Текст книги "Проклятие Старого города. Легенда о многопалых"

IV

Ночью Злата опять очутилась в пещере. Это было очень странно. Если раньше она сначала встречалась с Дэвидом, и только потом он вел ее куда-то, то теперь она совершенно неожиданно оказывалась в этом месте.

– А если это не Дэвид? Вдруг это кто-то другой приглашает меня сюда? – неожиданно подумала Злата, и её охватил ужас.

Она остановилась и, пытаясь справиться с паникой, огляделась по сторонам: всё те же каменные своды и совершенно одинаковые, безликие коридоры, переплетающиеся, словно клубок ядовитых змей. Ведя рукой по слегка влажной шершавой стене, Злата медленно продвигалась вперед – туда, откуда лился бледный рассеянный свет. Через несколько десятков шагов ее глаза привыкли к полумраку настолько, что она стала различать странные надписи на стенах, сделанные чем-то красным.

– Кровью, что ли? – подумала Злата и содрогнулась.

Теперь она шла медленнее и осторожнее, глядя под ноги, чтобы опять не стать источником шума. Свет стал ярче. Послышалось негромкое заунывное пение.

Вот и вход в пещеру. Злата осторожно выглянула из-за угла: всё было, как в прошлый раз. Костры, не дававшие дыма и горевшие синим, краеугольный камень в центре и люди в белых саванах и глубоких капюшонах. Пение становилось то громче, то тише, и внезапно умолкло. Злата сжалась: ей казалось, что бешеный стук ее сердца слышен всем. Человек, стоящий у дальней стены, вдруг вывел откуда-то из-за спины девушку лет двадцати и повел ее к алтарю. Белые саваны молча расступались перед ними. Девушку – странно молчаливую и безвольную – уложили на алтарь, руки и ноги привязали веревками к вбитым в камень металлическим скобам. Человек, который привел ее, резко выбросил руку назад, и в нее тут же вложили огромный кинжал с кривым лезвием и багровой рукоятью. «Саваны» снова запели. Человек подошел к алтарю и медленно занес кинжал над лежащей девушкой. Злата закрыла глаза, чтобы не видеть сцены ужасного обряда, а когда открыла, оказалось, что уже утро, она лежит в своей постели, а за окном начался новый день.

Утром, после весьма плотного и крайне разнообразного завтрака, Фельдман со студентами решили навестить профессора Сырову.

– Ох, чует мое сердце недоброе, – бурчала Карина всю дорогу.

– Конечно, ты уже представляешь себе, как кровожадная профессорша набрасывается на твоего обоже и откусывает ему голову, – захихикала Алина. – Или того хуже – он вдруг внезапно влюбляется в нее и, забыв обо всем, поселяется под дверью ее палаты.

– Глупо переживать о том, что не произошло, – отреагировал Миша, за что получил весьма ощутимый тычок кулачком в спину от своей девушки.

– Доставский, если подслушиваешь, то хоть не давай советов! – возмутилась Карина.

– Ничего себе! Я еще и подслушиваю! – обиделся Миша. – Да вас вся улица слышала! И наш преподаватель в том числе!

По дрогнувшим плечам Фельдмана стало понятно, что он-то, со своим супер-слухом, точно все слышал.

– Ой, как некрасиво получилось! – прошептала Алина, но глаза ее смеялись. Переживать и страдать слишком долго она не умела.

Здание психиатрической больницы представляло собой монументальное трехэтажное строение с готическими башенками, находившееся в саду. К центральному входу вела вымощенная брусчаткой дорожка.

– В этом городе даже психушка выглядит так, что хочется там оказаться, – сказала Карина. – Я имею в виду, чисто с ознакомительной целью, как экскурсант.

– Да уж понятно, – хмыкнул Миша.

– Странно, почему здесь нет ни высокого забора, ни проволоки, ни хотя бы какой-нибудь будки с вахтером на воротах, – удивилась Злата. – И больные ходят свободно.

По территории действительно прогуливались несколько человек в одинаковых куртках и шапках.

– И как с таким подходом они могут быть уверены, что Сырова не сбежит? – Карина мрачнела с каждой секундой, постепенно сокращая расстояние между собой и идущим впереди Фельдманом, как будто готовясь закрыть его собой в случае непредвиденной ситуации.

Но, к счастью, ничего неожиданного не произошло. Взойдя на высокое каменное крыльцо, вся компания беспрепятственно вошла в большой светлый холл со стойкой рецепшен, больше напоминавший пятизвездочный отель, нежели клинику.

– Добрый день! Чем могу помочь? – платиноволосая девушка – администратор в ярко-голубом медицинском костюме привстала за стойкой и приветливо улыбнулась.

– Нам нужен главврач, – авторитетно заявил Фельдман.

– Вам назначено? – девушка улыбнулась еще шире.

– Да, на десять тридцать.

– Разрешите Ваши документы, – администратор продолжала излучать гостеприимство и радушие. – Да. Все верно. Подождите пару секунд.

Она сняла телефонную трубку, набрала номер и, услышав собеседника, тихо спросила: О.О. на месте? Услышав, очевидно, положительный ответ, девушка вновь принялась источать радушие:

– Проходите, Артур Арнольдович. По лестнице на второй этаж и направо до конца.

– Большое спасибо! – Фельдман послал девушке не менее неотразимую улыбку и скомандовал в сторону застывших в молчании студентов: За мной!

– О.О.? Они тут, что, шифрами разговаривают? – прошипела Карина, явно недовольная тем, как администратор улыбалась Фельдману.

– Все гораздо проще! – рассмеялась Злата. – Смотри!

Перед дубовой дверью, ведущей в святая святых неизвестного О.О., была прикручена табличка сдержанно-серого цвета, на которой значилось: «Главный врач Шмыгайло Отто Оттович».

– А его родители явно были весельчаками, – хмыкнула Алина, почтительно пропуская мужчин в логово льва. Пардон, в кабинет О.О.

Миновав в приемной не менее прелестную секретаршу, знойную брюнетку в ярко-красном медицинском костюме, Фельдман с компанией вошли в сам кабинет – большое светлое помещение с громадным столом, тяжелыми стульями и массивными кожаными диванами.

Злате сразу представился хозяин кабинета: высоченный смуглый мужчина средних лет с черной бородой и ручищами – саженями. Однако против ее ожиданий из-за стола выскочил низкорослый румяный толстячок, лысый череп которого окаймляли торчащие в разные стороны седые кудлы, а на носу воинственно сверкали очки в золотой оправе. Медицинский халат, как ни странно, обыкновенный, белый, явно был на несколько размеров мал его обладателю и совершенно не желал сходиться на его животе. На шее главврача зачем-то болтался стетоскоп, а из нагрудного кармана торчали ручки, карандаши, скрепки и электронный термометр.

– Здравствуйте, здравствуйте! – главврач подпрыгивал от счастья, как будто встречал близких родственников. – Как и обещали – в половине одиннадцатого. Ах, как я люблю пунктуальных людей!

Вошедшие вразнобой поздоровались и уселись вокруг стола.

– Я вас внимательнейшим образом слушаю! – толстячок вновь подпрыгнул и вприпрыжку поскакал к креслу, стоящему во главе стола. Угнездившись в нем, он по очереди достал из кармана имевшиеся там предметы, внимательно осмотрел их и разложил перед собой на столе.

– Ну-с, и о чем вы хотели со мной поговорить? Бронислав Густавович звонил мне вчера и сказал, что вы сами введете меня в курс дела.

– Теперь понятно, почему он такой любезный, – подумала Злата. – Конечно, если тебя о чем-то «попросил» мэр, отказываться не будешь.

– Мы хотели бы узнать о состоянии Сыровой, Марины Алексеевны, – любезно пояснил Фельдман.

– Сырова, Сырова, – забормотал Отто Оттович, с энтузиазмом роясь в кипе папок на краю стола. – А, вот, нашел! Расстройство личности, бред, мания величия. Да уж, тот еще коктейль. И что именно вы хотите узнать о ней?

– Ну вообще, – развел руками Артур Арнольдович, – как она себя чувствует, как проходит лечение. Есть ли какие-нибудь улучшения.

– Больная вполне адекватна, так что, думаю, через пару месяцев можно будет отпускать ее на прогулки, – Отто Оттович довольно потирал пухлые руки. – Медикаментозное лечение вкупе с психотерапией дает очень хорошие результаты.

– Кстати, – ожил Миша Доставский. – А как так у вас больные спокойно гуляют по неогороженной территории? А если они убегут?

– Ну, во-первых, гуляют у нас только те, кому это уже можно, – с довольным видом пояснил главврач, – а во-вторых, у них есть это. С этими словами он выложил на стол браслет с цифровым табло.

– У каждого больного на руке или ноге – как ему удобнее – такой браслет. Все данные с браслета передаются на компьютер, так мы можем легко отследить перемещение каждого больного. Кроме того, в браслеты вмонтированы специальные датчики, и, если пациент попытается покинуть периметр, на пульт дежурного сразу же поступит сигнал тревоги.

– Ничего себе! Здорово тут у вас все устроено! – покачал головой Миша.

– Значит, у Сыровой тоже есть такой браслет! – обрадовалась Карина.

– Нет, у нее как раз нет, – Отто Оттович поменял местами два крайних карандаша на столе и полюбовался плодами своего труда. – Мы считаем излишним травмировать своих пациентов. Поэтому браслеты надевают только те, кто выходит на прогулку. Да и то, только на время этой самой прогулки.

– Но ведь тогда они могут убежать! – возмущенно взвилась Карина.

– Ни в коем случае! – покачал головой главврач. – Тяжелые больные вообще не выходят из своих боксов, а те, кому разрешена групповая психотерапия, – перемещаются по клинике строго в сопровождении медицинского персонала.

– Ага, медсестра зазевается, и больной сбежит, – мрачно проговорила не унимающаяся Карина.

– Медсестра не может зазеваться по определению! – возразил Отто Оттович. – У нас очень большой контингент медперсонала. За каждым закреплено не более двух пациентов. А зарплаты очень достойные. Поверьте, никто не хочет потерять такое место! За всю историю моей работы здесь – а это ни много, ни мало пятнадцать лет – у нас был только один случай увольнения медсестры.

– Вот, значит, кто-то все-таки сбежал, – взвилась Карина.

– Нет, дело не в этом, – махнул рукой главврач. – Буквально сегодня одна из наших медсестер просто не вышла на работу. Трубку не берет, ни с кем разговаривать не хочет. Потом позвонила ее сестра и сказала, что у Анны Михайловны – так зовут медсестру – заболела мать в другом городе, и она в спешке сорвалась к ней. И что она пока не приедет, так как будет ухаживать за больной. Но никаких непредвиденных ситуаций, вы уж мне поверьте, у нас в клинике не бывает.

– А можно взглянуть на интересующую нас пациентку? – поинтересовался Фельдман.

– Он что, соскучился? – возмущенно прошипела Карина на ухо Злате. – Зачем ему ее видеть?

– Хотелось бы убедиться, что она под надежной охраной, – продолжил явно все слышавший Артур Арнольдович.

– Да, конечно, пойдемте! – Отто Оттович подпрыгнул в кресле, в мгновение ока позапихивал в карман карандаши и скрепки и взял со стола магнитную карточку – ключ.

Студенты шли за веселым главврачом, который несся по коридорам клиники, успевая при этом «проводить экскурсию».

– Самые тяжелые пациенты у нас находятся на первом этаже, – вещал Отто Оттович, отпирая тяжелую металлическую дверь. – Здесь окна забраны решетками и дежурит круглосуточная охрана. Проходите сюда. Тринадцатая палата.

– Как символично! – фыркнула несдержанная на язык Алина.

В двери палаты было большое круглое окно.

– Для наблюдения, – пояснил главврач.

Через окно была видна узкая кровать с металлическими спинками, на которой – спиной к двери – лежала Сырова, укрытая до подбородка клетчатым одеялом.

– Она спит? – Карина протиснулась поближе к окну и заглянула внутрь. – Утром?

– Скорее всего, она под действием седативных препаратов, – ответил Отто Оттович. – Если пациент плохо спит ночью, жалуется на бессонницу, ему колют снотворное. Впрочем, мы можем узнать это наверняка.

С этими словами он достал из кармана телефон, набрал номер и отошел в сторону.

– Мне интересно, как он так быстро находит нужную вещь в своем барахле, – прыснула Алина.

Тем временем главврач, закончив разговор, вернулся к стоящим под дверью студентам.

– Да, действительно, вчера ночью Марина Алексеевна пожаловалась на бессонницу, и дежурная медсестра уколола ей снотворное.

– Ну что ж, спасибо вам! – Фельдман пожал главврачу руку. – Мы пойдем!

– Что-то тут не так, – пробормотала Злата. – Но что? Я никак не пойму!

Они дошли почти до выхода, как вдруг девушка закричала: «Стойте!»

– Стоим! – мгновенно отреагировал Фельдман. – Что случилось, Левандовская? Ты что-то забыла?

– Волосы! – Злата обвела присутствующих торжествующим взглядом. – Волосы Марины Алексеевны!

– При чем здесь ее волосы? – недоуменно поднял брови Артур Арнольдович.

– При том, что Сырова в клинике – сколько? Полгода?

– Чуть больше, – кивнул головой Отто Оттович.

– Тогда почему у нее такие волосы? На кровати лежала женщина с обесцвеченными волосами абсолютно одинакового цвета по всей длине! Если бы это была Сырова, у нее были бы отросшие корни, которые, как известно, всегда темнее крашеных прядей. Ну, если только вы не приглашаете к своим пациентам парикмахеров.

– Нет, не приглашаем, – протянул главврач. – Вот черт! Он резко развернулся и зашагал по направлению к тринадцатой палате.

На кровати, до подбородка укрытая одеялом, лежала женщина лет пятидесяти.

– Она… умерла? – дрожащим голосом осведомилась Карина.

Отто Оттович приложил два пальца к шее женщины и покачал головой:

– Нет, она жива.

Он по очереди оттянул веки спящей, подержал за запястье, измеряя пульс.

– Похоже на действие сильного снотворного. Очевидно, Марина Алексеевна вызвала ночью медсестру под предлогом бессонницы и, когда та пришла со шприцем, каким-то образом изловчилась сделать ей инъекцию.

– И как она вышла из клиники? – осведомился Фельдман. – Или есть вероятность, что она еще здесь?

– Вряд ли, – покачал головой Отто Оттович. – Я проверил карманы медсестры, карточки нет.

– Так, значит, это она звонила Вам сегодня под видом сестры этой женщины? – усмехнулся Миша.

– Вероятно, – согласился главврач. – Поверьте, такого в нашей клинике еще никогда не было!

– Охотно верим! – откликнулся Артур Арнольдович. – Только это ситуацию не исправит. На Вашем месте я бы заявил в полицию.

– Да – да, я так и сделаю, – Отто Оттович дрожащими руками крутил ручки и карандаши у себя в кармане.

Злата тем временем подошла к столу у окна, на котором лежали чистые листы бумаги.

– Это Марина Алексеевна что-то писала, – тут же отреагировал Отто Оттович.

– Что бы она ни писала, мы об этом не узнаем, – хмыкнул Фельдман.

– Не скажите, – протянул Доставский. Он взял верхний лист бумаги и поднес его к окну. – Очевидно, бумага лежала в одной стопке, и Сырова писала на верхнем листе. Написанное отпечаталось на том листе, который лежал ниже. Так что, если постараться, можно узнать, чем тут занималась Марина Алексеевна. Ведь не просто так она просила бумагу и ручку.

– Ну почему я ничего не заподозрил! – Отто Оттович пытался рвать несуществующие волосы и был искреннее безутешен.

– И где теперь может быть Сырова? – спросила Злата у Фельдмана, когда они покидали клинику.

– Да где угодно, – мрачно ответствовал Артур Арнольдович. – Будем надеяться, что нам удастся узнать это раньше, чем случится непоправимое.

Вечером все были заняты привычными делами, но было заметно, что каждый думает об одном: исчезновение Сыровой пугало и настораживало. Злата ушла спать одной из первых, понимая, что уснуть вряд ли удастся, однако, как ни странно, провалилась в сон практически мгновенно.

И вот она уже в пещере. Всё, как всегда: стены, камни на полу, синеватый свет впереди. Злата без всякого испуга, привычно шла вперед, особо не глядя под ноги: она уже помнила, куда наступать, чтобы не произвести шума.

Подойдя к сводчатому входу, она осторожно выглянула из-за стены. Белые балахоны негромко пели, костры чадили, на алтаре спиной к Злате уже лежала светловолосая девушка. – Она под действием каких-то препаратов! – догадалась Злата, наблюдая, как к алтарю подходит высокий человек в белом балахоне. – Сейчас он занесет над ней кинжал, и я проснусь.

Человек в саване действительно занес над головой кинжал. Злата зажмурилась на мгновение и открыла глаза, ожидая, что проснется в своей кровати, однако, против ее обыкновения, вокруг было так же темно и сыро. Понимая, что сон почему-то не обрывается «на самом интересном месте» и что ей хотят что-то показать, Злата осторожно выглянула из-за выступа стены. Широкие рукава савана при взмахе руки сползли вниз, и оказалось, что кинжал сжимает… тонкая женская рука, на которой взблескивало багровым светом кольцо с крупным камнем. Девушка, равнодушно сидевшая на алтаре, вдруг повернула голову набок, словно притянутая блеском кольца, и Злата с ужасом поняла, что видит… саму себя… В полной панике девушка бросилась бежать назад по темному извилистому коридору. Она уже не старалась двигаться бесшумно, а торопилась как можно быстрее выбраться на волю. Сзади послышался топот, который все нарастал. От хлынувшего в кровь адреналина у Златы заложило уши, как при взлете самолета, и сердце билось так часто и громко, что, казалось, его слышали все обитатели пещеры. Впереди забрезжил сероватый рассвет. Злата сделала еще несколько шагов и в изнеможении упала в снег за пределами пещеры. При падении она неловко подвернула ногу, но еще некоторое время продолжала ползти вперед, куда угодно, лишь бы как можно дальше отсюда. И, даже проснувшись в своей кровати, Злата еще несколько секунд в ужасе рвалась куда-то, пока не осознала, что она в безопасности.

– Доброе утро! Как спалось? – Алина с Кариной вошли в спальню Златы, уже одетые, явно куда-то собираясь.

– Карина предлагает отправиться в экспедицию по отлавливанию Сыровой, – ехидно пояснила Алина, отвечая на немой вопрос Златы.

– Я просто хочу прогуляться по окрестностям, – покраснела Карина. – Подышать свежим воздухом.

– Ясно! Я за ЗОЖ, как и вы! – рассмеялась Злата, попыталась встать с кровати и громко ойкнула. – Что-то я на ногу не наступлю.

– Ну-ка, дай, посмотрю! – Алина подскочила и бесцеремонно задрала одеяло. – Ох, вот это да!

– Что там? – Злата извернулась, чтобы получше рассмотреть – лодыжка левой ноги была вдвое больше правой и имела неестественно синий цвет.

– Где это ты так? – удивленно спросила Алина. – Вчера вроде не жаловалась.

– В пещере, – обреченно протянула Злата, понимая, что дальше скрывать от подруг свои ночные похождения не имеет смысла.

– Таак, – зловеще протянула Алина. – С этого места, пожалуйста, поподробнее… Какая пещера? И почему ты нам ничего не сказала?

– Алиса предупредила, чтобы я никому не доверяла, – прошептала Злата.

– Я даже знать не хочу, кто такая Алиса! – отрубила Алина. – Мне просто очень интересно, почему ты веришь ей больше, чем нам.

– Ой, девочки, я совсем запуталась! И я очень боюсь! – призналась Злата и обняла подруг. – Сейчас я вам все расскажу. Как хорошо, что вы у меня есть!

– Значит, расследование продолжается, и мы снова в деле! – потерла ладоши Алина после излияний подруги. – Давайте, набросаем планчик.

– Вот за что я тебя люблю, так это за твой неиссякаемый оптимизм, – рассмеялась Злата.

– И только? Поверь, у меня не меньше других прекрасных качеств, – Алина показала подругам язык и уселась по-турецки на ковер. – Карина, я знаю, у тебя точно есть блокнот и ручка. Тащи их сюда.

– Итак, какие вопросы у нас есть на данный момент? – Алина открыла принесенный подругой блокнот и нарисовала на чистой странице большой вопросительный знак.

– Во-первых, мои странные сны, – медленно начала Злата. – Что это за место, реально ли оно? И кто меня туда приводит? Как я понимаю, Дэвид не имеет к этому никакого отношения.

– Почему бы не спросить самого Дэвида? – поинтересовалась лежащая на животе Карина.

– Не хочу, – поморщилась Злата. – В последнее время он как-то странно ко мне относится, периодически просто не замечает. Давайте, пока не будем впутывать его во все это.

– У нас будет женский батальон! Кавалерия, готовьсь! – развеселилась Карина. – Да мы в сто, нет, в тысячу раз лучше все расследуем сами.

– Ага, в миллион, – хмыкнула Алина.

– Напрасно ты не веришь в мои аналитические способности, – надулась Карина. – Может быть, я – прирожденный сыщик! Или сыщица? Интересно, такое слово существует? Надо погуглить! – она уткнулась в телефон.

– Итак, что еще нам надо выяснить? – продолжала Алина, не обращая внимания на подругу.

– Больше всего меня пугает, что именно я сидела на том алтаре, – сказала Злата.

– Может быть, это был кто-то, похожий на тебя? Какое-то воспоминание, отсылка к прошлому? Твоя мама в молодости? – предположила Карина.

– Нет, – покачала головой Злата. – Я точно знаю, что это была именно я. Да, и еще перстень с таким огромным темно-красным камнем на руке у того… у той, что замахивалась надо мной кинжалом.

– Ужас, – поежилась Карина. – Если бы надо мной замахнулись кинжалом, даже во сне, я бы умерла от разрыва сердца.

– Не умерла бы, – захихикала Алина. – У тебя крепкое сердце, и желудок тоже.

Карина демонстративно надула губы и замолчала. Злата сидела, отрешенно глядя в одну точку.

– Интересно, что имел в виду Даниил Павлович, говоря о том, что солнечным все давно ясно про многопалых?

– Может быть, это какой-то местный фольклор? Типа браслетов, которые нам втюхали, когда мы приехали сюда в первый раз? – оживилась Карина.

– Не думаю, – покачала головой Злата. – Мне кажется, здесь что-то другое.

– А если залезть в интернет? – предложила Алина.

– Я уже пыталась, – отмахнулась Злата. – По запросу «многопалые» и «солнечные» нет ничего, что могло бы нам пригодиться.

– А если набрать: «Солнечные Кресновец»? – Карина достала из кармана телефон и принялась с ожесточением тыкать в него пальцем. – Девочки, смотрите! Кажется, что-то есть!

Алина и Злата, сталкиваясь лбами, заглянули в экран Карининого телефона.

– Ничего не видно, – пропыхтела Алина, пытаясь выглянуть из-за Златиного плеча. – Читай вслух, Кара, только с выражением!

– В две тысячи пятом году писательница Юзефа Солнечная презентовала свою новую книгу, которая называлась… – Карина выдержала долгую эффектную паузу.

– Ну давай уже, не тяни кота за хвост, – возмутилась нетерпеливая Алина. – Говори, как называлась ее книжонка.

– Сборник «Легенды Кресновца», в который входит рассказ «Тайны Многопалых»! – торжественно объявила Карина.

– Интересненько, – протянула Алина.

– Еще интереснее то, что писательница родилась в Кресновце, – сообщила Карина.

– Точно! Это наш вариант! – потерла ладони Алина. – Осталось только пойти к этой тетеньке и подробненько расспросить ее о том, где она черпает сюжеты для своих опусов.

– Не выйдет, – покачала головой Карина. – Она умерла год назад в почтенном, кстати сказать, возрасте, ей было девяносто два.

– А есть электронная версия ее книги? – Злата подсела поближе к Карине.

– Не могу найти, скорее всего, нет, – покачала головой Карина. – Все-таки пятнадцать лет назад электронные книги были не так распространены, как сейчас.

– Значит, опять провал, – пригорюнилась Алина. – Если только она кому-нибудь из соседей не подарила свою рукопись, так сказать, на долгую память.

– А если… – Злата потерла ладонью лоб. – Если книга есть в местной библиотеке? Раз писательница родилась и жила в Кресновце, логично предположить, что ее произведение может быть там.

– А что, это идея! – подпрыгнула Алина. – Я – одеваться! Встретимся через десять минут внизу!

– Пошли, Карина, – пропыхтела Злата, поднимаясь с пола. – Если Алина сказала «десять минут», значит, у нас с тобой ровно столько времени, и ни секундой больше.

Местная библиотека, как, впрочем, и все другие муниципальные здания в этом необыкновенном городе, располагалась в старинном двухэтажном особнячке – таком уютном, что, глядя на него, сразу же хотелось там пожить. Войдя внутрь, девушки с наслаждением принюхались: пахло книгами и кофе.

– Видно, библиотекари балуют себя кофейком, – предположила Алина. – В современном мире работники этой сферы, скорее всего, простаивают, и им просто нечем заняться.

– Я бы так не сказала, – протянула Злата, входя в огромный читальный зал, уставленный столиками. На каждом столе лежала стопка писчей бумаги, стоял стаканчик с ручками и текстовыделителями и настольная лампа. Столиков было много, не меньше пятидесяти, и почти все они были заняты. В углу стоял кофейный аппарат, многие читатели за работой прихлебывали кофе.

– Ничего себе! – присвистнула Карина. – Вот это размах! И это в наш век цифровых технологий!

За высокой стойкой, отделанной мрамором, девушек встретил седой мужчина преклонных лет, сохранивший, однако, ясность глаз и идеальную осанку, одетый – Злата даже глаза потерла, чтобы убедиться, что ей это не показалось, – в безукоризненно отглаженный фрак, правда, слегка великоватый его обладателю, и белоснежную накрахмаленную рубашку. Руки его были затянуты в светлые шелковые перчатки, а на шее красовалась огромных размеров бабочка.

– Петр Евстигнеевич, старший библиотекарь, – церемонно поклонился мужчина, отчего полы его фрака разлетелись в разные стороны, как крылья летучей мыши. – Что барышни изволят?

– У вас есть вот эта книга? – робко пискнула покрасневшая Карина и ткнула библиотекарю под нос листок с названием.

Тот неспеша достал из кармана пенсне, протер стекла огромным клетчатым платком и внимательно изучил бумагу.

– Есть! – через некоторое время ответил он. – Вы записаны в нашу библиотеку?

– Увы! – развела руками Карина и сделала неловкое движение ногами, словно хотела исполнить реверанс.

– Тогда я могу предложить вам поработать с книгой в читальном зале, – ответил Петр Евстигнеевич. – Подождите несколько минут.

– Уф, я думала, лопну, – пробормотала Карина. – Почему-то в его присутствии хочется вести себя, как барышня девятнадцатого века.

– Какой нудный старикашка, – заметила менее впечатлительная Алина. – Надеюсь, он не будет так расшаркиваться перед каждой книгой. В этом городе все такие медленные, что иногда мне хочется пнуть их для ускорения.

Вопреки опасениям подруг библиотекарь появился за стойкой буквально через пять минут, прижимая к груди толстую книгу в глянцевой блестящей обложке.

– Похоже, у госпожи Солнечной было не так уж много читателей, – заметила Алина, не без труда выдержав, пока библиотекарь каллиграфическим почерком заполнил формуляр, – книга совсем новенькая.

– Может быть, она просто в нескольких экземплярах, – предположила Злата. – Девочки, давайте, сначала нальем себе кофе, а потом уже примемся за работу.

– Я – за! – обрадовалась Карина.

– Кто бы сомневался, – привычно пробурчала Алина, но к кофейному аппарату тем не менее направилась с удовольствием – сопротивляться потрясающему запаху было просто невозможно.

Наконец, устроившись за столиком со всеми удобствами, подруги приступили к тому, ради чего, собственно, пришли в библиотеку. Рассказ «Тайны Многопалых» нашелся почти в конце двухсотстраничного издания.

– Читай, Алина! – Злата толкнула подругу локтем и пододвинула ей книгу.

Алина откашлялась и замогильным голосом начала читать рассказ.

Тайны Многопалых.

История эта – крайне необычная – случилась в нашем городе триста с лишним лет назад. В то время Нового города еще не было, а Старый представлял собой несколько извилистых улочек, окруженных лесом, в котором никогда не водилась никакая живность, а сучья на деревьях были повернуты в одну сторону.

В январский день в семье лесоруба Илизара случилось долгожданное радостное событие – жена его, Маргарита, после долгих бесплодных лет родила девочку. Малышку назвали красивым именем Роза. Соседи всегда умилялись, когда девочка – прелестная кудрявая блондинка, одетая в сшитое матерью пышное платье, шла, держа за руки родителей, воспитанно и с почтением приветствуя знакомых. Одно только было странным: окружающие замечали, что Роза всегда и везде появлялась в перчатках. «Неженку растят», – неодобрительно бормотали старушки. В остальном же никаких странностей никто из обитателей Старого города не замечал. Но однажды на празднике разыгравшиеся подруги сдернули перчатку с руки Розы, и ошеломленные матери увидели, что у малышки на руке не пять пальцев, а гораздо больше – словно щупальца, шевелились и извивались они, завораживая и пугая одновременно.

С Розой прекратили играть. Дети боялись странную девочку. Малышка перестала здороваться и разговаривать с людьми. Неслышной тенью шмыгала она по улице и пряталась в жутком лесу, проводя там весь день до самой темноты. Так продолжалось несколько лет. Розе исполнилось четырнадцать. А потом случилась беда. На опушке леса нашли тело тринадцатилетнего Саввы. Мальчик был задушен. Были допрошены все жители, но никто ничего не видел. Трагедию еще не успели пережить, как в овраге возле леса опять нашли задушенного ребенка – на этот раз двенадцатилетнюю девочку, Варвару. На шее бедной Вари заметно выделялись кровоподтеки, как если бы ее перетянули несколькими веревками одновременно. «Многопалая! Детей убивает многопалая!» – слухи ползли по городу. Люди шептались, оглядываясь на дом Илизара, но никто не решался высказаться открыто – обвинять в жестоких преступлениях девочку, которую они все хорошо знали, казалось кощунством. А через несколько дней нашли тела сразу двух детей – пятилетних близнецов Ивана и Данилы. Отец погибших детей – кузнец Митрофан – при свидетелях поклялся найти убийцу и отомстить ему. Той же ночью загорелся дом Илизара. Деревянное строение полыхнуло вмиг, и никого не удалось спасти. Погибли все трое. Поджигателя так и не нашли, но с тех пор жестокие убийства детей в городе прекратились.

– Да уж, сюжетец еще тот, – пробормотала Карина, когда Алина закончила читать и припала к своему стаканчику с кофе.

– Обычная городская легенда, – пожала плечами Алина. – Ничего нового. И, честно признаться, не очень-то интересно. Теперь понятно, почему книга в таком идеальном состоянии. Я бы не стала читать такое своим детям.

– Но ведь не зря Даниил Павлович сказал мне об этом, – задумчиво проговорила Злата. – Все-таки какой-то смысл здесь есть, нужно только его найти.

– Ага, искать смысл в полнейшей бессмыслице – мое любимое занятие! – съязвила Алина. – Пойдемте-ка лучше на свежий воздух. Там думается легче.

– Одну загадку мы попытались отгадать, хоть и не очень преуспели в этом, – рассуждала Злата по дороге к Каменецким. – Чем займемся после обеда? У меня почему-то такое нехорошее чувство, что вот-вот случится что-то неприятное, и нельзя терять ни минуты.

– Еще бы, Сырова сбежала, тебя пытают на алтаре, и все, как выяснилось, началось триста лет назад, – мрачно сказала Карина.

– Я предлагаю прогуляться по окрестностям и поискать что-то, похожее на пещеру из твоих снов, – предложила Алина. – Ведь Дэвид раньше всегда во сне водил тебя в те места, которые существовали на самом деле. А если это какой-то другой оборотень? Ведь им нельзя рассказывать свои тайны, но они могут что-то показать.