Текст книги "2/3 успеха"

Иоанна Хмелевская
2/3 успеха
(Яночка и Павлик – 4)

* * *

Почта была битком набита народом. Купить марки, отправить и получить заказное письмо, заграничную корреспонденцию, бандероли можно было лишь в одном окошечке, и к этому окошечку установилась длинная-предлинная очередь. Тяжело вздохнув, Павлик пристроился в её хвосте. Ничего не поделаешь…

Правда, в Варшаве есть и другие почты, в которых, возможно, работа организована по-умному, но туда ещё надо ехать, а эта – по дороге. Рядом жил дружок Павлика, и отсюда – прямой автобус до дома. Ехать куда-то и искать другую почту просто не было сил. Дело в том, что к дружку Павлик приезжал для того, чтобы поупражняться с гантелями, они вместе испробовали новый и совершенно потрясный вид упражнений, и теперь мальчик просто был не в состоянии пошевельнуть ни рукой, ни ногой, отупело привалившись к стенке.

Дедушка и тётя Моника поручили Павлику отправить два письма, дедушка заказное, а тётя Моника за границу, из-за них и пришлось торчать в очереди, просто так их не бросишь в почтовый ящик. Возможно, имело смысл сначала отправить письма, а уже потом упражняться с гантелями, ну да уж чего теперь об этом говорить…

Первые десять минут стояния в очереди Павлик лишь отупело и бездумно отдыхал, совершенно не обращая внимания на происходящее вокруг него. На одиннадцатой минуте сильный толчок в спину вывел его из состояния отупелости и вернул к невесёлой реальности. Оглядевшись, Павлик понял, что стоит в помещении почты в длиннющей очереди, а толкнул его парень, который продирался сквозь цепочку людей к стоящему у окна столу. Продравшись, парень шлёпнулся на только что освободившийся стул, бухнул на стол тяжеленную толстую книгу, обложился какими-то бумагами и усердно принялся за работу. Царящие вокруг шум и столпотворение, по всей видимости, нисколько ему не мешали.

Сначала Павлик довольно равнодушно наблюдал за парнем, потом в нем пробудилась искра интереса. Знал он этого парня, точно. Но откуда? Как ни пытался вспомнить – ничего не получалось. В компании своих сверстников наверняка не встречал, тот гораздо старше, приблизительно в возрасте Рафала, двоюродного брата. Лет восемнадцать, пожалуй. Да нет, с Рафалом парень тоже никак не ассоциировался. И все-таки этого парня Павлик где-то bqrpew»k. Уж очень знакомы ему ужимки парня: то, как он морщит лоб, выпячивает губы. Точно, видел его Павлик, но где?

Очередь продвигалась вперёд черепашьим шагом. И только продвинувшись на три человека, Павлик наконец вспомнил. Ну конечно же, парня он видел однажды в филателистическом клубе и несколько раз встречал в Обществе филателистов, куда приходил с дедушкой в качестве тягловой силы – помогал носить тяжеленные каталоги и кляссеры. Дедушка Павлика был не только известным филателистом, но и очень уважаемым экспертом по почтовым маркам, старейшим членом и активным деятелем польского Общества филателистов. Выходит, Павлик встречал этого парня в Обществе филателистов. И даже знает, как его зовут. Зюгек! Правильно, теперь Павлик точно вспомнил, кто-то позвал этого парня – «Эй, Зюгек!». Зюгек значит уменьшительное от Юзеф.

Итак, проблема парня была решена, можно был? и оставить его в покое. Однако стоять в очереди было невыносимо скучно, а тут ещё какая-то бабуля застряла в окошке надолго и, похоже, намерена была торчать в нем до конца своих дней. Кажется, её бандероль потерялась, и девушка из окошка воспользовалась случаем отправиться на розыски куда-то в подсобку, а может, и по своим личным делам. В этой ситуации Зютек представлял неожиданное развлечение. Интересно, чем он там, за столом, занимается? Вон как старается, даже язык высунул, ни шум на почте, ни даже толчки ему нисколько не мешали. Наверное, чем-то жутко интересным.

Павлик принялся ломать голову. Непонятное, загадочное всегда интересовало мальчика, а тут что-то явно загадочное. Люди то и дело заслоняли Зютека, и Павлик никак не мог понять, какими же манипуляциями тот занимается с толстой книгой и своими бумагами. Нет, отсюда никак не разглядеть, придётся подойти поближе. Предупредив людей в очереди, что он тут стоит, мальчик протиснулся сквозь тройное кольцо томящихся в очереди и оказался за спиной Зютека, совершенно не подозревая, что тем самым положил начало целой серии завлекательных и опасных приключений.

Толстая книга оказалась Телефонным справочником города Варшавы», рядом с ней лежала газета, на газете – тетрадь. Зютек внимательно прочитывал кусок газетного текста, потом лез в телефонную книгу, потом что-то записывал в тетрадь. Работал в поте лица. Стоя у него за спиной и заглядывая через плечо, Павлик никак не мог уразуметь, в чем же дело, ибо газета была раскрыта на странице с некрологами. Пожав плечами, Павлик вернулся на своё место в очереди. И наверняка Зютек с его газетами тут же улетучился бы из его головы, если бы не принудительное бездействие. Просто стоять и ничего не делать – это было свыше его сил!

И мальчик занялся тем единственным, чем можно было заняться в очереди – принялся думать над загадкой. Ещё стоя над головой Зютека, он подметил некоторые детали в деятельности последнего, над которыми сейчас и стал размышлять. Зютека интересовали не все некрологи, он ославлял без внимания те из них, которые извещали о какой-то годовщине со дня смерти покойного, и занимался лишь сообщениями о недавно умерших. Прочитав некролог, в котором родине и близкие с прискорбием извещали о смерти такого-то, Зютек затем разыскивал в телефонной книге по фамилии адрес усопшего и его телефон. Адрес и телефон он старательно записывал в свою тетрадь. Вот Павлик и пытался понять, зачем парню понадобились адрес и телефон человека, который недавно окончательно покинул сей бренный мир. Тщетно. Очередь подошла, а загадка так и осталась загадкой. И однако на всякий случай Павлик постарался запомнить фамилию Зютека. Он услышал её, когда Зютек сдавал в соседнем окошечке телефонную книгу и получал оставленное в залог удостоверение личности. Из-за стоящего на почте шума тому пришлось эту фамилию несколько раз прокричать. Вильчак. Зютек Вильчак – Весь путь до дома Павлик проделал, пребывая в глубокой задумчивости. Автоматически толкнул калитку, пересёк двор, вбежал в прихожую. Автоматически погладил Хабра <В романах этого цикла – «Дом с привидениями», «Особые заслуги» и «Сокровища» – кличка собаки давалась в переводе на русский язык. Chaber (лольск.) – Василёк.>, радостно приветствовавшего его, автоматически отдал дедушке квитанцию на письмо и поспешил к сестре. Яночка, хоть и на год моложе брата, была очень умная девочка, а в разгадывании всяких тайн и загадок отличалась особым умением.

Вот и теперь, когда брат рассказал о случившемся и засыпал её вопросами, она с ходу ответила на один из них:

– А куда ему было идти? Только на почту. Наверняка новой телефонной книги у него нет, её вообще ни у кого нет, вот и пришлось просить на почте, хоть он наверняка и сам был не рад переписывать покойников на глазах у всех. А газета какая?

– «Жиче Варшавы».

– Старая?

– Да нет, сегодняшняя.

– Ну вот видишь…

– Что «видишь»? – с раздражением произнёс Павлик, усаживаясь. – Я и сам понимаю, что он торопился, поэтому и на почту попёрся. А зачем ему адреса покойников? На поминки собрался?

– Квартиры, – коротко ответила сестра.

– Квартиры? Зачем? Хочет туда вломиться? Или прибрать к рукам?

– Не знаю, но квартиры сейчас – самое прибыльное дело. Может, надеется у наследников перекупить. А может, работает на тех, которые этим занимаются, вот он каждый день и выписывает адреса.

– Так-то оно так, но знаешь… – не договорил Павлик и покрутил головой.

Подняв голову от разложенной на столе головоломки, Яночка внимательно посмотрела на брата. Всем своим видом мальчик выражал такое сомнение, что его просто невозможно было проигнорировать.

– А в чем дело?

– В том, что он выискивал эти некрологи как-то так.., так, что ясно было – искал сам по себе, а не потому, что ему велели. Видела бы ты его! Как будто от этого зависело.., уж и не знаю что.

– Может, этот Зютек собрался жениться? – предположила Яночка.

Павлик покачал головой.

– Собраться-то он, может, и собрался, но как думаешь, что бы сказали, если бы наш Рафал собрался жениться? А тому приблизительно столько же лет.

– Глупый вопрос! – фыркнула Яночка. – Тут бы такое поднялось! И Рафалу быстренько бы выбили из головы женитьбу. К тому же он ещё не совершеннолетний, три месяца не дотягивает.

– Вот я и думаю, женитьба отпадает, разве что Зютек заранее подбирает себе невесту повыгоднее. Говорю тебе, он эти адреса выискивал так, будто от этого его жизнь зависит!

Чем больше Павлик раздумывал над поведением Зютека на почте, тем больше убеждался – тут какая-то тайна. Правда, Зютек списывал адреса умерших не втихаря, не прятался по углам, не закрывал от окружающих ни «Жиче Варшавы», ни своей тетрадки. Но с каким жаром он этим занимался! Как старательно работал! Нет, в этом что-то такое есть…

Свои впечатления и неясные подозрения Павлик очень сумбурно изложил сестре, но та поняла.

– Отправляйся за сегодняшней «Жиче Варшавы»! – скомандовала она.

Сорвавшись с места, Павлик кинулся к двери, но остановился на пороге.

– Зачем?

– А что нам стоит проверить? Мне тоже интересно, что он там выискивал, – пояснила сестра.

По собственной инициативе Павлик принёс вместе с газетой и телефонную книгу, правда, не такую новую, как на почте, но ведь, в конце концов, телефоны людям меняли не каждый день.

Поскольку письменный столик Яночки занят был головоломкой, дети разместились на тахте.

– А дальше что? – спросил Павлик, после того как они вдвоём с сестрой сделали то, чем занимался Зютек на почте. У них это, естественно, заняло вдвое меньше времени. – Вот мы всех переписали. И что нам это даёт?

– Понятия не имею, – ответила Яночка, возвращаясь к своей головоломке. – Где этот Зютек живёт, не знаешь?

– Откуда мне знать? И зачем нам это?

– Да так, мне пришло в голову сразу все. Во-первых, интересно, он каждый день выискивает этих покойников или нет? И если бы хил поблизости, можно было бы пооколачиваться у почты и проверить. А если живёт в другом месте, мог туда и случайно заскочить. Во-вторых, не мешало бы поглядеть на его квартиру, в каких условиях он живёт, может, им там тесно, может, кто из них женился и теперь совсем невозможно стало жить, или ещё что. Ну, и в-третьих, я считаю, что не мешало бы пройтись нам по этим адресам, посмотреть, не делается ли там что интересное…

Павлик высказал свои предположения:

– А может, парень просто подрабатывает. После покойников много барахла остаётся, так он берётся мебель перетаскивать, мусор выносить, книги продавать, ремоитик сделать, да мало ли что ещё. Помнишь, сколько книг осталось после смерти тёти Агаты! А они тяжеленные, как сто тысяч чертей.

– Может быть, – согласилась сестра. – Или его отец занимается изготовлением надгробных памятников и велит сыночку выискивать богатеньких заказчиков. Я бы начала с Зютека. Сколько там, в телефонном справочнике, этих Вильчаков?

Павлик подсчитал.

– Девять штук. И все живут далеко. Но Зютек может быть из тех Вильчаков, у которых нет телефона.

– Значит, придётся подстеречь его на почте. С завтрашнего дня можешь и начать.

– Не выйдет. Завтра почта работает с утра до обеда, я в школе. После обеда – только послезавтра.

– Ну ладно, начнёшь послезавтра. А завтра пойдём по покойникам, – решила Яночка.

– Клево! – обрадовался Павлик. – Но тогда не мешало бы прихватить с собой и Хабра, значит, прямо из школы не можем отправляться.

Яночка обернулась. Их любимец Хабр спал на коврике у двери и при звуке своего имени открыл один глаз.

– Ясное дело, – согласилась Яночка. – Если мы хотим что-то узнать, без Хабра и пытаться не стоит. Может, и на почту ему пойти с тобой?

– Нет, на почту собак не пускают, – вздохнул Павлик. – Да и Зютек может приметить пса. Уж лучше на почту я пойду один, а Зютека не упущу, не беспокойся.

– Значит, завтра и начинаем. И даже лучше, что заскочим домой за собакой, по крайней мере оставим дома эти тяжести.

И Яночка кивнула головой на свой ранец.

* * *

Около семи вечера усталая Яночка присела на низенькую кирпичную загородку, окружающую детскую площадку где-то на задах улицы Жвирки и Вигуры. Это был уже четвёртый сряду адрес, который они с Павликом проверили за сегодняшний день, и устали дети страшно. Несмотря на рационально составленный маршрут, дорога отняла много сил и времени, ибо совпала с «часами пик», и детям пришлось из-за собаки значительную часть пути проделать пешком. Нельзя же было обрекать пса на мучения в переполненных автобусах! Самое же плохое, что тщательно продуманная операция не дала абсолютно никаких результатов. Нуль! По намеченным адресам совершенно ничего не происходило. Двери квартир покойников выглядели обычно, ничего подозрительного поблизости не наблюдалось, никаких открытий Яночка с Павликом не сделали.

Усталые и разочарованные, дети добрались наконец сюда, на Окенче, край города. Четвёртый адрес из некрологов. Павлик отправился посмотреть на очередную дверь квартиры умершего, Яночка воспользовалась минутой отдыха. Доволен был только Хабр. Ещё бы, совершенно непредвиденная долгая прогулка. Пёс ни чуточки не устал и теперь бегал вокруг хозяйки, знакомясь с окружающей территорией.

Выйдя из дома, Павлик не спеша подошёл к сестре.

– Кто-то там в квартире есть, – доложил мальчик. – Чего-то делает, и p»dhn слышно. Наверное, покойник жил не один, кто-то остался. И что теперь?

– Теперь нам быстренько надо возвращаться, чтобы хоть на ужин не опоздать, – сказала девочка. – Уже темнеет. Смотри, кто-то роется на помойке.

Павлик присел рядом.

– Есть хочется по-страшному, – вздохнул он. – Так ничего и не узнали, столько находились и все впустую! Может, позвонить в квартиру, поговорить?

Сестра не ответила, она тоже не знала, что теперь делать. Какое-то время дети сидели молча, наблюдая за собакой. Солнце зашло, смеркалось, в окнах кое-где уже зажёгся свет. Люди редко проходили мимо, в эту пору на детской площадке делать нечего, а с работы все уже давно вернулись.

– Что ты сказала? – как бы очнулся Павлик. – На какой помойке?

– Да вон там, видишь, огороженная площадка для баков с мусором. А этот не из дома вышел, а прямо с улицы свернул и никакого мусорного ведра не нёс.

– Нищий какой-нибудь?

– Да нет, – ответила сестра. – Светло ещё было, я разглядела. Нормально одет. И на пьяницу не похож.

Человек, копавшийся в мусоре, не очень заинтересовал Павлика. Уж слишком он устал за день. Уставившись на копающуюся в мусорном баке тёмную фигуру, мальчик жаловался:

– Неужели они не могли поумирать в одном районе? Или хотя бы недалеко друг от дружки? Нет же, один в центре, другой на Жолибоже, третья на Мокотове, теперь эта вот здесь, на Окенче…

Со стороны помойки сквозь ажурную стенку из кирпича и оплетавшего его дикого винограда блеснул луч света.

– С фонариком копается, – заметила Яночка. Тут наконец до брата дошёл смысл информации. Не мешало бы проверить, что человек может искать в темноте на помойке? Раз уж они решили проверять все непонятное и подозрительное по выписанным из некрологов адресам. Не мешало бы, но уж очень он устал, встать просто не было сил. Свет на помойке погас, оттуда вышел мужчина и не торопясь пошёл к улице. Путь его пролегал мимо детской площадки. Павлик вздрогнул, толкнул сестру в бок.

– Слушай, это он! – прошептал мальчик.

– Кто «он»? – не поняла Яночка.

– Зютек же!

Яночка схватила брата за руку, удерживая от резких движений. Дав парню отойти подальше, она негромко позвала Хабра и, поглаживая по голове умную собаку, стала ей объяснять;

– Это Зютек, Зютек! Слышишь, пёсик? Зютек! Мы идём за ним! След! Держись за Зютеком! Вперёд!

Хабр бросился следом за парнем, Павлик рванулся к помойке. Яночка поймала брата за рукав.

– Ты куда?

– К мусорным бакам! Нельзя так оставить…

– Там темно! Фонарик мы не захватили.

– У меня есть спички!

– Зютек важнее!

– За ним пойдёт Хабр!

– В автобус Хабр один не сядет!

– Холера! Ладно, сюда мы ещё вернёмся. С помойкой решили, а тут и Хабр вернулся. По приказу хозяйки он обнюхал оставленные Зютеком следы, побежал за парнем, не приближаясь вплотную, на небольшом расстоянии обнюхал и его и вернулся к хозяйке в ожидании дальнейших приказов. Зютека он уже знал и запомнил.

Яночка посмотрела вслед удаляющемуся парню. Оставались считанные секунды для принятия решения. Павлик принял его:

– Ты с Хабром – за ним, я все же взгляну на мусорный бак и догоню вас!

Яночка послала вперёд Хабра и побежала за ним. Получив чёткую команду, привыкший к таким задачам Хабр перестал оглядываться на хозяйку h лёгкой рысцой двинулся за Зютеком. Тот вышел на улицу Жвирки и Вигуры и остановился на перекрёстке перед светофором. Короче, Павлик присоединился к ним ещё до того, как Хабр с Яночкой добрались до автобусной остановки по ту сторону улицы. Зютек явно ждал автобус. Брат с сестрой получили краткую передышку.

– Помойка как помойка, – докладывал Павлик. – Что он там искал – не представляю.

– Я представляю, – заявила сестра. И в ответ на недоуменный взгляд брата пояснила:

– Он ищет вещи, оставленные покойниками. Те, что их родственники или наследники выбрасывают за ненадобностью. Может, старьё, может, книжки, может, ещё что, не знаю. А нам теперь надо установить, где он живёт. Едем за ним!

Голодному и усталому Павлику совсем не улыбалась такая перспектива.

– На ужин опоздаем, – попытался он возразить.

Сестра проявила твёрдость:

– Сколько сейчас? Десять минут восьмого? Успеем, в крайнем случае проследим до полпути. А твой Зютек тот ещё фрукт, не мог пораньше явиться!

В семье Хабровичей так уж было заведено, что за ужином собиралось все семейство. За ужином наконец члены семьи могли увидеть друг друга, не спеша пообщаться, поэтому мама строго требовала непременного присутствия на ужине всех-всех. И без опозданий! Завтракали в спешке и мчались – кто на работу, кто в школу, обедали когда придётся, но ужин – святое дело.

Подошёл автобус № 172, Зютек вскочил в него, дети с собакой – за ним. И сделали это с радостью, потому что данный автобус вёз их по направлению к дому. Вот только неизвестно, какие планы были у объекта преследования…

Объект сошёл на улице Одыньца. Пришлось выйти вслед за ним. Зютек сразу же свернул в одну из боковых улочек, а с неё – в переулок. Дети за ним.

– А мы здесь уже были сегодня, – вспомнил вдруг Павлик. – Наш первый покойник.

– Голову даю на отсечение, что этот тип намерен и здесь покопаться на помойке, – вполголоса отозвалась сестра.

Зютек не обманул их ожиданий. Укрывшись в тёмном месте, придерживая собаку, брат с сестрой наблюдали за тем, как на огороженной зацементированной площадке с мусорными баками то и дело поблёскивал луч карманного фонарика. Как и на почте, Зютек и здесь работал добросовестно и самозабвенно, не пропустил ни одного контейнера, все тщательно обследовал, после чего с чувством хорошо выполненного долга вернулся на автобусную остановку. Вот интересно, куда он теперь собирался ехать?

– Нам тут до дому всего-то пять минут, – жалобно вздохнул Павлик, но Яночка опять проявила твёрдость.

– Нельзя же бросать начатое дело на середине! Хотя бы посмотрим, на какой он сойдёт остановке.

Дождавшись опять автобуса № 172, Зютек доехал до улицы Собесского, вышел из автобуса и не спеша двинулся по направлению к уже закрытой почте. Если бы он шёл быстро и целенаправленно, брат с сестрой обязательно проследили бы, куда он пойдёт на этот раз, но поскольку подозреваемый явно не торопился, решили преследование прекратить. В таком темпе он никуда не доберётся раньше чем через полчаса, а у них уже совсем не оставалось времени. Бросив Зютека на произвол судьбы, Яночка и Павлик поспешили домой.

– Наверное, он там где-то живёт, – рассуждал Павлик, когда они с сестрой чуть ли не бегом поспешали к дому, сойдя с автобуса. – Ты как думаешь? Там есть почта, может, он туда пойдёт, имеет смысл там покараулить. Ты как думаешь? У меня там приятель живёт недалеко, может, его знает, надо порасспросить. Не очень-то много мы узнали за сегодняшний вечер.

– Да ты что, мы узнали страшно много, – возразила сестра. – И дело принимает такой оборот, такой оборот, что становится совсем непонятным! И загадочным. Вот смотри – парень ни с того ни с сего роется на городских onlnij»u, это как, по-твоему, ничего не значит? И роется там, где кто-то недавно умер. Это тебе ни о чем не говорит? Да я лопну от любопытства, если не дознаюсь!

– Я тоже лопну, – согласился Павлик. – А уроки сделаю завтра на переменках, вечер ведь опять будет занят. Я правильно понял? И утром по пути в школу покупаем «Жиче Варшавы».

* * *

На почте опять была такая толпа, что в ней ничего не стоило затеряться. Зютек появился где-то около полпятого, Яночка с братом как раз начали совещаться, не стоит ли им разделиться, чтобы вдвоём не терять напрасно времени. А тут Зютек и заявился! Опять просидел над телефонной книгой – минут пятнадцать, не больше – и вышел из почтового отделения.

– Куда его черти понесли? Гляди, на автобусную остановку. Что будем делать?

– С Хабром не сядем, автобусы все ещё слишком набиты, – волновалась Яночка. – Просто не знаю…

– Поеду я один, – решил Павлик, – вы здесь меня подождёте. Я вернусь сюда, расскажу, куда он направился. И если потеряю его, все равно вернусь сюда.

– Буду ждать до полвосьмого, потом отправляюсь домой, – сказала Яночка.

Тут подошёл автобус № 193, Зютек втиснулся в него. Павлику удалось тоже втиснуться. Яночка поглядела вслед автобусу и стала думать над тем, как бы поумнее распорядиться временем. Ждать ведь можно долго, а ждать в бездействии девочка не привыкла. Но чем же заняться? В этом районе у неё не было знакомых, тут поблизости, судя по некрологам, никто не умирал в последнее время, выходит, заняться решительно нечем. Вспомнив, что неподалёку находится писчебумажный магазин, девочка не торопясь пошла к нему, выбрав путь наискосок, подлиннее, по газонам между домами, чтобы Хабру было где прогуляться.

Вот и шли они вдвоём, петляя между домами, не очень-то торопясь к писчебумажному магазину. И всякий раз Яночку как магнитом тянуло к выложенным кирпичом или покрытым цементом площадкам за домами, где стояли металлические контейнеры с мусором. К ним противно было даже приближаться, запах уже на расстоянии отпугивал, но Яночка – человек долга. Слабым утешением являлся несомненный интерес к этим пахучим объектам её драгоценного Хабра, который отнюдь не проявлял неудовольствия по мере приближения к ним. Напротив, знакомство с ними доставляло собаке явное удовольствие, видимо, тут скапливались какие-то особо завлекательные запахи. Яночка философски подумала: пусть хоть собачка получит удовольствие.

К сожалению, их путешествие приближалось к концу. Вот уже вдали показалась улица Селецкая, на углу которой находился магазин. Тут Яночку перегнала какая-то женщина, вышедшая из дома, мимо которого они с Хабром как раз проходили. Быстрым шагом женщина направлялась к помойке и очень много чего несла: с её плеча свешивалась большая тяжёлая сумка, руки были заняты битком набитыми целлофановыми пакетами и кучей какого-то тряпья, а локтем она прижимала под мышкой большую плоскую коробку. Быстро и решительно достигнув помойки, женщина вдруг в нерешительности остановилась. Было ясно, что от вещей она намерена избавиться, но совершенно не представляет, как это сделать. Она попыталась освободить руки и хоть один из пакетов бросить в бак с мусором, но неловко задела его, и крышка бака с громким стуком захлопнулась. Попытавшись открыть крышку, женщина выронила из-под мышки плоскую коробку. Беспомощно оглянувшись, женщина вдруг увидела Яночку и проговорила жалобным голосом:

– Девочка, ты не могла бы мне помочь? Яночка уже давно поняла, что женщине одной не справиться, разве что она собирается выбросить в мусорный контейнер все, включая и сумку на плече. Сумка ещё раньше съехала с плеча и теперь болталась на локте, создавая самые большие неудобства.

Подбежав, девочка быстро откинула крышку контейнера.

– Проше бардзо, – сказала она. – С чего начнём? Пожалуйста.

Женщина попыталась передать девочке хоть один пакет, не уронив при этом всех остальных.

– Возьми вот это. Нет, пожалуй, сначала это, – и она пошевелила нужным пакетом. Взяв его в руки, Яночка удивилась:

– Но тут бутылки из-под молока. Вы их выбрасываете?

– Нет, просто подержи пока, я с ними хочу зайти в магазин. А я вот это выброшу…

И, пытаясь вытащить тряпьё, женщина споткнулась о свою же коробку, которую уронила. И наступила на неё. Яночка глянула вниз.

Оказалось, это не коробка, а жалкие останки того, что некогда было фанерным чемоданчиком. Замки его давно сломались, и теперь при падении крышка отскочила в сторону. Чемоданчик оказался битком набит письмами.

– Письма! – воскликнула Яночка. – Проше пани, вы выбрасываете письма на помойку?

– Да, – ответила женщина. – Это не мои письма, а человека, который давно умер. Мне бы полагалось их сжечь, да я не знаю, как это сделать. Не на газовой же плите их жечь! Придётся выбросить, надеюсь, мусор подлежит уничтожению.

– Но письма в конвертах! – живо возразила Яночка. – С марками!

– Ты говоришь – с марками? – удивилась женщина. – В самом деле, а я и не заметила. А почему ты сказала о марках? Интересуешься ими?

– Да, – подтвердила Яночка. – И мой брат тоже.

Женщина, пожав плечами, не очень уверенно произнесла:

– Можешь их себе взять, если хочешь. Только вот не знаю, как ты это сделаешь, чемодан ведь совсем развалился. И насорила я тут…

– Не беспокойтесь, – быстро сказала Яночка. – Я здесь все приберу. Тряпьё можно выбросить все?

– Да, все. Спасибо тебе большое, девочка. Я привожу в порядок квартиру тёти. Она давно умерла, а у меня никак руки не доходят, далеко сюда ездить, но постепенно я выбрасываю разный хлам. Вот сегодня письмами занялась и этими старыми тряпками. Знаешь, девочка, – неуверенно произнесла незнакомка, – мне бы.., мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь читал эти письма. Тёте бы не понравилось…

– Их никто и не будет читать, проше пани, обещаю вам это! – горячо заверила незнакомку Яночка. – Нам нужны только марки. А если пожелаете, отклеив марки, я потом ваши письма могу лично сжечь. Или на костре у нас в саду, или в печке. В нашем доме в подвале есть печка, там в котле нагревается вода для батарей.

– Что ты говоришь! Я бы очень хотела. Так ты обещаешь мне их сжечь?

– Обещаю и сделаю!

Наконец женщина распрощалась и ушла. Яночка глядела ей вослед и задумчиво покачивала головой. Совершенно непонятный человек! Вроде бы безнадёжно глупая, ведь выбросила конверты со старыми марками, и в то же время несомненно умна, раз сразу поняла, что Яночке можно поверить. И симпатичная. И очень порядочная, вон как беспокоилась, как бы кто не прочёл писем её давно умершей тёти.

Хабр ткнулся мокрым носом в колено хозяйки и заставил её вернуться к практическим вопросам. Что же делать с этой кучей писем? Отлетевшую крышку можно приладить к старому чемодану, но запереть-то его все равно нельзя. Хорошо бы связать, да где взять верёвку? Как всегда в трудную минуту, девочка обратилась за помощью к своему другу. «Пёсик, помоги, посоветуй!» И друг не подвёл. Одного взгляда на собаку хватило. Яночка вспомнила – ведь у неё же с собой поводок. Всегда, выходя из дому с Хабром, Яночка забирала и поводок. Не для того, разумеется, чтобы вести на нем пса. О таком и подумать было глупо, да и не обидела бы она Хабра даже мысленно таким постыдным предположением. Поводок брался с собой на всякий случай. Мало ли что, вдруг кто-нибудь прицепится… И вот поводок пригодился, роль верёвки он сыграл просто блестяще! Преодолев брезгливость, Яночка собрала и бросила в мусорный контейнер некоторые рассыпанные незнакомой женщиной бумаги и какие-то старые тряпки, затолкала вывалившиеся письма обратно в чемодан, прижала их отлетевшей крышкой и крепко перевязала собачьим поводком. Проблема – как убить время – разрешилась сама собой. Вряд ли стоило ходить по магазинам со старым чемоданом, который Яночка крепко держала в объятиях. Впрочем, общение с женщиной и упаковка писем тоже отняли довольно много времени. Решено, с этой тяжестью Яночка посидит тут, на скверике, а ждать Павлика в условленном месте будет Хабр.

Предводительствуемый Хабром, Павлик появился без четверти семь.

– Теперь я знаю, где он живёт! – ещё издали с торжеством выкрикивал Павлик. – И знаю, где…

– Погоди! – перебила его сестра. – Обо всем подробно расскажешь мне по дороге, а сейчас нам нужна верёвка. Есть у тебя верёвка?

– Есть, а зачем? Что это у тебя такое?

– Пока не знаю, может – сокровище, а может – просто мусор. Это письма с марками.

– Что?!

– Письма в конвертах с марками. Одна женщина выбрасывала их на помойку, а я у неё забрала.

– Как это? Целый чемодан писем? – недоверчиво спросил брат.

– Как видишь. И его надо довезти до дома, а для этого нам ещё требуется верёвка, одним поводком не обойдёмся.

Озадаченный Павлик вытащил из кармана скомканную верёвку. Её не хватило для того, чтобы разваливающийся на части чемодан перевязать вдоль и поперёк. Пришлось сделать из неё крепкую петлю, охватившую один конец чемодана, в то время как поводок крепко оплёл другой. Получалось, что чемодан можно нести только вдвоём, горизонтально. Тяжеловато… Дети стали думать, не взять ли такси.

– Дорого! – заметил Павлик.

– Дедушка бы оплатил, – неуверенно предположила Яночка.

Неуверенно не потому, что сомневалась в дедушкиной щедрости. Нет, ради чемодана с письмами старый филателист заплатил бы за десять такси, но тогда ему придётся отдать письма, а детям так хотелось самим заняться ими.

Дедушка Яночки и Павлика собирал марки всю свою сознательную жизнь, как он сам говорил – с пятилетнего возраста, и был крупнейшим в стране авторитетом в филателии. Долгие годы он состоял экспертом в Польском филателистическом обществе. Своим благородным хобби дедушка заразил всех внуков. Сначала старшего – Рафала, а потом и Павлика с Яночкой, которые с прошлого года серьёзно увлеклись марками.

От такси решили отказаться. С трудом влезли в автобус вместе с собакой и своей неудобной ношей. Только там Павлик начал рассказывать о своих достижениях:

– Правильно я думал, Зютек и в самом деле живёт на Селецкой. И прямо рядом со Стефеком.

– Каким ещё Стефеком?

– Да это мой приятель, я же тебе говорил. И представляешь, его старший брат учится с этим самым Зютеком в одной школе и в одном классе! Так что завтра я все буду знать о нем, велел Стефеку поприжать брата.