Текст книги "Азбука спасения. Том 7"

Преподобный Никита Стифат

Сатана отрыгает клятвы на нас и страшные хуления на Бога Вышнего

Люта и неудобопобедима страсть хуления, которая источником своим имеет гордостное мнение сатанинское. Она и на всех, по Богу живущих добродетельно, нападает, но особенно на тех, кои преуспели в молитве и созерцании Божественных вещей. Сего ради надлежит всяким хранением блюсти чувства и благоговеинствовать перед всеми страшными тайнами Божиими и внимательно наблюдать за нападениями духа сего. Он приседит нам, когда молимся и поем псалмы, и отрыгает иной раз, по нашему невниманию, нашими устами клятвы на нас же и страшные хуления на Бога Вышнего, привводя их в стихи псалмов и в слова молитвы.

Но против него, когда он что-либо такое произносит устами нашими или всевает в мысли наши, надо обращать в слово Христово, говоря к нему: иди за мною, сатано (Мф. 4:10), всякою зловония исполненный и осужденный на вечный огнь, хула твоя да падет на главу твою. Сказав это, тотчас насильно, как пленника, обратим ум на другой какой предмет божеский или человеческий, какой вспадет на мысль, или со слезами вознесем его на небеса и к Богу. Так, с Божиим нам содействием, избавимся мы от тяготы хуления.

Преподобный Исидор Пелусиот

Кто скажет хульное слово на Сына Человеческого, тот не подлежит осуждению

Почему же, говоришь ты, если сущность Божественной Троицы одна, хула на Сына не наказывается, подвергается же наказанию одна хула на Духа? Поэтому слушай. Кто скажет хульное слово на Сына Человеческого, тот, как сказал Господь, не подлежит осуждению, потому что для имеющих болезненное око ума, Бог, неизреченно соединившийся со скудостью видимой

плоти, неудобопостижим и неудобозрим, пока не познано сокровенное Божество. А в имеющих чистый ум, для которых соделалось явным воплотившееся Божество, вовсе не имело место неверие, и им Господь не угрожал воздаянием суда. Хула же на Духа Святаго неизвинительна, потому что самые дела, став явными, обличают хулящих в том, что они непризнательны и неблагодарны. Ибо, когда силою Божества прекращались страдания и изгоняемы были демоны, ропотники иудеи клеветали, будто Божественные знамения совершаются о веельзевуле. О сей-то хуле, как ясно произносимой на Божию сущность, Господь изрек, что она непростительна (Мф. 21:31).

Священномученик Киприан Карфагенский

Нельзя насмеяться и поругаться над Богом, нельзя обмануть Его никаким хитрым лукавством.

Святитель Афанасий Великий

Произносящий хулу на одну из Божественных Ипостасей не получит отпущения грехов ни в сем веке, ни в будущем.

.

Преподобный Нил Синайский

Горе богохульнику, ибо свяжется у него язык перед лицем Судии

Горе хульнику, потому что у него связан язык, и не в состоянии он сколько-нибудь оправдаться перед Судией.

Горе богохульнику, ибо свяжется у него язык перед лицем Судии – и он ничего не будет в состоянии сказать в оправдание свое.

Святитель Феофан Затворник

Дух хулы и сомнения притаился, но не думайте, что он так скоро оставит вас…

Привыкши находить доступ к вам, он все будет подступать, не удастся ли как-нибудь посильнее смутить. Это все испытывают. Потому пишут, что в борьбе с врагом не надо никогда слагать оружия, а всегда быть наготове противостать ему. Пишут старцы, что, когда нападает искушение, надо отбивать его от сердца неприязненностью к нему, и затем или вместе с тем обратиться к Господу с молитвою. Неприязненность то же, что – поддать врага в грудь. Это сильное и неприятное врагу средство. К нему надо готовиться в мирном состоянии. Надо настоящую возбудить в себе ненависть против врага и порождений его.

Что у вас другие есть недостатки, что дивного и у кого их нет? Но дух хулы и сомнений, надо полагать, есть главный. Ибо он мешает заняться другими. Хула и сомнения то же, что, когда почва под ногами колеблется. Почувствовавший это тотчас падает от головокружения. Когда уже тут до другого чего? Вы этого-то потрудитесь одолеть и прогнать. Тогда и прочие подадутся.

Самость – корень грехов. Отпадающий от Бога на чем другом может остановиться, как не на себе? И останавливается. Вот и самость. Может быть, и духу хулы дано так сильно беспокоить вас по той причине, что есть самость с излишком. Так начинайте зараз и ее бороть. Смирение – корень всего добра, ибо все доброе от Бога, а Он гордым противится, смиренным дает благодать.

Вот вам и осязательное удостоверение, что дух хулы в вас есть вражий. С какою неприязнью он относится к Господу Спасителю?! Ему это натурально, ибо Господь разрушил власть их, так что одно имя Его страшно для них. А нам чего ради внимать этим насеяниям злых зелий вражеских!

Молитесь, да исторгает Господь из сердца вашего самую возможность таких помышлений. Причаститься Святых Тайн – очень хорошо. Благослови вас Господи!

Остается мне сказать вам о духе хулы, иногда нападающем на вас. Это воистину дух хулы мутит вас. Не только мысли хульные бывают и поражают, но слышатся слова в ушах. Бес… производитель их. Делает он это для того, чтобы смущать вас, и лишить вас дерзновения к молитве. И то имеет он в виду, не согласитесь ли вы на какую-либо хулу, чтобы ввергнуть вас в грех хулы, а потом – в отчаяние. Против сего беса – первое… не смущаться, и отнюдь не думать, что это ваши мысли, но прямо относить их к бесу. Затем – против мыслей и слов – мыслить и говорить противное. Он внушает худое о святом, а вы говорите: врешь, лукавец: он вот каков…

Так против всего, – и все говорите, пока не отойдут. Заключите так: буди проклят хульник, – и слова хулы да обратятся на главу твою… К Господу обратитесь с такою молитвою: душу мою открываю перед Тобою, Господи! Видишь, что я не хочу таких мыслей и не благоволю к ним. Все всевает враг. Отгони его от меня. Святой Нифонт четыре года мучим был сим духом, который жужжал ему в уши: нет Бога, нет Христа и прочее. Он же говорил: и Бог есть, и Христос… и я поклоняюсь Им и служу всею душою… Бог избавил, наконец, его. Если там у вас найдете у кого писания святителя Димитрия Ростовского, в первом томе у него есть об этом статья очень вразумительная и утешительная… Достаньте… и выпишите себе из нее благопотребное.

Слыхали ли вы про евангелие Льва Толстого? Теперь слышу, что у него также тайком распространяются еще две статьи: критика догматов Церкви и – в чем моя вера. Тут-то, видишь, сокровища премудрости изрыгнуты: хулы на Церковь Божию, на святых отцев и даже на апостолов, кои все будто суть – исказители учения Христова… Сам же он не верит ни в Святую Троицу, ни в Воплощенное домостроительство, ни в силу Таинств.

Что значат слова: всякий, кто упадет на тот камень, разобьется, а на кого он упадет, того раздавит (Лк. 20:18)? Упадет на камень сей невер, хулитель, сомневающийся… Как хулителю Сына Человеческого Господь обещал прощение… то хоть он и крепко расстроивается, но, если покается, спасется. Так и все подобные. А на кого камень падет… это кто достоин полного гнева Господня, тот пропал, нет надежды… Таковы отчаянные, богоборцы, сатанински упорные и подобные.

Почему хула на Духа Святаго не простится, а на Сына Божия простится?

Хулить Бога, яко Бога, невозможно. Бывает сие только по затмению мысли о Боге, яко Боге. Уничижение Бога Сына нашего ради спасения может мешать узреванию в нем Бога и похулить Его не яко Бога, а как всякого человека. Дух же Божий, когда являл Себя, проявлял осязательно Божескими делами, и не видеть в Нем Бога нельзя. Почему кто хулит Его, хулит как Бога и за то не имеет извинения (Мф. 12:31). Слова сии сказал Господь по исцелении глухонемого, в чем явен перст Божий. И сказавшие: о веельзевуле изгоняет… (Мф. 12:24) хулили неизвинительно.

Вас беспокоит брат. Жалейте о нем и молитесь, чтобы Бог образумил его. Ему же скажите: «Если хочешь бывать у меня, говори об обычных делах, дел же религиозных не касайся, потому что ты тут ничего не понимаешь. Если ты говоришь, когда, и по невежеству своему начнешь врать, и тем паче, когда изрекаешь хулу на Бога и вещи Божеские, то возьму тебя за руку тотчас, выведу вон и скажу тебе, чтобы нога твоя тут не бывала никогда». Вы хорошо делаете, что не всегда его принимаете, но, если и наотрез запретите ему приходить, беды и греха не будет.

«Однажды вечером, за всенощной в храме Зосимы и Савватия, – рассказывал архимандрит Кронид, – вдруг неожиданно пронеслась в моей голове страшная, ужасная мысль неверия, сомнения и богохульства. Это совершилось так мгновенно и внезапно, что, подобно молнии, обожгло меня адским огнем. Затем помыслы этого рода полились сплошной рекой в моем сознании. Я онемел от страха и ужаса. В моей душе совершилось что-то неописуемое и непостижимое, ужасное и страшное. По приходе из храма в келью помыслы не оставляли меня. Воистину эти страдания были неземные. Я лишился пищи и сна.

После этого проходят дни, недели, месяц, проходит год, два, три, а адские мысли непроизвольно текут и продолжают преследовать меня. Я не находил нигде себе места успокоения от тоски и печали и даже в отчаянии, грешный, просил у Господа смерти. Эта мысленная брань была неописуемо тяжка. Представьте себе состояние боримого, когда два мира внутри его: один мир светлый – веры и надежды на Бога и пламенного желания спасения, а другой – мир темный, внушающий одни только пагубные и богохульные мысли и неверие. Нестерпимая брань особенно посещала меня во время совершения Божественной литургии.

Когда я предстоял престолу Божию перед Святейшим Святых и, низводя молитвой действие Святаго Духа, Пресуществителя Святых Даров, в этот же самый момент меня продолжали мысленно насиловать скверные помыслы неверия и сомнения. От того моим покаянным слезам не было предела. Даже иеродиакон Ионафан, сослуживший мне, видя мой горький плач, приписал мне повреждение ума. Но он, конечно, так думал по неведению. Он не знал, что совершается в глубине моей души. Единственным моим утешением и радостью было в свободные минуты читать житие Нифонта Кипрского Чудотворца, который сам страдал подобными мыслями в течение четырех лет…

Пагубные мысли нападали на меня с особой силой под великие и двунадесятые праздники. От всего этого мои нервы были расстроены, мысли уныния и отчаяния преследовали меня всюду. Теряя самообладание, я принужден был прятать от самого себя ножи, вилки, бечевки и всякие другие вещи и орудия, содействующие самоубийству. Не хватает у меня слов описать все и слез оплакать ужасы и страдания, перенесенные мной. Были моменты, когда я ночью, бессильный владеть собой, выскакивал из кельи, шел к собору, бегал вокруг него, плакал навзрыд и не мог дождаться минуты, пока откроют собор, и я смогу у раки преподобного Сергия выплакать скорбь и невыносимые тяготы. Вспоминаю я теперь слова подвижников: «Ищи себе старца и руководителя не столько святого, сколько опытного в духовной жизни». И этот совет мне пришлось испытать на самом себе. Когда в своих великих страданиях я обратился к одному духовному ученому лицу и поведал ему свою мысленную скорбь, он выслушал меня и сказал: «Что ты, Господь с тобой, разве можно допускать такие мысли?»

Вышел я от него, непонятый им, ни жив ни мертв от безысходной печали. Всю ночь не спал. Утром я отправился в живописный класс, а по пути зашел к заведующему мастерской иеромонаху Михею. Он, увидев меня, с удивлением воскликнул: «Отец Кронид! Что случилось?.. Тебя узнать невозможно! Лицо какое-то особенно страдальческое, исполнено печали, что невольно выдает твои душевные муки. Говори, что с тобой?» Тогда я ему поведал о всех своих внутренних скорбях и мыслях. Он со слезами на глазах выслушал меня и с особым чувством сострадания и христианской любви, как бы сам переживая со мной мои муки, сказал мне: «Успокойся, отец Кронид. Это великая брань, наносимая врагом, бывает со многими людьми. И мы с тобой не первые. Многие, очень многие страдают ею. Я и сам страдал этой бранью семь лет и дошел до такого состояния, что однажды, придя в Успенский собор к вечерне, от мыслей неверия, богохульства даже не смог там оставаться.

Выбежав из храма, я направился в келью своего духовного отца иеромонаха Авраамия, при этом весь дрожал и сказать ничего не мог. Старец спрашивал меня несколько раз: «Что с тобой, расскажи мне?» После обильных слез я только смог вымолвить: «Батюшка, я погибаю!» Тогда старец говорит мне: «Ты ведь не услаждаешься этими мыслями и не соизволяешь на них? Что же ты так нестерпимо тревожишься? Успокойся! Господь видит твои душевные мучения, и Он тебе во всем поможет». Потом прочитал надо мной разрешительную молитву, благословил и отпустил меня с миром, и с того дня, при помощи Божией, помыслы эти совершенно исчезли. А иногда они изредка появляются, но я не придаю им значения, они исчезают, и я быстро успокаиваюсь».

Слова отца Михея, как драгоценный бальзам, пролились на мою душу, и я с того времени получил значительное ослабление в мысленной брани».

Архимандрит Никифор

Богохульство наказывали смертью

Богохульство – один из самых тяжких грехов, состоящий в произнесении дерзких и хульных слов на Бога и промысл Божий. По закону Моисееву за богохульство наказывали смертью, именно: виновного выводили за пределы стана и побивали камнями (Лев. 24:15—16). Между видами богохуления, особенно тяжкий грех хула на Духа Святого (Мф. 12:31, Мк. 3:28—30), по заповеди Спасителя: «всякий грех и хула простятся человекам, а хула на Духа не простятся человекам ни в сем веке, ни в будущем» (Мф. 12:31—32). Именей и Александр, упоминаемые в 1-м послании ап, Павла к Тимофею (1:20), за богохульство были преданы апостолом страшному наказанию, и в будущем, по слову Божию, суд таких людей не медлит и погибель их не дремлет (2Пет. 2:3, Иуд. 8:15).

БОГОЧЕЛОВЕК

Богочеловек, как всесовершенный и всесильный Бог, принес с собою в бедствующий мир всеобильное благословение, дар неисчислимой цены и меры, дар, достойный бесконечного и всесовершенного Бога. Святитель Игнатий (Брянчанинов)

Иисус Христос (Спаситель)

Я есмь путь и истина, и жизнь…

Да не смущается сердце ваше, веруйте в Бога, и в Меня веруйте. В доме Отца Моего обителей много. А если бы не так, Я сказал бы вам: «Я иду приготовить место вам». И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к Себе, чтобы и вы были, где Я. А куда Я иду, вы знаете, и путь знаете. Фома сказал Ему: Господи! не знаем, куда идешь и как можем знать путь? Иисус сказал ему: Я есмь путь и истина и жизнь, никто не приходит к Отцу, как только через Меня.

Если бы вы знали Меня, то знали бы и Отца Моего. И отныне знаете Его и видели Его. Филипп сказал Ему: Господи! покажи нам Отца, и довольно для нас. Иисус сказал ему: столько времени Я с вами, и ты не знаешь Меня, Филипп? Видевший Меня видел Отца, как же ты говоришь, «покажи нам Отца»? Разве ты не веришь, что Я в Отце и Отец во Мне? Слова, которые говорю Я вам, говорю не от Себя, Отец, пребывающий во Мне, Он творит дела. Верьте Мне, что Я в Отце и Отец во Мне, а если не так, то верьте Мне по самым делам (Ин. 14:1—11).

Святитель Игнатий (Брянчанинов)

Богочеловек

Богочеловек, как всесовершенный и всесильный Бог, принес с собою в бедствующий мир всеобильное благословение, дар неисчислимой цены и меры, дар, достойный бесконечного и всесовершенного Бога. Плодом такого благословения Божия уже не могли быть временные и вещественные блага, которые, будучи даны и получены, отнимаются непременно смертью, а часто и прежде смерти различными превратностями земной жизни. Плодом благословения Божия, доставленного Богочеловеком человечеству, сделалось примирение человеков с Богом, усвоение естеству человеческому естества Божия, при посредстве усвоения естеству Божию естества человеческого, естеству Творца естества твари. Плод этого благословения – усыновление человеков Богу: Сын Божий, прияв человечество, соделался Сыном Человеческим, и братию Свою, сынов человеческих, соделывает сынами Божиими.

Плод этого благословения – неотъемлемое, вечное блаженство человеков, превысшее постижения, превысшее всякого желания: человеки, зачатые в беззакониях, рожденные во грехах, вместо того, чтоб нисходить в подземные темницы ада для вечного мучения, восходят на небо, в рай, окружают вместе с Херувимами и Серафимами Божий Престол, на котором восседает Тот Человек, Который, будучи Богом, восхотел по непостижимой любви Своей к человечеству быть и человеком. Пред этими дарами вечными, небесными, Божественными что значат кратковременные, земные, тленные блага? менее, нежели ничто. Их значение отрицательно, и человек, если дает им значение положительное, ради их должен лишиться благ вечных, – должен подвергнуться тому бедствию, которому подверглись иудеи.

Иудеям даны были блага временные, как тень, как преобразование истинных, вечных благ: они захотели остаться при тени и отвергли то существенное благо, которое с Неба бросало грубую тень в огрубевшее человечество, чтоб привлечь человечество к Небу. По этой причине Богочеловек повелевает человечеству отречение от временных благ. Этого мало: Он требует, чтоб человечество признало себя падшим и погибшим, чтоб оно признало землю местом своего временного изгнания и наказания, преддверием темниц адских и вечного мучения, Он требует, чтоб человечество устремилось к Богу и вечности, оставив землю без внимания, как кратковременную гостиницу или темницу, обреченную на погибель; Он требует, чтоб человеки с усердием подчинились всем скорбям временной жизни, этим подчинением деятельно исповедали свое падение и необходимость в Искупителе, воздали славу карающему их правосудию Божию, и соделались достойными милосердия Божия.

Такое учение не понравилось иудеям. Слово крестное для искателей и чтителей земного благоденствия показалось соблазном. Они сочли земное положение свое драгоценным, единственным достоянием, достойным всякой жертвы. В оправдание своего поведения относительно Божественного Посланника они приводили стремление к сохранению в целости этого положения. Вечность и духовные блага были забыты ими. В ослеплении и заблуждении своем преследуя идею о земном преуспеянии, о всемирном господстве, якобы обетованном Словом Божиим израильскому народу, иудеи возмутились против могущественных римлян, владык вселенной того времени. Следствием возмущения была война. Война окончилась поражением мятежников, взятием и разрушением Иерусалима, гибелью бесчисленного множества иудеев, пленом и рассеянием уцелевших от меча по лицу земли.

(О состоянии по искуплении человека)

Благодать приступает к искупленному кровью Богочеловека

Искуплением обновлено человеческое естество. Богочеловек обновил его Собою и в Себе. Такое обновленное Господом естество человеческое прививается, так сказать, к естеству, падшему посредством крещения. Крещение, не уничтожая естества, уничтожает состояние падения, не делая естества иным, изменяет его состояние, приобщив человеческое естество естеству Божию (2Пет.1:4).

Крещение есть вместе и умерщвление и оживотворение, – вместе и погребение, и рождение. В купель крещения погружается, в ней погребается и умирает греховное повреждение падшего естества, и из купели восстает естество обновленное; в купель погружается сын ветхого Адама, – из купели выходит сын Нового Адама. Это засвидетельствовано Господом, который сказал: Аще кто не родится водою и Духом, не может внити в Царствие Божие, рожденный от плоти плоть есть, от Духа дух есть (Ин.3:5,6). Из этих слов очевидно, что Святый Дух, приняв в купель крещения плотского человека, каким человек сделался по падении, извлекает из купели того же человека, но уже духовным, умертвив в нем греховное плотское состояние и родив духовное. При крещении человеку прощается первородный грех, заимствованный от праотцев, и собственные грехи, соделанные до крещения. При крещении человеку даруется духовная свобода: он уже не насилуется грехом, но по произволу может избирать добро или зло.

При крещении, сатана, жительствующий в каждом человеке падшего естества, изгоняется из человека, предоставляется произволу крещеного человека или пребывать храмом Божиим и быть свободным от сатаны, или удалить из себя Бога и снова соделаться жилищем сатаны. При крещении человек облекается во Христа (Гал.3:27). При крещении все человеки получают равенство, потому что достоинство каждого христианина есть одно и то же. Оно Христос. Достоинство это бесконечно велико, в нем уничтожается всякое земное различие между человеками (Гал.3:28). Как ничтожное, это различие, по его наружности, не отъято во время земной жизни Христом и, пребывая, еще яснее обнаруживает свое ничтожество. Так труп, когда исторгнута из него душа, признается мертвым, хотя бы еще не разрушился. При крещении изливается на человека обильно благодать Всесвятаго Духа, которая отступила от преступившего заповедь Божию в раю, от последовавшего греховному разуму и воле падшего ангела.

Благодать снова приступает к искупленному кровью Богочеловека, к примиряющемуся с Богом, к отрекающемуся своего разума и воли, к погребающему в купели крещения влечения падшего естества, его жизнь — причину смерти. «Христос, будучи совершенным Богом, – сказал преподобный Марк подвижник, – даровал крестившимся совершенную благодать Святаго Духа, не приемлющую от нас приложения, но открывающуюся и являющуюся нам по мере делания заповедей» (Слово 3 о Крещении).

Крещеный человек, делая добро, принадлежащее естеству обновленному, развивает в себе благодать Всесвятаго Духа, полученную при крещении, которая, будучи неизменяема сама по себе, светлее сияет в человеке по мере делаемого им Христова добра: так светлее сияет неизменяющийся сам по себе солнечный луч по мере того, как свободнее небо от облаков. Напротив того, делая по крещении зло, доставляя деятельность падшему естеству, оживляя его, человек теряет более или менее духовную свободу: грех снова получает насильственную власть над человеком, диавол снова входит в человека, соделывается его владыкою и руководителем. Избавленный от горестного и тяжкого плена всемогущею десницею Божиею, опять является в цепях, в плену, в темнице, во аде, по собственному произволу. Такому бедствию подвергается человек в большей или меньшей степени, соответственно тем грехам, которые он позволяет себе, и соответственно навыку, который он стяжал к греховной жизни.

Грех, живущий внутри человека и насилующий его, называется страстью. Страсть не всегда выражается очевидно: она может жить тайно в человеке и губить его. Духовная свобода совершенно теряется и от того, если крещеный человек позволит себе проводить жительство по разуму и воле естества падшего, потому что крещеный отрекся от своего естества и обязался во всех действиях, словах, помышлениях и ощущениях проявлять одно обновленное естество Богочеловеком, то есть жительствовать единственно по воле и разуму Господа Иисуса Христа, – иначе, по евангельским заповедям и учению. Последование своему падшему естеству, последование его разуму и воле есть деятельное отвержение Христа и дарованного Им обновления при крещении.

Оживление в себе падшего естества есть полное возвращение к вечной смерти, полное водворение и развитие ее в себе. Отчего погибли и погибают иудеи и эллины? От любви к падшему естеству. Одни хотят удержать достоинство за правдою падшего естества, за его добром, другие за его разумом: те и другие делаются чужды Христа, этой единой Правды, этой единой сокровищницы разума (Кол.2:3; Рим.5:19). Невозможно неотрекшемуся естества, непризнавшему его, по причине падения непотребному, по всем отношениям скверному, приближиться и усвоиться Христу, или, и усвоившись, пребыть в усвоении.

К существу человека прививается обновленное Богочеловеком естество

Милосердие Божие живописно изобразило в видимой природе многие таинственные учения христианства. Оживление всех произрастений весною служит образом воскресения человеков; действие некоторых лекарств, сперва обнаруживающих болезнь и как бы усиливающих ее, а потом уже исцеляющих, служит образом духовного подвига, который сперва обличает в человеке тайные его страсти, приводит их в движение, а потом мало-помалу уничтожает. Действие крещения над человеком имеет также свое разительное подобие. Пойдем в сад и посмотрим там, что делает садовник с яблонями, чтоб доставить им способность приносить вкусные плоды. Всякая яблоня, выросшая из семени, взятого хотя бы из лучшего яблока, может приносить только кислые, горькие и вредные плоды, негодные для употребления; по этой причине всякая яблоня, выросшая из семени, называется дикою.

Наше падшее естество подобно дикой яблоне. Оно может приносить только горький, зловредный плод: добро, смешанное со злом и отравленное злом, погубляющее того, кто это добро, соделавшееся злом от примеси зла, признает добром, достойным Бога и человека. Садовник, чтоб превратить дикую яблоню в благородную, без пощады отсекает все ее ветви, оставляет один ствол. К оставшемуся стволу он прививает сучок с благородной яблони, этот сучок срастается с стволом и корнем, начинает пускать от себя ветки во все стороны, ветками заменяются отсеченные ветви, природное дерево заменяется древом искусственным, привитым, привитое дерево держится, однако, на природном стволе, тянет соки из земли посредством природных корней – словом, жизнь свою неразрывно соединяет с жизнью природного древа. Такое древо начинает приносить превосходные плоды, которые принадлежат природному древу, и вместе вполне отличаются от плодов, приносимых природным древом в его диком состоянии.

Потом, во все время существования древа в саду, садовник тщательно наблюдает, чтоб из ствола и от корня не пошли отрасли, принадлежащие природному древу, потому что они опять будут приносить свой негодный плод и, привлекая в себя соки, отнимут их у привитых ветвей, отнимут у этих ветвей силу приносить свой прекрасный плод, высушат, погубят их. Для сохранения достоинства, здравия и силы в яблоне необходимо, чтоб все ее ветви произрастали единственно из привитого сучка. Подобное обряду прививания благородного сучка к дикой яблоне совершается в таинстве крещения с крещаемым человеком, подобное поведению садовника относительно привитой яблони должно совершаться относительно крещеного человека. В крещении не отсекается наше бытие, имеющее началом зачатие в беззакониях и рождение во грехах, отсекается тело греха, отсекается плотское и душевное состояние естества, могущее производить добро лишь в смешении со злом; к бытию, к жизни, к существу человека прививается обновленное Богочеловеком естество человеческое. Все помыслы, чувствования, слова, дела крещеного должны принадлежать обновленному естеству, как преподобный Марк подвижник сказал: «Благое не может быть веруемо или действуемо, как только во Христе Иисусе и Святом Духе» (О Законе духовном, гл. 2).

Крещеный никак не должен допускать в себе действие падшего естества, должен немедленно отвергать всякое его влечение и побуждение, хотя бы они и казались по наружности добрыми: он должен исполнять единственно заповеди евангельские и помышлениями, и чувствованиями, и словами, и делами. К такому образу мыслей приводят завещания, данные Господом Его ученикам и последователям: Будите во Мне, и Аз в вас. Якоже розга не может плода сотворити о себе, аще не будет на лозе, тако и вы, аще во Мне, не пребудете. Аз есмь лоза, вы же рождие: и иже будет во Мне, и Аз в нем, той сотворит плод мног, яко без Мене не можете творити ничесоже. Аще кто во Мне не пребудет, извержется вон, якоже розга, и изсышет: и собирают ю и во огнь влагают, и сгорает. Будете в любви Моей. Аще заповеди Моя соблюдете, пребудете в любви Моей (Ин.15:4—10).

Что может быть сего яснее, определеннее? Только соблюдающий со всею тщательностью евангельские заповеди, как подобает исполнять заповеди, данные Богом, может пребывать в любви к Богу – не в той любви, которая принадлежит падшему естеству, но в той, которая есть дар Святаго Духа, которая изливается в обновленного человека действием Святаго Духа (Рим.5:5) и соединяет человека с Богом. Небрегующий о заповедях, последующий влечениям падшего естества нарушает любовь, расторгает соединение. Призвав народ с учениками Своими, повествует Евангелие, Господь объявил им: Иже хощет по Мне ити, да отвержется себе, и возмет крест свой, и по Мне грядет. Иже бо аще хощет душу свою спасти, погубит ю: а иже погубит душу свою Мене ради и Евангелия, той спасет ю (Мк.8:34,35).

Очевидно, что здесь требуется отвержение не бытия, а отвержение падшего естества, его воли, его разума, его правды. Грех и состояние падения так усвоились нам, так слились с существованием нашим, что отречение от них сделалось отречением от себя, погублением души своей. Для спасения души соделалось совершенною необходимостью погубление души, для спасения себя сделалось совершенной необходимостью отречение от себя, от своего падшего я, не сознающегося в падении. Доколе это я существует, дотоле Христос не может принести нам никакой пользы. Иже не возненавидит душу свою, не может быти Мой ученик (Лк.14:26). Иже не приимет креста своего и в след Мене грядет, несть Мене достоин. Обретый душу свою погубит ю: а иже погубит душу свою Мене ради обрящет ю (Мф.10:38,39), засвидетельствовал Господь. Он заповедал погубление души не только ради Его, но и ради Евангелия, объясняя последним первое.

Погубление души ради Господа есть отвержение разума, правды, воли, принадлежащих падшему естеству, для исполнения воли и правды Божией, изображенных в Евангелии, для последования разуму Божию, сияющему из Евангелия. Все, которые понуждали себя исполнять евангельское учение, опытно знают, как противоположны и враждебны Евангелию разум, правда и воля падшего естества. Примирение и соглашение – невозможны. Отвержение падшего естества есть неизбежная, осязательная необходимость спасения. Совершает это отвержение тот, кто непрестанно изучает Евангелие и старается оживлять его в себе всею деятельностью своею. Евангелие есть учение Христово. Учение Христово, как учение Божие, есть закон. Точное исполнение закона, изреченного Богом, Творцом и Искупителем, есть непременный долг искупленных созданий. Небрежение об изучении и исполнении закона есть отвержение Законодателя.

Святой апостол Павел сказал: Елицы во Христа крестистеся во Христа облекостеся (Гал.3:27). Это значит: крестившиеся во Христа прияли при крещении, в самом крещении, дар от Святаго Духа, подействовавшего на них, живое ощущение Христа, ощущение свойств Его. Но свобода избирать произвольно ветхое или новое не отнята у крещеных, так как была не отнята и у Адама в раю свобода сохранить заповедь Божию или нарушить ее. Апостол говорит уверовавшим и крещеным: Нощь убо прейде, а день приближися. Отложим убо дела темная, и облечемся во оружие света. Яко во дни благообразно да ходим: не козлогласовании и пьянствы, не любодеянии и студодеянии, не рвением, и завистию: но облецытеся Господем нашим Иисусом Христом, и плотоугодия не творите в похоти (Рим.13:12—14).