не с ним? Если уж расслабляться, так получать удовольствие по максимуму, а именно Демьян лучше всего подходит для этой волнующей затеи.

Не ври себе, Ви, разговариваю сама с собой, пока мы идем до пирса. В какой-то момент наши пальцы соприкоснулись, каким-то необъяснимым образом переплелись и уже только от этого осознания меня поджаривает на медленном, опаляющем костре.

Не ври себе, ты влюбилась в него. В тот самый момент, как только увидела, ты возбудилась мгновенно и до одури захотела оказаться на месте той девушки. На месте всех его девушек, чтобы только ты одна вместо остальных.

Нет, нет, нет. Не стоит рассчитывать на что-то долгосрочное с таким парнем, как он. Настраивайся только на этот вечер Ви. Только на вечер, а потом…

Да не все ли равно, с другой стороны, что будет потом. Главное, как ты проживешь эти мгновения здесь и сейчас.

А проживешь ты их так, как не могла и мечтать даже в самых запретных фантазиях.

– Осторожнее, – говорит Демьян и подхватывает меня, когда я путаюсь в ногах, пытаясь забраться на борт.

– Ты пила?

– Нет, не пила совсем. Извини, я не знаю, что со мной происходит.

Снова вцепляюсь в Демьяна, звонко и заразительно смеюсь, под конец утыкаюсь носом в ворот его рубашки.

И хоть я не пила, но, действительно, будто пьяная сейчас. Пьяная от его присутствия, голоса, всех этих чувственных волнующих касаний, которые происходят словно невзначай. А на самом деле… на самом деле я каждой клеткой ощущаю его вожделение и желание, направленное сейчас исключительно и только на меня.

Он не скрывает особо, но и не форсирует события. Я уже знаю, что он любит спокойно и расслабленно плыть по течению, подхватывая на лету все те приятные бонусы и плюшки, что то и дело преподносит ему сама судьба.

А не переживает он, потому, что уверен, ни один бонус не ускользнет у него из рук. Этого просто никак не может произойти. Потому что привык к тому, что фортуна всегда к нему лицом, потому что всю жизнь, с самого детства он так жил.

– Извини, Демьян, – снова говорю я, – я правда не пила. Просто… тут пол шатается и…

Мне хочется гладить его плечи, хочется, чтобы он подхватил меня под попу и усадил куда-нибудь, где мы могли бы стать немного ближе… Мечтаю, чтобы, в конце концов, поцеловал.

– Сейчас ты немного посидишь и подождешь, пока отъедем от берега, ок? – произносит он вместо этого чуть более низким, чем обычно, и хрипловатым голосом.

– Хорошо, – киваю послушно.

Демьян проводит меня к мягкому дивану, встроенному в палубу и усаживает за красиво сервированный стол.

– Это недолго. Если хочешь, выпей пока шампанского.

Он наполняет один из бокалов и подает его мне.

Я беру бокал из его рук, устраиваюсь поудобнее. Демьян отходит к штурвалу.

К сожалению, сидеть на одном месте не свойственно моей натуре. Где-то через полминуты мне становится крайне скучно, а еще через одну я уже толкусь около Демьяна и расспрашиваю о назначении всех этих штук.

– Ты любопытная до неприличия, – усмехается Демьян, не забывая при этом рассказывать, что и как тут устроено.

– Конечно, я же будущий журналист. Мы там все такие… любопытные.

– Но не все такие красивые. Иди сюда.

Не сразу понимаю, что яхта не движется больше, и пол уже не так сильно пытается выскользнуть из-под ног. Вокруг только он, море и звезды, а берег кажется тонкой, сливающейся с горизонтом полосой.

Пока я осознаю, где именно и с кем, Демьян подходит ко мне и заключает меня в свои объятия.

А потом склоняется и без какой бы то ни было дальнейшей подготовки и длинных предисловий, так целует, нагло раздвигая мои губы своим языком, что кажется яхта снова возобновила движение и теперь несется вперед с огромной, оглушающей и опьяняющей своей стремительностью скоростью.

О боже… Если так штормит и уносит уже сейчас, от одного только поцелуя с ним, чего же ждать тогда от настоящей серьезной близости…