Книга: Французская сюита - Ирен Немировски

В книге много психологических набросков, очень круто написанных. Произведение стоящее. Хотя прямо за душу не берет, как другие книги о войне. Эта вещь - скорее изучение психологии людей в уродстве войны. Не игра на нервах и чувствах, а препарирование, изучение и анализ выведенных данных.

1001 books you must read before you die: 304/1001.

1940-й год, Париж и другие крупные города эвакуируются кто куда - семьями, компаниями, в одиночку. Дороги забиты беженцами, а головы беженцев - паникой при одной только мысли о немцах. Постепенно становится ясно, что бежать некуда, и большая часть горожан вернулись в свои дома и стали решать дела насущные: ходатайствовать о выходном пособии, нанимать служанку, собирать компанию для веселого вечера в подпольном ресторане. 1941-й год, небольшой городок во Франции, занятый немцами: все цивильно, вежливо, приятно. Горожан раздирают противоречивые чувства: с одной стороны, враги, которые держат в плену мужа/брата, с другой - обычные парни, нуждающиеся во внимании, чьи матери, сестры и жены так же переживают об их судьбе, как местные - о судьбе своих мужчин. В немцев влюбляются, с ними заигрывают, спят. Война войной, а отношения между полами никто не отменял.

Книга не стала для меня открытием, тем более после множества прочитанных на подобную тему о происходящем на советских землях. Большой плюс, что автор не стала аккуратно завершать книгу "жили они долго и счастливо", а вывела финал за обложку.

Возникает ощущение, что большая часть героев писательнице неприятна, она как будто описывает пороки французского общества той эпохи (хотя, наверное, оно мало чем отличается от современного). При этом, в отличие, например, от Ф. М. Достоевского, который тоже часто изображал весьма неприятных персонажей, Ирэн Немировски не пытается оправдать их в глазах читателя, показать как темные, так и светлые их стороны. Наоборот, она весьма сгущает краски, особенно в первой части, которую читать весьма трудно из-за отталкивающих персонажей и их неприятных поступков. Изучив биографическую справку о жизни писательницы и о ее трагической кончине, становится понятно такое отношение автора к французскому народу, но это не делает лично для меня чтение более приятным.

Конечно, несколько положительных персонажей тут присутствуют, но если супруги Мишо мне кажутся также выписанными одной краской (только на этот раз не черной, а наоборот –однородно-белой), то главная героиня второй части Люсиль уже кажется более реалистичной. Отдельно хочется отметить порадовавший меня конец, в котором писательница не стала скатываться в банальный хеппи-энд.

Так что, подводя итог, книга не открывает что-то принципиально новое, не погружает в глубины психологии и, скорее всего, достаточно быстро забудется, но при этом она хорошо написана и дает возможность поразмышлять о тех трагических событиях, о сложном выборе линии поведения, который необходимо было делать побежденным французам.

Первая часть, "Гроза", рассказывающая о бегстве парижан из города во время немецкого наступления в июне 1940 года, выглядит сюжетно практически не связанной со второй, "Дольче", которая повествует о нескольких месяцах из жизни маленького провинциального городка, в котором был расквартирован немецкий кавалерийский полк. "Гроза" вообще мне показалась этаким набором набросков, социальным срезом общества, демонстрирующим читателю поведение типичных представителей того или иного социального слоя: респектабельные буржуа Периканы, маститый писатель Габриель Корт, изысканный светский лев Шарли, забыла уже его фамилию, как и род занятий, то ли архитектор, то ли антиквар. Банкир Корбен, пытающийся вывезти из города одновременно и банковские документы и ценности, и жену и любовницу одновременно. И та самая любовница, непременно балерина, и служащие Корбена, супруги Мишо, едва ли не единственные в этом списке задуманные как положительные герои. И то ли нескрываемая ирония автора по отношению ко всем этим персонажам тому причина, то ли еще что-то, но вот не вызывает весь этот их исход из Парижа какого бы то ни было сопереживания. В финале первой части все они возвращаются обратно и на этом из поля зрения читателя исчезают.

Вторая часть, "Дольче", уже обретает какой-то связный сюжет. Хотя и здесь автор, как мне показалась, ряд героев представила скорее типажами, например те же виконт и виконтесса де Монмор, типичные оппортунисты, мадам Анжелье-старшая, несгибаемая, непримиримая патриотка, намеренно и всячески демонстрирующая свою ненависть к оккупантам, или крестьянин-коммунист Бенуа Лабари, которому мало демонстрировать, а нужно непременно действовать. И именно его поведение, наверное, и придает общую динамику сюжету этой части романа. Но отдавая должное таким как Анжелье-старшая или Бенуа, благодаря которым всегда и везде оккупанты, интервенты и прочие контингенты дружеских и не очень войск рано или поздно убирались восвояси, должна признать, что мне ближе все-таки не они, а люди вроде невестки Анжелье, Люсиль, вроде бы и тоже по-своему патриотки, но не такой бескомпромиссной и непримиримой, как ее свекровь, а более дипломатичной, готовой соблюдать нейтралитет хотя бы внешний (хотя как показывает практика, именно такое поведение местных жителей и позволяет всевозможным незваным гостям утверждаться на занятой территории на годы, а то и десятилетия). И если кто из героев пришелся мне по душе, так это она, с ее стремлением к дипломатичности, с ее душевными коллизиями в отношениях с немецким лейтенантом, когда в ней боролись патриотка и просто женщина, пусть не влюбленная, но увлеченная тем, кого долг любить запрещает. Вот что ни говори, а люблю я такие истории, а потому и следить за развитием событий мне в этой части было куда как интереснее, чем в некой обзорной первой.

В заключительной части книги приводятся зметки Ирен Немировски о том, как она задумывала продолжить свой роман. Возможно, если бы судьба была к ней более благосклонна, у нее действительно получилось бы произведение, достойное называться шедевром классической литературы, цельное, мощное, завершенное. Но все сложилось так, как сложилось, и осталось ощущение недосказанности. Не кривя душой, не могу поставить более высокую оценку роману только из-за трагической судьбы автора, хорошая книга, но ровная, не вызвавшая особых эмоций.

Их два автомобиля, едва ли не лопающиеся от набитого в них фамильного серебра, скатертей и постельного белья, медленно плывущие в потоке беженцев, и слова матери — указав на женщин и детей, бредущих пешком, увязав несколько одежек в узелок: «Посмотрите, как добр Иисус. Ведь и мы могли быть на месте этих несчастных».

Слить бензин у чересчур наивной влюблённой пары таких же беглецов? Запросто. Забыть парализованного деда? Легко. Бросить на произвол судьбы доверившихся людей, чтобы обеспечить максимально комфортную поездку своей любовницы, да ещё попрекать их: «В последнее время вы утратили деловую сметку. Я не потерплю небрежности в работе. Короче, если дорожите своей должностью, постарайтесь ей соответствовать. Будьте оба в Туре не позднее послезавтра»? Не вопрос. Меньше всего хочется сочувствовать так называемой совести нации – писателю Габриэлю Корту, умудряющемуся и в таких условиях требовать пятизвёздочного обслуживания. Но вот проиграна война, и Франция оккупирована. Между тем сочувствовать французам получается ещё меньше. И дело даже не в том, что оккупация Франции резко отличалась от оккупации России: во Франции фашисты ЕЩЁ сохраняли человеческий облик, так что картинки оккупации на русский взгляд выходили слишком благостные. Оккупация – по Немировски – Франции была достаточно выгодна. В первую очередь – аристократам, для которых лучше фашистские оккупанты, нежели красная зараза. И дело не в деньгах. Дело вы отношениях: нельзя же на самом деле допустить, чтоб те же фермеры-арендаторы вели себя с аристократами как равные с равными.

Фермеры болезненно относились к любому превосходству, не важно, чего оно касалось — происхождения или состояния. В общем, как бы там ни было, но у немцев немало достоинств. «Немцы — народ дисциплинированный, послушный», — думала мадам де Монмор, слушая чуть ли не с удовольствием чеканный шаг удаляющихся часовых и хриплый голос, кричавший в отдалении: «Achtung». Должно быть, очень приятно быть владельцем обширных земель в Германии, тогда как здесь…

Далее – буржуазии: с завоевателем выгодно торговать.

Торговцы с улыбками поджидали гостей у дверей. С утра они достали из погребов свои последние запасы: немцы скупят все, что смогут, и заплатят недешево.

Простым обывателям, довольным уже тем, что война кончилась, а тут ещё и праздника можно дождаться – в честь захвата Франции. Будет. На что посмотреть.

— Ладно, ладно, гот унц, а фриц шнапс, — бормотали французы ему вслед не без симпатии: понятное дело, со вчерашнего вечера начал праздновать паренек… Славный в общем парень… А им с какой радости обижаться? Как-никак немцы тоже люди!

Женщинам. Потому что немцы – они всё же мужчины. Здоровые и сексуальные. Порой даже галантные попадаются. Между тем у кого-то мужья в плену, у кого-то убиты, а у кого-то, будучи дома, всё понимают, но закрывают глаза на ситуацию.

Мысль о войне, о всеобщих несчастьях вызывает в нас чувство вины. Но он в этих несчастьях виноват ровно столько же, сколько я. Война — не наша вина, и пусть нас оставят в покое. Пусть нас оставят.

Интересно, что женщина, мыслящая таким образом, - не самый отвратительный персонаж романа. Она если не оказалась на высоте и не проявляла инициативы, то хотя бы не продавалась и своим не отказывала в помощи. В результате получается интересная картина: - часть французов перебита; - часть – в лагерях для военнопленных; - у тех, кто остался, немцы забирают еду и лошадей. А французы делают вид, что так и надо. При этом все недовольны. Но не особо задумываются над тем, что сделать в этой ситуации. Всем кажется, что сделает кто-то другой. Например, Россия, а почему нет? — Теперь недолго им осталось веселиться, — благодушно сказал старичок. — По радио передали, что они затеяли войну с Россией. Есть, конечно, в романе относительно приличные персонажи: Юбер, Жан–Мари, чета Мишо. Но они слишком растеряны и разобщены. Единственный, кто переходит к активным действиям и знает, чего хочет, - это Бенуа – крестьянин и по совместительству коммунист. Очень хотелось почитать, как сложились бы их дальнейшие судьбы, но… Но в 1942 году «тоже люди» упекли Немировски (точнее – Ирину Леонидовну Немировскую) в Освенцим. Вот такая грустная получилась история. П.С. Некоторые акценты в романе смещены. Поэтому его противопоказано читать либерально настроенным дуракам. А то сделают выводы, что фашисты – были такие романтичные и утончённые милашки,

Рабство... Лучше знать, что ты раб, чем трусить за хозяином как собака и считать, что ты свободен. (Ирэн Немировски, «Французская сюита»)

Я не люблю книги о войне, они обычно о чьем-то героизме, а я не считаю убийство других героизмом и неважно кого и за что убивают, важен факт того, что одна бездумная толпа идет убивать другую бездумную толпу, такое ощущение, что разум и мышление у людей отсутствуют напрочь, при чем так было не только когда-то давно, но и сейчас мало изменилось в сознании масс... Вот именно им и нужно давать читать такие книги, не просто давать, а заставлять читать. В войне страдают все и всегда, очень жаль, что большинство людей так этого и не поняли...

Отличное описание жизни беженцев, их боли и страхов, ужасов дороги. Есть очень неплохая любовная линия, которая показывает нам, что намного важнее личностные качества, а не национальность и социальный статус, мы так часто об этом забываем в своих суждениях, а в книге Ирен, даже во время войны персонажи помнили об этом, не все конечно, но все же были и такие, это очень важно. Почему-то мне постоянно вспоминались истории бабушек о немцах, о том как часто они вели себя по-человечески во время второй мировой войны, а еще как часто наши забирали все, насиловали и т.д... Так печально, что у людей есть привычка вешать ярлыки, пора с ней бороться и эта книга отлично вписывается в борьбу с этим.

Всем не страдающим расизмом, национализмом и другими патологиями общества, советую прочитать книгу, остальным конечно тоже, но им будет сложно ее воспринять, хочется чтоб все были гуманными и человечными. Человечество нуждается в развитие человечности в каждом человеке!

Вполне может быть, что я неправа, но у меня сложилось вот такое мнение. Первую часть читать совершенно невозможно, там кажется, что даже вилки в комоде - предатели. Вспоминается Шварц: "Береза — тупица, дуб — осел. Речка — идиотка. Облака — кретины. Люди — мошенники. Все!" Ну как так-то? Нельзя же так о людях, тем более в такой ситуации... Вторая часть значительно лучше. Немцы оказались не такими уж страшными, в них даже можно влюбляться. И да, пейзажи, животные написаны прекрасно, может быть стоило об этом писать?