Текст книги "Умереть счастливой бабкой. Как создать жизнь, которую захочется повторить"

– Вы большая молодец, что читаете современную художественную литературу, а не просто делаете упражнения из учебников, – заглядывая в мою книжку, похвалил меня мудрый попутчик. – Конечно, чем больше вы будете читать и смотреть фильмы на языке оригинала, тем быстрее поймете типологию мышления местных людей. Куприн сказал: «Язык – это история народа. Язык – это путь цивилизации и культуры…» Если хочешь действительно понимать язык, изучай людей, – на этом Алексей Иванович замолчал и задумался.

– Спасибо большое за ваши ценные рекомендации, – поблагодарила я, глядя собеседнику в глаза. А сама подумала, что до уровня понимания культуры и этимологии слов мне еще как до Китая пешком. Но вот мысль о том, что язык – это инструмент донесения информации, а звучание – это характер индивида, заставила меня иначе взглянуть на русскоговорящую популяцию.

Ведь то же самое и в русском языке. Несмотря на то что у нас единая культура, одна история и мы обладаем схожим словарным запасом, каждый человек «звучит» по-своему. Все зависит от его восприятия мира. Что в голове – то и на языке. И это не только про пьяных.

– Могу я задать вам вопрос? – Алексей Иванович вышел из «задумья» и неожиданно обратился ко мне.

– Конечно. С удовольствием отвечу, – кивнула я.

– Зачем вы учите язык?

– Для работы, – не задумываясь ответила я. – Мне нужно двигаться дальше по карьере, а я не говорю на языке. Да и у нас много экспатов в руководстве. Чтобы быть успешной, нужно уметь с ними говорить.

– То есть вы хотите быть успешной в карьере и для этого читаете любовный роман на английском? – как-то с подвохом спросил Лидер.

«Как быстро и точно он меня охарактеризовал», – пролетела мысль.

– Получается, что так, – я пожала плечами и опустила голову, изображая, что рассматриваю книжку.

– Вы выбрали не самый простой путь изучения языка, – продолжил Алексей Иванович. – Мотивация – это второй важный элемент, влияющий на скорость и качество освоения любого предмета. Я заметил, что у вас еще блокнот и ручка с собой. Как много слов вы туда записали сегодня? Сколько раз открыли предыдущие записи и повторили? – он пристально смотрел мне в глаза.

– Это не для английских слов, это для записи инсайтов. Моих мыслей и желаний, – я взяла в руки блокнот цвета морской волны с надписью Love your dreams. – Я очень люблю летать. И в небе обычно ко мне приходит вдохновение. Тут собрано всякое разное из моей головы за последние несколько месяцев. К сожалению, пока на русском.

– Если я вам скажу, что завтра вас уволят и никогда в жизни вам не нужен будет английский, что вы сейчас будете делать? Вот прямо сейчас в этом самолете?

Его слова звучали очень уверенно. Как будто он точно знал, что завтра так и будет. Я напряглась. Первая мысль была: «Так не будет. Я найду другую работу, и там снова будет нужен английский». Вторая стремительно поддержала предыдущую: «И кто тогда, интересно, будет меня кормить?.. Если этот мужик все-таки прав». Нужно было отбросить все страшные мысли и ответить на конкретный вопрос. Но мой мозг не мог остановиться: «Хорошо так говорить, когда ты богатый мужик…», «Что мне тогда – попрошайничать или искать престарелого “папика” для моего безбедного содержания?» От этих мыслей приятнее не становилось. Откуда-то появился тон презрения к неработающим женщинам, у которых все хорошо с деньгами. Вылезло пренебрежительное отношение к деньгам от мужчины. По телу пробежали мурашки страха. Все продолжалось долю секунды, но вывод напрашивался сам собой: мне страшно.

– Так что? Что будет, если вам не нужно спасать свою шкуру и заниматься нелюбимым делом? – как будто прочитав мои мысли, перефразировал свой вопрос Алексей Иванович.

– Я бы задала вам несколько очень интересующих меня вопросов и сделала выводы из полученных ответов. А потом записала бы в блокнот те мысли, которые родились у меня самой от ваших ответов, – честно и немного стесняясь ответила я.

– Сын, давай меняться местами, – рассмеялся он. – Кажется, мы встретили очень необычную девушку, – приподнимаясь с кресла и пропуская Павла, скомандовал Лидер.

Пересев в середину и как-то по-хитрому уместив длинные ноги своего двухметрового тела в узкой щели между сиденьем и спинкой впереди стоящего кресла, мудрый попутчик посмотрел на меня:

– Ну давайте! Задавайте свои интересные вопросы, – полушепотом произнес он и повернул голову чуть левее, как бы подставляя мне ухо.

Я рассмеялась. Ситуация казалась немного фамильярной, но мне и правда было любопытно узнать мнение зрелого мужчины о жизни и женщинах.

– Вы не рассказали про мотивацию в изучении языка. Раскройте, пожалуйста, сначала этот секрет, – я кокетливо улыбнулась.

– А! Точно. Совсем из головы вылетело. Это не секрет, а скорее закон счастливой жизни. «Все, что вы делаете, должно быть сделано с любовью в сердце, а не из-за долженствования», – прозвучал короткий и емкий вывод.

– Хм. Если все так будут делать, то девяносто процентов людей бросят работу. Некому будет самолеты собирать, улицы подметать, детей в школе учить, – возразила я.

– А зачем вы думаете за всех? – как-то особенно серьезно спросил мой попутчик. – Вспомните, кто был вашим любимым учителем в школе. А знаете почему?

Я задумалась, а Алексей Иванович продолжил свой урок.

– Вспоминайте врачей, которые действительно любят то, чем занимаются. Предпринимателей, которые фанатеют от построения бизнеса. Инженеров, с детства увлеченных конструированием и с упоением выпускающих в жизнь одно изобретение за другим. У любого из них в основе каждого действия лежит глубинная любовь к тому делу, которым им повезло заниматься.

– Но ведь работу системы поддерживают простые люди. Которые не думают о том, как космические корабли бороздят… и про глубинную мотивацию. Им нужно семью кормить и детей растить например, – не успокаивалась я.

– А вот на этом моменте давайте остановимся поподробнее, – его указательный палец взметнулся вверх и, пролетев в двух сантиметрах от моего любопытного носа, завис в воздухе. От неожиданности я зависла вместе с ним. – Мы говорим про счастливых людей. И не всегда действие делает их счастливыми. Часто наша мотивация к его свершению «от любви»… «от сердца» обеспечивает то самое состояние радости, – продолжал Лидер. – Когда отец приносит «получку» своей семье, видит благодарность любимой жены и радость детей от нового велика или от новой книжки, этого мужчину не нужно больше заставлять работать. Он будет делать то, что может, с удовольствием, так как нашел для себя смысл действовать.

– Так что же мне делать с английским? У меня же тоже есть смысл – карьера. Признание. Успех, – недоумевала я.

– А вы чувствуете себя счастливой, когда приступаете к изучению? Бежите с радостью на урок?

Я почувствовала опять какую-то подставу. Глубоко вздохнула и на выдохе с грустью констатировала факт:

– Нет. Я предпочитаю пойти помыть посуду (хотя ненавижу это делать больше всего), чем открыть учебник по английскому. И на занятия я всегда опаздываю. Переношу подключение к уроку до последнего, чтобы он поменьше длился.

– Прокрастинируете, значит, – Алексей Иванович рассмеялся во весь голос. Так искренне, как мальчишка.

Я снова смутилась. «Ну что за полет такой сегодня! Начинала с ощущения уверенности и всезнайства. Деваху осудила за некачественное исполнение практики “прошения”. По внешнему виду вынесла ей приговор и вот уже сама стала объектом насмешек. Он, конечно, не со зла. Но так мне и надо. Не буду над другими потешаться», – выдало мне мое задетое эго.

– Ирина, вам нужно влюбиться, – и он снова засмеялся.

Я чуть из кресла не вывалилась.

– Вы серьезно? А других вариантов нет? – вытаращила я глаза. – У меня как бы свадьба скоро, – привела я веский аргумент.

– Ну я же не сказал, что в мужчину. Можно влюбиться в язык. В его произношение. В культуру или характер носителей этого чуда. В конце концов, я вижу, сколько всего вы изучаете, а ведь на английском написано очень много полезной литературы. Влюбитесь в язык через жажду знаний, – уже более сдержанно продолжил Алексей Иванович.

Я немного выдохнула и поняла, что информация про свадьбу была лишней.

– Хотя лучше бы, конечно, влюбиться по-настоящему! Это стопроцентная гарантия успеха. У вас просто не будет варианта не заговорить, – и он снова засмеялся.

Нет. Ну мне, конечно, нравится доставлять радость людям. Но как-то странно все это звучало. Как-то слишком глубоко задевало мои чувства. Как будто мой попутчик знал о моих сомнениях про свадьбу и про то, что одну я уже отменила год назад.

– Ирочка, послушайте меня, уже не очень молодого человека, – с отеческой теплотой произнес Алексей Иванович. – Я дам вам только один совет, и мы закроем тему счастья на сегодня.

Я затаила дыхание и включила режим записи в своей голове.

– Ваша главная цель в жизни – умереть счастливой бабкой.

– В смысле?! – забыв про какой-либо этикет, абсолютно по-тинейджерски удивилась я.

– Да, Ирина, счастливой бабкой. Именно так, – заглянул мне в душу Алексей Иванович и продолжил:

– Представьте, что вы лежите на смертном одре. Сильно пожилая. Седовласая. Лицо украшают морщинки, в которых легко читаются эмоции от прожитой жизни. Вы понимаете, что это конец земной жизни.

Представили?

Где вы? Кто-то находится рядом с вами или вы одна? Накрыты вы одеялом или… Дорисуйте картинку сами.

Посмотрите на свои руки. Такие сморщенные и сухие. Ощутите тепло тела. Загляните в свое сердце.

Вы начинаете вспоминать прожитую жизнь. Кадры из прошлого проносятся обрывками фильма, постами в соцсетях. Ваше детство, юность, первый поцелуй… Тусовки, приключения, достижения… Горе утрат и грусть расставаний.

С каждым новым воспоминанием ваши глаза загораются все ярче. В какой-то момент счастье переполняет вас настолько, что невозможно сдержать улыбку. И вы расплываетесь в благодарной и благостной улыбке.

«Какая же крутая была у меня жизнь! – произносите вы вслух. – Готова прожить ее еще раз точно так же!»

– Ирина, возвращайтесь, – аккуратно подталкивает меня локтем сосед. – Я не буду спрашивать у вас, что было в тех обрывках воспоминаний, что заставили ваше морщинистое лицо улыбаться. Но теперь у вас есть выбор. Вы можете просто жить, а можете жить той жизнью, которой действительно хотите.

У меня немного кружилась голова. Мысли все еще перебирали яркие моменты прошлого.

Наш самолет приступил к снижению. Приятный женский голос попросил нас пристегнуть ремни и привести спинки кресел в вертикальное положение.

– У вас есть шанс задать мне свои каверзные вопросы, – с ухмылкой произнес Алексей Иванович и потянулся руками к коленям, пытаясь хоть как-то размять затекшее тело.

Честно говоря, я уже и забыла, о чем хотела спросить. Да и был ли вообще смысл в моих вопросах?

– Чем вы занимаетесь? – аккуратно спросила я.

– Лечу к жене и дочери, – улыбнулся он. – Они отдыхают на Лазурном берегу. У нас там дом. Мы с Павлом работали, а девчонки у нас хозяюшки. Мы живем в Москве основную часть времени, но Францию очень любим, – был получен развернутый ответ. Правда, не совсем на мой вопрос.

– Спасибо за сегодняшний полет, – глядя ему прямо в глаза, чуть шепотом произнесла я.

– Вам спасибо, Ирочка! Удачи с английским и со счастливой жизнью!

Колеса нашего авиасудна с шумом коснулись асфальта посадочной полосы.

Спустя двадцать минут нам разрешили перемещение по салону. Дамочка с чемоданом тоже встала и выразительно посмотрела на Алексея Ивановича, который сидел как раз напротив багажной полки с ее поклажей.

Мой мудрый попутчик вежливо улыбнулся, выказав свое почтение. Но остался сидеть, медленно упаковывая очки в фирменный футляр Maybach.

Только было блондинка набрала полную грудь воздуха и раскрыла рот, чтобы что-то сказать в адрес Лидера, как Алексей Иванович показал ей глазами на того же щупленького мужчину, что помогал ей в начале пути. Девушка бесшумно выдохнула и нежным голосом произнесла: «Молодой человек, простите, пожалуйста…» Аккуратно дотронулась до плеча впереди сидящего героя и продолжила заученный на тренингах развития женственности текст.

Алексей Иванович посмотрел на меня.

Я никогда не умела скрывать своих эмоций. Видимо, в этот раз мои глаза выражали немой вопрос: «Что она сделала неверно?»

Мой попутчик уже стоял в полный рост, упираясь головой в потолок. Заметив мой взгляд, он засмеялся.

– Ирочка, милая, все просто. Ей не хватало искренности. Вот такой, как я вижу в ваших глазах сейчас, – наклонившись чуть ближе, вполголоса произнес он. – Только счастливые люди не боятся быть искренними. Но эта девушка на правильном пути.

– Как он это делает? – спросила я Павла, который уже сидел рядом со мной и ожидал разрешения на выход.

– Так он же очень известный гуру психологии. Подрабатывает в команде президента. Вы что, его не узнали? Совсем СMИ не жалуете?

– Совсем, – пожала плечами я.

Нас пригласили к выходу, и мои попутчики первыми метнулись в направлении двери.

– Удачи вам, Ирочка! Берегите себя! – повторил Алексей Иванович.

– Благодарю! И вам удачи! – улыбнулась я.

Я называю таких людей ангелами. Они приходят, говорят или делают, а потом уходят, как будто и не планировали оставаться в твоей жизни. А ты понимаешь, что уже никогда не будет так, как раньше.

Глава 3. Пробуждение души

Мне казалось, что я что-то контролирую и многое решаю, пока однажды хруст французских круассанов и закат на Монмартре не распаковали новую главу в моей жизни. Мозг встретил активное сопротивление души, а у тела появился голос, который оказался очаровательно женским.

Звенящие улицы будничного Парижа прокручивались в режиме ускоренного воспроизведения. Шахматки такси мчались по широким проспектам и маленьким зеленым улочкам. Сквозь пушистые кроны деревьев просвечивали шедевры архитектуры, которые местное население называло просто – ма мезон (от франц. Ma maison – мой дом).

Я открыла тонированное окно на заднем сиденье желтой кареты. Солнце коснулось моего лица легким французским поцелуем, а аромат свежей выпечки наполнил салон автомобиля. Грандиозные сооружения на центральных площадях стали еще ярче. Казалось, что кто-то поставил театральные декорации вдоль мостовых, чтобы напоминать гостям и жителям города, каким был этот мир во времена Средневековья.

Мы подъехали к зданию гостиницы в центре Парижа. В холле отеля уже слышалась речь коллег из разных стран. Все готовились к предстоящей завтра выставке рекламных материалов и торгового оборудования.

По изначальному плану Россия не входила в список стран-участниц. Но две недели назад босс моего босса был обескуражен тем фактом, что его величество может быть не номинирован на звание самого изобретательного изобретателя в компании.

Минута молчания, резкое покраснение шейно-воротниковой зоны и увеличение орбит глазных яблок до надбровных дуг – нормальная реакция темпераментного короля.

Решение о том, что мы должны представлять лучшие креативные разработки страны, не подлежало обсуждению. Сроки реализации – тоже. Я отвечала за весь покупательский маркетинг в компании на территории России и в странах СНГ, поэтому воплощать даже самые дикие идеи было частью моих должностных обязанностей. Мне повезло находиться не в прямом подчинении у верховного главнокомандующего. Однако были моменты, когда мой прямой руководитель не мог сдерживать натиск гениальности вышестоящей инстанции.

После получения короткого брифа и контактов французских коллег мы с командой пошли исполнять приказ руководства.

С первого взгляда было понятно, что ни одно рекламное агентство не согласится подготовить образцы за два-три дня. Отдел закупок никогда не подтвердит отсутствие тендера на производство. Срок производства, даже если бы я точно знала, что именно будем выставлять, составлял бы от трех до пяти дней. Среднее время доставки Москва – Париж – десять рабочих дней. Это если не случится проблем на таможенной границе. Итого при круглосуточной работе трех человек в моей команде и нарушении всех правил неконкурентной закупки мы доставим материалы на выставку с двухнедельным опозданием. То есть нас ждет полный провал. Можно сразу пойти к боссу и признать поражение.

Но маленький Отважный Воин внутри меня придерживался другого мнения. «Это Париж! Если мы справимся, можно договориться не только о моей командировке, но и о поездке для наших людей, – звонко отозвался голос в голове. – Мы делаем так много уникальных для компании рекламных материалов! Не будь тряпкой! Мы справимся! Найдем выход и докажем всем, что мы лучшие! Весь мир корпорации может узнать о наших изобретениях!» – продолжал он выкрикивать лозунги.

«Ох, нужно поговорить с командой и вместе решить, идем на абордаж или нет. Все-таки в моей голове живет Воин, но в этом поле он один не справится. Лозунгов недостаточно. Нужен план и замотивированные союзники!» – я немедленно собрала совещание, чтобы поделиться новым челенджем (от англ. challenge – испытание) от руководства.

Ровно через две недели интровертивная кудряшка из моей команды уже стояла в закрытой комнате таможенного досмотра аэропорта. Трое мужчин в форме пытались понять, зачем она тащит в Париж двадцать три коробки негабаритного багажа.

На сканерах было видно, что содержимое груза сложно превратить во что-то опасное для общества или жизни отдельных людей. Таможенникам было, видимо, любопытно, по какой же цене принимают макулатуру во Франции, если Оксана решила доплатить за перевес и вывезти сто пятьдесят килограммов картона из страны.

В связи с отсутствием состава преступления и не без помощи обаятельной улыбки рекламные материалы были доставлены в Париж за два дня до начала выставки вместе с Оксаной.

Я знала, что это будет ее первый Париж. Поэтому вероятность, что мой союзник свернет на полпути и не довезет ценный груз, стремилась к нулю. Мотивация решала все.

Заселение в номер заняло всего несколько минут. Организаторы выставки ответственно сообщили, что все материалы из России получены и комплектация проверена очаровательными девушками сопровождения. Сборка и установка нашей части оборудования была запланирована на утро следующего дня. Можно было расслабиться и насладиться городом любви.

До конца рабочего дня оставался еще час. Я решила поработать в холле гостиницы и оперативно проверить накопившуюся за время полета почту, выслать пару табличек и отчитаться боссам, что все идет по плану.

Трудоголизм со стажем, синдром отличницы и ответственная мамаша-контролер не давали расслабиться. Чувство невыполненного долга перед корпоративным отечеством поддерживалось и культивировалось всем моим окружением. В моей голове не было ни малейшего сомнения, что я обязана соответствовать ожиданиям.

Но тарахтящее «р-р-р» и глубокое носовое «н-н-н-н-г» наполняли пространство. Работать было невозможно. Вместе с французскими словами в голове появлялись хруст багета и аромат свежесваренного кофе. Оттенки лаванды густой пеленой заволокли экран лэптопа.

Наблюдая безуспешные усилия мозга думать, я разрешила себе воспользоваться служебным положением и захлопнула крышку ноута.

– Нарушаем? – возмутился мой Отважный Воин.

– «La promenade!» – воскликнула Принцесса внутри меня. Она схватила маленького Воина за шею с такой силой, что тот больше не мог сопротивляться. Мозг был повержен кокетливой модницей в розовом. Я вышла из гостиницы.

Мои девочки уже давно изучали достопримечательности где-то в центре и попивали белое вино в уютных открытых кафе.

Смеркалось. Люди в деловых костюмах стекались к местным барчикам и ресторанам. Для ужина было еще слишком рано, а вот для интересного неформального общения – самое оно.

Я решила прогуляться и подышать жизнью города. Блокнот, ручка, карта и телефон для фото – мой базовый набор путешественника.

До «Мулен Руж» было всего двадцать минут пешком. Оттуда можно подняться на фуникулере на Монмартр и насладиться атмосферой радости и веселья в компании таких же счастливых зевак, как я.

Путь предстоял небыстрый. К счастью, в Париже много мощеных улиц, и местные законодательницы моды носят даже самые элегантные платья с туфлями на плоском ходу. Я была в тренде. Льняное платье миди в крупную голубую полоску, чем-то напоминающую матрац. Голубой кожаный рюкзак за спиной и удобные белые кеды. «Идеально!» – подумала я и почти вприпрыжку выдвинулась в сторону кабаре.

В каждом доме были открыты маленькие, но очень милые бары. Крошечные столики стояли в один ряд вдоль стен с настежь распахнутыми окнами. Люди сидели как будто прямо на пешеходной зоне в метре от проезжающих машин. Каждый прохожий мог заметить, что пьет или чем закусывает сегодня гость заведения. Это были места для курящих. На уровень выше, как раз в распахнутых окнах, сидели зрители второго яруса. В отличие от классических российских заведений столики были развернуты так, чтобы каждый посетитель смотрел в сторону улицы. Проходя мимо таких кафе, чувствуешь себя как на подиуме модного показа. Когда немного пьяное жюри выставляет тебе оценки за походку, стиль и степень искренности улыбки на иностранном лице. Мне показалось, что в Париже все улыбаются. То же самое я замечала в Италии, Испании, Америке. Как будто у них вообще нет проблем. Как будто им не нужно ходить на работу, нет грязных бездомных в подворотнях, эмигранты не ночуют в палатках прямо около входа в жилые дома и на траве в центральных парках города. «Как им удается выглядеть такими беспечными? В чем секрет улыбки? И является ли улыбка признаком счастья?» – размышляла я, уже приближаясь ко входу на фуникулер.

Четверо ребят вошли вместе со мной в стеклянную кабинку. За нами подтянулась пожилая дама с большими сумками в обеих руках. В какой-то момент мне показалось, что это наша баба Клава из второго подъезда едет из овощного магазина. Но что делать Клавдии Михайловне в Париже?! Ребята что-то весело обсуждали по-французски и подглядывали в телефоны друг друга. На вид всем было около двадцати. Девчонки явно кокетничали, а парни временами отпускали непристойные шуточки. То, что они были непристойные, я понимала по лицу «бабы Клавы», которая периодически морщилась и что-то недовольно бурчала себе под нос. Молодежь нас абсолютно не замечала. Создавалось впечатление, что они за стеклом, а не внутри вагончика. Беззаботная жизнь и светящиеся детским задором глаза. Искренний смех и безразличие ко всему, что не входит в зону их фокуса в данный конкретный момент.

Тетушка с большими сумками была ярким представителем оборотной стороны медали. Тучная, нагруженная тюками и жизнью, глубоко в своих мыслях. Было сложно определить возраст этой женщины. Седина в волосах отражала заходящее солнце, придавая им розовато-серебристый оттенок. Белые брюки и белая футболка. Кардиган темно-синего цвета прикрывал плечи и полноту рук. Полупрозрачный шарфик с синими цветами типа васильков гармонично завершал образ.

По качеству одежды, аккуратным лоферам и ухоженной голове можно было сказать, что живет «Клавдия Михайловна» в столице Франции вполне неплохо. Как минимум стабильно. При этом ее глаза почти всю дорогу были направлены в пол. Она не улыбалась. Периодически разглядывала мою обувь и как бы невзначай переключалась на лицо. Каждое слово молодежи заставляло ее губы сжиматься в злобные ниточки, чтобы пробурчать заклинание на чистейшем французском. Было непонятно, где и когда она потеряла радость жизни. И почему не пытается «умереть счастливой бабкой».

Блокнот и ручка не просто так всегда путешествовали вместе со мной. При посещении новых мест меня накрывало вдохновение писать. Все подряд. Самые невероятные мысли и мечты выливались на бумагу и превращались в четкий план, который до этого дня всегда работал.

Если в голове кристаллизовалась картинка того, в какой ситуации я хочу оказаться, она моментально распиливалась на кусочки, и эти «бифштексы» приклеивались на линию времени от текущего момента до финальной точки реализации. Так мечта превращалась в цели, задачи и приобретала тайминг.

«Как люди умудряются хотеть то, что невозможно? И почему нечто может казаться несбыточным, если ты молод, бодр, здоров и весел?» – с завидной регулярностью будоражило меня любопытство. Я никогда не умела мечтать.

Поэтому после встречи в самолете и осознания своей новой жизненной стратегии я была намерена проработать и записать тактику движения к счастливой старушке.

Мы вышли на холме Монмартра. Мысли превратились в мыльные пузыри и одновременно лопнули. Начинался закат.

Восьмидесятиметровая базилика девятнадцатого века упиралась в ярко-голубое небо. Сотни людей разместились на ступеньках длинной лестницы и заполонили газон перед ней. Откуда-то доносился звук гитары, и чистейший женский голос копировал Уитни Хьюстон “I Will Always Love You”. Заходящее солнце медленно закрашивало серую кладку храма. Мне стало любопытно увидеть то, на что пришли посмотреть все эти сотни людей. Пройдя около двадцати метров мимо плотно посаженных деревьев, я замерла в изумлении.

Розовый Париж ковром расстилался у подножия холма и упирался в линию горизонта. Я была на вершине города любви! Слезы наворачивались на глаза. Молодые музыканты расположились на площадке посередине склона. Толпа аплодировала и повторяла за певицей знакомые слова песен. Мир замер. В это мгновение не существовало ничего, кроме самого момента. От красоты захватывало дух. Любовь и радость от невыносимой легкости бытия передавались от одного человека к другому. Это был кадр из фильма, в который мне удалось попасть.

Влюбленная парочка слегка задела мое плечо, не рассчитав траекторию движения во время поцелуя. “Pardon!” – смутившись, в один голос извинились они. Я очнулась. Мне хотелось догнать и обнять их за их рardon на закате в Париже! Переполненная эмоциями, я выдвинулась искать место для планирования жизни мечты.

Узенькие мощеные улочки петляли то вниз, то вверх. Периодически превращались в крутые лестницы или заканчивались тупиками кукольных домов. Каждый камешек, каждый угол дома – все здесь рассказывало истории о любви. Сотни картин местных художников с видами Парижа. Десятки кафе с красными навесами от дождя и окнами до самого пола. Тысячи бродячих туристов размещались за малюсенькими столиками в окнах ресторанов, как на витринах магазинов. Люди рассматривали друг друга и при неожиданной встрече глазами не смущались. Наоборот. Каждый растекался в довольной улыбке и говорил “Bonjour”. На центральной площади, усыпанной уютными ресторанчиками, играл скрипач. Жизнь здесь звучала как праздник.

Я приземлилась за освободившийся столик в первом ряду партера. Справа от меня сидели две немки. Столики стояли вплотную друг к другу, и между нашими плечами было не более двадцати сантиметров. Женщины пили пиво, курили какую-то вонючую гадость и гоготали. Справа расположилась интеллигентная французская семья с двумя детьми-подростками. Родители что-то обсуждали вполголоса, пока тинейджеры торчали в своих телефонах. Эдакий новый тип семейной идиллии.

Я заказала бокал белого вина и сыр. «Банально, конечно, но зато качество гарантировано флагом страны пребывания», – подумала я и достала блокнот.

Скрипка продолжала протяжно напевать “Ma Paris”. Гул толпы потихоньку отдалялся на задний план. «Так что же ты хочешь помнить о своей жизни, Ира?» – снова прозвучал голос попутчика из самолета в моей голове.

Тишина… Как будто белый шум и рябь на экране телевизора. Похоже, что во мне началась профилактика оборудования.

Я попыталась взбодриться и еще раз обратилась к амбициозной части себя.

– Мозг, где наш план? – настаивала я. – Он же был! Он точно был!

В голове начиналась паника. Мысли бегали по кругу и разлетались в разные стороны. За ними тщетно гонялся мой маленький Отважный Воин.

– Мы же всегда знали, чего хотим. Почему же сейчас, в такой ответственный момент, тишина? – в полуобморочном состоянии истерил мой беспокойный ум.

По каким-то необъяснимым причинам нервные панические импульсы не отстреливали в теле. Мои мышцы продолжали оставаться расслабленными.

– Может, сейчас нам просто хорошо? Может, нам не нужен план? – щурясь от удовольствия, мурлыкала Принцесса.

Голос ума становился все тише и тише на фоне радостного гула отдыхающих.

– Ага. Саботаж. Я все понял, – решительно заявил мой малыш. – Тогда ответь мне на один простой вопрос. – Воин хитро посмотрел на разнеженную Принцессу. – Что ты любишь?

– Нарядные платья, массаж и чтобы все восхищались нашей красотой, – не задумываясь отозвалась Принцесса.

– Обнимать маму, болтать с сестрой, видеть счастье в их глазах, – послышался давно пропавший грудной голос.

Принцесса и Воин переглянулись. Из дальней комнаты подсознания появился седобородый худощавый йог. Выйдя на середину комнаты, смуглый индус расстелил коврик для йоги и уселся на него в позе лотоса.

– Продолжаем, господа, – мужчина положил руки на колени ладонями вверх, соединил большой и указательный пальцы и закрыл глаза.

– Танцевать. Красивые рестораны. Гулять по новым городам и по старым тоже любим, – подхватила разговор Принцесса уже совсем бодрым голосом. – Прикосновения. Поцелуи. И снова танцевать, – прокружившись вокруг своей оси, выпалила она.

– Любить. Делиться. Чувствовать дыхание ветерка и запах свежих круассанов, – улыбался индус.

– Мы любим Париж! И Рим! И Москву тоже любим! – Принцесса начала кружиться и двигаться в сторону Сердечного Гуру. – И летать! – добавила она. – Мы очень любим летать!

– А-а-а-а! Ну да. Конечно, – закатывая глаза, язвительно произнес маленький Отважный Воин. – Мы любим Париж. Особенно когда поездка оплачивается фирмой. Мы любим красивые платья. Особенно платья, – усмехнулся он, – которые покупаем на полученную за работу зарплату. И на красивой машине приезжать в красивый ресторан мы тоже любим, – мозг чувствовал опасность от сближения Гуру и Принцессы. – Коллеги, вы несете чушь, – констатировал он. – Мы любим зарабатывать деньги. Мы любим, когда нам не страшно. Нам нужна стабильность. Ее мы любим больше всего! – вынес свой вердикт Отважный Воин. – И чтобы нас хвалили за достижения и результаты. Это тоже всегда хорошо, – подытожил отважный малыш.

«Фу-у-у-у, как же воняет этот настоящий французский сыр!» – прервался диалог в моей голове.

Аромат ле фромаж (от франц. le fromage – сыр) отрезвил разыгравшуюся в пузырьках молодого французского вина группу товарищей.

План движения к счастливой жизни так и не родился.

Но зато я отлично провела время в атмосфере праздника жизни в окружении позитивных людей. Нужно было чапать домой. Еще сорок минут, и моя голова коснется заветной подушки. Фуникулер уже не работал. Группа из нескольких семейных пар выдвинулась в направлении моей гостиницы. Я последовала за ними. Оказалось, что гостиница, в которой они остановились, располагалась прямо напротив моей. Девушки пару раз оборачивались, пытаясь проверить, следую ли я за ними или это совпадение. Но я каждый раз опускала глаза в телефон или поднимала голову, как будто разглядываю звездное небо.