Текст книги "Зоопарк подсадных уток"

А еще бабушка обладала изысканным вкусом и вечно придумывала что-нибудь невообразимое. Например, обыкновенную квашеную капусту она непременно подавала с мелко нарезанным… апельсином, в салат из свежих помидоров со сметаной и сахаром обязательно добавляла зубчик чеснока, а приготовленную матерью Егора окрошку, ингредиенты для которой специально для беззубой бабушки не резались, а терлись на мелкой терке, даже не пробуя, щедро приправляла солью, сахаром и плескала по меньшей мере одну столовую ложку уксуса. А еще бабушка пекла потрясающие лепешки – твердые, рассыпчатые, щедро посыпанные сверху сахаром. Каким-то особым чутьем она всегда угадывала, когда Егор приедет домой, и его всегда ждали на столе горячие сдобные лепешки и крепкий, свежезаваренный чай со сливками. «Надо будет обязательно отвезти Киру к бабушке», – неожиданно подумал он, и на душе сразу стало как-то светлее. Все проблемы отступали перед бабушкиными лепешками и казались уже не такими значительными.

«Куплю-ка я этой бабке помидор», – вдруг весело решил Егор и, круто развернувшись, нос к носу столкнулся с давешней старушкой, которая ловко шмыгнула вперед Егора и с гордостью водрузила на прилавок… бутылку дешевой водки. «Я так подумала: зачем мне помидор?» – объяснила бабуся. – «Уж лучше водочки, чай, она полезнее будет!» Пока обалдевший Егор приходил в себя, бабка оплатила покупку и учапала, довольно напевая себе под нос что-то развеселое.

Кассирша, окинув оценивающим взглядом набор продуктов, которые Егор выкладывал на прилавок, приветливо улыбнулась. «Женились, наверное?» – спросила она, перекладывая продукты на стойку. «Еще нет, но, кажется, собираюсь», – засмеялся Егор. Выйдя на улицу, он закурил, удобнее перехватил пакеты и, насвистывая, пошел к дому. «Веду себя как влюбленный школьник», – подумал Егор. Он сам удивлялся, как быстро вошла в его жизнь совершенно незнакомая девушка, и ее проблемы стали его проблемами. Обычно Егор легко сходился с людьми, быстро заводил ни к чему не обязывающие знакомства, но Киру почему-то подпустил гораздо ближе, чем остальных. «Может быть, это действительно моя судьба?» – сказал Егор сам себе и тут же дурашливым голосом ответил: «Вполне, вполне возможно, сударь!»

Придя домой, Егор первым делом заглянул в спальню: Кира еще спала. Плотно закрыв дверь, Егор прошел на кухню, привычным движением надел фартук и принялся готовить ужин и одновременно разбирать пакеты с продуктами. Вопреки расхожему мнению, он умел делать несколько дел одновременно, и делал их качественно.

Заспанная, растрепанная Кира появилась в кухне в тот момент, когда Егор, чертыхаясь, метался по кухне в поисках перекиси, держа на весу порезанный палец. Увидев Киру, он сразу забыл и про палец, и про перекись, и даже про грозящее ему заражение крови, несколькими быстрыми шагами преодолел разделявшее их расстояние и прижал девушку к себе. Несколько минут они стояли молча. Первой заговорила Кира.

– Салат будет с мясом? – спросила она, указывая подбородком на горку нарезанных на столе помидоров.

– Вероятно, – задумчиво ответил Егор. – Ты как, отдохнула?

– Более или менее, – поежилась Кира. – Честно сказать, меня до сих пор подташнивает, по-моему, мне дали слишком много успокоительного.

– Ты расскажешь мне, что произошло? – прошептал Егор, легонько целуя ее в висок.

– Давай немножко попозже, я чуть-чуть приду в себя.

– Как скажешь, – легко согласился Егор и быстро сменил тему: Есть хочешь? Ужин скоро будет готов.

– Да, пожалуй, – смущенно улыбнулась Кира. – Что ты готовишь?

– Толченая картошка, отбивные, салат из огурцов и помидоров, – тоном ученика-отличника отчитался Егор.

– Как ты смотришь, если я доделаю салат? – поинтересовалась Кира.

– Я – за! – провозгласил Егор, для пущей убедительности подняв руки вверх. – Я сейчас все-таки найду перекись, обработаю свой многострадальный палец, и потом буду толочь картошку.

– Тебе помочь? – галантно осведомилась Кира, ловко нарезая огурцы тонкими аппетитными ломтиками.

– Нет, – отказался Егор. – Сделать вкусное картофельное пюре – это искусство, и заниматься превращением обыкновенного картофеля в исключительно вкусное блюдо должен непременно мужчина.

– Вообще-то я предлагала свою помощь в обработке пальца, – пояснила Кира, откусывая порядочный шматок от пучка петрушки. – Ну, сам так сам.

Через пятнадцать минут общими усилиями ужин был готов. Кира ловко расставила тарелки и стаканы, разложила приборы и свернула салфетки в какие-то немыслимо красивые штуки.

– Прямо как в ресторане! – оценил Егор. – Налить тебе сока? Есть апельсиновый.

– Налей, пожалуйста, – церемонно согласилась Кира и опасливо ковырнула вилкой пюре.

– Ну что? Съедобно? – улыбнулся Егор.

– Вполне, – одобрила Кира. – Твои кулинарные таланты превзошли мои ожидания.

– Очевидно, – ты была о них совсем низкого мнения, – хмыкнул Егор. – Ну, а теперь давай, рассказывай, что у тебя стряслось? На тебя напали? Угрожали?

– Нет, – замотала головой Кира и, вспомнив дневные события, отодвинула почти полную тарелку. – Видишь ли, Егор, прежде, чем рассказывать тебе, что случилось, я должна сказать тебе еще кое-что. Понимаешь… – она замялась.

– Ты замужем, у тебя пятеро детей от разных браков, и на самом деле ты лесбиянка, – предположил Егор.

– Не совсем так, – закашлялась Кира.

– Все остальное уже не так страшно.

– Видишь ли, на самом деле это не я переписывалась с тобой через Интернет, и не я должна была прийти на встречу с тобой в том кафе.

– А кто? – ошарашено спросил Егор.

– Моя коллега по работе, Алла. Ей тридцать два года, она не была замужем, и, знаешь, мне кажется, у нее даже никогда не было молодого человека.

– Она настолько страшная? – мрачно осведомился Егор, тоже отодвигая свою тарелку.

– Да нет, просто она немного полная. Ну, на самом деле не немного, – уточнила Кира.

– Ах, значит, все-таки «очаровательной пампушечкой» она называла себя не зря, – протянул Егор. – Тогда почему на встречу со мной пришла ты? Увидела мою фотографию в компе, влюбилась без памяти, замочила свою подругу, расчленила ее тело и заняла ее место?

– У Аллы возникли небольшие проблемы с внешним видом, – смущенно заговорила Кира. Она помолчала немного, набрала воздуха, как перед прыжком в воду, и решительно «прыгнула»: Короче, у нее на носу соскочил огромный прыщ. Связаться с тобой она не смогла и упросила меня пойти вместо нее. Я долго отказывалась, но у Аллочки есть редкий дар уламывать людей.

– Как я понимаю, теперь ее прыщ исчез, и я обязан с ней встретиться, – мрачно предположил Егор. – А ты, как лучшая подруга и просто хорошая девушка, молча уступишь ей дорогу и на нашей скорой свадьбе удовольствуешься скромной ролью подруги невесты.

– Может быть, все действительно было бы так, если бы не одно ужасное обстоятельство – Алла сегодня умерла.

– Что?! – Егор поперхнулся соком и закашлялся. Кира соскочила со стула и несколько раз энергично стукнула его по спине.

– Спасибо, достаточно! – поморщился Егор. – Ты отбила мне легкие, теперь я инвалид. И отчего умерла моя несостоявшаяся жена?

– Не знаю, – пожала плечами Кира. – Предположительно, ей стало плохо с сердцем.

– Она с кем-то поссорилась? В офис внезапно нагрянула налоговая полиция, уличившая ее в крупных денежных махинациях? Произошло что-то, вызвавшее сердечный приступ? – поинтересовался Егор.

– Да нет, ничего такого. Мы спокойно сидели, только собрались пить чай. Кстати, это не ты прислал мне сегодня на работу коробку конфет?

– Не я! – подтвердил Егор. – И вот с этого места, пожалуйста, поподробнее. Что за конфеты, кто принес, сколько вы их съели?

– Обычные конфеты, шоколадное ассорти. Принес курьер, который всегда приносит все в наш офис. А съесть мы ничего особо и не успели. Аллочка съела только одну конфету, и ей тут же стало плохо.

– Где сейчас эти конфеты? Их забрали на экспертизу? – поинтересовался Егор.

– Нет, мы и полицию не вызывали, – пожала плечами Кира. – Приехала «Скорая», забрала Аллу, и все. А конфеты, по-моему, там и остались, если их никто не съел. А зачем тебе это знать?

– Очень странно, что молодая девушка, которая до сих пор никогда не жаловалась на сердце, ведь она не жаловалась?

– Не жаловалась, – подтвердила Кира.

– Так вот, если молодая девушка никогда не жаловалась на сердце и вообще ничем таким не болела, вдруг умерла, это крайне подозрительно. Кстати, а почему ты не ела конфеты?

– Честно говоря, просто не успела, – растерянно пробормотала Кира. – В центре коробки была конфета в кокосовой стружке. Я люблю именно такие. Точнее, только такие. Я с детства не люблю шоколад, предпочитаю ему карамель или сливочные батончики. Но с кокосовой стружкой я готова съесть, кажется, даже подметку.

– И кто об этом знает?

– Понятия не имею, – пожала плечами Кира. – Родственники, друзья, да мало ли кто?

– Тебе не кажется, что все это слишком странно? – задумчиво спросил Егор. – Тебе в офис приносят коробку конфет неизвестно от кого и непонятно по какому поводу. Причем, если коробку прислал знакомый, то почему без открытки, и зачем из всего набора была только одна конфета, которую ты непременно захочешь съесть? А если это незнакомый человек, то зачем ему вообще присылать тебе конфеты? Бред какой-то! – он потер указательными пальцами виски и вздохнул.

– Я тоже считаю, что это полный бред, – с готовностью согласилась Кира.

– Мне все это очень не нравится! Сначала взрыв в твоей квартире, потом непонятно какие конфеты.

– Надеюсь, задушенную шарфиком соседку ты сюда не приплетешь, – язвительно проговорила Кира.

– А что, есть еще задушенная соседка? – в притворном ужасе всплеснул руками Егор. – Да ты просто девушка – кладбище. В общем, завтра я отвезу тебя на работу, и ты отдашь мне коробку с конфетами, если, конечно, их не пожрали твои сотрудники.

– Ты что, решил попить с этими конфетками чаю? – с невинным видом осведомилась Кира.

– Да, захотел отправиться к праотцам вслед за твоей подругой, моей несостоявшейся женой, – хмыкнул Егор.

Ночью Егор проснулся, как от толчка, резко сел на диване и глянул на кровать – та оказалась пустой. В панике соскочив с дивана, он заметался по комнате, лихорадочно соображая, что следует делать в первую очередь – бежать на поиски Киры или звонить в полицию. Прямо в трусах он вылетел на кухню и обнаружил там Киру, потерянно стоявшую у открытого окна, обхватив руками плечи.

– Ты чего? – зловещим шепотом прошептал Егор. Кира вздрогнула и обернулась:

– Ты что так неожиданно? Я испугалась, что кто-нибудь пришел меня убивать.

– Кира, – настойчиво сказал Егор. – Пожалуйста, подумай, кому все это нужно? У кого есть причина охотиться на тебя? Может быть, в вашей семье есть какие-то постыдные тайны, внебрачные дети, обиженные родственники? Или ты у кого-нибудь увела жениха?

– Знаешь, я вспомнила, по какой причине все это может происходить, – Кира деловито наморщила лоб.

– По какой? – подпрыгнул Егор.

– Видишь ли, – замялась Кира. – Я состояла в преступном синдикате, занимающемся сбытом наркотиков, в течение десяти лет. Но потом мне надоел такой образ жизни, и я вышла из игры. Полагаю, я слишком много знаю о той, к-хм, организации, поэтому меня и решили убрать.

В кухне повисла долгая пауза. Кира испытующе смотрела на Егора.

– Издеваешься? – наконец отмер Егор.

– Хорошо, что до тебя это все-таки дошло, – хмыкнула Кира. – На самом деле, у меня все настолько просто, что даже скучно. Мои родители – самые обычные люди, интеллигенты до мозга костей. Мама – кандидат химических наук, отец инженер, бабушка давным-давно на пенсии. Родители живут друг с другом почти тридцать лет, и насколько я знаю, никаких любовников и любовниц, и тем более уж внебрачных детей в истории нашей семьи никогда не было. Знаешь, мне кажется, мама с папой всю жизнь были настолько загружены работой, что им было просто не до дешевых интрижек на стороне.

– А как насчет тебя? Сколько на твоем счету разбитых сердец и распавшихся браков? – мрачно поинтересовался Егор.

– Самое интересное, что нисколько, – улыбнулась Кира. – У меня есть непреложное правило: я не встречаюсь с несвободными мужчинами. Единственная девушка, у которой я невольно увела мужчину, умерла сегодня днем. И я боюсь думать о том, что ее убили вместо меня, и что я стала косвенной причиной ее гибели.

– Так значит, ты меня увела? – хрипло произнес Егор и осторожно привлек ее к себе.

– Из всего вышесказанного ты услышал только это, а на мои переживания тебе плевать, – обиженно прошептала Кира.

– Я понял все, а это просто выделил, – отозвался Егор. – А что там в твоих правилах насчет любви с малознакомым, но жутко симпатичным мужчиной?

– Вообще-то, это противоречит моим принципам, – прошептала Кира, слегка прихватив зубами плечо Егора, отчего он дернулся, как от электрического разряда. – Но, думаю, один раз в жизни можно нарушить правила.

– Правила для того и существуют, чтобы их нарушать, – усмехнулся Егор, подхватил Киру на руки и понес в комнату…

Много позже Кира лежала поперек кровати, уткнувшись носом в голую грудь Егора.

– Знаешь, – прошептала она. – Встретившись с тобой, я перестала узнавать саму себя. Все двадцать семь лет я жила по определенным правилам. Я не интересовалась чужой жизнью, не пила кофе на ночь и уж тем более не ложилась в постель с первым встречным.

– Я не первый встречный! – обижено запротестовал Егор. – Между прочим, предполагается, что мы вели длительную переписку.

– Ну хорошо, я неверно выразилась, – Кира приподнялась на локте. – Но все равно, согласись, мы с тобой практически незнакомы. Я ничего о тебе не знаю, кроме того, что ты работаешь охранником, и что у тебя есть бабушка, которая сшила тебе фартук.

– Я вас обязательно познакомлю, – пообещал Егор.

– Кого – нас? – переспросила Кира.

– Ну конечно, тебя и фартук, – рассмеялся Егор. – Милая, ты же человек с высшим образованием. Нельзя быть такой непонятливой.

– Это пагубное влияние общения с тобой! – развеселилась Кира.

– Слушай, а хочешь пива?

– Пива? – с недоумением переспросила Кира.

– Да, с воблой, – уточнил Егор. – Холодненького! И он мечтательно закатил глаза.

– Не знаю, – неуверенно протянула Кира. – Я никогда не пила пиво.

– Тебе почти тридцать, и ты ни разу не пробовала пива? – удивился Егор.

– Представь себе! И вовсе необязательно напоминать мне о моем возрасте! – вспыхнула Кира. – У нас в семье никто не пьет пиво, этот напиток не для интеллигентных людей.

– Как же вы, бедные, живете? – искренне удивился Егор. – И тебя никогда не напрягало такое большое количество правил и запретов?

– Нет, я живу так с самого рождения, и потом, у меня перед глазами был достойный пример – мои родители.

– Теперь твоим примером буду я! – торжественно провозгласил Егор. – И я гарантирую, что такого дурного примера в твоей жизни не было еще никогда!

Кира сидела на разобранной кровати, поджав ноги, как индийский йог, и осторожными глотками отхлебывала пиво прямо из бутылки. Егор, сидевший рядом на полу, чистил воблу и клал маленькие кусочки Кире в рот.

– Ну, и как ощущения? – насмешливо поинтересовался Егор.

– Ничего, – пробормотала Кира, прислушиваясь к своим ощущениям. – Только от меня теперь будет пахнуть пивом.

– И рыбой! – радостно согласился Егор. – Ум-м… Он поцеловал Киру в губы и облизнулся: Солененькая! Он мечтательно закатил глаза.

– Тебя потянуло на соленое? – хихикнула Кира и, ухватив пятерней затылок Егора, подтянула его поближе и запечатлела на его лбу смачный поцелуй.

– Знаешь, – задумчиво протянул Егор, – Пиво и мое общество явно идет тебе на пользу. Ты меняешься прямо на глазах, а еще пару дней назад напоминала заплесневелую булку. Нет, не булку, сухарь!

Я – сухарь? – возмущенно закричала Кира. – Сейчас ты у меня попляшешь! Она прыгнула Егору на колени и как кошка потерлась щекой о его щеку с отросшей за день щетиной.

Егор торопливо отставил бутылку в сторону и крепко прижал Киру к себе.

– Я боюсь, что с тобой что-нибудь случится, и ты исчезнешь из моей жизни, – прошептал он. – А я так этого не хочу!

– Со мной ничего не случится, – возразила Кира. – Ведь судьба зачем-то свела нас, и на ее месте было просто глупо позволить нам разлучиться.

– Надеюсь, что судьба тоже это понимает, – хмыкнул Егор…

Утром они, естественно, проспали, не услышав будильник. Кира, впервые за долгое время проснувшаяся в хорошем настроении, улыбнулась и, не открывая глаз, прижалась к Егору, который тут же крепко сдавил ее плечи руками и запечатлел на ее губах страстный поцелуй, от которого Кире захотелось непременно расплавиться, как шоколадный батончик на солнцепеке. Не менее страстно отвечая на поцелуй, Кира приоткрыла глаза, увидела, что будильник равнодушно показывает полдевятого и, взвизгнув, соскочила с кровати.

– Ты что? – обалдело спросил Егор, приоткрывая глаза.

– Ужас! Мы проспали! – Кира металась по комнате, лихорадочно собирая разбросанные вещи. Джинсы и свитер нашлись, и она растерянно оглядывалась по сторонам в поисках лифчика.

– На телевизоре, – подсказал Егор.

– Что на телевизоре? – недоуменно спросила Кира и, обернувшись, на самом деле увидела деталь своего нижнего белья, нагло свисавшую с плазменной панели. Покраснев, Кира сдернула лифчик и, пнув скорчившегося от смеха Егора, понеслась в ванную.

– Вставай, уже полдевятого! – крикнула она из коридора, тщетно пытаясь открыть дверь ванной и удержать в руках кучу одежды. Куча поминутно выскальзывала из рук и грозилась вывалиться окончательно.

– Ну и что, что полдевятого? – равнодушно поинтересовался Егор, громко и со вкусом зевая. – Ты что, куда-то спешишь?

– Конечно! – Кира от гнева даже перестала рвать дверную ручку. – В половине десятого мне надо быть на работе, а до работы еще нужно добраться.

– Ну, опоздаешь чуток, – пожал плечами Егор. – В первый раз, что ли?

– Вот именно, что в первый! – подтвердила Кира.

– Ты что, хочешь сказать, что никогда в жизни не опаздывала на работу? – Егор от удивления даже перестал зевать.

– Не только на работу, я вообще никуда никогда не опаздываю. Я даже на наше с тобой свидание приперлась на пять минут раньше, – отрапортовала Кира.

– Похвально! – оценил Егор. – Но, как говорится, все в жизни бывает в первый раз! Он рассмеялся и поглубже зарылся в подушки.

Сообразив, что вставать Егор не собирается, Кира открыла-таки многострадальную дверь и, включив воду, влезла под душ. Быстренько ополоснувшись и энергично растеревшись огромным полотенцем, пахнущим Егором (несмотря на катастрофическую нехватку времени, Кира не удержалась-таки и понюхала), Кира оделась и вышла из ванной. Егор, вопреки ее мрачным прогнозам, вовсю суетился на кухне, жаря на огромной сковороде гренки. Увидев Киру, он тут же бросил свое занятие и крепко обнял ее. Кира уткнулась носом в Егорову футболку и замерла – так хотелось продлить этот миг. И пусть потом будет первое в жизни опоздание на работу, страх от того, что кто-то чужой без спросу лезет в твою жизнь, смерть Аллочки, – все это перенесется гораздо легче, если крепкие, надежные объятья продлятся хоть еще несколько секунд.

– Гренки! – вдруг страшным голосом заорал Егор, бросил Киру посреди кухни и кенгуриными прыжками понесся к плите. По кухне поплыл запах горелого. Кире оставалось только удивляться, как это она за своими размышлениями не учуяла гарь. К счастью, завтрак не был окончательно утрачен – лишь слегка испорчен. Разводить столь привычнее «китайские церемонии» было некогда, поэтому Кира нисколько не испугалась перспективы есть прямо со сковороды. Она налила в кружку до половины крепкого кофе из медной турки и добавила столько же молока – чтобы было не так горячо. Егор пил черный кофе, но зато положил в кружку четыре (Кира посчитала!) ложки сахара. Пил он, как маленький, смешно вытягивая губы, и Кире сразу же захотелось погладить его по стриженому затылку.

– Я заеду за тобой в семь, – прервал Егор Кирины мечты. – Сиди в офисе, на улицу не выходи, я сам поднимусь. – Хорошо кивнула Кира. В другое время такая забота вывела бы ее из себя, но в свете последних событий Кира была только рада, что ей есть на кого опереться.

– Постарайся найти конфеты, положи их в пакет и спрячь, чтобы никто не взял, – продолжал Егор. – Да не вздумай сама их есть!

– Да уж не дура! – фыркнула Кира.

– Это еще как сказать! – критически покачал головой Егор.

– Ах ты, вот я тебя сейчас! – Кира вскочила из-за стола, прыгнула Егору на колени и запечатлела на его виске смачный поцелуй.

– Самое обидное, что я даже разозлиться на тебя не могу, – пожаловалась она и задышала Егору в шею – влажно и щекотно.

– Кто-то пять минут назад ужасно переживал по поводу опоздания на работу, – напомнил Егор, и Киру как ветром сдуло с его колен.

– Это ты виноват! – закричала она из прихожей. – Рядом с тобой я через пару лет стану склерозной маразматичкой. Поехали! – она просунулась в дверь уже причесанная и с накрашенными губами.

– Поехали, – согласился Егор, поднимаясь со стула.

Самое странное, что опоздание на работу на целых полчаса сошло Кире с рук. То ли потому, что начальство решило проявить человечность, то ли потому, что после встречи с Егором жизнь действительно становилась проще.

– Ну как ты, Кирочка, пришла в себя после вчерашнего? – заботливо спросила Елена Михайловна.

– Да, спасибо, мне гораздо лучше благодаря Вашей помощи, – уверила ее Кира.

– Ну и славно, – обрадовалась Елена Михайловна. – У тебя на столе бумаги, их нужно набрать и распечатать до обеда. Пока мы не взяли никого вместо Аллы, так что тебе придется делать вдвое больше. Естественно, за эти дни мы начислим двойной заработок.

– Хорошо! – согласилась Кира. – А Аллочкиным родителям уже сообщили?

– Сообщили, – вздохнула Елена Михайловна. – Еще вчера.

– И как они?

– Естественно, в шоке. Это была их единственная дочь.

– А что… что говорят врачи? – помедлив, спросила Кира. Она безумно боялась задавать этот вопрос, но и не спросить не могла.

– Сказали: инсульт. И возраст тут, оказывается, совсем ни при чем. Алла была полная и, как все тучные люди, очевидно имела проблемы с сосудами. Может быть, понервничала накануне или не выспалась – всякое бывает.

– Значит, инсульт, и конфеты тут ни при чем, – пробормотала Кира себе под нос.

– Что ты сказала? – переспросила Елена Михайловна.

– Нет, нет, ничего, я о своем, – махнула рукой Кира.

– Ну и ладно, начинай работать, – Елена Михайловна направилась к двери. – Да, кстати, – она обернулась. – Мы решили собрать Аллочкиным родственникам деньги, кто сколько сможет. Можешь сдать Миле.

– Конечно, – кивнула Кира и полезла в кошелек, посмотреть, сколько у нее наличности. Кошелек был кожаный, сдержанного коричневого цвета, с кучей всяких мелких отделений для дисконтных карт, бумажных денег и монет. Кира любила, когда в сумках и кошельках было много карманов и карманчиков, каждый из которых выполнял определенную функцию. И ни в коем случае, Боже упаси, деньги не могли лежать в отделении для кредитки, и наоборот. Выудив тысячную купюру – новенькую, хрустящую никоим образом не согнутую пополам, и уж тем более вчетверо, Кира направилась в приемную. Она предпочитала все делать сразу, чтобы несделанная работа и невыполненные поручения не лежали тяжким грузом на душе и не терзали беспощадную совесть. Конечно, делать все сразу иногда было весьма обременительно, и иногда ужасно не хотелось именно сейчас, сию секунду бежать сломя голову и делать что-то, что делать совершенно не хочется. Но, увы, мастером пресловутого «русского рывка» Кира не была по той простой причине, что ее нервная система не выдерживала никакого перенапряжения. И если нужно было набрать большое количество документов, Кира не тянула до последнего, потому что просто не могла выполнять большие объемы работы в короткие сроки – начинала нервничать, голову словно туманило, и мозг отказывался соображать. Кира начинала искусственно подстегивать себя, торопилась, сбивалась, пальцы путали клавиши, хотя в спокойной обстановке она запросто могла набирать текст с завязанными глазами. Поэтому раз и навсегда она вынесла для себя простое и непреложное правило: делать всю работу в свое время, ничего не откладывая на неопределенное «потом».

Мила, удобно усевшись в крутящемся кресле, листала яркий глянцевый журнал и маленькими, изящными глотками отхлебывала кофе. В Кирином понимании Мила была эталоном секретарши – высоченная, длинноногая, с пухлым ртом, сверх меры накрашенном алой помадой, белокурыми волосами до попы и бессмысленными голубыми глазами. Все рабочее время Мила забавлялась чтением журналов, причем делала это с таким видом, словно решала государственно важную задачу. Кира в принципе не понимала, как можно читать журналы, в которых и читать-то нечего. Однажды она, решив уподобиться Миле, купила-таки толстый, яркий журнал – вкусно пахнущий типографской краской, с большим количеством многоцветных фотографий, удобно устроилась и… через несколько минут, поняла, что читать-то, в сущности, нечего. А если и есть какие-то факты из жизни знаменитостей, которые можно прочитать, то перечитывать таблоид все равно никогда не захочется. А Кира любила книги, которые можно было читать и ставить в шкаф, чтобы через пару месяцев снова перечитывать и с упоением вслушиваться, вживаться в каждое слово. Чтобы днем было хорошее настроение только из-за того, что на прикроватном столике лежит недочитанная книга…

Через месяц тяжелых попыток Мила все-таки научилась включать компьютер, но дальше этого дело не продвинулось ни на йоту. Мила попросила Сергея поставить ей на рабочий стол ноутбука заставку в виде огромной фотографии какой-то модели и, весь день периодически посматривая на нее, сравнивала с собой, и явно не в пользу первой. Тем не менее Олег Семенович непонятно для чего держал Милу, может быть, он тоже был тайным поклонником звезд высокого подиума?

– Милочка, я принесла деньги родственникам Аллы, – ласково проговорила Кира. Вообще-то, с Милой все разговаривали ласково – как с душевнобольной.

– Положьте вон туда, в конвертик, – Мила указала наманикюренным пальчиком, куда именно положить, не отрываясь при этом от созерцания очередного печатного издания.

Кира хмыкнула: Значит, Мила на самом деле еще большая дура, чем она себе представляла.

Выйдя из приемной, Кира нос к носу столкнулась с Сергеем.

– Ты деньги сдавала? – понимающе спросил он.

Кира молча кивнула.

– Я вот тоже несу, от всех нас, – под словом «нас» Сергей, естественно, имел в виду программистов, которых было аж пятеро. – Подожди, я сейчас отдам деньги, и покурим!

– Покурим! – согласилась Кира. Как ей работать в сегодняшнем состоянии, она абсолютно не представляла. Сергей вынырнул из приемной буквально через полминуты и догнал Киру на пути к маленькому тамбурчику, где вообще-то курить было запрещено, но все почему-то курили.

– Сереж, дай мне сигарету, мои в кабинете, а я не хочу туда заходить, – жалобно попросила Кира.

– Ну, конечно! – Сергей вытащил из пачки сигарету, подождал, пока Кира закурит, и закурил сам.

– Что ты обо всем этом думаешь? – спросил он, «шикарно» выпуская изо рта белые клубы сигаретного дыма.

– О чем – об этом? – настороженно спросила Кира, хотя прекрасно поняла, о чем. Внутри у нее все как-то противно сжалось и заскрипело, как несмазанное колесо старой деревянной телеги. «Зачем он об этом спрашивает? Что именно хочет узнать?» – подумала Кира и испугалась еще больше, теперь уже себя. – Неужели она теперь ко всем будет относиться вот так – настороженно и подозрительно?

– Как – о чем? Обо всей вчерашней ситуации, – пояснил Сергей. – Вы что, поругались с Аллой? С чего это ей вдруг стало плохо?

– Да не ругались мы, – отмахнулась Кира. – С чего, в самом деле, нам было ругаться?

– Жениха не поделили, – хмыкнул Сергей и, увидев, как Кира сначала покраснела, а потом побледнела, испуганно произнес: Ну, прости, я не хотел тебя обидеть. Ты только не волнуйся так, а то еще тоже плохо станет.

– Я не волнуюсь, – покачала головой Кира. – Мне просто становится страшно, когда я все это вспоминаю. Так ужасно: только Алла была живая и здоровая, заигрывала с Васей. Мы собирались пить чай, и вдруг… такое. Что это? Почему так?

– Это жизнь, – философски изрек Сергей. – И ничего тут не попишешь. Единственное, что мы можем в этой ситуации, это передать деньги Аллиным родителям. И это самое гадкое – осознавать, что ничего не можешь исправить и даже помочь особо нечем.

– Сереж, я еще вот что хочу спросить, – Кира помолчала несколько секунд, собираясь с мыслями, – Куда дели конфеты, которые вчера лежали на моем столе?

– Конфеты? – Сергей наморщил лоб. – Убей, не помню, что они там были! Я как-то даже не обратил внимания! А что?

– Да так, ничего, – пожала плечами Кира. – Просто интересно, куда они делись. Мы с Аллой хотели пить с ними чай, коробка стояла на моем столе, а сейчас ее там нет.

– Не знаю, – пожал плечами Сергей. – Может, ее Елена Михайловна куда убрала? Она же заходила и тебя увела.

– Я как-то смутно все это помню, – смущенно улыбнулась Кира.

– Оно и понятно. Такое потрясение! – кивнул Сергей. – Так вот, я был там, пока Скорая не приехала, а потом ушел. Хотел с тобой немного побыть, но, понимаешь, зашел к ребятам, а там Славка, удод, влез в мой комп, а у меня как раз такая прога грузилась! Он что-то там натыкал, и все! Завис комп, и висит, родной! Ну, я ему пока рассказал все, что о нем думаю, пока прогу восстановил, уже и рабочий день к концу. Я пошел к Елене Михайловне, а она сказала, что ты уже уехала. А все из-за Славки!

Кира слушала Сергея и понимающе качала головой. Пообщавшись с «программерами», она поняла, что они не такие, как все люди. Особенный вид Homo sapiens, стоящий на ступень выше остальных. Они жили раздвоенной жизнью – настоящей и виртуальной, и часто случалось так, что виртуальный мир выходил за границы дозволенного и поглощал «программера» целиком – со всеми его внутренностями. Программы, а особенно крутые, а тем более где-то нелегально скачанные и собственноручно взломанные – ценились в мире этих людей особенно высоко. Поэтому было немудрено, что Сергей позабыл обо всем на свете, спасая «родное дитятко». Удивляло другое – как он не убил удода Славку, пришедшего всего месяц назад, который тоже мнил себя крутым хакером, но на самом деле ничего путного еще не умел. Где уж ему тягаться с Сергеем!

– Так где же все-таки конфеты? – пробормотала Кира.

– Дались они тебе! – удивился Сергей. – Ну, хочешь, я тебе другие куплю?

– Да не хочу я сладкого! – отмахнулась Кира. – Просто странно – кому они могли понадобиться?

– Замуж тебе пора, Кира! – неожиданно выдал Сергей. – Заняться тебе нечем, вот и выдумываешь странности на пустом месте!