Текст книги "Ведомые верой"

– Чёрт! – выкрикнула она, сознавая, что сильно рассержена и топнула ногой. – Будь ты проклят Дорик! Будь ты проклят… – произнесла она тише, и, смахнув с глаз слезы, бросила их на ветер.

Идти вниз было легко и приятно, если бы не усиливающаяся тяжесть в голове и сердце. Приотстав на шаг от всех остальных, Дорик остановился и посмотрел назад. Расстояние слишком велико для того, чтобы увидеть оставшихся на утёсе. Но что-то сверкнуло и прищурившись, Дорик увидел… Или подумал, что увидел… Одинокую фигуру девушки в длинном плаще, подбитом мехом с волосами, сияющими на солнце, опирающейся на высокий посох. Сверкнули ещё раз плывущие по ветру волосы и молодой человек решил для себя. Если им удастся выжить, он приложит все силы для того, чтобы завоевать эту девушку. Он станет кем угодно, тем, кем только она пожелает – только для того, чтобы не теряя чувства собственного достоинства, она могла назвать его своим мужем.

Глава 4 Начало

Аржи и Садин первыми подошли к месту, откуда планировалось начать переправу на Сальдил. Забираться выше не имело смысла, даже если водное течение и было там спокойнее, но там выше… Сальдил воздвигала такие неприступные отвесные стены, что только птицы могли попасть туда.

– Мы перекинем верёвку и сами, зацепившись за неё кожаными ремнями, переберёмся на ту сторону,…

– А если верёвка не выдержит общего веса и нас снесёт на водопад… – предположила Садин.

– Трехпалый коготь на конце – удержит любой вес, – Аржи был до невозможности спокоен и уверен в своих словах.

– Но всё же лучше, если кто-нибудь сам укрепить верёвку на том берегу.

– Но как? Ведь одного-то человека точно течение снесёт прямо на водопад…

– А если так?! – пока дядя говорил, Садин скинула плащ и подколола волосы. Сейчас она, держа наперевес свой шест, медленно шаг за шагом отступала от края берега.

– Садин… Что ты делаешь?!! – только лишь успел выкрикнуть Аржи. Но Садин уже разбежалась и, воткнув шест в середину потока, прыгнула. Долгий миг замирания, ветер в лицо, дикие крики с другого береге. Восхищение и боль сердца остались далеко позади.

– Ух – х – х – х – х!!!! – вскрикнул воздух, и Садин плюхнулась в воду у самого берега. Фонтан брызг, ледяной холод. Восторг, фантастика… Вскочив на ноги, девушка бросилась на сухие камни. Купание ранней весной в горной речке может окончиться плачевно.

– Ты сумасшедшая, – орал с другой берега Аржи. – Ты чокнутая!

Садин расхохоталась. Очаровательно. Великолепно. Потрясающе. Но… Но она стояла не на противоположном берегу. А лишь на каменной гряде посередине потока. И разбегаться уже было негде. И всё же стоило попробовать… Встряхнув мокрый жест в руках, девушка приготовилась. Ещё один толчок. Полёт. Восторг. Фантастика. Боль! Саммортизировав падение Садин сгруппировалась и, перевернувшись через плечо пару тройку футов, прокатилась по гравию. Мелкие камушки с завидной яростью кусали руки, ноги, лицо, забирались под платье и впивались до крови в незащищённое тело. Когда вращение прекратилось, Садин не торопилась больше вскочить на ноги. В течение одной-двух минут она лежала на спине, глядя на поразительно яркое солнце. Откуда-то издалека, неслись отчаянные крики. А она лежала, смотрела на небо и смеялась сквозь слёзы. Будь, проклят Дорик! Он напомнил ей, что она в первую очередь девушка с живым сердцем, а уж потом дочь и сестра князя со всеми вытекающими отсюда последствиями!..

Прошло время, и она наконец встала. Весело помахав оставшимся на том берегу, осмотрелась. Предстояло найти за что можно закрепить веревку для переправы остальных. На глаза попался голый ствол мощного старого дерева, корней которого не было видно из галечного берега. Оценив крепость ствола, Садин подала сигнал на другой берег. И даже не вздрогнула, когда трёхпалый коготь пролетел в дюйме от её головы и с костным хрустом воткнулся в берег. Но ей не было тяжело его вытащить. Гораздо хуже пришлось, в попытке завязать мощный узер замершими от холода воды и металла пальцами. Она всё же справилась, отряд начал переправу. Чётко, слаженно без лишней суеты они крепились поясами к веревке и входили в ледяную воду водопада Шоргу. Садин помогала каждому новому выходившему на берег. Пока наконец все оказались рядом. Торопясь, они переоделись в сухую одежду из своих заплечных мешков. Осознавая, что холодная вода и холодный воздух могут плохо повлиять на людей Аржи и Садин без конца их подгоняли. Лишь на мгновение, отвлёкшись, девушка поняла, что совсем не думает о Дорике. И забыв о нем снова, она вернулась к более насущным проблемам.

Спуск с Сияющей гораздо более простое дело, чем карабканье наверх. Дорик это оценил по достоинству. Всего полтора дня потребовалось им для того, чтобы отряд не слишком торопясь, спустился по берегу Лиабант. В особо труднопроходимых местах они просто сплавлялись по воде. А потому уже через четыре часа после полудня на второй день отряд пришёл в деревню. Обогнув дома, они втихую подошли ко двору Дорика.

– Я пойду первым, – сказал охотник, передавая плащ и сумку, принесённые из башни отшельников, Абакуму. – Мне необходимо поговорить с моей… – ему погрезилось сказать «женой», но почти сразу же вспомнилось, что в доме не его жена, и даже не Садин. Там была совершено чужая незнакомая женщина, решившаяся на самовольный захват чужого имущества.

Не стучась, он открыл дверь, которой его рука не касалась уже вот четыре года, и оказался внутри. Но всё что он видел, уже не хранило отпечаток его матери. Ведь их с Садин здесь тоже не было очень долгое время. Неожиданно Дорик вспомнил произошедшее очень давно…

У него был трудный день. Он вернулся с гор после неудачной охоты. Из-за этого был очень расстроен и зол. Входя в дом, он почувствовал, что если Дайна посмеет как-либо упрекнуть его, то он просто взорвётся. Остановился у двери и приготовился. Лишь некоторое время спустя он понял, что что-то изменилось в его доме. Он вдруг перестал быть тем, каким был до прихода Дайны. На чисто вымытом столе стояла плоская чаша с цветами, которые так любила его мать. Выбеленный пол отливал воском, а воздух пропах ароматом только что испеченного хлеба. Но Дайны не было. Дорик вышел, чтобы поискать ее, но обнаружил, что и во дворе она немало поработала. Вернувшись в дом, молодой человек в одиночестве поел. Хотел, было лечь спать, но мысль, что Дайна, где бы она ни была, до сих пор не вернулась, не давала покоя. Он просидел несколько ночных часов, прежде чем, побродив по улицам, по совету разбуженных его блужданием соседей, ушёл к себе. И в этот раз Дайна была уже там. Никто из них не стал устраивать скандалов. Молча словно чувствуя свою вину, девушка предложила ему тёплого вина на ночь, а потом уложила в чистую постель. Тогда, в тот предрассветный час она сделала то, что никогда раньше и потом не делала. Перед тем как уйти к себе, она неожиданно ласково поцеловала его в щеку. Дорик этого не смог забыть. Много путешествуя, он часто мечтал, вернувшись, домой застать всё, так как тем вечером, разве что без полуночных разосков блудной жены. Но чтобы она снова также нежно и по-семейному поцеловала бы его.

Дверь непривычно скрипнула, серьёзно напоминая, сколько лет, не ухаживали за ней мужские руки. Пригнув голову, Дорик вошел. Да, дом, но не его…

Возле печи возилась полноватая девушка, время, от времени отирая фартуком красное и потное от жара огня лицо. Позади неё, рядом с лавкой, на полу возился малыш, пытаясь достать что– то из вороха тряпок служивших ему игрушками. Услышав скрип двери, женщина обернулись. Её глаза расширились от удивления, а руки, как белые птицы вспорхнули, прикрывая рот.

– Не кричи! – торопливо предупредил ее Дорик, прикрывая за собой дверь и, шагая к женщине. – Разве ты меня не помнишь?

Вапур тут же опустила руки и с вызовом посмотрела на охотника.

– Я помню тебя… – у неё оказался приятный и весьма уверенный в себе голос. Отряхнув юбку, она повернулась к печи, достала оттуда парящийся котелок, поставила его на стол и лишь после того, как вернула печную заслонку на место, снова повернулась к Дорику. – Ну, что… Теперь ты выгонишь меня отсюда? – наклонившись, она резко подняла малыша на руки. Кучерявый парнишка отчаянно завыл, оказавшись вдалеке от игрушек.

– Заткни его… – настороженно приказал Дорик, пытаясь представить, услышали этот плач снаружи или нет. – Заткни, или клянусь богами, я сверну ему шею… – Вапур вскрикнула и, прижав ребёнка к груди, опустилась на скамью. – Видят боги – это мой дом, но я так давно здесь не был… – Молодой человек с видом хозяина сел за стол. ОН смотрел на Вапур, и бессознательно он сравнивал свою жену с этой женщиной, которая могла бы стать его женой, не встреться он на берегу Прогана с Дайной. Совершенно разные. И даже не тем, что Дайна – Садин была моложе и красивее, и ни тем, что одна из них была дочерью и сестрой князя, а другая обычной деревенщиной. Они были разными потому, что воспитались в разных верованиях. Разные тем, что одна из них принадлежала Хозяину, и была даджером, а другая – Вольной Отшельницей. – То, что ты столько лет жила здесь, и сама вела хозяйство, даёт тебе столько же прав, как и мне. И честно говоря, мне этот дом уже не нужен. Так, что он останется тебе… Но есть одно условие. Я пришёл сюда с друзьями. Через пару-тройку дней мы уйдём, а пока нам нужно где-то пожить… Например, здесь. – договорив Дорик, искоса посмотрел на девушку, надеясь увидеть ее реакцию на его слова, и побледнел, заметив как что-то чёрное окутывает голову Вапур. Он прерывисто выдохнул и почти встал, но краткое прозрение исчезло, принеся с собой неутешительную новость. Своим появлением Дорик навлёк на женщину неминуемую гибель. Но все же это больше вина всего происходившего сейчас в Фальгриге.

Дорик прикрыл глаза рукой, отгоняя страх, который не возникал у него с раннего детства, который не появился, когда Садин поручила ему это опасное задание, но появился сейчас, когда пришло раскаяние за причинённые сейчас и в будущем неприятности. «Жаль, если Вапур умрёт, но ведь, если я провалю свою миссию, погибнет Садин, а это, то, чего я больше всего не хочу».

Он встал и впустил остальных. Облокотившись на косяк, он с потерянным вниманием смотрел, как команда входит в некогда его дом и здоровается с той, которая стояла на месте его жены. «Садин!» – позвал он сквозь пространство, словно наяву видя гордую девушку уходящую восстановить справедливость в стране, которую она так любила. И которую так любил ее отец. Она дочь князя. А каким был он – старый князь, который любил эту страну; которого любили люди, сейчас пошедшие за его сыном; у которого была такая отважная дочь?

Князь. За время, проведённое в обществе отшельников, Дорик перестал чувствовать к ним слепую ненависть, как было это когда он жил здесь на равнинах. Он почти научился быть человеком, а не даджером. Но как он собирался действовать? Человек среди даджеров… Каким образом он собирался привести тех людей, которые раньше составляли все его окружение, под знамёна армии Фальгрига? Как доказать людям, которые как и он раньше, считают отшельников монстрами, что те не такие? Как объяснить им знающим только одну зловещую истину «отшельник – враг» что она не имеет никакого смысла? Как убедить их во всём том, что хотела услышать Садин? Как?

Эти люди, пришедшие с ним, пошли только потому, что поверили в возможность освобождения Фальгрига и возвращение ему того облика, что имел он ещё до прихода пришельца. Они верили в то, что Дорик сделает то, за чем был послан, как верили, что Трогорд действительно «предсказанный», а его сестра Садин доберётся до Волшебницы и вернётся с магической поддержкой для восставших.

Но если Садин может сделать то, что пытается, так почему же Дорик должен отказываться от борьбы так рано…

– Эти люди из Торлина. Это Радэка, ее брат Филарет. Он торговец– путешественник из Торлина. Ему захотелось побывать в других странах, и тут подвернулся я, собравшийся вернуться в Фальгриг. Он решил отправиться со мной. Сейчас после Топей мы отдохнём здесь, потом наверно в Фальгриг. Филарет хочет побывать в как можно большем количестве городов, прежде чем мы покинем пределы страны.

– Но это же опасно! – воскликнула Вапур, думая наверно о бродящих по дорогам и бороздящих небо монстрах из армии Хозяина.

– Даже моя сестра отправилась в это путешествие только поэтому, – ответил за Дорика Филарет. – Нам нравятся опасности!

– Все хватит, – твердо сказал Дорик. – Сейчас спать. Ведь нам предстоит еще с… – с его губ едва не сорвалось «сделать», – столько пройти, – тут же исправился он и словно хозяин приказал женщине. – Вапур постели гостям.

Проследив как спутники, молча, съев всё предложенное испуганной Вапур, легли на полу, оставив женщинам постель, и лишь после этого вышел на улицу. Звёздная ночь, пришедшая с гор, узорчатым покрывалом накрыла потерянную в пространстве деревушку даджеров. Но этих людей можно было еще спасти. И Дорик должен был попытаться это сделать.

Он прислушался. Молчаливая недвижимая тишина, в которой не было жизни сельских звуков. Человеческой речи, всхрапа домашней скотины. Они боялись. Боялись, что во тьме привлечённые этими случайными и обычными звуками на деревню могут напасть монстры. В этом не было ничего нового. Ещё когда Дорик был маленьким, он помнил, как мать завязывала морды ийкуйя и загоняла его самого в тёмный чулан, давая с собой пару яблок или просто чего-нибудь вкусненького для того, чтобы он молчал. А если он сейчас не поможет Садин в исполнении её мечты, то, сколько ещё детей вырастут в диком страхе перед ночью, когда возникают не сказочные монстры, а самые что не на есть реальные, способные растерзать людей в мгновение ока…

Открыв глаза, он не сразу понял, где находится. Темнота, слабый свет, льющийся из щелей откуда-то сверху. Тихий шёпот птиц и стрекотание насекомых. Долгие мгновени он потратил на то, чтобы сообразить, что лежит на снопе прелой соломы, а всё вокруг пропитано предутренней росой. Но… Лёгкие шаги – вот что разбудило его. Осторожно повернувшись, Дорик посмотрел вниз на улицу. Молодой парень смутно знакомый ему по прошлой сельской жизни. За плечом болтался мешок, на поясе нож, в руках маленький лук. На охоту?

Дорик было поднялся пойти за ним, но вспомнил, что с собой у него ничего нет. Проследив, куда направился парень, Дорик вернулся в дом. Быстро собрав необходимое, он разбудил Аскольта и Дарену.

– Скажи остальным, что мы вернёмся дня через два, – сказал он женщине. – А ты пойдёшь со мной, – молодой человек среагировал спокойно. Поднявшись, он по-военному быстро оделся и спустя минуту был готов отправиться в путь.

– Куда мы идём? – тихо спросил он, когда молодые люди оказались на улице.

– Пытаемся с малого начать нашу миссию… – холодно ответил Дорик и покрепче обхватил древко лука.

Холодный северный ветер наглыми руками распахивал меховой плащ Садин. Высокая башня возвышалась над горным массивом. Невдалеке шумел угрюмый Тирак, чьи воды так легко несколько часов назад преодолел отряд смельчаков. Рог Фальгрига возносился далеко в небо, исчезая в разорванных косматых тучах несущих дождь на изнемогающие от полуденной жары долины Фальгрига. Из-за толстых каменных стен слышались приглушённые голоса, и звяканье металла. Здесь под крышей башни находился арсенал и в данный момент там вооружался небольшой отряд в помощь Садин.

Вздрогнув от колких ударов замерших в воздухе крошечных капелек воды, которые бросил ей в лицо ветер, Садин отодвинулась от каменных зубцов стены, но не сделала попытки поплотнее закутаться в свой плащ.

– Леди Садин, – позвал Акон, хозяин этой башни, присоединяясь к девушке на смотровой площадке. – Леди Садин, ваши люди размещены. Общий отбой объявять позже…

Губы девушки растянулись в сдержанную улыбку. «Общий отбой», – это наводило на мысль о воинской казарме и военном режиме. Улыбка пропала. А что же сейчас, если не война? Да, может быть, Акон и неправ, превращая дом в казарму, но это всё-таки настоящая война и здесь уж ничего не поделаешь…

– Завтра нам потребуются лошади, подготовьте…

– Но прежде чем подойти к Шоргу нужно будет преодолеть ущелье Древних… Его стены считаются неприступными даже для людей, а про лошадей и говорить не стоит…

– Вы считаете меня дурой? – с угрюмым интересом спросила Садин.

– Нет… Я лишь пытаюсь выяснить или точнее подтвердить ваш компетентность в этом вопросе, – осторожно поправился Акон. Чувствовалось, что замечание Садин пришлось в точку, ведь назвать сестру князя «дурой», пусть даже косвенно, весьма чревато последствиями.

– Я знаю о практической неприступности ущелья Древних, но лошади нам нужны для того, чтобы люди не теряли силы на переход пешком там, где можно проехать, – Садин проговорила это тем самым тоном, за который – (а не за титул, в частности) её выделили из общей массы сражающихся женщин. Акон смешался и лишь через минуту или около того твёрдо проговорил:

– Будет исполнено, – поклонившись, он подобрал полы плаща и исчез в ярком прямоугольнике двери. А Садин почувствовала, насколько замерзла она сама. Пальцы едва ли не со стеклянным хрустом сжимались в кулаки, а холод ощущался даже в костях. Волосы больше не летели по ветру, а лежали замершим покрывалом на плечах. Даже глаза закрывались от тяжести налипшего на ресницы инея. Вдохнув холодный воздух, девушка снова подошла к парапету. Теперь её жаждущие глаза вглядывались туда, где текла, извиваясь, тонкая нитка Прогана. Там, где сейчас был… Вот, чёрт, она снова думает о Дорике.

А может он уже не в деревне. Может быть, именно сейчас в этот момент он спускается по Лиабант к следующему маленькому мирку, где ему предстоит посеять зёрна ее мечты. Словно слепая, она вытянула руку в пространство, представляя, что сейчас пальцы коснуться дорогого лица и даже губы были готовы прошептать столь знакомое имя. Но рядом – ни человека, ни его имени. Лишь воющая пустота горы и одиночество отшельницы.

Запустив руку под плащ, Садин нащупала ледяную полосу медного браслета. «Папа… Пусть этот зять был выбран не тобою, а мной и лишь по политическим мотивам, но я люблю этого человека и клянусь тебе, что сделаю абсолютно всё для расторжения договора заключённого на берегу реки… Но только если Фальгриг будет освобождён. Папа, я клянусь…». Стоя на продуваемой всеми ветрами каменной площадке, Садин клялась всему, что присутствовала здесь и сейчас.

Утро пришло неожиданно и вместе с тем ежесекундно ожидаемо. Проснувшись, девушка не размышляя, быстро оделась, лишь смутно вспомнив, что простояла на башне ещё около пары часов и лишь потом сошла в отведённую ей комнату, где на немного задремала, ради того, чтобы сейчас проснуться. Не успела она подойти к двери, снаружи постучались. Акон. Не говоря лишнего, он доложил, что оба отряда готовы к отбытию. Молча, кивнув, Садин прошла мимо него, намереваясь присоединиться к своим людям. Пусть в этой крепости с ней не случилось ничего плохого, она всё же хотела поскорее покинуть её пределы, в надежде, как можно быстрее приблизить окончание своего похода и тем более окончание всей войны. С ходу, оценив внушительное вооружение сопровождающих, она сухо поинтересовалась, чем обусловлены эти предосторожности.

– Орда… Они боятся нападать на Башню, но не дают шагу шагнуть в сторону ущелья Древних.

Садин вздрогнула, и немного бледности просочилось ей на щёки. Снова сдержано кивнув, девушка вскочила на коня.

– Двинулись! – скомандовал вместо неё Хардж, и она первой тронув поводья, выехала вперёд. Остальные цепочкой двинулись за ней. Мягко взлетая в меховом седле, Садин спиной чувствовала нацеленные на лес впереди них острия стрел. И отлично сознавала, что если что ей и угрожает, то это придёт из леса. А луки, смотрящие на отряды с парапетов стен башни, только прикрывали. И все же это действовало на нервы.

Вскоре стены башни скрылись из вида и ощущение прицела на спине – ушло. Но напряжение не спало. Всё чаще люди беспокойно оглядывались вокруг, в каждый момент ожидая нападения монстров. Орда не торопилась.

Оставленная общим молчанием наедине со своими мыслями Садин всё же отметила, как четверо мужчин с короткими луками заняли охранительные позиции вокруг неё. Она это оценила, но не собиралась быть обузой. Перекинув ногу, она села в седле по-мужски, перед этим свернув и положив плащ перед собой. В душной жаре Леса Трех Гор плащ не приносил пользы, а лишь мог стать обузой в бою, который, если верить предчувствиям, должен вот-вот начаться. И потому Садин попросила лук для себя. Хардж выполнил просьбу почти мгновенно, словно бы нисколько не сомневался, что она этого захочет. Примеряя к хватке рук гладкое полированное годами пользования древко лёгкого и изящного оружия Садин думала об отце. Сейчас из детских воспоминаний о нём в памяти остались лишь смутные обрывки и далёкие слова. «Учись жить, дочка и когда-нибудь я научу тебя сражаться…» – кажется так он говорил ей в последний раз. Или потом, когда в тайне от матери приходил навещать её в деревне Дорика. Впрочем, сейчас это было уже не важно. Прошло три года, как их обоих нет на этом свете, и она давно привыкла закрывать в себе эту дурью болящую рану.

Она снова провела пальцем по древку и аккуратным чётким движением вложила стрелу в паз. Прицелилась. Все нормально. Теперь и она готова встретить Слуг Хозяина во всеоружии.

Откинув все остальные мысли, Садин осмотрелась. Лес Трёх Гор в основном был лиственным, но здесь был единственный его участок, состоящий из хвойных деревьев. Опавшая хвоя подозрительно скрипела под копытами лошадей и распространяла вокруг странный запах. Запах Опасности. Узенькая дорожка вилась среди громадных валунов притащенных сюда очень давно грозной лавиной сошедшей с Сальдила и пропахавшей ущелье, которое теперь и называлось ущельем Древних. Двое из конвоя ехали впереди на расстоянии половины полёта стрелы, рассчитывая, что смогут предупредить отряд о нападении. такая же пара предположительно ехала последними с той же целью. В плотных кожаных доспеха, закрывавших шеи и другие части тела, где можно было добраться до жизненно важных артерий.

Пристальней всмотревшись, Садин заподозрила, что доспехи сделали из крыльев монстров орды. А?.. Кинув более внимательный взгляд на острие стрелы, только сейчас она рассмотрела тонкий слой маслянистой жидкости. В некоторой слепой панике осмотрела руки, ожидая увидеть там пятна разъеденной ядом кожи. Но… Ничего не увидела. Успокоившись, снова вся подобралась, надеясь, что никто не заметил ее мимолётной паники. Она прислушалась, вдруг понимая, что уже достаточно долго слышит что-то, что не в состоянии объяснить. Тишина… Тишина, в которой чужими были звуки дыхания людей и лошадей. Даже мягкий шаг копыт по прелой хвое казался звуком барабанной дроби. Птицы… Они словно все до одной исчезли или может быть, просто потеряли голос от ужаса. Затих даже ветер. А деревья, растопырив свои ветви, походили на ощетинившихся собак.

«Начинается», – подумалось Садин. Ее ноги плотно сжали бока лошади, словно уже сейчас она готовилась удерживаться, сражаясь в бою.

Шорох, или тихий треск пришли внезапно. Потемнело небо, а ультразвук, пришедший издалека, в мгновение ока оказался рядом, как и его источник. Треск и грохот ошеломляли. Звук, который вполне можно было принять за хохот, если бы… Впрочем, не было никакого «если бы». Это точно был хохот, и издавали его не люди. Вспомнив, что орда нападает не только на поверхности земли, Садин привстала в седло, зорко осматривая потерянное среди деревьев небо. Соскользнувшая с чьего-то лука стрела послужила началом боя, когда из-за длинной хвои выпал… Нет, такого Садин видела впервые. Что-то крупное покрытое костным панцирем, с четырьмя мощными лапами. Задними наверняка неплохо получалось отталкиваться, а вот передние были идеально приспособлены для цепкого хватания. Вытянутая вперед пасть наполненная сотнями мелких как крупные иглы зубов, высокий лоб, голова, вытягивающаяся далеко назад плотной пластиной брони закрывающей…

Но рука по-деловому дрогнула и метко выпущенная стрела с лёгким хлопаньем вонзилась в жирные складки под бронированным покрывалом, ложащимся на спину. Чудовище всхрапнуло, но в этот раз пущенная Садин стрела остановила его на месте.

Придя в себя, девушка осмотрелась. На всех ветках окружавших отряд деревьев сидели эти твари. Некоторые из них были более изящными и менее защищенными броней и вдобавок имели крылья. По сигналу, которым послужил шорох выходящего из раскрытой пасти погибшего монстра воздуха, твари ринулись в атаку. Засвистели, разрывая пространство кожистые крылья. Тишина ушедшая было, сейчас вновь наступила, но уже из-за того, что шума стало слишком много.

Точными и четкими выстрелами стрелки отряда снимали монстров в воздухе. Но это было сложно даже для них, не говоря уже о Садин, не слишком искусной в стрельбе из лука, которая вдобавок ко всему осложнялась дикостью мечущейся из стороны в стороны лошадью. Потратив несколько драгоценных минут на попытки образумить сошедшее с ума животное, и поняв их бесполезность, Садин соскользнула на землю. Едва она пригнула голову, над ней визжа, пролетела тварь величиной с кошку, абсолютно голая, с серой кожей и большими перепончатыми крыльями. Монстр с сочным звуком присосался к яремной вене обречённого животного. Почувствовав на лице первые капли горячей крови, Садин скинула с себя испуганное оцепенение, и левой рукой сорвав с бедра нож, наискось полоснула по летающей мерзости. Послышался звук распарывавшегося мешка. И чёрные с алым внутренности полетели вниз, исчезая под копытами в сырых комьях грязи и хвои. Голова и какая-то часть монстра всё ещё оставались висеть на шеи лошади. Крики, вопли и ужасающий сумасшедший скрежет монстров лишали мир всякой краски. Всё перемешалось. Небо потемнело скрытое тысячью крыльями, цепкие лапы с длинными когтями добирались до горла, и с сытым чавканьем погружались в уничтожение убитых жертв. Даже стрелы, мечи и копья – первые помощники человека – оказывались недостаточно быстрыми, чтобы спасти от смерти в тот или иной момент.

Садин потеряла лук, лошадь осталась где-то позади. Вокруг нее не было ни единого живого существа. И меч жил отдельной жизнью и на каждом моменте его движения его лезвие неизбежно на что-либо напарывалось. Но этого чего-то было так много, что твари жаждущие добраться до горла девушки лезли по трупам своих же соплеменников, не понимая, что их может постичь та же участь. Садин чувствовала, как твари кусают ей ноги и плечи, как пытаются запутаться в волосах, и от этого становилось жутко. Но ничего не могло остановить это.

Когда ей в очередной раз попала на лицо чёрная, холодная и воняющая гнилью кровь, она вдруг поняла, что на Сияющей ей никогда не приходилось выдерживать столь ожесточённую атаку. И тем более поняла опасение хозяина приютившей их башни. Это бой был просто не существующим безумием.

Тут Садин закричала. Перед этим, выпрямившись, она тряхнула головой, пытаясь убрать с глаз упавшие пряди волос и почувствовала, как острые когти впились в её спину. Она закричала. Завертелась на месте. Мгновение спустя воздух сверкнул железом и острие меча, коснувшись кожи девушки, освободило ее от ужасного наездника. Обернувшись, она увидела Харджа, который, подняв вверх меч, с ледяным выражением лица смотрел на извивающуюся, на его острие тварь, похожую на ту, что убила лошадь Садин. Лишь с некоторыми отличиями. Морда этой твари походила на сморщенное личико старичка. И зрелище извивающейся гадины с почти человеческим лицом повергло девущку в шок. Садин пошатнулась, словно намеревалась потерять сознание, но, вспомнив, куда ей придётся упасть в этом случае, мгновенно пришла в себя. Падать на трупы орды Хозяина не хотелось.

Трупы? Садин в удивлении осмотрелась. И действительно. Насколько хватало взгляда, не было ни единой живой нечисти. Только люди стоящие в безумном оцепенении или может быть помогающие встать раненым.

– Нужно уходить! – сориентировался Хардж, коснувшись плеча княжны. Она обернулась, сразу понимая мысль молодого человека. Чем быстрее люди покинут эту поляну, тем скорее они придут в себя и найдут в себе возможности не устраивать истерик и паники. Она устало кивнула, подтверждая команду. Спустя некоторое время она по-детски прильнула к плечу Харджа, взявшего ее к себе на лошадь, и забылась беспамятством, не ощущая крови, сочащейся из разорванной под платьем спины.

Всхрап раненого зверя подвёл Дорика близко к месту охоты молодого человека из деревни. Аскольт легко по-звериному приник к земле, принюхиваясь. Дорик терпеливо дождался, пока он укажет направление, хотя понимал – это лишнее. Охотник пробудился в муже молодой княжны сразу, как он почувствовал запах леса. Гонка за Садин не была настоящим походом по лесу. Чтобы вспомнить инстинкты охотника, нужно было ощутить запахи, услышать звуки, увидеть краски леса в спокойной направленной прогулке. Дорик радовался возвращению в старые времена, и его утешало поведение Аскольта, который был и оставался тем, кого в нём почувствовал Дорик при первом знакомстве. Так что всё обстояло в целом неплохо, если не считать, что никто не представлял, с каких слов должен начаться разговор за отшельников. Ни один из молодых людей не занимался подобным раньше. И пока они решали, хрип животного сменился на гневный рык и испуганный вскрик человека. Размышлять не осталось времени. Дёрнувшись всем телом, Дорик рванулся на поляну, вскидывая на локоть арбалет, а глазами уже ища свою жертву.

Огромная грудь, рогатая морда, твёрдая щетина, налитые злобой глаза. Щёлкнула тетива, и стрела, дрожа оперением, исчезла в глубине глазницы монстра. Зверь снова взревел и попытался встать на дыбы, что с его весом было достаточно сложно. Заминка позволила Дорику осмотреться в поисках преследуемого. Тот лежал на краю поляны, но со своего места Дорик не мог определить ранен он или нет. Возможно, что нет, ведь это так ему нужно. Он выругался, когда заметил, что зверюга всё же пришла в себя и решила продолжать. Стрелу доставать было уже некогда. Откинув назад бесполезный арбалет, зная, что его, поймает Аскольт, Дорик бросился на монстра с одним ножом. Приближаясь к рогатой скотине, одновременно пытался рассмотреть ту самую полоску тени над её головой, обрезав которую можно остановить схватку еще до её начала. Но для этого нужно было взять приступом эти кривые рога и массивный лоб, находившиеся на высоте десяти– пятнадцати футов от земли и ещё дальше от Дорика. Но не стоило терять времени. Он побежал. А потом… По колену поднятой монстром ноги, он словно съехавший с ума наездник попытался забраться на широкую спину. Что-то не получилось. Дорик даже не успел понять, как вдруг ощутил себя летящим по воздуху. Жестокий удар о дерево выбил из него сознание, но желание полежать и отдохнуть отгонялось настойчивым приказом действовать. Он поднялся. Кружилась голова, и подташнивало. Несомненный признак сотрясения. Он покачнулся и прислонился к дереву. Хотел было тряхнуть головой, но темнота только усилилась. Дорик потерял несколько драгоценных мгновений в попытке обрести потерянное самочувствие. Позже его внимание привлекли крики Аскольта, который как сумасшедший бегал перед этим живым извращением, отвлекая внимания от деревенского парня и Дорика… Что ж, сейчас или никогда. Заткнув слабости рот, Дорик сосредоточился. Впереди него по земле стелился хвост монстра почти плоский украшенный круглыми вертикальными шипами. Дальше широкое основание хвоста и широкая спина. Время истекало с бешеной скоростью. Дорик видел, насколько вялыми становятся движения Аскольта, и возможно замерший монстр истреблял его уже энергетически, что означало скорый конец для них троих и быструю победу этой твари.