Текст книги "Бабсовет, или Пикантные подробности из жизни одинокой женщины"

– Ладно, Лиза, не ной. Кажется, на следующей линии есть большие дома. Вдруг повезёт. Пошли. Ломоносов дошёл, и мы дойдём!

Лиза обречённо поплелась за мной. На следующей линии под нужным номером оказался вполне приличный дом. Детали в темноте рассмотреть было невозможно. Я попробовала отодвинуть доску под нижней ступенькой, где, по словам Ритки, должен быть спрятан ключ. Двигается. Сунула руку – ключ.

– Лиза, кажется, нашли, – позвала я несчастную подругу. Лизу долго уговаривать не пришлось, она в мгновение ока оказалась на крыльце. Похоже, бедняга и в правду замёрзла. А может быть, ей было просто страшно? Во всяком случае, Лизины зубы без устали выстукивали дробь. Мы вошли в дом, сразу заперев дверь на все засовы. Почему-то стало очень жутко. Время детское вроде бы, всего-то девять часов вечера, а вокруг ни души. Глухомань какая-то. Выключатели все не работали. Видимо, дом был предусмотрительно обесточен хозяевами для того, чтобы бомжи по ночам не лазали. Мы стали ходить по дому на ощупь и в центральной комнате обнаружили печь. В ней оказались дрова. Какое счастье! Я открыла печную трубу (видела в детстве, как это делала бабушка в деревне) и, взяв спички, которые лежали на полке, разожгла огонь. Это была наша первая настоящая победа, потому что за окнами начинал свирепствовать мороз. Всё-таки не май месяц на дворе! Под печкой было много дров, а в шкафу оказалась настоящая керосиновая лампа и свечи.

– Живём, – сказала я, продолжая шарить по полкам.

– Если не погибнем от простуды, – простонала Лиза.

– Да ладно тебе… Здесь водка есть, – возвестила я.

– Небось палёная, – проворчала Лиза. – Да и закусывать нечем.

– Это да, – подтвердила я. – У Риты шаром покати, полное отсутствие запасов. Чем она собирается гостей угощать? Это же сколько сумок надо тащить… Ой, Лиза, на окне упаковка с яйцами, – возликовала я.

– Наверняка тухлые, – пропыхтела она.

– Слушай ты, Пьеро! – взорвалась я. – Хочешь, я расскажу тебе одну народную притчу?

– Давай, – ответила Лиза без особого энтузиазма.

«… Поздней осенью летели гуси на юг. Опустились они неподалёку от моря, на берегу озера, чтобы отдохнуть перед дальней дорогой. А на ветке воробей сидит и грустит.

– Эй, воробей, чего клюв повесил? – спросил вожак стаи.

– Ага-а-а, – простонал воробей. – Счастливые! Вы на юг летите, а я дороги не знаю и потому здесь останусь.

– Да какие проблемы! Летим с нами, мы тебе дорогу укажем, – сказал гусь.

– Ага-а-а, – выдохнул воробей. – У вас крылья большие, вы птицы сильные, а я птичка маленькая, крылышки у меня слабые. Устану, упаду в море и утону…

– Не горюй, воробей, садись ко мне на спину и полетели, – успокоил его гусь.

– Ага-а-а, – обиженно заныл воробей. – Гуси птицы толстые, пёрышки у вас густые и пушистые, поэтому вам не холодно, а я птичка маленькая, озябну, застыну и умру.

– Брось, воробей, – ободрил его гусь. – Заберёшься поглубже ко мне под перья и тебе будет тепло.

– Ага-а-а, конечно, – рассердился воробей. – Я в твоих перьях пригреюсь, засну и задохнусь.

– Ну, как хочешь, – вздохнул гусь. – Нам пора.

– Ага-а-а, – заплакал воробей. – Я так и знал, что вы меня с собой не возьмёте…»

Видимо, Лиза уловила мораль сей притчи, и мы расхохотались. В доме становилось всё теплее. Я нашла сковородку, растительное масло, галеты и варенье. Затем мы пожарили яичницу прямо на открытом огне, выпили водочки и согрелись. Немного погодя нам стало совсем хорошо, и мы начали петь песни. Жизнь постепенно входила в нормальное русло. Только вот Риткин телефон продолжал говорить о её недоступности. Мы решили отправить ей эсэмэску в надежде, что когда её мобильник заработает, то Ритка получит наше сообщение. Написали коротко и шутливо: «Всё хорошо, печь натопили, пьём чай. Хотелось бы полюбопытствовать, где носит хозяйку? Гости, однако, начинают скучать…»

Попив чая с вареньем, мы расстелили постель и завалились спать. Было тихо и уютно: дверь заперта, на окнах решётки, а в печи потрескивает огонь. Романтика… Где-то за полночь меня разбудили шорохи вокруг дома и постукивания на крыльце. «Ритка приехала на последней электричке», – решила я, и потопала к двери. Хотела открыть сразу, а потом думаю, дай поприкалываюсь и, зевая, голосом полным безразличия, спрашиваю:

– Кто там?

За дверью затихли.

– Рит, это ты?

– Ёшь твою клёш! Какая Рита?! Открывай давай, а то я за себя не ручаюсь! – заорал охрипшим голосом какой-то мужик.

Я остолбенела от ужаса. Что за бандит посреди ночи? А мужик начал по-серьёзному ломиться в дверь. К счастью, кроме замка, на двери был надёжный засов.

– Долбись, долбись, урод, я сейчас милицию вызову, – выкрикнула я.

– Да что же это делается, – заверещал мужик. – Совсем обнаглели бомжи беспризорные. Открывай, стерва подзаборная, я тебе косы-то расчешу, – вопил мужик.

Я уже поняла, что это, видимо, какой-то алкаш напился и дома перепутал.

– Вали отсюда, бандюга, алкаш позорный, – орала я. – Всё, я спать пошла, и чтобы духа твоего здесь не было. Ясно?

– Ясно, – ответил мужик. – Щас я тебе устрою «варфаламеевскую» ночь. Ты у меня узнаешь, как жареным пахнет!

– Ой, напугал, прям дрожим от страха, псих ненормальный, – добавила подоспевшая Лиза.

– Ничего себе, да тут их целая банда. Организовали в моей хате вертеп…

Нас с Лизой трясло от волнения. Вот влипли в историю. А мужик, ругаясь, громыхал в сарае и что-то искал. Наконец раздался выстрел. Лиза закричала не своим голосом и полезла в шкаф. А мужик срывающимся голосом заорал:

– Руки вверх, выходи по одному!

– Щас, – ответила я. – Только валеночки подклею. Размечтался, охотник.

Мужик понял, что нас на испуг не возьмёшь. Он снова стал выдвигать свои требования за дверью. Между тем мы с Лизой успокоились и поняли, что в дом он попасть не сможет, а слушать его бред не было ни малейшего желания. И мы пошли пить чай. Подкинули дров в печь, подогрели чайку и начали приходить в себя, даже смеяться стали… Нам было тепло и хорошо, а на улице между тем крепчал мороз… Чтобы дезориентировать нападавшего, мы во всех комнатах зажгли свечи. А он бегал вокруг дома и постукивал нам в окна. Наконец затих. Видно, устал. Мы поднялись на второй этаж, чтобы посмотреть, что он делает. Наш герой разводил костёр на грядках. Вспотел, видно, товарищ, пока брал штурмом крепость! Нужно портки просушить. Открыв форточку, Лиза пропела «Взвейтесь кострами, синие ночи…»

Мужик встрепенулся и стал взывать к милосердию:

– Девчата, пустите, я же замёрзну!

– Ничего, не погибнешь, иди другую дачу подламывай, раз с этой не получилось, – советовали мы в форточку.

– Откуда вы взялись на мою голову? Хорошо хоть бабка завтра приедет, – причитал мужик.

– Откуда взялись, там нас уже нет, – отпарировала я. – А вот что ты здесь делаешь?

– Да, в конце концов! Это ж моя дача, так вас раз эдак, – ругнулся он.

– Ну, ты, мужик, фантазёр. У Ритки отец в другом городе живёт, и приезжать на день рождения не собирался, – сказала я.

– Какая Ритка? Вы что за притон здесь открыли… Всех положу, – запричитал он и снова схватился за ружьё. Мы завизжали и, захлопнув форточку, бросились вниз. А мужик снова начал метаться вокруг дома.

– Во попали, – возмущалась Лиза. – И куда это Ритка подевалась?

Ночь прошла, словно на Бородинском поле. Наш противник жёг костёр, чтобы не замёрзнуть, а мы между перепалками дремали. Наконец рассвело, и у меня зазвонил телефон. Смотрю, Рита.

– Девки, ну и куда вы запропастились? Я приехала на первой электричке, а вас нигде нет, в доме холод.

– Это ты запропастилась, а мы на месте, нас тут какой-то мужик всю ночь осаждает и грозится убить, а твой телефон не работает.

– Точно, он у меня на зарядке был. Я вчера пока по магазинам бегала, опоздала на электричку. Так, где вы находитесь?

Я начала рассказывать про наши похождения. Рита охала и ахала. Оказывается, с электрички мы вышли и пошли не в том направлении, поэтому попали в другой дачный посёлок, а в нём действительно нет улиц, вместо них номера линий.

– Кошмар, – сказала Рита. – Выходите из дома тихонько и бегом на станцию, я вас там встречу.

Легко сказать тихонько. Мы посмотрели в окно. Хозяин дачи обречённо сидел около костра, оперевшись на ружьё. Скоро подъедет его бабка, и они снова перейдут в наступление. Надо было выбираться. Мы собрали свои вещички, убрали за собой в комнате и, оставив на столе деньги за доставленные неудобства и съеденные продукты, стали тихонько спускаться по крыльцу. Дед нас видеть не мог, он сидел немного в стороне. Мы, задерживая дыхание, повернули за угол. Только бы он нас не увидел! Но, похоже, старый воин мирно дремал, и мы пустились наутёк. До станции домчались без задержки. Любоваться природой уже желания не было. Рита очень волновалась и ждала нас на станции. Хорошо хоть нас в милицию не сдали. Как назло телефон у неё вчера разрядился, и она нам не позвонила. Решила: раз мы не звоним, то всё хорошо, а когда на электричку опоздала, то обнаружила, что телефон не работает. Пока до дома добралась, пока подзарядила телефон, уже наступила ночь. Потом получила от нас эсэмэску, что, мол, у нас всё хорошо, и, окончательно успокоившись, легла спать.

– А вы, оказывается, в чужой дом залезли и чаи распиваете. Угораздило же вас! Бедный дед. Представляю его состояние: приехал человек на дачу, а там бабы живут неизвестного происхождения, и домой не пускают. Хорошо ещё он до вас не добрался, а то бы устроил разборки. Теперь пенсионеры нервные стали, настоящие беспредельщики…

Нам с Лизой добавить было нечего. То, что мы увлеклись природой и побрели по первой попавшейся дороге, не видя нужного указателя, говорит о нашей полной невнимательности и рассеянности. Абсолютная безответственность. Дойдя до посёлка, нас совершенно не смутило отсутствие в нём названий улиц. Мы бродили, как лунатики по пересечённой местности. В общем, «палата №6». Хорошо хоть живы остались. Будет о чём в старости вспоминать. Зато Рита больше не стала ключи под ступенькой оставлять, чтобы бродяги типа нас не залезли.

Стрелки часов между тем неумолимо спешили. Скоро должны были приехать гости. Мы без предисловий устроили жуткий аврал. Рита с Лизой занялись приготовлением блюд, а я – уборкой территории. Когда всё было готово, мы дружно навели собственный марафет и начали накрывать на стол. Планировалось принять довольно много гостей. Рита работала практически в мужском коллективе и поэтому бойфрендов, чтобы разбавить наш цветник, хватало. Плюс одноклассники и одноклассницы со своими спутниками жизни. Народа набралось видимо-невидимо. Слава Богу, дом у Риты был огромный. Весь первый этаж занимал каминный зал. Гости знакомились, общались. Какой-то, очень интригующего вида, мужчина взял гитару и начал петь приятным баритоном романсы, покоряя женские сердца. А ведь женщины, как известно, любят ушами. И наша Лиза в него влюбилась с первого взгляда.

– Брось, – сказала Рита. – Поматросит и бросит, он у нас сокол хищного полёта, не одну с разбитым сердцем оставил.

– Ясно, – вздохнула Лиза и отправилась на кухню. Там Риткина мама разливала по банкам брагу из вишнёвого варенья. А что? Полезный напиток, не какая-нибудь отрава. Всё для здоровья… На столе стояла целая чашка вишен из браги.

– И что теперь с ними делать? – поинтересовалась Лиза.

– Можно выбросить, а можно и съесть. Вкусно… Пьяная вишня. Чувствуешь, как романтично? Моя бабушка рассказывала, что однажды высыпала целый тазик пьяных вишен в корыто рядом с курятником. Куры стали их клевать. Видно, сразу поняли, что продукт полезный. Ну, и наклевались до такой степени, что свалились под забором замертво. Бабушка вышла из дома бельё подсохшее снять, глядь, а куры-то дохлые под забором лежат. «Ой, вы, мои сердешные, – заголосила бабушка. – На кого ж вы меня покинули? А какие умные курочки были, помирать и то в тенёчек улеглись, чтоб не протухнуть на солнышке… От беда-то, – заголосила бабушка ещё пуще прежнего. – Все передохли и мясца не поедим. Надо закапывать в яму пока тухлятиной не запахло…» И тут бабушке пришла в голову гениальная идея: содрать с курочек мягкие пёрышки, чтобы сделать из них подушки. Взяла она курочек, сложила в корыто и стала выщипывать нежные пёрышки с нижней части вокруг ножек и на груди. Перья на крыльях, спине и голове трогать не стала, больно жёсткие. Собрала целый мешок, почитай на две подушки. Всплакнула ещё раз и пошла в сарай за лопатой, по пути грядку с морковкой продёрнула, ещё кой-какие дела переделала, вдруг слышит: дед ругается, на весь двор кричит. «Протухли!» – решила бабушка и кинулась с лопатой к дому. «Так твою, раз эдак, – кричал дед. – Это что же делается! Это что за болезнь такая на кур напала?» Бабушка издали поддакнула:

– Беда, да и только, прямо мор какой-то.

– Какой мор? Люди смеются.

– А чего же тут смешного? Горе…

– Ну, ты, бабка, даёшь! Ты, стало быть, ничего не видишь, что в хозяйстве делается? Куры наши с голым задом гуляют.

– Как так гуляют? – ахнула бабушка. – Они же подохли!

– Очень даже живые и здоровые, – ругался дед.

Бабушка выбежала во двор, а там куры общипанные ходят.

– Ты им теперь штаны пошей, – вдогонку подсмеивался дед…

– Вот такие вишни эти коварные, Лиза, так что не увлекайся.

Лиза между тем половину чашки уже съела. На душе у неё стало веселее. И появилась уверенность в своей неотразимости.

– Подумаешь, певец! Сидит себе в малиннике. Захочу, так никуда не денется, – провозгласила захмелевшая Лиза.

– Это ты о ком? О Димке что ли? – спросила Риткина мама. – И то верно. Бобыль бобылём, а так-то он парень не плохой. Вот только девки его избаловали. Такие крали вьются, караул. Ты, конечно, Лиза поскромней будешь, не такая яркая. Ну, да чем чёрт не шутит, когда Бог спит.

И Лиза пошла… Народ в это время расселся за столы.

– Прошу внимания! – призвал Дима всех к порядку.

Он на застольях был вечным и негласным тамадой… И тут вошла Лиза. Было ощущение, что все замерли, а затем начался дикий хохот. Дима вытаращил глаза так, что они у него увеличились до невероятных размеров. Похоже, наконец-то он заметил Лизу. Впрочем, не заметить её сейчас было невозможно… А Лиза, всем мило и не понимающе улыбаясь, подошла к столу. Все хохотали до коликов, а она спокойно заняла своё место.

– Что с тобой? – спросила я.

– Ничего, – ответила Лиза.

– Ты на себя в зеркало смотрела? – уточнила я.

– Нет. А что?

– Ужас, – ответила я, закатываясь от смеха.

Лиза обиженно встала и, откровенно выпендриваясь, направилась к зеркалу. Она нисколько не сомневалась в своей неотразимости. Этаким небрежно уверенным движением руки наша кокетка подхватила волосы в пучок и надменно взглянула в зеркало. Мы уже падали со стульев, а Лиза просто остолбенела от увиденного. Дело в том, что от съеденной вишни с ней приключилась невероятная аллергия. Всё лицо и шея были ярко свекольного цвета, а кожа вокруг глаз, губ и кончик носа остались белыми. Было ощущение, что на Лизу надели маску. А с учётом того, что волосы Лизы были выкрашены в белый цвет… В общем, необычайный вид девушки завораживал.

– Вы из какой сказки к нам пожаловали, красна девица? – пошутил кто-то из гостей.

Лиза несколько секунд с нескрываемым изумлением смотрела на себя в зеркало, а затем стала хохотать вместе с нами, пытаясь что-то объяснить про съеденные вишни. На смех пришла Риткина мама, и она кое-как вместе с Лизой смогла разъяснить нам суть произошедшего. Конечно, насмеялись все до упада. Представляете состояние гостей, когда в комнату вплыла выпендристая блондинистая дамочка с физиономией ярко-вишнёвого цвета, на которой белыми кругами обозначились глаза, нос и рот. Так что пьяные вишни – это вам десерт не для слабонервных!

Надо сказать, что Лиза молодец. Другая на её месте могла бы психануть, расплакаться, убежать с глаз долой, и все бы стали её утешать. А Лиза стала смеяться вместе со всеми и вечеринка приняла нужное направление. Было весело. Каждый хотел сказать что-то особенное и непременно с юмором. Застолье плавно перешло в танцы. Начался флирт, маленькие и большие сплетни поползли среди народа, появились первые интриги. Точнее выражаясь, шли соревнования за звание первых красавиц и завоевательниц мужских сердец. Риткина дача гудела, как потревоженный улей. Мужчины, танцуя, шептали дамам очень откровенные комплименты, дамы ахали, хохотали, кокетничали и строили глазки. Кто-то кого-то, как полагается, ревновал. Почти каждый определился с выбором спутника на не очень дальнюю, но позднюю дорогу. Проблема состояла в одном: как всегда было мало парней, поэтому весь вечер центром женского внимания оставался Дима. Слабый пол буквально окутывал его своими чарами. И Дима улыбался всем. Он успевал своими невероятно длинными ресницами томно подать знак каждой из своих поклонниц… И каждая верила, что она единственная… Но дело двигалось к ночи, и народ начинал постепенно разъезжаться. Каждой очередной отъезжающей даме Дима подавал знак, что, мол, жаль, но нет никакой возможности оставить гитару, а вместе с ней и хозяев без музыкального тамады. Дамы вздыхали и уезжали с друзьями и подругами. Наконец, почти все разъехались. Остались только мы с Лизой, Дима, Риткина мама да Ритка с мужем. Начали заниматься уборкой, а Дима – собираться на последнюю электричку. Лиза пыталась с ним общаться, но он не оставлял ей никакой надежды, не смотря на то, что её неестественный румянец давно сошёл. Я решила помочь подруге и предложила Диме остаться ночевать на даче. Мол, уже поздно и отправляться в путь опасно, но Дима решительно направился в прихожую.

– Не судьба, – вздохнула Лиза.

Мы с Ритой вышли проводить гостя. Дима обескуражено открывал все тумбочки и шкафы.

– Что ищем? – спросила Рита.

– Ботинки, – обречённо ответил Дима.

– Да вот же они, – вздохнула Лиза, – за тумбочкой стоят.

– Нет, мои 44 размера, а эти явно не больше 41. Моим башмакам точно кто-то ноги приделал.

– Да кому они нужны! – всплеснула руками Риткина мама. – Они же здоровые…

– В том-то и дело, что большие не малые, любому давить не будут… – покачал головой Дима.

– Дима, снимай пальто и пошли я тебя брагой угощу, – сказала Риткина мама. – До чего хороша получилась. Никаких ботинок не надо. Голова светлая, а ноги не идут.

Дима махнул рукой и поплёлся на кухню… Лиза ликовала. Она моментально упорхнула за Димой на кухню и стала его там обхаживать. Риткина мама была женщиной понятливой, и мешать им не стала. Не буду вдаваться в подробности Лизиных ухищрений, но с дачи Дима и Лиза уехали вместе, а через месяц поженились… Прям как в сказке с хорошим концом: и стали они жить-поживать, да добра наживать.

…В первых числах апреля ко мне приехала моя боевая подруга Иришка. От возмущения она была сама не своя. А дело в том, что тихую жизнь их гарнизона всколыхнул возмутительный случай. Угадайте с трёх раз, кто был зачинщиком?.. Конечно, Шура, Иришкин муж. Вроде бы приличный на первый взгляд мужчина, но порой такие вещи мочит, что хоть стой, хоть падай. Случился в части небольшой банкет по случаю женского дня 8 Марта. Дамам, вернее военнослужащим женского пола, вручили скромные подарки, плюс подарили по одной гвоздичке и устроили фуршет. Мужики, понятное дело, хорошо выпили. И не один раз. Ну, а как же, святое дело – с мужским размахом отметить женский праздник! Начались разговоры о том, о сём. Мы ведь все знаем, как наши мужчины любят под рюмочку поговорить. Сначала о работе, потом о политике, а затем о женщинах. Это только мифы гласят о том, что сплетничают исключительно женщины. На самом деле самые изощрённые сплетники – мужики. В какой-то момент в поле их зрения попала одна такая дамочка. Жена начальника Дома офицеров. По правде сказать, она действительно была хороша. Видная, статная. Вся из себя… Ходили слухи, что она любовница командира, и что он в ней души не чает. Поэтому, как только командира повышали по службе, и он переезжал на новое место жительства, так сразу же шёл на повышение муж этой дамочки, и они ехали вслед за командиром. В общем, слово за слово, стали всплывать пикантные подробности о бурном романе. Утверждали, что командиру она никогда не изменяла.

– Да бросьте вы, – сказал Шура. – Изменяет мужу, изменит и любовнику.

– А ты попробуй, – подтрунивали мужики. – На словах все мастера.

– Да легко, – завёлся Шура. – Не пройдёт и полгода.

– Да за полгода они в другую часть уедут, – подкалывали его офицеры.

– Ладно, – сказал Шура. – Я её прямо сегодня раскручу.

– А чем докажешь? – не унимались мужики.

– С вас – ящик коньяка, с меня – печать на её заднице.

Печать лиц такого ранга дорогого стоит, решили сослуживцы и ударили по рукам…

– Танцуют все, – объявил Шура. И в актовом зале начались танцы. Звучала музыка, трепетали одинокие солдатки, почти каждая из них мечтала закадрить офицера, а если повезёт, то вырвать его из лона семьи и свить с ним свое семейное гнёздышко. Короче, весь контингент гарнизона пускал флюиды страсти. Подвыпившие офицеры продолжали шептать на ушко дамам бесцеремонные предложения. Мужские и женские руки позволяли себе фривольные движения. Накал страстей достиг своего апогея. То и дело перевозбуждённые танцующие пары пропадали в штабных кабинетах. Да и какая крепость устоит перед бравыми офицерами? «Они учились для того, чтоб воевать, и перед дамами не станут отступать…»

Не терял времени и наш Шура. Он окучивал командирскую любовницу как мог. И, видимо, завёл её по полной программе. Конечно, спор спором, но, похоже, возжелал он её по-настоящему и отступать не собирался. Шура мурлыкал, как мартовский кот. Это было что-то… Он просто утопал в белокурой причёске объекта своего страстного желания. Наконец, дама отправилась в туалетную комнату. Шура, немного погодя, уверенной походкой двинулся следом за ней. Что происходило в скромно освещённых коридорах штаба – история умалчивает. Каким образом Шура увлёк белокурую страсть всех штабных мужиков к себе в кабинет – никому неведомо, но в зал ловелас явился с видом победителя. Народ не верил своим глазам. Неужели состоялось? Неужели удалось? Каждый хотел спросить, но духа не хватало.

– Печать на месте… – изрёк Шура. – Гоните коньяк.

– Да ладно… – выдохнул кто-то недоверчиво.

– Поди проверь!.. – усмехнулся Шура.

Совещание длилось недолго. Решили всю информацию в форме сплетни передать адъютанту командира. Тот отреагировал немедленно и удалился. Развязка была близка. В зале появился смурной командир и приказал закончить банкет. Впрочем, было уже действительно поздно. После того, как командир вышел из зала, его адъютант пригласил на танец объект Шуриного спора, они о чём-то поболтали и во время танца вышли из зала. Муж очаровательной дамочки принял на грудь до такой степени, что ему было не до похождений его жены. Все ждали, чем всё это закончится. Минут через сорок в зале появился адъютант, он подошёл к Шуре и громко сказал:

– Триндец тебе, Шура… Будешь знать, как ставить печати в неположенном месте.

Конечно, никто и не надеялся, что Шуру похвалят, но спор-то он выиграл! Среди однополчан Шура чувствовал себя настоящим суперменом. Вечер закончился, и народ стал расходиться по домам. Наш сексомен тоже спешил домой к своей дорогой Иришке, но там его поджидал сюрприз. Оказывается, Иришка уже всё знала. Помирать так с музыкой, решила любовница командира и отправилась к жене своего обидчика. Эта белокурая Жизель пришла и показала свою «опечатанную» часть тела Шуриной жене.

– Уж если о моей заднице знает весь гарнизон, то и тебе на это нужно посмотреть, – выпалила она с порога и задрала подол платья, под которым ничегошеньки не было кроме печати.

Иришка, ничего не понимая, просто обалдела от открывшегося перед ней пейзажа.

– Ну, ты даёшь!.. – только и смогла она сказать. – Ты чё, меня соблазнить решила, что ли?

Белокурая от такого поворота событий аж заверещала:

– Да твой мужик…

И тут она поведала Иришке всё. Как Шура поспорил с друзьями. Как соблазнял её весь вечер. Как заманил её в свой кабинет, как обманным путём занял удобную для постановки печати позу. И как она, слабая женщина, поддавшись минутному помрачению разума, доверчиво подставила ему свою интимную часть тела, но совсем не для того, чтобы на ней ставили печати. А Шура, как гадкий диверсант, сотворил такую подлость. Причём сделал это тайно. Она даже не почувствовала, что кроме Шуриных рук на её тыльной части ещё и печать побывала. А Шура сообщил об этом всем, кроме самой пострадавшей… Иришка была в шоке.

– Вот гад, – шептала она то и дело…

Когда Шура вошёл домой, то объекта его недавней страсти в квартире уже не было, с кухни пахло ароматным борщом. «Жизнь прекрасна», – решил Шура и, не переодеваясь, в парадном костюме, при погонах и медалях, так сказать, присел за стол. Иришка помешивала на плите борщ, который поставила разогревать к приходу любимого мужа, но не успела.

– Борща хочется, – томно потягиваясь, сказал Шура.

– Ешь! – выкрикнула Иришка и, схватив кастрюлю с борщом, выплеснула всё содержимое на парадный китель Шуры…

 
…Капуста зацепилась за погоны.
Морковь украсила собою ярко грудь.
В щах захлебнулся наш герой со стоном
Иришка, сумки взяв, умчалась в дальний путь…
 

Вот и вся любовь-морковь. Что будет дальше – даже подумать страшно. Жили-были, не тужили и вот тебе – здрасьте. Иришку, конечно, жалко. Она плачет день и ночь. Весна. Пора начинать дачные работы, а этот паразит опозорил на весь гарнизон. Командир сказал, что поедет Шура служить туда, где Макар телят не пас и белокурая мадам вместе с ним. Её муж соответственно тоже. Закончилось для него блатное повышение по службе. Долго утешать свою подругу я не стала, время само расставит всё по местам. Просто нужно чем-то заняться. Труд – лучшее средство от уныния. И решили мы сделать ремонт в моей квартире. Вдвоём всегда веселее. Иришка взялась отдирать от стен старые обои, а я поехала покупать новые. Боже мой, сколько развелось магазинов по строительной части! Караул! Больше всего меня удивляет, что разбросаны они по разным концам города. Это где же взять столько сил и времени, чтобы всё объехать и выбрать нужный товар?! Вот до чего же странные люди, эти бизнесмены. Неужели не понимают, что если бы магазины объединить по их предназначению, то сколько бы пользы было. Представьте себе: комплекс магазинов «Обои», комплекс магазинов «Обувь», комплекс магазинов «Товары для детей». Сколько покупателей съезжалось бы в такие центры. Они бы целый день ходили по этому комплексу и искали нужный для себя товар. Все были бы довольны. А то понаоткрывали торговых точек, и попробуй отыщи среди них нужную. Никакого здоровья не хватит. А всё из-за конкуренции. Каждый думает, что один он сила и не понимает, что выгоды от правильного местоположения магазина в содружестве с другими подобными магазинами будет куда больше… Впрочем, я, пожалуй, отвлеклась. Это всё потому, что мне потребовалось исколесить полгорода, чтобы найти нужный товар. К счастью, удалось в одном месте купить и обои, и клей обойный, и многие другие мелочи для ремонта. Чтобы всё это дотащить до дома пришлось заказать такси. А такси, как известно, за две минуты не прикатит. Но тут я поняла, что надо бы сходить в туалет, а то до дома явно не дотерплю. Дело-то житейское… Подошла к продавщице и спросила, как пройти в туалет, а она мне встречный вопрос:

– Что, очень надо?

– Очень, – ответила я.

– У нас ещё ремонт идёт, и до туалета придётся пройти через другое здание, в котором сейчас сплошная разруха. А уж там и будет вполне приличный туалет. В нём даже евроремонт сделан.

Нас трудностями не испугаешь. Это гораздо легче, чем изнемогать в пробке от того, что делать пи-пи совершенно некуда. Вы обращали внимание на то, что туалетов у нас на улице практически нет? Да и в общественных местах с этим делом проблема.

В метро, кстати сказать, туалет тоже отыскать невозможно. Такое впечатление, что он никому не нужен. Вот интересно, в каком месте справляют нужду высокопоставленные чиновники и звёзды шоу-бизнеса? Хотя… Может быть, у них в машинах есть биотуалеты? Представляете, на полусогнутых ползёшь по лимузину. Хотя лично меня и обычная ночная ваза устроила бы. Вот, например, мой дед Костя поехал однажды по приглашению на юбилейный праздник в Питер. Человек он пожилой, интеллигентный, к тому же фронтовик. Одним словом, не хулиган какой-нибудь. И вот пошёл он по сказочному Питеру, где царица жила, где крейсер «Аврора» отдал якоря, и почувствовал дед в животе недвусмысленное бурчание и покалывание. «Беда», – решил дед и стал спрашивать у всех, где бы найти туалет. Никто не знает. А организм ждать не желает. Дед Костя и туда и сюда, а спасения от нужды нигде нету. Что делать? И тут он решился зайти в ресторан, но охранники преградили ему путь.

– Да так твою раз эдак, ёшь перетрёшь, ядрёна мать! – закричал дед и попытался проскочить в туалет, но охранники скрутили его и выпихнули на улицу. Всё, решил дед Костя, деваться больше некуда, и тут он увидел вполне приличную урну. Думать уже не было ни сил, ни времени. В висках бил набат. Дед подскочил к урне и, сняв штаны, сел на неё. Народ в ужасе расступился, а дед Костя, почувствовав облегчение, довольно выдохнул и прикрыл пиджачком свой зад. Он сидел и сконфуженно приговаривал: «По нужде сходить и родить – нельзя погодить».

Оно, конечно, с одной стороны, вроде бы стыдно, вроде бы беспорядок произошёл на центральной улице, но с другой стороны, ходить в обделанных штанах, создавая газовую атаку для жителей такого шикарного города, ещё хуже. Впрочем, дело было сделано, и, стало быть, не о чем горевать. Конечно, пришлось пережить ещё один казус: натягивать штаны при всём честном народе, но тут уж ничего не поделаешь… История эта приключилась с моим дедом много лет назад, но ничего не изменилось с тех пор. Правда, раньше у нас в стране не было ни секса, ни туалетов. Теперь с сексом всё в порядке, а вот указателей, где туалет, и самих туалетов так и не появилось. Так что, уж лучше искать туалет в магазине, чем следовать примеру моего деда…

Итак, уверенная в успешном решении своей проблемы, я пробиралась по зданию, в котором шёл ремонт. Впрочем, активной работы не наблюдалось. Рабочие, видимо, леса понастроили, банки с красками расставили – и поминай, как звали. Ни одной живой души… Следовательно, туалет пришлось отыскивать, полагаясь на собственную интуицию. Должна отметить, что, не смотря на то, что вокруг всё было в полуразрушенном состоянии, туалетная комната встретила меня ослепительной чистотой. Стройные ряды кабинок, отделанных пластиком. Настоящий евроремонт. Сверкающие раковины просто завораживали своей белизной, а главное, не нужно было поворачивать никаких кранов. Подставляешь руки – и водичка льётся сама. «Да… – подумала я. – Какое великолепие, хоть на выставку». Вверху на потолке стройными рядами сияли лампочки, на стенах зеркала, двери в кабинах сделаны из какого-то новомодного материала. Всё так шикарно. «Вот буржуи, нет на них беды», – решила я и выбрала самую уютную кабину. Чистота идеальная. Видимо, мало кто из посетителей смог отыскать это чудо цивилизации. В кабинке было всё предусмотрено: и туалетная бумага, и крючочек для сумочек. Просто супер-пупер. Все удобства для комфортного времяпровождения! Только в кабинку вошла – вытяжка начала работать, только дело сделала – тут же полилась душистым водопадом смывающая водичка. Я совсем обалдела от такого сервиса. «Надо же, – подумала я, – сколько чудес довелось сегодня увидеть, прямо сказка. Ну и денёк». Всё было продумано до мелочей. Управившись, я толкнула суперсовременную дверь, но она не открылась. Что за дела? Я покрутила туда-сюда замок, толкнула ещё и ещё раз. Дверь не открывалась. «Что за ерунда… И что теперь? Ночевать что ли в туалете?» Я представила, что скоро наступит вечер, магазин закроется, и все уйдут домой, а я останусь в этом дурацком туалете. Перспектива провести ночь в компании белоснежного фаянсового друга меня совсем не радовала. Ну и дела! Влипла в историю. Мой нос предательски вспотел, и похолодела спина. Я изо всех сил заорала «Помогите!» и стала бить в дверь. Меня разобрала такая истерика, что я окончательно потеряла разум. Я трясла супер прочную кабину и стучала по двери ногами. Хоть бы что… Ужас! Мне было не до смеха. В моих висках гремел набат, и рисовались не радужные перспективы провести ночь в туалете. Я собралась с силами и всем телом ударилась в дверь. Конструкция кабины заскрежетала, покачнулась, и дверь моей кабинки вывалилась вместе с косяком наружу. Я упала одновременно с ней на пол. Грохот был на всё здание, а может быть на всю округу.