Текст книги "Ведомые верой"

Прыжок, в котором вместо шеста используется лук, и Дорик летит по воздуху в надежде упасть на широкую, как театральная платформа, спину. Но может быть, он промахнулся в своём прицеле? Лишь в последний миг, зная свое нежелание погибать под лапами твари, Дорик, что было силы, вцепился в роговой шип на спине чудища. Обычное подтягивание и сокращение пресса и он оказывается сидящим на шипе верхом. И за ним осталось совсем – до крутого обрыва головы и тонкой полупрозрачной тёмной ленты исчезающей окончанием в небе. Взобравшись на спину твари, Дорик почувствовал себя победителем. Но когда его нога в чём-то увязла, он вернулся на землю и то, что он увидел, заставило его содрогнуться от омерзения. Спина монстра был прозрачной. Тонкая кожа поверх просвечивающихся внутренностей, где угадывались очертания полупереваренного зверя и разлагающегося человека, была покрыта гнойными струпьями, в один из которых как раз и вступила нога Дорика. Понаблюдав несколько мгновений, как отвратительная густая белая жижа, словно живая пытается взобраться по его ноге, охотник почувствовал бунт желудка. И в этот раз он окончился успешно. Всё что утром попало в него, сейчас вылетела на спину этой твари. Подняв голову, Дорик понял, что единственный путь к голове монстра – по этому гнойному болоту над останками убитого человека. Можно было бы конечно кинуть нож вместо метательного кинжала, но он ничего не знал о плотности этой чёрной нити – тени. Может быть, она совсем тонкая, как тряпичная лента, а может и как молодое деревце, то есть перерубишь, если вложишь в удар всю свою силу. Стоило попробовать, но это означало, что в случае неудачи не только для бойцов на этой поляне закончится история. Она закончится и для всех тех, кого сейчас здесь не было. И главное для Садин, которая сейчас рвётся к Волшебнице думая, что её спину прикрывает муж.

Думая об этом, Дорик с остервенением пошагал вперёд, вытаскивая ноги из жёлтых луж, едва удерживая равновесие на дёргающемся монстре, но упрямо продвигая, не теряя из поля зрения тёмную тень уходящую в небо из массивной шипастой головы. Шаг, ещё и ещё, снова, опять…

– Держи! – услышал он, когда замер с поднятой рукой, остановленный внезапной, как вспышка молнии мыслью. А если эта нить твёрже, чем он думает, если тварь не даст ему второго шанса. Наверняка почувствовав прикосновение к нити, она скинет наглеца и вмурует в землю. Он вскинул руку, перекинув нож и чётко поймал рукоять тяжёлого меча. Покачнулся, восстанавливая потерянное равновесие, и наискосок с плеча пустил острое лезвие по кругу. Когда сверкающая полоска стали, прикоснулась к теневой ленте, Дорик поблагодарил богов за Аскольта. Меч встретил препятствие, но для него оно было тем самым молодым деревцом, которое можно снести одним ударом и в котором безнадежно увязнет кинжал. Лёгкое напряжение и части тёмной нити разлетаются в разные стороны. Но наверно стоило ещё подумать, через какое время монстр сдохнет. С трудом, удерживаясь на ногах от слабости, видя, как гнойная слизь добралась ему уже до колен, Дорик охватил обеими руками тёплую рукоять меча, и что было силы, воткнул его в видимый позвонок на короткой шее твари. Короткий вопль обречённого ордынца и Дорик летит вниз, скинутый предсмертной судорогой врага. Он летел не так долго, и только потому, что земля оказалась к нему гораздо ближе, он не разбился. Но сознание отделилось от него много раньше, чем он успел осознать свою победу.

– Подумай только, у тебя получилось! – говорил Аскольт, с большим энтузиазмом колотя Дорика по плечу, намереваясь наверно этим вколотить сознание обратно, да так чтобы тому больше не вздумалось улетучиваться.

– Ну, ну, прекрати, – потребовал охотник, понимая что, если не тварь, то Аскольт точно переломает ему все кости. Когда сотрясения закончились, он тут же спросил, словно бы только это его и волновало. – А где парень? – его взгляд наткнулся на тушу ордынца и он поёжился, вспоминая эту стычку.

– Я его оттащил под деревья… По-моему, у него сломаны пара рёбер, но в остальном всё в порядке…

– Это хорошо… – проговорил Дорик, поднимаясь с помощью Аскольта на ноги. – Было бы отвратительно, если бы после того, как эта тварь пыталась поплясать на наших с тобой костях, парень бы умер…

– Это вы обо мне? – вмешался в их разговор новый голос. Дорик обернулся. На другой стороне поляны, опершись на древесный ствол и зажимая грудь, стоял молодой человек. Он был бледен, и его одежда так же как дориковская носила следы недавнего бунта внутренностей.

– А ты живучий, – сказал ему Аскольт, прилагая все усилия, чтобы удержать партнёра от падения обратно на землю.

– Спасибо, что помогли, хотя в принципе я сам виноват. Слишком уж расслабился. Монстров давно в лесах уже не было. А сейчас они снова что-то зашевелились… Кстати, меня зовут Ракт.

– Меня…

– Я помню тебя Дорик, но вот твой спутник мне незнаком… – Дорик и Аскольт переглянулись. – Не бойтесь… Даже будь он ордынцем или отшельником, я перед ним в неоплатном долгу.

– В таком случае, я Аскольт, и я… Отшельник.

Теперь оторопел Ракт. Хотя с его словами, сказанными им же всего несколько мгновений назад, это как-то не вязалось. Он медленно выставил вперёд руку, словно снова защищаясь, но передумал и жизнерадостно рассмеялся:

– Будь я проклят! – проговорил он и, проковыляв через поляну, и сердечно пожал Аскольту руку. Дорик наблюдал за этим с лёгкой усмешкой. Всё начиналось куда более хорошо; и этот смех, и это рукопожатие закладывало первые камни в основание дома называемого «победа»…

Позже нашлось время посидеть и поговорить, Ракт снова взял нить разговора в свои руки.

– Вы извините, но до жути интересно, что может объединить равнинника и отшельника? Если только…

– Что, например? – заинтересовался его словами Дорик.

– Если только попытка сразиться против ордынцев, – его голос инстинктивно понизился при разговоре об орде. Аскольт подтверждающе кивнул:

– А ты никогда не думал, кто стоит за бесчинствами орды? – глаза Ракт понимающе округлились. Было видно, что подобный вопрос приходил ему в голову и тем более там находился ответ на этот вопрос. Хотя, пожалуй, раньше не было никого, с кем можно было бы поговорить об этом серьёзно, – Отшельников ордынцы достают также активно. Только уж мы точно без всяких затемненний знаем, кто за всем этим стоит.

– Много лет назад Фальгриг был свободен и сейчас стоит попытаться вернуть ему свободу, – начав так, Дорик чётко и подробно рассказал всё, что знал. Знал, о том, что должен был сделать он, знал о том, что собиралась сделать Садин, знал о предположительном результате всего этого.

– Я что-то не понял. Садин твоя жена… А как же тогда Дайна? Мне сказали, что ты ушёл в горы выручать её. Ты хотя бы нашел её?

– Садин и есть Дайна, – ответил Дорик, покорно принимая удивлённые взгляды Аскольта и Ракта. – Я уже говорил, что об этом мы сами узнали только в Башне.

– Но ты говорил, что она спрашивала тебя о Дайне и назвала тебя Дориком… – продолжал запутываться Ракт.

– Она была ребёнком. Я её не мог представить взрослой. Она же не могла запомнить меня прошлого… – огрызнулся охотник.

– Но… – попытался вступить в разговор Аскольт.

– Ну, хорошо, – сдался муж молодой княжны. – Это я не узнал Садин… Я действительно не помнил, как она выглядит. Но собираюсь сделать всё, чтобы искупить эту свою ошибку.

– Достаточно честно признание с твоей стороны, – проговорил Ракт. – И наверно стоит ответить на твою честность своей. Я согласен присоединиться к вашему движению. Если конечно ты не соврал ещё в одном, – сознательно приняв удивлённые взгляды молодых людей, он договорил свою мысль. – Аскольт не очень-то похож на отшельника, а потому получается две вещи. Либо вы оба врёте, либо чёрные отшельники совсем не такие, какими мы привыкли их считать за эти десятилетия… – Ракт замолчал, думая, чем это закончить. Дорик и Аскольт хранили молчание, погрузившись, каждый в свои думы. – И всё же я склоняюсь к последнему. И в последний раз говорю, что согласен.

Муж княжны молча протянул ему руку, и снова как много лет назад луна давно вставшая осветила своим сиянием новый союз…

Глава 5 Первые препятствия

Заслышав чужой шорох, Садин легко соскользнула с лошади и, придерживая под уздцы, прошлась вперёд. За её спиной по команде Харджа лучники вскинули луки и остановили лошадей. Садин этого не слышала, оставив лошадь (которую ей освободили из-под багажа взамен погибшей), вытащила из ножен меч. Люди нервно зашевелились. Она прошла первую преграду из кустов, ища источник шума. Шаг, второй, третий… Меч по касательной пошёл вниз.

– Это дикий стик, – крикнула она остальным и тут же замолкла, испугавшись звука собственного голоса. Она прошла ещё немного. Её бесцельно блуждающие глаза искали, все чему можно было приписать тревогу Садин. Она беспокоилась. Очень беспокоилась и боялась этой тишины. В ней было больше, чем просто возникшее вечернее затишье. Опасность, такая же ощутимая как струи пота и крови текущие по спине. Девушке казалось, что стоит протянуть руку и сжать пальцы, то меж них начнёт сочиться сконцентрированная опасность и холодными липкими каплями пачкать кожу рук…

Что-то блеснуло. Желудок Садин судорожно сжался, а рука покрепче охватила рукоять меча. Продвинувшись ещё на два шага вперёд, она присмотрелась. Одна сверкающая перламутром чешуйка величиной с ладошку. И девушка знала, кому могла принадлежать эта чешуйка… Она едва успела упасть на колени, и откатиться к мёртвому стику, который в предсмертной судороге опёрся на дерево, да так и остался стоять. Следом за ней несколько стрелок из духовых трубок вонзились в землю, исчезнув в плотной подушке из травы.

– Воорты! – закричала она в силу своих лёгких, но звуки борьбы уже донесли до неё мрачную истину. Враг напал. В этом просвечивалось одно единственное утешение. Воорты были одни. Те самые злобные существа, которые приняли сторону Хозяина и теперь вместе с ордой добирались до людей всевозможными способами. Но сейчас… Сейчас они были одни. Кучка водяных монстров против вооружённых и отчаявшихся в надежде добраться хотя бы до ущелья Древних людей. Садин подтянула к себе ноги и, положив меч на колени, кинулась вперед. Нужно было помочь остальным. Если только. Ещё около десятка стрелок злобно просвистев в плотном наполненном опасностью и смертью воздухе, укусили землю и мёртвое тело стика за спиной Садин. А она уже летела через кустарник, ломая ветки и царапая незащищённую кожу обломками сухих сучков. Ощутив под собой землю, она словно кошка перекувыркнувшись, встала на четвереньки, уронив меч. Замерев, словно бегун перед стартом, она посмотрела на эту полоску стали, но поднимать не стала. Меч не то оружие, которое необходимо в бою против воортов. Что делать? Что можно сделать ей? Ей одной?

Холодные когтистые лапы сомкнулись на её горле. Она взбрыкнулась. Но поздно. Противник оказался в два раза крупнее, и кинуть его… А если всё-таки?.. Обхватив чужие лапы своими руками, Садин попыталась подсунуть пальцы под захват вплоть до опасности умереть от удушья, но стоило попробовать.

Ещё минутку, молил далёкий голос в голове, ещё минуточку. Вдохнуть этого тяжёлого, но, тем не менее, живительного воздуха. Жить! Кричало в ней. Дышать… Но чем дольше длилось промедление, тем меньше сил оставалось у Садин для попытки освободиться. Что-то отвлекло её противника на мгновение и она, успев всё-таки вдохнуть, больше не думая, решилась. Резко согнувшись, она, опершись одной рукой на землю, другой, продолжая удерживать жизненное пространство для дыхания, пихнула ноги назад. Пожалуй, второй раз у неё так бы не получилось. Это было ударом человека, который из последних сил отталкивает от себя врата ада. Ещё сильнее согнувшись, она перекинула тяжёлый вес противника, не устоявшего от её выпада через себя, подобие камня из пращи. Она упала на землю. Чёрные круги, словно близкие траурные звезды, завертелись в беспокойном хороводе смертельной усталости.

Она устала. Никогда ещё ей не хотелось остаться так и лежать, не двигаясь и больше ничего не предпринимая. Что было бы самым потрясающим вариантом. Если бы только… Сквозь стук крови мчащейся по сосудам, она слышала звуки далёкой битвы. Той битвы, которая в действительности происходила в футах трех– четырёх от её головы. Люди, лошади, воорты едва не наступали на неё в своём танце смерти. Садин показалось, прошла вечность с того момента, как она упала освободившаяся от захвата (сейчас казалось несколько странным, что нападавший не сломал ей шею своим весом, пролетая над ней), когда, наконец, она почувствовала себя способной встать. Поднялась, в очередной раз, увернувшись от чей-то ноги, которая твёрдо вознамерилась раздавить ее голову, как гнилой орех. Когда она поднялась, пришлось потратить ещё несколько мгновений для того, чтобы мир нашёл своё реальное местоположение под её ногами. За время пока проходило головокружение, она сделала пару пробных вздохов. Горло саданило так, словно через него пытались протолкнуть что– то большое с крупными углами. Спина варилась в огненном бульоне, которому добавляло пикантности невыносимая боль от обломков веток, которые словно пальцы суровых тёток сверлили девушку.

– Берегись! – крикнул кто-то и она, резко склонившись к коленям, пропустила над собой пару стрелок. Едва они, как жадные твари впились в толстую кору дерева, Садин, не дожидаясь следующего залпа, поднялась, и в полу развороте выдернув стрелки из их новых гнёзд, послала в обратный полёт. Она не очень надеялась, что они вернутся к хозяину, но вполне возможно они зацепят кого из нападавших. А если?.. Коротко охнув, она позвала в помощь бога Даллита. Того бога, который сотворил Фальгриг и все остальные земли и который почитался всеми как главный бог. Хотя наверно всё обошлось бы и без его помощи. Стрелки, словно заколдованные пролетели мимо людей отряда и вошли в горло воорта. Тот вскинул когтистые лапы, пытаясь выцарапать из-под зелёных чешуек ядовитые стрелки, но слишком нерасторопно, а потому поздно. Садин не увидела его конца. Вытащив из-за пояса метательный нож, она кинулась в гущу сражения. Кого-то проколола, кого-то порезала. Бежала вперёд и чувствовала, как чужая кровь заливает её с ног до головы, которая уже конкретно кружилась от недостатка воздуха и вони болотной гнили идущей от воортов. Казалось, что сражение уже продолжается бесконечно долго. Сотня бесконечных часов успели пролететь, прежде чем она ослабевшая вконец упала на руки Харджа.

– Всё кончено? – спросила она, подняв на него глаза.

– Да, – кивнул он, но ошибся совсем немного. Ещё одна отравленная стрелка вылетела, откуда-то из-за кустов. Девушка краем сознания отметила, как Хардж падает в сторону, чувствовала, как его руки тянут её следом. Но не было сил сдвинуться с мёртвой точки. Не отрываясь, Садин смотрела на тонкую стрелочку, летящую в её направлении, и могла рассмотреть на ней каждую заусеночку, каждый штрих нанесенного орнамента, но это не могло спасти её от смерти. Но вдруг это всё ушло. С кристальной абсолютной ясностью она увидела перед собой лицо Дорика. В сущности, она даже почувствовала его дыхание на своих щеках. Лесная поляна превратилась келью, где она заставила мужа поучиться одиночеству. И муж снова наклонился к ней, чтобы… Нет, не поцеловать. Наклонился, чтобы спросить.

– Нет! – неожиданно яростно выкрикнула Садин и выкинула вперёд себя руку с растопыренными пальцами, закрывая лицо от тонкой смерти. – Нет! – «Я не могу умереть! Я не могу умереть сейчас!». – Нет! – выкрикнула она снова, вложив в крик всю свою силу и ярость. И почувствовала, как медный браслет наливается бурлящей энергией, которая словно горная река, устремилась вперёд к розетке пальцев. Всё ближе к последним, Садин ощущала звенящий зуд. – НЕТ!!! – снова крикнула она.

– Пшик… – покорно согласилась стрелка, исчезая в пламени, возникшем из ладони девушки. Садин несколько мгновений в немом изумлении смотрела на мерцающий в свете солнца призрачный дымок, ознаменовавший победу над смертью. «О, Великий Даллит!» – воззвала она, – «Перед твоим лицом клянусь, что вернусь к мужу, с которым ты объединил меня, поскольку только мысль о нём спасла мне жизнь. Клянусь тебе!» Ещё раз, прошептав «клянусь тебе», Садин рухнула без сознания…

– Хардж, тебе не кажется это странным, – заговорила она, поднимаясь со дна лодки.

– Ты о чём? – спросил Хардж и тут же почувствовал, как руль пытается выскользнуть из его вспотевших ладоней. Он сильнее стиснул зубы, ощущая нервную дрожь и всё ускоряющееся движение лодки. Это началось около двадцати минут назад. Берега до сих двигавшиеся со скоростью груженных стиков, вдруг ринулись прочь. Нет, сначала достаточно неспешно, но затем всё быстрее и быстрей.

В миг когда Садин пришла в себя, они увеличили скорость в три, а то и в четыре раза. Через некоторое время это заметили и на других лодках. Подчиняясь чётким командам своих тинов люди измученные безостановочной греблей в течение последних нескольких часов, начиная с рассвета, все же участили взмахи. Садин услышала далёкие команды и поднялась на скамью. Хардж посмотрел на неё и почувствовал глубокое сожаление в сердце. Она знал, что сестра князя сильная, но также он знал, что ей не преодолеть этого перехода. Иего предчувствия начали сбываться. Едва они ушли из последней башни и начали спуск по реке после ущелья Древних, она упала в обморок. Атра осмотрев ее, признала сильную лихорадку, но этим не кончилось. Час назад царапины оставленные когтями ордынцев начали гноиться. А сейчас? Она сидела на скамье напротив него, изо всех сил пытаясь показать, что с ней всё в порядке. Хотя на самом деле только слепой не заметил бы, что даже под толстым меховым плащом её бьёт сильная дрожь. Мокрые от пота и брызг воды волосы отвратительными на вид прядями облепили её осунувшееся лицо, а запавшие глаза смотрели на мир словно мёртвые.

– Хардж, что всё-таки происходит? – вновь спросила она и снова посмотрела на него. По коже прошла едва заметная дрожь, отчего Хардж в очередной раз не выпустил из рук руль, но удержался, и отвёл взгляд в сторону.

– Мне кажется, мы приближаемся к порогам Тернис, – ответил он, отлично зная, что ему необходимо что– то ответить. А вот будет ли это правдой или хотя бы реальным, решать уже Садин. И она решила. Переведя усталый и озадаченный взгляд на быстродвижущиеся берега, она беспокойно прошептала:

– Не может быть. Ведь мы не прошли и половины… – она запнулась, и Хардж и посмотревший на неё почувствовал, как она воспрянула духом, готовая отразить новую опасность. А опасность была серьёзной. Этот речной путь никто раньше не пытался пройти. А они пошли, потому что у них не оставалось никакого выбора. Все протоки Прогана всё равно были оцеплены, и если не воортами, то Ордой наверняка. А здесь? То есть там, где никто не ходил со времён вознесения богов, никто бы и не решился бы пройти. Садин захотела это сделать. Но чем это кончится?

– Карту, дай мне карту, – прошептала она, выпластывая руки из-под плаща. Хардж беспрекословно передал ей кусок древнего пергамента, который они сговорясь считали картой этой дикой местности. А там? Ну что на ней можно было увидеть? Несущий смерть, Лес Трёх Гор, безымянную долину и топи огня, какой-то ещё лес и граница холмов, отделяющая это белое пятно от остальных просторов Лексдайских равнин и река Шоргу, которая представлялась единственной путеводной нитью по этой не слишком знакомой кому-либо местности.

– Там нет никаких порогов, кроме Тернис, но даже от них мы слишком далеки, – говорила Садин, но это не имело ровным счётом никакого значения. Скорость увеличивалась, шум усиливался, и если впереди был не водопад, а ландшафт местности действительно его не предполагал, и пороги. Те, о которых они не знали. – Отводите лодки в сторону, – закричала она, но те мгновения, которые она потратила на размышления, оказались для всех роковыми.

Можно было сколько угодно сокрушаться из-за глупости тинов, которые не сообразили это раньше, но было слишком поздно. Лодки уже не подчиняясь, рулю, неслись и сидевшие в них люди теперь пытались просто удержать их на плаву. Когда это началось, Садин стояла. И в первый же момент, когда лодка, глубоко нырнув, кинула её на сидящих, она даже не вскрикнула, лишь снова с упрямством стика попыталась подняться. Когда ей это почти удалось она, быстро скинула плащ и торопливо спрятала за пазуху карту. Хардж увидел как она, преодолевая болезненную слабость, расталкивает гребцов, объятых ужасом перед гневом реки заставляя их прийти в себя и хоть что-нибудь сделать для спасения своих же жизней. А лодка неслась вперёд. Дикое божество реки нещадно терзало на своих волнах хрупкое судёнышко, которое именно сейчас и не могло стать надёжной защитой от буйства стихий. Это могло плохо кончиться… для Садин. Подумалось Харджу, и он потянулся, чтобы остановить мечущуюся Леди, как лодку в очередной раз кинуло в водоворот, а последний откинул ее на камни. Пальцы Харджа на миг коснулись холодной и дрожащей руки Садин, а в следующее мгновение она, подхваченная воздушными духами, полетела над бортом лодки, и её отражение терялось в мутной бурлящей воде. Она что-то прокричала, но рокот проглотил её слова. Ещё через мгновение лодка уже ушла от места трагедии. Движимый желанием спасти Садин Хардж дёрнул руль, чтобы развернуть лодку, но неистовая волна, ударив по слабому борту, разбила дерево в мелкие щепки. Останки лодки с уцелевшим экипажем кинуло на каменный выступ, торчавший по середине потока..

Садин почувствовала, что летит. Но это совсем не было похоже на полёт птицы. Те, вольно раскинув крылья мирно, и спокойно парят на поверхности небесного океана, в то время как Садин, казалось бы, потеряла всякую опору, даже ту, что представляла собой лодка. Где лодка? Обернувшись через плечо… Чёрт, она удалялась. Лодка, уносимая течением, чётко показывала, что летящая девушка оказалась далеко за её бортом. Великий Даллит!

– Хардж! – закричала Садин, протягивая руки к исчезающему в брызгах миражу лодки. Но наверно это ей показалось. Даже она сама не услышала своего крика. Рёв воды прокладывающей себе дорогу по каменному подножию Несущего Смерть заглушал даже себя. Несколько раз, целиком уйдё под воду и снова выныривая оттуда, Садин даже казалось, что вокруг наступила благословенная тишина, но ярость реки и ее сила не исчезали. Сколько камней почувствовали вкус ее тела? А сколько воды попало в её лёгкие? Было странным, что девушка до сих пор жива, и находиться в сознании. Страх умереть преобладал над бессознательным желанием закрыть глаза и прекратить всякие попытки удержаться на поверхности. В какой-то миг она услышала треск, и мимо неё поплыли щепки. Одна из них зацепила щеку девушки.

«Садин», – услышала она, когда вновь погрузилась в воду с головой. Её несло течением, но водная гладь на неё была невыносимо светлой и прозрачной. Словно Садин лежала в просторной комнате с зелёным прозрачным потолком. «Садин», – тихий шепчущий голос вкрался в её мысли, сквозь усталое спокойное отречение. – «Борись Садин!».

Образ одиноко стоящей на скале женщины заставил девушку вздрогнуть. Она откинулась назад в попытке оттолкнуться от дна и вынырнуть. Но удар оказался слишком силён. Краткая вспышка боли и потерявшее сознание тело поплыло дальше вместе с течением. В десятках футов от неё плыли лодки, но сидящие в них не заметили тела девушки, которое уносилось течением в сторону от дикого ущелья на равнину, которая оказалась забытой ещё до появления в Фальгриге Хозяина, но когда-то давно носившей название Гедринс…

– Но нам же никто не поверит! Это всё слишком нереально, – сказал кто– то с другой стороны комнаты, сокрытой в темноте.

– А почему поверил ты? – вмешался в общий разговор Ракт, поднимаясь со своего места. – Ты поверил в это потому, что видел всё, о чём здесь говорилось. Ты видел, что Орда не просто нападает. Они убивают всех тех, кого только могут поймать. Мы боимся выйти на улицу после наступления темноты. Наши дети боятся гулять на улице в постоянном страхе из-за воортов и тварей орды. И вы хотите сказать, что ещё кто-то может не поверить в это? Тогда он должен быть слепым, или круглым дураком… – Ракт повернулся к Старейшинам. – Скажите мне, что кто-то из вас пришёл сюда, не поверив этим двоим? – он, не глядя, показал на смирно сидящих Дорика и Аскольта – Один из них, также и один из нас, но другой… Он принадлежит тем, кого мы презрительно называли Чёрными Отшельниками, но они не монстры. Они просто люди. Люди, которые помнят все о том, что было до прихода Хозяина…

– Можно позволить говорить Ракту и дальше, но мне жаль, что его пылкие слова падают в вашу душу как камни в бездонные колодцы. На вашем месте я бы тоже не поверил ни единому слову. Я был даже более ярым врагом Чёрных Отшельников, чем вы. Пошел в горы за Дайной, желая только отомстить за неё. Но увидел… Мне сказали… – Дорик замолчал, схватившись за руку. Казалось, брачный браслет раскалился и прожигает плоть и одежду. Раскалился настолько, что казалось удивительным, как огонь, источаемый обручем, не появляется по– настоящему. Почему его руку не лижут настоящие языки пламени? Лишь спустя несколько мгновений Дорик понял, в чём дело.

Его жена. Садин. С ней что-то случилось. Он вспомнил, что чувствовал подобные приступы уже несколько раз в течение последних суток. А началось все со щенячьего ощущения одиночества. А потом… Путь, который выбрала Садин, не был безопасным, но Дорик даже не понимал насколько, пока не началось это. В какой-то миг браслет раскалялся, предупреждая, что девушка в беде. Но стоило только подумать о ней, как сразу всё закончивалось. Словно бы его мысли доносили до неё его силу, чем она и спасалась.

Но в этот раз всё было иначе. Дорик едва успел пересечь комнату, торопясь покинуть её, как ощущение огня пропало. Молодой человек всё-таки вышел и в недоумении остановился на крыльце дома Старейшин, в котором проводили собрание. Облокотившись на столб, он посмотрел на далёкое небо и в какой-то миг увидел в сочетании крупинок блестящих звёзд лицо Садин. Закрытые плотно глаза, приоткрытые губы шепчущие что-то вроде: «Клянусь!» Когда это было? Только что или может быть, только будет? Дорик сжал кулаки. Ну почему он не настоял на том, чтобы сопровождать её? Почему? Как он позволил ей уйти одной? Неужели тогда он не понимал, что не сможет пережить её смерть?. Ему тогда ничего не останется. Далёкая злая мысль тут же выскользнула из тёмного угла: «А как же раньше? Ты даже не думал о ней. А теперь… Не мыслишь себе жизнь без неё…»

– Да, именно так, – чётко ответил ей Дорик. – Садин та, без кого я не смогу жить. Жаль только, я не могу ничего сделать, чтобы помочь ей сейчас.

Волна нежности спустилась с медного браслета и коснулась сердца Дорика благодарностью, заставляя вспомнить о зовах и о том, что каждый раз его сердце посылало силу в ответ на них.

– Ты помогаешь ей, – проговорил Аскольт, появляясь сзади. Его рука по-дружески легла на плечо охотника. – Ты делаешь многое из того, чтобы защитить её. Чем больше ты убедишь людей, тем в большей безопасности будет Садин…

«Садин!» – воззвало его сердце к находящейся в бессмысленной дали жене.

– Ты прав, – согласился Дорик. – Ты абсолютно прав. Даже если бы я захотел, я бы не смог сейчас последовать за ней. Тем более что все равно не успею помочь. А здесь? Здесь и сейчас моё время. Я должен сделать всё от меня зависящее, – он развернулся и увидел стоящих в дверях дома мужчин. Они смотрели на него с надеждой и тайной радостью. – Может быть, стоит сказать вам, как нас называет Хозяин? – спросил он, сощурив глаза, и лоб просеклись морщины задумчивости. – Мы для него не лучше рабов, и даже хуже. Мы для него даджеры – домашний скот. Когда Садин рассказала это, я посчитал, что она лжёт, но, подумав, понял, что ей нет смысла лгать. Она ничего этим не выигрывала. Зато я понял истинное положение вещей. Хозяин просто подлый захватчик и нам не стоило столько времени поддаваться ему. Мы должны помочь отшельникам. Ведь они наши братья. И если они и участвовали в нескольких боях, то это из-за отравленного воздуха равнин. Но чаще всего они просто защищали нас от Орды. Вы должны мне помочь, должны… Это не только для меня и Садин. Это нужно сделать… даже не для нас и отшельников. Это просит вас сделать сам Фальгриг. Страна, которая существовала до Хозяина и до нас, и которая хочет существовать и в будущем. Мы все должны это сделать…

Всё куда-то исчезло. Больше ничего в мире не существовало. Всё умерло. Не было даже разума, не говоря уже о теле. Садин… Откуда это имя? Нет, просто оно летело где-то там, среди звёзд. Или чем там были эти сверкающие точки в пространстве, где оно стремилось к какой-то своей цели. А может быть, просто уходило от чего странного. Но что это было? Что случилось? Что тогда случилось тогда в прошлом, почему из-за этого – «сейчас» остановилось. Замерло и потеряло свою реальность. Хотя… Что могло быть этой реальностью? Унижение, слёзы и боль. Не та боль, которая в реальности всегда терзала её тело. Другая. Боль, которая затрагивала собою что– то много глубже. И была много хуже всего остального. А одиночество? Одиночество сравнимое разве что с бесконечностью. Абсолютное одиночество. «Ты можешь быть не одинока!» – закричало ей пространство. – «Умри сейчас и никогда ты больше не будешь одинока. Умри!»

«Нет», – закричала она, и как тогда на поляне выкинула вперёд руку, защищаясь в этот раз от тьмы смерти. – «Нет. Я не собираюсь умирать!»

– Нет, – прошептала она. Губы треснули и кровь потекла в рот. Почувствовав её в горле, Садин закашлялась. Возвращение к жизни проходило мучительно. Тело вспоминало свой путь в реке, каждый камень, который касался её. Каждый кусок ее самой вопил и умолял о снисхождении, и просил не трогаться с места. Только бы не чувствовать боли.

Постепенно приходило чувство остального мира. Ноги до сих пор в воде, под спиной что-то сухое, но невыносимо воняющее тухлыми водорослями. Сверху солнце. Но вода… Даже почувствовав жажду, Садин поняла, что не захочет смотреть на воду ещё бесконечное количество дней.

Но главное сейчас другое. Собравшись она потянула ноги из воды.. Сильная судорога вывернула её наизнанку, но, оказавшись вне потока, Садин замерла. Слезы лились у нее из глаз, но сил их остановить не находилось. Хотя бы потому что плач казался сам безболезненным движением. По крайней мере пока. Но прошла пара минут и соленые слезы начали причинять боль, разъедая ссадины и синяки. И Садин рискнула отереть лицо. Боль воткнулась копьем в основание позвоночника, прошла до головы и засела где-то в костях. В последний раз, охнув, девушка, потеряла сознание.