Текст книги "Египетский кристалл"

Откровения под луной

Первый свободный от работы день у девчонок закончился. Наступил вечер, теплый, спокойный, и подруги решили пойти на море, посидеть, поговорить, посмотреть на звезды, послушать мягкий рокот слабой волны о берег, помечтать. Они сели на сухой теплый песок. Волна сюда не добегала. Обстановка и настроение располагали к откровениям.

– Вот, сестры мои, – начала Чепуха. – Встретимся мы лет через… несколько и посмотрим, исполнились ли наши желания, мечты…

– Ну, ты сказала, – засмеялась Светка. – Несколько лет. Я не хочу долго ждать. Все, что я загадывала, должно начать исполняться, как только распрощаюсь со школой, с интернатом, выйду на волю-вольную… Значит, ровно через год. Вот так-то. Хочу все и сразу.

– И я тоже, – оживилась Полина. – Карьеру надо начинать как можно раньше. Вообще-то я уже кое-что сделала, но больше я не хочу больше «стритовать», как это у вас называется: петь на улицах, в переходах метро. Надоело и по клубам душным мотаться. Я хочу выйти на сцену настоящую, большую. – Полинка растянулась на песке во весь рост, запрокинула голову, глядя на круглую луну. – Прикиньте, девчонки, у меня глюк пошел, а может, ясновидение, как у Ванги. Вижу красивый дворец, при входе афиши с моим именем и огромные постеры с моими фотками. Вхожу в зал, а тот заполнен до отказа моими фанатами. Вот моя аватарка, поняли?

После такой картины будущего все примолкли, повисла пауза. Шура, как и Полина, сосредоточенно смотрела на желтый диск над головой. Она как будто тоже пыталась разглядеть там какие-то знаки будущего, «прекрасного далека». Но оказалось, она думала о другом. Чепуха опустила голову и проговорила еле слышно.

– Я сегодня в храме вспомнила своих родителей. Да, они у меня были. Настоящие. И любили меня, а я их. Это я точно знаю. Они геологи были, вместе всегда в экспедициях, в тайге, горах, тундре. Так вместе и погибли на Дальнем Востоке, около Сахалина. Вертолет упал, еле разыскали в сопках… У меня фотография есть. Мы – трое где-то среди сосен. Я на плечах у отца.

– А после? Почему тебя родственники не взяли к себе? – тихонечко спросила Светка.

– Да не имелось у них никаких родственников. Они сами детдомовские были. Зато, надеюсь, у меня их генные качества остались: риск, смелость, упорство. Я в себе это ощущаю. И я добьюсь. Я ученым хочу стать, исследовать, искать. Только меня не современная, а древняя история интересует, Египта, например.

– А я вот ничегошеньки не знаю про своих, – грустно вздохнула Светка. – Я уже вроде давно привыкла, но иногда…

– Светик-семицветик, не печалься. – Попса обняла подругу. – Вот, у меня и отец и мать живы – здоровы, а что толку? Они музыканты, в ансамбле поют, не бог весть какой знаменитый коллектив, но все время на гастролях. Концерты дают в провинции, мотаются по окраинным городам и весям. Есть одна бабушка и один дедушка, но они живут где-то на Урале. Я их видела пару раз только. Меня оставляли на нянек, менялись одна за другой. А как в школу пошла, сама все делала. Я давно самостоятельная. Вот у Алекса тоже родители были заняты только своей профессией. Прости. Конечно, Шурочка, но я считаю, что это родительский эгоизм. Если ты увлечен своим делом, тогда вообще не спеши заводить детей, правильно? – Попса задала вопрос, не ожидая ответа, невесело усмехнулась и замолчала.

– Так, сестры мои, отставить депресняк, баста, – потребовала Чепуха. – Оглядываться на прошлое непродуктивно. Лучше возликуйте, сестры мои, какой фарт нам прет. Деньги у нас есть и будут, мы продолжаем путешествие. У нас есть друзья. У нас есть цель, есть желания и мечты. Значит, мы еще поборемся. Мы – безбашенные русские девчонки. Мы молодые, красивые и свободные, Мы все сможем. Прошлое смылось, пропало. Думаем о будущем. Проблемы – ништяк, чепуха, сестры мои. Пошли купаться.

Сказала и тут же, не раздеваясь, Чепуха подбежала к берегу, окунулась с головой, вынырнула и поплыла, неслышно разгребая лунную дорожку. За ней метнулась Попса, радостно, громко, на пределе своих вокальных возможностей, запела «увезите меня в Гималаи». Мерзлячка Светка, которая еще минуту назад была уверена, что никогда не войдет в прохладную вечером воду, вдруг, визжа от собственной смелости, окунулась с головой, вынырнула и засмеялась, отфыркиваясь и вертя головой, чтобы вылилась, попавшая в уши вода.

Незабываемая ночь

А на берегу в это время появилась целая группа лагерной молодежи. Опытные бывшие бойскауты, они принесли с собой одеяла, быстро разожгли костер среди камней, зашуршали пакетами с продуктами для пикника. Все громко переговаривались, споря, кто лучше делает барбекю, жарит гамбургеры. Кто-то следил за костром и подбрасывал сухие ветки, кто-то отбивал ритм на импровизированном барабане из высохшего ствола пальмы, кто-то бренчал на банджо, другой настраивал гитару. В общем, каждый был занят каким-то делом.

Само собой, неожиданное появление из темноты трех девчонок прервало все разговоры и занятия. Взгляды застыли на фигурах «афродит», явно только что вышедших из волн морских. А те стояли перед ними в мокрых одеждах, с распущенных волос стекала вода, а глаза светились ярко, как искорки от пламенеющего костра. Интернациональный пипл застыл в восторженном ступоре. Первым очнулся лысый американец Стив. Он вскочил, сдернул с себя одеяло, развернул его и накинул на плечи Александре. Вслед за ним своим одеялом швед Свен укутал Светку, а Попса оказалась в одеяльных объятиях англичанина Чарли. Народ одобрительно загудел, захлопал в ладоши, барабанщик отбил бравурный ритм. Конечно, все узнали русских девчонок, которые потрясающе умели «зажигать» на вечеринках, концертах и дискотеках. Светка, Полина и Чепуха, подтягивая сползающие одеяла, быстро засеменили к своему жилищу чтобы переодеться. Перед этим они твердо пообещали своим спасателям вернуться к костру, отметить отъезд группы студентов, чье пребывание в лагере закончилось.

Вечер прошел замечательно. Много пели, хохотали, ели жареные сосиски и котлеты, запивали натуральными соками и вредной кока-колой, снова пели и танцевали, увязая босыми ступнями в песке. На рассвете группа отъезжающих, взбодрив себя агрессивно-эмоциональным и разноязычным призывом, кинулась в море.

Много времени спустя, Полина, Светлана и Александра признались, что эта бессонная ночь на кипрском побережье, первые в жизни поцелуи и объятья, общий безмолвный восторг от картины восходящего солнца, – все это стало знаменательным событием в их жизни. Свен целовал Светку, не давая ей возможности не только похохотать, но даже улыбнуться. Он целовал ее в губы, в закрытые глаза, в непросохшие еще волосы и шептал на ухо на своем родном шведском: «Йо эльскар дэй». Светка быстро запомнила эту фразу, которая, конечно, означала «Я люблю тебя». Другого и быть не могло. Светка не верила в неразделенную любовь, поэтому на родном русском она ответила ему: «Я тоже люблю тебя». На общем понимаемом английском языке они договорились, что обязательно будут встречаться и потом, после лагеря. Он сказал, что запросто может приехать в Москву, а для нее пошлет приглашение в Стокгольм. Они сели у остывающего костра, завернулись в одно одеяло, прижались друг к другу, целовались, говорили, и снова целовались…

Полинка и рыжий англичанин Чарли прошли к самой кромке берега, расстелили одеяло и стали смотреть на звездно небо. Чарли серьезно объяснял ей где, какая планета, как называются самые яркие звезды, еще что-то астрономическое и космическое. Она слушала, слушала, а потом нежно закрыла ему рот своими тонкими длинными пальцами, внимательно, очень внимательно и серьезно посмотрела ему в глаза, отвела ладонь и поцеловала его в крепко сжатые губы. Чарли, вздрогну всем телом, вскочил, подхватил Полинку на руки и закружил, приплясывая и пошатываясь на неровном песчаном ковре. Полинка обхватила его шею, прижалась, чтобы ему было легче наклоняться и целовать ее. Оба смеялись от радости быть вместе, чувствовать вместе радость. Потом они долго сидели, любуясь восходящим солнцем, загадывая желание на каждый новый луч, который дотягивался до берега. Одно желание они загадали раз десять: быть вместе всю жизнь. Полинка взяла оставленную специально для нее чью-то гитару и стала тихонько напевать. Чарли не знал слов, но у него оказался хороший слух, и он с удовольствием подпевал «ля-ля». Полинка одобрительно кивала и улыбалась. Им было фантастически хорошо вдвоем. Да, именно «фантастик гуд», – так и сказал рыжий парень, англичанин Чарли.

А Чепуха и лысый америкос Стив долго ходили вдоль берега туда-сюда и обратно. Разговор продвигался не очень быстро, поскольку Алекс не всегда находила в своем небогатом лексическом запасе английского нужное слово или выражение, добиваясь с присущим ей упрямством, чтобы Стив ее понял. Она объясняла, что хочет стать ученым, ее интересуют древние цивилизации, и она обязательно сделает какое-нибудь важное открытие. Она хочет поступить в университет, хочет путешествовать по морям и океанам, нанести на карту открытый ею остров, ездить в экспедиции на раскопки древних сооружений, хочет написать книгу о приключениях. Бедный американец, чьи амбиции были не столь грандиозны, робел, слушая планы этой странной русской девушки. Ее серьезность смущала его, мешала перейти на легкомысленный тон, шутки. Он даже не решался обнять ее, сказать, что она очень красивая, что нравится ему, что в его окружении он не встречал такой девушки и хотел бы продолжить общение с ней, хотя бы по переписке в социальных сетях.

Но вдруг все изменилось. Александра остановилась, улыбнулась и сказала: «Релакс, Стив. Чепуха все это, надо просто жить и уметь ценить каждый момент жизни, вот как этот, например: ночь на Кипре, море, звезды, скоро восход».

Потом она подошла близко-близко к высокому парню, положила ему обе руки на плечи, встала на цыпочки, дотянулась до его лица и поцеловала в щеку. Чепуха с удивлением заметила, что глаза Стива увлажнились: вот-вот покажется слеза.

– Чумово! Мой американский бой-френд, оказывается таким сентиментальным, – иронически проговорила Чепуха, не желая, впрочем, обидеть парня.

Но Стив уловил насмешливый тон девушки. Он сгреб ее в охапку, легко поднял, посадил к себе на плечи и решительно направился в море. Чепуха брыкалась и говорила «нет, нет, отпусти», но Стив не слушал. Он вошел в воду, удерживая девушку на плечах, а когда глубина была ему по шею, отпустил. Чепуха полетела в воду, чуть – чуть захлебнулась, вынырнула, пуская струйку воды изо рта, стукнула Стива кулачком по спине, тот рассмеялся, и они поплыли к берегу. Как ни странно, именно это совместное купание сблизило их больше, чем весь предыдущий разговор и долгая прогулка по пляжу. Они стояли в мокрых одеждах и, радостно улыбаясь, смотрели друг на друга. Чепуху немного знобило, возможно, просто от холода. Стив снял с ее лица прилипшие пряди волос, наклонился и поцеловал глаза, сияющие от счастья.

Прощание

В конце следующей недели должна была уезжать из лагеря группа, среди которой как раз были Стив, Чарли и Свен. Костас объявил, что накануне отъезда состоится грандиозная вечеринка с концертом, оркестром, фуршетом и дискотекой до утра. По его задумке выступать в этот вечер мог каждый, кто хочет. Смехота сидела за столом на сцене, и к ней подходили записываться на участие в концерте. Желающих становилось все больше и больше, концерт обещал быть разнообразным и интересным. Так и получилось.

Роль конферансье снова взял на себя американец Стив с мощным, как и он сам, голосом. Ему даже и микрофон был не нужен. Во всю силу натренированных легких, чемпион университетских игр Восточных штатов по водному полу, выкрикивал:

– А сейчас девушки из Дублина сбацают ирландскую чечетку… – А теперь, мои друзья, неизвестный, но уже признанный поэт и музыкант из всеми обожаемой Франции споет шансон собственного изобретения… – А вот и настала очередь американского техасского кантри. Балдей, пипл, от звуков банджо. Это музыка настоящих ковбоев. Исполняет мой друг…

Один номер следовал за другим, но зрители не уставали хлопать во всю силу, свистеть и радостно выкрикивать комплименты. Английскую джигу неумело и смешно исполнили два поляка и Чарли – англичанин, который особенно развеселил всех. Его длинные волосы явно мешали ему, он все время отмахивался от них, а получалось, как будто жест входит в рисунок танца. Заметив это, Смехота пустила в ход свой самый веселый смех. Многие тоже захохотали, но Чарли ничуть не смутился, наоборот. Закончив танец, он встал на одно колено, обвел зал взглядом, нашел Светку, приложил руку к сердцу и послал воздушный поцелуй. Все тут же оглушительно захлопали, засвистели, а та смутилась и перестала хохотать.

Между тем, на сцене уже появились две девушки из Венгрии, учащиеся колледжа при университете в Хельсинки. Они лихо отплясали «чардаш». Следующий артист, украинский хлопец, давно застрявший в Канаде, на большой скорости исполнил что-то среднее между брейк – дансом, гопаком и твистом, но всем очень понравилось. Сразу после, его бывшая соотечественница, ныне гражданка Германии, с чувством и слезой на глазах, проникновенно спела «Дывлюсь я на нэбо, тай думку гадаю…».

Было еще второе отделение, где итальянцы пели нетленный хит всех времен и народов «О, соле мио…» Испанцы – пара из Барселоны, старательно станцевали пасо добле. Им очень громко хлопали и кричали понятный всем клич «Оле-оле, Барса, вперед».

Наконец, Стив объявил последний номер, предупредив, что это будет бомба. На сцену вышла темнокожая девушка из Бразилии и стала с таким темпераментом и скоростью вращать крутыми бедрами, исполняя старую добрую «ламбаду», что зал взвыл от восторга, все повскакали с мест. Несколько смельчаков полезли на сцену, чтобы «покрутить» с бразильянкой вместе. Но Стив, конферансье, он же – телохранитель всех артистов, свалил одной левой наглых ухажеров. Чепуха с восторгом смотрела на своего американца, немного завидуя «толстой ламбаде», как она мысленно окрестила красивую бразильскую девушку. Но зрители, в основном, мужского пола, мощным гулом поддержали предложение ведущего присвоить ей титул «королевы вечеринки».

– Ревнуешь? – несколько ехидно спросила Попса.

– Чепуха, – сдержанно ответила гордая Шура. – «А дева русская герольда презирает», – это один мой любимый поэт сказал, и я с ним согласна. Поверь, это чистейшая чепуха, все эти охи – ахи, любовь – морковь. У меня цели повыше, чем на что трусики одевают.

Попса прыснула, закусила губу и с удивлением посмотрела на Алекса.

Работа трех подружек началась, когда кончился концерт самодеятельности. Они должны были на этот раз участвовать с группой аниматоров на дискотеке в перерывах между танцами. Устали они порядочно. Костас строго и внимательно наблюдал за веселящейся молодежью, как будто нагрузил на себя ответственность представителя полиции нравов. Наконец, где-то ближе к рассвету, он разрешил девчонкам пойти отдыхать. Но именно тогда к Полине подошел швед Свен и пригласил ее на танец. Стив заспешил к Александре, а перед малявкой Светкой предстал долговязый англичанин Чарли. Его непослушные кудри были завязаны в косичку на затылке, но при начале разговора он все равно привычно мотнул головой, как бы убирая гриву. Больше никто и не приглашал девчонок, потому что другим не оставили ни единого шанса: первые партнеры не выпускали девчонок из рук.

Эта была еще одна ночь без сна, ночь прощания. Утром, сонные, зевая, еле передвигая ноги, с чемоданами, сумками и рюкзаками отъезжающие потянулись к автобусам на стоянке за территорией деревни. Провожать вышел весь персонал лагеря, включая аниматоров. Девчонки стояли вместе с ними и смотрели, как на ступеньки входит высокий лысый американец Стив, серьезный шведский парень Свен и прикольный рыжий англичанин Чарли. Каждый из них не забыл обернуться и приветливо помахать своей девушке. Три подружки грустным взглядом провожали разворачивающиеся автобусы и теребили в кармашках ветровок бумажки с записанными адресами и телефонами своих зарубежных приятелей. Каждая еще раз этим утром получила приглашение приехать в гости. Каждая выслушала просьбу не забывать звонить или слать электронные письма. Каждая пообещала выполнить это. Обещания давались легко и просто, наверное, потому, что их выполнение казалось нереальным. У девчонок ведь не было ни мобильных телефонов, ни планшетов или ноутбуков.

Вернувшись в свой номер, девочки сели на пластиковые стулья в их маленьком гардене и некоторое время молчали, глядя вдаль, туда, где сверкало, переливаясь под лучами солнца синее-синее море.

Первой, как часто случалось и раньше, нарушила молчанье Чепуха, главнокомандующий в путешествии.

– Хватить хандры, герлс. Все эти знакомства, клятвы верности на всю жизнь, все это – чепуховина. Вот, смотрите, я рву эту бумажку с американским адресом. Я же не дура, понимаю, что в гости я к нему никогда не поеду, писать и звонить тоже не буду. Не вешать носа! У нас впереди столько еще знакомств. Карманов не хватит адреса собирать. Не забывайте о нашем договоре. Не разбегаться, быть вместе и сделать то, что задумали. Целеустремленность – залог успеха. И все только начинается.

– Хорошо тебе говорить, – укоризненно протянула Полина – Попса. А у нас со Свеном очень серьезно. Он сказал, что может приехать в Москву или Питер, как только я позову его. Он сказал, что будет ждать моего письма, вот. Я не хочу выбрасывать его адрес и номер телефона. – Попса уже едва сдерживала слезы.

– И я тоже сохраню это, – сказала Смехота, вытащив из кармана скомканный листочек. Она распрямила его и, смеясь, помахала бумажкой прямо перед носом Чепухи. – Мало ли что… Не известно, как в жизни сложится. Всякое бывает… Он, например, хвалил мой английский и сказал, что я могу экзамен сдать в каком-нибудь колледже в Англии и получить сертификат.

– Ага, держи карман шире, – насмешливо произнесла Чепуха. – Он тебе еще и денег пришлет на поездку в Англию, да? А когда он приедет в Россию, ты его поведешь в детдом, в столовку и посадишь за лучший столик, поприличней, где на клеенке еще рисунок сохранился, и угостишь манной кашей.

Смехота рассмеялась, но невесело, скорее, по привычке реагировать смехом даже на неприятные события, слова или новости. Наверное, психологи сказали бы, что это у нее такая защита, инстинкт самосохранения. Но Светка ни разу не была на приеме у психолога.

Как бы там ни было, но оставаться еще на одну смену в лагере совершенно не хотелось. Собрав вещи, они отправились к директору за расчетом. Костас не очень настойчиво пытался их уговорить, а потом просто раздал конверты с деньгами, поблагодарил за работу и поинтересовался их дальнейшими планами. Неожиданно, удивив своих подруг, Чепуха обратилась к нему за советом, в какую страну им будет проще добраться с Кипра. Девчонок несколько смутил этот вопрос знатока географии. Обычно Чепуха вообще не спрашивала ничьих советов, к тому же, она сама еще раньше убеждала их, что с острова можно доплыть и до Туниса, и до Египта, а оттуда уже и до Израиля будет рукой подать. Но Костас воспринял просьбу вполне обоснованной. Он стал серьезно объяснять, что ехать сейчас в определенные арабские страны небезопасно, так как там с прошлого года участились вооруженные конфликты, угроза терактов, усиленное патрулирование полиции. Туристы, правда, продолжают ехать, особенно, из России, но одним молодым и красивым девушкам он категорически не советовал бы делать это. В Израиль можно, но там тоже частенько не очень спокойно – давняя неразрешимая проблема между евреями и арабами – палестинцами. А почему бы вам не поехать в другую сторону? – после некоторого молчания спросил Костас. встал, подошел к карте, висевший у него на стене, и стал показывать. – Ну, например, садитесь на пароход у нас в порту, или на катер и плывете сюда, правее, еще немного, и вы на испанских островах, оттуда на материк. Посетите Севилью, Гранаду, Кордобу, Малагу…

Всегда очень занятый делами лагеря, сейчас Костас многоречиво, неспешно, чуть ли не сглатывая слюну, с удовольствием перечислял названия далеких городов. Было очевидно, что он и сам был бы совсем не против побывать там.

– Завидую, герлс, вашей свободе. Молодцы, ю а грейт, вы – потрясающие, – сам себя перевел Костас. – Решили путешествовать, взяли и поехали, а я и не помню, когда отдыхал. Лагерь – то у нас круглогодичный, – грустно вздохнул директор.

Он так расчувствовался, что решил проводить девчонок и помочь выбрать подходящий водный транспорт. Но как только он довез их до порта, у него зазвонил мобильник. Закончив разговор, он объяснил, что должен немедленно возвращаться в лагерь. Неожиданно, на два дня раньше приехала молодежная сборная по настольному теннису из Китая, и он должен заняться их размещением, питанием, ну и прочими делами. Костас пустился в лагерь.