Текст книги "Красавица 5 «В» (сборник)"

Реклама

Обычно после уроков Витя Тарасов куда-нибудь спешит. Сегодня ему вдруг потребовались золотые рыбки, и он решил съездить в зоомагазин.

В переходе метро Витя неожиданно наткнулся на Сашу Скворцова. Тот стоял возле стены с толстой пачкой газет.

– Торгуешь? – догадался Тарасов. – На жизнь зарабатываешь?

Скворцов поморщился. Не хватало ему перед Витькой оправдываться!

– Бабушке помогаю, – нехотя ответил он. – Она сегодня неважно себя чувствует.

– Ну и как бизнес? – не отставал неугомонный Тарасов.

– Плохо. Только две штуки продал, – пожаловался Скворцов.

– Да кто же так торгует?! – быстро просматривая газету, возмутился Тарасов. – Стоишь как истукан! Сейчас я покажу, как надо! – Похоже, ему было уже не до рыбок.

Он взял у Саши полпачки газет, вышел на середину перехода и стал кричать:

– Покупайте газеты! Покупайте газеты! Сенсация сегодняшнего дня! Беспроигрышная лотерея!

Раскрыв рот, Скворцов наблюдал, как виртуозно мечется Тарасов от одного прохожего к другому, продолжая выкрикивать:

– Того, кто купит сто лотерейных билетов, ждёт бесплатная поездка в Париж!

Прохожие быстро раскупили у Тарасова газеты, и он вернулся к Скворцову с пачкой денег. Победно глядя на приятеля, Витя сказал:

– Видал, как надо?

Скворцов удивился:

– Где ты вычитал про бесплатную поездку в Париж?

– А нигде, это я для рекламы.

– Побьют! – обречённо сказал Скворцов.

– Не бойся! – успокоил Тарасов. – Статья про лотерею в газете есть? Есть! Дли-и-инная. Пока прочтут – на другом конце Москвы окажутся. А мы с тобой на другую станцию перейдём. Во всём, друг Скворцов, смекалка нужна. А теперь давай ты попробуй.

– Неудобно как-то людей обманывать, – засомневался Скворцов. – Ведь статья-то про мошенников, которые разными лотереями доверчивых людей облапошивают.

– А мы никого не обманываем! – возмутился Тарасов. – Мы же газету продаём! А в ней много чего полезного напечатано. И потом газета в хозяйстве всегда пригодится! Ну, там селёдку завернуть…

Скворцов, сломленный железными доводами приятеля, несмело вышел на середину перехода и оглянулся.

– Давай-давай! – подбодрил Тарасов.

Скворцов робко начал:

– Бесплатная лотерея… Беспроигрышный Париж…

Вокруг него мигом собралась толпа желающих отправиться в Париж.

Утром Скворцов вышел из дома пораньше. Надо было успеть перед школой забежать к бабушке и отдать деньги от проданных вчера газет.

Проходя мимо Сбербанка, он заметил, что от самых дверей тянется длинная очередь. Скворцов равнодушно шёл вдоль неё и вдруг в толпе заметил Тарасова.

– Ты чего это? – спросил подходя Саша.

– Вот, решил сто лотерейных билетов купить, – серьёзно ответил приятель.

– Зачем? – удивился Скворцов.

– Хочу бесплатно в Париж поехать. Диснейленд посмотреть.

Глаза у Скворцова стали как блюдца.

– Разве это возможно?! Ведь про Париж ты сам вчера придумал!

– Придумал-то я, но люди зря стоять не будут! – И Тарасов указал на всё прибавляющуюся очередь.

– Это все за лотереей? – не поверил Скворцов.

– А ты думаешь! – подтвердил Витя.

– Слышь, Тарасов, – засуетился Скворцов, – я впереди тебя стою! Я ещё с вечера очередь занял!

Он вынул из кармана бабушкины деньги и стал пересчитывать, бормоча под нос:

– Париж… Диснейленд… Непременно сто билетов куплю! Вдруг мне повезёт!

Вредная

Вася влюбился в Таню. И нахватал по математике двоек. Причём сделал это сознательно. Он как рассудил: Таня лучше всех в математике разбирается, а раз так, то он смело может обратиться к ней за помощью. Таня придёт к нему домой, вот тут-то он и расскажет ей о своей великой любви.

Однажды после уроков Вася попросил Таню:

– Помоги мне с математикой, а то меня на второй год оставят.

И так печально на неё глянул, что Таня согласилась:

– Ладно, я к тебе в три приду. – И пошла домой обедать.

Вася ликовал.

Он пулей влетел в квартиру и… растерянно замер. За его письменным столом, размазывая краски по листу картона, сидела младшая сестрёнка Катя.

– Ты почему не в саду? – накинулся на неё Вася.

– У нас карантин, а мама на работе, – радостно сообщила Катя.

Вася схватился за голову и зашагал по комнате. Вот те на! Хотел Тане в любви признаться, но разве при Катьке это сделаешь? Даже если запереть её в ванной, всё равно подслушает и маме наябедничает.

Вдруг Васю осенило.

– Собирайся! – потребовал он.

Петя отворил дверь.

– Выручай! – с порога взмолился Вася. – Пусть Катька у тебя побудет. Немного. Всего час!

– Это ещё зачем? – удивился друг.

– Матери дома нет, а ко мне Таня должна прийти. Математикой заниматься будем.

– Ну и что? – не понял Петя. – Что Катька вам помешает?

– Ещё как! Знаешь, какая она вредная! – И Вася дёрнул Катю за рукав: – Скажи!

Катя скосила глаза за спину брата. Там её подкарауливал увесистый Васин кулак. Она вздохнула и подтвердила:

– Вредная.

А Вася уже кубарем катился с лестницы, крича на бегу:

– Слышь, я недолго… честное слово!..

Петя впустил Катю в квартиру и тут же спохватился:

– Тьфу ты! Совсем забыл. Я же договорился с Мишей встретиться.

Он взял девочку за руку и вывел на лестничную площадку. Но Васи уже и след простыл.

– Что же мне с тобой делать? – задумался Петя. – Взять с собой не могу – мешать будешь.

И тут взгляд его упёрся в дверь соседней квартиры. Петя обрадовался. Там, за этой дверью, живёт добрая девочка Люда. Она непременно выручит!

– Привет! – сказал Петя, когда на пороге показалась Люда.

– Уже здоровались! Чего надо?

– Вот эту девочку не с кем оставить, – заробел Петя. – Не могла бы она у тебя немного побыть?

– А где её родители? – Люда подозрительно разглядывала Катю.

– Понимаешь, у неё старший брат… А к нему сейчас должна прийти девчонка… заниматься. А она им мешать будет! – заторопился объяснить Петя.

Люда склонила голову набок и прищурилась. «Была охота с малышней возиться!» – подумала она, а вслух сказала:

– Нет, не могу. Мне в аптеку надо.

– Вот и отлично! Вместе сходите. – Петя подтолкнул Катю вперёд и побежал вниз.

– Эй! – крикнула Люда, но было поздно. Дверь подъезда с грохотом захлопнулась. Люда с сомнением посмотрела на Катю и предложила: – Может, гулять пойдём?!

– Пойдём. – И Катя достала из кармашка мел. – Я рисовать буду.

Сначала на асфальте появился дом, затем цветы выше крыши, а ещё погодя – нечто непонятное с собачьим хвостом. Люда, скучая, смотрела, как ловко управляется Катя с мелом. И тут её окликнули:

– Привет, Вихрова!

– Привет! – обрадовалась Люда и улыбнулась подошедшему Вадику.

– Хочешь видик посмотреть? Мне новый фильм принесли. Потрясный! – предложил он.

– Спрашиваешь! Конечно, хочу!

– Тогда пошли.

– Пошли, – согласилась Люда, но тут же спохватилась: – Только я не одна. – И указала на Катю. – Её оставить не с кем.

– Ну извини, Вихрова! У меня дома не детский сад. – И Вадик повернулся, чтобы уйти.

– Подожди! – Люда беспомощно огляделась по сторонам.

По двору, радуясь весеннему теплу и солнцу, шла Таня.

– Выручай! – подскочила к ней Люда. – У нас с Вадькой срочное дело. А тут эта! – И кивнула в сторону Кати.

– Сестра? – спросила Таня.

– Какая там сестра! Подкидыш! У неё родителей нет. Только старший брат. А к нему сейчас девица должна прийти. Невеста, что ли… свататься… А она, вредная, – и Люда сердито указала на Катю, – будет им мешать. Вот меня и попросили её покараулить, а тут Вадик… срочное дело… Через час я её заберу. Честное слово! – И Люда побежала догонять Вадика.

Таня присела на корточки возле Кати.

– Тебя как зовут?

– Катя, – сказала девочка, продолжая водить мелом по асфальту. – Смотри, я сказочный дворец нарисовала.

– Молодец! – похвалила Таня и протянула ей жвачку. – Держи!

– Спасибо! – поблагодарила Катя.

– Никакая ты не вредная, – улыбнулась Таня и встала. – Пошли. Я тоже иду по делу, к одному мальчику. Мы с ним математикой заниматься будем, но ты нам не помешаешь.

В квартире соловьём защёлкал звонок. В такт ему забилось Васино сердце: «Пришла!» Вася распахнул дверь. На пороге стояла Таня. Вася открыл было рот, как вдруг из-за Таниной спины выглянула Катя и закричала:

– Я уже нагулялась!

– Так это твоя сестра? – вытаращила глаза Таня.

– Его, его! – обрадовалась Катя. – И я всё маме скажу, что ты приходила к нему свататься.

– И правда вредная! – охнула Таня и покраснела.

Приз

Вася Сёмочкин очень любил кошек. Он знал о них буквально всё: откуда появились, когда приручились, как за ними ухаживать и как воспитывать…

Он мечтал о котёнке. Но мама была против. И всё из-за Катьки – младшей Васиной сестры. Мама считала, что Катька котёнка непременно затискает.

После кошек Сёмочкину больше всех нравилась Таня Сачкова. Однажды он решился признаться Тане в любви. И повод для этого нашёл подходящий. Но помешала всё та же вредная Катька.

Кроме сестры Сёмочкина раздражала Танина подруга – Эля Картошкина.

Она всюду следовала за Сачковой словно кошачий хвост. А Сёмочкину хотелось побыть с Таней. Сходить куда-нибудь. На выставку кошек, например. Но ведь Картошкина следом покатится…

А ещё у Васи был заклятый враг – верзила Дюжев из параллельного класса. Как-то он подошёл к Сёмочкину и говорит:

– Слышь, кошатник, чегой-то ты возле Сачковой вертишься? Смотри у меня! – и показал внушительный кулак.

Вася от неожиданности пробормотал:

– Так она всё время с Картошкиной…

– Ах, тебе Картошкина нравится?! – разулыбался Дюжев. – Тогда ладно, – и тут же сердито добавил: – С Картошкой гуляй, а Сачкова – моя!

Но Васе так хотелось сходить с Сачковой на выставку! И он решился. А Картошкина?.. Пусть рядом шагает, для отвода Дюжевых глаз.

Уговаривать Сачкову пришлось долго. Если бы ни всё та же Картошкина, которая повисла на Таниной руке и, подпрыгивая от нетерпения, канючила: «Танюсечка, давай сходим!», поход вряд ли бы состоялся.

Огромный павильон изнутри мяукал, фырчал, царапался. Вася водил Сачкову от одной клетки к другой.

– Тань, ты только посмотри, какие лапки…

– Как в носочках, – моментально откликалась Картошкина, а её подружка равнодушно молчала.

– Тань, гляди, какой хвост… – не унимался Сёмочкин.

– Словно ёршик для мытья посуды, – поддерживала разговор Картошкина.

– А вон у той кошки уши… Тань, видишь, видишь какие уши…

– Повисли, как у нашего дворового Бобика, – восхищалась за себя и подругу Картошкина.

Но тут динамики женским голосом объявили:

– Дорогие гости и участники выставки! Приглашаем принять участие в конкурсе на лучшего знатока кошек. Победителя ждёт приз – котёнок породы корниш рекс. Желающих просим подойти к сцене.

Сёмочкин мгновенно среагировал на магические слова «котёнок породы корниш рекс».

– Девчонки, скорее! Бежим!

– Куда? – удивилась Сачкова, которая будто и не слышала объявления.

– Участвовать в конкурсе! – догадалась Картошкина.

Когда через плотную толпу ребята наконец пробрались к сцене, девушка-ведущая как раз объясняла условия:

– Нужно ответить на несколько вопросов о кошках. Я буду спрашивать, а вы поднимайте руки.

Сёмочкин поискал глазами приз. Вот он, маленький рыжий комочек. У Сёмочкина захватило дух. Он может стать хозяином курчавого рекса! И имя ему тут же сыскалось – Рыжик. А может, Пират.

Состязание началось. Вопросы для Сёмочкина были так себе, средней сложности. Поэтому Васина рука постоянно взмывала вверх. А рядом в унисон с Васиной рукой радостно скакала Картошкина. Азартная оказалась особа. Но лучше бы ею была Сачкова, которая по-прежнему оставалась безучастной.

Постепенно из борьбы выбывало всё больше и больше народу. И вот в поле остался один воин – Сёмочкин. Ведущая обнаружила это с удивлением – такой маленький, а всё о кошках знает.

– И последний вопрос, – сказала она, глядя на Сёмочкина. – Ответишь – котёнок твой.

В толпе заспорили – выиграет мальчишка приз или нет.

Сёмочкин приготовился.

– Кто написал повесть «Шамайка»?

Толпа затихла. В воздухе сгущалось напряжение.

– Что же ты, мальчик, молчишь? – удивилась ведущая. – Не знаешь? – В голосе послышалось разочарование.

А Сёмочкин… Конечно же он читал «Шамайку». Ведь эта книжка о приключениях бездомной кошки. Он хорошо помнил всё, что с ней происходило. А вот кто автор…

– Ну что? – переспросила девушка. – Сдаёшься?

Сёмочкин похолодел. И тут, как на уроке в школе, скорее лопатками, чем ушами почувствовал взволнованный шёпот: «Коваль… Юрий Коваль…»

Это, присев позади Васи на корточки, подсказывала не желающая сдаваться Картошкина.

Повинуясь подсказке, Сёмочкин робко повторил:

– Юрий Коваль.

– Правильно! – ахнула потрясённая ведущая, и толпа вокруг взорвалась аплодисментами.

– Ура! – ликовала Картошкина.

– Поздравляю! – промямлила Сачкова.

Всю обратную дорогу Вася прижимал котёнка к себе. Он был счастлив. Правда немного мешала Картошкина. Она всё время норовила погладить приз.

Когда ребята подошли к дому Сачковой, Сёмочкин вспомнил мамин запрет и поскучнел. Но вскоре улыбка снова появилась на его лице.

Вася протянул котёнка Тане:

– Это тебе.

– Зачем? – удивилась та.

– Жить у тебя будет. Назовёшь Рыжиком или Пиратом.

– Я не знаю, как за кошками ухаживать.

– Ничего, вырастим вместе! Я каждый день навещать его буду.

Сёмочкин отдавал Тане котёнка с умыслом. Этим он решал главную проблему. Больше Дюжев к нему не придерётся. Потому что не будет видеть, как Вася вертится возле Сачковой. Отныне Вася будет вертеться возле Сачковой у Сачковой дома.

Таня вопросительно посмотрела на подругу.

– Бери! – воскликнула Картошкина. – Я бы ни за что не отказалась! – призналась она.

– Ладно, – нехотя согласилась Таня и понесла котёнка домой.

– Пока! – кивнула Васе Картошкина и засеменила следом.

А Сёмочкин стоял, смотрел им вслед и любовался. Не Картошкиной разумеется, а Таней и Рыжиком, или Пиратом. «Интересно, как она его назовёт?»

На следующий день Вася прибежал в школу первым. Хотел узнать, как его приз поживает.

Из-за угла появилась Сачкова со своей неизменной Картошкиной. Сёмочкин было ринулся им навстречу, но вовремя заметил шедшего позади Дюжева и отступил. «Ничего, – успокоил он себя, – на перемене всё узнаю».

Но школьный день закончился, а Сёмочкину так и не удалось поговорить с Сачковой. Все перемены возле неё и Картошкиной топтался Дюжев.

«Вот приду к Тане домой, там никто не помешает!» – сердито думал Вася, идя по знакомой улице.

В сильном волнении он надавил на кнопку звонка. Дверь распахнулась. Перед Сёмочкиным стояла Таня. На руках у неё сидел Рыж…

Нет, не Рыжик! Потому что тот, кого ласково трепала Сачкова, был чёрным, лохматым, с высунутым красным языком.

– Кто это? – прошептал Сёмочкин.

– Нравится? – застенчиво улыбнулась Сачкова.

– Это я подарил! – гордо пробасил из-за её спины Дюжев. – Вчера на выставке собак в конкурсе выиграл! Ничего щеночек, а?

– Где мой котёнок? – хриплым от волнения голосом спросил Сёмочкин.

– У Картошкиной… Эля заботливая… – начала объяснять Сачкова.

Но Сёмочкин не слушал, а, перепрыгивая через три ступеньки, мчался к Картошкиной.

Повинуясь настойчивому звонку, дверь открылась. На пороге стояла Эля.

– Где? – еле переводя дыхание, выпалил Сёмочкин.

– На кухне. Пьёт молоко, – догадываясь, о ком речь, улыбнулась Картошкина.

В порыве гнева, Вася набросился на неё:

– Как ты посмела взять мой приз?! Да разве ты знаешь, как за котятами ухаживать?

– Но ведь ты будешь его навещать? – с надеждой спросила она.

Сёмочкин пригляделся к Картошкиной. А что? Нормальная вроде девчонка. Кажется, кошек любит. Вон как на выставке от восторга прыгала! А глаза-то у неё… надо же, золотистые. И волосы рыжие, как у Рыж…

«И чего я этого раньше не замечал?» – удивился Сёмочкин.

Тут из кухни сытым колобком выкатился объект Васиного беспокойства. Сёмочкин заулыбался:

– А как ты его назвала? Барсиком? Мурзиком?

– Рыжиком.

– Ладно, будем растить Рыжика вместе! – И Сёмочкин смело шагнул через Элин порог.

Подарок

Витя Тарасов с утра был озабочен. Его пригласил к себе на день рождения Саша Скворцов. Хотелось подарить другу что-то особенное, чтобы угодить, поразить и обрадовать.

Тарасов долго перебирал в голове разные варианты. И вдруг его осенило: Скворцов обожает собак! Сто раз Саша твердил ему об этом! А когда на уроке литературы им читали рассказ Чехова «Каштанка», Скворцов даже плакал. Тихо так. Никто не заметил, только он, Тарасов, это видел, но промолчал.

И ещё. У Скворцова была особенность – при виде собаки застыть столбом и стоять так, пока она не скроется из виду. Об этом весь класс знал.

Отличная идея! Тарасов подарит Скворцову щенка!

Даже на примете подходящий имеется. У соседки Марьи Ивановны месяц назад ощенилась Марта. Десять забавных щенят. Тарасов иногда заходил поиграть с ними и одного приглядел для себя. Но родителей уговорить пока не удалось. Так что этого щенка он подарит другу!

Со спортивной сумкой в руках Тарасов позвонил в квартиру соседки.

– Марь Иванна, я за щенком. У друга сегодня день рождения! – выпалил Витя, когда пожилая женщина открыла дверь.

– А родители друга согласны? – первым делом поинтересовалась Марья Ивановна.

– Согласны? – глаза Тарасова сделались круглыми. – Да они просто мечтают о собаке! – для убедительности закричал он.

– Ну, тогда проходи.

Соседка проводила Витю в комнату, где на подстилке возле Марты возился с мячиком лохматый щенок.

– Вот этот подойдёт? – спросила Марья Ивановна.

Тарасов растерянно поискал по сторонам.

– А где остальные? – залезая под диван, поинтересовался он.

– Разобрали. Вот только этот остался, – сказала Марья Ивановна. – Не подойдёт, что ли?

– Подойдёт, подойдёт, – затараторил Тарасов, сажая щенка в сумку. – У вашей Марты всегда щенки самые лучшие. Спасибо, Марь Иванна. – И выскочил за дверь.

Тарасов нетерпеливо трезвонил в квартиру друга. Дверь открыла Сидорова.

– Привет! Все собрались? А где Сашка?

Сидорова ничего не ответила, а молча провела Тарасова в комнату.

Возле празднично накрытого стола переминались с ноги на ногу растерянные одноклассники. Именинник столбом застыл рядом. Взгляд его был устремлён в одну точку, словно он увидел там нечто и не может от этого нечта оторваться.

Не обращая ни на кого внимания, Тарасов достал из сумки щенка и протянул другу.

– Держи, Саша! С днём рождения! – захлебнулся восторгом он.

Но Скворцов не отреагировал.

– Ты чего? – испугался Тарасов. – Ты же мечтал… я знаю! – неуверенно начал он, переводя взгляд на одноклассников.

И тут позади него раздалось задорное тявканье. Тарасов обернулся.

На диване с полотенцами на головах и держась за сердце сидели Сашины родители. По ним и по дивану бегали девять лохматых Мартиных щенков.

– Здрасте… – только и смог вымолвить Тарасов.

На букву «Л»

Петрова разбудил солнечный зайчик, настырно скакавший по лицу. Мальчишка улыбнулся тёплому весеннему лучику и стал бодро собираться в школу.

Заталкивая в портфель учебники, Петров вдруг наткнулся на тетрадь по литературе. И его словно током ударило. Настроение сразу испортилось.

Накануне вечер он провёл на улице. Переделал кучу важных дел: сломал качели; обрызгал из лужи девчонок; покатался на отнятом у дошкольника скейтборде; нарисовал в подъезде портрет Ивановой. Затем поужинал, посмотрел боевик и вполне довольный лёг спать.

Ему и в голову не пришло, что завтра литература и нужно выучить стихотворение. А ведь Ольга Борисовна предупреждала, что спросит именно его, Петрова, – ведь надо же исправить двойку!

Он стал лихорадочно искать учебник, чтобы прочитать то, что задали. Но тот, как назло, куда-то запропастился.

И вот теперь, повесив буйную головушку, Петров тащился в школу. Он сосредоточенно думал, усиленно шевелил мозгами в поисках ответа на вечный вопрос «что делать?». Может, прогулять?

«Отпрошусь у Ольги Борисовны. Скажу – заболел. А к следующему уроку стих непременно выучу».

– Привет, Петров! – прервал его размышления Тарасов.

– Здорово! – отозвался одноклассник.

– А у тебя шнурки развязаны.

– Где? – Петров машинально посмотрел на ноги. Он носил ботинки без шнурков. Специально для ленивых, как говорила мама.

– Первый апрель – никому не верь! – прокричал Тарасов и заспешил дальше.

«Сегодня же первое апреля! – ударил себя по лбу Петров. – Ольга Борисовна ни за что в болезнь не поверит! Что делать?»

Знать бы, как стих называется. Да автора назвать. Да первые строчки продекламировать. А потом сказать, мол, учил, но забыл. Может, и обошлось бы.

Петров напряг память, старясь припомнить, на какую хоть тему было стихотворение. Но в голову предательски полезли совсем уж никчёмные строчки: «Любовь», «Любить», «Любимым быть…».

Это единственное стихотворение, которое Петров выучил самостоятельно. Он тогда был влюблён в Сидорову и даже подумывал признаться ей в любви. Из той же литературы он знал, что признаваться лучше стихами. Как Пушкин, например…

Но Петров – не Пушкин. Сам сочинять не умеет. Вот и откопал стихотворение в «Мурзилке»… Как же оно называлось? Кажется, «На букву “Л”». А написала его… Точно! Агния Барто.

А что, если?..

Петрова осенила гениальная идея! Он догнал Тарасова.

– Классно ты меня разыграл! – похвалил Петров товарища.

– Ха! – обрадовался тот. – Я уже полкласса в дураках оставил. Я ещё и не то могу…

– А училку по литературе разыграть слабо? – подзадорил Петров.

– Ольгу Борисовну? А что, есть идея? – заволновался Тарасов.

– Могу поделиться, – сдержанно ответил Петров и стал рассказывать: – Сегодня она обещала вызвать меня к доске. Так вот, когда Ольга Борисовна у меня спросит, что на дом задано, я отвечу: стихотворение Барто «На букву “Л”». Она, конечно, не поверит. А ты подтвердишь! А если ещё и весь класс… Представляешь, как у неё лицо вытянется?!

– А вдруг она заставит тебя стих рассказывать? Что тогда?

– Ну и прочту. Я его на зубок знаю!

– А если литераторша директора позовёт?

– Мы её остановим. Скажем: «Шутка! Первый апрель – никому не верь!»

– Ну ты даёшь! – восхитился Тарасов.

– Что, сдрейфил? – боясь, что Тарасов и впрямь дрейфит, спросил Петров.

– Кто? Я? – взмутился Тарасов. – А чего мне боятся? Шутка ведь! Пойдём, поговорим с ребятами.

– А с девчонками?

– Девчонок я беру на себя!

И мальчишки сломя голову побежали к школе.

Ольга Борисовна вошла в класс. Ученики необычно тихо встретили её, чем сильно встревожили.

«Что-то здесь не так!» – открывая журнал и пробегая глазами строчки с фамилиями, решила она. Хитрые улыбки и многозначительные переглядывания убедили учительницу, что ребята что-то задумали.

– Хорошо, – сказала она. – Начнём новую тему. Откройте тетради и запишите название.

По тому, как разочарованно заёрзали за партами пятиклассники, Ольга Борисовна удовлетворённо отметила, что сегодня урок им сорвать не удалось. Она успокоилась и продолжила объяснение.

Успокоился и Петров. Он с облегчением вздохнул и унёсся мечтами в облака, туда, где нет никакой литературы, да и других предметов, впрочем, тоже.

Урок подходил к концу. Оставалось минут десять до звонка.

– А теперь, – сказала Ольга Борисовна, – посмотрим, как вы справились с домашним заданием. К доске пойдёт…

Класс замер.

– …Петров, – назвала учительница.

Петров так и рухнул с облаков на парту.

– Стихотворение выучил?

– Конечно, Ольга Борисовна, – отрапортовал он.

– Иди, рассказывай. И дневник прихвати.

Петров встал у доски, приосанился, как народный артист перед публикой, и начал.

– Агния Барто. «На букву “Л”».

– Погоди, Петров, какая буква?.. – удивилась Ольга Борисовна.

– «Л», – повторил Петров. – Барто.

– Какая Барто?

– Агния, – уверенно кивнул мальчик.

– Я знаю, что Барто – Агния! – рассердилась Ольга Борисовна. – Позволь узнать, какое стихотворение я просила выучить?

– «На букву “Л”». Агния Барто, – упрямо твердил Петров.

– Не морочь мне голову. Садись – два!

Тихо веселившийся до этого класс вдруг загудел потревоженным ульем.

– За что?!

– Это несправедливо!

– Вы сами задали!

Только отличница Иванова не возмущалась. Она пыталась приструнить не в меру разошедшуюся Сидорову.

Ольга Борисовна посмотрела на класс. Потом лукаво сказала:

– Ну хорошо. «На букву “Л”» так «На букву “Л”». Читай, Петров.

Петров снова принял позу артиста и начал. Постепенно он всё больше и больше воодушевлялся. Видимо, вспомнил, как был влюблён в Сидорову. Даже глаза засияли.

Когда он закончил, класс потрясённо помолчал, а потом разразился аплодисментами.

Ольга Борисовна поставила оценку.

– Молодец, Петров, – возвращая дневник, сказала она. – Садись. Пять!

Петров победителем вернулся на своё место. Раскрыл дневник, чтобы полюбоваться. И брови его медленно поползли вверх. Вместо пятёрки он увидел жирную двойку.

– Ольга Борисовна, вы же сказали, пять…

– Первый апрель – никому не верь! – улыбнулась учительница.