Текст книги "Слабая ведьма"

– Это твое? Тебе это нужно? – догадался юноша. Русалка не ответила, но взгляд был достаточно красноречив. Воин нерешительно двинулся к воде, он не хотел спугнуть прекрасное видение и одновременно сам боялся стать жертвой каких-нибудь чар. Всем ведь известно, что прекрасные наяды завлекают моряков во время плавания и топят их. Девушка тоже осторожно подплыла к берегу. Странный воин в железной рубашке и с длинным ножом на поясе не стал дразнить ее и сразу отдал драгоценный инструмент, а когда она протянула в обмен жемчуг, отрицательно замотал головой.

Вдоль берега брели еще несколько таких же людей в железных одеждах, заметив их, юноша поспешно замахал руками, указывая в глубь бухты. Русалка догадалась, что он просит ее уплыть. Девушка расстроилась, этот странный человек ей понравился, она не прочь была бы спеть для него, но раз он так хотел…

Голубое тело скрылось под водой. Молодой арканский воин с облегчением вздохнул, он опасался, что подошедшие, товарищи причинят вред морской деве. С неожиданной грустью бросив последний взгляд на море, он присоединился к соратникам.

Тхлайская столица не была обнесена каменными стенами, от внешнего вторжения ее защищал лишь земляной вал с деревянным частоколом. Арканское войско разметало эту преграду в считаные минуты. Имперские войска тоже не были готовы к вторжению. Увидев наступающую армию, стражники на воротах, привыкшие взимать пошлину, а не оборонять город, постыдно бежали. Впрочем, уйти далеко им все равно не удалось. Гвардейские полки ворвались в город и, практически не встречая сопротивления, достигли императорского дворца. По пути они шутя перебили подвернувшуюся под руку императорскую дружину, а также тех из горожан, кто пытался как-то отстоять свое добро от вламывающихся в их дома захватчиков. Императора сгоряча зарубили прямо в его покоях. На этом, собственно, штурм города и закончился полной победой арканских захватчиков.

Молодой арканский король, лично руководивший военной операцией, вступил в императорский дворец, брезгливо переступая трупы. Жилище, по его мнению, выглядело убого. Но другие строения еще меньше подходили для временной резиденции.

Маршал Кор втолкнул в зал, где остановился король, трех связанных туземцев.

– Императорский шаман и его ученики, – пояснил он, указывая на мужчину средних лет и двух мальчиков лет четырнадцати-пятнадцати.

– Сжечь на площади! – равнодушно бросил король. – А как этот знаменитый маг, моя гвардия должна была штурмовать его башню?

– Убит, ваше величество, – отрапортовал маршал. – Молодой лорд Эйвинг отличился, снял его арбалетной стрелой чуть ли не с корабля!

– Вот как! – удивился король. Он полагал, что уничтожение Эгея будет самой трудной частью этой операции. – Значит, из арбалета?!

– Так точно!

– Значит, Вейл не соврал насчет заговоренных стрел, – задумчиво пробормотал король, жестом отсылая маршала и приговоренных пленников. – А вот интересно, где он их достал в нашем чистом от колдунов королевстве?

Глава 3

Выбор Зорнака был столь неожиданным, что дальше церемония пошла наперекосяк. Пока толпа угрюмо пялилась на ничего не понимающую Мирру, Старая Ракита пробралась к ней и за руку потащила домой. Главный жрец так и не надел на голову новой ленне венок из неувядки. Мирра едва поспевала за бабкой, она не хотела идти на церемонию, но к чему было теперь так бежать домой, тоже не понимала. Дома Ракита без сил упала в кресло-качалку, она ведь все-таки была женщиной в годах. Ее внучка едва заметно пожала плечами и направилась на кухню – утром она не успела позавтракать.

– Мирра! – тут же окликнула ее бабка.

Девушка замерла на пороге комнаты.

– Ты видела, какое дерево выбрал Зорнак?

– Наше, ну и что?! Выпустят петуха еще раз, всем же понятно, что ленной должна стать Лилабелла.

– Нет, жрец не рискнет испытать судьбу в третий раз! Ты еще молода, не понимаешь: повторять гадание – дурная примета, а Зорнак и так выбирал дважды!

Мирра все равно не понимала, каким образом это касается лично ее. Ну, значит, плюнет жрец на глупое гадание и женится на Лилабелле без всякого Священного выбора. Она опять пожала плечами, собираясь наконец-то заняться завтраком, но в это время входная дверь без стука распахнулась. Старая Ракита взлетела с кресла – в комнату вошел главный жрец. За ним, не решаясь переступить порог дома, толпились жители Ледо.

Мирра почему-то испугалась, ей подумалось, что жрец станет винить ее в том, что она каким-то образом подстроила «визит» ласки, она даже приготовилась оправдываться: в конце концов, она даже собственного вору не могла заставить как следует вскопать огород. Но жрец церемонно склонил голову в сторону Старой Ракиты, а потом шагнул к Мирре и возложил ей на голову искусно сплетенный венок из розово-зеленых крупных цветов. Бабка тихо ахнула, Мирра испуганно таращилась на жреца. Иллис (так звали жреца в то время, когда он не исполнял свои священные обязанности) слегка поклонился, теперь уже ей, и провозгласил:

– Приветствую тебя, новая ленна и моя нареченная невеста.

Потом он взял Мирру за руку, и она покорно, как зачарованная, прошла вслед за мужчиной к двери. Там такие же молчаливые поселяне неохотно склонили перед ней головы. Жрец внимательно обвел взглядом толпу, никто открыто не выразил непочтения. Иллис удовлетворенно кивнул и захлопнул двери перед носом паствы.

– Ну вот, почтенная Ракита, – произнес он, отпустив руку Мирры и обращаясь к ее бабке, – теперь церемония завершилась в полном соответствии с традициями, и мы можем спокойно поговорить о деле. Но перед этим я хотел бы освежиться травяным чаем.

Ракита сверкнула глазами в сторону внучки. Та стояла там, где оставил ее жрец, напротив входной двери, только развернулась лицом в комнату.

– Что же ты? Быстро!

Девушка наконец-то вышла на кухню. Травяной чай был сложным напитком: чтобы правильно заварить его, нужно было много времени и не менее семнадцати основных трав. Мирра застучала баночками, одновременно прислушиваясь к разговору в соседней гостиной. Но жрец и Старая Ракита, как нарочно, говорили совсем тихо, почти шептали.

– Сколько весен миновало, почтенная, с рождения вашей внучки? – только и сумела расслышать Мирра.

– Девятнадцать. Но она ни разу еще не пускала корни.

Иллис озабоченно покачал головой, но девушка на кухне этого, естественно, не видела.

– Ничего, так бывало и раньше… Не в нашем роду, но бывало. Думаю, став женщиной, она научится и слиянию с землей.

Мирра плотно зажмурила глаза, но сон не шел, хотя она и устала от волнений, устала думать о том, что случится завтра. Чудо, свершившееся сегодня, и радовало, и пугало ее. Разве могла она даже мечтать о том, чтобы стать ленной?! Выбор Зорнака был великой честью. И, чтобы там ни говорила бабушка, она была рада своему новому статусу. Вот только… Старая Ракита укоренилась в Ледо меньше одного поколения назад, для лесных людей с их долгой жизнью – совсем недавно. Девушка из такого рода-пересаженца вряд ли могла рассчитывать на хорошую партию, лесной народ осторожно сплетал корни с новыми родами: кто еще знает, какие побеги даст такое сплетение? Будь она какой-нибудь ценной породы, к примеру, из клана Кедров, может, еще и получила бы лестное предложение. Но род Ракиты, который кое-где относили даже не к деревьям, а так, к кустарникам… В общем, Мирра и не мечтала о женихе, вернее мечтала, но мечты все больше были нереальные, ну, вроде грез об арканском принце. А теперь вот ей светит лучшая партия в Ледо!

Но почему-то Молодая Ракита вовсе не была в восторге от этого. Оказалось, ей совсем не хочется замуж за престарелого жреца. Почему-то вспомнилась Лилабелла – вот та искренне радовалась предстоящей свадьбе. Может, она что-то знала об Иллисе, что-то хорошее… Мирра зло ткнула подушку и перевернулась на другой бок: не было и не могло быть ничего хорошего в этом Иллисе. Мирре представилось его плоское, уже тронутое морщинами лицо, костлявые, длинные руки с узловатыми пальцами. Девушку передернуло, она не собиралась сплетать корни с таким !

Интересно, что будет, если она откажется выходить за жреца? Наверное, ее лишат титула ленны. Мирра снова сменила бок, и простыня оказалась окончательно скрученной – теперь ей точно не уснуть. Она опустила ноги на скрипучий пол чердака, потом осторожно поднялась с постели, расправила простыню. Спать расхотелось окончательно. Каждый раз после избрания ленны та вместе с делегацией из Ледо отправлялась в Сан-Аркан – представиться королю. Ракита на цыпочках, стараясь не шуметь, прокралась к этажерке в углу. Там на полке стояли ее Книги (девушка всего год как закончила посещать школу Фермера). В тусклом свете ночника-гнилушки она отыскала свой любимый учебник. Книга по истории в основном мало отличалась от учебника по ботанике, но кроме скучных династических деревьев лесного народа там еще был короткий рассказ о Соединенном королевстве и иллюстрация с изображением их столицы – Сан-Аркана. Каменный город с чередованием золотых и красных крыш всегда манил лесную затворницу. Мирра без труда отыскала разворот с иллюстрацией (книга сама раскрылась на нужной странице) и поближе поднесла к рисунку гнилушку.

«Я только съезжу, посмотрю город, а потом сразу скажу, что не желаю быть ленной, – прошептала она, обращаясь к Великому Фермеру, которого никогда не слышала. – Дай знак, что не сердишься на меня».

Ответа не последовало, хотя, может, бог и отправил ей свое послание, но она, как обычно, не сумела его расслышать. В любом случае, Мирра расценила молчание, как одобрение ее замыслов. Она аккуратно поставила книгу обратно на полку и вернулась в постель.

«Я только посмотрю город», – еще раз, словно оправдываясь, прошептала она.

Сборы в дорогу были недолгими. Делегация Ледо торопилась прибыть в Сан-Аркан до открытия зимней ярмарки, пока оптовые покупатели не затоварились у других лесных общин. Мирра еще за сутки до выезда сложила в баул почти все свои вещи и теперь из-за любой мелочи вынуждена была перебирать все содержимое сумки. Старая Ракита совсем не помогала ей в сборах, зато непрерывно изводила своими поучениями.

– Не опозорь свой род! – наставляла бабка. – Незаслуженное счастье – опасное счастье. Будь достойной ленной: почитай жреца, слушайся его во всем, помни, он – Голос Фермера и он – твой будущий муж.

И снова: «Не опозорь свой род…»

Мирре ужасно хотелось сказать, что она не опозорит свой род, потому что не собирается быть ленной, ни достойной, ни какой-либо еще… Ну, то есть она побудет ленной на время поездки в Сан-Аркан, а потом отдаст свой веночек Лилабелле. (Вот та обрадуется! Да и жрец наверняка будет доволен.)

Иллис в последние дни еще несколько раз заходил к ним: принес ей толстый том «Наставления Фермера для молодых невест». Мирра сначала заинтересовалась, потом поняла, что «Наставления…» больше всего напоминают поваренную книгу, и забросила их подальше на полку. На время визитов жреца она старалась сбежать из дома. Вид стареющего мужчины был ей неприятен, а изображать из себя благодарную невесту – просто невыносимо! Учитывая, что до возвращения из столицы она должна была держать свои намерения в тайне, а впереди еще предстоял долгий совместный путь, Молодая Ракита решила как можно меньше времени оставаться в обществе Иллиса, ну, насколько это, конечно, возможно. В остальном дорожные хлопоты доставляли ей чистое удовольствие.

Обоз из десяти нагруженных телег, включая повозку жреца и ленны, выехал из селенья ранним утром накануне зимнего солнцестояния. Сезон дождей еще не начался, но общинные вору уже углубляли канавки для стока дождевой воды по бокам от дороги. Два деревенских пастуха следили за их работой, отдавая мысленные команды. Мирра в который раз позавидовала тому, как ловко у них получается командовать зверьками. Сама она неоднократно вынуждена была собственноручно полоть и рыхлить огород вместо своего ленивого вору. Бабка, правда, говорила, что дело вовсе не в нем…

До вечера ехали по мягкому, накатанному проселку. Часа за два до заката обоз остановился на ночлег в придорожной роще. Два младших жреца, сопровождавшие ее и Иллиса в город, мигом растянули палатку, потом подали холодный ужин. Мирра наслаждалась своим новым положением, никто не заставил ее готовить похлебку или помогать распрягать лошадей на ночь, все-таки быть ленной было довольно удобно. Единственное, что удручало Мирру, – это царившие в лесу холод и сырость, и еще она запоздало подумала, что в городском Общинном доме наверняка тоже нет очага в спальне. Но ради города можно было и потерпеть.

Утром колеса повозки застучали по выложенной булыжником дороге, обоз выехал на Королевский тракт, отсюда до столицы оставалось меньше суток верховой езды, но обоз двигался медленнее, так что делегация Ледо рассчитывала прибыть в город к следующему полудню. Мирра тряслась в крытой повозке рядом со жрецом. Солнце давно встало, но она продолжала кутаться в теплый плащ – все никак не могла отогреться после холодной ночи. Жрец временами бросал на нее неодобрительные взгляды. Ракита не совсем понимала, чем именно он был недоволен, но кислая мина начинала ее раздражать.

– Вы не здоровы, моя избранница? – подозрительно спросил он. – Ленна должна обладать крепким здоровьем, чтобы служить примером для общины.

– Ракита – теплолюбивое растение, – едва слышно буркнула Мирра. Вообще-то она всегда побаивалась жреца, но, оказывается, ночь, проведенная в сырости и холоде, и перспектива еще одной такой же способны придать человеку смелости. – Я предпочитаю ночевать у костра и умываться теплой водой! – уже смелее и громче произнесла она. Иллиса аж передернуло, Мирра знала о врожденной нелюбви своих односельчан к открытому огню, но решила во что бы то ни стало отстоять свое право на теплую спальню.

– Не годится новой ленне не соблюдать обычаи избравшей ее общины! – со значением выговорил спутник, но любительница тепла демонстративно еще плотнее закуталась в плащ до самого носа. С обеда по обеим сторонам тракта сплошной чередой потянулись хутора и деревни. Путешественница припала к открытому клапану в повозке и не отрываясь разглядывала новый для нее пейзаж. Раньше она никогда не выезжала за пределы Ледо.

Вечером (о чудо!) они остановились на ночлег не в лесу или в поле, а в небольшой придорожной гостинице. Большинство ее односельчан, правда, все равно легли спать под телегами, на открытом воздухе, но Мирре, как «знатной даме», отвели чудесную теплую спаленку на втором этаже.

В Сан-Аркан обоз из Ледо въехал часа через два после полудня. Пока Иллис совершал обязательную в здешних местах церемонию оплаты за проезд через городские ворота (иными словами, платил пошлину), Мирра пожирала глазами пеструю толпу, двигавшуюся по пыльной каменной улице. Вообще-то здесь, за Южными воротами, город не блистал ни чистотой, ни архитектурой. Районы вокруг были бедные, домишки хотя и каменные, но все какие-то тощие, похожие на своих полуголодных хозяев. С другой стороны, селянка никогда не видела булыжной мостовой и такого количества праздношатающегося люда. Она бы с удовольствием выпрыгнула из повозки и прошлась пешком вверх по улице, пока жрец отсчитывал плату, городским стражам, но слишком боялась потеряться. Наконец пошлина была уплачена и караван из телег двинулся к центру города, там, на одной площади с сан-арканской ратушей стоял посольский домик Ледо. Такое местоположение говорило, что ледская община пользуется уважением в столице, а главное – имеет достаточно средств для внесения немалой арендной платы.

Все это успел нашептать Иллис, пока они неспешно двигались сужающимися к центру улицами. Но Мирру эти финансовые подробности мало интересовали. Потом, сжатая с двух сторон двух– и трехэтажными домами, улица неожиданно кончилась, и им открылась главная площадь Сан-Аркана, не самая большая в Мире, но все же внушительная. Булыжник, которым она была выложена, имел приятный золотисто-коричневый оттенок. Этот довольно дорогой сорт камня привозили с верховьев Игриса. Через каждые пять шагов коричневой кладки поле расчерчивали на квадраты золотые полосы. Мирра не знала, что это за камень (не золотом же выкладывали улицы в Сан-Аркане?!), но сверкал на солнце он почти как драгоценный. Здание ратуши с коричневым фундаментом и белыми оштукатуренными стенами с двух сторон впивалось в небо двумя башенками со шпилями. Четырехскатные крыши и флюгера на них тоже блестели золотом. Остальные здания, выходившие фасадами на площадь, включая Ледское посольство, были также выдержаны в кремовых, коричневых и белых тонах (но золотой крышей похвастаться не могли).

Их пропыленный обоз мало гармонировал с шикарной окружающей обстановкой. Мирра застеснялась собственного помятого в дороге платья и грязных волос, тем более когда увидела великолепных кавалеров и дам в нарядных платьях всех цветов радуги, прогуливавшихся рядом с общественными зданиями. Но больше других привлек ее внимание молодой рыцарь, гарцующий по площади на породистом гнедом скакуне. Рыцарь был одет в черный узкий кафтан, на золотой перевязи – легкий короткий меч в дорогих ножнах, на голове – берет с черными и золотыми перьями. Никогда раньше Мирра не встречала таких изящных молодых людей, она откровенно пялилась на арканского кавалера, в полной уверенности, что он, подобно парням из родной деревни, не обратит на нее никакого внимания.

Однако рыцарь придержал коня и стал бросать заинтересованные взгляды в сторону втягивающегося в ворота посольского двора обоза. Но даже это нисколько не насторожило Мирру. Она радостно улыбалась, разглядывая прекрасного рыцаря, весьма напоминающего героя из ее детских грез, про себя совершенно бескорыстно восхищаясь его одновременно мужественным и в то же время утонченным видом, гордой осанкой, умением держаться в седле. Точно так же она по дороге разглядывала из повозки витрины встретившихся им ювелирных магазинов. В них переливались сапфирами и алмазами браслеты и диадемы. Они были фантастически красивы, но совершенно недоступны. Что называется, «не про ее честь», точно так же, как этот юноша, гарцующий на коне.

Последняя повозка въехала во двор, и обитые бронзой створки ворот захлопнулись. Больше путешественница не могла любоваться прекрасным рыцарем. Она вздохнула и с некоторым трудом выбралась из повозки: ноги и спина затекли за время дороги. Возницы принялись распрягать лошадей, а Мирра, подхватив свой баул, последовала за позвавшим ее жрецом.

Больше всего на свете она боялась, что им отведут общую спальню. Конечно, они еще не прошли через брачный обряд, но обычай обычаем, а здесь она была полностью во власти жреца, кто его знает?! Однако она напрасно подозревала Иллиса. Он проводил ее до маленькой угловой спаленки на втором этаже посольства и, предложив освежиться с дороги, остался за порогом. Сам же разместился в комнате по соседству.

Юная хозяйка обвела взглядом свое новое жилище и чуть не захлопала в ладоши. Это была совсем городская спальня. Стены обиты коврами и драпировками, на полу – еще ковер. Рядом с кроватью на витых ножках с красивым балдахином разместилась изящная тумбочка с набором непонятных, но чудесных на вид баночек и бутылочек. Мирра никогда таких не видела, но догадалась, что это та самая парфюмерия, которой пользуются знатные городские дамы. Еще в комнате был небольшой деревянный комод (в нем оказался запас свежего постельного белья) и пара обитых тканью мягких стульев (таких точно не было ни в одном доме в Ледо). За одной из драпировок оказалась узкая, но вполне вместительная гардеробная. Девушка тут же распотрошила дорожную сумку, развесила по крючкам свои платья. После недолгих поисков нашла в другой стене незаметную дверь, ведущую в ванную комнату. Тут Мирру ждало небольшое разочарование: в отличие от дома здесь из пола (или стены) не бил теплый источник, но вскоре рядом с небольшой бронзовой ванной в стене обнаружилась трубка и рычаг, пользуясь которым, Мирра накачала воду. В общем-то, догадаться было несложно, такие же насосы подавали в Ледо воду на поля, дальние от реки.

Вода была прохладная, но Мирра с удовольствием смыла дорожную пыль, тщательно промыла и расчесала волосы. Закончив с умыванием и нарядившись в домашний халат, еще раз обошла свою спальню. Перенюхала содержимое всех баночек и флаконов, оказавшихся на тумбочке. Почти все пахли странно и, если уж говорить честно, не слишком приятно. Но откуда ей знать, может, именно так принято пахнуть дамам при дворе Соединенного королевства? Мирра поставила флаконы на место, попрыгала на кровати (чудесная мягкость!), потрогала вышитую ткань балдахина (работа явно не ледских ткачей). Комната была замечательная, одна беда – окна выходили во двор, а не на городскую площадь.

Во дворе ее односельчане под руководством Иллиса разгружали телеги: товар следовало разложить по закромам, что-то подсушить, что-то проветрить.

Мирра поспешно отошла от окна, чтобы жрец ее не заметил. Конечно, надо бы спуститься и помочь с разгрузкой, но делать этого ужасно не хотелось (девушка всегда была немного ленива). Побродив еще по комнате, она выскользнула в коридор, резонно рассудив, что в ближайшее время вряд ли кто-то поднимется на второй этаж. Здесь размещалось восемь комнат: по четыре в каждом крыле (справа и слева от центральной лестницы). Две из них выходили окнами во двор, а две – на площадь. Мирра мельком, с опаской заглянула в комнату жреца: Широкая кровать, дорогие драпировки, шкафы с книгами (У жреца и здесь была неплохая библиотека). Напротив была еще одна спальня, и девушка с невольной обидой подумала, что жрец пожалел для нее комнаты с хорошим видом. По соседству размещалось нечто вроде малой гостиной: мягкие диваны и кресла вдоль стен, рядом небольшие столики, пара шкафов с посудой по обе стороны от окна.

Дальше новоиспеченная ленна обследовать дом не стала, завороженно наблюдая за разворачивавшейся на площади городской жизнью через оконное стекло.

По площади разгуливали дамы в длинных, богато расшитых драгоценной нитью и камнями платьях. Обилие украшений немного удивило Мирру, по ее мнению, некоторые наряды выглядели-бы намного изящнее, не увешай их хозяйки так густо всевозможными украшениями. Впрочем, будь горожане одеты так же, как жители Ледо, она испытала бы разочарование.

Вечером зашел Иллис, окинул взглядом комнату, недовольно поморщился, увидев, что Мирра затопила на ночь печку, встроенную здесь прямо в каменную стену. Судя по полному отсутствию дров и золы, до нее никто печью не пользовался, так что пришлось сбегать за углем на кухню.

– Ты хорошо устроилась? – ворчливо спросил он.

Мирра поспешно кивнула.

– Завтра нас примет король, так что лучше ложись спать пораньше! – Жрец еще раз неодобрительно покосился на камин и вышел. Девушка с облегчением выдохнула.

Следующий день действительно выдался хлопотным. Не успела Молодая Ракита проснуться, как к ней заявилась портниха. Оказывается, Иллис заказал выходное платье для королевского приема и требовалась «подгонка». Мирра переживала, что платье готовилось для Лилабеллы (чья фигура была не в пример стройнее), но жрец оказался мудрее. Платье было сшито по правильной мерке, требовалось только чуть укоротить подол. Естественно, наряд был выдержан в цветах общины – зеленом и белом. Перед самым приемом Иллис торжественно вручил последнюю деталь наряда – выполненный из золота и украшенный камнями и эмалью венок – почти точная копия ее венчика из неувядки.

– Горожане слишком привержены металлу! – передавая украшение Мирре, бурчал будущий муж.

До королевской резиденции они ехали в настоящей карете из позолоченной кожи. Потом был довольно длинный путь пешком по бесконечным лестницам и анфиладам дворца, в конце которого важный мужчина в парчовом кафтане распахнул перед ними резную двухстворчатую дверь и громко провозгласил, что прибыла «благородная ленна Ледо» и «почтенный служитель Фермера, Хранитель Священной рощи, Иллис». Мирра об руку со жрецом вступила на ковровую дорожку, протянувшуюся от входа в зал к возвышению, на котором стояли два парадных трона для короля Соединенного королевства и его супруги. Царственные особы важно восседали в своих креслах, но, вопреки Мирриным представлениям, король Эдарген оказался совсем молодым человеком, равно как и его цветущая жена.

Иллис и Мирра степенно подошли к возвышению, поклонились, и жрец вручил королю какие-то бумаги, а затем сопровождавшие их односельчане установили к подножию трона два кованых ларца с дарами общины. Король милостиво кивнул и, приняв грамоты, указал новоприбывшим место по левую руку от себя. К разочарованию девушки, стульями в этом месте и не пахло, весь прием им предстояло простоять на ногах. Впрочем, время летело незаметно, Мирра любовалась нарядами и прическами придворных дам, стоявших, как и она, вдоль стен приемного зала, а еще больше их импозантными кавалерами. У всех мужчин в этом зале, за исключением Иллиса и парочки жрецов из арканского Храма Создателя, на боку висел меч (или кинжал как минимум), у некоторых были усы – тоже вещь небывалая в Ледо. Королевский мажордом продолжал объявлять прибывших на прием. Те на несколько минут подходили к трону, вручали грамоты или подарки, а затем присоединялись к публике по обеим сторонам от ковровой дорожки. В чем цель всей церемонии, деревенская ленна не слишком улавливала, но все равно ей было безумно интересно.

– Позвольте представиться Прекрасной Даме? – прозвучал справа от нее незнакомый голос.

Мирра отвлеклась от разглядывания зала, чтобы посмотреть, что происходит рядом, и оказалась лицом к лицу с тем самым рыцарем, которым так восхищалась, проезжая по площади. Молодой человек склонился в изящном поклоне, сняв с головы берет. Он был одет в более нарядный, чем накануне, камзол, но цвета были все те же: золотой и черный.

– Лорд Акель Эйвинг. – Юноша перестал мести пол перьями берета и разогнулся.

Мирра встретила открытый взгляд голубых глаз и тут же смущенно потупилась.

– Ленна Ледская, – недовольным голосом ответил за нее жених, неприязненно рассматривая молодого рыцаря.

– Вы из Лесной общины?

Парень не унимался. Жрец не привык вступать в беседы с королевскими придворными, он не так часто бывал в Сан-Аркане, поскольку дела общины были весьма далеки от «забот» местной знати. (Ну, разве что получишь пару заказов от придворных дам на выращивание платьев.)

– Позвольте пригласить вас и благородную ленну на предстоящий праздник «Середины зимы». Бал состоится в большом зале ратуши. Это ведь совсем рядом с вашим посольством?

Жрец еще мрачнее взглянул на невесть откуда свалившегося на их голову рыцаря.

– Боюсь, мы не сможем принять приглашение, – стараясь быть вежливым, процедил он. – Мы здесь всего на несколько дней, а дел предстоит много.

– Но ярмарка заканчивается задолго до сумерек. – Лорд проявил неожиданное знание «дел», по которым гость приехал в столицу. – И вашей даме наверняка будет скучно вечером. Я все же пришлю вам приглашение!

Ревнивец не успел ничего ответить, Акель снова поклонился и, послав смущенной девушке белозубую улыбку, скрылся среди гостей.

– Наглец! – прошептал Иллис. Но Мирра его не слышала. В ее воображении уже кружился и сверкал всеми красками волшебный бал.

Прием закончился сразу после того, как последний из визитеров вручил свой верительный свиток. Гости и придворные склонились в церемонном поклоне, пока король с супругой шествовали к выходу из зала, а потом и сами, толкаясь, поспешили к своим каретам.

Эдарген склонился над столом с государственной почтой. В основном это были счета. Просмотрев очередной, король в сердцах отшвырнул его, и тот, проехав по гладкой столешнице, свалился на ковер. Вслед за ним полетело и золотое перо. Накануне у них опять вышел спор с министром.

– Вы надули меня с этим вашим архипелагом! – кричал король. – Эта жалкая меновая торговля с морским народцем – это «золотое дно», о котором вы мне все уши прожужжали?!

– Вы несправедливы, ваше величество. – Министр иностранных дел вовсе не казался напуганным королевским гневом. – Может, острова оказались и не столь богаты, зато попутно вы присоединили к королевству все побережье, вплоть до дельты Мурра. Теперь суда по эту сторону Континента, где бы они ни причалили, вынуждены будут платить в вашу казну. К тому же солдаты обожают своего короля, приведшего их к победе, а значит, мы можем начать новую кампанию. Теперь, если угодно, против какого-нибудь из внутренних княжеств!

– Вы спятили? – с надеждой спросил Эдарген, словно и впрямь ожидал, что хладнокровный министр признает себя сумасшедшим. – Не прошло и года, как мы вернулись в столицу, а вы предлагаете начать новую войну?! А деньги? Казна пуста, а жалованье войску, замечу, выплачено не полностью. Вам прежде стоило бы столковаться с министром финансов, а уж потом изводить меня новыми идеями. К тому же, пока я буду завоевывать для королевства новые земли, «добрые сограждане», недовольные постоянным отсутствием короля, преподнесут трон моему дражайшему кузену!

– Ни один из правителей, ведших успешные войны, не был свержен с престола, – спокойно парировал министр. – Вспомним хотя бы вашего тезку – прапрапрадеда Эдаргена Завоевателя (знаменательное совпадение в именах, не правда ли?). Он восседал на троне Сан-Аркана сорок лет, и его правление считают «золотым веком». Тридцать пять лет из них он провел в седле и с мечом в руках, присоединив к Сан-Аркану земли Бренисси и Рао[2]2
  Наименование княжеств, вошедших вассалами в Соединенное королевство.


[Закрыть]…

– А его жена в это время ухитрилась родить двойню, за что и была благополучно задушена рогатым супругом по возвращении, – негромко пробурчал Эдарген, но министр, конечно, услышал.

– Все имеет свою оборотную сторону, – философски заметил он. – Но у вас, мой король, нет причин сомневаться в верности супруги. Что же касается кузена, то его отец и старший брат очень удачно погибли именно в недавней войне. Это ли не довод в пользу моего предложения? Впрочем, смею заверить, Акель для вас не опасен, круг его интересов далек от политики…

Вчера Эдарген промолчал. Дядюшка Удо Эйвинг и его старший сын Эссе погибли от «шальных» стрел во время конной атаки. По странному совпадению обе стрелы вошли в спину, ну да на войне чего не бывает! Дядюшка был слишком богат и слишком активен. Его сынок – и того хуже, любил за кружечкой эля поболтать о правах Эйвингов на Арканский престол, такие речи кого угодно отправят на встречу с Доброй Сестрой!

Но младший отпрыск знатного семейства действительно был на удивление тихим и скромным мальчиком: о короне не помышлял, за наградами не гнался, хотя и сумел отличиться в сражениях за Побережье, а во время высадки в Тхлае выстрелом из арбалета сбил самого имперского мага!