Текст книги "Щупальца спрута"

ГЛАВА V

Южная ночь быстро отступала перед натиском утра. В вершинах деревьев завозились и начали пробовать голоса озябшие от утренней росной прохлады птицы. Солнце не заставило себя ждать и ярко засияло, выхватывая из утреннего тумана отдельные стволы огромных деревьев. У одного из них стояла женщина. Она неотрывно смотрела на белесую ленту шоссе.

Вдали показался быстро приближающийся автомобиль. Женщина подняла стоявший у ног небольшой саквояж и торопливо стала спускаться по узкой, сбегающей вниз тропинке. Серый пыльник, туфли на низком каблуке, какие обычно одевают в дорогу, слегка потемнели от утренней росы.

Она бегом пустилась по тропе, на ходу поправляя светлые вьющиеся волосы, небрежно собранные в узел на затылке.

У шоссе женщина остановилась, с минуту подумала, затем вышла на середину дороги и подняла руку.

Грузовик резко затормозил. В окно кабины высунулся человек средних лет.

– Не согласитесь ли подбросить в город? – просительно глядя на водителя, торопливо заговорила женщина.

– Пассажиров не возим, – угрюмо ответил шофер и скрылся в кабине.

– Послушайте, товарищ! – в голосе женщины слышалась мольба. – Очень вас прошу! До города далеко, а у меня болит нога. Я заплачу, не поскуплюсь… Сделайте одолжение…

– Ладно, – неохотно уступил шофер.

Дверца кабины открылась, и женщина, обойдя машину, села рядом с водителем.

Она сняла саквояж с колен и поставила его у ног. Затем, взглянув на водителя, не обращавшего на нее никакого внимания, достала зеркальце и стала причесываться. Она это делала медленно, тщательно прибирая каждый волосок. Затем стала разглаживать брови, красить губы, поправлять воротничок блузки, выглядывающий из-под пыльника.

За все время пути водитель ни разу не взглянул на пассажирку. Он напряженно следил за дорогой: шоссе давно не ремонтировалось.

Вскоре по сторонам шоссе стали попадаться – вначале отдельные, затем группами – домики предместья, спустя несколько минут, в течение которых машина преодолевала крутой подъем, разом открылась панорама большого города. Машина миновала заставу, и тут женщина попросила шофера остановиться.

– Сколько с меня? – спросила пассажирка, доставая из саквояжа небольшую сумочку.

– Сколько не жалко, – ответил шофер.

Она протянула ему двадцатипятирублевку и вышла из кабины. Спрятав деньги, шофер нажал на стартер.

А женщина, войдя в только что открывшийся гастрономический магазин, куда хлынули покупатели, купила пачку папирос, спички и вышла.

На улице было многолюдно. Женщина внимательно прислушивалась к долетавшим обрывкам фраз, с удовольствием отмечая, что прохожие, особенно мужчины, окидывают ее взглядом с ног до головы.

Казалось, что она беззаботно наслаждается свежим летним утром, солнцем, излучающим тепло и яркий свет, любуется нарядными витринами, зелеными деревьями и яркими цветами. Но ее внимательные глаза все примечали: вывески учреждений и предприятий, театральные рекламы, расположение и название улиц, даже марки легковых автомашин и их номера.

Дойдя до Советской улицы, женщина свернула за угол. Небольшая глухая улица в этот утренний час была тиха и безлюдна. Поравнявшись с домом № 38, она остановилась, внимательно огляделась по сторонам и прошла в калитку. В глубине двора стоял одинокий домик. Окруженный справа и слева красивыми каменными зданиями, он совершенно терялся между ними. Женщина постояла у дверей домика, прислушалась, потом постучала. Ей долго не отвечали. Но вот послышалась возня за дверьми, щелкнул крючок – и на пороге появилась приятного вида старушка…

– Вам кого?

– Вас, Даниловна, – проговорила женщина, бесцеремонно оттесняя старушку и входя в дом.

– Как поживаете, фрау Мюллер? – тихо произнесла она условный пароль.

Старушка непроизвольно отшатнулась. Глаза ее беспокойно забегали с предмета на предмет. Хотя она давно несла эту службу, каждый визит неизменно пугал ее, особенно теперь, после долгого перерыва.

Гостья с минуту смотрела на Даниловну с нескрываемой досадой. Потом резким движением открыла саквояж и протянула старухе пачку сторублевок.

– Это от шефа. Скоро получите втрое больше.

Глаза старухи алчно заблестели, лицо покрылось пятнами лихорадочного румянца. Она не взяла, а как-то впилась руками в деньги. Гостья брезгливо отвернулась. Не дожидаясь приглашения, сняла пальто, достала из саквояжа вышитое полотенце и направилась в небольшую кухоньку к умывальнику.

– Никто не видел, как вы входили? – спохватилась Даниловна.

При звуке этого бодрого, молодого голоса гостья невольно вздрогнула. Из глубокой старухи Даниловна вдруг превратилась в женщину средних лет.

– Не тревожьтесь, фрау Мюллер, меня никто не видел. А если бы даже и видел, вам беспокоиться нечего. С документами у меня все в полном порядке. Паспорт настоящий. Запомните, – наставительно проговорила гостья, – я ваша племянница, приехала из Средней Азии. Зовут меня Лидией Владимировной Севериновой. Жить я у вас не буду, но видеться будем часто. Как база?

– Все в порядке! – глядя в глаза собеседнице, проговорила Мюллер. Движением руки она пригласила гостью в соседнюю комнату. Здесь отодвинула колченогое кресло, подняла коврик. Подойдя к старому потускневшему зеркалу, отодвинула его и нажала выступавшую на стене кнопку. Раздался легкий скрип, и половицы стали медленно опускаться. Из отверстия потянуло сыростью. Лидия смело ступила на лесенку, ведущую в подполье.

В эту ночь органы государственной безопасности нащупали передатчик, но запеленговать его не удалось.

ГЛАВА VI

Путь от рядового бойца до полковника – председателя Комитета госбезопасности – выработал в Решетове большую силу воли, зрелость мышления, глубокое знание человеческой психологии.

Старый чекист, Решетов понимал, что не всегда возможны быстрое разоблачение и поимка с поличным врага. Иногда обстоятельства диктуют необходимость сознательной оттяжки, чтобы выкорчевать врага с корнями. А это требует большого мужества и умения.

Полковнику вспомнилось бледное лицо Костричкина, его серьезные глаза и сжатый рот. Лейтенант мучается от того, что враг ускользнул. Но полковнику приятно было, что Костричкин не падал духом. Он по-прежнему деятелен, глубоко верит в успех, и группа его работает неутомимо. Да, воспитание людей, особенно молодых, имеет огромное значение. Решетов с теплым чувством подумал о майоре Вергизове. За пять лет совместной работы он успел полюбить этого всегда спокойного, рассудительного человека. Стойко перенося все невзгоды, связанные с их нелегкой работой, майор проявил себя смелым и умным разведчиком. Он передает свои знания и опыт молодым, воспитывает у них волю и смекалку…

Занятый этими мыслями, Решетов не услышал, как открылась дверь и в кабинет вошел Вергизов в сопровождении капитана Смирнова и Костричкина.

– Разрешите, товарищ полковник?

– Прошу, прошу, – поднялся навстречу Решетов. Его умные, глубоко сидящие глаза внимательно окинули вошедших офицеров. По озабоченным лицам полковник понял, что меры, предпринятые для поимки шпиона, результатов не дали.

– Значит, никаких новых следов? – Решетов застегнул воротник кителя, подошел к столику и налил себе воды.

Он пригласил офицеров сесть и пододвинул им раскрытый портсигар.

– Давайте подумаем вместе, как действовать дальше, – сказал Решетов. – Проверка показала, что умалишенная женщина не числится среди больных психоневрологической больницы. Случаев побега не было ни здесь, ни в радиусе движения поездов, проходящих через станцию Южная.

– Подтверждается первоначальная версия, – вставил Вергизов. – Значит, до встречи со шпионом женщина была в нормальном состоянии.

– Но каким образом, – спросил Костричкин, – шпион довел ее до умопомешательства? И для чего это ему было нужно?

– Надо полагать, – после непродолжительного молчания заговорил Решетов, – что действия диверсанта были продиктованы крайней необходимостью, вынудившей его оставить опасный след. Если шпион опытный, а по всему видно что это так, он не мог рассчитывать на то что советская разведка оставит без внимания эту женщину. Значит, другого выхода не было, пришлось рисковать. Следствие показало, что применен какой-то новый очень сильный и нам пока не ведомый яд, который действует токсически на центральную нервную систему и вызывает временное умопомешательство. Как долго женщина будет находиться в таком состоянии, сказать трудно. Консилиум врачей пришел к заключению, что ее можно вылечить. Оставим эту нелегкую задачу врачам. А сами проследим дальнейшие действия диверсанта. Все же шпион питал пусть даже слабую надежду, что мы не станем искать связи между умалишенной женщиной и сбежавшим диверсантом, и, следовательно, он выиграет столь нужное ему время. Тем более, что на теле необычной больной нет никаких следов насилия.

– Каким же образом произошла встреча женщины со шпионом? – задумчиво не то спросил, не то подумал вслух Смирнов.

– Можно предположить, что она, сойдя с поезда на безлюдной станции, встретила по пути в районный центр шпиона. Женщина оказалась одна глубокой ночью на безлюдной дороге…

– Непонятно, для чего диверсанту одежда пострадавшей? Инсценировка ограбления? Не думаю. Вполне возможно, что понадобились ее документы.

Решетов поднялся и открыл форточку. Снизу доносился уличный шум. С минуту полковник постоял у окна, собираясь с мыслями.

– Затем, надо думать, – сказал он, – шпион встретил по дороге попутную машину, добрался на ней до города и скрылся среди населения.

Решетов закурил и после минутного молчания продолжал:

– Сейчас искать врага надо в городе. Из осторожности он, видимо, пока ничего предпринимать не будет. Только убедившись, что опасность миновала, примется за свое черное дело. Объектом его деятельности, несомненно, будет номерной завод. Уже давно иностранная разведка старается проникнуть в тайну изыскательских работ по созданию самолетов с атомным двигателем. Врагов интересует именно эта отрасль нашей промышленности, и вокруг такого объекта они постараются развернуть свою деятельность.

– Вы правы, Михаил Николаевич, – сказал Вергизов. – Этот вид промышленности их особо интересует. Идет борьба за скорость, которая, в конечном счете, будет определять господство в воздухе.

– Почему вы думаете, Михаил Николаевич, что именно наш завод они избрали? – спросил Костричкин. – Может быть, шпион только сбежал с поезда на территории нашей республики, а на самом деле намерен пробираться дальше?

– Интерес этот к нашему заводу объясняется работами авиаконструктора Степанковского в области чрезвычайно важных проблем, имеющих большое будущее. Степанковский уже сконструировал несколько новых самолетов. Сейчас, как вам известно, он работает над созданием мощного воздушного корабля с атомным двигателем. То, что для всего мира является мечтой, Степанковский претворяет в жизнь. Вот почему иностранная разведка интересуется именно нашим заводом. Целью агента, очевидно, является проникнуть в тайну проектов Степанковского, а может быть, и помешать ему в их осуществлении. Наша задача, наряду с выявлением агента и его помощников, организовать бдительную охрану завода и людей, работающих на нем. Вам, товарищ Смирнов, поручается этот объект.

– Есть! – ответил Смирнов.

– По-прежнему особое значение имеет выяснение личности пострадавшей. Велите, Василий Кузьмич, капитану Завьялову и младшему лейтенанту Потрохову приступить немедленно к выполнению задания.

– Будет исполнено, Михаил Николаевич!

План поимки шпиона, разработанный Решетовым и Вергизовым, отличался четкостью и конкретностью. Перед людьми ставились предельно ясные задачи. При разборе задания с оперативной группой Вергизов стремился, чтобы каждый участник операции ясно представил себе, что именно ему предстоит делать.

Весьма важно было выяснить личность пострадавшей. То, что на пути шпиона обнаружена умалишенная женщина, казалось на первый взгляд отвлеченным обстоятельством. Но после тщательного анализа работникам комитета стало ясно: это та нитка, которая поможет распутать весь клубок.

Как бы хитер ни был преступник, каким бы опытов он ни обладал, он не в состоянии отнять у следственных органов основного их оружия – свой собственный след. Гроза, разразившаяся в ночь бегства шпиона с поезда, сильно затруднила поиск. Единственным звеном, оказавшимся в руках следствия, была фотокарточка, найденная в кармане платья пострадавшей. Научно-исследовательский отдел занялся восстановлением стершейся надписи.

Когда по вызову Вергизова явились капитан Завьялов и младший лейтенант Потрохов, майора в кабинете не было.

– Майор Вергизов звонил, – сообщил дежурный, – что будет через десять минут.

Вскоре явился и Вергизов.

– Садитесь, товарищи, – пригласил он. – Только что закончена работа по восстановлению надписи. Всего девять слов. Вот они: «На память дорогому другу от Ибрагима Каюмова. Город Ката-Курган».

– Немного, – заметил Завьялов.

– Тем не менее надо найти этого Каюмова, – сказал майор. – И найти его поручается вам, капитан.

– Слушаюсь, – поднялся Завьялов.

– До отправления самолета остается два часа. Успеете?

– Вполне. Разрешите идти?

– Вот возьмите фотоснимки пострадавшей для опознания. – Вергизов протянул капитану пакет. – Действуйте, как условились. Да, зайдите к полковнику, он ждет вас.

Завьялов попрощался и ушел.

– Дополнительно к вашему заданию, товарищ Потрохов, необходимо взять под особое наблюдение паспортные столы милиции.

– Ясно, товарищ майор.

– Информируйте меня ежедневно о ходе работ.

– Есть!

Недавно еще пустынное шоссе заполнилось шумной, оживленной толпой рабочих, высыпавших из проходной номерного завода.

Многие спешили в поселок: красивые двух – и трехэтажные дома белели среди молодой зелени в километре от завода. Другие направлялись к автобусной остановке; Третьи выруливали из ворот завода на своих автомашинах, мотоциклах и велосипедах.

Лавируя среди пешеходов и машин, Олег Кораллов медленно вел «Победу». Ему нетерпелось скорее вырваться на широкое шоссе, связывающее завод с городом. Олег спешил: встреча с друзьями назначена на восемь вечера. Утром он предупредил родителей, что ночевать будет не на даче, где жила вся семья, а на городской квартире. Наконец выбрался на простор и развил большую скорость. Сворачивая у развилки направо, Олег заметил далеко впереди женщину, идущую посредине шоссе. Он был уверен, что она услышит шум автомашины и посторонится, но с досадой убедился, что та и не думает уступать дорогу. Не сбавляя скорости, резко засигналил. Женщина в панике метнулась вправо, споткнулась и упала.

Проскочив мимо, Олег остановил машину. Досадуя на неожиданную задержку, он подбежал к девушке, помог ей подняться и недовольно проговорил:

– Как же можно быть такой неосторожной! Так и под машину угодить недолго! Вы очень ушиблись?

– Ничего, обойдется, – не поднимая глаз и очищая пыль с содранного до крови колена, тихо ответила девушка. Олег предложил пострадавшей воспользоваться находившейся в машине аптечкой.

Он открыл дверцу машины, усадил девушку на сиденье, а сам опустился на корточки. Смочив в йоде намотанную на спичку вату, он стал смазывать колено.

Девушка вздрогнула от боли. Кораллов снизу вверх взглянул на нее, и близко увидел ее лицо. Красота девушки поразила его.

– Вам далеко? – подымаясь и стараясь придать безразличный тон своему голосу, спросил Кораллов.

– В центр города.

– Я подвезу вас, мне это по пути.

– Спасибо, – ответила девушка, – и так доберусь.

– Ну нет, – твердо заявил Олег. – Я виноват, так позвольте мне хоть чем-нибудь искупить свою вину.

Поколебавшись секунду, она согласилась.

Взявшись за руль, Олег незаметно посмотрел в зеркало, прикрепленное над ветровым стеклом, и остался доволен безукоризненно повязанным галстуком.

Машина сразу набрала большую скорость. Из-под колес полетел гравий. Навстречу бежали деревья, кусты. Глаза молодого человека внимательно следили за дорогой, но мысли были заняты неожиданной спутницей. Все в ней нравилось ему: большие голубые с живой искоркой глаза, полуприкрытые длинными ресницами, точеный нос, пухлые, красивого рисунка губы, светлые вьющиеся волосы. Чуть скосив глаза, заметил, что и она с интересом разглядывает его. Ему очень хотелось заговорить, но сковывало смущение.

Въехав в городскую черту, Олег остановил машину и, выйдя, постучал носком ботинка по скатам.

Как бы разгадав его хитрость, девушка с лукавой улыбкой заметила:

– Вы хорошо водите машину! Наверно, шофер первого класса?

– Я студент. Так сказать, будущий инженер, – ответил он.

– А машина?

– Моего отца, профессора Кораллова. Наверно, слышали о нем.

– Нет. Я приезжая и никого не знаю.

– И надолго к нам? В командировку или в гости?

– Почти угадали. Здесь у меня тетя, мы не виделись очень давно.

– А в нашем городе впервые?

– Да, – ответила она, опуская глаза.

Разглядывая лицо девушки, Олег старался определить, сколько ей лет. Во всяком случае, не более двадцати пяти. Значит, старше его, и это было ему приятно, тем более, что она так благосклонно с ним разговаривает.

– Долго собираетесь пробыть здесь? – поинтересовался Олег.

– Еще не решила, – уклончиво ответила незнакомка.

– Вы студентка?

– Нет. А вы на каком курсе?

– На последнем. Сейчас практику прохожу на заводе. Торчу там целыми днями. Устал до чертиков. Но ничего, скоро кончится практика – отдохну как следует. Да, – вдруг спохватился он, – раз вы у нас впервые, разрешите мне показать вам город.

– Разрешаю, – смеясь, проговорила она, блеснув ровными белыми зубами.

Заметно обрадованный Олег вновь уселся за руль.

Когда машина поравнялась с зданием кинотеатра, девушка попросила:

– Остановите, пожалуйста. Я здесь выйду.

Олег резко затормозил и, глядя в лицо незнакомки, спросил:

– Где же я вас увижу?

Она с минуту поколебалась.

– Знаете что, дайте мне номер вашего телефона. Когда у меня будет свободное время, я вам позвоню и мы условимся о месте встречи. – Она немного помолчала. – Я бы дала вам свой адрес, но тетя переехала к сыну, и приходить туда вряд ли будет удобно.

Олег достал записную книжку, вырвал листок и записал номера служебного и домашнего телефонов.

– Большое вам спасибо, что подвезли, – незнакомка ласково улыбнулась. – До скорой встречи.

– Но… вы забыли сказать, как вас зовут, – задержал ее руку Олег.

– Лидия… Северинова, – проговорила она, высвобождая руку. Затем кивнула головой и затерялась в толпе.

Олег нажал на стартер. Машина плавно тронулась с места. А Лидия, двигаясь в потоке пешеходов, наконец остановилась у телефонной будки. Она вошла внутрь, достала бумажку и набрала номер.

«Коммутатор завода», – услышала она в трубке. Глаза ее радостно заблестели.

– Соедините, пожалуйста, с шестым цехом, – спокойно попросила Лидия.

«Шестой слушает», – раздался густой бас.

– Кто у телефона?

«Начальник цеха. Вам кого?» – осведомился говоривший.

– Попросите, пожалуйста, Кораллова.

«Он уже окончил работу».

Прикуснв нижнюю губу и прищурив глаза, она секунду подумала, затем медленно повесила трубку на рычаг и довольная вышла из будки.

Было раннее утро, и Решетов, как обычно, слушал доклад Вергизова за прошедшие сутки.

– Из Узбекистана, – говорил Вергизов, – от Завьялова получено сообщение, что в городе Ката-Курган Ибрагим Каюмов никогда не проживал. По фотографии пострадавшей пока тоже никто не опознал. Сейчас Завьялов в Ташкенте и продолжает поиски.

– Каковы результаты работы группы Потрохова?

– Пока ничего существенного. За последние дни из разных районов Средней Азии прибыло пять человек. Но эти люди вне подозрений.

– Поручите группе Потрохова, – после непродолжительной паузы распорядился Решетов, – проверить прописные листы годичной давности, выявить всех приехавших из Средней Азии, в особенности из Узбекистана, и установить, кто выбыл из города, не оформив выписку паспортном столе.

– Вы предполагаете, Михаил Николаевич, что… – с полуслова понял майор Решетова.

– Да. Возможно, кто-нибудь на время выехал из рода, не сообщив об этом в паспортный стол. Необходимо получить на этот счет полную ясность.

– Хорошо. Будет исполнено.

В дверях появился капитан Смирнов.

– Садитесь, капитан, – пригласил Решетов. – Что слышно на ваших объектах?

– Никаких изменении, Михаил Николаевич. На номерном заводе работы идут успешно. Сборка самолет будет закончена в срок. На остальных участках группа продолжает работу, – доложил Смирнов.

– В донесении вы сообщаете о двух новых работниках номерного завода. Что за люди?

– Инженер и слесарь-монтажник. Оба надежные.

Зазвонил телефон. Решетов снял трубку.

– Вас слушают. Да, я. Хорошо, едем.

Вергизов и Смирнов поднялись.

– Звонил секретарь партийного бюро завода Крылов, – пояснил полковник. – Мы с ним условились встретиться на заводе. Вы поедете со мной, товарищ Смирнов – Слушаюсь!